Великолепный товарищ Ким Чен Ын, спустившийся с небес и зачатый горой Пэктусан.
Вонсан – это рай на Земле. Или по крайней мере рай в Северной Корее. В стране скалистых гор, каменистых почв, сибирских морозов и бурных паводков окрестности Вонсана, города на восточном побережье, – одно из немногих мест, где природа милостива: белые песчаные пляжи, закрытые бухты с россыпями небольших островов. Именно здесь проводит лето 0,1 % жителей Северной Кореи. Это их Мартас-Винъярд, их Монте-Карло. Они купаются в море или нежатся в бассейнах на своих виллах у края прибоя. Высасывают нежнейшее мясо из клешней драгоценного местного мохнаторукого краба и выскребают из панциря его жирную икру. Ездят на расположенное поблизости озеро Сиджун, где ванны с горячей грязью, как считается, снимают усталость и разглаживают морщины, так что утомленный пожилой функционер чувствует себя чудесным образом обновленным. Эти места в особом фаворе у элиты элит – семьи Ким, что более 70 лет правит Северной Кореей. Именно здесь сошел на берег молодой борец с империализмом, известный под именем Ким Ир Сен, вернувшись на родину в 1945 г., когда японцы потерпели поражение во Второй мировой войне и их изгнали с Корейского полуострова. Здесь прятали четырехлетнего Ким Чен Ира, пока его отец лавировал, выдвигаясь в лидеры только что созданного государства Северная Корея. Эту часть полуострова опекали коммунистические Китай и Советский Союз, а южную половину поддерживали демократические США.
И здесь мальчик по имени Ким Чен Ын проводил долгие блаженные дни лета, резвясь на пляжах и прыгая по волнам на «банане».
Ко дню его появления на свет, 8 января 1984 г. – года, который в свободном мире после романа Джорджа Оруэлла навсегда ассоциируется с угнетением и тиранией, – дед Ким Чен Ына уже 36 лет правил Северной Кореей. Он был Великим Лидером, Солнцем Нации и Железным Всепобеждающим Полководцем Ким Ир Сеном.
Отцу мальчика, чудаковатому коротышке, безумно любящему кино, почти исполнилось 42; он готовился официально унаследовать государство и подарить ему сомнительную честь стать первой в мире коммунистической династией. Ему предстояло стать Любимым Руководителем, Прославленным Полководцем, Сошедшим с Небес, и Путеводной Звездой XXI в.
Бывать в Вонсане любили оба. Как и тот несмышленый малыш, которому предстояло однажды пойти по их стопам.
В детстве каждое лето его увозили на восток из Пхеньяна или далеко на восток из школы в Швейцарии – на каникулы в Вонсан. Много позже, когда он захочет похвастать этим луна-парком для одного, он пригласит сюда эксцентричного американского баскетболиста – походы на яхте и веселье, веселье без конца. Еще позже своенравный девелопер, выбившийся в президенты Америки, высоко оценит «отличные пляжи» Вонсана и заметит, что это идеальное место для строительства жилых комплексов.
Природными красотами Вонсана режим Кимов делился со специально отобранными чужаками, чтобы распространять миф о Северной Корее как о «социалистическом рае». Сам город не назовешь особенно красивым. Во время Корейской войны непрерывные американские бомбардировки разрушили Вонсан до основания, а отстроили его в унылом советском стиле. Красные транспаранты, провозглашающие «Да здравствует Великий Лидер Товарищ Ким Ир Сен!», и билборды, рекламирующие тоталитаризм населению, у которого других вариантов нет, установлены на крышах серых бетонных коробок в центре. Главной достопримечательностью всегда были белоснежные пляжи Сондовона. В 1980-х гг., когда Ким Чен Ына стали сюда привозить, Вонсан был местом, куда по разным случаям съезжались коммунистические функционеры. А в здешний детский лагерь в 1985 г. приезжали школьники из Советского Союза и ГДР, и государственные медиа публиковали фотографии счастливых детишек, слетающихся со всего света на каникулы в Вонсан[2].
Действительность – даже тогда, в 1980-е гг., когда СССР еще существовал и подпирал своего азиатского сателлита, – была совершенно иной. В 1983 г. инженер-агроном из Японии Ли Ю Хон, этнический кореец, приехав в Вонсан преподавать в сельскохозяйственном техникуме, увидел группу девушек, занятых изучением знаменитого дерева – так называемой золотой сосны. Ли решил, что это школьницы на экскурсии. Оказалось, что это студентки техникума – от плохого питания они выглядели на несколько лет моложе[3].
