Ведьму злить нельзя - читать онлайн

1

– Главное различие между приворотными зельями и любовными эликсирами в том, что зелья вызывают любовь, а эликсиры помогают ее сохранить. И если первый рассчитан на одноразовые случаи, то второй, разумеется, на продолжительное время. И тот, и другой может вызвать мгновенную страсть и возбуждение. Но для пущего эффекта, не забываем вкладывать в действия всю свою душу, переживания, чувства и стремление. И если вы…

Я механически записывала монотонную лекцию в тетрадь и думала над мстительным планом Милы. Сомневалась, что задуманное сможет воплотиться. Просто потому, что насильно мил не будешь. Это раз. ОН мне, несмотря на случившееся, все равно нравился и этому есть объяснения. Это два. И если белая ведьма восстанет против темного мага – действия чреваты последствиями. Это три.

– Выдерживайте ваше средство в течение трех лунных месяцев, не допуская до него солнечного света. Затем процедите настой. Полученный эликсир можно смешать с холодной водой или любыми другими напитками. Его прием должен быть ограничен пятьдесят грамм в день и не более того… – продолжала Марьяна – преподаватель зельеваренья.

Честно сказать, наша задумка с Милой мне казалась полным абсурдом с легким сумасшествием.

«– Ты мне очень нравишься!»

Мелькнула в голове его запомнившаяся фраза в момент проникновения. Он смотрел мне в глаза, и я не смела не верить потемневшему от страсти взгляду, утопая в черных расширенных зрачках. Оседлав его возбужденную плоть, я начала медленно двигаться вверх-вниз, чувствуя «обжигающие» ладони на ягодицах. Он помогал мне, легонько подталкивая вверх. Потом прильнул губами к груди, уделяя каждой особое внимание, нагло обсасывая, кусая, издеваясь, мучая меня. Я запустила руки в его волосы, запрокинула голову и застонала. Тело невольно задрожало, на что он гортанно усмехнулся, прижимая к себе, как можно теснее…

– Дайте этому средству хорошо настояться, а затем его процедите. Этот волшебный эликсир принимается по собственному благоразумию или без него.

Выдернул меня из воспоминаний громкий голос, прозвучавший прямо над ухом. Я несколько раз моргнула и поняла, что ничего не пишу, а просто погрузившись в себя, уставилась в белую точку. Потому подняла голову и встретилась с серьезным серебристым взглядом Марьяны. Я виновато скуксилась, и смутилась, до сих пор чувствуя томление внизу живота. Уверена, Марьяна уже прочитала мои мысли и осуждает.

Щеки предательски запылали. Я нервно сглотнула:

– Извините, – выдавила из себя, опуская голову, пряча от преподавателя глаза.

– Ну, да. Любовь толкает на сумасшествие, – услышала я подтверждение, что она в курсе моих недавних любовных занятий.

Как же неосмотрительно с моей стороны забыть дома амулет против телепатии.

– Так что девочки, никогда не забываем о здравом смысле. – Преподаватель двинулась дальше по ряду. – Работаем, варим, смешиваем все ингредиенты только со светлой головой, четко осознавая свои желания.

Раздался спасительный для меня звонок. Стараясь ни о чем не думать, я быстренько сложила все учебники в сумку, перекинула ремешок через голову и поспешила к выходу. Но пока шла, чувствовала на себе горячий взгляд Марьяны. Ох, надо побыстрее добраться до общежития и надеть амулет. Не хватало, чтобы еще кто-нибудь узнал о моих откровенных приключениях. Чертов, Станислав. Все из-за тебя.

Оказавшись на крыльце Вуза, я глубоко вздохнула, и посмотрела на серое небо. На высоте в мою сторону летела группа птиц.

– Деньги мои, деньги мои, деньги мои… – прошептала я несколько раз заговор, пока стая чернокрылых не исчезла из виду.

Потом опустила голову, поправила на плече сумку, вытащила из кармана телефон: пусто. Ни сообщений от него, ни пропущенных звонков. Убрала его обратно и с грустью направилась на остановку.

