– Но… Но почему? – растерялась Галина. – Что такого в этой баночке?
– В самом деле, – поддержала ее Мариша. – Объясните.
– А я вам объясню, – сердито ответил им капитан. – Объясню! В уборной убитой Примаковой находится именно такая баночка с кремом. И даже фирма-производитель и объем совпадают. Уверен, что либо в этой, либо в другой баночке содержится яд. Кто-то подменил баночку с безобидным кремом на яд. И так как похожая баночка находится именно у вас, гражданка Розова, а также, по словам свидетелей, вы были одной из тех, кто заходил сегодня перед спектаклем в уборную Примаковой, то я вынужден вас задержать.
– Мариша! – воскликнула Галина, кинув на подругу умоляющий взгляд. – Это не я! Мне подбросили этот крем! Честное слово, я не убивала Нинель. Ты мне веришь?
– Верю! – сочувственно кивнула Мариша.
– Тогда помоги мне! – расплакалась Галина. – Не дай им отправить меня в тюрьму. Я не хочу за решетку.
– Раньше надо было думать, – сухо произнес Моржов.
– Но я ее не убивала!
– Гражданка Розова, – строго обратился к ней Моржов, – следствие разберется. И если вы в самом деле не виноваты, то вам нечего бояться.
Но Галка разревелась пуще прежнего. Похоже, она не очень-то надеялась на следствие. И последнее, что услышала Мариша, когда Галину уводили, был ее крик:
– Помоги мне! На тебя вся надежда! Прошу тебя!
Когда Мариша очнулась, рядом с ней в коридоре был только Руслан.
– Какой ужас! – прошептал он. – Неужели бедная девушка в самом деле пошла на убийство только ради того, чтобы получить главную роль?
– Нет, – покачала головой Мариша.
– Ты так говоришь, потому что она твоя подруга?
– Вовсе нет, – ответила Мариша. – Я хорошо знаю Галю. Она очень умная и осторожная. И если бы она пошла на убийство, то не допустила бы такой глупой промашки с этим кремом. Зная, что после убийства в театре может быть обыск, она бы ни за что не оставила в кармане своего пальто такую важную улику.
– И что это значит?
– А это значит, что Галку подставил настоящий убийца! – заявила Мариша. – И мой долг найти и разоблачить его!
– Но ты же говорила, что больше не будешь заниматься расследованиями?
– Я говорила? – изумилась Мариша. – Ах, верно! Говорила. Но это ничего не значит. Ситуация изменилась. И теперь я просто обязана вычислить настоящего убийцу и сдать его в милицию.
– Ого! – восхитился Руслан. – Как ты это замечательно сказала! Просто шедевр! Слушай, а ты никогда не думала заняться писательством?
– До того ли мне? – тоскливо отозвалась Мариша. – Кругом сплошные преступники. Просто, поверишь ли, отдохнуть некогда. Вот думала, хоть сегодня буду наслаждаться прекрасным вечером. И что?
– Что?
– Вместо этого должна распутывать, кому было выгодно убить эту Примакову, – ответила Мариша. – Ладно, Руслан. Пока. Потом поговорим. А сейчас мне очень некогда.
– Постой! – неожиданно остановил ее Руслан. – Мариша, а ты не возражаешь, если я буду твоим оруженосцем?
– Чего? – вытаращила на него глаза Мариша. – Каким еще оруженосцем? Тебя что, теперь потянуло написать балладу об испанском рыцаре без страха и упрека и его верном оруженосце? Так должна тебя разочаровать, об этом уже было написано Сервантесом.
– Нет, нет, – помотал головой Руслан. – Я имел в виду совсем другое. Как ты смотришь, если я буду следовать за тобой, как доктор Ватсон за Шерлоком Холмсом, а потом на материале твоего расследования напишу детективный сценарий, а? Подумай, может получиться превосходная вещь для театра. Убийство за кулисами! Звучит?
– Звучит, – кисло призналась Мариша.
– Сейчас все словно помешались на детективах! – радостно восклицал Руслан. – А на сцене их почти нет. Одна тягомотина! Да моя детективная новация будет просто обречена на успех!
– Агату Кристи уже много раз ставили на разных сценах, – напомнила ему Мариша.
– Вот я и буду российской Агатой Кристи! – воскликнул Руслан.
