Общий враг
В первой половине XIII века междинастические связи правящих домов Арпадов и Рюриковичей были важным фактором политической жизни Восточной Европы. То совпадали, то перекрещивались политические интересы Венгрии, Галицкого княжества, а также Киева и Чернигова.
Именно тогда у русских и венгров появился общий враг – изобретательный, терпеливый, одержимый завоеваниями. Империя Чингисхана, объединившая множество народов и племён Азии и Восточной Европы, двигалась на Запад. Да, монголам удалось создать армию, перед которой многие считали за благо склонить головы. Потому что мериться силушкой – страшно!
Внук Чингисхана, сын хана Джучи, известный на Руси под именем Батыя, был прирождённым полководцем и пастухом народов. Древние писатели и летописцы представляли войско Бату-хана огромным, неисчислимым, значительно – на порядок! – превосходящим русские дружины и венгерское войско короля Белы IV. Это преувеличение. Монголы в тех войнах побеждали не числом, а умением. Таких подготовленных и неприхотливых воинов в Европе попросту не было. Да и ордынские полководцы, получив многолетний боевой опыт, стали кладезями военной хитрости.
В 1237-м году началось нашествие армии Батыя на русские княжества. Стояли суровые морозы, и армия ордынцев шла по скованным льдом рекам. Первой пала Рязань. Затем Батый вторгся на территорию сильнейшего Владимиро-Суздальского княжества.
Русские князья относились к венграм как к братьям по вере христианской. Через монаха Юлиана князь Юрий Всеволодович, перехватив ордынских послов, предупреждал венгерского короля о готовящемся походе в мадьярскую землю. А сам принял бой на родной земле.
В бою под Коломной войскам Батыя, среди которых были отборные монгольские части прославленного полководца Субудая, удалось нанести поражение русской дружине. Пала Коломна. В начале февраля 1238-го монголы осадили Владимир. Через четыре дня этот процветающий, златоглавый русский город был взят, сожжён и разграблен. Князь Владимирский Юрий Всеволодович попытался оказать сопротивление, собрал войско, но 4 марта в битве на речке Сити был наголову разбит и сам погиб в бою. Героическое сопротивление в марте-апреле 1238-го года оказали войскам Батыя два города – Торжок и Козельск.
Теперь нападения ожидали южные княжества. Князь Михаил Всеволодович Черниговский в панике «бежал в Угры» в поисках союзников. Военной помощи мадьяры ему не дали. Не удалось князю и сходу женить сына Ростислава на одной из дочерей венгерского короля. Хотя мы можем предположить, что король Бела IV относился к Михаилу не без симпатии и видел в нём перспективного союзника: через несколько лет, в 1243 году венгерский король всё-таки выдаст одну из своих дочерей – Анну – за молодого князя Ростислава Михайловича.
Король Бела IV
Перед нашествием 1241 года князь Михаил побывал и в Польше, и в Галиче, у князя Даниила – своего недавнего противника по междоусобным войнам. Но всё тщетно: разобщённые князья не сумели оказать достойного сопротивления новому походу Бату-хана. Киев был взят и разорён ордынцами.
Отступавший под натиском монголов половецкий хан Котян с большим войском и многочисленными обозами прибыл в Венгрию. Король Бела принял их с миром. Его мать была кипчакской княжной, а значит, кипчак Котян приходился ему роднёй. Это было ответственное решение: Бела горделиво отказался выдать Котяна и других половцев монголам. Король считал, что половецкие воины ему пригодятся – в том числе и в качестве верной личной гвардии, которая могла бы без колебаний пресекать крамолу среди венгерских феодалов… Половцы-кипчаки приняли христианство, превратились в «добрых католиков». Но не стали подлинными друзьями для венгерской знати. Те, кто боялся усиления королевской власти, почувствовали опасность.
Половцы (их ещё называли куманами, а по-венгерски кунами) и их неугомонный вождь хан Котян Сутоевич (по-венгерски Кётён) были исконными, «природными врагами» ордынцев. Против них Бату вёл своего рода священную войну. Уход половцев в Венгрию стал не просто поводом для нового движения ордынцев на Запад: «Друзья наших врагов – наши враги». Этот факт усилил чувство божественной предопределённости похода «к последнему морю» в глазах рядовых воинов батыева войска. Таким образом, в усталой армии просыпался боевой дух, удесятерявший силы. И Бату, и Субудай без колебаний могли вести свои тумены на Карпаты.