На следующий год, приехав на пляж полюбоваться цветением знаменитого вонсанского шиповника, он не нашел ни одного цветка. Прохожий сообщил ему, что местные дети от голода оборвали все цветы, чтобы съесть завязи. Ли не увидел ни современных аграрных технологий, ни механизированных хозяйств, о которых любило вещать правительство КНДР и его эмиссары. Вместо этого он увидел, как тысячи крестьян вручную собирают рис и злаки[4].
Но режиму нужно было насаждать миф. В 1984 г. в Южной Корее случились опустошительные наводнения, и тогда Север послал соседям продовольственную помощь, и корабли уходили из Вонсана, который лежит всего лишь в 130 километрах от демилитаризованной зоны, полосы ничьей земли шириной четыре километра, разделившей полуостров пополам в 1953 г. по окончании Корейской войны. Через восемь месяцев после рождения Ким Чен Ына, несмотря на то что обычные граждане КНДР страдали от острой нехватки продовольствия, из Вонсана повезли тюки, маркированные надписями «Гуманитарная помощь жертвам наводнения в Южной Корее» и символом северокорейского Красного Креста. «Это первое счастливое событие в 40-летней истории нашего разделения, и потому порт кипел энтузиазмом, – писала газета "Нодон синмун", рупор Трудовой партии Кореи. – Со всех причалов раздавались напутственные голоса… любовь к семье переполняла людей».
Конечно, Ким Чен Ын об этом не знал. Он рос в безмятежном уединении правительственного особняка в Пхеньяне или вонсанской приморской резиденции, столь обширной, что дети передвигались по ней на электрических гольфмобилях[5].
В 1990-х гг., когда северокорейские дети с голоду объедали цветы, Ким Чен Ын лакомился суши и любил кино в жанре экшен. Увлекался баскетболом, летал в Париж – побывать в Евродиснейленде.
Он жил за кулисами самого засекреченного государства в мире до 2009 г., когда ему сравнялось 25. Тогда его официально представили правящей верхушке как наследника Ким Чен Ира. По этому случаю сделали памятное фото в Вонсане, которое показали по государственному телевидению лишь раз или два. Фото нечеткое: на нем Ким Чен Ын в черном френче стоит под деревом в компании отца, брата, сестры и еще двух мужчин.
Вонсан и впредь оставался для Ким Чен Ына необычайно важным местом. Став вождем, он распорядился (вероятно, чтобы вспоминать беззаботные дни детства) построить там огромный парк развлечений. Теперь в городе есть аквариум с подводным тоннелем, зеркальный павильон в ярмарочном стиле и аквапарк Сондовон – обширный комплекс открытых и крытых бассейнов. Спиральная водная горка изливается в каскад круглых бассейнов. Социалистический рай, обновленный в стилистике эпохи Диснейлендов.
Ким Чен Ын лично инспектировал строительство вскоре после того, как стал в конце 2011 г. «Любимым и Уважаемым Верховным Руководителем». В летней белой рубашке, на груди – красный значок с портретами отца и деда; склонившись над водяной горкой, он заглянул поглубже в желоб. Широко улыбнулся и объявил: «очень доволен», что КНДР сумела построить аквапарк своими силами.
С высоких прыжковых вышек детям видны яркие зонтики на пляжах и водные велосипеды на волнах бухты. Летом в Вонсане «постоянно видишь школьников, стоящих на пляже с яркими надувными кругами на плечах, смеющихся дедушек с внуками и внучками, за ручку подпрыгивающих у края прибоя», рапортовала государственная пресса. Эти аттракционы – для рабочего класса. У монаршей семьи есть свои. В огромном дворцовом комплексе клана Ким построены прибрежные резиденции для членов семьи и просторные гостевые дома, достаточно удаленные друг от друга и окруженные деревьями для приватности. Даже среди правящей верхушки конфиденциальность важна. На территории есть большой крытый бассейн, и еще несколько бассейнов устроены на баржах в море, что позволяет Кимам плавать в волнах, не подвергаясь опасности. В крытом доке стоят принадлежащие им яхты и больше десятка гидроциклов. Есть во дворце баскетбольная и вертолетная площадки. А неподалеку – новый аэродром, так что Ким Чен Ын может прилетать на курорт на своем личном самолете. Этот парк развлечений семейство Ким делит с другими партократами, обеспечивающими устойчивость режима. Здесь находится летний морской курорт, принадлежащий Министерству государственной безопасности – безжалостной тайной полиции, ведающей концлагерями для политзаключенных. Есть санаторий и у 39-го отдела, ведомства, которое занимается сбором денег исключительно в семейную казну Кимов. Поскольку строительство этой игровой площадки профинансировано усилиями Отдела, вполне справедливо, что он пользуется ее возможностями[6].