Мариша хмыкнула, но напоминать парню о том, что для этого ему придется как минимум сделать операцию по изменению пола, не стала. Хочет быть Агатой Кристи, пожалуйста. В конце концов, живем в свободной стране.
– Значит, решено? – допытывался у нее Руслан.
– Что решено?
– Ты раскрываешь это преступление, а я увековечиваю его на бумаге! – пояснил ей Руслан.
– Знаешь, – произнесла Мариша, – как-то это мне твоя идея не слишком нравится. Неизвестно, что там еще за подробности вылезут. Да и риск. Вряд ли твой папочка похвалит меня, если с тобой что-нибудь случится по моей вине.
В ответ Руслан обиделся. Он надулся и запыхтел, словно пшенная каша, в которой слишком много воды.
Пых, пых, пых!
– Что? – обернулась к нему Мариша. – Что ты пыхтишь?
– Хватит мне глаза колоть моим отцом! – воскликнул Руслан. – Между прочим, я потому и хочу написать хорошую вещь, чтобы стать знаменитым и без его денег! Если бы ты знала, как мне надоело всюду слышать за собой: «А вот это сынок Рахманова». – «Как? Что вы говорите? Рахманова? Того самого?» – «Ну да! И честно говоря, сам парнишка довольно средних способностей, но его отец ради него…» И дальше – в зависимости от воображения рассказчика. Когда я закончил школу с красным аттестатом, никто даже и не усомнился, что все мои пятерки куплены отцом. Когда я получил красный диплом, все только плечами пожали: мол, чего еще было ожидать при таком-то отце. Потом я пошел работать в одну из фирм отца, и стало совсем плохо. Все, понимаешь, абсолютно все видели во мне не меня самого, а лишь тень моего отца. Если бы ты знала, как это противно, когда в глаза перед тобой лебезят и унижаются, а потом в спину говорят, что я полная посредственность и, не будь у меня такого отца, не видать бы мне кресла заместителя генерального директора. И знаешь, что самое ужасное?
– Что? – спросила Мариша, понимая, что парня прорвало и останавливать его сейчас все равно бесполезно, пусть уж выговорится.
– Самое ужасное, что я и сам начал думать о себе как о посредственности, которая без покровительства отца ни на что не годна.
И Руслан печально поник головой.
– Поэтому для меня очень важно сделать что-то самому! Что-то такое, к чему бы мой отец не имел никакого отношения.
Мариша только вздохнула. Бедный наивный Руслан.
– И я думаю, что если я напишу гениальную вещь, то меня заметят, – закончил Руслан и устремил на Маришу умоляющий взгляд. – Разреши мне наблюдать за твоим расследованием, – попросил он у нее. – Ты ведь возьмешься за него?
– А что мне остается? – раздраженно буркнула Мариша. – Не бросать же Галку в беде!
– Так можно я с тобой? – повторил свой вопрос Руслан.
– Слушай, я тебя должна предупредить, что, возможно, ничего и не получится, – сказала Мариша. – И в любом случае, чтобы найти преступника, нам с тобой понадобится гораздо больше времени, чем потребовалось этому Моржову, чтобы задержать Галку.
– Вот ведь фокусник! – восхитился Руслан.
– Прости, что? – не поняла Мариша.
– Ну как у него это получилось! Раз – и из шкафа появляется готовый преступник, а из его кармана улика!
– Хм… – пробормотала Мариша, задумавшись. – В самом деле, улика появилась из кармана. И вот мне интересно, а кто же ее туда положил?
– Что ты имеешь в виду? – изумился Руслан.
– Ну, не сама же эта баночка с кремом оказалась у Галки в пальто, – пояснила ему Мариша. – И если принять за факт, что Галку подставили, а баночку ей подбросили, то спрашивается, у кого была возможность это сделать?
– У тех девушек, с которыми она делит гримерку? – предположил Руслан.
– У них было полно возможностей подбросить баночку с кремом в карман Галки, – согласилась Мариша. – Они ведь могут входить в свою гримерку без особого разрешения.
– Так что, убийца кто-то из них? – вытаращил глаза Руслан. – Потрясающе! А на первый взгляд казались такими милыми овечками.