– Как пара? – спросила Мила, когда я вошла в нашу комнату.

– Как в сказке, особенно для препода, – буркнула я, откидывая сумку в сторону, целенаправленно идя к комоду.

Выдвинула верхний ящик и достала небольшой круглый камушек – лазурного цвета, подвешенный на веревочке. Не раздумывая, сразу надела.

– Вот теперь все в порядке, – выдохнула с облегчением и расслабленно села на край кровати.

– Что случилось? Ты какая-то напряженная ворвалась.

Мила – темноволосая девушка с тонкими чертами лица и чуть выпуклыми скулами, лежала поперек кровати, закинув длинные стройные ноги в коротких ярко оранжевых шортах на стенку. Упражнение для циркуляции крови.

– Ничего особенного, – пожала я плечами. – Кроме того, что Марьяна покопалась в моей голове, и теперь знает любимую позу в сексе, какие я произношу звуки в момент оргазма, и то, что меня тупо кинули. В остальном все нормально.

– Серьезно?!

Мила резко прекратила свое занятие. Согнула ноги, прижала к себе и, сгруппировавшись, перевернулась, опустив их вниз.

– Да, не хватало всего одной детали?

– Какой?

– Попкорн, – усмехнулась я. – Причем не мне.

Подруга звонко рассмеялась. Я же с видом «лузера», косо на нее глянула и принялась раздеваться, чтобы переодеться в домашнюю майку и бриджи.

– Слушай, насколько знаю, Марьяна – женщина очень строгого и правильного воспитания. Думаю, для нее ты теперь моральный урод со всей вытекающей распущенностью.

– Плевать, – сказала я меланхоличным тоном, стаскивая с себя синие джинсы.

Подруга молча наблюдала за мной. Я не смотрела на нее, пытаясь выдернуть вначале одну ногу из узкой штанины, потом второю. Дальше, через голову сняла кофту и, оказавшись в одном нижнем белье, достала из комода нужную одежду. Все движения были резкие, порывистые…

– Звонил? – попала Мила прямо в цель.

– Нет.

– Писал?

– Нет.

– Ждала?

Я остановилась, держа в руке белую футболку и насупив брови, подарила ей хмурый взгляд.

– Да, – и тут же расслабила мимику.

Смысла скрывать настоящие эмоции не было. Мила очень проницательная ведьма, впрочем, как и все остальные и я в том числе. В одном у меня промашка. Когда влюбляюсь, айкью провидца сразу опускается до нуля. С этим уже ничего не поделаешь. Как говорится – что родилось, то родилось. Остается смириться и прятаться за маской безразличия. Только это не всегда получается. Но я стараюсь.

Одевшись, я взяла сумку, вытащила из нее учебники и положила их на стол. Потом достала из нижнего ящика спички и тонкую свечку. Зажгла ее и повернулась к Миле.

– Погадаешь?

– Ты же сама можешь, – в удивлении подняла брови подруга.

– Я сейчас не в настроении. Карты не захотят говорить или скажут то, что хочу слышать. Лучше ты, – с сожелением признала я.

Я села за стол, капнула на блюдце плавленый воск и прикрепила свечку. Провела над огнем вначале одной рукой, потом второй и потерла ладони. Мила достала свои карты и присела рядом. Проделала с огнем те же самые движения, чтобы очиститься и настроиться на гадание.

– Ну что ж, – протянула она. – Приступим.

Я молчала, смотрела, как она ловко тасует колоду.

– Молвите мне, о чем я спрошу, и я подарю вам спокойствие. А если соврете – сожгу на ярком огне с удовольствием.

Сказала Мила стандартное заклинание для правдивости и начала по одной выкладывать карты на стол. В итоге получилась пятиконечная звезда. Конечно, значения каждой карты я и сама могла объяснить, но это всего лишь значение. Истинное предсказание они открывали только хозяйской руке, разворачивая перед ней астральную картинку, к которой доступа у меня никак не могло быть.

