Венганза. Рокировка - читать онлайн

– Я очарован красотой вашей невесты, – осторожно вытащил руку из-под пальцев Эстер, приподнимаясь на ноги и застегивая пуговицу на пиджаке.

– Таких, как моя Кэндис, больше нет, – Перес повернул к ней лицо, улыбаясь, поглаживая по руке.

Увидев, как он дотрагивается до её руки, ощутил, как меня прострелила злость. Захотелось в ту же секунду разбить лицо недоноска. Но до тех пор, пока я не пойму, что здесь происходит, нужно проявить все чудеса самообладания и не наломать дров.

Не спеша я обошел стол, разделяющий, словно на километры, Марину и меня. Котёнок медленно повернулась ко мне лицом, вежливо улыбаясь. Рука Пабло напряглась, крепче сжимая острое плечо.

– Грубо было с моей стороны, не представиться, – протянул руку Марине, дожидаясь пока она вложит свою ладонь в мою. – Диего Альварадо, деловой партнер вашего …, – запнулся перед таким ненавистным для меня словом, – жениха.

Марина посмотрела мне в глаза, быстро опустив взгляд к моей руке. У меня перехватило дыхание в предвкушении её прикосновения.

– Очень приятно, господин Альварадо, – снова подняла бирюзовые глаза к моим, уверенно положив маленькую руку в мою открытую ладонь.

Электрический разряд в месте соприкосновения с бархатистой кожей Марины запустил замершее сердце. Оно мгновенно отозвалось на этот невинный жест, подпрыгивая в груди и забившись с удвоенной силой. Не могло быть сомнений, что это именно та рука, которая ласкала меня ночами, успокаивала в моменты гнева. Чуть наклонившись вперёд, осторожно поднёс хрупкую ладонь к лицу, прикасаясь губами к белоснежной коже. Мьерда! Здравый смысл во мне боролся с яростным желанием обхватить её двумя руками, прижать к груди, исследуя губами каждый миллиметр её кожи, наслаждаясь ни с чем несравнимым вкусом, наполняющим меня жизнью.

– Кэндис Уильямс, – её голос не дрогнул, выдавая мне эту ложь, будто она сама верила своим словам. – И я ни в коем случае не подумала о вас плохо.

Оторвавшись от её кожи, выпрямился, всматриваясь в прекрасное лицо, надеясь увидеть знакомые эмоции, охватывающие её во время нашей близости.

– Значит, до вас еще не дошли слухи, – улыбнулся, удерживая в узде волнение накрывшее меня.

– Как знать, – улыбнулась она какой-то новой для меня улыбкой, в которой чётко угадывалась насмешка. – Они правдивы?

– Как знать, – усмехнулся, все ещё пребывая в подвешенном состоянии.

– Кхм, – услышал кашель за спиной.

Рука Марины выскользнула из моей, оставляя с неудовлетворенной потребностью большего.

– Моя подруга, Эстер, – вспомнил об Амиге, терпеливо дожидающейся окончания нашего разговора, и вернулся к своему креслу.

– Наслышана о вас, – Марина протянула руку Эстер, переключив все своё внимание на неё. – Пабло отзывался о вас как о леди с железной хваткой.

На лице подруги замерло ничем не прикрытое потрясение. Она, не моргая, смотрела на Марину, не делая ответного жеста.

– Она слишком потрясена вашей красотой, – попытался сгладить неловкий момент, вытягивая подругу из ступора.

– Простите, – словно очнувшись ото сна, Эстер, улыбаясь пожала руку Марине. – Он приукрашивает мои способности. Я всего лишь стараюсь получить своё любыми способами.

– Незаменимое качество для бизнеса, – с интересом разглядывала мексиканку Марина.

– Я же говорил тебе, она прелесть, -рассмеялся Перес.

– Да, – улыбнулась Марина. – А ещё ты забыл сказать, какая она красавица. Господин Альварадо настоящий счастливчик, что рядом с ним такая девушка, – разорвала рукопожатие, поправляя кольцо, блестевшее словно огромная лампа, на её пальце.

– Уверена, он знает об этом, – повернулась ко мне Амига, подмигивая.

– Что ж! – обвела взглядом собравшихся Марина. – Не буду вам мешать. Бизнес есть бизнес, а меня ждут гости.

В каждом, сказанном девушкой слове, слышались перемены. Я не мог понять, что именно изменилось в ней, но то, что с лица полностью стерлась привычная мягкость, было очевидно невооруженным взглядом.

– Я присоединюсь позже, – улыбнулся Пабло, схватив её руку и прикладывая её к своему жадному рту.

Кресло затрещало от силы, с которой я сжал подлокотники. Никакое самообладание не способно погасить во мне инстинкт защищать своё. Не важно, что произошло с Мариной, и какой цирк она разыгрывает передо мной, она принадлежит мне. И ни одна тварь не смеет прикасаться к ней, будто к своей собственности. Ярость обжигающей лавой забурлила во мне, вытесняя радость от встречи. Я напрягся всем телом, сдерживая порыв превратить лицо Переса в кровавое месиво. Смотрел, как плотоядно блестели его глаза при взгляде на невесту, и понимал, что не могу контролировать себя. Эстер, сдавила мою руку, удерживая на месте. Стиснув до боли челюсть и сминая подлокотники, я, словно идиот, молча наблюдал за тем, как Марина одаривает его ласковой улыбкой, покидая кабинет. Меня переворачивало от того, что она даже не удостоила меня взглядом, посылая своему чёртову жениху воздушный поцелуй перед дверью. Смотрел, зная, что не могу заявлять свои права на неё, пока не прощупаю почву. Но, мать его, не хотел притворяться, что не знаю её. Не хотел! Мне требовалось схватить ее, заставить перестать играть, показать Марине, что, несмотря ни на что, она все ещё моя и всегда ею будет. Чем дольше я сдерживался, тем чётче понимал, что надолго меня не хватит. Я мог ждать и готовиться к чему угодно и неважно, как долго, если знал, что цель оправдывает временные неудобства. Только в этот раз я абсолютно чётко понимал, теперь выдержки может не хватить.

Когда дверь захлопнулась, я почувствовал, как поменялась атмосфера в воздухе, буквально искрящемся от напряжения. Всё вопросы, обсуждаемые ранее с Пересом, полностью потеряли интерес для дальнейшего обсуждения. Сейчас меня заботила лишь Марина, которую этот выскочка присвоил себе. Его наглые глаза ухмылялись, излучая восторг. Мои руки зудели от желания стереть с его лица самодовольное выражение. Не долго ему осталось улыбаться, так как я уничтожу его, за то, что посмел прикоснуться к ней.

– На чём мы остановились? – Пабло потер руки перед тем, как взять бокал виски.

– О трудностях сбыта товара, – напомнила Эстер.

– Что случилось? – пуэрториканец наклонился вперед, внимательно посмотрев на неё.

– Наши точки, одну за другой, стали накрывать копы.

– Большие убытки?– нахмурился Перес.

– Да, – я не дал ответить Эстер. – До шестидесяти процентов потерь территорий, – пусть цифры верны всего лишь отчасти, но таким образом расторжение договора будет наименее безболезненным. – Мы только вкладываем, но не получаем ничего взамен.

– Понимаю, – откинулся на спинку кресла Перес, сосредоточенно глядя на меня. – Хотите выйти из дела?

– Не вижу другого выхода. Зачем мне вкладывать деньги в то, что несет убытки?

– Разрыв сделки понесёт для вас ещё большие потери.

– Я прекрасно понимаю, чем нам это грозит. Поэтому предлагаю найти вместо Сангре Мехикано другого клиента, плюс пять процентов к прежним условиям, – разговоры о бизнесе волновали меня в меньшей степени. После того, как я узнал, что где-то за этой дверью находится мой Котёнок, я был готов оставить все как есть, лишь бы оказаться рядом с ней. Но существовало одно правило, которое въедалось в мозг каждого члена банды и навсегда оставалось на подкорке сознания: личные интересы не должны вредить интересам братьев.

– Так не пойдёт, – наклонился вперёд Перес, опираясь локтями о стол. – Мы заключали договор с Сангре Мехикано, полагаясь на авторитет банды и её влияние на побережье, – самодовольство исчезло из взгляда пуэрториканца, оставляя холодный расчёт.

– Предложение было построено на взаимовыгодных для сторон условиях. Для другого клиента будет совершенно иной договор.

– Я бы удивился, если бы ты ответил по-другому, – усмехнулся, наконец-то осознав, что передо мной не зарвавшийся щенок, а настоящий делец, продумывающий все ходы заранее. – Выставляй свои условия. Я же гарантирую: не расторгну сделку до тех пор, пока не найду нам замену. И в дальнейшем можешь рассчитывать на мою поддержку и поддержку моих Амигос. Сангре Мехикано не оставит тебя без помощи.

– Хм, – снова откинулся назад на высокую спинку кресла Перес, соединив ладони перед лицом.

Нахмурившись, несколько мгновений он смотрел на дубовую столешницу, не произнося ни слова, а я считал бесконечные секунды до момента, когда смогу вырваться из этого душного кабинета.

– Не могу осуждать тебя, Диего, за это решение, – наконец посмотрел на меня, прерывая молчание. – В подобной ситуации я бы тоже решил расторгнуть сделку, но сейчас я, прежде всего, думаю о своём благополучии.

– Ты ничего не потеряешь, скорее наоборот. Материальная выгода окажется выше, чем при нашем сотрудничестве, плюс покровительство банды, – не моргая, смотрел на Переса, пытаясь понять, почему она оказалась с кем-то вроде него. И не находил ответа.

– Мне нужно несколько дней для принятия решения.

– Договорились. Через пару дней встретимся вновь, – меня начинал напрягать этот баран, цепляющийся за наш договор, как за последний шанс. Но больше всего раздражало то, что Перес прекрасно понимал – предложенный мной вариант, единственный возможный в данной ситуации. Если, конечно, не принимать во внимание первоначальный вариант расторжения сделки, без поиска запасного клиента на замену. Появление Марины помогло мне утвердиться в правильности принятого решения. Я должен узнать всё об этом хмыре и, самое главное, почему мой Котёнок оказался именно с ним!

– В таком случае, предлагаю присоединиться к основному веселью, – улыбнулся хозяин дома, переводя взгляд с меня на Эстер и обратно.

– Спасибо за приглашение, мы задержимся ненадолго, – мысленно я уже покинул комнату и разыскивал Марину.

– С большим удовольствием, – ответила Амига, поднявшись на ноги и поправляя платье.

