Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы (1884-1909 гг.) - читать онлайн

1884 год

2 июня 1884 г. Россия торжественно встречала невесту великого князя Сергея Александровича принцессу Гессен-Дармштадтскую Елизавету.

Их помолвка состоялась в Дармштадте[78] 6 ноября 1883 г[79] Начались приготовления к свадьбе, в них деятельное участие принимает императрица Мария Феодоровна (в кругу семьи – Минни).

1884 год открывает письмо принцессы Елизаветы (в кругу семьи – Эллы) к ней.

Гессенская принцесса Елизавета – имп. Марии Феодоровне

27 января /7 февраля. Дармштадт

Моя дорогая кузина.

Тысяча благодарностей за список, который ты любезно вложила в письмо Сергея. Я эти вещи незамедлительно вышлю. Буду премного благодарна, если ты укажешь, какого цвета платья предпочтительнее – хотелось бы иметь представление, что заказывать для моего остального приданного.

Надеюсь весной поехать в Англию, где тетя Аликс[80] обещала мне помочь касательно нарядов. Как мило с твоей стороны, что ты заботишься обо мне, я буду тебе крайне признательна за помощь. Нижайший поклон дяде Саше (Александру III. – Сост.), милая кузина.

Искренне любящая тебя Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 13–14 об. – на англ. яз.)

11 февраля Сергей Александрович едет в Дармштадт для официального объявления о своей помолвке. Император поручил ему «передать Элле ленту Екатерининскую, а Мария Феодоровна – чудную и богатую брошку с большим сапфиром»[81].

Гессенская принцесса Елизавета – имп. Александру III

15/27 февраля

Дорогой Дядя,

Я была очень тронута Вашим подарком – прекрасным украшением, которое Вы были так добры мне прислать, и я бесконечно признательна за все Ваши добрые пожелания. Брошь великолепна – и она станет для меня драгоценным сувениром, который я буду носить с огромным удовольствием.

Еще раз примите мою искреннюю и горячую благодарность, дорогой Дядя!

Очень признательная Вам

Элла.

(ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 798. Л. 1–2 об. – на фр. яз.)

Гессенская принцесса Елизавета – имп. Марии Феодоровне

15/27 февраля. Дармштадт

Дорогая Минни,

Я в восторге от чудесной броши, которую вы мне прислали, тысяча благодарностей тебе за нее. Благодарю также и за телеграмму, и за милые приветы, за которые я так признательна. Очень хорошо, что Сергей какое-то время побудет здесь, – он мне много говорил о твоей искренней заинтересованности во всем, что его касается, и это особенно меня трогает.

С большой любовью от нас обоих, остаюсь, дорогая Минни, твоя верная и благодарная Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 16–17 об. – на англ. яз.)

1 марта Сергей Александрович возвращается в Петербург к своим обязанностям и свадебным приготовлениям, но уже в конце месяца снова едет к своей невесте, у которой пробудет до 12 апреля.

В эти дни ему пишет цесаревич Николай (в кругу семьи – Ники), который передает через него теплые слова принцессе Елизавете. Дядя Сергей, «милейший дядя Гег», имеет огромное влияние на обожающего его племянника, тем более что в жизни Николая все большее значение приобретают военные доблести, парады, маневры, стрельбы, сражения, а Сергей Александрович уже опытный офицер. Николай пишет ему и о своих повседневных делах.

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

1 апреля. Гатчина

Милейший дядя Гег,

Так как сегодня воскресение и мы свободны, то я имею время Тебе писать. Вчера вечером мы получили чудные вербы; они были так велики, что я со своего места постоянно тыкал и щекотал левую часть лица одного певчего. Это заставляло меня смеяться про себя; но я не мог иначе держать вербу, потому что Джорджи[82] мешал мне с другой стороны. После обедни, во время завтрака, я буду воображать, что Ты сидишь рядом со мной за детским столом и буду пить Твое здоровье. После того как Ты уехал отсюда, погода сделалась замечательно теплою; так что доходило до 8° в тени. Думаю, что у вас там должна быть чудесная погода, впрочем, Ты уж мне говорил, что там можно оставаться на воздухе до 5 час. Вероятно, когда Ты сюда приедешь, тут больше не останется снегу.

Теперь прощай, мой милый дядя Гег, я, кажется, Тебе все рассказал. Крепко обнимаю Тебя и Твою невесту. Папа, Мама, Джорджи, Ксения[83], Миша[84] и Ольга[85]Тебя обнимают.

Твой искренне любящий Тебя племянник Ники.

P.S. He забудь про карточку, которую Ты мне обещал.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 9-10 об.)

Личное знакомство цесаревича с невестой дяди Сергея состоялось 27 мая 1884 г. Символично, что в этот же день он встретил и свою судьбу – Александру, тогда еще двенадцатилетнюю Алису (в кругу семьи – Аликс), младшую сестру Елизаветы.

Двум немецким принцессам предстояло исполнить главные роли в судьбе России. И если свадьба принцессы Елизаветы и вел. кн. Сергея Александровича состоится через несколько дней – 3 июня, то Николай II и Александра Феодоровна будут венчаться более чем через 10 лет – 14 ноября 1894 г. Первую свадьбу Россия встретила с ликованием, вторая будет окрашена в траур безвременной кончины императора Александра III.

Дневник цесаревича Николая Александровича

27 мая.…Папа и Мама взяли меня на пристань. Немного погодя приехали т. Мари[86] и д. Пиц[87]. Тотчас же поехали в Красное[88]. Встретили невесту д. Гега, красивую Е. и ее сестер и брата. В ½ восьмого обедали со всем семейством. Я сидел с маленькой двенадцатилетней Аликс, которая мне ужасно понравилась; Ella еще больше; ее брат Эрнст[89] также.

28 мая. День Святого Духа. В половине девятого пошли в Петербург на «Мареве». Посетили императорскую библиотеку, дабы извлечь нам из нее пользу. Возвращаясь назад, завтракали, застали Папа и Мама за завтраком с дармштадтскими. Очень возились со всеми на сетке. Играли с Ernest и Alix. Папа и Мама встречали дядю Вилли[90]. Читал Гоголя. Обедали здесь со всеми. Было очень весело. Я буду шафером на свадьбе д. Гега.

29 мая. Опять начались уроки. Завтракали, как вчера: Louis[91], Виктория[92]с мужем Louis[93], Ирина[94], Ella, Erny и Аликс. Скакали с последними на сетке. Гуляли с Папа в Александрии. Я переписал для д. Гега сочинение «Французский урок». Поехали в преображенских мундирах в большой дворец. Обедали там с музыкой. Играли с Эрни в залах.

30 мая… Все остальные поехали кататься на музыку в 18-местном шарабане; мы также надеялись, что нас возьмут, так как взяли Ernie и Аликс; но нас оставили дома, и мы были обижены…

31 мая. Сегодня чудная погода. Завтракали, как всегда, со всеми дармштадтскими. Прыгали с ними на сетке. В 3 часа поехали с ними в брэке с 4-мя лошадьми. Папа ехал впереди в семейном шарабане с т. Мари и Викторией. Осмотрели Озерки. Все расписывались на мельнице в книгу. Поехали в баби-гон. Здесь мы пили свежее молоко и ели черный хлеб. У нас обедали: Ernest, миленькая Аликс и Сергей[95]! Возились с ними на сетке. Аликс и я писали свои имена на заднем окне Итальянского домика (мы друг друга любим).

2 июня. Петербург. Утром взяли три урока. Завтракали торопясь. Я надел л<ейб>-гв<ардии> атаманский мундир. Поехали на станцию. Отправились со всеми в Петербург. В вагоне было душно, и т. Ella сделалось дурно. Приехав на Николаевскую станцию, мы все сели верхом и поехали по всему Невскому за Мама и Элла в золотой карете. Я ехал на Карабахе около Егпу. По обеим сторонам улицы стояли войска. В Зимнем были у молебна в церкви. Гуляли немного в Аничковском саду. К обеду приехали: малая Аликс, Егпу, Сергей и Петя[96]. Первая, конечно, сидела со мной. Играли и бегали в саду. Аликс и я поменялись цветами.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 152–156,158.)

Свадьба Сергея Александровича и Елисаветы состоялась на следующий день, в праздник Всех Святых. Они венчались в церкви Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце.

Манифест Александра III

Божиею милостию МЫ, Александр III,

Император и Самодержец всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая, Объявляем всем верным НАШИМ подданным

Любезнейший брат НАШ, Его Императорское Высочество, Государь Великий Князь Сергей Александрович, с согласия НАШЕГО вступил в брак с Дочерью Владетельного Великого Герцога Гессенского, Принцессою Елисаветою, и в 3 день сего Июня торжественно совершено в НАШЕМ присутствии бракосочетание ИХ в Соборной церкви Зимнего Дворца, по уставам НАШЕЙ Православной Церкви.

Возвещая о сем радостном для сердца НАШЕГО событии и повелевая Супругу Великого Князя Сергея Александровича именовать Великою Княгинею Елисаветою Феодоровною, с титулом Императорского Высочества, МЫ вполне убеждены, что верные подданные НАШИ соединят теплые мольбы их с НАШИМИ ко Всемогущему и Всемилосердному Богу о даровании постоянного, незыблемого благоденствия Любезным сердцу НАШЕМУ Новобрачным.

Дан в Санкт-Петербурге в 3 день Июня, в лето от Рождества Христова 1884, Царствования же НАШЕГО в четвертое.

Дневник цесаревича Николая Александровича

3 июня. Воскресенье.… Ходили к обедне. Во время завтрака была гроза и шел сильный дождь. Одевши преображенские мундиры, мы поехали в Зимний. Произошла свадьба дяди Гега с Эллой. Шаферами д. Гега были д. Алексей[97], д. Пиц, Митя[98] и я. После свадьбы пили чай. Был торжественный обед, как прежде. После него все отдыхали. Я надел матросскую рубашку д. Алексея. Б 9 ч. начался бал. У всех были списки 4 дам, с которыми надо было танцевать полонез. Со мною ходили lady Thornton, Елизав<ета> Мавр<икиевна>[99], т. Ольга[100] и т. Мари. После бала я поехал в Аничков. Другие все отправились в золотых каретах во дворец д. Гега и Ella, на другой стороне Фонтанки[101]…

6 июня.… Поехали в новый дворец д. Гега и Ella. Завтракали одни только шафера с любезными хозяевами. Было очень весело… Обедали со всеми. Я опять сидел с милой Аликс и после обеда возился с нею.

8 июня.…Мне очень и очень грустно, что дармштадтские уезжают завтра, а еще больше, что милая Аликс покинет меня.

9 июня. Сегодня печальный день, так как все уехали. В 12 уехали Louis, Irene, Ernie и милая Аликс… В половине 8<-го> обедали с Папа, Мама, т. Мари, Элла, д.д. Гег<ом>, Пиц<ем>. После обеда смотрели альбом в память 200-летнего юбилея Преображенского полка.

(ГАРФ Ф. 601.On. 1.Д.219.А.159,162,164–165.)

Через несколько дней молодожены уедут в подмосковное имение Ильинское[102], где проведут свой медовый месяц. В первые же дни они совершат паломничество в Свято-Троице-Сергиеву Лавру к мощам преподобного Сергия.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

14 июля. Ильинское

Моя дорогая Минни,

Решила написать тебе несколько строк, чтобы сказать, каким очаровательным кажется мне это место, и единственное, чего мне жаль, что тебя нет здесь, могли бы кататься вместе верхом и в экипаже. Мечтаю вскоре увидеться с тобой и подробно рассказать о нашей деревенской жизни.

У нас здесь, к большой радости, Мария[103] и Павел[104], мне очень нравятся наши маленькие танцевальные вечера, которые мы устраивали дважды с тех пор, как они здесь. В один из вечеров мы ездили к Голицыным[105] в Никольское, домой вернулись только после трех – повеселились отменно.

От родных у меня тоже добрые вести. К их большому огорчению, папа собирается вскоре переехать из Фишбаха[106] в Вольфсгартен[107], а Виктория довольно уютно обосновалась в одном из коттеджей близ Осборна[108].

В среду мы едем к Сумароковым-Эльстон[109]; все дамы и кавалеры нарядятся в крестьянскую одежду – очень простую, но ярких тонов. Мы с княгиней вместе готовим свои наряды, она столь любезна, что помогает мне скроить сорочку, – дело не из легких. Со своими соседями мы видимся очень часто; все они такие приятные люди, что я сразу же почувствовала себя с ними как дома. Мы часто ходим купаться – освежающее удовольствие – погода жаркая, хотя недавно были сильные грозы с ливнями.

Вчера нас посетил митрополит[110] и был так любезен, что сказал несколько слов благодарности на немецком – это очень тронуло меня, ведь он, я полагаю, не знает ни этого языка, ни французского. На днях, а вернее месяц назад, когда мы были у преподобного Сергия, я сказала ему «спасибо» по-русски, это ему так понравилось, что, видимо, он захотел ответить мне тем же.

«До свидания»[111], любящая тебя

Элла.

Пожалуйста, будь добра, передай привет Саше и детям. Я часто с неизменной благодарностью думаю о том, как ты и все остальные добры ко мне.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 21–23,25-26 об. – на англ. яз.)

Вместе с письмом Елисаветы Феодоровны к Марии Феодоровне из Ильинского послано и письмо Сергея Александровича к цесаревичу Николаю.

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

14 июля. Ильинское

Дорогой Ники,

…Если бы ты знал, как мы все наслаждаемся здесь, – как мне бы хотелось показать тебе милое Ильинское – и я уверен, что оно тебе бы понравилось, как тип русской деревни. У нас танцевали два раза, и Пиц дирижировал, да так хорошо, что все плясали до упаду. Мы сочинили одеться «русскими мужичками» – большое общество – ив таком виде танцевать у наших соседей – я думаю, будет очень забавно. Пробовал удить, но, увы, без успеха. Катания на шлюпках тоже прекратилось по причине мелководья! Грозы у нас каждый день. До свидания, мой дорогой шафер, крепко тебя обнимаю и Папа, Мама, etc. etc.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 1–2 об.)

Медовый месяц закончился. Молодожены возвращаются в Петербург. Сергей Александрович приступает к службе в Преображенском полку, Елисавета Феодоровна проводит много времени с царской семьей, преимущественно с Марией Феодоровной и цесаревичем Николаем.

Дневник цесаревича Николая Александровича

24 июля. Опять было ротное учение. Сегодня барабанщики и горнисты играли «Косой бес пошел в лес, нашел палку, убил галку», когда Гессе показывал мне церемониальный марш. После завтрака Папа и я поехали в его шарабане с юнкерами; Мама, т.т. Мари, Ella, д. Пиц, Юрий, Георгий, Ксения и Миша поехали за нами в охотничьем в Стрельну. Осматривали комнаты т. Сани[112]. Вернувшись домой, отправились искать грибы. Пели Мишин гимн: «Харальдец, ты глупец, глупая ты морда, я дурак, ты дурак, дураки мы оба». После обеда чистили мачту и реи от сала. Фехтовал с Смерчинским.

