«Ле-это, ах, ле-это! Лето красное, будь со мно-о-ой!» – негромко мурлыкала я, стоя на подоконнике с влажной щеткой в руке. Очередное расследование буквально на днях было успешно завершено, ехать куда-либо отдыхать я пока не планировала, тем более что погода и в нашем городе располагала к приятному времяпрепровождению. Так что у меня выдался совершенно свободный период, и я решила заняться генеральной уборкой и начать с мытья окон. Правда, окна я перемыла еще в апреле, но ведь нет предела совершенству! Настроение было бодрым, я чувствовала себя полной жизненных сил и энергии и справедливо подумала, что не стоит ей пропадать зря. К тому же мыть новенькие пластиковые окна – одно удовольствие!
Вскоре очередное стекло заблестело, переливаясь прямо-таки кристальной чистотой, и я, соскочив с подоконника и отступив на пару шагов назад, залюбовалась результатами своего труда. Неохваченным оставалось только окно в кухне, на которое я рассчитывала потратить не более пятнадцати минут, и затем можно с чистейшей совестью предаться отдыху.
Продолжая напевать на ходу, я подхватила флакончик со стеклоочистителем и щетку и неторопливо двинулась в кухню. Стянула потуже косынку на голове, под которой спрятала свои длинные волосы, и ступила на табуретку. Едва я влезла на подоконник, как послышался телефонный звонок. Подавив вздох – не хотелось портить себе радужное настроение, – я спрыгнула на пол и быстренько вернулась в комнату, где на диване переливался мелодичной трелью сотовый.
– Алло! – звонко произнесла в трубку.
– Добрый день, могу я поговорить с Татьяной Ивановой? – Женский голос звучал торопливо, встревоженно, но решительно.
– Можете, и очень даже запросто! – весело проговорила я, попутно косясь в зеркало и поправляя выбившуюся из-под косынки светлую прядку. – Я слушаю!
– Меня зовут Марина Строкова, у меня к вам важное дело, – с ходу заявила собеседница. – Мне можно с вами встретиться? Или вы по телефону все выслушаете?
– Нет-нет, конечно, лучше встретиться, – тут же остановила я ее – женщина представилась мне особой деловой и активной. – Вы можете подъехать ко мне, скажем, через час?
– А через полчаса нельзя? – тут же переспросила собеседница. – Это очень срочно!
Мытье окон на данный момент также являлось делом важным и срочным, но я не сообщила об этом собеседнице и уж тем более не стала отказываться от встречи, ссылаясь на столь прозаическую причину. Я даже невольно усмехнулась, подумав, как вытянулись бы лица многих моих клиентов, если бы они узнали: частный детектив Татьяна Иванова жутко занята тем, что натирает до блеска окна.
– Хорошо, давайте через полчаса, – согласилась я, прикидывая, что управлюсь и за десять минут, а потом успею принять душ.
Вскоре я направилась в ванную, достала с полки недавно купленный флакон геля для душа с ароматом кофе. Новинка оказалась настолько приятной в употреблении, что я с начала лета пользовалась исключительно им.
Облачившись в белую футболку и синие шорты, я прошла в комнату и в ожидании незнакомки по имени Марина Строкова принялась подпиливать ногти. Звонок в домофон прозвучал ровно через полчаса после окончания нашего разговора, и я пошла открывать.
Моему взору предстала симпатичная, ухоженная шатенка лет тридцати восьми – сорока, со стильной асимметричной стрижкой, одетая в легкий летний костюмчик салатного цвета. Она выглядела озабоченной и настроенной по-деловому. Ничуть не смущаясь, она поздоровалась со мной и решительно направилась в комнату, где опустилась в кресло, разгладила на коленях короткую юбочку и сразу же перешла к делу:
– Мне нужен частный детектив. Вас мне рекомендовала одна из клиенток. У меня свой салон красоты, – пояснила она, заметив мою слегка приподнятую бровь. – Бизнес мой идет успешно, и я совершенно не хочу его потерять!
– Я вас прекрасно понимаю, – осторожно кивнула я. – А что, есть такая опасность?