Проводив нас к стойке бара, Пабло тут же переключил внимание на кого-то из гостей. Сгорая от нетерпения, я тщетно пытался найти знакомый силуэт в зале, переполненном людьми. Дрожь, расползающаяся изнутри, выбралась наружу. Мне стало невыносимо страшно, что она оказалась лишь плодом моего воображения, и на самом деле я принял за неё другую девушку.

– Тебе нужно выпить! – протянула бокал рома Эстер.

– Не сейчас, – не взглянув на подругу, продолжил вертеть головой по сторонам, отыскивая девушек в красных платьях.

–Ты весь на взводе. Что происходит, чёрт возьми? – почти шепотом спросила она, приблизившись ко мне вплотную.

– Хотел бы я сам разобраться в том, что здесь происходит, – чувствуя нарастающее волнение, похлопал себя по пиджаку, вспоминая, положил ли сигареты во внутренний карман. – Скажи, что я не псих, и она мне не привиделась? – посмотрел на Амигу, не понимая до конца, какой ответ желаю услышать.

– Нет, – она протянула руку к стакану с ромом, предназначавшимся мне, залпом опустошая бокал.

– Дьявол! – бросил попытки найти сигареты, снова осматривая толпу. – Я думал, что сошел с ума.

– Ты нет, – вернула пустой бокал на барную стойку, показав жестом повторить заказ. – А она, похоже, что да…

– Я должен найти её.

– Диего, прошу тебя, не натвори глупостей, – встала передо мной Эстер, упершись ладонью в грудь. – Тебе сейчас не нужны проблемы с пуэрториканцами. Что бы ты не чувствовал, думай над последствиями, – тревога в глазах Амиги напомнила о тех днях, когда я наплевал на все и позволил себе упиваться горем, забыв про банду и создав для неё множество сложностей.

– Не волнуйся, – сжал её руку. – Все будет в порядке.

Оставив Эстер у бара, я направился в гущу танцующих людей. Пробираясь сквозь извивающие расслабленные тела, всматривался в лицо каждой блондинки, игнорируя цвет одежды. В конце концов, смена платья не занимает много времени. В глазах рябило от множества лиц, сливающихся в бесцветную массу. Звуки музыки и хохот, звоном отдавались в ушах. Казалось, что людей так много, что на осмотр каждого уйдёт, как минимум, несколько дней. Подняв голову, увидел перила холла второго этажа. Не теряя ни секунды, двинулся в сторону лестницы. Оказавшись в стороне от потных тел веселящихся гостей Переса, заметил промелькнувший подол красного платья.

Сердце пустилось вскачь, устремившись за убегающим миражом. Не медля ни секунды, быстрым шагом пошёл за алым знаменем, убегающим от меня словно огонь по зажженному фитилю. Я ускорил шаг, пытаясь разглядеть хотя бы цвет волос девушки, но видел лишь хвост подола. Вслед за лавирующим между гостями красным маячком я вышел во двор, останавливаясь вместе с застывшим на месте платьем. Шумно сглотнув, поднял взгляд вверх по обтянутой алым шелком, хрупкой фигуре. Белокурые пряди, развевались на ветру, доносящим до меня легкие отголоски ванили. Она разговаривала с мужчиной и женщиной, делая саркастические замечания и посмеиваясь над их ответами. Услышав звук её мягкого смеха, почувствовал, что в груди все сжалось от болезненных воспоминаний. Когда-то она так же смеялась для меня, превращая в самого счастливого человека во всем этом грёбанном мире, а теперь я не знал, имею ли право просто слышать её голос. Не двигаясь с места, наблюдал, словно хренов извращенец, как она поправляет волосы, изящными пальцами, как слегка наклоняет в сторону голову, слушая собеседника. Я,бл***ь, просто стоял на месте и не решался сделать шаг к ней на встречу. В голове проносилась тысяча слов, которые я мог ей сказать, и ни одно из них не было верным для неё, для нас. К собеседникам Марины присоединилась еще одна пара, оживленно рассказывающая очередную бредовую историю. Взяв бокал с подноса проходящего мимо официанта, Марина молча потягивала шампанское, слушая гостей.

Так и не найдя правильных слов, я шагнул вперед с полным ощущением того, будто сделал шаг в пропасть. Затаив дыхание, я приблизился к Марине, остановившись за её спиной. Сердце с удвоенной силой качало кровь, справляясь с вновь охватившим волнением. Наверное, впервые в жизни я был взволнован настолько, что боялся пошевелиться. Я мог просто протянуть руку и прикоснуться к ней, развеяв все страхи и волнения. Но любой неверный жест или слово способны испортить абсолютно все, оттолкнув от меня Марину. Но и стоять в стороне я не собирался. Эта моя женщина! Пришло время вернуть её себе.

– Вы не танцуете? – медленно обошел девушку, останавливаясь напротив неё.

– Как и вы, – усмешка, исказила её пухлые губы.

– У меня есть для этого весомое оправдание, – заглянул в её глаза, стараясь найти там хоть какие-то эмоции.

– Неужели не умеете танцевать?– приподняла одну бровь, ожидая ответа.

– Умею. Просто я жутко хочу курить, а ваш особняк похож на зону для некурящих, – сказал первое, что пришло на ум, не зная, в какую сторону нужно двигаться.

– Пабло – противник курения и не выносит запах табака, – отпила шампанское. На лице Марины явно читалось недоумение, объяснение которому я никак не мог и не желал находить.

– А вы? Вы тоже не переносите запах табака?– вспомнил, как выпускал ей в рот сигаретный дым, не желая отрываться от её сладких губ ни на секунду.

– У меня аллергия на табачный дым, – коротко ответила она.

– Вряд ли такую аллергию можно считать наказанием, – улыбнулся, пытаясь выдавить из Марины хоть какую-то эмоцию.

– Мой организм оградил меня от ненужного.

– Тогда вам повезло, – увидел на лице Котёнка прядь волос, застилающую глаза. Дёрнулся, чтобы убрать её, но вовремя остановился, наткнувшись на лед в бирюзовом взгляде.

Марина ничего не ответила, молча потягивая шампанское из бокала и недоуменно взирая на меня. Неловкость ситуации нарастала с каждым мгновением, утягивая меня на дно отчаяния, и нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы разрушить барьер, возведенный между нами Мариной.

– Мы с вами не встречались раньше?– главной задачей на этот момент для меня стало понять, что с ней случилось, и почему она старательно делала вид, будто незнакома со мной.

– Не думаю. Я раньше не сталкивалась с подобными людьми, – снова усмехнулась она.

– Подобными?– нахмурился, стараясь понять, что именно она имела в виду.

– Самовлюбленный, помешанный на деньгах, власти и сексе, разве это не о вас? – равнодушный тон, с которым она выдала характеристику на меня, удивил еще больше, чем холод во взгляде.

– Если мы не встречались раньше, то, что помогло вам сделать подобные выводы? – улыбнулся, поражаясь откровенности Котёнка.

– А мне и не нужно знать вас, чтобы сделать выводы по вашей манере держать себя.

– И что именно в моей манере держать себя выдало во мне властолюбивого сексоголика? – автоматически засунул руку в карман брюк, разыскивая зажигалку.

– То, от чего вам ни за что не избавиться, – поставила опустевший бокал на поднос, меняя на наполненный. – Слухи.

– Это самый большой мой недостаток, – рассмеялся в голос, не в силах отвести от неё глаз.

Справившись с первоначальным шоком, полученным в кабинете, только сейчас смог как следует рассмотреть её. Внешне она почти не изменилась. Только волосы гораздо короче, чем раньше. Но вот взгляд, манера подать себя, выдавало в ней совершенно другого человека. Уверенность и пренебрежительность, с которой она смотрела на людей вокруг, не позволяли усомниться в переменах, произошедших с ней за этот год. Моя Марина была нежным котёнком, не способным на резкость и не знающим высокомерия. Эта девушка казалась полной её противоположностью. Едкие замечания, язвительные шутки – все это сейчас составляло неотъемлемую часть новой Марины или, как все её называли, Кэндис.

– Всё же слухи…, – качнул головой, вспоминая разговор в кабинете.

– Думаю, недостатков у вас больше чем достоинств. Достойные люди держатся вдали от наркотиков.

– Согласен. И как много вы знаете действительно достойных людей среди собравшихся?

Кивнул на людей, прохаживающихся за спиной девушки, прекрасно осознавая, какого сорта этот сброд. Я боялся отвести глаз от неё и пропустить малейший намёк на то, что не всё еще потеряно, и в её груди я занимаю значимое место.

– Среди них достаточно тех, кто способен развеять скуку.

– А Пабло? Он тоже один из тех, кто развеивает скуку? – мысленно умолял её ответить «да» и наконец-то сорвать с себя маску бездушной куклы.

– Пабло – это Пабло. У него есть огромное преимущество перед толпой, – произнесла его имя с какой-то особой мягкостью.

– Огромное доброе сердце?– усмехнулся, начиная закипать от её восторженного тона, с которым она говорила о Пересе.

Марина слегка наклонила голову на бок, осматривая меня с головы до ног. Этот взгляд был похож на ее тот самый, первый, который она подарила мне на приеме отца. Тогда я не представлял, чем обернется затеваемая игра, а теперь… Теперь мечтал вернуть время вспять и повторить все заново, уберегая нас от прежних ошибок. Единственное, что отличало этот её новый взгляд от того – в нем не было интереса, совершенно. Абсолютное равнодушие и холод.

– Вам не понять, – отвернулась от меня, отсалютовав бокалом какому-то гостю, слегка кивнув головой.

– Я бы попробовал, да только боюсь, это плохо кончится, – не осталось ни малейшего желания изображать учтивость. В груди, словно холера, расползалось раздражение, заражая каждый миллиметр.

– Почему? – бросила лукавый взгляд поверх бокала, делая глоток шампанского.

– Прекращай, – понял, что не в состоянии играть в эти идиотские игры и притворяться, будто мы чужие люди.

– Что, простите? – с её лица мгновенно сползла самодовольная улыбка.

– Хватит притворяться, что видишь меня впервые, – сделал шаг навстречу. – Я, бл***ь, с ума сходил, разыскивая тебя этот год! – смотрел ей в глаза, зная, что она должна отреагировать.

– Я не понимаю о чем вы, мистер Альварадо, – нахмурилась Марина. – Вы должно быть меня с кем-то путаете.

– Чёрт возьми, Марина! Я знаю каждую твою черточку, самую маленькую родинку на твоем теле, я найду тебя в толпе по запаху, – наклонился ближе, чтобы меня могла слышать только она. – Как я могу перепутать тебя с кем-то другим?!

– Вы абсолютно точно ошибаетесь. Меня зовут Кэндис, и я не знаю никакой Марины, – раздраженно ответила девушка, отступая назад.

– Можешь рассказывать эти сказки своему жениху, – прошипел, сдерживаясь, чтобы не закричать на неё.