28 июля.…После завтрака поехали с Папа на Баби-гон с ружьями… Папа и я сели на плот и пристали к плоту-шалашу, откуда мы стреляли по уткам. Я убил 3 уток; истратил все патроны. Мама приехала смотреть на охоту с Ella, Ксенией и Мишей. Всего убито 13. Вернувшись, искали грибы. Пили чай. В половине восьмого обедали с Папа, Мама, д.д. Гег<ом>, Пиц<ем>, Ella и Ксенией.

2 августа.…В ожидании Мама Ella, Георгий и я играли на бильярде. Поехали вчетвером с Мама в коляске на военное поле. Нашли Папа на царском валике. Была боевая стрельба артиллерии кавалерии и стрелковой бригаде. Видели мнимо раненых и как их несли на носилках на перевязочный пункт. Искали пули у мишеней. Завтракали в нашем доме с начальниками. Мама, Ella, Георгий и я, в вицмундир<е>, поехали верхом на военное поле. Было учение и парад сводному батальону военных училищ Николаевскому кавалерийскому и Михайловскому артиллерийскому. Обедали в семь и бегали на pas de geant[113].

3 августа. Я опять одел казачий вицмундир и пошел к Мама. Опять играли с Ella на бильярде. Поехали верхом вчетвером. Видели одностороннее тактическое учение 34-й пехотной дивизии с 5-м и 6-м резервн<ыми> батальонами, 37-ой и Бой резервн<ыми> артиллерийскими бригадами…

4 августа. Утром я прямо надел свой вицмундир, в котором пил кофе. Кидали шары на бильярде. Около девяти поехали с Мама и Ella верхом по Ропшинскому шоссе. Потом свернули вправо и прискакали к шалашу, у которого стоял Папа и вся многочисленная свита. Произошел двухсторонний корпусный маневр всей гвардии. Он был чрезвычайно интересен и окончился в половине 12…

6 августа. <Преображение Господне. Праздник Преображенского полка>. В половине двенадцатого поехали с Григорием Григорьевичем в Преображенский лагерь. Стояли в строю. После молебна преображенцы, самарцы и артиллерия проходили церемониальным маршем. Я командовал первой полуротой. После парада мы пошли в столовые, где для них был накрыт обед. Завтракали со всеми в большой столовой. Принимал иностранных военных агентов. Дядя Гег и я подарили Мама серебряную ведерку с разными надписями…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 210–212, 220–221, 223.)

Вскоре Николай с родителями едет на последние большие маневры, после которых путешествует на яхте «Держава» в Финляндию, а затем следует поездка в Варшаву, с многочисленными парадами, встречами, маневрами, стрельбами, морскими десантами и переправами через реки. В начале сентября цесаревич снова в Петербурге, где «страшно скучно, уроки и ненастная погода».

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна возвращаются в «милое Ильинское», где пробудут до конца октября.

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

20 августа. Ильинское

Благодарю тебя от всего сердца, дорогой мой Ники, за твое интересное письмо[114]; я ждал его с большим нетерпением. Как я понимаю, что тебе хотелось быть на маневрах, пока ты удил рыбу! Хотя погода у нас ужасная – мы все же наслаждаемся вполне. Ты можешь себе представить, как я предаюсь собиранию грибов; тот раз мы набрали около 200 штук – были белые грибы ужасных размеров, а здесь, по лесам, их такая масса. Надеюсь получить от тебя описание морских маневров и потом Варшавы – пожалуйста, не забудь. Пьет ли Мама из нашей чарки?.. Поцелуй ее и Папа от меня крепко. Твоя Тетя, Пиц и я даем тебе кисинки![115]

До свидания. Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф 6д1 Qn 1340 д 3_4д6)

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

31 августа. Ильинское

Дорогой Ники,

Я был очень обрадован, получив так скоро от тебя ответ[116]. Вчера мы торжественно праздновали именины Папа в нашей скромной сельской церкви. Третьего дня у наших соседей Голицыных[117] – мы производили очень интересные раскопки: у них в лесу несколько курганов – вот мы и открывали один из них и нашли курьезные вещи в виде бронзовых сережек, брошек и гривну – кольцо витое, что носили кругом шеи. Я с увлечением рылся. Потом мы пили чай в лесу – было чудо как тепло. Наконец у нас летняя погода. Ездили мы в монастырь «Новый Иерусалим»[118], а завтра отправляемся в м<онастырь> Св. Саввы[119], что около Звенигорода, – эти поездки очень интересны. Жду от тебя описание Варшавы и т. п…

До свидания. Обнимаю тебя крепко. Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340. Л. 5–6 об.)

Воспоминания кн. М.В. Голицына[120]

Жизнь семьи в Петровском далеко не была замкнутой, и ее течение постоянно нарушалось приездом гостей: то соседей, то из Москвы. Ближайшим соседством было Ильинское, купленное вместе с находившимся на противоположной стороне Усовым императрицей Марией Александровной в начале 60-х годов у нашего однофамильца. В этих имениях были образцовые фермы в одном голландского, а в другом шведского скота, и мы, детьми, изредка ездили туда пить молоко; в конце парка в загоне паслось стадо оленей и коз.

С 1869 года имения были необитаемы до 1884 года, когда туда приехали на лето великий князь Сергей Александрович с молодой женой Елизаветой Федоровной. Вскоре по приезде великий князь привез жену познакомить с бабушкой[121], и с этого момента начались частые и долголетние посещения «Ильичей».

(Князь М.В. Голицын. Мои воспоминания 1873–1917. М., 2007. С. 58–59.)

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

8 сентября. Александрия

Дорогой дядя Гег,

От всей души благодарю Тебя за Твое милое письмо, которое меня очень обрадовало, потому что мы уже возвратились сюда и одни живем здесь; а Папа и Мама остались там для охоты…

На следующий день окончились маневры. После большого завтрака в Новогеоргиевске мы поехали в Скерневицы[122], куда прибыли в половине восьмого. Тут Джорджи и я провели всего одну ночь. На другой день в два часа мы встретили Австрийского[123], а в четыре Германского[124] императоров. Для последнего я надел прусский мундир Александровского грена дер <ского> полка. Простившись с Папа и Мама, мы отправились в Петергоф[125], куда приехали через два дня. Тут страшно скучно, уроки и ненастная погода. Крепко, крепко целую Тебя, милую тетю и дядю Пица.

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 23–28 об.)

У Сергея Александровича идет живая переписка с цесаревичем о военных маневрах и морских сражениях, а Елизавета Феодоровна пишет императрице о первых любительских спектаклях в Ильинском.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

24 сентября

Моя дорогая Минни,

Возможно, тебя развлечет новость, что в последние дни мы очень приятно проводим время в театральных постановках. Сергей, Павел, Костя[126], мсье Жилярди, две Голицыны – старшая дочь[127] и племянница[128] князя из Никольского – и невестка[129] старой княгини Луизы играли в очень смешной пьесе под названием «Шалость»[130]; все были поражены, насколько хорошо все получилось, даже режиссер г-н Хитрово был доволен и, без всякого намека на лесть, сказал, что все играли превосходно и в любой день могут выступать на подмостках.

Публика, как и сами актеры, забавлялась и от души смеялась. В конце недели Сергей, Павел, княжна Лобанова[131] и Шиллинг[132] собираются давать «Чашку чая» на французском. А я в этот же вечер хочу показать «живые картины» в русских костюмах с помощью Голицыных, которым эта идея пришла в прошлом году – тогда они имели огромный успех. Это будет сюрприз для тех, кто не участвует <в «картинках»>, я очень переживаю, чтобы все получилось симпатично, ведь актеры изо всех сил стараются, и в прошлом <году> все прошло так успешно.

Погода восхитительная, солнечная, так что я продолжаю ходить в ситцевых платьях, сегодня совершила чудную долгую прогулку верхом.

Рада сообщить, что получила хорошие вести из дома. Папа с Ирен через неделю покидают Шотландию, в Англии встречаются с Викторией и Луи и вместе едут в Дармштадт, где остались одни Эрни и Аликс.

Пожалуйста, передай нашу глубокую любовь Саше. И, милая Минни, верь мне.

Вечно любящая тебя сестра Элла.

Я уверена, что написание имен у меня немного странное, но я не знаю, как их писать по-английски.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. ГД. 1580. Л. 28–30 об. – на англ. яз.)

Сергей Александрович занят обустройством Ильинского. Для жены нужно фортепиано. За помощью он обращается к своему младшему брату вел. кн. Павлу Александровичу (Цыпу, Пицу – в кругу семьи). Письма к нему полны сердечного внимания и нежности. Впоследствии Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна примут самое близкое участие в непростой судьбе Павла Александровича, его семьи и детей.

Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу

10 октября. Ильинское

Снова пишу тебе, мой дорогой Цып. Пожалуйста, поторопи Кюндингера[133]выбрать фортепиано для жены; мне хотелось, чтобы выбранное форт<епиано> было перенесено в наш дом, и чтобы жена, испробовав его, сама решила, взять его или нет – постарайся так устроить дело. Обе твои депеши были с восторгом приняты нашим кружком – надеюсь, что ты оценил нашу… Гуляли, пили чай, как всегда – тут-то написали депешу.

Сердце мое немного сжалось, когда был сегодня в твоих комнатах – еще твой дух царит! С нетерпением жду письма. Христос тебя храни, обнимаю нежно.

До свидания!

Твой Сергей.

Жена тебя целует.

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 192. Л. 5–6 об.))

В середине октября отпуск Сергея Александровича закончился. Они возвращаются в Петербург. Их Сергиевский дворец к этому времени уже перестроен: храм был перенесен на второй этаж, исполнен в русском стиле. 20 октября он был освящен в честь Рождества Христова придворным протопресвитером Иоанном Янышевым в присутствии членов императорской семьи. Вскоре великокняжеская чета едет навестить царскую семью в Гатчине.

Дневник цесаревича Николая Александровича

26 октября.…Весь день шел дождь. Завтракали с т. Эллой и затем пошли к ней в комнаты, которые расположены как раз над нами. Гуляли с Мама, т. Эллой и д. Сергеем. Покормив уток, пошли в зверинец. Камчатка[134] и Тип[135] были на привязи. Папа и д. Алексей нагнали нас у дворца; в эту минуту зажглись электр <ические> фон<ари>…

27 октября. Утром переписывал в тетрадь урок закона Божия. После кофе, как всегда, чистили птиц. Между <уроками> дрались, по обыкновению, с Хисычем[136]. Гуляли с Папа и д. Сергеем. Тип и Камчатка шли на привязи, а Шпунька бегала около нас. На одной скамейке, около просеки Цагова, мы все ели яблоки. Мама и тетя Элла подъехали в это время и также получили часть яблок. Пили чай все трое за отдельным столиком. Обедали с Папа, Мама, д. Гегом и т. Эллой, и было очень весело.

31 октября.…Между уроками пускал своего попочку в большую клетку попки Георгия, но проба была неудачной, и решено никогда не пускать их вместе в одну клетку. Завтракали: д. Сергей, т. Элла, д. Миша[137] и А.К. Пилляр[138]; за завтраком было очень тесно. Гуляли в зверинце. Встретили Мама с 4-мя собаками и ели яблоки на тумбах…

1 ноября. Без десяти семь пошли к Папа, который уехал с многими другими на охоту. Между уроками дрались с Хисычем, завтракали с т. Эллой, Еленой[139]и Володей[140]. За уроком физики слышал разговор в соседней комнате: это был урок русского языка у т. Эллы. Все те, которые завтракали с нами, гуляли. Кидали камешки перед ногами. Я дальше всех бросал их. Курил папироску на скамейке. В ¼ 6 Папа вернулся с охоты. Вечером имели рисование.

15 ноября.…После урока физики я зашел к т. Элле, которая мне подарила коробку с чудными toffies[141]…

18 ноября…Я вдруг чувствую желание жениться. На ком же? Конечно, на Аликс Дармштадтской.

19 ноября. Желание жениться продолжалось до завтрака, а потом прошло… За завтраком Перовский[142] изображал бабочку и купающегося в песке воробья, чем он очень удивил т. Эллу.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 304–305, 309–310, 324, 325.)

Так, играя с царскими детьми, Елисавета Феодоровна естественно и глубоко входит в императорскую семью. У нее появляется прозвище «Dumme Drine»[143], которое ей самой весьма импонирует…

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

30 ноября. Петербург

Не могу позволить Сергею повидаться с тобой, чтобы он не взял хотя бы несколько строчек от меня о том, что я часто думаю о Гатчине, о тех, кто делает это чарующее место таким дорогим для меня. Так любезно с твоей стороны, что ты задержала нас там надолго; скучаю по нашему рисованию, чтению Саши по вечерам. Здесь у меня очень мало времени для работы, и тем не менее я почти закончила «маленькую леди», поскольку могу рисовать по вечерам.

Надеюсь, милые дети не забыли свою «Dumme Drine», которая мечтает поскорее их увидеть. О новостях ничего не пишу, так как лучше Сергей расскажет тебе о них.

Мои нежные приветы всем.

Остаюсь, моя дорогая Минни,

любящей тебя сестрой. Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 32–33 об. – на англ. яз.)

6 декабря отмечался праздник Его батальона Преображенского полка. В честь этого события его командир Сергей Александрович дал обед в своем Сергиевском дворце. Елисавета Феодоровна всех очаровала.

Вспоминания В.Ф. Джунковского[144]

6 декабря в Николин день 1-й батальон праздновал свой батальонный праздник… Вечером у Великого Князя состоялся обед, на который были приглашены все офицеры 1-го батальона, женатые, с женами. Великая Княгиня Елисавета Феодоровна была очаровательна, она с таким вниманием со всеми разговаривала, так подкупала своей красотой, изяществом при удивительной скромности и простоте, что нельзя было на нее смотреть иначе, чем с восхищением.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 13–14.)

Первое Рождество и Новый год в России Елисавета Феодоровна провела в кругу своей новой семьи.

Дневник цесаревича Николая Александровича

29 декабря.… Работали с Папа и Хисычем на катке; вычистили порядочный кусок. Вернувшись домой, пили чай. В это время приехали дядя Сергей и т. Элла. В 6 пошли в арсенал, где была елка офицерам сводно-гвардейского батальона и конвоя…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 368.)

В первый свой год в России Елисавета Феодоровна была назначена августейшей председательницей Первого Санкт-Петербургского Дамского Комитета Российского Общества Красного Креста[145]. Через 12 лет, в 1896 г., именно при этом Комитете великая княгиня откроет Елисаветинскую общину сестер милосердия, которая, в свою очередь, станет предтечей будущей Марфо-Мариинской обители. До открытия последней в 1909 г. будет пройден путь длиной в 25 лет.

1885 год

Первый зимний сезон Елисаветы Феодоровны в Петербурге: балы, театры, обеды и первый Великий пост в России.

Дневник цесаревича Николая Александровича

16 января. В 4 часа на каток пришли дядя Сергей и т. Элла, которую я скатывал с горы на кресле и на санках… Около восьми я поехал с Папа в санях в Большой театр… Видели оперу Чайковского «Евгений Онегин», которая мне чрезвычайно понравилась. Видели самого автора. Вернулись домой в ½ 12 ч. Балы были очень хороши.