– Более чем! – Моложавое лицо Марины помрачнело. – Если среди клиентов поползут слухи, я рискую лишиться их всех! И никогда уже не смогу начать другое дело. Моей репутации придет конец!
– Но почему? – никак не могла я понять причины. – И, простите, при чем тут частный детектив? Вас кто-то шантажирует?
– Хуже, – отведя глаза в сторону, понизила голос Марина. – Меня подозревают в убийстве!
Произнеся последнюю фразу, она повернулась ко мне и взглянула мне прямо в глаза, явно испытывая облегчение от того, что выговорила наконец самые главные слова.
– Вот как? – заинтересовалась я. – И кого же убили?
– Совершенно постороннего мне человека! – эмоционально повысила голос Марина. – Я его и видела-то один-единственный раз, да и то, можно сказать, мельком!
– Почему же подозревают именно вас?
– По моей собственной глупости! – раздраженно резанула Марина рукой воздух. – Правильно говорят: не делай добра – не получишь зла!
– Ну, я бы не стала утверждать это столь пессимистично… Хотя определенный резон в пословице есть. Значит, вы считаете, что поплатились за собственную доброту?
– Да, – угрюмо подтвердила Марина и со вздохом добавила: – Давайте я вам все расскажу по порядку.
– Да, было бы неплохо, – согласилась я, и женщина начала свой рассказ.
День стоял не хуже вчерашнего – плюс двадцать пять, теплое, но не палящее солнце, пыли нет…
«Вот бы все лето было таким! – помечтала Марина, грациозной походкой направляясь к гаражу. – Свежий легкий ветерок – и никакого тридцатиградусного зноя, от которого не знаешь куда укрыться!»
Тут справедливо будет заметить, что за последние несколько лет солнце на Нижней Волге будто взбесилось. Самое теплое время года превращалось в душегубку под открытым небом. Пекло стояло такое, что можно с ума сойти. Ад кромешный!
«Сначала ждешь с нетерпением, когда же растает снег, сойдет грязь и можно будет скинуть шубу и плащ, – думала Марина. – А потом не знаешь, куда же от всего этого деваться! И в душе невольно начинаешь молить бога: поскорее бы осень! Или даже зима. Зато на этот раз вроде бы грех жаловаться на погоду. По крайней мере, сейчас».
Перед тем как засвидетельствовать свое почтение кареглазому господину с усами, Марина мимоходом или, если точнее, мимоездом посетила пару-тройку магазинов, дабы удовлетворить любопытство, разожженное утренним просмотром журналов мод. Через какие-то полтора-два часа она наконец-то достигла намеченной цели и вышла из магазина с несколькими свертками в руках – благо со средствами у нее обычно никаких проблем не наблюдалось и Марина легко могла себе позволить многочисленные обновки к лету.
«Тем более что оно обещает быть таким замечательным!» – улыбалась она мечтательно, раскладывая пакеты на заднем сиденье и мысленно представляя себя в новых одеяниях и с самыми модными аксессуарами.
Довольная покупками, Марина отправилась по адресу, указанному ей господином Коваленко. Въехав во двор красно-белой девятиэтажки и приблизившись к нужному подъезду, Марина повстречала какого-то странного человека, появившегося из распахнутых дверей. Он сразу же привлек ее внимание своим внешним видом и странноватой манерой держаться.
Высокий худощавый блондин, пожалуй, даже слишком худой, отчего нос казался несколько великоватым и излишне заостренным. Взгляд незнакомца – какой-то настороженный, можно даже сказать, испуганный. Будто Марина, вышедшая навстречу из машины, являла собою источник потенциальной угрозы. Над левой бровью блондина, чуть касаясь ее, красовалось родимое пятно, размером почти в полногтя.
Хотя шел он не очень быстро, во всей его манере поведения было нечто суетливое. Глаза пытливо изучали окружающую обстановку. Движения были неестественными, как у куклы-марионетки. Словом, как выразилась бы молодежь, «чел явно не в себе».
Марина не удержалась и, оглянувшись, посмотрела в спину человеку, удалявшемуся пружинящими шагами. Затем она вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. Дверь квартиры Коваленко была приоткрыта. Марина на секунду остановилась, решая, как быть: сразу войти или, может быть, сначала все же нажать на кнопку звонка? Придя к выводу, что позвонить все-таки стоит, она так и поступила. Никто не отозвался. Гостья, чуть помедлив, нерешительно переступила порог.