Уникальная особенность побережья в Вонсане (пока не замеченная ни в одном из западных Диснейлендов, которые обходятся куда более скромными фейерверками) – ракетные старты. С тех пор как он стал вождем, Ким Чен Ын запустил отсюда десятки ракет и регулярно проводил здесь масштабные артиллерийские учения. Однажды его военные огнем 300-миллиметровых орудий стерли с лица земли остров невдалеке от пляжа. В другой раз Ким Чен Ыну даже не пришлось покидать своего уютного дворца. Ракету на мобильной пусковой установке привезли на участок напротив резиденции, и Ким, сидя за письменным столом, с широкой улыбкой наблюдал в окно, как ракета оторвалась от земли и ушла в небо, взяв курс на Японию. И здесь же, на своем частном пляже, Ким Чен Ын устроил в 2014 г. состязания по плаванию для высшего командования ВМФ. Адмиралы, которые выглядели пенсионерами, снимали белые кителя и фуражки, переодевались в плавки и бросались в волны, чтобы проплыть пять километров, будто они «на войне без выстрелов». Незаурядное зрелище. Новый лидер, которому едва исполнилось 30, сидит за письменным столом на пляже и смотрит в бинокль, как люди в два раза старше его и в два раза меньше по габаритам барахтаются в волнах по его приказу. Человек без всякой военной подготовки и опыта показал им, кто здесь командует. И удобнее всего это сделать было на своей территории, в Вонсане.
История правления Кимов в Северной Корее начинается в 1930-х гг., когда в северокитайской области Манчжурия пошла слава о партизанском командире, герое антияпонского сопротивления Ким Ир Сене.
Ким Сон Чжу, так его звали сначала, родился на окраине Пхеньяна 15 апреля 1912 г., в тот самый день, когда «Титаник» налетел на айсберг. В то время Пхеньян был центром христианства и назывался азиатским Иерусалимом. Сон Чжу рос в протестантской семье, один из его дедов был пастором.
За два года до рождения Сон Чжу еще единую Корею аннексировала имперская Япония. Началось страшное время оккупации, и в 1920-х гг. семья Кима бежала в Манчжурию. Там сформировался центр корейского сопротивления, и Ким, взявший псевдоним Ир Сен, то есть Восходящее Солнце, в начале 1930-х гг. активно пробивался в лидеры партизанской войны.
В мемуарах Ким Чен Ир высокопарно говорил об антияпонском сопротивлении. «Враг объявлял нас "каплей в океане", – пишет он, – но за нами был океан неистощимой мощи – народ. Мы смогли одолеть сильного, вооруженного до зубов врага… потому что у нас была могучая цитадель под названием "народ" и безбрежный океан под названием "массы"»[7].
