Германия, земля Северный Рейн – Вестфалия, г. Ахаус
Проснулся Сергей рано – еще не было семи часов утра – и сразу засобирался домой. Он чувствовал себя достаточно бодро. О вчерашнем автомобильном инциденте напоминала лишь повязка на голове да впечатляющих размеров синяк на левом бедре. Впрочем, синяка под брюками не видно, а повязку Редин снял собственноручно, не дожидаясь помощи медиков. Так что когда в палате появился вчерашний доктор, Редин уже умылся, побрился и с нетерпением ждал, пока его отпустят.
Сергея никто не задерживал. Врач только посоветовал, особенно в первые дни, соблюдать максимальный покой, больше отдыхать лежа и непременно через недельку показаться на контрольный осмотр.
В гостинице на ресепшне невозмутимый клерк степенно осведомился о здоровье постояльца и сообщил, что господину Редину сегодня уже дважды звонили с работы. Сергей кивнул и хотел попросить ключ от номера, когда вспомнил, что сам его накануне вечером не отдал портье. Он начал рыться в карманах одежды, но никак не мог найти злополучный ключ. Внимательно наблюдавший за его потугами служащий гостиницы неторопливо повернулся к стенду, снял с крючка ключ с биркой и протянул Редину:
– Прошу вас!
Сергей недоуменно взял его в руки, оглядел со всех сторон, даже зачем-то подергал за бирку. Это, определенно, был именно его ключ, а не дубликат. Но он же ясно помнил, как, отправляясь на ужин, опустил его в карман брюк. Рука сама потянулась к затылку и осторожно ощупала свежую шишку. «Здорово, однако, я вчера приложился, если уже «тут помню, тут – не помню…»
Редин взглядом поблагодарил портье и, не ожидая лифта, медленно начал подниматься по лестнице на свой этаж. Он подумал о том, что несколько предыдущих контактов с Талеевым и другими членами Команды принесли определенные плоды: почувствовав опасность, Сергей стал проявлять повышенную осмотрительность и оставил кое-какие тайные контрольные метки в своем гостиничном номере.
Первого же сигнального волоска на входной двери не оказалось. Пройдя внутрь, Редин позвонил на ресепшн и поинтересовался, производилась ли уборка в его номере. Тот же невозмутимый голос обстоятельно сообщил, что наведение порядка в номерах производится исключительно по согласованию с постояльцами. К тому же время дневной уборки еще не наступило, но, если господин Редин желает… Сергей, естественно, не желал.
Таких же волосков не оказалось ни на дверцах гардероба, ни на выдвижных ящиках письменного стола и прикроватной тумбочки. Наверняка таинственные посетители искали какие-либо материальные подтверждения его контактов с Виктором Гейденрейхом. Но Сергей не вел никаких записей, а фотографии Виктор так и не успел передать.
«И все-таки господа бандиты не поленились даже аварию организовать, чтобы меня на ночь из гостиницы убрать. А я-то хорош! Осмотрительность, осмотрительность – а сам на автотрюк, как мальчишка, попался! Только, выходит, зря старались».
Тут его взгляд упал на лежащий на письменном столе нетбук, и он сразу засомневался в правильности своих скорых выводов. Редин был настолько уверен, что никакого компромата на жестком диске нет, что не стал оставлять на крышке прибора каких-либо тайных отметок. К тому же вход был на пароле.
«Ха! Это для обычных людей преграда, а у ночных посетителей было и время, и желание, а главное, и возможности залезть в мои записи. Никакие рабочие данные я не сохраняю, личная почта вряд ли кого заинтересует: она действительно личная. А вот… Да! Наш контакт с Талеевым! Разумеется, не содержание, а сам факт. Это – ниточка, особенно в привязке ко времени. Надо будет предупредить Геру, пусть имеет в виду».