– Да что вы себе позволяете?! – начала отворачиваться от меня.

– Мьерда, Марина, – поймал её руку, останавливая. – Прости, – сказал то слово, с которого стоило начинать разговор.

– Кэндис? – из-за спины девушки появился Перес. – У вас все в порядке?

Мне было плевать на Переса. Моим вниманием полностью владела Марина. На краткое мгновение в её глазах промелькнула боль. Та самая, что скручивала меня ночами и разрывала душу на мелкие осколки. И так же быстро исчезла.

– Всё в порядке, – презрение исказило лицо девушки. Котёнок снова спрятался за стервозную Кэндис. – Господин Альварадо рассматривал кольцо, которое ты подарил мне, – выдернула руку из моей.

– Ты так и будешь хвастаться им перед всеми знакомыми!– засмеялся Перес, приобнимая невесту.

– Ты же знаешь, я в полном восторге от него, любимый! – вытянула вперед ладонь, любуясь огромным камнем на пальце.

– Если потребуется, я скуплю тебе все бриллианты мира, лишь бы ты была счастлива! – в каждом жесте и взгляде пуэрториканца сквозила нежность.

– А вы, Диего, делали ли кого-нибудь счастливой? – уничижительно посмотрела на меня, прижавшись ещё больше к Пересу.

Две пары глаз, издевательски тычущие в лицо своим суррогатным счастьем, молчаливо дожидались ответа. Руки Пабло, плотным кольцом сжавшиеся вокруг белоснежной кожи Марины, по-хозяйски гладили её по плечу. Расслабленная и спокойная, она млела от его прикосновений, позволяя ему ласкать себя. Взирая на их умиротворенные лица, я начал сомневаться в верности своих предположений. Возможно, она действительно не помнит, кем была и возможно, действительно влюблена в пуэрториканца.

– Не знаю, – я действительно не знал, был ли кто-то когда-то счастлив благодаря мне. И тем более не мог этого сказать о Котёнке.

– Прошу нас извинить, нас дожидается мой брат. Он привез фотографии племянников, – извиняющийся тон Переса совсем не сочетался с тем образом самоуверенного выскочки, пришедшего предлагать мне свои услуги.

Они удалялись не разжимая объятий, оставив меня в полной растерянности. Марина ни разу не обернулась, уходя с тем, кто решил лишить меня того, что действительно важно. Моей женщины.

– Чёрт!– озадаченно провел рукой по волосам, шагая из стороны в сторону, проклиная себя за глупость.

Я понимал, что облажался, и не знал, как теперь это исправлять. У меня был шанс поговорить с ней, а я его потратил настолько бездарно. Вряд ли появится новая возможность остаться с Мариной наедине. А мне, мать его, просто необходимо узнать, что с ней произошло, и как теперь мне можно все исправить!

Забыв о приличиях, я последовал за парочкой в дом, бессмысленно надеясь найти ответы на свои вопросы. Я шёл за ними по пятам, оставаясь большую часть времени незамеченным. Наблюдая за Котёнком, её общением с другими людьми, я всё еще надеялся увидеть свою девочку, а не эту высокомерную подстилку Переса. Встретившись с ней глазами несколько раз за вечер, рассчитывал на то, что она устанет притворяться. Но Марина улыбалась мне точно так же, как делала это абсолютно для всех гостей на этой вечеринке. Её взгляд оставался приветливым, но совершенно равнодушным. В моей груди все переворачивалось от этой холодности, заставляя сердце истекать кровью. Меня разрывало от желания прижать Марину к себе изо всех сил, только лишь для того, чтобы убедиться в её реальности. Вдохнуть глубже её запах, запустить пальцы в шелковые волосы, и помочь её телу вспомнить мои прикосновения. Я превратился в маньяка, неотрывно следящего за передвижениями Котёнка по дому. И мечтал убить каждого, кому посчастливилось хотя бы на мгновение завладеть её вниманием.

Бокал за бокалом, я опустошал местные запасы рома, расковыривая рану, не успевшую затянуться, как следует. Месяцы постоянной борьбы с болью и отчаянием безвозвратно исчезли. Я смотрел на Марину, смотрел на то, какие взгляды она бросает на Переса, намеренно позволяя сердцу кровоточить. Её постоянные прикосновения к рукам пуэрториканца будили во мне монстра. Но было что-то, что не позволяло мне до конца поверить в правдивость происходящего. Наблюдая за голубками, обжимающимися у перил второго этажа, я выжидал. Выжидал шанса всё исправить. До этого самого момента я надеялся, что все это просто временное помутнение, и стоит нам хотя бы пару минут побыть наедине, как она забудет о Пересе. Но как же, мать его, я был неправ. Словно в замедленной съемке, я смотрел, как тонкие руки Марины обхватывают его шею, притягивая к себе. Марина слегка приподнялась на носочки, приближая своё лицо к его, приоткрывая губы. Воздух застрял у меня в горле, лишая возможности дышать. Марина закрыла глаза, впиваясь губами в его. Время остановилось. Это был самый долгий и, чёрт возьми, невыносимый миг в моей жизни.

Каждая мышца в теле напряглась как струна. Ярость вспыхнула адским пламенем внутри, превращаясь в нестерпимое желание расквитаться с соперником. Убрав с дороги раз и навсегда. В голове, словно назойливый красный свет лампочки над аварийным выходом, пульсировала лишь одна мысль: «Убить»! Услышал хруст стекла и почувствовал, как по ладони побежала теплая струя.

– Боже, у вас кровь!– вскрикнула женщина, протягивая мне салфетку.

Даже не удостоив её взгляда, ринулся вперед, видя перед собой только ненавистную рожу Переса и его лапы, блуждающие по телу моей женщины. В венах кипела кровь, отправляя в каждую часть тела желание убивать. Шум в висках заглушал все остальные звуки, оставив лишь навязчивый призыв к насилию. Стряхнув разбитое стекло на пол, твердым шагом шёл к парочке, зная, что силой вырву Марину из его липких лап. Мне стало наплевать на прелюдии и нежность, важным остался лишь тот факт, что она моя, и никто не смеет к ней прикасаться кроме меня.

– Ангел, стой, – выросла из ниоткуда Эстер, упираясь обеими ладонями мне в грудь. – Не сейчас, Диего! Очнись!– обхватила моё лицо, поворачивая к себе. – Посмотри на меня!– крикнула она.

Схватив её запястья, оторвал руки от себя, продолжив двигаться к намеченной цели.

– Так ты её не вернешь!– снова догнала Амига, схватив за руку.

– Я убью его, – прорычал в ответ, твёрдо зная, что не смогу ждать ни секунду дольше.

– Она возненавидит тебя, Диего!– встала передо мной Эстер, вновь обхватывая моё лицо ладонями.

– Уйди, Эстер!– посмотрел на неё, давая понять, что лучше ей не мешать мне.

– Чёртов упрямец! Не так! Ты вернешь её, но не так! Послушай меня! – умоляюще посмотрела на меня подруга.

– Уйди! – накрыл её ладони своими, чтобы убрать от лица.

– Мьерда! –выругалась она, поднимаясь на носочки и прижимая свои губы к моим.

Влажный горячий язык разомкнул губы, прикасаясь к моему. Резкие, порывистые движения языка, пробуждающие меня к ответным действиям, застали врасплох. Мягкие губы, впивающиеся в мои, требовали ответных ласк. Оторопев, я стоял не двигаясь. Поцелуй Амиги оказался неожиданным и резким, сбивающим с толку. Я не отталкивал её и не отвечал на поцелуй, позволяя делать то, что она хотела. Не получив ответной реакции, Эстер разорвала поцелуй, отшатнувшись от меня.

– Ещё спасибо скажешь, – зло вытерла губы тыльной стороной ладони.

Посмотрев поверх её головы на балкон, где видел Марину в объятиях Переса, нашёл лишь несколько девиц, весело смеющихся над шуткой полного парня.

Всю дорогу домой я не мог расслабиться, обдумывая произошедшее. Поглядывая время от времени на Амигу, занимающую соседнее сидение в машине, почувствовал чувство глубокой благодарности за её поступок. Если бы не она, то можно было устраивать похороны не только для пуэрториканца, но и для надежды на будущее с Мариной. А пока у меня все ещё оставался шанс на исправление ошибок. Шанс на жизнь, а не жалкое существование.

Глава 7

Вбежав в спальню задыхаясь, я осторожно закрыла дверь, чтобы не привлекать внимания гостей. Прислонившись к вибрирующему от громкой музыки дереву, закрыла глаза, стараясь вернуть ровное дыхание и унять крупную дрожь. Меня охватил озноб, сменивший дикий жар, который завладел телом сразу же, как только я узнала, что он в одном здании со мной. Почему я решила, что смогу пройти через все это, не рассыпаясь на кусочки, находясь рядом с ним? И кто мне внушил, будто я достаточно сильная для воплощения в жизнь плана, больше похожего на план самоубийцы? Нет, чёрт возьми. Я не готова ко всему этому дерьму, не готова снова проходить через мясорубку и не готова каждый раз при виде его умирать внутри.

Оказавшись у кабинета, мне не требовалось входить внутрь, чтобы убедиться в его присутствии. Я чувствовала Диего всем телом, находясь по противоположную сторону двери. Каждый волосок на теле ожил, встрепенувшись и посылая холодок от одного к другому. Мне потребовалось немалая доля самоконтроля, чтобы, не реагируя на замирающее от страха сердце, сделать шаг в бездну. Как бы я ни старалась не смотреть на его спину, шагая к Андресу, никакие мотивирующие до этого мысли не помогли снять волнение и не помогли напомнить, для чего я оказалась там. Ещё не посмотрев на его лицо, я почувствовала тяжелый взгляд Ангела, слыша, как моё сердце предательски грохочет о грудную клетку. Стоило взглянуть на него, и весь мир перестал существовать. Я видела только его светло-голубые ошеломленные глаза, пшеничные волосы, четко очерченные губы – это всё, что существовало в тот момент. Диего совершенно не изменился внешне, нисколько, как и моя реакция на него. Казалось, будто и не прошел мучительный год, и не было тяжелой борьбы с собственными демонами с лицом любимого мужчины. У меня перехватило дыхание от того, насколько он прекрасен и каким родным казалось его лицо. Но стоило увидеть девушку рядом с ним, и весь тот ужас, через который пришлось пройти, ярким всполохом пробежал перед глазами, помогая рассеять дурман. Только напомнив себе, кто виноват во всех моих бедах, и собрав в кулак все своё мужество, мобилизованное благодаря мыслям о Софи, я смогла безупречно отыграть отведенную роль. Лишь тело моё не переставало вести себя так, будто и не происходило ничего жуткого по вине этого человека. Каждое слово, сказанное Диего, каждый взгляд, различаемый даже затылком, погружали меня в удушающий жар. Его прикосновение ко мне запустило ток, от которого сердце принялось качать кровь во множество раз быстрее.