В официальной истории Северной Кореи подвиги Кима преувеличиваются. Утверждается, что он был душой сопротивления еще в те годы, когда над ним стояли китайские и корейские командиры, и что без него бы все партизанское движение рухнуло. Хотя он был в сопротивлении одним из многих, Ким ставил себе в заслугу даже поражение Японии во Второй мировой войне. Из Манчжурии, в противоположность официальной версии событий, Ким Ир Сен с женщиной, ставшей его женой, по крайней мере гражданской, отбыл в СССР. Ким Чен Сук познакомилась с Ким Ир Сеном в 1935 г., ей было предположительно 15 лет, и она работала швеей. На советском Дальнем Востоке, в войсковой части под Хабаровском, в 1942 г. (хотя и здесь официальная версия утверждает, что это был 1941 г.) у них родился первый ребенок, Ким Чен Ир. В 1945 г. война на Тихоокеанском театре закончилась, Корею освободили от японских захватчиков, но судьба полуострова еще не была решена. Почти 14 веков на нем существовало единое государство, но победители в войне, США и СССР, договорились поделить страну – не потрудившись спросить у корейцев, чего те хотят. Молодой полковник американской армии по имени Дин Раск, который позже станет госсекретарем США, и другой офицер, будущий генерал Чарльз Боунстил, взяли географический атлас и провели прямую линию поперек полуострова вдоль 38-й параллели – временное решение, предполагавшее, что американцы будут контролировать южную часть страны, а Советский Союз позаботится о северной. Москва, к их удивлению, согласилась. Это «временное» решение оказалось долговечнее, чем Раск и Боунстил рассчитывали. Деление полуострова привело к созданию демилитаризованной зоны после кровавой Корейской войны 1950–1953 гг. Зона просуществовала 60 лет – и существует поныне. СССР понадобился правитель для нового марионеточного государства, занявшего гористую территорию площадью около 120 500 кв. км. Это приблизительно площадь штата Миссисипи, чуть меньше Англии. Ким Ир Сен хотел занять этот пост. Пока жил в Хабаровске, он достаточно зарекомендовал себя перед советскими покровителями, чтобы получить какую-то роль в новом государстве. Но советские товарищи не видели его в роли правителя Северной Кореи. Амбиции Кима их настораживали. Сталин не хотел, чтобы Ким собрал вокруг себя силу, независимую от советской оккупационной администрации[8]. Поэтому Ким Ир Сена, вернувшегося в Корею в советской военной форме на корабле «Пугачев», бросившем якорь в Вонсане 19 сентября 1945 г., встречали без особой помпы. Ему даже не позволили присоединиться к советским частям, которые, выбив последних японских оккупантов, победно вступили в Пхеньян.
Москва видела во главе своего марионеточного государства националиста Чо Ман Сика, 62-летнего новообращенного пресвитерианца, главу ненасильственного реформистского движения, вдохновленного идеями Махатмы Ганди и Льва Толстого. Он не был идеальным кандидатом (Советы подозревали его в связях с японцами), но он видел путь к будущему процветанию страны в развитии экономики и образования[9].
Ким Ир Сен мириться с этим не желал. Он начал борьбу за пост главы нового государства, и эта борьба среди прочего состояла в устроении для советских товарищей банкетов с обильными возлияниями и в поставке проституток.
Это помогло ему завоевать некоторое расположение советских генералов. Меньше чем через месяц после возвращения Ким Ир Сен уже выступал на митинге в Пхеньяне, где произнес речь, написанную для него советскими функционерами. Его выход на трибуну сопровождался выкриками «Да здравствует командир Ким Ир Сен!». Молва приписывала ему лавры выдающегося командира сопротивления, совершившего в Манчжурии героические подвиги.
Но человек на трибуне не соответствовал представлениям слушателей. Они ожидали увидеть седовласого ветерана, харизматичного лидера. Вместо этого на трибуну вышел парень, выглядевший много моложе своих 33, и синий френч на нем был на размер меньше – явно с чужого плеча.
Дело усугублялось тем, что проведший 26 лет вдали от родины Ким небезупречно владел корейским языком. То небольшое образование, что у него было, он получил на китайском и с трудом продирался сквозь сочиненный советскими товарищами напыщенный текст, полный коммунистической терминологии и неуклюже переведенный на корейский. Он окончательно дискредитировал себя тем, что его голос звучал, как об этом позже напишет секретарь Чо Ман Сика, «будто утиное кряканье»[10]. Один из наблюдателей отметил, что у Ким Ир Сена была «прическа как у официанта-китайца» и что он выглядел как «пухлый разносчик из китайской харчевни на углу». Другие назвали его мошенником и советской марионеткой[11]. Ким Ир Сен оказался мыльным пузырем.
Однако удача ему улыбнулась: Сталин понял, что пацифист Чо не коммунист и не пойдет на уступки. Чо выдвигал неудобные требования, намереваясь управлять Северной Кореей независимо от Москвы. Внезапно посредственный Ким Ир Сен показался удобным и покладистым кандидатом. Чо вскоре арестовали, и он исчез, а Москва поставила своим наместником молодого и рьяного Кима. Его повышали раз за разом, пока советская оккупация не прекратилась официально: 9 сентября 1948 г. было провозглашено создание КНДР, и Ким Ир Сен стал ее первым лицом.