Однако в контактной сети Талеева не оказалось, а звонить по мобильнику Сергей не рискнул, напуганный возможностью установки прослушки на его аппарате: телефон вместе с другими его вещами был сдан медицинскому персоналу госпиталя на временное хранение. «А там за ночь что угодно можно установить!» Поэтому он решил позвонить после того, как приобретет новый телефон с сим-картой. И связаться попытается из интернет-кафе. Обжегшись на молоке, будем теперь и на воду дуть!
Только сейчас капитан 2-го ранга вспомнил о том, что ему настойчиво звонили с работы, то есть из хранилища. Сергей решил, не откладывая, отправиться туда.
В административном корпусе его пригласили в кабинет одного из заместителей генерального директора, который руководил отправкой урановых стержней, и там сообщили, что по не зависящим от фирмы причинам судам-доставщикам придется отплыть несколько ранее запланированного срока. Независящие причины – это неблагоприятный прогноз синоптиков по акватории Балтики. Дело в том, что сильный циклон, который последние пару недель затруднял судоходство в Северном море, постепенно перемещается на восток и уже через три-четыре дня должен накрыть побережье Германии, Дании и всю западную часть Балтийского моря. Короче, надо отплывать не позднее послезавтрашнего дня, чтобы, опережая циклон, следовать перед ним до самых берегов Финляндии. А там и до Питера рукой подать. Вопрос уже согласован с российской стороной. Вот, собственно, главная причина, по которой его так настойчиво желали увидеть.
– Какие-нибудь замечания или пожелания у господина инспектора Редина имеются?
– Да, господин руководитель, имеются.
У не ожидавшего такого поворота немца брови удивленно и как-то настороженно поползли вверх. Сергей поспешил успокоить этого заводского представителя.
– Имеются пожелания, но не замечания. – Немецкие брови начали опускаться. – Они носят исключительно технический характер, направлены на повышение уровня безопасности перевозки и не потребуют от посылающей стороны, – тут последовал предельно вежливый кивок в сторону заместителя директора, – абсолютно никаких расходов. – Брови уютно вернулись на свое место. – Понимаете, – Сергей даже доверительно наклонился к руководящему специалисту, – мои российские инструкции очень строги и предписывают обязательное наличие на борту доставляющего груз корабля… э… определенных инструментов и материалов. Ну, как, например, аптечка и огнетушитель в вашем автомобиле.
Немец мгновенно просиял: все, что касается безопасности личного автомобиля, здесь было понятно каждому с пеленок.
– О! Разумеется! Что бы вы хотели?
– Пожалуйста, позвольте мне воспользоваться услугами переводчика, и через полчаса я положу на ваш стол нужный список.
– Конечно-конечно, и не торопитесь, пожалуйста!
Через сорок минут на стол перед заместителем директора лег лист бумаги с коротким, пунктов на восемь-десять, списком. Успокоившиеся было брови теперь взлетели так высоко, что их стало легко спутать с короткой челочкой волос на лысом черепе руководителя. Он недоуменно переводил ошарашенный взгляд со списка на стоящего перед ним русского. Сергей как ни в чем не бывало разглядывал подчеркнуто строгий, но предельно функциональный интерьер кабинета. А переводчик почему-то кланялся и разводил руками. Наконец заместитель обрел дар речи и смог выдавить:
– Это предписывают ваши российские инструкции?!
– Неукоснительно! – солидно кивнул Редин.
Немец сосредоточенно вытер большим белым платком вспотевший лоб, опустил на место брови и неуверенно пробормотал:
– Некоторые… э… предметы из вашего списка представляют… э… раритетные… э… изделия, так как давно уже не применяются на нашем производстве… Может, заменить их на более современные аналоги?
– Нет, – уверенно заявил Редин. – Я привык работать с таким инвентарем.
– А не опасно ли будет нахождение такого количества ацетиленовых и кислородных баллонов непосредственно в корабельном хранилище?
Сергей ласково посмотрел в глаза хозяину кабинета и задушевно произнес:
– Ну, что вы! Не опасней, чем кувалда пятикилограммовая из пункта номер шесть.
