В 2018 году исполнится 635 лет Великорецкой иконе Святителя Николая – древнейшей православной святыне Вятской земли и одному из наиболее почитаемых образов этого великого угодника Божия. Обретение этого чудотворного образа на реке Великой стало для Вятской земли поистине судьбоносным событием.
Явившись в утешение первым вятским христианам, Великорецкий образ объединил и сплотил их вокруг Христовой Церкви, многочисленными чудесами и исцелениями укрепил их веру, смирил и обратил ко Христу племена местных язычников – вотяков и черемисов, ввел их в единую семью православных народов России, открыл далекую Вятку столице нашего Отечества, которая дважды с почестями принимала Великорецкую святыню, и расположил сердца российских правителей к судьбе далекого, спрятанного за лесами и болотами Вятского края.
Трудно переоценить влияние Великорецкой традиции на воспитание национального и религиозного чувства вятчан, становление их исторического самосознания, которое во многом родилось из стремления оценить и осмыслить сей драгоценный дар Божий вятскому народу.
В полной мере это нашло отражение в Сказаниях о Великорецкой иконе, древнейшее из которых составлено еще до учреждения самостоятельной Вятской епархии. Редкие и уникальные факты об истории иконы сообщает «Повесть о стране Вятской» – первый труд по истории Вятского края, автор которого уделил значительное внимание Великорецкой традиции.
История Великорецкого образа нашла отражение в общерусских летописях – Воскресенской, Ипатьевской, Лаврентьевской, Никоновской, Псковской, Софийской. Ему посвящены 18 миниатюр Лицевого летописного свода, составленного при царе Иване Грозном. Сегодня, как и много столетий назад, Великорецкая традиция прославляет великого угодника Божия Святителя Николая и его чудотворный образ.
Как сообщают летописные источники и сказания, первые православные жители Вятского края были новгородцами. Не желая более участвовать в княжеских междоусобицах, они покинули свой город и летом 1181 года пришли на реку Вятку, основав здесь первые русские православные поселения Никульчино, Котельнич и Хлынов. Жизнь первых вятских христиан в далеком краю, в окружении языческих народов была трудной и опасной. К тому же вскоре на Русь напало войско Батыя и в вятские земли, располагавшиеся за непроходимыми болотами и лесами, хлынул поток переселенцев из русских княжеств. Скорбь и страдание надолго стали их спутниками, и только вера в помощь Божию спасала их от отчаяния и давала силы жить.
Именно тогда, в утешение всем страждущим жителям Вятской страны, Господь явил на Великой реке образ Святителя Николая, вскоре прославившийся великими чудотворениями. Как сообщает одно из многочисленных сказаний о Великорецкой иконе, произошло в 1383 году «при державе благоверного и благородного и христолюбивого великого князя Димитрия Иоанновича, нарицаемого Донского, при архипастырстве всесвятейшего Пимена, митрополита Московского и всея России».
В то время в одном из русских поселений на реке Кобре хранился образ Святителя Николая, написанный «в чудесех», то есть с житийными клеймами, рассказывающими о чудесах этого великого святого. Известно, что христиане тогда нередко подвергались нападениям воинственных местных племен – вотяков и черемисов. Спасаясь от одного из таких набегов, христиане были вынуждены бежать «дикими лесами» на реку Великую – один из северных притоков Вятки и там «в густой чаще леса, на высокой горе неведомо како судьбами Божьими той святой образ оставиша».
Спустя некоторое время, «некоторый благоговейный муж», проходя вблизи этой горы, вдруг увидел в лесу чудесный свет, как бы от множества горящих свечей. Остановившись в испуге, он не решился подойти к таинственному месту и продолжил свой путь. На обратном пути крестьянин вновь на том же месте увидел сияние светозарных лучей и почувствовал непреодолимое желание подойти ближе. Осенив себя крестным знамением, он пробрался сквозь лесную чащу и увидел там, у небольшого источника, образ святителя Николая, «свещи же невидима быша». Тогда, со страхом Божиим и радостью, взял он обретенную икону и принес в свой дом и «о сем явлении чудотворного образа никому не поведа».
Но недолго довелось ему в неведении хранить эту святыню, ибо сказано: «Не может укрыться город стоящий, на верху горы, и, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике и светит всем в доме» (Мф. 5, 14—15). Был в том селе «человек некий, именем Иоанн», который уже двадцать лет «лежал в расслаблении», без движения. Ночью явился ему «в тонце сне» Святитель Николай и, открыв имя крестьянина, хранящего его святой образ, повелел пойти и приложиться к нему с верой в исцеление.