Я посмотрела на руку, по-прежнему чувствуя на ней ладонь Диего. Горячая, широкая и безумно родная. Когда он пожал мне её, хотелось закрыть глаза и упасть в его объятия, почувствовать тепло его тела хотя бы на мгновение. Только глядя на его ладони, никогда не смогу забыть, какими жестокими они могут быть, совершая непостижимые вещи.

Самым невыносимым моментом бесконечного вечера оказалось время, проведенное с ним наедине. Попытки Диего вытянуть наружу ту глупую влюбленную в него до безумия девчонку казались отчаянными. И запоздалое «прости», прозвучавшее так искренне, вполне могло сбить с толку меня прежнюю, но сейчас я не должна забывать, какой он на самом деле. Кем является человек с обманчивой внешностью Ангела. Вновь и вновь во время нашего разговора я повторяла про себя, что передо мной не Диего, а беспощадный и незнакомый Ангел, и, тем не менее, медленно плавилась, словно свеча, от каждого его пронзающего взгляда, от голоса, пускающего мурашки по коже, от обжигающего прикосновения. Ещё немного, и я не смогла бы играть, продемонстрировав ему желаемое. Кто знает, как бы все обернулось, если пришлось бы провести в обществе Ангела еще несколько минут? Настойчивость всегда была самой сильной стороной Диего. Именно ею он и взял меня в прошлый раз.

И снова при мыслях о нем сердце сбилось с ритма. Боже, во что я ввязалась? Дай мне сил вытерпеть пытку воспоминаниями, оберегая мою Софи. Мою маленькую девочку, единственное, что действительно важно в этой жизни. Зная, где я, он сможет рано или поздно узнать о её существовании, и мне необходимо закончить этот спектакль как можно скорее. Иначе будет поздно.

Картинки того, как Ангел добирается до Софи, огненными всполохами встали перед глазами. Внезапно в комнате стало не хватать кислорода, сжимая горло и сдавливая грудь. Я досчитала до десяти, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, прогоняя приступ паники. Не двигаясь с места, открыла глаза, успокаиваясь. Свет фар отъезжающих от особняка машин пробивался через портьеры, напоминая о доме, полном посторонних людей. Не желая возвращаться вниз, подошла к окну, немного раздвигая шторы, тут же инстинктивно прикрыв щель между ними. Диего стоял внизу у машины, держа открытой дверь перед своей спутницей. Шикарные длинные черные волосы волнами спадали по смуглой спине. Она грациозно села на сидение рядом с водителем. Очень красивая девушка. Неудивительно, почему он привел её с собой, желая продемонстрировать всем вокруг. Внутри всколыхнулась горечь, расползаясь и стягивая в узел все внутренности. Он никогда не показывал меня партнёрам или друзьям. Прятал словно грязный секрет, опасаясь, что тот всплывет на поверхность, словно утопленные в реку отходы. И сейчас Диего повезет её домой, где сделает с ней все, что пожелает. Представила их тела, переплетенные, извивающиеся в экстазе. Ясно увидела, как он наматывает на кулак черные локоны, удерживая за упругие бёдра, вдалбливаясь в неё словно отбойный молоток. Я тут же захлебнулась от отвращения к нему и к собственным эмоциям. Продолжила осторожно наблюдать за тем, как он закрывает дверь автомобиля, подняв голову вверх, скользит по мне взглядом, опуская взгляд к машине. На этот раз я не спряталась в темноте комнаты, подпитываясь ядом, отравляющим меня изнутри. Решив, что он не заметил меня, и сегодняшняя пытка подошла к концу, вздрогнула, увидев пронзительные голубые глаза, направленные на меня. Наши взгляды встретились, сцепившись в молчаливой битве. Несколько мгновений он смотрел на меня, наконец, разорвав зрительный контакт. Воспользовавшись моментом, когда Диего обходил автомобиль, я вернулась вглубь комнаты, усаживаясь на кровать, позволяя буре эмоций переворачивать в груди все чувства, тщательно спрятанные в самые дальние уголки. Мне необходимо было позволить пройти этому шторму, чтобы он больше не мог заставить меня потерять равновесие и принять ложное за истинное.

Стук в дверь выдернул из размышлений:

– Ты в порядке?– послышался голос Андреса.

Его забота и участие в моей судьбе сбивали с толку. Я прекрасно понимала, что все это только лишь из-за тревоги о выполнении операции, но было в нем что-то располагающее, что заставляло поверить в его искренность.

Поднявшись на ноги, медленно подошла к двери, распахивая ее, молча приглашая его внутрь.

Не мешкая, Андрес тут же вошел в спальню, вглядываясь в мое лицо.

– Все хорошо?– осторожно спросил, посмотрев в глаза.

– Кажется, – при нем я старалась не прятать своих эмоций, зная, что он единственный, кто сможет хоть как-то помочь мне.

– Кажется?– не отводил глаз в сторону.

–Слишком много всего за один вечер. Не ожидала такой стремительности, – призналась своему псевдо жениху.

– Думаешь, сможешь продолжить?

– А разве теперь есть выбор?– хмыкнула, сдерживая истерику. – Я прыгнула в это болото, зная, что возможно не смогу выбраться обратно, – развернулась, возвращаясь на кровать.

– Ты была великолепна сегодня, – подошел ближе, присаживаясь напротив меня на корточки. – Даже я поверил, что ты не помнишь его.

– Это было не сложно, учитывая то, что я не помню ту сторону, которую он так тщательно демонстрировал сегодня.

– Он был потрясен и, кажется, в действительности одержим тобой.

– Это просто шок и синдром ребенка, у которого без спроса взяли ненужную игрушку, – снова представила его в постели с девушкой, сопровождавшей этой ночью.

– Не похоже. Но я могу ошибаться, – потер переносицу, устало посмотрев на меня. – А поцелуй был для..?

– Для достоверности, – моментально перебила Андреса. – Иначе, он ни за что не поверил бы в нашу легенду.

– И ты не пыталась заставить его ревновать? – испытующе смотрел мне в глаза, дожидаясь ответа.

– Я боюсь его ревности, – в груди снова образовался камень, увеличивающийся каждый раз при воспоминании о горящем теле Майкла. – И не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, прости. Внезапно почувствовала вину перед мужчиной, старательно прятавшим меня весь этот год.

– Не беспокойся за меня, – повернулся спиной, опускаясь на пол и вытягивая ноги, откинулся на кровать. – Это моя работа, – слегка улыбнулся, пытаясь успокоить меня.

– Все же, будь осторожнее, – теперь я знала, что могу ожидать от Ангела настоящих безумств, испытав на себе всю силу его помешательства. Мне больше не хотелось ввергать в такую катастрофу кого бы то ни было.

– Я знаю, с кем имею дело. Не волнуйся, – его интонация изменилась. Из голоса исчезла легкость, наполнив его решимостью.

– Хорошо. Не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.

За всё то время, что мы провели бок о бок с Андресом, я ни разу не усомнилась в нём и его порядочности. Пожалуй, он один из немногих повстречавшихся мне людей, которые всё еще помнили о значении этого слова. Когда доктор Вашингтон сказала, что со мной хочет встретиться лейтенант Рамирес, я решила, что это – ужасная идея. Мне не хотелось тем или иным образом соприкасаться с прошлым. Кошмары и так не желали отпускать из своих сетей и подпускать к себе кого-то, кто косвенно связан с пережитым, это казалось выше моих сил. Лишь брошенная случайно фраза Кэри о том, что жить в страхе в моём случае предпочтительнее, чем плюнуть фобии в лицо, рассмешила. Не знаю почему именно, меня задели ее слова, но мысль о том, что мне придется всю жизнь прятаться и бояться того, что Ангел найдет нас с Софи, посеяла панику. Я не желала бояться за жизнь дочери, превращая каждый день в борьбу с призраками. Требовалось покончить с этим раз и навсегда.

Именно тогда я позволила Андресу вновь появиться в моей жизни. С того момента, как он попросил меня о помощи в деле «Сангре Мехикано», я не могла думать ни о чём другом кроме мести. Разговоры с Рамиресем и его поддержка заряжали меня уверенностью в реальности задуманного, а время с Софи подогревало желание сделать невозможное и обезопасить её от монстра-отца.

Лишь часы, дни и недели в обществе Андреса, помогающего мне в подготовке к нашему делу, рассказывающего об устройстве банды, раскрывающего глаза на их методы ведения дел и на устройство жизни побережья в целом, полностью контролируемого бандой, позволили мне привыкнуть к нему и увидеть его как прекрасного, честного человека. Я перестала воспринимать его только копом, постепенно начав считать кем-то вроде друга.

Изучая материалы дела Диего, до которых смог допустить меня Андрес, я крепче убеждалась в своём решении навсегда оградить мою семью от Ангела. Преступления, числящиеся за ним, вызвали во мне животный ужас. Я знала, что он занимается торговлей наркотиками, работала в борделе, прикрывающимся безобидным клубом, догадывалась об оружии. Но горы трупов, к чьим смертям он оказался причастен, показали мне истинную личину этого хладнокровного чудовища. И тогда смерть Майкла перестала иметь оправдание. Какой бы сволочью тот не был, он не заслужил подобной гибели. И если я еще где-то пыталась оправдать Диего, списав все на предательство и ревность, то теперь я знала, что ему доставляла удовольствие чужая боль и человеческие жизни для него оказались лишь переработанным материалом, отбросами. Точно так же, как все те девочки в сырой холодной яме, так же, как и я.

– Теперь, когда ему известно, что ты рядом, будет продумывать вашу следующую встречу, – прикрыл глаза Андрес, устраивая голову удобнее на кровати.

– Я не знаю, Андрес, – скинула туфли, поднимая ноги с пола и притягивая колени к груди. – Тот мужчина, которого я знала, со мной всегда был очень импульсивен. Он один из немногих, повстречавшихся мне, кто полностью отдавался эмоциям, не думая о последствиях. Поэтому, если он все тот же, мы можем сколько угодно просчитывать его ходы и в итоге не угадать. Ангел удивит нас следующим шагом.

– Считаешь, нужно подождать, когда он сам свяжется с тобой?

– Он не заставит нас долго ждать, – я знала, что на этом этапе стану для него идеей фикс. Именно поэтому он сделает всё, чтобы добраться до меня. Оставалось только догадываться, как именно произойдет наша следующая встреча. – Сегодня мы были хозяевами ситуации, теперь он сделает так, чтобы ситуация оказалась на его стороне.