А судьба половцев в Венгрии вышла плачевной, в духе худших средневековых традиций. О ней рассказал Василий Ян в своём романе «К “последнему” морю. Котян был верным подданным Белы, а одна из его дочерей стала женой королевского сына Иштвана, будущего короля Иштвана Пятого. Король Венгрии разрешил половцам кочевать в венгерских степях – пусте, что в междуречье Дуная и Тисы. Но уже вызревал заговор вельмож, недовольных самодержавной политикой Белы, против хана Котяна. Его самого и всю семью его убили в военном лагере под Пештом 17 марта 1241 года. Жестоко расправились и со всей окатоличенной половецкой элитой. Венгерско-половецкий союз рухнул, а наиболее боеспособные половцы организованно ушли на юг, в Болгарию, по дороге опустошая мадьярские поселения…
Батый приближался, разбивая венгерские отряды в Карпатах. О его войске уже ходили невероятные, апокалиптические слухи. Монголы представлялись исчадиями ада, выходцами из тартара – татарами – не случайно же давным-давно появился этот глуповатый каламбур. Бела мужался, молился, верил в своё войско, в удалых мадьяр и намеревался проучить Бату-хана в генеральном сражении. Но Бату умел навязывать противникам собственный сценарий. Когда армия короля Белы выступила из пештских укреплений, монголы отступили. Несколько дней венгры преследовали войско Батыя. 11 апреля 1242 года возле села Мухи на реке Шайо Батый устроил им западню: накрыл градом стрел и окружил. Мало кому из воинов Белы Четвёртого удалось уйти с поля боя. Батый и Субудай начали хозяйничать в Венгрии.
Захватчики опустошали страну. Пешт, Варад, Берег, Егреш, Темешвар пали и лежали в руинах – совсем как русские города.
Никто из европейцев того времени не рассказал о захватчиках с Востока обстоятельнее архидиакона Фомы из Сплита. Он, конечно, не избежал гипербол, но всё-таки оставил нам бесценное свидетельство, рассказ об эпохе: «Эти люди малого роста, но груди у них широкие. Внешность их ужасная: лицо без бороды и плоское, нос тупой, а маленькие глазки отстоят далеко друг от друга. Одежда их непроницаема для холода и влаги, сшита из сложенных двух кож. Шерстью наружу, так что похожа на чешую. Шлемы у них из железа или кожи. Оружие их – кривой меч, колчан и лук. Их стрелы с острыми наконечниками из железа и кости. Татарские стрелы на четыре пальца длиннее наших. На чёрных знаменах своих они имеют длинные пучки из конских волос (бунчук). Татарские кони, на которых они ездят часто также и без седла, малы ростом, но крепки, привычны к усиленным переходам и голоду. Кони, хотя не подкованы, легко взбираются на горы и скачут по ним, как дикие козы, и после трёхдневной усиленной скачки они довольствуются коротким отдыхом и малым фуражом. И люди эти особенно не заботятся о своем продовольствии, как будто живут от самой суровости воспитания: они не едят хлеба, пища их – мясо, а питьё – кобылье молоко (кумыс) и кровь. С собой татары ведут много пленных, в особенности много вооруженных куманов (половцев), которых они гонят впереди себя и убивают, если увидят, что те не бросаются слепо в бой. Сами татары неохотно идут в бой первыми. Почти нет реки, которую бы они не переплыли на своих конях. Через большие реки им всё-таки приходится переплывать на меховых бурдюках, надутых воздухом, или на камышовых плотах. Походные шатры их сделаны из ткани или из кожи. Хотя татар огромные полчища, но нет в их таборах ни ропота, ни раздоров, – они стойко переносят лишения и страдания и упорно борются».
С таким неприятелем пришлось столкнуться венгерским воинам. Монгольские армады казались непобедимыми. Бороться с ордынской угрозой можно было только молитвами – оружие казалось бессильным, полководческие маневры – тщетными.
Король оставил Венгрию на разграбление. Главные города очень скоро оказались разорёнными. Батый пополнял свою армию и молодыми венграми, выбирая тех, кто хорошо ездил верхом и стрелял из лука. Монголы были веротерпимы – и молодые венгры (как и русские) шли к ним на службу, не предавая христианской веры.