Едва это желание окрепло в душе больного, он сразу почувствовал, как к нему возвращаются силы, и, «домочадцами своими подкрепляем», пришел в указанный ему дом. Упав на колени перед святой иконой, больной со слезами молился о своем здравии и, восстав от земли, приложился к чудотворному образу, «внезапу совершенное получи от него исцеление, и бысть здрав». Тогда хозяин дома, уразумев какой великой святыни сподобил его Господь, поведал собравшимся свою историю, а жители села, пораженные исцелением расслабленного, построили на месте обретения иконы часовню и поставили в ней этот чудотворный образ. «И наша пока многие чудеса от него бывати».
Вятская страна в те годы не имела своей епархии. Потому, когда великорецкие жители воспылали желанием прославить святыню возведением деревянного храма, то они послали в Москву «мужа искусна», чтобы он испросил у московского митрополита Пимена на то архипастырское благословение.
Пораженный обилием чудес, истекавших от сего чудотворного образа, владыка Пимен «вельми почудися» и, прославив Бога, дал великорецким жителям свое архипастырское благословение на возведение храма и антиминс для совершения в нем богослужений. «И в нем многие и неисчетные чудеса от святого его образа быша с верою приходящим, здравие душам и телесам врачевание богатно почерпающим». Местные черемисы не раз приходили к тому храму, желая его порушить и сжечь, но храм, чудесным образом, становился для них невидим. Иногда же они видели его поднявшимся в воздух над землей, и это дивное видение ужасало и вразумляло их.
Как писал первый историк Вятского края Александр Вештомов, основываясь на древних сказаниях о Великорецкой иконе, «недолго однако продолжалось чествование святителева образа на сем месте» – месте его обретения. В 1391 году войско татарского царевича Бектута, словно черная тень, пронеслось по Вятской земле. Многие русские православные поселения были разорены. Не миновала беда и город Хлынов (Вятку), который был захвачен и сожжен. Многих трудов стоило жителям города вновь отстроить и укрепить его.
Но все возможно с помощью Божией, и вскоре Хлынов буквально восстал из пепла, возмужал и был превращен его жителями в неприступную крепость. Вероятно, именно тогда, желая уберечь чудотворный образ Святителя Николая от поругания, жители Хлынова испросили перенести его в свой город. При этом они пообещали великорецким жителям, что будут ежегодно приносить икону святителя Николая на берега реки Великой – место его славного обретения.
Так была заложена одна из самых древних и величественных традиций Православной Вятки – традиция Великорецкого паломничества, которое с тех пор вот уже более шести столетий совершается вятчанами в память об данном ими обете. Согласно церковному преданию произошло это в конце XIV или начале XV века. Тем временем под покровительством Святителя Николая Хлынов рос и мужал и вскоре стал главным городом «Вятской страны».
Однако, под влиянием кровопролитных междоусобиц тех лет, вятчане, считавшие свой город неприступным и будучи искусными воинами, с годами все больше удалялись от святой христианской веры и уклонялись в разбой. Досаждая соседям, они нападали на города и поселки, разоряя православные поселения по всему северо-востоку Руси. В 1452 году Святитель Иона митрополит Московский и всея Руси, сурово укорял вятчан за то, что они, дважды с клятвой целовав крест у великого князя, да то крестное целование забыв, ныне «губят христианство убийством, и полоном и граблением», разоряют церкви Божии и творят «злая и богомерзския дела, якоже поганые».
Но вятчане не унимались и продолжали разорять соседние земли. Тогда великий князь Иван III, чтобы положить конец «вятской вольнице», послал в 1489 году на город Хлынов 64-тысячное войско, которое взяло город и «развело» Вятскую землю – бунтовщики были казнены, а все знатные жители выселены в подмосковные владения великого князя в Боровске и Дмитрове. Вероятно, именно эти невольные переселенцы первыми рассказали москвичам о чудотворениях Великорецкой иконы, так как уже в начале XVI века слава о них достигла Москвы, а в 1521 году при великом князе Василии Ивановиче и митрополите Московском Варлааме святой Великорецкий образ был обложен драгоценным окладом.