– Ха! – мрачно отозвалась Мариша, отлично знающая, что под шкуркой милой овечки очень даже может скрываться свирепая хищница.
А как вы хотели? Чтобы поймать стоящую добычу, приходится маскироваться. Мужчины существа пугливые. Стоит им понять, что за ними ведется охота, как они тут же стараются побыстрее унести ноги.
– Нам надо обязательно поговорить по душам с этими девушками из гримерки Галины, – решила наконец Мариша. – Где их искать?
Девушки нашлись в своей гримерке. Они уже сняли с себя грим и полностью переоделись. И в обычной одежде выглядели какими-то совсем притихшими и пришибленными. Даже появление Руслана не произвело на них должного впечатления.
– Это так ужасно! – произнесла одна из девушек – субтильная блондиночка, увидев входящую в комнатку Маришу. – Вот теперь Галку осудят, а, собственно говоря, за что? Нинель сама виновата, никому не давала жизни. Все выигрышные роли себе и своим приспешникам. И бездарям, чтобы ей конкуренции не составили. Кто она такая, чтобы тут все решать?
– Не директор, это уж точно, – сказала вторая девушка – тощенькая шатенка с большим подвижным ртом.
– Так вы думаете, что Нинель и в самом деле убила Галина? – спросила Мариша.
– Нам не верится, – хором произнесли девушки. – Но вы же сами видели, крем был у нее в кармане.
– А у Галки сроду таких кремов не водилось, – добавила третья девушка, полненькая хохотушка. – Как он мог у нее оказаться?
– Вот именно, – кивнула Мариша. – Как? Вы не думаете, что Галке эту баночку подбросил убийца, чтобы отвести подозрение от себя?
Девушки изумленно переглянулись. Похоже, такое им до сих пор в голову не приходило.
– И кто же подбросил? – спросила блондиночка. – Никого, кроме нас троих и Галки, в гримерке не было.
– Это что же, убийца кто-то из нас троих? – ахнула хохотушка, и в ее карих круглых глазах сверкнул испуг.
– Да брось ты! – отозвалась ее подруга. – К нам в гримерку мог зайти кто угодно. Мы бы и не заметили.
– Вы не закрываете дверь, когда уходите? – удивилась Мариша.
– Да она и не закрывается! – хмыкнула шатенка. – Сами посмотрите! Замок уже месяц как сломан. Завхоз обещал сменить, но так до сих пор руки не дошли.
– Конечно, мы же не звезды! – отозвалась блондинка. – Небось у Примаковой отличный замок стоял. Ну, ей и бояться чего было. Заработки у нее не чета нашим. А наряды какие! А обувь! Украшения! Косметика! Было что запирать.
– Стоп, стоп! – перебила их хор Мариша. – Так ваша комната сегодня оставалась без присмотра?
– Конечно! – хором закричали девушки. – О чем мы вам и говорим. Замок сломан. А мы все были заняты на сцене одновременно. Во время спектакля мы у себя не сидели. Пришли, загримировались, переоделись и вперед. Так что в течение всего спектакля, да и в антракте, улучив подходящий момент, к нам мог зайти кто угодно.
– А кто знает, что у вас дверь не закрывается?
– Да все! – опять же хором отозвались девушки. – Мы такой скандал Семенычу – это наш завхоз – из-за замка позавчера устроили, весь театр слышал.
– Понятно, – тоскливо произнесла Мариша.
Теперь список подозреваемых вырастал до гигантских размеров. У всех работников театра и даже просто случайных людей, оказавшихся за кулисами, была возможность подбросить Галине коробочку с кремом. А попасть в театр особого труда не составляло. Как уже имела возможность убедиться Мариша, охрана в театре была представлена одним дряхлым старичком у служебного входа, который равнодушно кивал каждому, входящему в театр.
– И что теперь? – тоскливо спросил у Мариши Руслан, который тоже понял, что число подозреваемых увеличивается в арифметической прогрессии.
– Попробуем подойти к задаче с другой стороны, – ответила Мариша. – Нужно выяснить, кто был сегодня у Примаковой и кто мог подменить крем. Этим займешься ты, Руслан! Считай, что это будет твое первое задание в качестве помощника детектива.
– Но почему я? Вдруг я не справлюсь?