– Да-да, я все понимаю. – Вот в этом Редин сильно сомневался. – Мы ведь можем связаться с некоторыми городскими автомастерскими, у них в запасниках…
– Вот и прекрасно! Спасибо за понимание, я, пожалуй, пойду.
Немец как-то неуверенно начал переминаться с ноги на ногу. Было очевидно, что ему надо сообщить еще какую-то новость, но он не знал, с чего начать.
– Э-э-э… Видите ли, уважаемый господин Редин… Это была не моя инициатива, – заместитель директора поднял глаза к потолку и туда же устремил свой указательный палец, – но… интересы безопасности…
– Смелее! Мы все именно о ней, родимой, и печемся.
Юноша с обликом классического «ботаника» замешкался с переводом, но немец не стал дожидаться:
– Изначально мы сознательно ввели всех – и вас в том числе, в некоторое заблуждение…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Сергей.
– О, поверьте, в этом нет ничего… э…
– Личного, – подсказал Редин.
– Да. Это было настоятельное требование нашей службы безопасности. Именно они организовали через Интернет распространение информации о предстоящей перевозке в Россию радиоактивного груза. Только предполагаемый срок операции был указан в конце этого года, а количество судов-перевозчиков – три единицы.
– Я сам видел эти сообщения, – подтвердил Сергей.
– Но фактически все подготовительные работы мы закончили на четыре месяца раньше. А урановые стержни погрузили на один корабль.
– Со сроками все понятно. Я ведь сюда вовремя прибыл. А вот с перевозчиками… Весьма неожиданное заявление. Куда же другие пароходики денутся?
– О, не беспокойтесь! Для… э… нежелательного наблюдателя со стороны ничего не изменится – в путь отправится группа судов из трех единиц, как и планировалось. Только фактически груз будет находиться лишь на одном из них.
Редин на минуту задумался. Только совсем не о том, что мог предположить немец. «Становится отчасти понятно, что за пометки делал обер-мастер на контейнерах. Вся ваша секретность, уважаемые поставщики, пошла прахом. Как раз те, кому не следовало, сейчас прекрасно осведомлены, на каком именно судне покоятся урановые стержни!» Однако вслух он произнес другое:
– Весьма оригинальное и похвальное решение. – Сергей был абсолютно серьезен, а у немца напрочь отсутствовало чувство юмора.
– Спасибо. Разумеется, вас лично доставят на этот единственный корабль.
«Попробовали бы и меня на «пустышку» засунуть!»
Капитану 2-го ранга необходимо было выяснить еще один важный вопрос.
– Я знаком с организацией подобного рода транспортировок. На судах-перевозчиках имеются свои специалисты, которые в пути наблюдают за опасным грузом и поддерживают необходимый режим его хранения.
Заместитель согласно кивал головой в такт перевода.
– Будет ли сопровождать груз по морю ответственный представитель вашего хранилища или он каким-то другим способом доберется в пункт назначения, чтобы официально зафиксировать своей подписью акт приема-передачи?
– Да-да. Такой опытный специалист будет на борту судна. Он обладает правом подписать соответствующие документы и сможет дать в Санкт-Петербурге самые исчерпывающие пояснения о грузе. Вы, наверно, уже сталкивались с ним в хранилище. Это обер-мастер Дитрих Кляйн.
«Почему-то я вовсе не удивлен».
– Я успел лишь весьма поверхностно познакомиться с обер-мастером в хранилище. Надеюсь, что за время следования до Санкт-Петербурга мы лучше узнаем друг друга и установим добрые и конструктивные отношения.
На этом Сергей распрощался и вышел из кабинета. Он уже ни секунды не сомневался в обоснованности всех подозрений Виктора Гейденрейха. «Веселый, как видно, предстоит круиз! Куда же ты подевался, мой верный друг Талеев? Боюсь, без твоей помощи мне будет не справиться».
Телефон журналиста по-прежнему не отвечал.