21 марта. <Великий>Четверг.…Вечером были на чтении 12 Евангелий[146]. Дяди Алексей и Гег и т. Элла приехали к службе. Вернулись домой без двадцати девять.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 220. Л. 20, 84.)

В апреле Елисавета Феодоровна вместе с мужем едут на родину, в Дармштадт, на конфирмацию[147] принца Эрнста, брата великой княгини.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

15/27 апреля. Дармштадт

Моя милая Минни,

Прости, что не написала раньше, но ты, конечно, в душе знаешь, что мои мысли с тобой и потому не сочтешь меня неблагодарной, если я стараюсь провести побольше времени со своими вместо того, чтобы писать письма.

Я очень счастлива здесь. Папа, хотя и сильно опечален смертью Grofimama[148](бабушка – нем.), все же выглядит неплохо и счастлив тем, что мы все собрались. Виктория и Луи очень гордятся своим прелестным крохотным малюткой[149] – молодая мамочка выглядит здоровой и повзрослевшей. Ирен внешне похорошела и все та же милая девочка; Эрни стал выше Папа, а Аликс ростом почти с Ирен. Все выглядят хорошо, и я очень-очень счастлива быть с ними.

Конфирмация прошла очень торжественно, Эрни говорил «Исповедание веры» совершенно четко. В среду у него был экзамен по Библии «Priifung», который всегда бывает накануне конфирмации, но не в церкви, где страшно робеешь. Тетя Аликс рассказывала мне, что ее экзамен проходил в церкви, и она прилюдно должна была отвечать на все вопросы священника.

Папа, дядя Вильям[150], Сергей, Ирен, я и, конечно же, господин Muller присутствовали на экзамене в 8 часов утра. Эрни отвечал очень хорошо. Причастие[151] состоялось в субботу, после полудня, конфирмация в то же утро, а между ними – семейный завтрак.

Я передала бабушке[152] твое письмо – она не меньше тебя желает, чтобы не было войны, но будем надеяться, что кольцо принесет удачу…

Сергей передает Саше и детям приветы, к которым присоединяется Папа, сестры и Эрни.

Любящая тебя сестра

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 34–35 об. – на англ. яз.)

Май и июнь Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна проводят в Петербурге, часто навещая царскую семью сначала в Гатчине, а затем в Петергофе.

Цесаревич занят уроками (каникулы начинаются только 12 июня), но часто свободное время Николай проводит с Елисаветой Феодоровной: они вместе слушают музыку, бегают на «гигантских шагах», запускают бумажного змея, работают в саду, а в годовщину свадьбы великокняжеской четы устраивают пикник.

Дневник цесаревича Николая Александровича

12 мая. Воскресенье. День Св. Троицы... В ½ третьего приехали Папа, Мама, д. Гег и т. Элла. <… > У адмиралтейства мы все сели в восьмерку под предводительством д. Гега. Прокатавшись, пристали у Эхо[153]. За обедом была сильная гроза. Вечером буянили и записывали имена в альбомы. Все закусывали в звер<инце> на ферме.

13 мая.…У Эха встретили гулявших д. Сергея и т. Эллу. Бросали камни в ключи бассейна…

14 мая.…Очень жаль, что мы оставляем Гатчину именно теперь, когда все в цвету, но вместе с тем приятно пожить снова в Петергофе…

18 мая.… Перед уроками пробовали клистиры у фонтана; там же поражали сыча горохом из пишутеров[154]… Обедали с д. Сергеем и т. Эллой. Вечером смотрели чудесные эскизы и рисунки детей из прошлогодних маневров.

19 мая. Воскресенье.…После обедни надели мундиры (я – волынский) и поехали с Мама, т. Эллой, детенышами на парад л<ейб>-гв<ардии> конно-гренадерского и уланского полков…

22 мая.… отправились к д. Сергею и т. Элле. Завтракали с ними и д. Пицем, который вчера вернулся из Греции. По обыкновению, он нас опять смешил…

25 мая.…В половине восьмого Папа, Мама, Георгий, Ксения и я поехали на музыку. Вечер был совершенно летний. Мы бы могли и обедать с Папа и Мама и кататься со всеми, если бы глупые д.д. Алексей, Сергей и Пиц и т. Элла не приехали. Ух! вот бы их. Я думал, что будет гроза, но ничего такого не было.

I июня. Уроков не было. После кофе я описывал внутренность всех 14-ти артиллерийских ящиков. Ездили к обедне. Завтракало очень много народа по случаю праздника[155]. В 3 ч. Мама и т. Элла поехали верхом. Мы все отправились с Папа и с пилками. Пилили все сучья, а Папа резал и расчищал деревья у дорог большими ножницами…

3 июня. <Годовщина свадьбы Сергея Александровича и Елисаветы Феодоровны>.…КЗ часам собрались: д.д. Сергей, Пиц, т. Элла, гр. Воронцова[156], Ваня[157], Сандра[158], Екатерина Сергеевна[159], Олсуфьев[160], кн. Оболенский[161], Апрак[162]и гр. Стенбок[163], княжна Лобанова[164]. Папа взял нас четырех в линейку, с Ваней и Сандрой, и мы поехали в Ораниенбаум. Затем все другие уселись в охотнич<ий> шарабан и последовали за нами. Проехав Чертов мост, мы остановились в лесу и выбрали место для пикника. Развели костер, выложили вещи; Апрак сделала яичницу с картофелем, и все уселись и улеглись есть и пить… Вообще весь день провели очень хорошо…

7 июня.…Опять ходили с пилами и ножницами и уничтожали сухие ветки. Мама и т. Элла нам помогали в этом. Вечером все четверо отлично покатались верхом.

8 июня.…В половине 8 мы разместились в охотн<ичьем> шарабане: д. Пиц и я впереди Папа и д. Гег, Мама и т. Элла, Георгий и Ксения сзади. Проезжали и слушали музыку. Была огромная толпа народа. Вернулись домой в 9 ч.

12 июня. Сегодня такая же чудная погода, как вчера. Были последние уроки: математики, артиллерии и истории; они прекратились до осени… В 3 ч. отправились с Папа, взяв пилы и ножницы, к пруду и работали в кустах у пруда и по другую сторону речки. С трудом вытаскивали некоторые ветви из этой чащи. После обеда фехтовал со Смерчинским около плюща. Лазили по лестнице и балкону. Играли с Мама и т. Эллой в серволан[165]. После этого Папа нас обливал из трубы № 7, и мы пробегали чрез нее.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 220. Л. 136–138,142-143,146,149,156,158,162,163,167.)

Во время отсутствия царской четы Елисавета Феодоровна остается с их детьми.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

26 июня. Петербург

Дорогая Минни,

Пишу несколько строк, чтобы сообщить, что твои дорогие дети здоровы и, к моему огромному удовольствию, постоянно при мне – такие славные и послушные. Они рисуют и пишут красками после завтрака, по утрам мы вместе с ними купаемся. Ксения пытается плавать со спасательным поясом, я со вчерашнего дня тоже, а сегодня я немножко пыталась плавать без поддержки пояса. Мы выходим за купальню, но далеко не заходим – из-за камней. Наше пребывание в Царском с субботы до утра понедельника было прелестным. Павел жил в комнатах Алексея[166], а мы двое – в комнатах Сергея, по соседству. Все трапезы, за исключением завтрака, проходили у Арсеньевых[167], которые были чрезвычайно любезны и гостеприимны.

В воскресенье обедали у тети, в Красном, она говорит, что выглядит неважно. Я несколько раз ездила верхом, а сегодня попробую запрячь своих маленьких лошадок. Вчера я запрягла одну в тележку, и она ходит прекрасно, так быстро и выглядит очень славно. Вчера мы с Павлом сделали маленький круг на велосипеде – вернулись оба красные, как раки…

Я намереваюсь воспользоваться обществом Кюндингера и играть с ним два раза в неделю – это будет истинное удовольствие. Несколько раз мы играли в восемь рук, и мне это весьма понравилось. Как мило с твоей стороны, что ты разрешила мне пользоваться вторым пианино… Мы ходили на музыкальные двое-на-двое – очень забавно – музыканты играли превосходно…

Надеюсь, мы скоро увидимся, ты наверняка чудесно проводишь время, чему способствует прекрасная погода.

Нежно целую тебя, детей, много сердечных приветов Саше.

Любящая тебя сестра

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 37–42 об. – на англ. яз.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

1 июля.…Мама и т. Элла поехали завтракать с институтками… Погуляв с Папа, выкупались в море при 21°; никогда не было так весело!.. В 8 ч. наехали эти институтки. Выпив чай, покачавшись, попрыгав на сетке, они все танцевали с нами. Им раздали по букету и коробке с конфетами.

25 июля. В половине пятого поехали с Мама к д. Сергею и т. Элле. У них мы пили чай и гуляли в их саду. Навестили д.д. Алексея и Павла. Уехали со скандалом: с музыкой и криками «ура!»…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 220. Л. 186,210.)

Одним из ярких событий лета 1885 г. для Николая стала поездка в Финляндию. Вместе с царской семьей путешествуют и Сергей Александрович с женой.

Дневник цесаревича Николая Александровича

26 июля. Гельсингфорс. В П часов мы все поехали на станцию. Простившись со всеми, мы покатились по направлению к Выборгу, а с одной станции переехали на другой путь в Гельсингфорс[168]. Я очень скучал в вагоне, так как забыл взять книгу: все читали, а я ничего не делал… Некоторые места, по которым мы проезжали, были живописными. Приехали мы в Гельсингфорс около 7 ч. Я был в мундире. Посетив нашу русскую церковь на скале, мы поехали во дворец. Дядя Сергей, т. Элла, Георгий и я живем наверху. Из наших комнат чудный вид. После обеда мы отправились по городу смотреть иллюминацию. На судах была тоже иллюминация.

27 июля.… С дядьями смотрели с хоров на большой прием дам в зале. После Мама их принимала т. Элла. Во время панихиды был салют в память Гангутского сражения[169]. В 2 ч. все отправилась на «Александрии» смотреть гонку парусных лодок. Были в Свеаборге[170]. Посетили здешний собор. Во время парада я заметил хорошенькую генеральшу, которая нравится д. Пицу и мне. Видели окончание гонки и, вернувшись домой, закусили. В 8 час. мы поехали в университет. Большой хор студентов пел. После этого я принял массу профессоров. Это меня очень пугало.

28 июля. Воскресенье. Сегодня сильный ветер, но довольно тепло. Надевши мундир, поехал с другими на паровом катере на «Петр Великий». На нем была обедня. Осмотрев его и побывавши во вращающейся башне, пересели на «Александрию». Обойдя эскадру, вернулись домой… Затем мы отправились на выставку картин и игрушек. Осмотрели после этого банк, музей университета и казармы 1-го стр<елкового> Нюландского батальона. Здешние пожарные показывали Папа и Мама свои помпы и прыгали из окон 3-го этажа на полотна, натянутые внизу… В 11 ч. поехал с Папа на бал. Сначала я боялся, но потом повеселился. Танцевал больше всего с генеральшей, кн. Лобановой и гр. Пушкиной. Д.д. Сергей и Пиц были vis a vis и остались довольны мною…

29 июля. Яхта «Держава».… Поехали за Папа и Мама с т. Эллой и д. Сергеем. Посетили какой-то дом для старух, находящийся под ведением г-жи Карамзиной[171]. Сюда же Папа потребовал пожарную команду, которая живо явилась готовою… Отправились по-прежнему для окончания осмотра города. Были в военном госпитале, в казармах л<ейб>-гв<ардии> 3-го финск<ого> стр<елкового> бат<альона> и 95-го Красноярского полка, в двух больницах и клинике. Прямо с этой беготни съехали на «Державу», снялись с якоря и вышли в море. Нас провожала стая пароходов с музыкой и «ура!». Был салют с эскадры и Свеаборга штандарту поднятому на яхте… Возились с т. Эллой на палубе и в рубке. Забыл сказать, что мы начали осмотр с русской школы.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 220. Л. 211–214.)

В конце июля – начале августа проходили большие маневры в Красном Селе. Цесаревич пока еще только зритель. Наблюдает за маневрами и Елисавета Феодоровна.

Дневник цесаревича Николая Александровича

31 июля. Красное Село…. Завтракали: т. Элла, т. Ольга, д.д. Пиц и Миша. В 4 часа переехали в Красное… После обеда сели на лошадей и отправились на объезд лагеря. В 8 час<ов> произошла зоря с церемонией при теплом вечере…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 220. Л. 216.)

По окончании маневров Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна едут в свое «милое» Ильинское.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

27 августа. Ильинское

Милая Минни,

В субботу будет уже три недели, как мы расстались, и две недели, как мы поселились в этом славном месте. Наконец мы снова увидели, что озаряет загородную местность, делая ее привлекательной вдвойне. Каждый день, несмотря на дождь, мы подолгу гуляем пешком, более двух часов, и я уже вполне осилила такую нагрузку, ведь в Петергофе, надо сказать, я была ужасно ленива. Как мне понравилось гостить там – невозможно передать. Место это стало для меня таким дорогим уже с самых первых впечатлений, когда я была там с Папа и другими, и особенно благодаря необыкновенной доброте, с которой вы оба относились ко мне все это лето. Как мне благодарить тебя и Сашу за то, что я провела столько незабываемых часов! Разумеется, мне страшно не хватало Сергея, и, тем не менее, вы и милые дети сделали мое пребывание радостным, я была так счастлива, что вы позволили быть рядом с вами и чувствовать себя как дома. Я, поверьте, никогда не забуду этого посещения и от всего сердца благодарю вас за любовь, которую вы проявили ко мне.

Не сомневаюсь, что ты сейчас чудесно проводишь время. Какое удовольствие встретиться со всеми, кого любишь, в своем отчем доме! Я даже на расстоянии могу представить это и разделить твою радость. Пожалуйста, будь добра, передай привет от нас своим родителям, «тете» Аликс и своим братьям. Тетю нежно поцелуй и скажи ей, пожалуйста, что ее чудесная фотография находится у меня на видном месте.

Я занята тем, что расписываю цветами двери своей маленькой гостиной. Одна панель с розовыми тигровыми лилиями уже закончена. Часто думаю о рамке, которую я тебе подарила, – она не совсем хороша, ведь я ее расписывала в Красном и в спешке, поэтому суди мои наброски не по дурному письму, а по замыслу рисунков.

Надо полагать, ты увидишь невесту Вальдемара[172]. Я от всего сердца желаю ему счастья. Я не говорила тебе этого – от смущения – но я была не слишком любезна с ним. Впрочем, я уверена – ты меня поняла, и в Румпенхейме[173], кажется, я увидела, что он простил меня. Я не люблю причинять людям боль, но любовью нельзя повелевать, а выйти замуж без любви, это, конечно, большой грех. Я так счастлива, так счастлива, что не знаю, как и благодарить Господа, и верю, что он тоже будет счастлив, – для меня большим утешением было известие о его помолвке – все хорошо, что хорошо кончается.

Мне пора идти переодеваться к обеду. Уже довольно темно, хотя еще только 7 часов, но я пишу без лампы, у окна, вокруг меня краски. Вижу на окне осу и должна сейчас же ее убить, потому что у меня к этим насекомым отношение особое после того, как одна меня укусила; рука от кисти до локтя покраснела, распухла и похожа на сосиску, горит, сильно ноет и выглядит весьма неприглядно.