– Именно поэтому я и волнуюсь за тебя, – открыл глаза Андрес, повернув голову ко мне.

– Я выучила уроки прошлого на «отлично», и теперь со мной будет все в порядке, – я не сомневалась в этом ни на долю секунды. Свою порцию боли я уже испила в прошлом.

Несколько дней после знакомства Кэндис Уильямс и Диего Альварадо не происходило совершенно ничего. Мы пребывали в каком-то подвешенном состоянии. Андрес находился постоянной в работе, занимаясь новыми контактами и прослеживая успешность поставок. И только когда он появлялся дома, я видела, насколько он озадачен затишьем со стороны Ангела. Мне оставалось лишь бессмысленно убивать время, загорая у бассейна и прогуливаясь по магазинам. В какой-то момент ощущение дежавю стало настолько сильным, что могло посоревноваться в интенсивности с кошмарами, по-прежнему нападающими на меня по ночам. Я снова превратилась в жалкую содержанку, прожигающую жизнь. Лишь мысли о Софи помогали не потонуть в том водовороте, в который засасывали меня воспоминания о прежней жизни.

Прошло больше двух недель с тех пор, как я видела последний раз свою малышку. Тоска по ней съедала меня изнутри, вызывая желание бросить эту безумную затею и вернуться к ней. Связываться с домом я не могла, опасаясь прослушки. Единственной связующей ниточкой с дочкой оставались фотографии, приходящие раз в несколько дней на анонимный электронный адрес. И тогда просматривая свидетельства того, как растет Софи вдали от меня, окруженная совершенно чужими людьми, на меня накатывало отчаяние. А что, если вся эта затея закончится для меня погибелью? Что будет с моей девочкой? Ведь тогда он узнает о ней. Обязательно узнает. И чтобы вернуть себе твердость духа, я вскрывала гнойник, выпуская пройденный ад наружу, напоминая себе причины, по которым я была обязана довести дело до конца.

Поддерживая легенду, время от времени мы появлялись на людях вместе, разыгрывая влюбленную пару. Притворяться близкими с Андресом оказалось совсем не сложно. Мне было комфортно и спокойно с ним. В этом человеке не было ничего, вызывающего хотя бы малейшее раздражение или дискомфорт. Я могла молчать часами, и это не казалось неловким или странным. Словно, он всегда был в моей жизни. В свободное от деловых встреч время мы ходили в рестораны, прогуливались по набережной. И все время, что мы находились вне дома, я чувствовала, будто за нами наблюдают. Напряжение от чужого пристального взгляда оголяло нервы, не позволяя забывать об опасности, в которой я находилась в этом городе.

Солнце клонилось к закату, окрашивая линию горизонта в огненно-оранжевые цвета. Вода отражала дорожку угасающего солнца, готовясь принять на его место луну. Я смотрела на океанскую гладь, на небо, пылающее в лучах закатного солнца, и становилось не по себе от того, насколько все спокойно и тихо. Внутри меня будто жил маятник, реагирующий на затишье, начиная раскачиваться из стороны в сторону, напоминая, что это всего лишь отсрочка. Подняла бокал, обхватывая соломинку губами и делая несколько глотков грейпфрутового сока. Легкая горечь заполнила рот, подкармливая живущего во мне предвестника бури. Андреса не было в городе второй день. Заглушая мысли и тоску, я дни напролет бездумно бродила по магазинам, избегая тех мест, где любила проводить время раньше. Я смотрела на витрины брендовых бутиков, удивляясь ценам на одежду, чьей функцией было лишь прикрытие человеческой наготы и согревание в холода. Раньше я, не задумываясь, могла спустить целое состояние на несколько ненужных шмоток. А теперь, прожив год, стараясь удержать нас с Софи на плаву и работая с детьми из детского дома, наконец-то поняла, насколько моя жизнь была мелочной и пустой. В моём распоряжении была кредитка Андреса и указание ни в чем себе не отказывать, но меньше всего мне хотелось спускать деньги на не нужные для меня вещи. Я вспомнила своих ребятишек, радующихся любой мелочи, и представила, сколько счастья могла бы подарить им на эти деньги.

Сидеть в кафе на пирсе и смотреть на воду оказалось гораздо приятнее. Каждый раз, выбираясь за пределы особняка в одиночестве, я приходила в это место. Было в нём что-то магическое, избавляющее от тревог.

– Мисс Уильямс? – оцепенела, услышав знакомый голос.

Сердце замерло, боясь сделать очередной удар. Позвоночник сковало холодом, не давая возможности пошевелиться. Я знала, кто это, как и то, что «предвестник» оказался прав. Не двигаясь, стараясь заставить себя отреагировать на приветствие и постараться не загубить дело, сидела целую вечность. Спустя бесконечно долгие мгновения сделала вдох и словно в замедленной съемке повернула голову к потревожившему мой покой. Он стоял, возвышаясь надо мной и отбрасывая огромную тень на стол, перекрывая солнце. Светлые волосы развевались от бриза, а на губах застыла легкая улыбка.

– Мистер Альварадо! – нашла силы нацепить на себя маску и улыбнуться в ответ. – Добрый вечер!

– Даже если не был до этого таковым, то теперь определенно становится, – Ангел сделал шаг навстречу. – Надо же, какая встреча!

– Действительно, неожиданная, – протянула ему руку, посмотрев в глаза, понимая, что сердце пропустило удар.

И снова, как в первый раз, я поразилась его необычной внешности. Голубые глаза, пронизывающие тебя насквозь, пытались вытянуть на поверхность все тайны, словно светясь на фоне его смуглой кожи. Интенсивность его взгляда вызывала желание прикрыться, словно стоишь обнаженной, с раскрытой грудной клеткой, и позволяешь увидеть все твои чувства. Я прекрасно знала этот взгляд, впадая в безумие каждый раз, почувствовав его на себе, веря, что Диего знает всю меня без слов. Но теперь он казался особенно сильным, пробуждающим тревогу.

Диего обхватил длинными пальцами мою ладонь, наклоняясь вниз и прикоснувшись к ней губами. Невинное прикосновение запустило ток по всему телу, медленно накаляя его. Чувствовать его кожу на моей было так естественно и, одновременно с этим, волнительно, что хотелось, как можно скорее разорвать этот контакт, стряхнув вместе с ним ненужные ощущения.

– Не возражаете? – оторвался от руки, кивнув на свободный стул.

– Конечно, нет, – задышала полной грудью, не прекращая улыбаться как полная дура.

Диего отодвинул стул, усаживаясь, слегка осматриваясь вокруг.

– Вау! – воскликнул, посмотрев на закат. – Теперь понятно, почему вы не замечаете никого вокруг! Потрясающий вид.

– Именно из-за вида люблю террасу этого кафе, – опустила на стол бокал, удерживаемый до этого момента в руке. – Вы здесь впервые?

– К сожалению, да, – посмотрел на меня, оглядывая лицо. – Но теперь, видимо, буду постоянным клиентом. Вы здесь одна? Не вижу Пабло, – оглянулся по сторонам.

– Дела прежде всего, – пожала плечами, давая понять, что спокойно отношусь к его работе и всему, что с ней связано. – А вы? Тоже в одиночестве?

–Нет, у меня здесь встреча, – кивнул в сторону столика с несколькими мужчинами за ним.

– Вот как, – почувствовала разочарование. Почему-то до этого момента я была уверена, что он выследил меня и подстроил нашу встречу. Эта мысль позволяла мне думать, будто контроль над ситуацией у меня. Но узнав, что у него здесь деловая встреча, засомневалась в своей затее.

– Вас это огорчает? – внимательно смотрел в мои глаза, следя за эмоциями.

– Меня огорчает, что у мужчин в жизни есть место только для работы, – и вновь этот горький привкус во рту, напоминающий об осторожности.

– На месте Пабло я бы не отходил от вас ни на шаг, наплевав на все дела, – с лица Ангела сползла улыбка, позволяя мне снова увидеть его боль.

– Надеюсь, вы не забудете о своих словах, когда у вас появится невеста, – снова взяла в руку бокал, почувствовав, как пересохло во рту.

– Хм, – усмехнулся он, отворачиваясь к горизонту и снова посмотрев на меня.

– Что-то не так? – сделала глоток сока, удерживая стекло в руках и перебирая соломинку.

– Всё чертовски абсурдно, – потёр переносицу, усмехаясь.

–Не понимаю…

– Зовите меня просто Диего, хорошо? – внезапно перебил меня, доставая из кармана пачку сигарет.

– Договорились… Диего, – улыбнулась, наблюдая за тем, как он перебирает пачку в руках, рассматривая её.

– Ситуация абсурдная, – хмыкнул, вытягивая сигарету и прикуривая её.

Не решаясь произнести ни слова, молча следила за тем, как он выпускает клубы дыма, заполняя воздух запахом табака, пробуждающего воспоминания. Он, так же как и я, не произносил ни слова, откинувшись на спинку стула, выкуривая сигарету и поедая меня глазами. У меня перехватило дух от этого вида. Хотелось подойти к нему и прижаться к сильной шее, вдыхая его запах, приправленный сигаретным дымом.

– Нравится? – нарушил молчание.

– Прости, что?– не сразу поняла, о чем он говорит.

– Нравится смотреть, как я курю? – сделал новую затяжку, медленно выпуская сигаретное облако в мою сторону.

– Что тебя натолкнуло на эту мысль? – почувствовала, как краснею. Словно школьница, пойманная на подглядывании в мужской раздевалке.

– Твой взгляд, – не сводил с меня глаз, полностью стерев со своего лица улыбку.

– Я просто задумалась…

– Не правда, – не позволил договорить. – Я знаю, о чем ты думаешь, когда так смотришь.

– Это вряд ли, – рассмеялась в голос, чуть громче, чем сделала бы это в другой ситуации. – Мы видимся второй раз в жизни.

– Пусть так, – с каждым сказанным словом взгляд Диего тяжелел, гипнотизируя меня. – Но в прошлой жизни я знал о тебе все.

Внезапно захотелось зажмуриться и позволить ему продолжить говорить, наслаждаясь звуком его голоса, пускающего по коже мурашки, и не бояться сделать неверный шаг.

– Веришь в реинкарнацию? – прошептала, наклонившись чуть ближе, тихо посмеиваясь.

– Нет, – покачал головой. – Но ты была моей.

От того, как он произнес слово «моей», в животе всё скрутилось, медленно ослабляя узел и выпуская стаю бабочек в дикий полёт.

– Так самоуверенно, – вернула бокал на стол, понимая, что дрожу. – Почему именно я? Осмотрись вокруг, может это был кто-то другой!