– Справишься. А выбор пал на тебя, потому что тебя в театре хорошо знают, а я человек посторонний, – рассудила Мариша. – И если человеку есть что сказать, то тебе он расскажет охотней.
– Я готов! – тут же вскинулся Руслан, заметно воодушевляясь. – Что я должен спрашивать?
– Кто сегодня был у Примаковой? С кем у нее были особо скверные отношения? Не было ли угроз в ее адрес? Не случалось ли с ней в последнее время чего-нибудь необычного? Одним словом, нас интересует о ней все! Любая информация о госпоже Примаковой и о том, что она была за личность, может пролить свет на поиски убийцы.
Снабженный такими инструкциями Руслан отправился на задание. А Мариша, немного подумав, решила подвалить к режиссеру Столпову. Ей повезло. Он был один. Ну, почти один. Если точно, то Столпов сидел в обществе пузатой коньячной бутылки и явно заливал свое горе от потери.
– Я же велел всем оставить меня в покое! – рявкнул он на Маришу, когда та сунулась к нему. – Убирайтесь прочь!
Но не на ту напал. Мариша плотно прикрыла за собой дверь, подошла к режиссеру и села напротив него. Столпов находился, на ее взгляд, в весьма перспективном для дружеской беседы настроении. После двухсот граммов коньяка, Мариша знала это по собственному опыту, язык у человека обычно развязывается, и хочется блеснуть красноречием. Мариша твердо решила, что она такую возможность Столпову предоставит.
– Что вам от меня нужно? – устало спросил у нее Столпов. – Видите же, у меня горе.
– Вы так любили Нинель? – сочувственно спросила у него Мариша.
– Любил? – переспросил у нее Столпов. – Да я на нее молился! На ней держался весь театр!
– Как это? Она была настолько талантливой актрисой?
В глубине души Мариша была поражена. Хотя она видела Примакову на сцене всего один раз, но ей не показалось, что игра актрисы заслуживала похвалы.
– Лучше сказать, талантливой стервой! Вот кем она была на самом деле! – развеял Маришины сомнения Столпов.
И тут слова полились из него рекой. Марише только и осталось, что слушать его пьяную исповедь и отделять зерна от плевел. Впрочем, суть была и так ясна. Лет пять назад госпоже Примаковой привалило счастье. Ей удалось заполучить в свои любовные тенета одного весьма влиятельного и богатого банкира. Тот слыл меценатом и не жалел денег на спектакли, в которых главные роли получали различные звезды и звездочки, которым посчастливилось привлечь к себе внимание господина Климентия.
– Но в Нинель наш банкир крепко втюрился, – пьяно втолковывал Марише Столпов. – Другие финтифлюшки тоже на него губенки раскатывали, да только никто дольше двух месяцев рядом с ним не удерживался.
– А Нинель?
– Нинель с ним уже почти пять лет, – уважительно произнес Столпов. – Такая женщина знает, как обращаться с мужчинами.
– А что же она замуж не вышла за этого банкира?
Столпов покачал головой.
– Н-не мог он на н-ней ж-ж-ж-ж…
Смысл уже был ясен, но, увы, проклятая буква никак не хотела кончаться.
– Он не мог жениться? – подсказала ему Мариша, сжалившись над мужиком. – А почему?
– Потому что уже ж-ж-ж…
– Женат? – догадалась Мариша. – Господин Климентий женат?
– Да, и развестись он со своей тощей мегерой никак не может, – отозвался Столпов и даже рукой махнул: мол, безнадежно, пробовал банкир, не выходит ничего у бедняги. – Да Нинель особо и не настаивала на браке, – договорил он.
– М-да? – скептически переспросила у него Мариша. – Не настаивала? В самом деле?
По ее глубокому убеждению, ни одна нормальная женщина, перешагнув тридцатилетний рубеж, не откажется захомутать хоть плохонького банкира, попадись он ей на пути. Тем более что Нинель этот роковой рубеж перешагнула довольно давно. И грех было бы бросаться перспективным женихом только из-за какой-то там вредной жены.
– Вот я Нинель двадцать раз предлагал руку и сердце, – продолжал откровенничать с Маришей Столпов. – А она всегда отказывалась.
– А может быть, она уже была когда-то замужем?
– Кто? – искренне изумился Столпов. – Нинель? Замужем?
