Вряд ли когда-либо физиономия композитора обнаружила меньше поэтического дарования, этот застывший вид, бесстрастные черты и манеры, весь его облик могли бы свидетельствовать об уме; под этой внешностью мог бы скрываться дипломат; но никому не удалось бы обнаружить в нем те страстные движения души, без которых невозможно создание произведений искусства, наиболее волнующего из всех видов искусства.