Эльфы всего племени Нельяр собирались к костру совета посреди леса. Небольшой костер не слишком ярко освещал множество пришедших эльфов. Лишь те, что подошли ближе к огню были различимы. Остальных можно было разобрать по силуэтам. Нельяр жили ближе всех к озеру, поэтому когда гомон народа звезд утих, можно было различить и рев водопадов, и шелест леса, и даже скромный, словно испуганный трепет костра. Все взгляды были прикованы к светловолосому эльфу в сером плаще и с украшением из серебряных листьев на голове. Он смотрел дерзко, хотя в повадках его была некоторая скованность.
Квенди и думать забыли о тех, кто ушел в далекие земли со Всадником, ведь давно почитали их погибшими. Их не было так давно… Но вот Эльвэ вернулся! Кудрявые серебристые волосы его будто впитали свет, как и сиявшие глаза. Соплеменники с интересом разглядывали нежные, словно переливающиеся ткани на нем. Они никогда такого прежде не видели.
Вокруг него лежали сундуки с тканями, ягодами и какими-то вещами. Самой первой прибежала его супруга Эльмиэ и тут же кинулась к нему в объятия. Эльф с радостью обнял девушку. После недолгих объятий, они встали рядом, держась за руки.
Нельяр шептались, переговаривались, смотря на Эльвэ, разглядывая его. И когда наконец-то явился вождь, квенди смолкли.
Эльвэ волновался, потому что ему не приходилось говорить народу. Но назад пути не было, ведь он помнил, что ему говорили светлые владыки в далекой земле, откуда он так не хотел возвращаться. Ему нужно было привести народ в светлый край, самому. И тогда он сам станет их вождем. В одном из сундуков, который владыка Аулэ подарил лично ему, лежала великолепная корона с самоцветами, которые напоминали листья и капли воды. Она была настолько изумительной, что Эльвэ не мог оторвать от нее глаз и сперва прослушал все, что говорил ему вала. Тогда тот забрал украшение у эльда и повторил то, что говорил ему. Так поступали с детьми, которых можно было подкупить лишь каким-нибудь лакомством и красивой безделушкой. Но Эльвэ не мог выглядеть в глазах владык ребенком, поэтому второй раз он выслушал все, что ему говорили, а потом вновь получил в руки свою драгоценность, а заодно и прекрасный перстень. От Манвэ и Варды он получил великолепный серебристый плащ, сверкавший словно водная гладь.
Перед народом он убрал корону, оставив лишь плащ и перстень.
– Мы почитали тебя погибшим, Эльвэ. Но ты вернулся и в глазах твоих свет. Что ты видел там в далеком краю? Поведай нам? – сказал один из старейшин, что не был рожден. Таких среди Тэлери осталось не очень много. Народ говорил, что почти все из пробужденных погибли, увлеченные в бездну Черным всадником. И теперь их берегли и почитали. Старейшина Нинквэ был самым любимым народом.
Эльвэ выступил вперед, отпустив руку Эльмиэ, и заговорил:
– Тот край великолепен и светел! В нем так много пропитания, нет чудовищ, а еще там сияет свет и нет никакой тьмы! Владыки той земли велики, милостивы и мудры! Они могут творить прекрасные сверкающие камни, повелевать ветром и дождем, выращивать разные ягоды и фрукты! Там прекрасно! И они зовут нас в свой край! Переселившись туда, мы больше не столкнемся с тьмой, не будем оплакивать любимых и родных, мы будем жить в достатке и свободе и нам не придется голодать больше ни дня! А еще, в этом краю мы можем не бояться за своих детей и рождать их сколько угодно! Я зову вас переселиться в тот край, где нет скорби!
Квенди загомонили. Их охватило волнение, ведь слова Эльвэ касались сердец.
– И кто их поведет? Ты? – спросил вождь, выступив ближе к костру.
– Да, я. Владыки запада возложили эту обязанность на меня, – с уверенностью ответил Эльвэ, стараясь не показать племени, что сам удивлен своим словам.
– Что владыки запада знают о тебе? – с насмешкой спросил вождь.
– Я прожил рядом с ними много лет, научился мудрости от них, и смогу повести за собой народ, – произнес эльф. Вождь примолк. Эльф, потерявший в битве с тварями всех своих детей, кроме одного, с копьем и красным плащом за спиной и венцом из рогов и веток на голове, смотрел Эльвэ прямо в глаза. Это была безмолвная битва, но никто не хотел уступать.
– Мы пробудились в этой земле у этого озера… Если бы создатель хотел, чтобы мы жили в том краю, он пробудил бы нас прямо там.
– Мы не обязаны здесь оставаться. Нас постоянно убивают здесь, не думаю, что смерти наших сородичей – воля Создателя. Кроме того, озеро мелеет. После грохочущей битвы с черным всадником, некоторые водопады перестали литься и берег озера отступает. Многие животные убежали от хищников, а нас становится все больше. Скоро нам нечего будет есть. Там вдоволь еды! Пора уходить отсюда!
– Создатель позаботится о нас…
– Как позаботился о твоих сыновьях?! – вспылил Эльвэ. Вождь замолчал и посмотрел на Эльвэ страшными глазами. Вновь воцарилось молчание, сопровождаемое шумом леса.