Если это письмо поспеет к 30-му[174], передай, пожалуйста, Саше от нас троих горячий привет и самые искренние пожелания в этот день.

Несколько раз мы катались верхом. С Павлом и княгиней переплывали Москву-реку – так весело! Вода, конечно, не глубокая, тем не менее Сергей с Павлом сумели пройти на своих лодках, которые раньше были в Царском. Каждый день после обеда ходим по грибы, но, увы, часто возвращаемся с пустыми корзинками. Степанов[175] приехал сюда с нами, и Гадон[176] провел несколько дней; оба милы, разве что последний немного позер, наверняка он знает, что хорош собой.

С любовью и поцелуями от трио[177] ко всем вам, остаюсь, милая Минни, любящая тебя сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 44–48. – на англ. яз.)

В это время царская семья на яхте «Держава» держит путь в Австрию, где встретится с императором Францом-Иосифом I. Затем Киев, наконец – Дания, Швеция. Цесаревич делится своими богатыми впечатлениями с Сергеем Александровичем.

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

22 августа. Яхта «Держава»

Мой дорогой дядя Сергей,

Наконец я нахожу удобный случай, чтобы описать тебе наше интересное путешествие. Три дня мы ехали в вагоне до границы и столько же ночей. Последняя часть железной дороги от Ивангорода до Австрии построена в нынешнем году и удивительно красива, так как она идет по очень гористой местности. В 10 час. вечера мы пересели в наш заграничный поезд и простояли ночью на месте и тронулись в половине шестого утра 13 августа. Уже тогда пришлось вставать, оттого что мы переехали австрийскую границу и в 6 часов остановились у первой станции Граница, на которой мы вышли.

Папа обошел почетный караул и принял австрийских генералов. С ними мы сели пить кофе и поехали дальше. Разумеется, я был в мундире уланского № 11 полка, который мне чрезвычайно понравился. На предпоследней станции к нам вошел император с сыном. С последним я особенно подружился за обедом, потому что он мне рассказывал интересные вещи из своих путешествий по Востоку. В Кремзиере нас встретила императрица[178] и эрцгерцог Карл[179], бывший на коронации[180]. Затем все поехали торжественно в замок кардинала. Тут происходили представления, и, к нашей радости, пошли завтракать отдельно от двора, как там называют – «а la camera». Император назначил меня шефом уланского № 5-го полка, а Джорджи зачислил в 11-й уланский. Дядя Владимир[181] и я, наподобие дяди Пица, приговаривали: «Маленькому Георгию Александровичу дайте мундирчик». Это скоро сбылось; тогда мы стали говорить иначе: «Маленькому Георгию Александровичу дайте ленточку». К нашему удивлению, и это тоже сбылось: император прислал ему ленту через своего адъютанта, который долго говорил что-то и дал красный ящик, по которому мы поняли, в чем дело. После этого мы вдвоем сделали благодарственный визит императору.

В 6 час<ов> был большой обед на 78 чел<овек>. Мне уже сшили новый мундир с полковничьим шитьем; я долго протестовал, но мне объяснили, что шеф должен носить полковничий мундир, и настояли на своем. Вечером произошел небольшой спектакль, длившийся час. Сначала играли отрывок одной трагедии, затем четыре музыканта играли на валторнах квартет и, наконец, последнее – была пьеса довольно смешная, в которой один актер был поразительно похож на доктора Раухфуса[182]. Представление окончилось в половине десятого, и все отправились вниз ужинать. Императрица была так любезна, что посадила меня рядом с собой и все время разговаривала со мной. Она мне чрезвычайно понравилась, точно так же, как и Папа и Мама; они тоже нашли ее замечательно любезною и красивою. Вечер окончился, как всегда тут бывает, рано, в 10 час. Мы спали именно в комнате кардинала[183], с которым Джорджи пришлось сидеть три раза, во время завтрака и обедов.

На следующее утро 14 августа, в одиннадцатом часу, когда все уехали на охоту, к нам пришел эрцгерцог Карл и повел нас гулять по здешнему парку. Ты видишь это сцену? Джорджи и я в уланских мундирах, гуляющие с фуражками, похожими на горшки, с эрцгерцогом посреди красивой природы, наслаждающиеся летней погодой. Настоящая идиллия! Он нас все время смешил, так что прогулка была очень веселая. В половине первого оставшиеся дома поехали в многих колясках в парк и остановились против палатки, в которой был приготовлен завтрак. Тут мы долго ждали охотников, потели и становились жертвами ос. Наконец они все приехали, мы все уселись и начали есть. Я немножко напился шампанским, смешанным с красным вином, у меня закружилась голова, и я подумал, что все пройдет. К концу завтрака привезли убитых оленей, и мы пошли осматривать их. Всего было 41; один из них был убит кардиналом… В половине седьмого был такой же большой обед, с тем только различием, что мы сидели с другой стороны стола. В половине десятого опять собрались в зале, простились и поехали на станцию.

Как только поезд тронулся, мы легли спать на своих матрацах на полу, так как в этом поезде не было места; но и это было очень удобно. Ночью мы переехали границу и утром пересели в наш прежний поезд. Здесь мы провели еще одну ночь и наконец 16 августа, в 6 час. вечера, мы приехали в Киев.

На станции стоял почетный караул от 32-го драгунского Чугуевского Ее Величества полка. Поехали в Софийский собор[184], а оттуда во дворец, где Папа отпустил почетный караул от 5-го саперного батальона. Сделали визит бедной т. Саше[185], которую нашли в постели. Все мы удивились, увидя ее лицо, показавшееся нам здоровее, нежели то, которое мы видели 4 года тому назад. После обеда мы пошли в сад в павильон, откуда видели такой чудный фейерверк на другой стороне Днепра, какой я не видывал, и это с чудной теплой ночью. К несчастию, на следующее утро полил несносный дождик, помешавший параду. Был только большой завтрак всему начальству, после чего мы поехали осматривать город. В 7 час. вечера отправились обедать у тети Саши; было очень весело, благодаря д. Владимиру.

18- го были у обедни в Киево-Печерской Лавре[186]. Навестив митрополита Платона[187], поехали на парад, на другой стороне Киева. Он был отличен и без несчастий. Вечером должна была произойти поездка на пароходе по Днепру; ее испортил дождь, который совершенно испортил фейерверк. Но все-таки было очень красиво, хотя многие вещи не удались.

19- го утром поехали на маневр за лагерем; в начале Папа представились фельдфебеля, бывшие в Рущукском отряде[188]. Днем посетили пещеры. Вечером после концерта уехали из Киева. Через два дня приехали в Петергоф. На следующий день отправились на «Державе» в Данию. Переход был хорош, кроме третьего дня. Теперь мы тут живем и наслаждаемся. Все вас целуют.

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 30–33 об.)

В ответ на письма цесаревича Сергей Александрович описывает ему жизнь в Ильинском: прогулки, соседи, походы за грибами. Разнообразит сельскую жизнь гренадерская дивизия, идущая по дороге в Бородино, на маневры. Они принимают офицеров у себя дома, тогда впервые Елисавета Феодоровна «пустилась говорить по-русски».

5 сентября, на именины великой княгини, устроен народный праздник. Для представителей пяти деревень Ильинской усадьбы приготовлено 300 подарков – по подарку в каждый дом. Одарены были и дети двух школ.

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

6 сентября. Ильинское

Милый мой Ники,

Наконец получил я твое письмо, которое, признаюсь тебе, ждал с большим нетерпением и думал одно время, что ты забыл свое обещание. Читая некоторые места, я катался со смеху и Пиц тоже – особенно удачно «маленькому Геор<гию> Алекс<андровичу> мундирчик». Очень оригинально – стреляющий и убивающий кардинал! Ваша прогулка с эрцгерц<огом> тоже недурна – мне остается сожалеть, что я всего этого не видел. Время ужасно летит, и вот скоро уже месяц, что мы здесь, – я глубоко наслаждаюсь в милом Ильинском. Хотя погода и переменчивая, все же тут чудесно, свободно и хорошо. Почти каждый день ездим искать грибы, но в этом году их очень мало, к немалому моему огорчению, но все же набираем корзины – за последние дни пошли белые – для сентября это недурно. Около нас бивакировали и проходили мимо войска, маневрирование около Бородина – говорят, эти маневры, длившиеся целый месяц, – были замечательно интересны. У нас обедало все начальство 1-ой гренадерской дивизии – вообрази себе, что тетя со многими усердно говорила по-русски, что меня привело в восторг – это в первый раз, что она храбро пустилась говорить.

У нас гостит несколько дней <дядя> Миша[189] – перед отправлением на Кавказ. Видел Щербатова[190] – мы собираемся на днях поехать к ним в Братцево – сегодня к ним приезжает Княгиня Оболенская[191] с сестрами.

Вчера мы праздновали именины жены – погода была летняя, 16° в тени, просто жарко, и маленький народный праздник удался на славу; он состоял из лотереи – выигрышей было около 300 – подходили представители каждого двора от пяти деревень, принадлежащих Ильинскому, – восторг выражался на лицах, особенно тех, кому доставался самовар; один крестьянин чуть было не поцеловал тетю! Детям обеих школ тоже были даны вещи.

Вот тебе маленькое описание нашего житья-бытья в симпатичной подмосковной. А теперь до свидания, мой дорогой Ники, – пожалуйста, напиши мне. Обними крепко Папа, Мама, Жоржа и остальных.

Тетя и Пиц тебя целуют. Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 7-10 об.)

У Елисаветы Феодоровны идет оживленная переписка с императрицей.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

14 сентября. Ильинское

Моя дорогая Минни,

Вероятно, тебе будет забавно узнать, что на днях мы устраивали здесь офицерский обед, так как войска стояли лагерем рядом с нами, при возвращении в Москву. Я тогда видела брата старого Прокопа, который сразу напомнил мне о нашем пребывании в Финляндии. Видели мы и Софию, ее сестры и брат тоже были там; она выглядит очень счастливой. Хотя они живут в какой-то избе, но дом симпатичный; парк замечательно красив, мы обошли его весь: один вид был прекраснее другого. Прошла страшная гроза, но очень тепло.

Вчера мы посетили невыносимо скучную выставку деревьев Москвы – главное ее очарование в том, что господа, которые вели экскурсию, все время наступали на мое платье и самыми длинными окружными путями приводили нас к одним и тем же деревьям…

Приветы от меня Саше и тете Аликс, любящая тебя Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 50–52. – на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

22 сентября. Ильинское

Милая Минни,

Сердечно благодарю за ласковое письмо; как мило, что ты пишешь мне, – я ведь знаю, как мало у тебя времени au sein de sa famille (быть co своей семьей – фр.), и как вы ждете великую радость. Спасибо за добрые ко мне слова, я всегда чувствую неизменную благодарность за твою доброту. Михен[192] и Владимир еще здесь, и я очень рада видеться с ними, так как зимой мы виделись редко, и я воспринимала их скорее как незнакомцев, а они оба такие добросердечные, с чувством юмора. Они, а также и трио, шлют свой горячий привет счастливой семье.

День рождения Павла прошел великолепно; дождя не было, хотя было свежо; пускали великолепные фейерверки, устроили грандиозный завтрак и обед, на котором присутствовали также офицеры его полка, что на Кавказе[193]. Единственное, что напугало всех, – случай со старой княгиней Голицыной[194], которая упала с лестницы; к счастью, она не ушиблась, но очевидцы говорили, что на это было страшно смотреть…

Нежно целую, любящая тебя

сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1580. Л. 53–54 об. – на англ. яз)

Вел. кн. Сергей Александрович —

Цесаревичу Николаю Александровичу

23 сентября. Ильинское

Дорогой мой Ники,

Благодарю тебя от души за милое второе письмо, полученное на днях; до сих пор не мог ответить, ибо у нас гостил неделю Владимир с т. Михен, и у меня не было ни одной свободной минуты. Они только что от нас уехали – пребывание их у нас было самое симпатичное, но я боюсь, что им было скучно, ибо нужно привыкнуть к однообразию деревенской жизни! Вообрази себе, что в день их приезда, т. е. 17-го, у нас был совершенно летний день – в тени было 16° – и я гулял в кителе, и было жарко! Это недурно. Я еще сегодня нашел у себя в саду несколько белых грибов – за последнее время их пропасть. Вчера мы ездили на вечер к Шаховским (по соседству) – Мама их знает, и они нам задали обед и спектакль – по-немецки, и очень недурно. В день рождения Пица – мы его праздновали торжественным образом – была депутация <от> его Куринского полка (25 лет, что он шеф), вечером был даже скромный фейерверк.

Обними Папа и Мама – храни тебя Бог, до свидания. Тетя и Пиц вас целуют.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601.On. 1.Д.1340. Л. 11–12 об.)

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

30 сентября

Мой дорогой дядя Гег,

От всей души благодарю тебя за твое милое и интересное письмо. К несчастию, наше пребывание здесь приближается к концу: мы уезжаем отсюда 7 октября. Мы живем все так же, как я тебе написал в последнем письме. Две недели тому назад мы пошли на английской яхте «Osborne» к шведскому берегу. Там к нам подошла подводная лодка, которая несколько раз ныряла и очень напомнила мне «Nautilus»[195] J. Verne[196]. Она имела ту же форму сигары, но, разумеется, меньше, хотя она имела 70 футов длины. В ней сидело три человека; изобретатель смотрел на нас сквозь толстое стекло в маленьком выступе и кланялся оттуда. Когда она остается на поверхности воды, то ставится на ней небольшая мачта и труба.

Мы уже были два раза в театре в Копенгагене; сегодня поедем в третий раз. Дают оп<еру> «Мефистофель», которую мы уже видели здесь. В последний раз нас взяли на очень смешную пьесу и балет; последний был без содержания, но танцевали очень хорошо…

Погода здесь уныние наводящая, но скука тут не господствует. Напротив, если остаются дома, то проводят время в хорошей игре: перекидываются мешочками, наполненными горохом. Скажи дяди Пицу, что я нашел третьего Икарийца: именно дядю Вальдемара[197]. Я с ним часами упражняюсь киданием трех мешочков зараз, и, признаюсь, дошли оба до некоторой ловкости. Теперь это сделалось потребным играть с этими мешочками после завтрака. У нас тут тоже есть свой клоун, это – греческий Джорджи[198]. Я никогда не видал такого смешного мальчика, вместе с этим он страшно силен и прехладнокровно ломает датских двоюродных братьев.

Прощай, мой милый дядя Гег. Крепко обнимаю тебя, дорогую тетеньку и дядю Пица.

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 38–39 об.)

Наконец в начале ноября все собираются в Петербурге, и жизнь входит в «зимний» ритм.

Дневник цесаревича Николая Александровича

1 декабря. Пряхов[199] объяснял мне и д. Сергею свои рисунки Владимирского собора…

10 декабря.… В 3 часа отправились на горы. Матросы удлинили одну из гор, и мы славно слетали с нее с т. Эллой, которая оставалась до конца…

11 декабря. Утром начал читать дневник ген. Мерцера из «Русской Старины», данный мне д. Сергеем…

16 декабря. Завтракали: т. Элла, д.д. Алексей, Сергей и Пиц и Перовский… Надев преображенские мундиры обыкн<овенного> ф<асона>, пошли в арсенал, где было семейство и масса народа. Поговорив, все отправились наверх, в театр. Сыграли три отличных пьесы: «Le Bougeoir», «Медведь сосватал»[200], <название нрзб.>. Русская пьеса была очень смешна.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 220. Л. 339, 348, 349, 354.)