Пригород столицы одного из ближневосточных государств
– Рад приветствовать вас, многоуважаемый Ахмад! Прошу простить мою задержку, я должен был связаться с вами еще вчера, но неожиданно возникли некоторые трудности чисто технического характера у специалиста, которого вы направили ко мне для установки и настройки нового канала связи…
– Вижу, вижу, Хасан, что вы сейчас пользуетесь именно этим каналом. Значит, все проблемы позади, слава Аллаху! Зато теперь мы можем быть абсолютно уверены, что наш разговор не коснется ничьих ушей. Уникален не только сам аппарат, но и вся линия связи. Ни у одной спецслужбы пока нет возможности прослушивать такой канал!
– О да, почтеннейший! Даже в моем многообразном арсенале всевозможных средств связи со всего мира нет ничего подобного. Я же хотел сообщить вам, что товар доставлен в обусловленное место полностью и без малейшей задержки. Наш немецкий друг принял его. Однако понадобилось время и дополнительные расходы, чтобы выполнить этот… весьма специфичный заказ. Нелегко было найти требуемое морское вооружение. Только…
– Не стесняйтесь, Хасан! И называйте все своими именами. Возникли какие-то неясности при расчетах, так?
– Вы, как всегда, чрезвычайно прозорливы. И безусловно, представляете, какие дополнительные трудности возникают при внезапном изменении пункта доставки. Но ваша просьба, уважаемый Ахмад, для меня закон!
– Я искренне вам благодарен, мой друг.
– Мне пришлось задействовать весьма опасный канал, чтобы доставить груз на остров Рюген. Я привлек к этому значительное количество людей и техники… Соответственно выросли и расходы. Но наш друг Карл, вероятно, не совсем правильно оценил мои риски.
– Успокойтесь, Хасан! Ведь это была моя просьба, так? Я не посчитал нужным посвящать Карла во все подробности операции. А для окончательного расчета с вами ожидал как раз подключения этой новой линии связи. Прямо сейчас вы укажете мне реквизиты банков и номера счетов, куда надо перевести деньги, а потом сможете на своем компьютере в режиме реального времени проследить сам факт перевода. Надеюсь, у вас больше не останется вопросов.
– Что вы, уважаемый Ахмад! Какие могут еще быть вопросы после таких авторитетных заверений?! Я всегда останусь вашим покорным слугой. Да пребудет с вами милость Аллаха!
– Одну минуту, уважаемый Хасан! Я знаю, что у вас существует прямой контакт с нашим другом Карлом. Прошу вас немедленно связаться с ним и передать мое приглашение на короткую, но чрезвычайно важную личную встречу. Я буду ожидать его через два-три дня в одном из наших учебных центров в Ливане. Вам они известны. Речь идет о пригороде Джебеля.
– Да, я бывал там лично.
– Не забудьте согласовать и уточнить время встречи. И, пожалуйста, пользуйтесь для связи только новым каналом!
– Непременно, уважаемый Ахмад. Все будет исполнено.
Лагерь подготовки исламских террористов в Ливане
…И без того худое лицо Карла вытянулось, казалось, еще больше. Щеки запали, а под глазами появились темные круги. Было заметно, что он с трудом переносит местный удушливый зной. Кроме того, только что остались позади утомительный авиаперелет в Бейрут с двумя пересадками и тряская дорога на автомобиле до Джебеля, а потом еще дальше в гористую пустыню.
Но не принять предложение о встрече с самим Ахмадом он, конечно, не мог – слишком многое зависело от этого человека. А какие деньги поставлены на карту! Тут забудешь и об отдыхе, и о разыгравшейся язве.
– Еще раз заверяю вас, уважаемый Ахмад, что нет никаких причин для беспокойства, – убеждал он своего партнера при встрече в одном из лагерей подготовки террористов. – План акции продуман до мелочей, а благодаря вашей неоценимой помощи все необходимое оборудование доставлено без задержек. Ваши специалисты тоже на месте и готовы к работе. Думаю, завтра в середине дня можно начинать.