– Со мной останутся отважные. С Эльвэ уйдут такие же как он, трусы, – сказал вождь и ушел с собрания. Его проводили взволнованные взгляды.
Гордость Эльвэ была задета, но он не сдавался.
– Со мной уйдут отважные эльфы, готовые пересечь огромные земли, горы и реки, освещенные лишь светом звезд ради жизни в мире и радости! – сказал Эльвэ, – Братья и сестры! Всадник Оромэ ждет нас за поясом Орокарни! И будет ждать нас три оборота звёзд. У нас совсем мало времени! Так что проститесь с землями, где мы родились и страдали и пойдем к землям, где родятся наши дети!
К его удивлению, квенди с радостью воскликнули и кинулись собираться. Эльвэ был воодушевлен. Скоро он сам станет вождем племени там, в земле спокойствия и счастья. И никто не будет насмехаться над ним.
***
Вождь вернулся в свой шатер разозленный и подавленный. Его единственный сын, выживший лишь потому, что был слишком мал для охоты, сидел на его кровати и собирал что-то из тонких веток. Он поднял взор на вошедшего отца и улыбнулся.
– Сын мой! – тут же смягчился эльф и сел рядом с ним. Печаль и тревога отступила, уступив место радости и нежности.
Ребенок, оставив свою поделку, подошел к отцу и обнял его. Тот ответил на объятия и еще больше опечалился. Он бы хотел, чтобы его сын рос в благости и любви, чтобы у него было будущее лучше, чем у его старших сыновей… Но согласиться с Эльвэ он не мог. Какой же он тогда вождь, если соглашается с тем, что не может защитить подданных здесь, на земле, где пробудился его отец?
Вскоре возле его шатра появились те, кто не собирался покидать свой дом.
– Вождь, что нам делать? – спросил один из них.
– Постарайтесь отговорить как можно больше сородичей покидать дом. Говори все, что угодно, чтобы они остались. Это наш дом! Если все квэнди уйдут, то кому же останется эта земля?
И действительно, друзья и соратники вождя начали отговаривать сородичей. Кто-то не соглашался, воодушевленные словами Эльвэ. Кто-то же задумывался и впадал в сомнения и смятение. А кто-то и вовсе не собирался, намереваясь остаться и обвиняя уходящих в трусости.
Эльфы вождя ходили от шатра к шатру, убеждая народ, что Эльвэ не способен вести народ, тем более, в такую даль, что никто не знает, что ждет их в пути, что их друзья и родичи могут и остаться здесь, неужели они их покинут?
Но следом за ними приходили эльфы, которых посылал Эльвэ. Они говорили обратное: что вместе с Эльвэ их вести будет сам Оромэ со своими отважными подданными, что в пути они будут охранять и помогать им, что там, в светлом краю они оправятся, обретут знание и силу и могут в любое время вернуться в Средиземье. И тогда сомневающиеся вновь начинали собираться в путь, так же как и те, кто передумывал после слов посланников вождя.
На исходе второго оборота звезд, квенди рода Энеля огромным караваном, с повозками, конями и вещами, покинули земли Пробуждения. Но не успели они увидеть лик Оромэ, как к ним прибежал отряд вождя.
– Эльвэ! Бессовестный похититель и вор! Куда ты дел моего сына?
Эльвэ опешил, развернулся к нему и сказал:
– Зачем мне твой сын? Неужели ты думаешь, что я мог ворваться к тебе в шатер и похитить ребенка?
– Тогда где мой сын? Где мой Эол?! – кричал вождь в отчаянии.
– Откуда мне знать? Это твой сын и он жил в твоем доме. Спроси у своих домочадцев!
– Ручеек! Ручеек, где ты? Выходи! Я знаю, это ты сделала!
К нему вышла невысокая эльфийка с серебристыми волосами, в которых были вплетены украшения с речными камнями. Но ребенка у нее в руках не было.
– Да, это я похитила Эола. И увожу его в Валинор. Чтобы у него был шанс жить в мире, спокойствии и радости и твой род все же продолжился.
– Как ты можешь?!
– А что мне остается делать? Я потеряла все! Мужа и детей, которых выносила и выкормила! Я не хочу, чтобы Эол погиб! Ведь люблю его как своего ребенка! Я не отдам его тебе!
Вождь какое-то время стоял перед народом. К его глазам подступали слезы. Он пытался увидеть своего белокурого сына среди толпы, но не мог.
Он спешился и сказал:
– Дай мне с ним попрощаться.
– Нет!
– Прошу!
– Нет! Ты отберешь его, – ответила эллет.
– Умоляю, дай мне хотя бы взглянуть на него! Клянусь Эолом, я не отберу его!
Смотреть на слезы брата она не могла, но все же стояла и продолжала упрямиться. А мольбы вождя становились все отчаянней.
– Нет, мой вождь. Уходи. Прощай, брат.
– Ты не увидишь земли к которым стремиться. Вот увидишь, – сказал вождь ожесточенно, а затем развернулся и ушел прочь.
Из оцепенения их вывел голос подошедшего Оромэ:
– Я рад приветствовать отважный народ, ищущий света и счастья!