– Ты любила смотреть, как я курю. Тебя это жутко заводило, – проигнорировал мой издевательский тон, прожигая меня глазами.

– Даже так…, – сердце в груди набирало обороты, заколотившись быстрее.

– Ты подходила ко мне, вытаскивала сигарету изо рта, накрывала губы своими и вдыхала дым от меня, – опустил взгляд к моему рту, лишая возможности проговорить хоть что-то. – Я проводил языком по твоим губам, проталкиваясь в горячий ротик, лаская руками твою грудь, – перевел глаза к груди, – срывая с тебя одежду, желая чувствовать твою кожу под своими ладонями.

– Прекрати, – почувствовала, как внизу живота расползлось тепло, а соски предательски стянулись в комочки.

– Я приподнимал тебя, усаживая себе на талию…

– Не надо, – понимала, что требуется прекратить этот безумный разговор.

– …разрывая мокрые насквозь трусики.

– Хватит! – крикнула, не выдерживая напряжения, охватившего меня. Все звуки вокруг пропали, словно исчезнув по моей команде. Я задыхалась, понимая, что именно этого и добивался Диего – лишить меня равновесия. Он с невозмутимым видом докурил сигарету, не на секунду не разрывая нашего зрительного контакта. А я буквально физически чувствовала все то, о чем он пробудил воспоминания. Губы и кожа горели, словно от его реальных ласк. Каждое слово, сказанное хриплым голосом, отпечаталось на моем теле, напоминая о его власти.

Диего затушил сигарету о пепельницу, не говоря ни слова, и поднялся на ноги.

– Встреча получилась… приятной, – усмехнулся он, застегивая пуговицу на пиджаке, окидывая меня взглядом.

Не в состоянии произнести ни слова, я молча смотрела на него, не зная, как должна отреагировать на подобное поведение.

– Скоро увидимся, Кэндис, – подмигнул, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в сторону своих партнеров.

Шумно выдохнув, я прикрыла глаза, стараясь вернуть себе невозмутимость. Тело горело, сотрясаясь от перенапряжения.

– Чуть не забыл, – вновь послышался его голос.

Вздрогнув, подняла на него глаза, увидев Диего так близко, как не видела уже больше года. Он стоял прямо надо мной, практически прижимаясь к моему плечу бедром. Я затаила дыхание, не понимая, что он задумал. Диего осторожно убрал мою прядь волос за ухо, смотря прямо в глаза. Не произнося ни слова, он дотронулся до мочки уха, опускаясь ниже до ключицы. Я боялась дышать, чувствуя, как пылает кожа под его прикосновениями. Он медленно наклонился ко мне, обжигая кожу горячим дыханием. Будто скованная по рукам и ногам, я выжидала его следующего шага, превращаясь в горячий воск.

– У тебя краснеют ушки, когда ты возбуждаешься, – прошептал, – Как я и говорил, – усмехнулся, выпрямившись и оторвав руку, лишая своего тепла. В следующую секунду Диего уже уходил от меня прочь, оставляя растерянной и возбужденной.

Не медля ни секунды, я схватила сумочку и, кинув деньги на стол, вылетела из кафе. Запрыгнув в машину, обреченно упала головой на руль. Я провалилась. Я, чёрт возьми, выдала себя с потрохами.

Глава 8

– Ты меня совсем не слушаешь, сынок. Делись, что с тобой происходит?

Большой Денни появился в Эл -Эй1 два дня назад. Требовалось обсудить меры предосторожности в связи с участившимися облавами и найти способы покрытия убытков.

– Прости, – расправил плечи, отгоняя ненужные мысли прочь. – Я просто плохо спал.

– Снова сны о Луисе или о ней?– обеспокоенно посмотрел мне в глаза.

За последний год я мог по пальцам пересчитать ночи, когда мне не снилась Марина. И стоило ей покинуть видение, как его тут же заполнял брат. По утрам я просыпался не в силах пошевелиться, разбитый, как после нескольких дней без сна. Мне не хотелось подниматься с кровати до тех пор пока не найду подсказку в их явлениях, бесполезно перебирая обрывки, оставшиеся после тревожных ночей. Но единственное, что удавалось понять это то, насколько я никчемное ничтожество. Я клялся брату отомстить за него и маму, уничтожив виновного и заставив страдать его так же, как пришлось моей семье. А в итоге, подарил слишком быструю и легкую смерть. Единственное, за что мог испытывать гордость – это за полное уничтожение дочери врага, ведь именно такой была часть изначального плана. Что вышло в результате? Вместе с ней я раздавил себя, превратившись в бесхребетного слизняка. Всё это время я был противен себе настолько, что не мог разговаривать вслух, передергиваясь от отвращения к собственному голосу.

Перемены во мне были заметны не только приближенным. Спихивая какое-то время бизнес на плечи других, я не беспокоился ни о чем, кроме самобичевания и поисков Марины. Естественно, так не могло продолжаться вечно. Именно тогда состоялся откровенный разговор с Большим Денни. Я знал, что в первую очередь он беспокоится о своих делах, и это не проявление искреннего беспокойства о моём состоянии, как и знал то, что не могу делать вид, будто все в порядке, рассказав ему большую часть происходящего. В тот момент Денни проявил себя неожиданным образом. Он понял меня. Предложив свою помощь в обмен на надлежащее выполнение работы. Босс не дал мне скатиться в канаву, выпнув из бизнеса. С момента нашего разговора он каждый раз интересовался моим состоянием, и я чувствовал, что делается это не просто из вежливости.

– Всё усложнилось, – слова застревали, не желая обретать звучание.

– У меня достаточно времени, чтобы тебя выслушать, – закурил Денни.

– Что ж, – почесал переносицу, делая большой глоток воздуха. – Она нашлась.

– Марина нашлась? – босс удивленно вскинул брови.

Я молча кивнул, наблюдая за восторгом на его лице.

– Что же ты раньше не сказал!– воскликнул он, наклонившись вперед. – Поздравляю! – похлопал меня по плечу. – Ни на секунду не сомневался, что ты вернешь эту девочку.

Я молча принимал его поздравления, не зная, стоит ли вдаваться в подробности. На языке вертелось множество слов, и ни одно из них я не решался озвучить. Втягивание в свои проблемы третьих лиц вряд ли приведет к чему-то хорошему. Поэтому, лучше оставить все при себе.

– Тогда не понимаю, почему ты по-прежнему такой озадаченный?

– Временные сложности в отношениях, – слегка улыбнулся, надевая маску, скрывающую настоящие эмоции.

– Главное, что она нашлась, верно? А с остальным вы разберетесь. Не сомневаюсь, что ты сможешь справиться со всеми препятствиями, – выпускал клубы дыма Денни, прищурившись, вглядываясь в меня.

Смуглое лицо, покрытое родимыми пятнами и глубокими морщинами, завораживало. Я всегда считал, что на восемьдесят процентов своим успехом Денни обязан природному обаянию. Несмотря на сферу деятельности, он располагал окружающих к себе, получая всё необходимое. Не зная, кем он является, люди добровольно раскрывались ему, расплачиваясь за излишнюю доверчивость после. Большой Денни умел получить желаемое без помощи оружия, и лишь тогда, когда дело заходило в тупик, в ход шли всё возможные методы. И в минуты спокойствия, как и в минуты гнева, ему удавалось сохранить невозмутимость и хладнокровие. Эта его способность восхищала и пугала одновременно. Словно, решение о том, будет человек жить или гнить где-нибудь в канаве, было чем-то вроде подписи на списке деталей, необходимых для починки автомобиля.

– Верно, остальное не важно, – широко улыбнулся ему в ответ, вспоминая встречу с Мариной в кафе на пирсе.

Узнать, где она находится, не составляло труда. Мои люди следили за каждым её шагом. Поэтому назначить встречу с партнерами именно в том месте, куда она приходила почти каждый день, в надежде на встречу с ней, оказалось вполне логичной идеей. Она была там одна, погруженная в мысли и закат. Чёрт, даже если её не оказалось тогда на пирсе, то я бы назначал новые и новые переговоры, дожидаясь Котёнка. Мне повезло, что Марина оказалась в нужное время и в нужном месте. Увидев её там в полном одиночестве, я изо всех сил сдерживался, чтобы не схватить Чику в свои объятия и не целовать до тех пор, пока не сотру губы в кровь. Но я потерял право целовать её, как и потерял право прикасаться к ней без разрешения. Она стремилась избавиться от меня так сильно, что придумала идиотскую историю про девушку Кэндис, собирающуюся замуж за придурка Переса, прекрасно понимая в бесполезность подобных легенд. Моей задачей стало сделать так, чтобы она простила меня. Ну а в случае, если её легенда окажется правдой, предстояло влюбить её заново в себя, благодаря бога или черта за свежий старт. Только я не верил в амнезию, как и в существование второй такой же девушки как мой Котёнок.

С бешено колотящимся сердцем я приближался к Марине, предвкушая момент, когда наши глаза встретятся. Я ждал искры узнавания или интереса, искусно прикрытого холодностью и равнодушием. Но передо мной всё так же сидела лишь её оболочка, которую заполнили совершенно другим человеком. Находясь рядом с этой холодной, как лёд, и закрытой девушкой, не знал, в какую сторону нужно двигаться для разрушения выстроенной стены. Но я, чёрт возьми, не собирался притворяться кем-то другим. Однажды она смогла полюбить меня таким, какой я есть, и если это произошло однажды, то я сделаю невозможное и войду в ту же самую воду.

Намерение дать ей время привыкнуть к моему присутствию таяло с каждой секундой, проведенной рядом с нею. Казалось, что чем дольше я бездействую, тем сильнее позволяю расти пропасти между нами. Смотрел в ее глаза цвета моря, вдыхал запах и понимал, что пропадаю. И чем дальше она будет от меня, тем глубже меня будет затягивать трясина отчаяния. Молча смотреть за тем, как моя женщина отдает всю себя другому, равносильно добровольному сдиранию кожи. Роль стороннего наблюдателя не для меня. Счастье Марины было одним из главных моих приоритетов, но только я способен подарить его ей. Пришло время решительных мер.