– Виталий Павлович, вы дома? – позвала она громко, но ответа не последовало. – Здесь кто-нибудь есть?
Однако тишина не нарушалась ни единым звуком. Никто не отозвался на вопрос Марины.
«Ладно, подождем, – решила она. – Раз дверь не закрыта, значит, он где-то здесь. Может быть, поднялся к кому-то из соседей?»
Марина стояла в ожидании отлучившегося хозяина, оглядывая прихожую и комнаты через открытые двери, насколько ей хватало обзора. Квартира носила следы евроремонта и всевозможных многочисленных улучшений в виде подвесного потолка, новых оконных рам из пластика, стенного шкафа и нестандартной планировки. Несмотря на то что дом был новый и планировка изначально на уровне, хозяин все же постарался переделать все на свой вкус. Весьма, кстати, неплохой. Было видно, что человек дорожил этим местом и прилагал все возможные усилия, чтобы, не покидая родного очага, придать отпущенным ему квадратным метрам как можно больше удобства и комфорта. Надо сказать, это вполне удалось, квартира выглядела весьма респектабельной и современной.
Марина все ждала, изучая достопримечательности прихожей Коваленко. Хозяин так и не объявлялся.
«Куда это он запропастился?» – Гостья уже не скрывала своего раздражения.
Наконец Марине надоело бестолково топтаться на месте, она сделала несколько шагов в сторону открытой двери и заглянула в комнату. То, что ей довелось увидеть, потрясло бы кого угодно…
Справа от двери, у книжного шкафа, на полу лежал ее вчерашний знакомый. Голова его была вся в крови. Крови было много и снизу натекла довольно-таки большая лужа. Руки Коваленко безвольно вытянулись вдоль туловища.
Вероятно, Виталий Павлович, получив удар по голове, отключился и рухнул плашмя, подобно оловянному солдатику. Так и не дождавшись своей записной книжки… Представив себе эту картину, Марина невольно ахнула, втянула сквозь зубы воздух. Перед глазами все будто поплыло, пол под ногами покачнулся, подобно палубе корабля.
Она отвернулась и прислонилась спиной к косяку двери, чтобы не упасть рядом с Коваленко. Долго пыталась взять себя в руки, направив все свои силы на подавление эмоций. Трудно сказать, сколько она так простояла.
Но наконец разум ее победил панику, поднявшуюся в душе. К Марине вернулась способность соображать. Она еще раз взглянула на окровавленную голову, на явно мертвое тело, обвела взглядом комнату…
«Вот черт! – выругалась она неожиданно для самой себя, спохватившись. – Может быть, он еще жив?»
Она подошла к Коваленко и пощупала пульс. Увы, пульса не наблюдалось. Да и дыхания тоже не слышно. Марина невольно оглянулась на дверь. Первым ее желанием было поскорее покинуть жуткую квартиру. То есть просто убежать отсюда сломя голову, от греха подальше… Она сделала было шаг к входной двери.
«А вдруг меня кто-нибудь увидит? – пронеслось у нее в голове. – И решит, что я сбегаю? Хотя меня же все равно никто здесь не знает!»
И она взялась за дверную ручку.
«А машина? Она же стоит во дворе, наверняка уже кто-нибудь заметил! Запомнят номера, по ним легко вычислят владельца, потом этот парень у подъезда меня видел – опознает!!!»
Мысли вихрем завертелись в ее голове, одна тревожнее другой. Марине показалось, что в ее жизни произошла непоправимая катастрофа. Она представила себя в зале суда, где куча каких-то свидетелей тычут пальцем ей в лицо, как преступнице, и наперебой сыплют обвинениями…
От этого видения закружилась голова, и Марине снова стало плохо. Усилием воли взяв себя в руки, она, стараясь ничего не касаться в чужой квартире, достала из сумочки мобильный телефон и набрала ноль-два.
– Да, – услышала она в трубке.
– Милиция? – сглотнув слюну, спросила Марина и не узнала своего голоса.