– Ну что? – не выдержала я, наблюдая за напряженным взглядом подруги, пока она сканировала расклад.

– Да не очень, Ксюнь, – начала та. Голос от неловкости дрогнул, так как знала, что мне будет неприятно. – Не пропитан он тобой, понимаешь?! И закрыт, сволочь. Не могу увидеть. Нет ни привязанности, ни чувств, ни эмоций.

Как серпом…

– Слушай, а любимый цвет у него белый?

– Да, – екнуло мое сердце в надежде, что подруга все же что-то выловила из расклада. А на счет цвета знаю, потому что сам говорил. Все четырехколесные «ласточки» у него были именно белые.

– Это нейтральный цвет. Пофигистическая натура. Не туда и не сюда. Он как зарядник. Держит вилку, подносит к розетке и передумывает. Больше ничего не могу сказать, иначе почувствует мое присутствие. Уж очень сильный у него дух.

Мила оторвалась от карт и посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом.

– Что? – спросила я.

– Ничего, – мотнула она головой. – Крепкий орешек нам достался сестра.

– Пф… – фыркнула я и задула свечку. Потом откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. – Бесит.

– Понимаю. Безразличие всегда притягивает.

– Причем тут безразличие?!

– Ну а как же? Пушкина помнишь – «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». А ты, поди уже о высоких чувствах намекнула и душераздирающими сообщениями закидала. Признайся, сколько раз ты ему уже писала и звонила – пять-десять?

– Ни разу, – соврала я, на что Мила в иронии приподняла правый уголок губ, – пять… а может десять… не помню… короче много.

– А в ответ холод или тишина.

– Да. Навязывалась?

– Ага. Еще как.

– Знаешь, я даже стала подумывать, что это все из-за груди. Мало ли, может он предпочитает девушек с внушительным размером, а у меня что? Две горошинки, исчезающие стоит поднять руки вверх. Даже лифчик не нужен. Заклеила пластырем и нормально.

Подруга рассмеялась.

– Ну, ничего, Ксюнь – увеличим. Пятиминутное дело. До полнолуния два дня. Успеем.

Мила сложила карты в черный мешочек и отложила в сторону.

– И носик подправим, – коснулась она до него пальчиком, – и талию сузим, и попку подтянем…

– Вообще-то с этим у меня все отлично, – встала я, продемонстрировав худощавое телосложение.

– Сомневаюсь, – скептически сказала Мила. – Знаешь, если он любит белый цвет, сделаем из тебя блондинку, но чуток с медным оттенком, удлиним волосы, добавим контрастность глазам… подожди. – Подруга достала из своей сумки минибук. – Сейчас будем моделировать твою новую внешность. – Она приказала встать мне на середине комнаты и сделала пару снимков в полный рост, затем принялась виртуозничать над моей фотографией в фотошопе.

Спустя тридцать минут колких шуток, карикатурных издевательств, шуточных и вполне серьезных препирательств, подборки цвета, пластических изменений на экране ноута перед нами предстала впечатляюще красивая девушка. Обнаженное тело было идеальных форм даже для самого предвзятого ценителя, развивающиеся, словно на ветру, медные волосы, пронзительно-зеленые глаза с густыми ресницами, длинные стройные ноги, тонкие руки. Лицо стало более выразительным, определенно цепляющим взгляд, нежели мое – безликий середнячок между мило и пойдет. Самокритична, что поделать.

– Слушай, а может, на четвертый поменяем? – щелкнула Мила по кнопке мышки на грудь.

– Не, оставь третий. Мне нравится.

Я не сводила с виртуальной нимфы глаз. Неужели такой скоро буду я? Внутри вдруг появилось волнение, дыхание участилось. Девушка и правда получилась очень красивой, даже опасно красивой. Ох, нехорошо все это.

– Как скажешь, – подруга довольно кивнула и нажала кнопку принт. Фотография тут же материализовалась на столе. – Тогда сегодня тебе куда-нибудь придется на сутки свалить.