Неприступная крепость – таковым было новое амплуа Марины. Закрытая на тысячи замков и возвышающаяся надо всеми вокруг. Она пресекала любые попытки дотянуться до неё, превращаясь в восковую фигуру. Все время одно и то же выражение лица, сменяемое приторной дежурной улыбкой. Становилось тошно от подобной фальши и не терпелось, как можно скорее выбить из неё хоть одну настоящую эмоцию. Даже во время нашей первой встречи в ней не уживалась правильная девочка. Кроме примерной папиной дочки, какой она притворялась, она прятала в себе бунтарку, о существовании которой не подозревал никто. Знакомство со мной выпустило наружу её настоящую, позволив наслаждаться жизнью, потакать своим желаниям, почувствовать себя наконец-то живой. И наблюдая за этой девушкой, контролирующей каждый свой жест и слово, ощущал подступающую тошноту. Лишь проигнорировав ту жирную красную черту, прочерченную ею между нами, и переступив её, я смог получить доказательства того, что моя Марина всё еще там, под пластиковой маской. Лёгкий румянец, проступивший на её щеках после моих слов, напоминающих о нашем прошлом, говорил громче тысячи голосов. Я не был глупцом и видел, как расширяются ее зрачки и учащается дыхание при упоминании о прошлом. И мне не нужно было подтверждений того, что наша близость ей по-прежнему не безразлична. То, как она задерживала дыхание при моих прикосновениях, было весьма красноречиво. И, черт возьми, эта невинная и, в то же время, настолько интимная реакция ее тела вызывала во мне целый ураган эмоций, сдерживаемых неимоверным усилием воли. Не хотелось давить на нее, дав пространство и время осознать происходящее, но и отсиживаться в стороне, не предпринимая совершенно никаких действий, оказалось бы совершенной глупостью. Увидев, как Марины выбежала из-за своего столика, я лишь утвердился в своей правоте. Я ей не безразличен. И очень скоро Котёнку придется это признать.

– Только у меня есть одна просьба, – вытянул на столе руку с дымящейся сигаретой Большой Денни.

Я внимательно посмотрел на него, полностью сосредоточив внимание на том, что он собирался сказать.

– Не позволяй личным делам влиять на бизнес. Банда – единственная семья, которая у тебя осталась и которая никогда тебя не бросит. Помни об этом.

Я молча кивнул, соглашаясь с каждым его словом. В действительности, Сангре Мехикано всегда находились рядом со мной, не оставляя даже в самые черные дни. И не следовало пренебрегать своими обязанностями и нашей связью с бандой, как это произошло со мной год назад. Только я прекрасно понимал, что если придется выбирать между Мариной и бандой, выбор окажется не в пользу последней.

– Не беспокойся, Денни. Я тебя не подведу.

– Пусть будет так, – не моргая, проговорил он. – Сейчас главная задача, снизить потери к минимуму, что крайне проблематично в условиях постоянных облав, – вернулся к бизнесу босс.

– У меня есть идея, но она тебе вряд ли понравится.

Как только мы закрыли личную тему, с плеч будто свалился тяжкий груз. Мне не хотелось оправдываться или убеждать Большого Денни в том, в чем сам себе не мог дать никаких гарантий. Проще было по-прежнему держать его, как и остальных, вдалеке от моих личных переживаний, декорируя внутреннюю боль делами и поиском ответов на проблемы банды. Только вот всё то, что действительно меня волновало, предстояло решать в полном одиночестве. В этот раз я не собирался впутывать в свою жизнь никого третьего: только Марина и я. Даже Хавьер не должен знать больше положенного. До сих пор я не смог выявить истинного виновника казни Марины, это пугало гораздо сильнее любых облав и перспективы попасться законникам. В моих рядах водился крот, способный вновь подвергнуть опасности жизнь Котёнка.

– Выкладывай, – затушил сигарету Денни, сложив ладони на столе, переплетая пальцы.

– Хочу на какое-то время приостановить поставку по основным каналам, пустив лишь по запасному и посмотреть, что из этого получится. У меня есть кое-какие подозрения и нужно, чтобы они либо подтвердились, либо, наоборот, развеялись.

– Ты представляешь весь масштаб убытков?

– Нам в любом случае нужно залечь на дно до тех пор, пока копы не забудут о нас. Иначе, помимо материальных потерь, последуют аресты наших ребят, и тогда Сангре Мехикано будет гораздо сложнее расхлебывать всё навалившееся дерьмо.

Денни замолчал, отвернувшись к экрану телевизора, мельтешащему через стекло кабинки. Несколько мгновений он молчал, обдумывая моё предложение. Я следил за его лицом, пытаясь понять, что происходит в его голове. Но босс по-прежнему смотрел на мелькающих в телевизоре китайцев, собравших у экрана телевизора всех сотрудников ресторана, эмоционально комментирующих на родном языке происходящее на экране. Сегодня мы решили встретиться за пределами владений Сангре Мехикано, избегая любой возможности прослушки. А если в банде находился крот, в чем я не сомневался, то любые гарантии приватности разговора отсутствовали. Чайна-таун являлся одним из немногих мест в городе, где можно было спокойно обсудить проблемы и при этом не бросаться в глаза. Местные настолько привыкли к туристам, что не особенно присматривались к новым лицам.

Денни начал отстукивать пальцами ритм, выходя из своеобразной комы.

– У тебя не больше недели. Попытайся вытянуть нас из этого болота, сынок, – посмотрел мне в глаза.

– Сделаю всё возможное, – проследил, как босс поднимается, кинув несколько купюр на стол, и покидает кабинку, зазвеневшую музыкой ветра.

Не медля, достал телефон, набирая номер Хавьера.

– Назначь встречу с Пересом сегодня же. Буду только я.

Игра началась.

Шумное и чертовски дорогое открытие отеля, кричащее о сотнях тысяч долларов, потраченных на пьянку для местной элиты, которая никогда не станет тратить деньги в этом заведении. Вспышки фото и телекамер, блестящие и чрезмерно откровенные вечерние платья, одинаковые улыбки с ослепительно белыми зубами и много, много зависти. Я ненавидел подобные мероприятия, как и вращающуюся на таких вечерах публику. Эти люди знали много лести, приправленной желчью и злобой, проникающей в каждую пору и разъедающую тебя изнутри. Всякий притворялся другом, благодетелем, пытаясь убедить в незаменимости своей персоны в твоей жизни, но ни одно слово не оказывалось искренним. Чистая выгода, расчет и гребаная ложь. При посещении таких мест появлялось навязчивое желание спалить к чертям алчных ублюдков, не знающих ничего кроме корысти. Человечество ничего бы не потеряло, если бы кучка жадных до славы и денег людишек перестала навязывать молодежи ложные идеалы с экранов телевизоров. Но уничтожив одних, я бы не искоренил проблему полностью, так как подобное дерьмо не убиваемо. И на смену одним в ту же секунду придут другие, но уже в большем количестве.

Несмотря на срочность встречи, меня напрягало то, что уже второй раз подряд Пуэрториканец назначает место для разговора посреди вечеринки. В такой обстановке сложно обсуждать дела, тем более на нейтральной территории. Но, будь я на его месте, то поступил бы именно так. Тем не менее, он явно не доверял мне и, возможно, боялся. Что тоже вполне оправданно и умно с его стороны, но совсем не на руку мне.

Но оказался и один огромный плюс в выборе места для встречи: Марина была с ним. Я увидел их сразу же, как только зашел в банкетный зал. Прекрасная, как нимфа, в фиалковом платье, оттеняющем её фарфоровую кожу и подчеркивающем нежность, Котёнок стояла с бокалом шампанского в руке, держа Переса под локоть. Небрежно уложенные волосы, придавали ей ранимости, напоминая лишний раз, что она не такая холодная, какой хотела бы казаться. Я до сих пор не мог привыкнуть к её стрижке, чувствуя, словно вместе с длинными локонами, она лишилась всех воспоминаний о нас, и тогда сердце стискивало раскаленными щипцами, сжимая его с такой силой, чтобы оно лопнуло раз и навсегда. Я любил смотреть на неё, на тонкую длинную шею, любил наблюдать за поворотом её головы. Казалось, что в Марине нет ни единого изъяна, даже её острые обнаженные лопатки, пробуждали во мне звериные инстинкты. Пусть она и пыталась казаться стойкой и сильной, но всё еще была ранимой девушкой, нуждающейся в заботе и ласке, именно в том, в чем я с треском провалился, не сумев дать. Наблюдать за ней было одним из моих любимых занятий, но если честно, я предпочитал это делать, когда она лежала на соседней подушке, а не выходила в свет под руку с каким-то придурком в качестве его трофея. Глядя на них вместе, я закипал, зная, что не вынесу еще одного вечера, приправленного их прикосновениями, поцелуями и жаркими взглядами. Достаточно было мыслей о том, как они проводят время наедине, и всё нутро покрывалось бурлящими кратерами. Как бы я не старался выкинуть подобные мысли из головы, сосредоточившись на сделке и постепенном отвоёвывании девушки, но мьерде! Один взгляд на их счастливую идиллию – и план начал трещать по швам. Только вот с катушек слетать мне никак нельзя, иначе я подведу не только Большого Денни, но и нас с Котёнком. Не думаю, что смогу заполучить ее путём публичной драки. Нет. Это только оттолкнет её от меня ещё дальше.

Они разговаривали с парой голливудских знаменитостей, словно были частью их мира. Говорил в основном Перес, а Марина смеялась, слушая его. Магма, бурлящая во мне, заменила кровь, сжигая изнутри. Я медленно приближался к ним, позволяя злости завладеть мной на эти несколько метров до того мгновения, как разом придется взять себя в руки. Упиваясь гневом, я представлял, что сделаю с Пуэрториканцем, когда Марина вновь будет со мной, а бизнес вернется в прежнее русло. Картинки того, как под кулаками смазливое лицо Пабло превращается в кровавую отбивную, успокаивали, охлаждая жидкий огонь, текущий по венам. Я не видел и не слышал больше никого и ничего, кроме своей девушки под ручку с посторонним мужиком. Шум вокруг смолк, оставляя лишь звук моего дыхания. Каждый шаг отдавался молотом в голове, и чем сильнее я приближался к ним, тем яростнее хотел позволить вылиться злости. Шаг, второй, третий, достаточно протянуть руку – и я схватил бы Переса за самодовольное лицо, сделал глубокий вдох и…утонул. Два бездонных бирюзовых океана, затянули меня в свою бездну, заставляя забыть обо всем. Она смотрела широко раскрытыми глазами, будто догадавшись о том, что у меня на уме, и весь мир будто перестал существовать. Да, черт возьми, как в гребаном фильме. Только Марина и я, как в мечтах или как во времена нашего счастья. Котёнок шевелила губами, но я не слышал слов, позволяя моменту растянуться. Она явно что-то говорила, привлекая внимание. И тогда мир вновь обрушился мне на голову.

– Что с вами?– повторила она.

– Простите, задумался, – натянул улыбку, взяв себя в руки. – Добрый вечер, – поприветствовал собравшихся вокруг будущей четы Пересов. – Надеюсь, не помешал?

– Пабло как раз рассказывал о том, какой конфуз с ним произошел со Стэнли Бёрч, когда он назвал его музыку феноменальной, а тот лишь поблагодарил его, – защебетала рыжая актриса с перекаченными сиськами, мелькающая по всем каналам.