– Да.
– Волошина, двадцать три, квартира сто девяносто пять, – механически повторила она адрес, который совсем недавно записывала в свой блокнот. – Совершено убийство.
– Убийство кого?
– Человека, – ответила Марина, осознав, как глупо это прозвучало.
В трубке невольно хмыкнули:
– Какого человека? Вы кто? Это вы его убили? Ваша фамилия? – Вопросы лавиной обрушились на Марину, как бьющие по голове ледяные горошины града.
– Приезжайте, и все узнаете на месте! – с трудом подавив вспыхнувшую злость, произнесла Марина.
В душе ее закипело раздражение из-за этой непонятливости и занудства, которыми, по ее мнению, явно страдал сотрудник милиции.
– Ваша фамилия! – требовательно повторил дежурный.
– Строкова Марина Викторовна, – устало произнесла женщина и отключила связь, дабы уберечься от его дальнейших расспросов.
Она стояла столбом в чужой квартире, не зная, что делать дальше. Прикоснуться к чему-либо она не решалась, потому и садиться не стала. К тому же в прихожей не было стульев, потребовалось бы пройти в комнату, чего ей совершенно не хотелось делать. Она боялась вновь увидеть мертвого Коваленко.
Опергруппа прибыла на удивление быстро, Марина даже не успела окончательно измаяться от стояния в прихожей чужой квартиры, оказавшейся для нее столь негостеприимной. Эксперты, оперативники, следователь – квартира быстро заполнялась людьми.
Руководил всем, как поняла Марина, мужчина лет сорока пяти, в форме, с погонами майора. Он представился ей Алексеем Петровичем Костомаровым и сразу же спросил:
– Вы Строкова Марина Викторовна?
– Да, именно так, – подтвердила Марина, чувствуя, что спина ее непроизвольно выпрямляется, а голос звучит непривычно робко.
– Вы нас вызывали? – снова холодно осведомился майор.
На сей раз Марина просто кивнула.
Алексей Петрович тоже как-то неопределенно кивнул и прошел в комнату, оставив Марину в прихожей. Чуть помявшись, она все-таки решилась войти и теперь оглядывалась по сторонам.
На первый взгляд в квартире все было вполне обычным. В комнатах и в кухне царил почти что образцовый порядок. Никаких следов борьбы. Марина искоса взглянула на труп. Создавалось впечатление, что хозяина, чувствовавшего себя в совершенной безопасности под сенью подвесного потолка, кто-то вдруг, прямо как в сказке, совершенно неожиданно ударил сзади по голове чем-то очень твердым и тяжелым, раскроив ему череп.
«У него, у бедняги, наверное, в глазах свет погас быстрее, чем в электрической лампочке, – подумала Марина, неожиданно ощутив жалость к Коваленко. – Как-то все же не укладывается в голове – совсем недавно я разговаривала с ним, живым и здоровым, по телефону, рассчитывала на продолжение знакомства, а теперь… Теперь все эти мысли насчет легкого флирта выглядят нелепо, даже абсурдно!»
Майор хмуро осмотрел мертвого Коваленко и сказал одному из своих спутников:
– Коля, принимайся за дело.
Невысокий квадратный Коля, в рубашке военного покроя с короткими рукавами, но без погон, принялся давать распоряжения и указания, распределяя работу между коллегами. Кто-то принялся тщательно и скрупулезно изучать место преступления, кто-то отправился опрашивать соседей. А совсем молодой паренек-практикант пристроился за столом, чтобы составить протокол осмотра места происшествия.
– Вы как, в порядке? – обратился майор к Марине. – Показания дать сможете?
– Не знаю, – неуверенно произнесла Марина, обрадовавшись человеческому участию. – Понимаете, я ведь только часа два тому назад с ним по телефону беседовала. Мы договорились, что я приеду сюда, а тут…
Марина беспомощно развела руками. Мол, вот какая неприятная штука произошла, но ничего теперь не исправишь, как ни старайся.
– А зачем вы к нему, собственно, приехали? – подозрительно спросил майор.
– Подвозила я его вчера, – ответила Марина.
– Вы давно знакомы? – уточнил Костомаров.
