Наш отдел находится в дебрях хвойного леса. Неприметное двухэтажное здание с вывеской «Оздоровительный комплекс». На проходной под видом угрюмого администратора бани сидит дежурный оперативник.
– Добрый день! Вы попариться или на массаж?
– За веником дубовым заехала.
Кодовые слова для входа меняются каждый день. Обновления приходят в смс-рассылке «Баня» каждому сотруднику индивидуально. После прочтения, по инструкции, сообщение обязательно удалить. Эта система продумана для того, чтобы не произошло проникновения посторонних. Были случаи, когда сотрудник после контакта – в состоянии измененного сознания – возвращался на базу с внушенными целями.
В таких ситуациях вызывается служба карантина. И вот там его «парят» часами. Не хотела бы я попасть в такую историю. Наша штатный психолог женщина весьма капризная: по настроению может придумать массу неудобных мероприятий для изгнания из головы дури.
Миновав первый пост, необходимо попить чай в гостиной. Для этого там установлен тульский пятилитровый самовар и небольшой заварочный чайник с всегда свежим, каким-то специальным составом горных трав. Только после этой процедуры выходит встречать банщик. Банщиков у нас всего два, работают они посменно. Имен друг друга в обычной жизни мы не знаем – эта информация только у Деда Хуана. Сегодня в смене Петрович.
– Ого, да вы сегодня с собачкой попариться решили? – удивленно спросил он.
– Петрович, миленький, дома оставить не смогла, можно он у ребят посидит полчасика?
– Блохи, глисты?
– Он чистый, прививки тоже есть.
– Только быстро, тебя заждались уже, – подав махровый халат и полотенце, ответил банщик.
Пробежав через узкий коридор, я постучала в дверь. В проеме возник широкоплечий сотрудник. Прошмыгнув в комнату оперативников, не давая возможности мне отказать, обратилась к увлеченным игрой в шахматы:
– Ребятушки, пожалуйста, не могу оставить в машине. Это Марс Нептунович. У меня сегодня выходной, вызвали срочно, выручайте.
– Снежок, вы неисправимы, – строго ответил один из мужчин, протягивая руки к щенку. – Знатный парень.
– Я знала, что вы меня прикроете.
– Нестандартные задания сегодня у вас.
Положив на стол пару пакетов влажного корма и пеленку (с рекомендацией не кормить чаще, чем раз в два часа), я направилась в предбанник. Так как цель визита и состав заседания мне был неизвестны, менять свой брючный костюм на махровый халат я не стала. Постучала в дверь. Никто не ответил, подождав положенные две минуты, зашла внутрь.
Первый зал с пятиметровым бассейном, бильярдом, кожаным диваном и обеденным столом – без посетителей. В парной тоже не наблюдалось гостей – вероятно, заседание закрытого типа. Для прохода на него стоило нажать на сосок статуи Афродиты возле шкафа с антикварными книгами. Шкаф автоматический отодвинулся, открывая коридор с двумя комнатами отдыха и непосредственно зал для совещаний. По совместительству кабинет Деда Хуана. Поправив пиджак и ворот рубашки, я направилась прямо.
Дверь открыл личный охранник Деда.
– Добрый день. У себя?
– Да, проходите.
Сам кабинет – просторное помещение с искусственной вентиляцией, без окон. Так уж сложилось, что бывать мне в нем приходится часто, когда необходимы консультации по вопросам, касающимся воздействию на подсознание. Либо планирование предстоящей операции по поимке новоявленного гастролера или вновь инициированного персонажа. Вдоль стен кабинета простираются стеллажи с папками, с информацией о сотрудниках и немногочисленных жителей своеобразной реальности.
Папок с делами жертв и личностями пострадавших в кабинете нет. Их Дед Хуан хранит в архиве, доступ к которому разрешен лишь с письменного запроса для расследований похожих дел. Обычно можно получить лишь отдельную папку по искомому.
В центре кабинета – дубовый стол, со слов начальника, приобретенный им по какой-то немыслимой цене. Якобы на нем творил сам Булгаков «Мастера и Маргариту».
Редко вдаюсь в подробности предпочтений Деда Хуана с точки зрения символизма. То, что он знатный почитатель антиквариата, в курсе. Его увлекают многочасовые рассказы о коллекциях, стульях высшего эшелона партии или телефонном аппарате из Зимнего дворца. Яркий блеск неистового вдохновения наполняет глаза начальника.
Не то чтобы я закрываюсь от его интересов. Нет. Просто на протяжении многих лет сотрудничества предпочитаю немного умалчивать еще одну из моих особенностей. Возможность через предмет воспроизводить картинки из прошлого их обладателей. Поэтому на все разговоры я просто отмалчиваюсь либо глупо улыбаюсь, отнекиваясь, что в истории я не сильна. И уж тем более не в силах запомнить массу фамилий и имен представителей власти или культурных деятелей.
Итак, стол начальника, перед ним буквой «Т» несуразно торчит стол заседаний. С историей трапез какого-то мужского монастыря, сохраненный после нашествия татаро-монгольского ига. В целом, стол примерно на десять персон. Когда начальник начинает рассказывать мне о чинах церковной иерархии, степень моего оцепенения увеличивается в разы. Запомнить это нереально. Благо хоть не переспрашивает потом.