Похоже, этот факт его чрезвычайно позабавил. Но Мариша ничего веселого в своем вопросе не усматривала. С чего бы это взрослой женщине не хотеть замуж, хотя бы и за Столпова? Не иначе, как у нее уже был печальный опыт и она опасалась обжечься еще раз.
– Нет, – наконец закончил глупо хихикать Столпов. – Нинель жила совершенно одна. У нее даже родни не было. Сиротка она. В детском приюте выросла.
Он прослезился, а затем речь его стала настолько невнятной, что Мариша поняла: конец близок. Сейчас этот столп театрального искусства, образно говоря, упадет мордой в салат и надолго затихнет. А она у него так и не выяснила ничего конкретного. Ни адреса этого банкира, господина Климентия, ни его телефона, ни даже имени его жены, которую в данном случае все же не стоило совсем уж сбрасывать со счетов. Мало ли что там Столпов думает об отношениях Нинель и ее банкира. Может быть, Нинель всем трезвонила, что не желает замуж за него, а сама активно склоняла мужика к разводу. В таком случае жене Климентия такой поворот событий мог сильно не понравиться. И она взяла, да и устранила любовницу мужа.
Над этой версией следовало хорошенько подумать. Тем более, что и способ убийства был какой-то женский. Ну в самом деле, яд в креме или в гриме. Мужчины на такое коварство вряд ли способны. Хотя среди театральных встречаются всякие извращенцы. К людям творческим подходить с обычной меркой не следует. Столпов начал засыпать и даже похрапывать.
– Эй! Проснитесь! – потрясла его Мариша.
Но это не помогло. Поэтому Мариша, недолго думая, опрокинула над его головой графин с водой. Холодный душ подействовал.
– Фр-р-р! – замотал головой Столпов. – Что это было?
Столпов пробудился, завертел головой, но так и не понял, почему вдруг ему стало так мокро и неуютно. Зато он слегка протрезвел.
– Я был готов скрасить одиночество моей милой Нинель, но… но она всегда мне отказывала, – склонившись на плечо Мариши, посетовал грустный гном все еще заплетающимся языком. – Такая женщина… Какие спектакли с ее участием и деньгами Климентия мы ставили! Мы даже сшили новый занавес! А теперь что? Что, я вас спрашиваю? Теперь Климентий рано или поздно найдет себе новую протеже. И где гарантия, что эта девчонка будет из моего театра?
В голосе Столпова прозвучало такое отчаяние, что Мариша почти поверила, что он смерти Нинель не только не желал, но даже был готов на руках пожилую приму носить, только бы она и дальше зарабатывала для театра тугую копеечку.
– Ничего, – попыталась утешить его Мариша. – Главное – вычислить убийцу Нинель. И тогда ваш банкир в благодарность за то, что вы нашли убийцу его обожаемой женщины, даст вам еще много денег. Такие услуги не забываются, вы уж мне поверьте.
– Думаете? – уставился на нее режиссер. – А это мысль! Я бы даже сказал, хорошая мысль. Конечно, милиция задержала одну девушку. Сказали, что у нее нашли улику. Но я не верю.
– Нет?
– Нет, – покачал головой режиссер. – Это не она.
– У вас есть основания так думать?
Столпов несколько раз решительно кивнул и вроде бы даже почти совсем протрезвел.
– Эта история с ролью в новой пьесе, на которую нацелилась Галина и которую решила не дать ей сыграть Нинель, произошла буквально шесть дней назад.
– И что? – не поняла Мариша.
– Дело в том, что Нинель угрожали раньше! – понизив голос до таинственного шепота, произнес режиссер. – И эти письма стали приходить гораздо, гораздо раньше.
– Да?!
– Почти два месяца шли, – кивнул режиссер. – Или даже больше. Понимаете, я-то знаю, что говорю. Дело в том, что мы с Нинель… Как бы это сказать, в общем, я был ее очень близким другом. И она не скрывала от меня, что озабочена этими письмами.
– Вы их видели?
– Видел и читал, – отозвался режиссер. – И знаете, что я вам скажу? Ничего более отвратительного мне читать не приходилось. Определенно, это писал какой-то псих. Да, я уверен, это писал псих! Ненормальный!
– И что он хотел от Нинель?