Марина вздохнула и набрала побольше воздуха в легкие, чтобы все объяснить.
– Мы вообще практически незнакомы! – четко произнесла она. – Мы познакомились только вчера вечером! Я отвезла его на вокзал.
– Зачем? – бесстрастно спросил майор.
– Ну, попросил человек подвезти, – досадуя, пояснила Марина. – На вокзал, говорит, опаздываю, жена уезжает. А он, как хороший муж, обещал проводить. Я как раз с работы возвращалась, вижу, мужчина голосует. Ну, и остановилась. Подвезла, а когда домой вернулась, смотрю – он записную книжку в салоне выронил.
– В вашей машине? – уточнил Алексей Петрович.
– Да. Сегодня я по этой книжке позвонила одному его знакомому, узнала телефон и позвонила сюда. Вот, собственно, и все.
– А как вы попали в квартиру?
– Дверь была открыта, – честно призналась Марина.
– Дверь в квартиру открыта? – с сомнением переспросил Алексей Петрович.
– Конечно, – недоуменно пожала плечами Марина. – Неужели вы думаете, что я бы стала ее взламывать? Никто не отзывался. Я заглянула в комнату, а здесь он лежит, мертвый…
– Так, значит, – неопределенно произнес майор, по-видимому, что-то для себя подытоживая. – Интересная складывается картинка…
Он не спеша прошелся по комнате и, оказавшись рядом с экспертом, колдовавшим у трупа, спросил:
– Ну, как дела, что-нибудь есть?
– Ударили его, Алексей Петрович, похоже, вот этим. Вот, смотрите, тут даже кровь видно, – эксперт указал на огромную стеклянную пепельницу размером с пивную кружку, обильно покрытую многочисленными выступающими рубцами по всей окружности.
Эта пепельница напоминала больших размеров шестеренку. Хотя, возможно, это была вовсе не пепельница и предназначение данной стекляшки несло какую-то иную функциональную нагрузку.
– Наверное, не меньше килограмма весит, – добавил эксперт.
– Где ты ее нашел? – спросил его Алексей Петрович.
– Да вот здесь и стояла, – собеседник указал на верх книжного шкафа.
– Так, понятно, – сказал майор, поднося кулак ко рту и придавая лицу задумчивое выражение. – Сергей Сергеевич, а у тебя что?
Сергей Сергеевич, пожилой, полноватый мужчина с лысеющей головой, в отлично сшитом, но уже несколько поношенном пиджаке, поднял голову, отвлекшись от осмотра тела, и вынес свой вердикт:
– Смерть наступила примерно часа два тому назад в результате удара по голове твердым предметом. Черепно-мозговая травма. Более подробно выскажусь после полного осмотра тела.
– Следовательно, у нас такая картина получается, – поделился своими выводами с окружающими Алексей Петрович. – Убийца взял вот эту посудину и одним ударом отправил свою жертву к праотцам, а затем не бросил ее, а аккуратно поставил. Причем не куда-нибудь, а на шкаф! Пусть это и не так уж высоко, но все-таки он мог бы, к примеру, поставить ее на стол…
Майор показал на маленький столик в углу, с лампой под желтым абажуром.
– А может, он ее нарочно на шкаф поставил, подальше от чьих-то глаз? – спросил сотрудник милиции, обнаруживший орудие убийства.
– Да нет! – не согласился с ним Алексей Петрович. – Спрятать мог бы и похитрее. Скорее всего, сам по себе убийца – человек далеко не маленьких габаритов. Ему легче поставить это сюда, чем нагнуться к столику. Да и силы, и нервов у него, слава богу, явно хватает.
– Проходил по двору мужчина, высокий такой, я еще внимание на него обратила. Было в нем что-то такое… очень странное, – вспомнила Марина.
– Что за мужчина? – повернулся к ней майор.
– Высокий, худой, носатый. Нос у него большой. Молодой человек, лет двадцать пять или, может, чуть больше. Так странно все время озирался, глазами стрелял из стороны в сторону.
– Где вы его видели? – прищурился Алексей Петрович.
– Здесь, во дворе. Я подошла к двери, а он мне навстречу вышел из подъезда.