Не успел он занять кресло, как развернул культ собственной личности столь всепроникающий, что вскоре даже Сталин выглядел дилетантом. Не прошло и года, а Ким уже носил титул «Великий Лидер». Появились его статуи, а историю принялись переписывать. Провальную речь 1945 г. в официальных биографиях подавали как потрясшее всех выступление. Слушатели «не могли оторвать глаз от [этого] пламенного оратора» и криками выражали «бескрайнюю любовь и уважение к своему великому вождю»[12]. Ким Ир Сен поспешил учредить Корейскую Народную Армию под командованием его товарищей по антияпонскому сопротивлению. Он разработал план захвата Южной Кореи и в марте 1949 г. в Москве пытался убедить Сталина поддержать военное вторжение, которое объединит страну. Сталин отказал – он не собирался развязывать войну против обладавшей ядерным оружием Америки – и сказал Киму, что разрешает северянам лишь отвечать в случае нападения. Но Ким и его генералы с завистью наблюдали, как в конце того же года китайские коммунисты изгоняли из страны лидера националистов Чана Кайши и его Гоминьдан. Ким непрерывно донимал Сталина планами похода на юг, особенно после того, как США вывели с полуострова свою боевую группировку, тем самым оставив его южную часть без защиты.
Через год после первого разговора о вторжении в Южную Корею Сталин наконец дрогнул и дал принципиальное согласие – при условии, если не будет против Мао Цзэдун. В мае 1950 г. Ким отправился в Пекин убеждать Мао, но Председателя больше заботили чанкайшисты на Тайване. Он изменил позицию лишь после того, как на него надавил Сталин[13]. Ким Ир Сен не упустил своего шанса. Ранним утром 25 июня 1950 г. Народная Армия Северной Кореи двинула на юг через демилитаризованную зону 150 советских танков T-34. Семь дивизий наступали на Сеул, а за ними шли соединения пехоты.
Северяне захватили всю страну, кроме участка вокруг южного порта Пусан. Казалось, победа будет легкой.
Генерала Дугласа Макартура, командующего американским контингентом в Японии, удар северян застал врасплох, но он отреагировал немедленно. В сентябре его солдаты высадились на топких берегах Инчхона, западнее Сеула, и отбросили армию северян назад. Китай, увидев, что операция идет не по плану, послал на помощь Киму войска.
Через шесть месяцев армия Севера стояла там же, откуда двинулась в поход, – на 38-й параллели. Следующие два с половиной года соперники стояли на этом рубеже, ни одна из сторон не могла продвинуться вперед.
Нельзя сказать, что США не пытались выбраться из тупика. Спустя всего пять лет поле чудовищного опустошения Хиросимы и Нагасаки Макартур вполне серьезно предлагал сбросить на КНДР атомную бомбу.
Ядерный вариант быстро отвергли. США перешли к тактике выжженной земли, сбросив на северную половину Корейского полуострова 635 000 тонн обычных авиабомб, тогда как за всю Вторую мировою войну на Тихоокеанском театре они сбросили на врага 503 000 тонн[14]. На Пхеньян было сброшено 200 000 бомб – по одной на каждого горожанина. Кёртис Лемэй, командующий стратегическими силами ВВС США, заявлял, что его пилоты «сожгли в Северной Корее каждый дом». Разбомбив все цели в городах, американские ВВС разрушили ирригационные и гидроэнергетические плотины, затопив сельскохозяйственные угодья и уничтожив урожай. Командование ВВС жаловалось, что у него больше не осталось целей[15].