Поистине важной вехой в истории почитания Великорецкой иконы стал 1555 год, когда по указу царя Ивана Грозного и с благословения Святителя Макария, митрополита Московского и веся Руси она совершила свое первое путешествие в Москву. Несомненно, его значение для почитания Великорецкого образа в столице и на всем северо-востоке Европейской России. По сути, оно явилось всероссийским прославлением вятской святыни. Причем на самом высоком церковном и государственном уровне. Даже сегодня, спустя четыре с половиной века, одно только прикосновение к истории этого торжества способно вызвать у современного читателя глубокое уважение и неподдельный интерес.
Произошло это вскоре после того, как в 1554 году в Хлынове сгорела церковь Прокопия Устюжского, при этом «едва ис того пожару вынесоша чюдотворныя две иконы святителя Николя да Прокопия Устюжского чюдотворца, иного ж ничего не успеша вынести», и «сама чудотворная икона «потле во едином месте, идеже написано погребение святаго тела его». Тогда вятчане послали в Москву делегацию священников и «лучших людей», которые обратились к царю Ивану Васильевичу с просьбой обновить пострадавшую святыню. Государь не только дал на это разрешение, но и повелел доставить Великорецкий образ в столицу. Царская грамота была доставлена в Хлынов 23 февраля 1555 года, но отправиться с иконой в столицу вятчане смогли лишь несколькими месяцами позже, когда реки вскрылись от льда.
Царское повеление совпало по времени с другим важным государственным и церковным актом – 3 февраля 1555 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась архиерейская хиротония первого Казанского епископа Гурия, в последствии прославленного Русской Православной Церковью в лике святителей. При этом в состав новоучрежденной Казанской епархии была включена также и Вятская земля, не имевшая своей епископской кафедры. Думается, что совпадение этих событий неслучайно и указывает на то, что путешествие Великорецкой иконы в Москву явилось важной частью большого геополитического акта, утверждающего власть русского царя и Святого Православия в казанских пределах и других восточных рубежах России.
Об этом же говорит путь, предначертанный царем для путешествия Великорецкой иконы – «в судех», то есть по рекам, через недавно завоеванные казанские земли, охваченные пожарами сепаратных выступлений. В Никоновской летописи читаем: «И шел Николин образ Вяткою и Камою вниз да Волгою вверх на Казань и на Свиазкой город и на Нижней Новгород, а Окою вверх до Коломны, а с Коломны Москвою-рекою вверх».
Для того чтобы преодолеть этот опасный путь длиной в 2380 км. иконе понадобилось более месяца. И везде, как сообщают сказания, местные жители – как христиане, так и «неверные», встречавшие чудотворный образ – получали исцеления и становились свидетелями многочисленных чудес. Летописи сохранили имена вятчан, сопровождавших Великорецкий образ в этом непростом путешествии: «А с Вятки к Москве ездили с чудотворным образом поп Георгий да Феодот с братиею».
Наконец, в субботу 29 июня 1555 года, день святых первоверховных апостолов Петра и Павла, чудотворный Великорецкий образ был принесен в столицу. Его встречали: у Николо-Угрешского монастыря – брат царя князь Юрий Васильевич, у Симонова монастыря «с великою верою и со многим желанием» сам царь, у Яузского моста – «владыки», а у церкви Всех Святых на Кулишках – Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси.
При этом вятской святыне была оказана великая честь – Великорецкая икона была отнесена в Успенский собор Московского Кремля и поставлена против митрополичьего места, рядом с Владимирской иконой Божией Матери, с которой ее объединяла одна пелена. Затем последовало обновление Великорецкого образа, которое совершил сам Святитель Макарий, избрав себе в помощники настоятеля Благовещенского собора Кремля протопопа Андрея – будущего митрополита Московского и всея Руси Афанасия.
В эти дни, на Красной площади, напротив Фроловских ворот Московского Кремля велось строительство каменного Собора Покрова на Рву, известного также как Собор Василия Блаженного. Сердца москвичей были настолько тронуты чудесами, проистекавшими от Великорецкого образа, что рядом со строящимся Покровским Собором они соорудили временную деревянную церковь и 29 июля 1555 года освятили ее во имя Николы Великорецкого, поставив в ней написанную по повелению государя копию вятской иконы. «И быша исцеления многа в тои день, и последи великия чудеса, и от новонаписаннаго образа чудотворцева слепым прозрение даровася и хромым хождение и всяким недугом исцеление быша неоскудно приходящим с верою».