– Не слышал его музыки, – честно признался, не вспомнив этого имени.

– И вы туда же! – рассмеялась девушка.

– Оказывается, он режиссер, – прикинулся смущенным Перес.

Компания собравшихся разразилась смехом, и мне не оставалось ничего иного, как сделать вид, будто тоже считаю это охренительно смешным.

– Кажется, мы незнакомы, – слегка прищурившись, осмотрела меня с ног до головы рыжая. – Джейн Портер, – протянула руку.

– Диего Альварадо, – поцеловал кисть, окидывая взглядом фигуристую девушку. – Очень приятно, – улыбнулся, зацепившись глазами за пышную грудь, поднимаясь к слегка прикушенной пухлой губке.

– Это Джейсон Стивенсон, – махнула рукой на стоящего рядом загорелого мужика с неестественно белыми зубами.

– У вас знакомое лицо, – пожал руку Стивенсон. – Мы не могли раньше встречаться?

– Если только вы любитель просматривать криминальную хронику, – нахмурился, наблюдая за тем, как стекленеют его глаза, а уголки рта опускаются, оставляя рот бессмысленно открытым.

– Мне нравится ваше чувство юмора, Диего, – рассмеялась рыжая, дотрагиваясь до моей руки.– Остальные тут же присоединились к ней, заполнив воздух фальшивым смехом. – Обожаю эту песню! – взвизгнула она, оставляя бокал в руках у Стивенсона и вытягивая меня в центр зала, где вертелись десятки потных тел.

– Простите, но сперва мне нужно…, – попытался избежать танцев, посмотрев на Переса, надеясь, что он остановит эту ненормальную.

Мерзавец Пабло лишь пожал плечами, посмеиваясь над моей беспомощностью, в то время как напористая девка уже вжалась в мою грудь силиконовыми сиськами. Она обвила руками шею, перебирая пальцами мои волосы. Чёрт! Только не сейчас. Снова повернул голову в сторону Марины и Переса и крепко стиснул зубы. Увидев, как обняв её за талию, он прижал девушку к себе, закружив в танце и выводя на танцпол.

«Что ж! Тогда стоит ответить на дружелюбие Джессики, или как там зовут эту сучку. Она может принести пользу», – обнял её за талию, крепче прижимая к себе, повторяя движения её бедер.

– Наконец-то среди этой скучной мишуры появился кто-то интересный, – словно промурлыкала девушка, меняя руки местами на моей шее, поворачиваясь спиной и не убирая головы с моего плеча.

– В тебе есть огонь, – потёрлась ягодицами о пах.

– А в тебе, похоже, целый пожар, – провел ладонями от её бедер вверх к груди, чувствуя, как в брюках становится тесно.

– М-м-м-м, вот так, – закрыла глаза, накрывая мои руки своими, продолжая вилять бёдрами.

– Чёрт! – разозлился, понимая к чему это все ведет. Эта девка выбрала самый неподходящий момент из всех возможных, и нужно было решать эту проблему немедленно. – Если продолжишь в том же духе, то я загну тебя прямо здесь, – прошипел, стараясь думать о чем угодно, только не об упругой заднице, трущейся о мой член.

– Давай уйдем, – слегка наклонилась вперед, сильнее вдавливаясь в меня попкой.

– Чуть позже. Сначала мне нужно решить кое-какие дела, – взял её за плечи, поворачивая лицом к себе, держа на расстоянии.

– Не будь занудой, – облизала губы, опуская ладонь к моей ширинке.

Вовремя перехватив её руку, отодвинул девку от себя, заглянув в глаза. Расширенные зрачки блуждали по мне, не задерживаясь на одном и том же месте дольше доли секунды. Твою мать! Икона нового поколения под наркотой.

– У меня дела, – сжал зубы, пересиливая отвращение.

– Я всё поняла, – приблизилась к моему лицу. – Ты просто чёртов педик, как большая часть этих ничтожеств, – зло расхохоталась, вновь оплетая мою шею руками.

Резко схватил её запястья, отпихивая в сторону.

– Охладись немного. А еще лучше отлежись в клинике, – развернулся, больше не желая слушать претензии обдолбанной девки.

– Чёртов ублюдок, – услышал за спиной, но даже и не подумал вновь повернуться к ней.

Меня не раздражали женщины, предлагающие себя мужчинам. Не видел в этом ничего предосудительного. Единственное, что я ненавидел всем своим существом – женщин, принимающих наркотики. Худшее, что может сделать человек со своей жизнью – это отдать её иллюзорному миру, полностью потерявшись в настоящем. Самое жуткое, что может сделать женщина, не владеющая собственным разумом – завести семью. И самое непростительное, что случается с женщиной, успевшей подарить жизнь другому человеку, спустить в унитаз настоящее и будущее своего ребенка, растворившись в наркоте. Пусть это странно, слышать подобные признания от человека, способствующего распространению этой дури. Но для меня это – всего лишь бизнес. А вступать на путь полной деградации и самоуничтожения – это дело каждого. Поэтому любой, решивший попробовать для опыта хотя бы раз в жизни наркотики, сознательно уничтожает себя и любящих его людей. Вот, почему я презирал до тошноты не только матерей принимающих наркотики, но и женщин наркоманок в целом. Они, как и моя мать, уничтожали зависящих от них людей, день за днем убивая их вместе с собой, даже не задумываясь, какой урон наносят их жизням. Не понимали и того, что стать нормальными уже никто и никогда из них не сможет.

Захотелось отмыться от прикосновений рыжей. Кожа словно покрылась белым порошком, разлетающимся при ходьбе по залу. Самое время спустить пар, только уйти, не решив основных вопросов, я не мог. Посмотрел на танцующую Марину, и стало невыносимо дурно. Нежная, хрупкая, гордая. Такой разительный контраст между ней и той актрисулькой, считающей себя лакомым кусочком. Впрочем, как и вся моя жизнь до появления в ней Котёнка и после. Познав истинное счастье, вряд ли смогу довольствоваться жалкими суррогатами, пытающимися подсунуть мне подделку. Перес нежно и в то же время по-хозяйски обнимал её, что-то нашептывая на ухо, а Марина лишь улыбалась и молча кивала на каждое его слово. Она сияла, просто находясь рядом с ним. В то время как я, глядя на них, лишался остатков света, благодаря которому вышел из беспроглядной тьмы. Почему-то даже не возникло прежней злости, лишь безысходность и отчаяние выплыли на поверхность, напомнив о себе. Твердым шагом я приближался к танцующей паре. Мне требовалось немного нежности Марины, чтобы перекрыть отвращение к самому себе и напомнить о смысле жизни. Только рядом с ней я забывал об окружающем уродливом мире, растворяясь в настоящем.

– Позвольте мне украсть ненадолго вашу даму?– дотронулся до плеча Переса, не отводя глаз от Марины.

– Только если пообещаешь вернуть.

– Как знать, -улыбнулся, протягивая руку Марине.

Перес оставил на щеке невесты лёгкий поцелуй и, похлопав меня по плечу, покинул танцпол.

Марина смотрела ему вслед, не решаясь заглянуть мне в глаза. Значит, всё же наша последняя встреча произвела на неё впечатление, и теперь она чувствует себя неловко. Что ж, это именно то, чего я добивался. Нарушить равновесие – одна из самых основных задач, и, по всей видимости, она достигнута.

Приглашая на танец, протянул руку, дожидаясь ответа. Марина повернулась, подняв глаза на меня, тут же опуская веки и вкладывая хрупкую ладонь в мою. Её щеки окрасились в ярко-розовый цвет. Я положил руку ей на талию, не решившись вспугнуть прикосновением к обнаженной спине.

– Тебе очень идёт фиалковый, – повел в танце, не отводя взгляда от длинных бархатных ресниц и нежного румянца на щеках.

– Спасибо, – ответила Марина. – Это мой любимый цвет.

– Теперь понимаю почему, – провел большим пальцем по её руке, наслаждаясь ощущением под пальцами шелковой кожи.

– Ты очень быстро сбежал от Джейн, – поспешила сменить тему Марина.

– Не оказалось общих тем для разговора.

– А со стороны казалось, будто вы очень быстро нашли точки соприкосновения, – всё еще не поднимала глаз Котёнок.

– Ты следила за мной, – усмехнулся, ревнивые нотки в её голосе.

– Не за тобой, а за Джейн, – посмотрела вверх, встретившись со мной взглядом. – Мне она интересна как человек. Всё-таки она выдающаяся актриса.

Попытки Котёнка придать взгляду невозмутимость забавляли меня. В то же время её откровение развеяло тучи над головой, выпустив солнце.

– Она очередная пустышка.

– Ты так быстро сделал выводы о незнакомом человеке? – в её глазах промелькнула презрительность.

– В нашем бизнесе не может быть по-другому. Пока ты присматриваешься к кому-то, он может уже несколько раз тебя кинуть.

– И что же ты делаешь во избежание этого? Кидаешь его первым?

– Я за честный бизнес, – понимал, к чему она клонит.

– Честный наркоторговец. Так и вижу подобные надписи на агитирующих плакатах, – фыркнула она. – Такие, как ты, не ведают, что такое честь.

– У нас она своя, особенная.

– Кровавая, – в голосе девушки послышалась боль.

– Не забывай, что Пабло живет по тем же законам, – я не понимал, что она пытается сделать. Мне не нужно было напоминать о том, какой я человек, как и взывать к совести. Получалось, что она напоминала себе о моей натуре.

– В бизнесе – да, но не в жизни, – в глазах Марины промелькнула боль, быстро сменившаяся равнодушием.

– Чем он взял тебя?– продолжал крутить в танце Котенка, раздражаясь от нового упоминания об идеальном Пабло.

– Что, прости? – озадаченно посмотрела на меня.

– Как он смог тебя получить? Неужели нежностью и долгими ухаживаниями? – для моей Марины этого было недостаточно. Она заслуживала лучшего, несомненно, только не банального и скучного.

– Это не твое дело, – спина Марины напряглась под моей рукой.

– Или бешеным сексом? – меня уносило. Чем больше я начинал думать о ней с пуэрториканцем, тем сильнее стирались границы допустимого. – Неужели, он трахнул тебя так сильно, что воспоминания о прошлой жизни стерлись. Словно и не было ничего?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, -попыталась отдалиться от меня.

Сжав крепче руку, сильнее прижал ее к себе, не позволяя уйти.

– Я не верю, что ты забыла мои поцелуи, мои прикосновения, – поднял руку с талии вверх по спине, прикасаясь к прохладной гладкой коже. Провел пальцами к шее, оставляя после себя на шёлке ее кожи мурашки.