– Требовал, чтобы она оставила своего банкира, – ответил режиссер. – Начала вести честную жизнь и призналась бы во всем.
– Призналась в чем?
– Не знаю, – отвел глаза Столпов, и Марише почему-то показалось, что он не вполне откровенен с ней.
– Других требований не было? – спросила она, решив пока не заострять на этом внимания. – Например, чтобы она прекратила играть не подходящие ей по возрасту роли или чтобы вообще ушла из театра?
– Нет, – отозвался режиссер. – Ничего такого. Исключительно угрозы в адрес Нинель, если она не отстанет от Климентия.
– Странно, – задумалась Мариша. – Может быть, это писала его жена.
– Чья?
– Климентия.
– А зачем ей? – недоуменно покрутил головой Столпов.
– Да из обычной бабской ревности! – с досадой на внезапно поглупевшего режиссера воскликнула Мариша. – Не хотела делить мужа с любовницей, вот и угрожала последней.
– Не ее почерк, – покачал головой режиссер. – Мне Нинель принесла несколько на отзыв. И сам Климентий тоже видел письма. Это был почерк не его жены. Нет.
– Так что же! – пожала плечами Мариша. – Могла кого-нибудь попросить!
– Знаете, – вдруг проникновенно произнес режиссер, которому, похоже, наскучил весь этот разговор о письмах. – А вы мне нравитесь!
– В самом деле? – посмотрела на него Мариша.
– Да! – горячо заверил ее режиссер. – Поедемте ко мне! Если хотите, я покажу вам эти письма.
– А что они делают у вас дома? – изумилась Мариша.
– Нинель сама мне их дала! А забрать забыла. Нет, в самом деле. Вы чудесная женщина. Знаете, я не очень люблю женщин, но перед вами я преклоняюсь, – и он в самом деле сделал попытку встать перед Маришей на колени.
Увы, из этого у него ничего не вышло. Вместо эффектной коленопреклоненной позы режиссер неожиданно упал на ковер и затих у ног Мариши, свернувшись в позе эмбриона.
– Эй! – затеребила его Мариша. – Проснитесь! Что вы в самом деле?
Но увы, на этот раз режиссер вырубился основательно и надолго.
– Вот как? – разозлилась Мариша. – Нашел время. Не мог сначала сказать, где мне искать письма этого негодяя, который терроризировал бедную Нинель. Тоже мне верный друг!
Мариша внимательно оглядела режиссера. На нем была лишь светлая рубашка, а пиджак висел на спинке кресла.
– Что же… – пробормотала Мариша, осторожно переступая через режиссера и крадучись двигаясь в сторону пиджака. – Полагаю, что он мне простит эту небольшую вольность. Думаю, он бы и сам с радостью мне помог, но не может.
В пиджаке не оказалось ничего интересного, кроме бумажника с несколькими дисконтными картами, пластиковой «Визой» и наличными в размере пяти тысяч рублей с копейками. Мариша уже хотела отложить бумажник в сторону, но тут ее пальцы наткнулись на какую-то выпуклость. Повертев бумажник перед глазами, Мариша поддела своим тщательно обпиленным ноготком отделение. Показался кончик прозрачного пластикового пакетика. Потащив за уголок, Мариша извлекла на свет божий весь маленький пакетик с белым порошком.
– Вряд ли это сахарная пудра, – рассудила Мариша и укоризненно глянула на посапывающего режиссера. – Такой миляга, а нюхаешь всякую дрянь! И не стыдно тебе!
Столпов в ответ издал носом тоненькую трель, зачмокал губами и перевернулся на другой бок. Покачав головой, Мариша засунула пакетик к себе в сумку, решив, что с этой пагубной привычкой ее нового знакомого надобно бороться. И начать следует прямо сейчас. Кроме того, в карманах пиджака обнаружилась связка ключей от дома, а также брелок с ключом от машины режиссера. Их Мариша, тоже не особо задумываясь, присоединила к своему улову.
Следующим предметом, который подвергся тщательному осмотру со стороны Мариши, был мобильный телефон Столпова. К счастью, никакого кода в нем не стояло. Поэтому Мариша быстро переписала в свой телефон номер Климентия.
– Это уже кое-что, – удовлетворенно вздохнула она. – Послушаем, что скажет сам господин банкир о смерти своей любовницы.
