Веремей:
Ты, прохожий, шутишь мрачно.
Я могу и врезать смачно
В твой стеклянный черепок.
Лучше двигай, однозначно!
Тут прохожий закрутился,
Лёгкой дымкой в небо взвился.
В ясном небе ухнул гром —
И прохожий испарился.
Веремей:
И привидится такое
Наваждение лихое.
Видно в поле перегрелся,
Но предчувствие плохое.
Да, такое не приснится,
Не с кем даже поделиться.
Не поверит ведь никто,
Только будут все дразниться.
Так уж повелось издревле,
Петухи поют в деревне,
Первыми встречая день,
Кланяясь заре-царевне.
Веремей проснулся рано,
Выпустил овец, барана,
В стадо отпустил корову,
Слышит, – плачут у Ивана.
А Иван – его сосед,
С ним знакомы с детских лет.
Видно, что-то приключилось.
Пусто, во дворе их нет.
Веремей не поленился,
В сени не стуча, ввалился.
В горницу шагнул и смолк —
В сердце плачь иглой вонзился.
Сжала горло чья-то сила.
Жена Вани голосила.
Он лежал, как будто спал.
Только смерть глаза закрыла.
Веремей:
Что случилось, сущий мрак.
Ваня ж местный здоровяк?
Молодой, красивый, крепкий.
Не понять умом ни как.
Лишь так Веремей промолвил,
Странный череп сразу вспомнил.
Он же мором угрожал,
Обещание исполнил!