После войны советские специалисты установили, что полностью уничтожено 85 % всей инфраструктуры Северной Кореи. По подсчетам историков, почти 3 млн человек – 10 % населения полуострова – погибли, пропали без вести или получили ранения. Лемэй оценивал безвозвратные потери северян в 2 млн[16]. В боях погибли около 37 000 американских военнослужащих. После такого опустошения и запоздалого понимания, что ни Север под покровительством СССР и КНР, ни поддерживаемый Соединенными Штатами Юг не смогут одержать решительной победы, воюющие стороны договорились о перемирии. 27 июля 1953 г. боевые действия прекратились. Но, поскольку мирный договор так и не был подписан, формально война не завершена. Режим Ким Ир Сена утверждал, что конфликт начался с вторжения южан при помощи американских союзников, и эту ложь в КНДР распространяют по сей день. Себя режим объявляет победителем. В Северной Корее этот конфликт до сих пор называют Победоносной войной за освобождение Отечества. В Пхеньяне есть музей, где бережно хранятся обломки сбитых американских самолетов. Таким образом власть старается сохранять память о той жестокой войне, держать население в постоянной тревоге и побуждать людей к сплочению вокруг династии Ким. После войны Ким Ир Сен укрепил свое верховенство в разрушенной стране, взявшись надзирать за масштабной программой восстановления, которую финансировали союзники КНДР. Кроме того, он провел «чистку» среди военных и партийных начальников, возложив на них вину за имущественный ущерб и человеческие потери, и тем самым задавил оппозиционные группировки. Пропагандисты изо всех сил старались раздуть восторг вокруг его личности. Советские аппаратчики, сами не понаслышке знакомые с культом личности, стали выказывать озабоченность теми способами, которыми Ким Ир Сен заставлял народ Северной Кореи себя почитать. В телеграмме, датированной 1955 г., работающие в Северной Корее советские чиновники отмечают, что среди высших функционеров Трудовой партии царит «нездоровая атмосфера лести и заискивания перед Ким Ир Сеном»[17]. К этому времени даже в Советском Союзе от такого вождизма отходили. Сталин умер, а Хрущев произнес секретную речь, осуждающую культ личности своего предшественника.
Новый лидер Северной Кореи также решил показать, что не будет ни китайской, ни советской марионеткой. Он стал изображать себя великим мыслителем, идущим во главе независимой нации, не принадлежащей ничьему лагерю[18].
Он создал туманную доктрину чучхе, что обычно переводится как самодостаточность.
Ее главная идея – полная самостоятельность Северной Кореи, и все достижения страны – плоды трудов «самой нации», что решительно игнорировало прямую зависимость государства от его коммунистических покровителей. Впрочем, в некоторых аспектах Северная Корея достигла определенного уровня автаркии, выработав относительно независимую внешнюю и военную политику.
В 1970-е гг. доктрина чучхе была закреплена конституцией как государственная политика. Ученый Брайан Майерс, говоря о безосновательности этого учения, любит напоминать, что в северокорейской энциклопедии статья о Башне Чучхе, монументе в Пхеньяне, в два раза длиннее, чем статья о самой идеологии.
До середины 1970-х гг. экономика Северной Кореи была мощнее, чем у южного соседа. Отчасти из-за того, что все природные ресурсы полуострова находятся на севере и Ким Ир Сену нужно было только восстановить тяжелую промышленность и горнодобывающий сектор, созданные еще японскими колонизаторами. Кроме того, свое марионеточное государство снабжал и Советский Союз, и Ким Ир Сен пользовался социалистическими методами привлечения рабочей силы. Южной Корее после войны пришлось начинать с нуля.
Ким Ир Сен, которому шел седьмой десяток, стал задумываться о своем наследнике и о том, как обеспечить продолжение основанной им тирании. В СССР и КНР новых лидеров производил партийный аппарат, но Ким Ир Сен хотел сохранить властную функцию за своей семьей. Сначала он подумывал передать корону младшему брату, но затем, к огорчению многих, выбрал в преемники старшего сына.