– Да-да, мои люди все держат под контролем и регулярно докладывают мне. Послушайте, Карл, я действительно знаю очень много. Ваша организация испытывает сейчас определенные затруднения практически по всем направлениям. Это недостаток кадров, слабое материально-техническое обеспечение, наконец, невнятная политическая платформа и полное отсутствие какой-либо агитационной работы. Вам нечем похвалиться, кроме исторических успехов более чем тридцатилетней давности. А вы, конечно, помните великие слова о том, что «дерево революции постоянно нуждается в поливании кровью своих героев». Простите мой корявый перевод…
– У нас есть молодые люди, готовые пожертвовать жизнью, – голос Карла возвысился, на щеках загорелись красные пятна.
– Не надо жертвовать жизнью! Это удел беспомощных. Борьба должна быть кровавой и победоносной. Готовящаяся акция может дать вам главное – материальные ресурсы, необходимые, чтобы подняться из руин. А может и не дать…
На попытку Карла заявить что-то ура-патриотическое Джебриль резко поднял вверх руку.
– Все мы живем под милостью Аллаха! Только он один знает наш завтрашний день. Поэтому сегодня я говорю с вами откровенно. – Ахмад впился в лицо немца своими черными глазами. – Я ознакомился с подготовленными вами требованиями. Они демагогичны и неконструктивны! – Правая рука вновь предупреждающе взлетела вверх. – Кроме одного – деньги. Так?
Карл почувствовал железную хватку на своем горле. Он судорожно сглотнул. Но не возразил.
– Десять миллионов евро. Вы уверены, что это как раз та сумма, которая вам требуется?
Немец угрюмо молчал. Джебриль удовлетворенно кивнул и как ни в чем не бывало продолжил:
– Проведенную вами подготовительную работу я бы оценил больше. Допустим, в тридцать миллионов евро. Причем вся сумма уже сегодня будет переведена на банковский счет, который вы укажете моему специалисту.
Джебриль позвонил в серебряный колокольчик, стоявший у него под рукой. Дверь тут же приоткрылась, и на пороге комнаты смиренно застыл немолодой араб в европейском костюме и очках. Хозяин небрежно махнул рукой, и араб скрылся, неслышно притворив за собой створки.
– Уважаемый Карл, вы просто отвратительно выглядите. Надо больше заботиться о своем здоровье. Вы еще человек не старый, а впереди предстоит изнурительная созидательная работа. Поверьте моему опыту. Наши связи будут крепнуть день ото дня. Вы обязаны быть полны сил и желаний! Я понимаю, что на вас сильно сказывается неимоверное напряжение последнего времени. Но теперь все позади. Вы сможете великолепно отдохнуть в этом благословенном месте… несколько дней.
Ахмад вновь позвонил в колокольчик, и в комнату вошел высокий плечистый человек в длинных белых одеждах и чалме.
– Вот он, – даже не поворачивая головы в сторону вошедшего, сказал Джебриль, – будет вашим гидом. Думаю, он сможет удовлетворить любое ваше желание. Не стесняйтесь!
Карл почувствовал, что оказался в стальном капкане. Он был достаточно опытен, чтобы не возражать, но все-таки заикнулся:
– А завтра…
Хозяин неторопливо поднялся и важно проследовал к выходу. На пороге комнаты он обернулся:
– А завтра непременно наступит, если будет на то воля Аллаха. И принесет вам славу и… деньги!
Дверь закрылась. Клетка захлопнулась.
Германия, земля Северный Рейн – Вестфалия, аэропорт г. Мюнстера
В аэропорту немецкого города Мюнстера царило обычное оживление, связанное с только что совершившим посадку транзитным рейсом из России. У недолго пустовавших стоек и заградительных турникетов появились сотрудники визовой и таможенной служб, а сам зал прибытия начал заполняться пассажирами этого рейса. Журналист Герман Талеев оказался в середине очереди, неторопливо продвигавшейся к одному из пунктов досмотра.