1886 год

О событиях 1886 г. сохранились письма великой княгини, начиная с июня. Известно только, что в мае 1886 г. у себя в Ильинском они принимали царскую семью. Подробности жизни в имении в августе представлены в воспоминаниях их гостя В. Ф. Джунковского.

Воспоминания М.В. Голицына

В мае 1886 г. в Ильинское приезжал Александр III с супругой и детьми, и все они побывали в Петровском, но нас, детей, тогда еще не было, и царей принимала моя мать[201] и оба дяди[202].

(Князь М.В. Голицын. Мои воспоминания 1873–1917. М., 2007. С. 59.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

26 июня. Петербург

Милая Минни,

Прости, пожалуйста, что пишу на такой бумаге, но мы в городе всего несколько часов, и я не могу найти свою бумагу, и прости также, что не пользуюсь своей печатью. Уверена, тебе хочется узнать новости про Элизабет[203]. И она, и ее малыш[204]здоровы. Мы видели маленького – он прелестный карапуз; крепкий, крупный, правда, вес небольшой. Разумеется, молодые родители очень счастливы. Мы видели Костю, он весь светится от радости, он мечтал иметь мальчика и чтобы он родился в день св. Иоанна, так и вышло, как раз 23 числа, накануне, так что все очень вовремя…

Я каталась верхом один раз, но выезжала в экипаже дважды в день, делала наброски озера и турецкой бани – это сюрприз для Сергея. Будь добра – ответь, пожалуйста, на мой вопрос телеграммой. Речь идет о Маше Васильчиковой[205]. Она предложила мне остаться и служить до тех пор, пока я не найду кого-нибудь взамен. Особенно сейчас, когда грядут всякого рода торжества, она считает, что может быть мне полезной. Пожалуйста, ответь сразу же, могу ли я принять ее предложение. Иначе она через пару дней уедет в деревню. Если же я соглашусь, она останется при мне на все лето.

Погода у нас в целом чудесная, только докучают грозовые ливни. Я очень надеюсь, что ты получаешь большое удовольствие от своего круиза, и что погода тому благоприятствует. Пишу в своей гостиной, здесь все в белых чехлах, так что ничего узнать нельзя. Сергей уехал в гости к графу Адлербергу[206], а после займется своими делами. Павел сейчас тоже в городе, ищет кое-какие предметы для лагеря и приводит все в порядок.

Трио нежно целует детей и вас обоих и ликует в предвкушении скорой встречи с вами.

С большой любовью,

сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1580. Л. 65–68 об. – на англ. яз.)

Воспоминания В.Ф. Джунковского

Август. Ильинское.…У ворот меня остановил сторож и сказал, что помещение мне приготовлено в домике «Миловид», куда он и проводил меня…

Минут через пять по моем приезде, пришел ко мне Стенбок[207] и сказал, что все уехали за грибами, но скоро приедут. Я с ним выпил чаю, и он мне сказал, что… день проводят так: встают когда угодно и до завтрака каждый предоставлен сам себе. Завтрак в 1 час дня, затем прогулка, обед в 7 ½ часов, после все вместе, кто читает, кто рисует, кто играет в карты, все в одной комнате и пьют чай, в 11 час<ов> спать. В 5 часов приехали все с прогулки, т. е. Вел. Кн. Сергей Александрович, Елизавета Федоровна, Вел. Кн. Мария Алекс < ан др овна >, ее фрейлина Перовская[208], Васильчикова, Шнейдер[209], Вел. Кн. Пав<ел> Александр<ович>, Степанов и Озеров[210]… Вел. Князь принял меня в кабинете, был страшно любезен, сказал, что это очень мило с моей стороны, что я приехал, не забыл и рассказал мне все, что было в полку за последнее время, расспрашивал про Михалковых, про мою мать, сестер; затем показал кабинет весь, который остался в том же виде, как у покойного Государя. Половина седьмого он простился со мной и сказал, что перед обедом я увижу его жену и сестру. Я отправился к себе разложить вещи.

Ильинское находится на Москве-реке, с балкона прямо вид на реку, на громадный луг и сосновый лес, где устроен парк и куда ездили всегда за грибами. Посредине сада дворец деревянный, двухэтажный, снаружи не очень красивый, но внутри роскошно убранный, скорей по-городскому. Кругом все маленькие дома «Миловид», «Пойми меня», «Не чуй горе», где жил Павел Александрович и другие. В 7 ½ часов я отправился с Озеровым к обеду. Здесь Великий Князь меня представил Марии Александровне, которая сказала, что видела меня на балах, спросила про сестру[211]. После пришла Великая Княгиня и начала расспрашивать, что я делал все это время, и сказала, что она уже ждала меня все эти дни.

Начал я обед с того, что пролил водку на скатерть, налив слишком полно рюмку. За обедом сидели: на двух концах стола Великий Князь и Великая Княгиня, по бокам Великого Князя – Вел. Кн. Мария Александровна и ее фрейлина Англичанка Джонсон, рядом с Великой Княгиней – Вел<икий> Кн<язь> Павел Александрович и старик Озеров, рядом с ним фрейлина М.А. Васильчикова, Е.А. Шнейдер – учительница русского языка Великой Княгини, моя дальняя родственница, Гр. Стенбок, завед<ующий> Двором, около Вел. Кн. Марии Александровны. Рядом с Вел<иким> Кн<язем> Павлом Александровичем фрейлина Перовская, Полк<овник> Степанов, состоявший при Вел<иком> Кн<язе>, и я рядом с Мисс Джонсон. Подавали страшно быстро. Очень много со мной говорила Вел<икая> Кн<ягиня> Мария Александровна и подкупила меня своей простотой и любезностью, я нашел в ее глазах большое сходство с Государем Александром III, говорила она исключительно по-русски, рассказывала очень комично, как она никак не может отличить поганки от хороших грибов, и у нее всегда в корзине оказываются эти поганки.

После обеда, прошли в гостиную Великой Княгини, где расселись, как кто хотел, пить кофе и смотреть журналы. Великая Княгиня повела меня на огромный балкон над Москвой-рекой и показала мне чудный вид на заливной луг, освещенный луной. Меня поразила простота, с какой держали себя Их Высочества, с первого же вечера я не чувствовал никакого не только страха, но и какого-либо стеснения, все так было просто, семейно, никто не вставал, когда проходила Великая Княгиня или Великий Князь, совсем как в простом семейном доме, даже проще, чем в других аристократических домах. Меня всегда поражала та особенная простота, которая была свойственна Членам Императорского Дома вне официальных приемов. Когда убрали со стола, все перешли опять в столовую. Сергей Александрович с М.А. Васильчиковой, Гр. Стенбок и Степановым сели играть в винт. Меня Вел. Кн. Мария Александровна позвала играть в вист, говоря, что научит меня. До этого я помогал Елиз<авете> Федор<овне> обжигать дерево под чтение Мисс Джонсон. Е.А. Шнейдер читала журналы, Перовская вышивала. В вист по Ую коп., кроме меня, сели еще Павел Александрович и Озеров. В проигрыше осталась Вел. Кн. Мар<ия> Ал<ександровна>. Я выиграл 4 руб., из коих должен был отдать 1 руб. в пользу бедных. В 11 час. после общего чая все разошлись, и я с удовольствием растянулся на удобной хорошей кровати…

Через несколько дней уехала Вел. Кн. Мария Александровна, и Ильинское как-то опустело, я остался один из гостей. По ее отъезде Великая Княгиня Елиз<авета> Феодор<овна> пригласила меня на верховую прогулку. Поехали втроем – Вел<икий> Кн<язь>, Вел. Кн. Пав<ел> Алекс<андрович> и я, остальные поехали в линейке, Елиз<авета> Фед<оровна> ездила верхом великолепно, красиво очень сидела на лошади и мастерски ею управляла. Амазонка у ней была совсем короткая, так что нога ее виднелась до подъема, на голове маленькая фетровая шапочка. После прогулки пили чай. Вечером играли на бильярде все вместе в алагер[212]. На другой день Степанов мне показывал оранжереи, конюшни, булочную кухню. Меня поразила везде удивительная чистота и порядок. После завтрака ходили пешком к соседям Голицыным-Сумароковым[213], очень милая симпатичная семья. Напившись у них чаю, вернулись в экипажах. По утрам мне стали подавать к чаю лесную землянику меня это очень заинтриговало – откуда. Оказалось, что это земляника <нрзб.> из оранжереи.

С отъездом Вел. Кн. Марии Александровны жизнь в Ильинском мало изменилась, только по вечерам реже стали играть в карты и между обедом и чаем гуляли по парку, а иногда после чая. Пользуясь темнотой, дурачились, пугали друг друга, забавлялись как маленькие дети. Е.А. Шнейдер очень милое безобидное существо, удивительно добрая, подшутила как-то над М.А. Васильчиковой, положив ей в постель под одеяло персик, и та, ложась спать, раздавила его и страшно перепугалась. За эту проделку решено было наказать Е.А. Шнейдер и напугать ее. Решили это сделать во время вечерней прогулки. Великая Княгиня очень искусно сделала голову из арбуза, вынув всю середину, сделав отверстие для глаз, носа и рта, рот покрыла прозрачной бумагой, а внутри поставила зажженную свечку. М.А. Васильчикова оделась в белую мантию, меня Великая Княгиня обвязала простыней и над головой приделала арбуз, так что моя фигура вышла очень страшной. Мы в таком виде спрятались в кустах. Эффект вышел полный, не только Е.А. Шнейдер, но и все не бывшие в заговоре перепугались страшно.

Другой раз подшутили над бедной Е.А. Шнейдер следующим образом: Великая Княгиня наполнила перчатку песком, вышла как бы рука; спрятав свою руку, она просунула в рукав перчатку с песком, и утром, когда Е.А. Шнейдер подошла поздороваться с Великой Княгиней, та протянула вместо руки перчатку с песком. Е.А. Шнейдер, ничего не подозревая, взяла эту фиктивную руку, которая осталась у ней в руке. Она побледнела и ничего не могла понять, испуганно озираясь, невольно уронив руку. Хохотали страшно. Все эти невинные шутки как-то невольно сближали всех…

Наступило 31 августа – день моего отъезда из Ильинского. Утром были у обедни, затем завтракали, днем поехали еще кататься и после дневного чая со мной простились. Их Высочества были трогательны, подарили мне свои фотографии с подписями и выразили надежду, что я не в последний раз в Ильинском.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1.Д. 41. Л. 39–46.)

В сентябре цесаревич с родителями был на маневрах в Гродненской губернии, на которые приехал и Германский император Вильгельм I.

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

14 сентября. Петергоф

Мой дорогой дядя Сергей,

Ты наверное страшно сердит на меня и думаешь, что я уже позабыл свое обещание, однако же ты видишь, я все-таки пишу; представь себе, я после нашего приезда сюда столько получил писем и так много должен был отвечать, что для этого длинного письма вовсе не было времени, вместе с тем мы через день пишем письма Папа и Мама, но наконец нахожу удобный случай и пользуюсь им, чтобы рассказать тебе, что я видел на этих небывалых по величине маневрах.

Отсюда мы уехали 25 августа… На следующий день в 6 час. вечера мы приехали в Высоко-Литовск[214]…

29 августа переехали в Брест-Литовск[215], где мы жили в отличном комендантском доме… В половине восьмого, надев прусские мундиры, поехали на станцию встречать Вильгельма Прусского[216]. Раньше, чем поезд остановился, он уже выскочил из него, подбежал к Папа и к дядям и несколько раз обнял их. Вообще во все его кратковременное пребывание с нами он мне чрезвычайно понравился своей искренностью и привязанностью ко всему русскому. По приезде домой сели обедать со свитой и тремя немцами из его свиты. В 10 часов вечера поехали к окраинам крепости на люнет[217] № 1 тореспольских укреплений. Из палатки, поставленной довольно высоко, мы смотрели на вооружение этого люнета. 600 человек креп<остной> артиллерии работало там, в полном мраке и замечательной тишине. Эта работа производилась как по-настоящему в военное время. Интересно было видеть, как они ловко работали, без всякого шума. От времени до времени их освещали большим электрическим фонарем, чтобы судить о быстроте хода вооружения. В полчаса все было готово, раздался оглушительный залп, и затем начали пускать светящиеся ракеты, совершенно как в деревне Никулине на больших маневрах, где стоял наш Преображенский полк.

30 августа. Погода была идеальная, такая же, как все эти дни. 24° в тени. В вицмундирах и Алекслентах пошли в здешнюю церковь; вокруг нее стояли: 68-ой пех<отный> лейб-Бородинский полк и по две роты от 10-го и 11-го резервных пех<отных> батальонов, по случаю их праздников. После обедни был парад; Бородинский полк прошел нехорошо, а резервные роты отлично. Папа видимо был огорчен этим и так и сказал полковому командиру. Ты, наверное, видал в приказе следующие слова: Его Имп<ераторское> Величество, найдя полк в хорошем, а резервные батальоны в очень хорошем состоянии, жалует и т. д… После этого был завтрак всем офицерам, откуда мы поехали в лагерь этих чудных пяти крепостных батальонов; вот уж обрадовались, когда Папа и Мама их посетили. Лагерь расположен у реки, и это главное там, где почти нет воды. После обеда мы опять поехали на форт Берг; тут был устроен прелестный фейерверк, который так хорошо удался благодаря теплой тихой ночи; дело окончилось букетом из 1000 ракет, залпом из всех орудий «Боже, Царя храни»!

31 августа. Простились с Вильгельмом и поехали на маневры. Так я не могу судить о них, но войска действительно были замечательны по своей выносливости; несмотря на тропическую жару, страшную пыль и безводицу (им по целым дням не приходилось пить), были совсем веселы и бойко кричали «ура!» при виде Папа и Мама.

2 сентября. Последний день, грандиозный великолепный парад; в строю было: 67 530 чел. Я был со своим Московским. Шли громадными Александровскими колоннами. Подобное зрелище не забывается. После парада и завтрака поехали в ж.д. Написал эту страницу в постели: я болен сильным насморком.

Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 70. Л. 42–47 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович —

цесаревичу Николаю Александровичу

1 октября. Ильинское.

Милый мой Ники, наконец-то получил я твое письмо, которое, признаюсь тебе, ожидал с большим нетерпением и думал уже, что ты забыл свое обещание. Если б ты не был болен – я написал бы тебе грозное письмо, но теперь мой гнев смягчается, и я только надеюсь, что ты скоро поправишься; откуда и где ты мог поймать эту глупую простуду – это совсем на тебя не похоже.

Скажи Мама, что она чуть было не выдала мой секрет – телеграфировав тете, Лемох[218] передает мне твое письмо – она (т. е. тетя) не подозревала, что Лемох пишет мой портрет, ибо я ей готовлю surprise!! Но теперь все обошлось благополучно и «суприз» еще существует.