Впрочем, для начала нужно было кое-что подправить в системе. В северокорейском словаре политических терминов 1970 г. утверждалось, что передача власти по наследству – это «реакционный обычай эксплуататорских обществ». Из последующих изданий это определение без лишнего шума изъяли[19]. Государственная пресса стала упоминать некий «центр партии», таким способом косвенно обозначая деятельность Ким Чен Ира без упоминания его имени, а сам он стал двигаться вверх по иерархии Трудовой партии. Союзники КНДР довольно скоро поняли замысел Ким Ир Сена. В 1974 г. посол ГДР телеграфировал из Пхеньяна в свое Министерство иностранных дел, что на проходящих по всей стране митингах Трудовой партии от граждан требуют «клясться в верности Ким Чен Иру» на случай, если «с Ким Ир Сеном случится что-то серьезное». В государственных организациях на стенах стали появляться портреты Ким Чен Ира, а также его цитаты на тему объединения или социалистического строительства, писал посол. В официальной печати Ким Ир Сена принялись подавать в образе заботливого отца. Фотографии и живописные полотна изображали его изливающим нежность на счастливых граждан или смеющимся вместе с детьми. Этот образ доброго монарха вернется спустя примерно пять десятков лет, когда Ким Чен Ын по рецептам деда примерит на себя роль улыбающегося диктатора. Пресса стала много говорить о первой жене Ким Ир Сена и его старшем сыне – получилась эдакая северокорейская святая троица. На некоторых фотоснимках Ким Чен Ир инструктировал пропагандистов и кинорежиссеров. «Он уже демонстрирует позу, которую обычно принимает в беседах с населением Ким Ир Сен, – сообщал посол. – Фактически это наблюдение подтверждает наши недавние предположения: старшего сына Ким Ир Сена планомерно готовят в преемники власти»[20]. Официально об этом было объявлено в 1980 г. на VI съезде Трудовой партии в Пхеньяне. Младший Ким занял высшие посты сразу в трех главных органах партии – президиуме Политбюро, Центральной военной комиссии и секретариате. Только Ким Ир Сен и Ким Чен Ир совмещали руководство тремя главными структурами партии[21].
Представляя Ким Чен Ира как избранного преемника, Ким Ир Сен сказал, что его сын – гарантия того, что революционная повестка «продолжится в следующих поколениях».
Ким Чен Ир сосредотачивал в своих руках все больше внутрипартийной власти и сопровождал отца в поездках по стране для «руководства на местах»: типичная практика режима, когда доброжелательные и всезнающие руководители страны приезжают без предупреждения и рассказывают крестьянам, как тем лучше возделывать посевы, или директорам заводов – как варить сталь. На фотографиях видно, как получатели этих знаний исправно записывают все услышанное в блокноты.
В 1983 г. Ким Ир Сен совершил первый, как считается, самостоятельный заграничный визит – это была поездка на заводы стремительно развивающегося Китая. Этот визит, один из немногих совершенных Дорогим Лидером за годы пребывания у власти, состоялся усилиями Пекина, старавшегося мотивировать Северную Корею встать на путь экономических преобразований без демократизации – по китайскому образцу.
«Через неустанную революционную деятельность на протяжении более 30 лет он принес нам новую эру процветания» – гласит официальная биография Ким Чен Ира, изданная в Северной Корее вскоре после того, как он стал вождем[22]. Несходство замкнутого Ким Чен Ира с его общительным отцом было разительным. Ким Ир Сена героизировали как бесстрашного воина-партизана, возглавлявшего борьбу против японских империалистов. У Ким Чен Ира не было никакого военного опыта. Он был любителем кино, пьяницей и плейбоем с высокой прической, чьим главным вкладом в народное хозяйство были снятые им фильмы.
Тем не менее в 1991 г. его объявили Главнокомандующим Корейской народной армией. Момент вряд ли можно назвать подходящим для укрепления династии. Рухнула Берлинская стена. Через два дня после этого назначения распался Советский Союз. Коммунистического блока, который и экономически, и идеологически поддерживал северокорейский режим, больше не существовало. Чтобы в этих сложных обстоятельствах поддержать решение о наследовании власти, режим запустил фантастическую историю происхождения Ким Чен Ира, густо замешенную на корейской и христианской мифологии. Он становится вождем не только потому, что так решил его отец, но и по некоему божественному праву. Местом его рождения приказали считать не партизанский лагерь под Хабаровском, а вулкан Пэктусан, расположенный на границе с Китаем и имеющий в корейской культуре легендарный статус. Считается, что там родился Тангун, сын божества и женщины, которая раньше была медведицей, прародитель корейцев. Тангун даровал корейцам небесное происхождение, и в контексте этого сюжета Ким Чен Ир как бы тоже сходил с небес.