– Что вы еще запомнили? Во что он был одет? Может быть, приметы какие-то особые? – явно оживился майор.
– Светлая ветровка, белая. Под ней футболка, голубая. Брюки темные. А вот обувь я не запомнила.
– Узнать сможете?
– Думаю, да, – кивнула Марина.
– А фоторобот составить? – спросил Коля.
– Не знаю, – неуверенно развела она руками. – Никогда раньше не приходилось. Можно попробовать.
– Ну ладно, хорошо, – вздохнул майор. – Сейчас проедем в УВД, там все и решим.
– В УВД? – Глаза Марины расширились. – И я тоже?
Майор посмотрел на нее как-то, как ей показалось, устало и снисходительно.
– А как вы думали? – произнес он.
– Вы у нас, можно сказать, главная подозреваемая! – весело воскликнул Коля, подмигивая Марине.
Ей, однако, стало не до смеха – в сложившейся ситуации Марина не способна была демонстрировать окружающим свое чувство юмора. Поэтому она решительно повернулась к майору.
– Послушайте! – взволнованно, но твердо произнесла она. – Я вообще-то ничего предосудительного не сделала! Я законопослушный человек, уважаемый, между прочим! У меня документы в порядке! Кажется, это я сама вас вызвала, верно? Я вообще могла ни о чем не сообщать, а просто развернуться и уйти! Вы бы даже никогда не узнали, что я здесь была! И об этом подозрительном типе – тоже! Хотя бы из-за того, что я добровольно помогаю вам, вы могли бы отнестись ко мне уважительно, а не отпускать идиотские шуточки!
– Ну что вы, успокойтесь, пожалуйста, – смягчившись, произнес майор, жестом показывая Коле, чтобы тот унялся. – Мы вам очень благодарны. Но и вы нас поймите тоже: мы обязаны записать все показания, все проверить… Разберемся – и вас отпустят. К тому же вы не арестованы, а лишь задержаны.
– Очень ценное уточнение! – съехидничала Марина. – Только вот не вижу, в чем разница: торчать в УВД, будучи задержанной или арестованной, – по-моему, почти одно и то же! У меня вообще-то дети дома! И муж! И еще работа! И вообще, на каком основании вы меня задерживаете?
– На том, что вы являетесь ценным свидетелем. Свидетелем по уголовному делу о тяжком преступлении, – отчеканил майор, и в голосе его прозвучали металлические нотки.
На Марину эта метаморфоза произвела сильное впечатление, и она ничего не возразила, только поникла и закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Кстати, насчет подозрительного типа, – заговорил обычным голосом майор. – Особых примет не заметили?
– У него родинка над глазом. Вот тут, – Марина, пытаясь унять дрожь обиды в голосе, показала, где именно. – Такая… темная.
– Ну, это уже почти фоторобот, Алексей Петрович, – удовлетворенно произнес Коля и, видимо, желая реабилитироваться в глазах Марины, добавил, обращаясь к ней: – У вас прямо глаз-алмаз, девушка!
– Спасибо, – сухо ответила Марина. – За девушку – в особенности!
И отвернулась.
– Да, кстати, а записная книжка покойного, где она? – вспомнил майор.
Марина полезла в сумочку и молча извлекла коричневые «корочки», которые так и не дошли до своего хозяина. Алексей Петрович взял книжку и, перегнув странички, быстренько перелистал, придерживая их пальцем правой руки.
– Ну вот, теперь нам есть что почитать, – удовлетворенно произнес он, впечатленный обилием информации. – Кстати, вы не знаете случайно, куда именно вчера уехала жена убитого?
Марина пожала плечами:
– К матери. Он мне сам сказал…
– К матери… – Майор задумчиво почесал подбородок. – И где живет ее мать?
– Ну уж этого, извините, я не знаю! – раздраженно проговорила Марина. – Как надолго вы собираетесь меня задерживать?
– Там видно будет, – уклончиво ответил Алексей Петрович, убирая книжку в карман, и, смягчившись, добавил: – Не переживайте. Если улик против вас не появится, думаю, вас можно будет отпустить под залог.