Очень интересно мне было читать описание всего того, что вы делали; действительно парад должен был быть чудесный; я не воображал себе, что церемониальным маршем проходили Александровскими колоннами, ибо эта колонна была уничтожена, – по-моему, она – одна из самых эффектных, но ужасно трудная. Очень тебе тоже благодарен за наглядный чертеж парада.

Теперь сообщу тебе, что наше житье здесь очень симпатичное, и что я глубоко наслаждаюсь и с ужасом помышляю о возвращении в противный Питер. Мы придавались всем деревенским удовольствиям – конечно, искание грибов играло немалую роль. Мы с Пицем даже удили и однажды наловили в один присест 98 ершей – недурно! Жена теперь усердно занимается выжиганием на дереве и уже делает прелестные вещи – я уверен, что Мама это бы понравилось.

Ездили мы на неделю в Тамбовскую губ<ернию> к Нарышкиным[219] и Воронцовым[220] – было очень забавно, но что там за дороги – это страх, пришлось по ним совершить 98 верст. Местность у Воронцовых некрасивая, и теперь только устраивается сад.

Сегодня было так тепло, что устроили пикник и пили чай в лесу. Скажи Мама, что наша соседка, старушка Княгиня Голицына[221] очень слаба и, вероятно, не долго проживет. Не пошлет ли она ей депешу?

Дай Бог тебе скоро поправиться, дорогой мой Ники, – мы тебя крепко обнимаем. До свидания.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340. Л. 15–18 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович —

цесаревичу Николаю Александровичу

4 октября. Ильинское

Дорогой мой Ники, Лемох требует, чтобы я дал ему письмо к тебе – второпях пишу эти строки. Кажется, портрет вышел удачный, но сидеть пришлось немало – хорошо еще, что я мог читать, а то трудно выдержать.

Погода стоит довольно приятная, и мы совершаем громадные прогулки – окрестности тебе теперь более ли менее известны. Я читал теперь записки одного старого генер<ала> Карцева[222] – читая, думал, что тебя это может очень заинтересовать.

До свидания, обнимаю Папа, Мама, Жоржа и тебя – надеюсь, что ты теперь совсем здоров.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 19–20 об.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

24 <сентября>[223]. Ильинское

Милая Минни,

Теперь, когда ты снова вернулась к тихой жизни в Петергофе, шлю тебе несколько строк. Надеюсь, что ты здорова и с удовольствием провела время в Польше.

Мы неделю гостили в Тамбовской губернии. Нарышкины славно устроились в скромном, но уютном и чистом доме и приняли нас добросердечно. Их усадьба довольно живописно расположена у реки, дом на лесистом холме[224], все хорошо ухожено, но как убога и неприглядна местность вокруг!

Несколько дней мы пробыли у Воронцовых, их новый дом строится полным ходом, я не могу понять, как они обходились все эти годы без более просторного дома. Нам отвели дом интенданта, где она (Е.А. Воронцова. – Сост.) и графиня Бенкендорф[225] с большим вкусом все устроили. В один из вечеров мы затеяли веселую возню с детьми, они такие милые, и я рада, что немного познакомилась с ними.

Проселочные дороги, по которым мы добирались от станции до деревни, были отвратительны, и нас сильно подкидывало. Маша В<асильчикова> и я ехали, к счастью, в дормезе[226], весьма удобном экипаже Нарышкиных, так что 100 верст до их усадьбы проехали лучше, чем можно было ожидать.

Ты знаешь, я только здесь обнаружила твою драгоценную надпись в своем бюваре; мы были очень тронуты, я нежно целую тебя, моя милая «старая» (какой вздор!) Минни, за эти добрые слова.

Адлерберг[227] сейчас здесь, пробудет несколько дней; вид у него бодрый, очень в духе. Когда он говорит о старых временах, <испытываешь> такое удовольствие, словно читаешь мемуары.

Кстати о мемуарах, Маша В<асильчикова> читает мне «Мемуары герцога Броглио» – очень интересно, особенно первый том! Я выжигаю по дереву, уже сделала поднос для хозяйства – с картинкой дамы в стиле Буше – и подарила старой графине Голицыной, а сейчас собираюсь выжигать portefeuille (папка – фр).

Матушка[228] Ивана Голицына[229] совсем плоха. Завтра она уезжает в Москву, было так печально прощаться – боюсь, мы ее уж здесь не увидим; ее постоянно лихорадит, час от часу она все слабее и слабее, и не дает покоя кашель.

Погода у нас хорошая, но прохладная, мы много гуляем пешком.

Любящее вас трио нежно целует милого Сашу и деток.

Нежно преданная вам,

сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1581. Л. 6–10 oб. 3 на англ. яз.)

В своих письмах Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна не упоминают о том, что во время пребывания в имении Нарышкиных они посетили Вышенский Успенский монастырь[230].

Известно, что настоятель обители архимандрит Аркадий (Честонов) устроил им торжественную встречу, они помолились на службе и осмотрели монастырское хозяйство. На прощание августейшие паломники подарили свои фотографии о. Аркадию и насельнику обители епископу Феофану (Гэворову), будущему святителю Феофану Затворнику. Владыка ушел в затвор еще в 1872 г., но знала о нем вся православная Россия. Он был знаменитым духовным писателем, переводил святоотеческие сочинения, вел огромную переписку с духовными чадами и всеми нуждающимися в духовной помощи. Так как великокняжеская чета не смогла помолиться у главной святыни обители – у чудотворной иконы Вышенской Казанской Божией Матери, которую в эти дни торжественным крестным ходом обносили по Тамбовской губернии, и чтобы доставить им утешение, икону вскоре специально привезли в имение гр. И.И. Воронцова-Дашкова Новотомниково, где гостили Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – цесаревичу Николаю Александровичу

6 октября. <Ильинское>

Дорогой Ники,

Очень огорчилась, узнав, что тебе нездоровилось, но надеюсь, что теперь твой кашель совсем прошел.

Сегодня получила письмо от Аликс[231] из Парижа. Кажется, ей там нравится, они целыми днями осматривают достопримечательности. В четверг они собирались уезжать в Афины, проездом через Ниццу, где к ним должна присоединиться Тереза Баварская[232]. Ты о ней наверняка слышал: она путешествовала по всей России, причем не в поезде, а в экипаже по разным местам, всем интересовалась, все осматривала. Говорят, она написала довольно остроумную книгу[233].

У нас туманно, но тепло, мы много гуляем, на днях устраивали пикник, пили чай и готовили всякую снедь. Старая графиня Голицына, мать Ивана, благополучно вернулась в город. Бедняжка очень больна и слаба, но поездка ее нисколько не утомила.

Много нежных поцелуев всем твоим от нас троих.

Всегда любящая тебя,

тетя Элла

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 1–2 об. – на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – вел. кн. Георгию Александровичу

6 октября. Ильинское

Милый Георгий,

Не могу не писать одному участнику моих чаепитий без того, чтобы не послать несколько строчек и другому. Пока я не забыла – книгу, о которой ты писал, мне благополучно доставили.

Твоя Мата наверное уже сказала тебе, что мы ездили к Воронцовым, где я познакомилась с твоими товарищами по играм. Они такие славные и веселые, однажды мы с ними устроили очень веселую возню.

Я получила весточку от Ирен, она каждый день видится с валлийскими кузинами в Шотландии. Еще скажи Ники, что все они выглядят хорошо, кроме бедной Луизы[234] – ее страшно мучают головные боли. От этого она делается грустной и зачастую не может участвовать в развлечениях вместе со своими сестрами. Я собираюсь написать ей вечером, поскольку она желала получать весточки от меня. Тебе наверное грустно было расставаться с Сандро[235], боюсь, ему нелегко будет покидать родную страну, но зато ему предстоит увидеть столько всего интересного.

Целую, старая «Тетя Дрине».

(ГА РФ. Ф. 675. Оп. 1.Д. 66. Л. 7–8 об. – на англ. яз.)

Вскоре, 11 октября, Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна покинули Ильинское и отправились в Петербург, где проведут всю зиму.

1887 год

1887 год был значительным как в жизни вел. кн. Сергея Александровича, так и цесаревича Николая.

26 февраля, в день рождения Александра 111, великий князь был назначен командиром Преображенского полка с производством в генерал-майоры. Преображенцы с радостью приняли нового командира, который «любил, действительно, полк и всегда горой стоял за него».

Вскоре цесаревич был зачислен младшим офицером в полк Сергея Александровича, наконец-то началась столь желанная для него строевая служба. Но уроки еще продолжаются, есть время и для развлечений. В его забавах по-прежнему принимает участие Елисавета Феодоровна.

Они вместе и на Пасхальной заутрени: на выходе Николай «шел с тетей Эллой».

Воспоминания В.Ф. Джунковского

26 февраля последовал Высочайший приказ о назначении нашего командира полка Кн<язя> Оболенского[236] в распоряжение Е.И.В Главнокомандующего Вел<икого> Кн<язя> Владимира Александровича, а Великого Князя Сергея Александровича командиром Преображенского полка с производством в генерал-майоры. Глубоко сожалея уход Кн<язя> Оболенского, мы были счастливы, что получили в Командиры не чужое лицо, а Великого Князя Сергея Александровича, который, как мы знали, любил действительно полк и всегда горой стоял за него.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 53.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

27 февраля. В 7 час. поехал один к д. Сергею и т. Элле на обед[237]. Было очень весело у него…

1 марта. Воскресенье. Гатчина.…Надев преображенский мундир, поехал с Папа в крепость[238]. В это время могло произойти нечто ужасное, но по милости Божией все обошлось благополучно: пятеро мерзавцев[239] с динамитными снарядами было арестовано около Аничкова! После завтрака у д. Пица, поехали на железную дорогу и там узнали об этом от Папа. О! Боже! Какое счастие, что это миновало!..

7 марта. Теперь д. Сергей генерал и командует полком. Я не могу дождаться этого счастливого для меня времени… В 7 час<ов> пошли ко всенощной с поклонением Кресту…

9 марта.… Перед завтраком Папа представлялись агенты тайной полиции, арестовавшие студентов 1 марта; они получили от Папа медали и награды, молодцы. Завтракали: д. Алексей, д. Сергей, т. Элла и Перовский. Немного съезжали с гор, а затем кололи лед на серебрян<ом> озере. После обеда рисовали.

14 марта.…Обедали с д. Сергеем и т. Эллой. Смотрели разные смешные книги.

4 апреля. <Великая> Суббота. Уроков не было.

… В ½ 12 пошли к обедне… Раскладывали фарф<оровые> яйца с Папа и Мама. Красили яйца вместо прогулки… После 9 поехал с Папа на станцию и затем в Петербург. В Зимнем надели мундиры, я – атаманеский>, и пошли вниз к Мама. Выход начался ½ 12; я шел с тетей Эллой.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 62, 64, 70, 72, 77, 98.)

В начале июня Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна в Англии – на юбилее королевы Виктории[240]. Они «носятся» по музеям, магазинам, ужинам и балам. С разрешения государя Сергей Александрович задерживается в Англии, ради Елисаветы Феодоровны. Цесаревич недоволен из-за задержки великого князя, так как мечтает поскорее оказаться в лагере…

Дневник цесаревича Николая Александровича

9 июня… Сегодня этот знаменитый юбилей английской королевы! Я на него в претензии за то, что он мне урезывает неделю в лагере, тем, что д. Сергей дольше останется в Англии, нежели хотел…

12 июня.… Я все думаю о лагере и жду с нетерпением приезда д. Сергея…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 164,167.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

13/25 июня. Кларенс Хаус[241]

Милая Минни,

Все эти дни у меня не было ни минуты, чтобы еще раз написать тебе, но поскольку сегодня утром мы отправляемся в Виндзор, до отъезда у меня остается несколько свободных часов. Ты будешь рада узнать, что твой дорогой отец[242] хорошо выглядит; он много расспрашивал о тебе, сильно по тебе скучает; просил меня сказать тебе, как он танцует со своей дочерью и внучкой. Им так весело и радостно оттого, что они все вместе!..

Посмотрела бы ты, как мы тут носимся целыми днями, – утром и днем музеи и магазины, вечером – ужин и бал, и так каждый день; голова идет кругом, однако мне это по душе. Как я благодарна милому Саше за то, что он позволил нам остаться еще на несколько дней, – это так великодушно с его стороны. Боюсь, бедный Ники наверняка считает меня эгоисткой, но чуть ли ни каждый день мы собирались в дорогу. Надеюсь, он не слишком пеняет на нас за это удовольствие, ведь такая радость находиться здесь, да еще в такую чудесную погоду.

Я должна заканчивать – нам пора уезжать.

С большой любовью, Сергей и Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1581. Л. 62–63 об. – на англ. яз.)

20 июня начинается лагерь в Красном Селе. Николай уже зачислен в полк Сергея Александровича субалтерном в Его Величества роту. Великий князь не успевает к началу лагеря и поэтому просит цесаревича отложить его отъезд в лагерь, так как хочет лично представить его офицерам полка.

Дневник цесаревича Николая Александровича

21 июня.… Произошел общий переполох из-за телеграммы[243] д. Сергея, в которой он очень просит отложить мой переезд в Красное на завтра…

23 июня. Красное Село… Деятельно готовился к переезду в лагерь, который произошел после завтрака в час… В 2 ч. приехал в Преображенский полк и был представлен д. Сергеем всем офицерам. Из своего барака поехал представиться начальству: Алеку[244], Данилову[245] и Челищеву[246]. В 4 часа я вошел в командование 1-й полуротой роты Е<го> В<еличества>. Было удачное для меня ротное и потом батальонное учения. Разбирался в своем бараке, который мне страшно нравится и такой уютный. Обедал в офицерской артели. Бегали с офицерами на pas de geant (гигантских шагах – фр.) и играл в разные игры. – Ура!!

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 221. Л. 176,178.)

Воспоминания В.Ф. Джунковского

В начале лагеря Великого Князя не было, командовал полком полковник Евреинов[247]. Великий же Князь приехал к 23 июня ко дню, когда Наследник Цесаревич был зачислен на службу в полк в качестве младшего офицера Его Величества роты.

Это было большой честью для полка и большим для нас событием…

Наследник Цесаревич приехал в полк 23 июня вместе со своим воспитателем генерал-адъютантом Даниловичем[248] в коляске с конвойным казаком на козлах. Мы, офицеры, в парадной форме во главе с нашим командиром Великим Князем Сергеем Александровичем встретили его у подъезда барака Командира полка.

Великий Князь, будучи назначен командиром полка, сохранил себе свой барак батальонного командира и остался в нем, барак же командира полка был заново отделан и отремонтирован гофмаршальской частью Высочайшего Двора для Наследника, который и поселился в нем вместе со своим воспитателем генерал-адъютантом Даниловичем. Наследник очень любезно поздоровался со всеми офицерами, поцеловал своего Дядю Великого Князя, который представил ему всех офицеров, называя каждого по фамилиям. Это было к вечеру, скоро было обед, и потому все пошли переодеться, чтобы придти к обеду уже в кителях. Наследник за обедом занимал место по правую сторону командира полка, генерал-адъютант Данилович по левую сторону, по другую сторону Наследника старший из полковников – Евреинов. Со следующего же дня Наследник начал службу в полку, принимая участие во всех без исключения занятиях и стрельбе.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1.Д.41.А. 74, 78–79.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

24 июня. Проснулся в половине седьмого и отлично выспался на новоселье. После кофе пошел к месту, где стоит рота Е<го> В<еличества> у палаток и принял ротного командира в строю. Опять было батальонное учение на том же месте… В ½ 4 отправились на стрельбу. Рота стреляла отлично: 59 %. Попеременно шел дождь. Офицеры и я тоже стреляли и недурно… Опять играли в кегли, но этот раз моя партия проиграла. Теперь я себя чувствую здесь совершенно как дома. Перезнакомился со всеми офицерами.