В 1241-м году Бела Четвёртый потерял своё королевство. Лучшая часть армии погибла, столица разграблена… Сам он бежал на Адриатику, на остров Трогир напротив Сплита, где скрывался год. Трагичной была и семейная жизнь короля. На саркофаге в церкви Св. Домния сохранилась надпись: «В этой тесной могиле покоятся бездыханные тела достославной Катарины и блистательной Маргариты, дочерей короля венгров Белы IV и королевы греков Марии Ласкарис; им пришлось бежать от нечестивых татар, смерть настигла их в Клисе, и тела их были перенесены сюда, в Сплит».
С отчаянным унынием, которое грызло душу, король боролся молитвой. И мы видим, что после катастроф 1241 года, после мытарств на чужбине он превратился в выдающегося политического деятеля, научился усмирять своих царедворцев, научился дальновидной и осторожной дипломатии. Словом, жестокий урок Бату-хана пошёл впрок. Монголы исчезли, умчались на Восток. Раны ещё не успели затянуться и страсти не улеглись, а Король уже вернулся в Венгрию и вскоре сумел восстановить и даже усилить разграбленную державу. Важным союзником короля Белы после возвращения в Венгрию стал князь Галицкий Даниил Романович.
Дочь короля Белы Четвёртого Констанция вышла замуж за русского князя Льва Даниловича – сына могущественного Галицкого князя Даниила Романовича. Это именно в честь сына Льва князь Даниил Романович заложил в 1256 году город вблизи карпатских гор – Львов. Таким образом, две из восьми дочерей мадьярского короля вышли замуж за русских князей.
В 1243 году при дворе короля Белы IV снова будет принят князь Михаил Черниговский. Став «кумом королю», он не оставлял надежды на сильную антиордынскую коалицию. Но ни мадьяры, ни римский папа, ни германский император (к последним Михаил направил своего посла, митрополита Петра) не были готовы к походу против Батыя. Михаил вернулся на Родину – навстречу подвигу и погибели.
Ханские послы потребовали, чтобы князь явился к Батыю за ярлыком на княжение. Сил для военного сопротивления не было, приходилось повиноваться. Михаил прибыл в столицу Золотой Орды – Сарай-Бату. Монголы потребовали, чтобы перед аудиенцией у хана русский князь совершил языческий обряд: нужно было пройти через огонь и поклониться идолам. Михаил оставался непреклонным: «Я могу поклониться царю вашему, ибо Богу угодно было поставить его надо мною, но христианин не служит ни огню, ни идолам». Воля Батыя была проста: повиновение или смерть. Князь Михаил Черниговский выбрал смерть и с молитвой пошёл на заклание. Рядом с ним был другой мученик за веру – боярин Фёдор. Русским послам, сопровождавшим Михаила, удалось только сохранить останки убиенных. Михаила Черниговского и боярина Фёдора православная церковь причислила к лику святых. Мощи князя хранятся в московском Архангельском соборе…
Печальной была не только участь благоверного князя. Наступило время «погибели Руси». Русские княжества на два с половиной века попали в зависимость от Орды. Только сильная, централизованная держава московского великого князя Ивана Третьего утвердит себя на политической карте мира как самостоятельное и могущественное государство. Замечено, что новое московское государство многое позаимствует из ордынской системы. Наш замечательный историк Лев Николаевич Гумилёв, мысливший ярко и парадоксально, связывал феномен российской державы со смешением монголо-татарской доблести и византийской православной учёности. А где ещё искать подоплёку взлёта империи Петра Великого, как не в исторических корнях русского государства? И всё-таки осталось в истории России страшное слово «иго», как пользительное напоминание о том, что не всегда наше государство было могущественным и суверенным.
А для венгров разорительная война станет лишь эпизодом в истории – эпизодом страшным, но кратковременным, как ночной кошмар. Обширные, но малонаселённые русские княжества защитят Европу от ордынского девятого вала. Пушкин писал об этом: «России определено было великое предназначение: её необозримые равнины поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощённую Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся Просвещение было спасено растерзанной Россией». В свой черёд и в истории Венгрии настанут времена многовековой борьбы с завоевателями – с полками османов и Габсбургов. Есть у наших народов общий исторический опыт. Как был общий враг в XIII веке. Стучали мечи, свистели стрелы – и не получалось осилить удалого неприятеля.