«Под залог! – усмехнулась про себя Марина. – Конечно, они поняли, что у меня деньги водятся, вот и заговорили!»
Однако она была рада и этому. Решив больше не спорить с майором и его подчиненными, чтобы не сделать хуже самой себе, женщина опустилась на стул в ожидании, когда закончатся следственные действия в квартире Коваленко. Ждать пришлось около часа, после чего все направились в управление внутренних дел…
– Я правильно понимаю, под залог вас все-таки отпустили? – спросила я, когда Марина закончила рассказ.
– Да, – кивнула моя собеседница. – Составили фоторобот, еще тысячу раз попросили меня пересказать одно и то же, но потом все-таки отпустили.
– Когда все это случилось? – уточнила я.
– Позавчера. Домой я попала уже ближе к ночи и сразу же вырубилась. Весь вчерашний день приходила в себя, а сегодня поехала на работу. Но никак не могла сосредоточиться и поделилась своей бедой с компаньонкой. Она не меньше меня заинтересована в процветании нашего бизнеса, так что я могу не опасаться, что примется болтать направо и налево. Она рекомендовала мне вас, сказала, что ее знакомые пользовались вашими услугами и остались довольны как расценками, так и результатом. И я больше не раздумывала. Мне нужно решить проблему как можно быстрее. Вы должны меня оправдать! Моя деловая репутация не может пострадать!
– Ну, во-первых, я не судья, чтобы оправдывать вас или признавать виновной, – заметила я. – Во-вторых, я не представитель прессы, чтобы дать опровержение в газетах и раструбить на весь белый свет – вы, мол, невиновны в убийстве. Могу лишь расследовать обстоятельства смерти Коваленко и установить, кто же на самом деле его убил. И если выяснится, что это все-таки сделали вы – это я условно говорю! – поспешила добавить я, увидев, как вспыхнула моя потенциальная клиентка, собравшаяся горячо возразить, – то я никак не сумею обелить ваше имя. Это, кстати, для вас информация к размышлению: нанимать меня для проведения расследования имеет смысл, только если вы и в самом деле не убивали Коваленко.
– Я не убивала! – эмоционально вскричала Марина. – И согласна на ваши условия! Конечно, ищите настоящего убийцу! У вас расценки не изменились? – Она полезла в сумочку.
– Смотря с каких пор, – улыбнулась я и назвала сумму, которую беру за день работы.
– Вот и отлично, – деловито произнесла Марина, доставая солидную пачку денег. – Здесь и за работу, и на дополнительные расходы. И вообще, деньги не проблема. Главное, постарайтесь сделать все побыстрее! Это же невыносимо – ощущать себя под подозрением!
– Отлично вас понимаю и постараюсь сделать все как можно оперативнее, – пообещала я. – Но все-таки ответьте мне еще на несколько вопросов.
– Конечно! – обрадованная моим согласием, кивнула Марина. – Я вся внимание!
– Постарайтесь сосредоточиться, – задумчиво проговорила я, – и вспомнить: каким вам показался Виталий Павлович в день вашего знакомства? Не возникло ли у вас ощущение, что он чем-то взволнован, встревожен, озабочен?
Марина наморщила холеный лобик.
– Он, конечно же, был взволнован, – наконец сказала она. – Но, по-моему, только тем, что опаздывал на вокзал.
– Так-так… Значит, испуга с его стороны вы не заметили?
– Нет, – твердо ответила Марина. – Абсолютно!
– А может быть, наоборот, с его стороны ощущался восторг, эйфория?
– Нет, – подумав, ответила клиентка.
– А о чем вы вообще говорили по дороге? Может быть, он вспоминал кого-то из друзей? Или коллег по работе?
– Да никого не вспоминал! – пожала плечами Марина. – А говорили мы… Ни о чем конкретном – так, пустая болтовня случайных знакомых. – И в интонациях моей клиентки мне послышалось что-то похожее на сожаление.
Порасспрашивав Марину еще некоторое время, я была вынуждена констатировать, что разговор можно заканчивать, так как все, чем она располагала, госпожа Строкова уже рассказала мне. Поэтому я поспешила проводить свою новую клиентку, пообещав ежедневно ей звонить и сообщать, как продвигается расследование.