26 июня. Довольно знаменательный день в нашей жизни: ген<ерал> Челищев произвел смотр 1-му и 2-му батальонам. Собственно, было повторение вчерашнего учения и бригад, командир остался доволен…

(ГА РФ. Ф. 601.On. 1. Д. 221. Л. 179,181.)

В конце недели Николай уезжает в Царское, где часто встречается с Елисаветой Феодоровной. На страницах своего дневника он ласково называет ее «тетенькой».

Дневник цесаревича Николая Александровича

27 июня. Царское Село.…Около 11 покинул лагерь на два дня, и мне даже было жаль расставаться с бараком. Приехал в Царское по приглашению с д. Сергеем. Завтракал с т. Эллой, д. Пицом и с фрейлиною Козляниновою[249] в Больш<ом> дворце. Катался с ними в Павловске, и ходили пешком… В ½ 8 обедал сними же; дядя Сергей приехал из гор<ода>. Катались в шарабане четверкой на музыке в Павловске. Вернулись домой к 10 ч. и пили чай у д. Сергея и т. Эллы.

28 июня. Воскресенье.…поехал во дворец, и пошел в церковь с д. Сергеем, т. Эллой и д. Пицом; стояли внизу. Завтракал у них же. Около 3-х пошли вчетвером гулять по парку. Осмотрели конюшню старых лошадей и здешнюю ферму… В ½ 8 обедали, как вчера, и поехали кататься в брэке. Долго искали экипажа своего в Павловске и наконец нашли…

29 июня. <День сев. апп. Петра и Павла>. Красное Село. Праздновали д. Пица: в мунд<ире>, были у обедни и завтракали большим обществом. Читал у тетеньки. Принимали графиню Блудову[250] общими силами. В ½ 5 поехал с д. Пицом в коляске за д. Сергеем и т. Эллой в Павловск… Обедал Миша и приставал к т. Элле. В 10 поехал с д. Сергеем в Красное…

1 июля. Сегодня в первый раз я был дежурным по полку а д. Сергей по всем войскам. В 8 час<ов> я вступил в свою должность. В14 9 пошли на Кавалерийское поле; по дороге грязь была непроходимая. Была боевая стрельба на 200 ш<агов> и 750 м., длившаяся 3 часа. Перед завтраком и обедом рапортовал д. Сергею… Пошел на линию в ½ 9 и произвел зорю. Осматривал мясо для полка. Являлся д. Сергею с рапортом…

5 июля. <Именины вел. кн. Сергея Александровичам Красное Село.…Ездил утром поздравлять д. Сергея; подарил ему портсигар. Были у обедни и издыхали от жары. Завтракали на ферме… В 10 ч. поехал с д. Сергеем в лагерь. В 16 12 начался очень веселый ужин у нас в полку для д. Сергея. После ужина вышли в сад и тут пили джонку с песнями. Финские стрелки тоже пели. Лег спать в 3 часа утра.

6 августа. <Преображение Господнем Наш полковой праздник.

С утра погода была хорошая. В ½ 10 ходил поздравлять д. Сергея с офицерами. Они все затем поднесли мне отличную шашку в саду. Привез Георгия в роту и с ним выстроился к параду. На нем участвовали: Самарский п<олк> и вся гвард<ейская> артил<лерия>, был очень удачен. После обхода столовых, поехали в Красное, в палатку, и завтракали с офицерами. В 5 ч. были беспроигрышная лотерея и цирк. Закусывали у Папа. Были в театре; давали «Разрушение Помпеи». После всего уехал с д. Сергеем в артели принимать гостей к ужину в 11 часов.

7 августа. Конец лагерного сбора.

… Не могу сказать, как мне грустно, что завтра уезжаю из полка, почти на целый год!!!

8 августа. Петергоф. Уложив все вещи, почти слезно простился с офицерами и уехал с д. Сергеем на станцию…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 182–184,186,190,222–224.)

Воспоминания В.Ф. Джунковского

6 августа полк праздновал свой полковой праздник, как обычно, с тою разницею, что Наследник, как служащий в полку офицер, был одним из хозяев праздника, наравне со всеми офицерами, и принимал гостей, и угощал их. Ночью, с разрешения Даниловича, Наследник оставался в собрании до 2-х часов.

По окончании лагеря Наследник был отчислен, мы провожали Его, сохраняя самую лучшую благодарную память о первой его службе в полку.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 86–87.)

После окончания летнего лагеря Николай Александрович с родителями путешествует по Дании. Здесь ему вместе с греческим принцем Константином (в кругу семьи – Тино) впервые довелось съездить в Копенгаген самостоятельно: «совершенно одним».

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна уезжают в Ильинское. 5 сентября, на именины великой княгини, устраивают днем праздник с подарками для крестьян, а вечером – маленький бал, «пляс» для гостей.

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна «глубоко наслаждаются деревенскою жизнью».

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – цесаревичу Николаю Александровичу

18 сентября. Ильинское – Фреденсборг

Вам троим[251] нежнейшее спасибо, погода райская. Владимир, Михен здесь, вчера были танцы. От меня всем большой привет.

Элла Р<оманова>.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1395. Л. 60. – на англ. яз.)

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

13 сентября. Фреденсборг

Мой дорогой отец-командир!

Извини меня, пожалуйста, что я тебе так поздно пишу, но я тебя уверяю, что у меня вовсе не было свободного времени, дело в том, что весь день семейство собирается к завтраку, прогулке, катанию по целым часам, так что действительно теряется часа два каждый день, и оттого у меня не хватает времени ни читать, ни писать. Но все вместе взятое составляет очень симпатичную и буйную жизнь, которая не знает, что такое время!

Теперь я тебе скажу, как мы тут живем и что делаем.

Пришли мы в Копенгаген 14 августа, двумя часами позже, чем следовало, потому что туманы задержали нас в море. За исключением этого, переход наш замечательно удачен, мы шли все время по зеркалу. Но одно, что отравило наше впечатление на «Державе», то, что один бедный машинный унтер-офицер упал внутрь машины и вынут оттуда с раздробленным черепом, отчего тотчас же и умер; кроме того у него на спине видны были кровавые следы ударов, которые он получил при падении. Полтора часа спустя по нем отслужили первую панихиду, причем все были в вицмундирах, и флаги приспущены наполовину. На другой день нашего прихода в Данию он был похоронен с большою торжественностью, что произвело сильное впечатление на весь город.

С первого же дня наша жизнь пошла по-старому, как два года тому назад, с тою разницею, что я облекся в статское платье и превратился из боевого офицера в мирного «солдата-штатского», но это вовсе не предлог тебе называть меня так. Первые дни мне странно было не слышать ни выстрелов, ни барабанного боя, ни команд, и я тихо грустил по милому лагерю и дорогому полку.

Конечно, ты уже получил приказы о производствах 30 авг<уста> и между прочим заметил, что в вверенном тебе полку один офицер по фамилии Звягин[252]из поручиков производится в штабс-капитаны. Мне и радостно, и грустно расставаться с прежним чином, в котором я провел мой первый чудный лагерь! Я тебе и половины моих чувств и впечатлений о Красном не рассказывал, когда-нибудь после поговорим об этом, а теперь надо опять вернуться сюда к нашей семейной жизни. Я должен тебе сказать, что я особенно подружился тут с Тино[253], постоянно гуляем вместе, сидим вдвоем в его комнате и т. д., и наши самые любимые разговоры – про военную службу в его и моем полку, сравнение датских войск с нашими и тому под<обное>.

На днях тут начались большие маневры, в которых приняла участие и гвардия, так что с прошлой недели караулы заняла армейская рота; я много присматривался и к гвардии и армии, и заключил одно, что у них военная служба – игрушка и все это – слабо! Не знаю, удастся ли мне побывать на этих маневрах, а очень хотелось бы!

За все время до сих пор у нас было четыре небольших, но очень веселых вечера, на дни рождения какого-нибудь члена семейства. 18 августа рождение Аликс[254], был первый вечер, затем 26-го рождение Анмама[255], 30-го Папа именины и между ними, я забыл сказать, еще один, который можно назвать балом по его размерам, довольно скучный.

После лагеря я заметил, что сделался порядочно независимым господином, что тут и оказалось на деле. Два раза уже Тино и я ездили отсюда в город совершенно одни, генералами, ходили по улицам, покупали вещи в магазинах, ездили в извозчиках, одним словом, точь-в-точь, как следует быть в 19 лет. Мне этого рода прогулки доставляли огромное удовольствие, тем более что это со мною случилось в первый раз, тогда как в Петербурге навряд ли мне скоро удастся сделать то же самое. Много бы я дал, чтобы ты нас тогда видел сидящими где-нибудь на площади, на скамейках, с папиросками во рту и рассуждающими о самых разнородных вещах. Боюсь, что теперь больше не будет случая съездить в Копенгаген, потому что д. Вили[256] и тетя Ольга[257] с греками[258] уезжают через четыре дня, о чем мы все стараемся не думать.

Теперь прощай, мой дорогой дядя Сергей. Крепко обнимаю тебя, милую тетеньку и кавалера св. Владимира[259]. Папа, Мама, братья и сестра тебя целуют.

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 70. Л. 48–51 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

22 сентября. Ильинское

Дорогой Ники,

Благодарю тебя за милое, интересное письмо, доставившее мне огромное удовольствие, и, признаюсь тебе, ожидал его с большим нетерпением. Я уже думал, что поручик, – виноват, штабс-капитан Звягин не хочет уж знать своего отца-командира.

Итак, ты разъезжаешь один и гуляешь себе en grande persone (как взрослый человек – фр.) – воображаю, как тебя это забавляет, вполне это понимаю; теперь без Тино тебе будет труднее. Ужасный случай на «Державе» был нам уж известен – какое удручающее впечатление!

Доволен ли «солдат-штатский» своим одеянием? Надеюсь, что узнаю окончательно все мирные впечатления! Посылаю тебе вырезку из Моск<овских> Вед<омостей>, вот как я узнал о твоем новом чине.

Воспоминания Саблукова[260] окончил и очень тебе благодарен за интересное чтение – по возвращении передам их тебе.

Теперь сообщу тебе кое-что из нашей жизни. Во-первых и во-вторых, мы глубоко наслаждаемся деревенскою жизнью – да это тебе и не новость. Более 3 недель мы прожили в полном одиночестве: дышали и наслаждались – погода жаркая, чудная, грибов было пропасть, и весь сад был наполнен белыми. Вечера были такие теплые, что мы пили чай и просиживали их на террасе.

4 сент<ября> начали наезжать гости: Влад<имир> и Михен, с их свитою, Балясный[261] с женой, Маша Васильчикова и т. д. – одним словом, компания большая, и я должен признаться, очень веселая – забыл назвать еще Элен.

5 сентября было отпраздновано, как всегда, большою лотереею для крестьян, а вечером закатили мы маленький бал, скорее, пляс в 16 пар. Погода тоже была дивная, и пляс вышел оживленный. Пиц дирижировал. Из полка были: Пенский[262], Гартонг[263], Зуров[264], Зейме[265] и Джунковский[266] – последние трое приехали только на два дня. Михен была очень в ударе.

Благодаря чудной погоде мы ежедневно совершали прогулки со всем обществом и обыкновенно ездили пить чай к разным соседям; общество поднимали в 4, в 5 экипажах – в линейках, разных шарабанах и т. п.

Теперь у нас гостила т. Катя[267], направляясь на выставку в Харьков. Евреинов приехал в чаду от восторга, получив 4-й стр<елковый> бат<альон>[268] – признаюсь, я рад за него.

Однако пора. Храни тебя Господь. Тетя, Пиц и я крепко обнимаем Папа, Мама, тебя и les enfants (детей – фр.).

До свидания, мой дорогой, пиши.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 21–24 об.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

3 октября. Ильинское

Милая Минни,

Не могу сказать, до чего же мы обрадовались, услыхав, что здоровье Тюры[269]идет на поправку. Это должно сделать твое пребывание в твоем старом доме вдвойне приятным, и смею думать, рождение ребенка, которого она ожидает, не причинит ей вреда. Наше пребывание здесь, увы, подходит к концу, это было такое счастливое и веселое время.

Визит Владимира с Михен прошел очень хорошо, погода была отменная, у нас было большое общество, так что пятого[270] устроили танцы. Днем мы катались на лодке, ездили в экипажах, а вечерами играли в разные игры – <нрзб.>, бильярд, бадминтон, музыка, жмурки. Когда все разъехались, немного погодя на несколько дней приехали тетя Катя и Юнхен, последняя очаровательно пела. В один день с ними приехали Дмитрий[271] и Шиллинг[272], они гостили всего две недели, уехали в прошлую пятницу. Адлерберг[273] пока здесь, в прекрасном настроении. Врангель[274] провел у нас пару дней.

Вначале мы жили здесь тихо и так же заканчиваем – лучше не придумаешь.

Уже устанавливается осенняя погода, пару раз были легкие ночные заморозки. После обеда проводим время в саду Усова, где делаем живописную дорожку, – прекрасная разминка.

Я много пишу масляными красками, вечерами часто выжигаю рисунки по дереву. Только что закончила небольшую подставку, которую обещала Адлербергу.

По пути в Петербург на два дня мы заедем в Москву.

Трио сердечно целует вас обоих и детей, привет тете Аликс и кузинам от Сергея и твоей нежно любящей сестры Эллы.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1581. Л. 11–12 об.)

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна встретились с Николаем, вернувшимся из заграничного путешествия.

Дневник цесаревича Николая Александровича

8 ноября. Гатчина… В 3 14 приехали в милое Гатчино. На дворе стояли новые терцы и кубанцы. Стали разбираться… Обедали в 16 8 с т. Михен и т. Эллой, д. Владим<иром>, д. Алекс<еем>, д. Сергеем и д. Павлом.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 316.)

В декабре офицеры Преображенского полка впервые поздравляли цесаревича с именинами.

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

5 декабря. Гатчина

Милый дядя Сергей,

Папа позволил мне принять завтра 6-го дорогой полк в 10 14 наверху в Аничкове. Страшно тронут их вниманием и счастлив видеть их завтра. У нас обедня начнется в 10 14, так что я хорошо успею принять своих бывших товарищей с отцом-командиром во главе! Поздравляю с наступающим праздником 1-го батальона.

Kiss me quick (живо меня поцелуй – англ.).

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.70.А. 52 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

7 декабря

Страшно тронут и обласкан. Все сошло удачно и благополучно от 9 до 12 часов[275], завтра утром продолжение в казармах. Еще раз благодарю и обнимаю за милую депешу.

Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1395. Л. 72.)

Рождество и Новый год Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна встречают вместе с царской семьей.

Дневник цесаревича Николая Александровича

19 декабря… Обедали в ½ 8: т. Элла, Георгий, Апрак и Оболенский[276]. Видели новую собачку тетеньки «Pet».

24 декабря. <Рождественский> сочельник.…В 6 час. пошли ко всенощной. После нее была Елка. Я получил от всех множество подарков. Обедали с т. Михен, т. Эллой, д.д. Владимиром, Сергеем и Павлом.

31 декабря. Петербург.…В 7 час<ов> пошли к молебну и обедали в ½ 8 с т. Михен, т. Эллой, д. Владимиром и д. Павлеом>. Дай Бог, чтоб будущий год был такой же, как нынешний (лагерь, Дания…) Прощай, милый 1887 год, прощай навсегда!!!!!!!

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 221. Л. 357, 362. 369.)

1888 год

Из значимых событий этого года: путешествие великокняжеской четы на Ближний Восток – по мнению их спутника М.П. Степанова, именно здесь произошло внутреннее обращение Елисаветы Феодоровны к Православию; чудесное спасение царской семьи во время крушения поезда у ст. Борки, помолвка вел. кн. Павла Александровича с Греческой принцессой Александрой Георгиевной.

1888 г. начался, как обычно, весело и беззаботно, в светских развлечениях. Одним из самых отрадных мест для цесаревича Николая и Елисаветы Феодоровны стал каток. Дружба наследника с «тетенькой Эллой» укрепляется. У них общие развлечения и радости: они не только вместе катаются на коньках, но и съезжают с гор, играют тяжелыми мячами, ездят в цирк, балет, театр, танцуют на балах.

Воспоминания В.Ф. Джунковского

В январе 1888 г. в Таврическом саду на катке царило большое оживление. Были сооружены две гигантские ледяные горы, выходившие на каток, устроенный на огромном пруду; кроме того, вокруг всего сада устроена была как бы беговая ледяная дорожка. На этом катке собиралось высшее петербургское общество и весь двор, а также и чины некоторых посольств. Чтобы получить право на вход в Таврический сад, надо было иметь билет, выдаваемый гофмаршальской частью, с соизволения Императрицы… Императрица Мария Феодоровна каталась очень хорошо на коньках, была очень грациозна, два раза в неделю Она обязательно приезжала кататься… Из Великих Княгинь посещали каток, кроме Марии Павловны, еще Елизавета Феодоровна, Елизавета Маврикиевна, Александра Георгиевна.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 89.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

7 января… На каток приехала тетя Элла…

8 января.… На катке сегодня были д. Сергей и т. Элла. Играли тяжелыми мячами…

9 января.… Поехали в цирк с д. Сергеем и Павлеом> и т. Эллой. Было очень весело. Видели 7 слонов, медведя и 2-х свиней. Заехали к д. Сергею на чашку чая.

17 января. В 7 час. был семейный обед у д. Сергея и т. Эллы. Поехали в балет. Шли 2 акта «Коппелия»[277] и 2 картин. бал<ета> «Брама» с Цукки[278]; это был ее бенефис.

21 января. Завтракали: д. Сергей и т. Элла. Играли, по обыкновению, в мячики, которые почти все полопались…

25 января… Съезжали с гор с т. Эллой…

28 января. Гулял вокруг сада с д. Сергеем и т. Эллой. <… > В 10 час<ов> начался у нас бал, для меня чрезвычайно веселый… теперь я вижу, что начинаю втягиваться в балы и действительно веселиться. Бал окончился ровно в 3 часа…

30 января.… Играли на катке; гуляли вокруг сада с д. Сергеем и т. Эллой… Поехали во франц<узский> театр. Видели прелестную пьесу «Labbe Constantin»[279], именно тот роман, кот<орый> я теперь читаю…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 222. Л. 11–13, 21, 25, 29, 32–34.)

С февраля в Сергиевском дворце начались репетиции менуэта и гавота, который был исполнен 6 мая – на 20-летний юбилей цесаревича – на балу у вел. кн. Владимира Александровича. Участвовали 12 пар, Николай танцевал с «тетенькой Эллой». Эти репетиции для цесаревича «останутся самыми приятными воспоминаниями сезона 1888 года». За репетициями пройдет и Великий пост.

Дневник цесаревича Николая Александровича

2 февраля.…Отправился к д. Сергею; у него была репетиция костюмсированного> менуэта, котор<ый> будем танцевать в числе 12 пар на балу у д. Владимира.

5 февраля.… Поехали к д. Сергею на 2-ю репетицию менуэта, которая прошла очень весело. Потом были маленькие сумасшедшие танцы с ужином, затянувшегося далеко за полночь. Вернулся домой в 2 часа.

8 февраля. Я пользуюсь всяким удобным случаем, когда можно выспаться, потому что это удается в нынешнюю пору не очень часто. Должен сказать, что репетиции нашего 12-типарного менуэта мне весьма симпатичны и останутся самыми приятными воспоминаниями сезона 1888 года…

10 февраля.…Вчера репетиция менуэта была очень удачною, но кончилась не так весело, как в пятницу, когда мы расплясались до упаду… Надев стрелк<овый> И<мператорской> Ф<амилии> мундир, поехал с Папа и Мама на бал к д. Владимиру и т. Михен. Несмотря на тесноту, было весело…

11 февраля. Проснулся в 14 десятого и спал всего 4 часа; довольно мало, но что же, если такова участь каждого человека в обществе… Поехал к д. Сергею на 5-ю репетицию менуэта и гавота. Начали делать какие-то невозможные па! Все порядочно поутомились и с удовольств<ием> сели за веселый ужин. Вернулся домой в час!

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222. Л. 37, 40, 43, 45, 46.)

16 февраля Сергей Александрович для своего Преображенского полка устроил бал. Елисавета Феодоровна, как жена командира полка, «была хозяйкой бала и принимала гостей», среди которых был и цесаревич.

Воспоминания В.Ф. Джунковского

Так как очень много наших офицеров бывало на всех балах, то мы, офицеры полка, решили со своей стороны устроить бал в офицерском собрании и пригласить все высшее общество и Двор, не исключая, конечно, близких родных офицеров. Великий Князь одобрил очень эту мысль, и мы устроили бал на славу. Чудное помещение собрания на Миллионной, бывшая квартира командира полка, дало нам эту возможность. Великая Княгиня Елизавета Федоровна, как жена командира полка, была хозяйкой бала и принимала гостей. Была вся Царская фамилия, высшее общество, всех приглашенных было до 300, танцевало 50 пар. Ужинали внизу в бывшем собрании Лент, цветов была масса, цветы были выписаны все из Ниццы, масса сирени, <нрзб.>, гвоздики, роз на длинных стеблях, фиалок, все дамы уезжали прямо нагруженные цветами. Красиво было изумительно. Кроме того, за мазуркой раздавали дамам порткарт из полковых цветов, вышитые золотом (полковое шитье на воротниках у офицеров), а также булавки для шляп в виде штыка винтовки с надписью: «Преображенцы – на память о бале» и дата. Кавалеры получили портсигары тоже с выгравированными надписями.

Танцы затянулись до 4 час<ов> ночи, было очень много оживления, дирижировал Адлерберг[280], я ему помогал.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 91.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

16 февраля.… Я просто в восторге, что буду в Преображен<ском> полку в лагере командовать ротой Е<го> В<еличества>. Поскорее бы приспело это время! Завтракали: т. Элла, д. Сергей и Н.К. Гире[281]. На катке было хорошо… ВЦП поехал на бал к д. Сергею. Было много народу и очень весело…

23 февраля… ½ 11 поехал на бал к д. Сергею. Сначала у меня болела голова, но под конец прошла, и я очень повеселился. Танцевал мазурку с гр. С. Сумароковой, котильон со 2-й Лонгиманшей.

24 февраля. Бал окончился в 3 ч. Ужинал второй раз внизу у д. Сергея и вернулся домой в 5 час<ов>, когда уже начало светать. Спал до 10 ч. Прямо с постели оделся к параду. Был в строю в 1-м взводе Атаманского полка… Папа и Мама поехали в балет, а я на 10-ю репетицию менуэта. Танцевали в бальной зале с оркестром. Ужинали в ½ 1.

29 февраля.…В 9 час. поехал к д. Сергею, но, к несчастью, наше менуэтное общество не было собрано. Играл в разные игры с тетенькой, д. Пицом и m-me Балясной[282]…

8 апреля.…В ½ 10 поехал к д. Сергею на репетицию менуэта в шляпах и при шпагах. Было очень хорошо. Ужинали в 12 ч.

13 апреля.… Оделись в свои костюмы и при многочисленных зрителях протанцевали менуэт и гавот. Было очень весело и всем понравились костюмы.

18 апреля <Великий> Понедельник.… Начали гавот. Я дал себе слово не курить в продолжение всей Страстной и уверен, что выдержу…

20 апреля <Великая> Среда.… В 1 час. были на акафисте и обедали с д. Владимиром, д. Сергеем, т. Эллой и д. Пицом.

21 апреля <Великий> Четверг.…Встав, ничего не ели; в 9 час<ов> пошли к обедне и приобщились Св<ятых> Тайн с д. Алексеем и д. Сергеем. Затем пили чай. Завтракали с дядями и т. Эллой. Гуляли в зверинце. После чаю читал душеспасительные вещи. Служба 12 Евангелий продолжалась полтора часа…

23 апреля. Страстная Суббота. Петербург. Утром по всему озеру катались в байдарках. Погода была хорошая. В ½ 12 ходили к обедне… В 4 часа поехали в город. После чаю раскладывали яйца с Папа. Обедали в ½ 8 с т. Эллой и дядями. В 12 поехал в Зимний в Атам<анском> м<ундире>. ¾ 12 начался выход, и ровно в полночь запели: «Христос Воскресе!»

24 апреля. Воскресенье. Пасха. Во время заутрени с Папа христосовалось 260 чел<овек>. После обедни вернулись в Малахитовую и с удовольствием сели разгавливаться. На выходе я вел т. Эллу. Были дома в ½ 4… В половине 1<-го> началось обычное христосование с Двором… В 3 ч. поехали вдвоем с Георгием с визитами под семейство… Вечером был в очень веселом расположении духа.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222. Л. 51, 58, 59, 64,103,108,113,115–119.)

Наконец пришел день рождения цесаревича, и на балу у вел. кн. Владимира Александровича был исполнен «памятный менуэт».

Дневник цесаревича Николая Александровича

6 мая. Прав<едного> Иова Многострадального. Петербург

Мне 20 лет.

Совсем стариком делаюсь! Все было по-прежнему: поздравления, обедня, опять поздравления и большой завтрак. В 2 ½ поехал в город. В 4 часа менуэт собрался у д. Владимира на последнюю репетицию. Вернувшись к себе, отвечал на телеграммы. В ½ 8 обедалу д. Сергея с Шереметевыми, одевшись в mousquetaire (мушкетерские костюмы – фр.) поехали вместе к д. Владимиру. Когда бальная зала была окружена публикой, в 10 ч. начался полонез, и мы вышли, построились и, как говорят, хорошо протанцевали свой знаменитый менуэт с гавотом.

7 мая. Гатчина. Танцевал мазурку с т. Эллой, котильон с Сандрой[283]. Этот костюмированный бал мне очень понравился. После ужина нас заставили повторить. Вернулся к себе в 4 ч. Спал до 11 ч… После небольшого завтрака одел снова свой костюм и поехал к фот<ографу> Вестли. Снялся у него с тетенькой и затем со всеми нашими собравшимися общей группой менуэтом… На этом балу все дамы были в белых платьях, а мужчины в красных фраках или в венисьенах[284].

24 мая. Получил группу менуэта и мои карточки с т. Эллой, которые вышли очень удачные…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 222. Л. 131, 132, 149.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – цесаревичу Николаю Александровичу

Без даты. Петербург

Дорогой мой Ники,

Посылаю свою фотографию, которую ты желал иметь. Я получила ее только что, поэтому не могла подарить раньше. Как ты и хотел, я сфотографировалась, сидя на софе в менуэтной комнате, думая о тебе и об очаровательных па. Как мне хочется верить, что в < будущую> зиму мы проведем репетиции и других шагов.

Благослови тебя Бог, желаю счастливо провести время и хотя бы изредка вспоминать свою «преданную тетю».

Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1254. Л. 185–186 об. – на англ. яз.)

12 мая Елисавета Феодоровна и Сергей Александрович в Дармштадте на свадьбе младшей сестры великой княгини принцессы Ирен с Прусским принцем Генрихом[285]. Вероятно, они присутствовали и на конфирмации принцессы Алисы, прошедшей через 4 дня. За неделю до своего совершеннолетия в городском соборе Дармштадта будущая русская императрица подтвердила обеты, данные за нее при крещении восприемниками. С этого дня она полноценно вошла в лютеранскую церковь…

Дневник цесаревича Николая Александровича

8 мая.… Простились с д. Сергеем и т. Эллой: они завтра уезжают в Берлин на свадьбу Irene с Генрихом Прусским.

(ГА РФ. Ф. 601.On. 1. Д. 222. Л. 133.)

Дневник Гессенской принцессы Алисы

12 мая. Утром свадьба Ирен и Гарри[286], потом обед, потом они оба отправились в Эрдмансдорф[287]. Мы все, и Элла с Сергеем, вечером – в Дармштадт.

16 мая.…В 9 завтракали. Потом оделись для моей конфирмации, которая была в 11.30… Я чувствовала себя… но все прошло хорошо. В час семейный обед. Получила много прелестных подарков. Днем ездила кататься. Готовила дом<ашнее> задание на завтра. Прекрасный день. Прекрасный ужин.

(Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова.

Дивный свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. М., 2007. С. 28.)

Летом Сергей Александрович и цесаревич Николай вновь вместе в Преображенском полку. Цесаревич будет приезжать в Петергоф, Павловск и Царское Село по праздничным дням. Там, а также в Красном Селе, где стоял Преображенский полк, он часто будет видеться с «тетенькой Эллой».

Воспоминания В.Ф. Джунковского

В начале июня мы выступили в лагерь, а 17 июня в полк вновь на службу вступил Наследник Цесаревич, но уже в чине штабс-капитана и не младшим офицером, а командиром роты Его Величества.

Мы были очень счастливы и торжественно встретили его. Генерала Даниловича, его воспитателя, на этот раз не было с Ним. 23-го Он был назначен дежурным по полку, я помощником к Нему…

Наследник удивительно был мил и любезен. Он несколько раз приходил ко мне на переднюю линейку, где я сидел в дежурной палатке, предлагал мне пойти к себе в барак, что Он посидит за меня. Когда же я Его очень поблагодарил и отказался, то остался у меня, предложив сыграть в домино. Он себя так же просто и мило держал, как в прошлом году, только заметна была большая самостоятельность и уверенность…

Таким образом, я попал под начальство Наследника Цесаревича. Он очень хорошо и толково командовал, за все учение не сделал ни одной ошибки. Наследник прослужил в полку до конца лагеря, отбой был 11 августа.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1.Д. 41. Л. 93–95.)

Дневник цесаревича Николая Александровича