Но увы, телефон Климентия не отвечал.
– Ладно, – вздохнула Мариша и посмотрела на режиссера. – Ты вроде бы приглашал меня к себе домой? Что же, я согласна.
Режиссер сладко почмокал губами, показывая, как он рад. Мариша заперла кабинет, чтобы никто не перехватил у нее пьяненькую добычу, а затем выскользнула в коридор и отправилась на розыски Руслана. Одной было нечего и думать дотащить режиссера до машины. Не говоря уж о том, что она понятия не имела, где проживает последний. Она надеялась, что Руслан прольет свет на этот вопрос.
Его она нашла в компании двух дам бальзаковского возраста – актрис второго плана – и одного смазливого юнца. Руслан был загнан в угол, отход был плотно перекрыт. И все трое кидали на Руслана такие плотоядные взгляды, что Мариша поняла: парня надо немедленно спасать, пока эта троица не сожрала его с потрохами. Бедняга вцепился в Маришу, как утопающий за соломинку.
– Ну и что тебе удалось узнать? – спросила у Руслана Мариша, когда они были вне опасности. – Ты ведь помнишь, у тебя было задание – разузнать как можно больше о Нинель.
– Помню, – отозвался Руслан. – Я и разузнал. А куда мы идем?
– Сейчас отвезем Столпова к нему домой, обыщем его квартиру, прочитаем письма с угрозами, которые получала Нинель. А потом, если повезет, поговорим с господином Климентием, с которым ее связывали романтические чувства вот уже целых пять лет.
– Ну вот, – расстроился Руслан. – Похоже, ты уже и так все сама знаешь. И про режиссера, и про Климентия. Мои сведения бесполезны.
– Вовсе нет, потом сверим то, что нам удалось узнать. Возможно, будут какие-то расхождения, – снисходительно утешила его Мариша. – И потом, очень опасно брать всю информацию из одного источника. Он может оказаться предвзято настроен, сам неверно информирован или может просто банально врать. Так что твоя работа не пропала даром.
– Ты находишь? – приободрился Руслан. – А где Столпов?
– Тут, – ответила Мариша, отпирая дверь кабинета режиссера.
– Он же пьян в дымину! – удивился Руслан, увидев дрыхнущего на полу режиссера и втянув в себя воздух.
– Переживает, бедняга, – вздохнула Мариша. – Стресс у него. Ну, бери его под правую руку. А я под левую.
Руслан, Мариша и их пленник вышли из театра. Никто их не остановил. У выхода старичок-охранник лишь снисходительно покачал головой и велел обращаться со Столповым осторожней.
– Такую травму человек перенес, – сокрушенно качая седой головой, проговорил дедок. – Виданное ли это дело, людей убивать!
Загрузив режиссера на кожаные сиденья «Крайслера», Мариша удовлетворенно плюхнулась на переднее сиденье и скомандовала:
– Вези!
Руслан сел за руль и послушно тронул с места. Некоторое время они ехали молча.
– Куда теперь? – наконец нарушил молчание Руслан.
– В каком это смысле – куда? – опешила Мариша, которая как раз в данную минуту размышляла, как приятно, когда в кои-то веки рядом с ней оказался мужчина, на которого можно положиться во всем. – Я думала, ты знаешь дорогу.
– Нет, откуда? – пожал плечами Руслан. – Я никогда не был у него дома. Мы всегда встречались в театре. Я думал, что ты знаешь!
– Да ты что? – возмутилась Мариша, спустившись с небес на землю. – Откуда мне знать? Я порядочная девушка. И вообще, я этого типа сегодня первый раз в жизни увидела.
– Так что же делать? – растерянно спросил Руслан.
– Спроси у кого-нибудь! – ответила Мариша, поняв, что снова все придется брать в свои руки. – Позвони! Есть у тебя чей-нибудь телефон из актеров?
Руслан притормозил и начал названивать по своему телефону. Минут через пятнадцать домашний адрес режиссера был вычислен. Он жил на улице Широкой на Петроградской стороне.
– Надеюсь, у него дома нет злобной сторожевой собаки, – трусливо произнес Руслан.
– Или, что еще хуже, злобной сторожевой экономки или дворецкого, – сказала Мариша, с большим уважением оглядев дом, в котором проживал режиссер.