С открытой балюстрады второго этажа, опершись руками на тонкие алюминиевые перила, вниз внимательно смотрела высокого роста черноволосая девушка с красивым гордым профилем и грациозной фигурой. Это была Галина Алексеева – Гюльчатай, которая, лишь ненамного опередив своего шефа, прилетела в Мюнстер из Финляндии. Она сразу же узнала Талеева по густой шапке слегка вьющихся волос, небрежно закрывавших воротник модной замшевой куртки. «Повезло командиру, что здесь нет никого из Общества охраны дикой природы! А то не избежать бы скандала за натуральную кожу его одежды».
Журналист тоже давно заметил встречавшую его девушку и даже обменялся с ней приветственным взглядом и чуть заметным кивком: «Все в порядке!» Весь его багаж состоял из небольшого плоского чемоданчика, своими размерами больше подходящего под определение «кейс». Никаких проблем с досмотром не ожидалось. Тем более удивительной оказалась внезапно возникшая заминка у проверочной стойки, когда к ней подошел Талеев.
Из-за значительного расстояния Галя не могла слышать начавшегося там разговора, но ясно увидела, как один из служащих, держа в руках паспорт журналиста, скрылся за находившейся рядом со стойкой дверью какого-то помещения безо всяких табличек. Талеев что-то спокойно объяснял стоявшим перед ним контролерам. Девушка знала, что Герман в совершенстве владеет немецким языком и поэтому не сомневалась, что недоразумение вот-вот благополучно разрешится.
Однако из-за безымянной двери служащий аэропорта появился в сопровождении двух полицейских в форме и представительного строгого мужчины средних лет в костюме мышиного цвета с узким галстуком. «Ого! События принимают неожиданный и неприятный оборот. Такими костюмами в свое время бесперебойно снабжали руководящих сотрудников «штази», а их теперь много в объединенной немецкой госбезопасности», – подумала Гюльчатай и начала быстро спускаться вниз по широкой лестнице. Подойдя к огражденной территории досмотра, она уже хотела привлечь внимание немецких должностных лиц, когда глазами натолкнулась на предостерегающий взгляд журналиста. Ошибиться было невозможно: он приказывал не вмешиваться.
Алексеева не могла ослушаться и лишь молча смотрела, как двое полицейских уводят ее командира в сторону того же безымянного кабинета, а мужчина в костюме что-то негромко говорит по сотовому телефону. Вот за Талеевым закрылась дверь, и тогда девушка громко воскликнула:
– Эй, послушайте! – до безупречного произношения Геры ей было, конечно, далеко, но ее разговорную речь мог понять каждый немец.
Головы всех сотрудников тут же повернулись в сторону Галины, включая и немца с галстуком. Не прекращая телефонного разговора, он внимательно посмотрел на источник нарушения порядка, тишины и спокойствия в аэропорту.
– Да-да, именно вы! – Гюльчатай даже указала на мужчину пальцем и начала рыться в своей сумочке, отыскивая необходимый документ.
Строгий мужчина оказался вполне вежливым. Спрятав телефон в карман, он пересек границу охраняемой зоны и подошел к Алексеевой.
– Вы что-то хотели, фройляйн?
К этому времени Галя вытащила требуемую бумажку и, показывая ее немцу, зачастила:
– Послушайте, герр начальник! Ведь вы здесь самый главный, да? Я пресс-атташе российской делегации на международном медицинском симпозиуме в вашем городе. А в аэропорт приехала специально, чтобы встретить известного российского журналиста Талеева. Он будет освещать для всей нашей страны ход симпозиума. Что происходит? Откуда здесь полицейские и куда они увели господина Талеева? Я требую, чтобы меня немедленно пропустили к нему! Он известнейший журналист, и подобный инцидент может иметь большие международные последствия. Да-да, в том числе и политические…
Немец был просто ошарашен натиском красивой пресс-секретарши. Он даже отступил на шаг и, казалось, не вникал в смысл сыпавшихся на него объяснений, требований и угроз. Его глаза против воли гипнотически следили за красной книжицей-удостоверением, которой Гюльчатай в такт своим словам размахивала перед его носом. Он даже не пытался взять документ в руки.