На этом пропагандистский аппарат не остановился. Утверждалось, что Ким Чен Ир родился в лесной хижине, а в момент его рождения в небе сияла единственная яркая звезда. Оставался шаг до того, чтобы хижину превратить в ясли, а роженицу объявить Девой. Для вящей торжественности добавили двойную радугу, внезапно поднявшуюся над вершиной горы. Так родился миф о священной родословной. Два предшествующих десятилетия Ким Чен Ир вовсю старался не дать драгоценной крови пресечься. Он собрал целый сонм жен, любовниц и детей. В 1966 г. Ким Чен Ир женился на выбранной для него отцом девушке с подобающей революционной родословной. В 1968 г. у них, как сообщалось, родилась дочь. Но брак оказался скоротечным: в 1969 г. супруги развелись. Первая жена Ким Чен Ира долгое время занимала высокое положение в обществе, прослужив 15 лет в Верховном народном собрании, а затем почти 20 – директором техникума, застав на этом посту эпоху Ким Чен Ына. После развода Ким Чен Ир сошелся со знаменитой актрисой по имени Сон Хе Рим, которую встретил на съемках своего фильма. Сон Хе Рим была старше Ким Чен Ира, состояла в браке и имела по меньшей мере одного ребенка, но Ким настоял, чтобы она развелась и ушла к нему. Он поселил Сон Хе Рим в одном из своих пхеньянских дворцов, и в 1971 г. она родила мальчика, Ким Чен Нама. Ким Чен Ир был на седьмом небе от счастья. В консервативном конфуцианском корейском обществе мальчиков ценят как продолжателей рода и фамилии. До 1975 г. и саму связь Ким Чен Ира с актрисой, и ее плод скрывали от Ким Ир Сена. Когда ребенку, Ким Чен Наму, только исполнилось три года, Великий Лидер велел Ким Чен Иру снова жениться. Тот не мог рассказать отцу о любовнице и ребенке, подчинился его воле и вступил в брак с женщиной, которая и считалась его единственной «официальной» женой. В этом браке у Ким Чен Ира родились две дочери.
Вскоре после этого внимание Ким Чен Ира привлекла прекрасная юная танцовщица Ко Ён Хи, кореянка родом из Японии. Ко Ён Хи родила от Ким Чен Ира троих детей: в 1981 г. и 1984 г. соответственно сыновей Чен Чхоля и Чен Ына, а в 1988 г. – дочь Ё Чжон.
Не все ясно с годом рождения Ким Чен Ына – некоторые источники называют 1983 г. Были также предложения перенести официальную дату его рождения на 1982 г., чтобы вышло симметрично году рождения деда (1912) и отца, чей день рождения официально перенесен с 1941 г. на 1942 г.
Тетя Ким Чен Ына Ко Ён Сук в ответ на мой вопрос о дате его рождения рассмеялась. Почти 20 лет прошло с тех пор, как она бежала из Северной Кореи, но она точно помнит, что Ким Чен Ын родился в 1984 г. Месяцем раньше она сама родила сына и меняла подгузники обоим младенцам. Тетя и воспитала детей. Ее сестра, любовница Ким Чен Ира, все свое внимание отдавала будущему новому лидеру государства, занимавшему все новые и новые посты в Трудовой партии и в армии.
В Пхеньяне Ko с мужем поселили в жилом комплексе, где один из домов принадлежал Ким Чен Иру: одна оборонительная стена окружала весь комплекс, вторая – жилище Ким Чен Ира, огромный, по словам Ко Ён Сук, дом с собственным кинотеатром и большой игровой для детей. Несмотря на царившую в доме роскошь, жизнь у детей была, в общем-то, невеселая. Они играли только с кузенами или проводили время с отцом, когда тот бывал дома.
Других детей они не видели. Серьезно страдавший паранойей Ким Чен Ир строго следил, чтобы его семьи не знали друг о друге, а это означало, что дети росли без общения со своими единокровными братьями и сестрами, а фактически – без общения со сверстниками вообще. Даже отправив учиться в Швейцарию, он разделил их: Чен Нам поехал в Женеву, а трое остальных – в Берн. Ким Чен Ир все это время оставался главой Министерства пропаганды и агитации, снимал фильмы и, согласно официальной биографии, даже написал шесть опер. Он по-прежнему появлялся в кадре рядом с отцом, рассыпавшим во время «выездов на места» жемчужины мудрости по любому предмету – от агротехники до тактики ведения войны. И вот наступил день, ради которого совершались все эти приготовления: 8 июля 1994 г. с Ким Ир Сеном случился обширный инфаркт, и он умер. Двадцать четыре часа, пока режим улаживал последние детали передачи власти, смерть вождя держали в тайне[23]