Дом и в самом деле выглядел внушительно. И судя по его внешнему оформлению, квартиры тут были большие и дорогие. Так что наличие прислуги было вполне реальным. Как она будет обыскивать квартиру режиссера в присутствии прислуги, Мариша пока что не продумала. Но им повезло. Режиссер жил один-одинешенек, если не считать роскошной персидской кошки с серебристой шерстью и пронзительными голубыми глазами.
Она брезгливо обнюхала щиколотки своего хозяина, обтянутые щегольскими шелковыми носками, фыркнула и удалилась, негодующе помахивая кончиком своего пушистого хвоста. Марише даже стало жаль режиссера. Завтра это животное точно не захочет с ним разговаривать. Еще бы, так скомпрометировать себя и ее в глазах общественности. А еще считается в определенных кругах уважаемым человеком. Просто стыд и позор!
– Куда его? – пропыхтел Руслан, и было непонятно, к кому он обращается, к кошке или к Марише.
Но так как кошка не пожелала принять никакого участия в транспортировке хозяина, то пришлось Марише взять на себя общее руководство. Заглянув в ближайшую дверь, она обнаружила там в глубине вполне сносный диван. И поманила за собой Руслана. Вдвоем они устроили режиссера на диване и переглянулись.
– И что теперь? – спросил у нее Руслан. – Где эти письма?
Но Мариша не успела ответить. В этот момент раздался телефонный звонок. Мариша стояла ближе, она и сняла трубку.
– Ну как? – осведомился у нее хриплый мужской голос. – Ты доволен? Я обещал, что позабочусь об этой жирной твари, и, как видишь, сдержал свое обещание. Ее больше нет! Можешь о ней не беспокоиться. Я все сделал чисто. Он никогда не поймет, что ты от нее просто избавился.
Мариша даже поперхнулась от неожиданности. Вот это номер! Похоже, убийца Примаковой вконец обнаглел и звонит прямо домой к Столпову. И к тому же разговаривает с ним почти как с заказчиком и к тому же – со старым знакомым.
– Что с тобой? – вдруг встревожился собеседник. – Почему ты молчишь? Ты не рад? Но разве не ты столько раз говорил мне, что эта тварь буквально душит тебя? Ой, минутку, у меня тут звонок по второй линии. Подожди!
У Мариши даже челюсть отвисла от удивления. Ну и убийца. Вот это нервы! Звонит, чтобы похвастаться своим кровавым делом и при этом еще думает о том, как бы не упустить звонок по второй линии.
– Кто это? – спросил Руслан, но Мариша только отмахнулась от него.
Через минуту ее собеседник снова появился на линии. Но теперь его голос был далеко не таким самоуверенным. Марише даже показалось, что он сильно расстроен.
– Прости, у меня тут возникли некоторые проблемы, – заявил собеседник. – Я еще перезвоню. Пока!
И прежде чем Мариша успела заговорить с ним, в трубке раздались короткие гудки.
– Кто звонил? – повторил свой вопрос Руслан, который за это время уже успел осмотреть ящики письменного стола режиссера.
– Какой-то странный тип, – отозвалась Мариша. – Хвалился, что это он убил Примакову.
– А откуда он знал, что ты тут?
– Он и не знал, – ответила Мариша. – Он звонил Столпову.
Руслан присвистнул и вопросительно посмотрел на храпящего режиссера, а затем на растерянную Маришу, которая тут же пересказала ему слова звонившего.
– Ну что же, – решил Руслан, – по крайней мере теперь мы знаем, что убийца мужчина и что это не Галя.
– Да, – признала Мариша. – Мне тоже так кажется.
– Жаль, что ты не догадалась дать мне трубку, – продолжил Руслан. – Возможно, я бы узнал голос звонившего. Если этот человек бывал в театре, то вполне вероятно, что я с ним сталкивался.
– Не сообразила, – посетовала Мариша, ругая себя последними словами за недогадливость. – Но все это было так неожиданно. А ведь Столпов клялся и божился, что Примакова была для него всем. Рыдал, убивался, а оказывается, втайне мечтал, чтобы она исчезла!
И они оба укоризненно уставились на храпящего на диване в своих ярких шелковых носках режиссера.