– Зачем? – удивилась я, беря фотографию в руки. Подруга ее аккуратно выдернула из моих жадных пальцев.

– Затем, что мне надо изготовить оборотническое зелье. В этом деле я мастер, но нужна тишина, спокойствие и полное одиночество. Так что собирай пожитки и иди. До посвящения два дня, кстати, новеньких видела уже?

– А? – опомнилась я, наконец-то оторвав взгляд от фотографии, перекочевавшей в руки подруге. – Нет, да и не интересно. Для меня это очередной шабаш.

– Ясно. Действительно, всего лишь оргия, подумаешь. Ох и отымеем мы его, Ксюня, – пропела Мила, поднимаясь из-за стола. – Прямо вижу эту разочарованную физиономию в финале.

Подруга подошла к своей кровати, нагнулась и вытащила из-под нее расписной деревянный сундучок, напичканных разнообразной магией. Достался ей по наследству от бабушки и абы кому его не открыть. Присела на колено, открыла его и принялась доставать разные склянки и травы. Мне ничего не оставалось, как заново одеваться.

– Ну, да, – только и вымолвила, вновь переодеваясь.

– Боишься?

– Не знаю… просто… просто… мне ж придется с ним снова заниматься любовью, – попыталась облечь в слова я свои сомнения.

– Сексом, а любви и речи быть не может. И будь добра, сдерживай себя, следуй плану. Он должен… как бы это правильнее выразиться… в общем, вначале его надо сбить с толку. Сорвать заученное мурлыкание и, в прямом смысле слова, выжать из его кобелиного отростка все соки.

– Мила! – скривилась я.

– А что? Поверь, после такого он точно не останется равнодушным. Кстати, сколько он за раз может?

Я с недоумением посмотрела на нее. Смысл вопроса дошел до меня не сразу.

– Три.

– Значит, в первый раз будет пять. Добавлю в зелье несколько капель феромонов, чтобы аж заскулил от возбуждения, – продолжала Мила свое занятие, копаясь в волшебном сундучке.

– И насколько мне его хватит?

– На сутки. Так что следи за временем.

– Ладно хоть не до двенадцати ночи, – усмехнулась я, вспомнив сказку про Золушку.

– Ага, – поддержала она в понимании. – Оделась?

– Да, – ответила я, стоя у выхода.

Подруга выпрямилась и подошла ко мне. Положила на мои плечи руки и прямо посмотрела в глаза:

– Все будет тип-топ.

– Не знаю, – замялась я, не больно успокоенная.

– Зато я знаю!

– Я знаю, что ты знаешь, – мои губы растянулись в легкую улыбку.

– К Соне пойдешь?

Соня – моя хорошая знакомая. Она всегда рада приютить на день-два доброго человечка, который не раз выручал, советовал, подсказывал, как поступить, чего ждать, чего опасаться в ее не легкой, как она считала, жизни. Так что думаю, мой визит ее только обрадует. Я даже свечку прихватила. Все равно достанет с гаданием. Пусть будет платой за временное проживание.

– Да, – я кивнула.

– Хорошо. Все, иди.

***

Я стояла босыми ногами на траве, облокотившись плечом о дерево. На мне была полупрозрачная белая разрезанная по бокам шелковая сорочка на одной тонкой бретельке. Холодный ветер раздувал одеяния, открывая стройные ноги, волнующе очерчивая плоский живот, красивую полную грудь, словно только что высеченную великим скульптором.

Да, Мила постаралась на славу. Выглядела я, думаю, запоминающейся. Все как на картинке. С одним лишь изменением – вместо блондинки с медным оттенком, подруга превратила меня в яркую рыжую бестию. Мне, в принципе, понравилось. Хотя, вру. Я была в восторге. И самое главное, с каждым обращающимся на меня взглядом со стороны мужчины, я чувствовала, как внутри просыпалась уверенность.

Безоблачная лунная ночь освещала серебристым светом горную поляну, на эту ночь, заговоренную сильнейшими магами для всеобщего удобства. Я наблюдала за полуобнаженными танцующими вокруг костра ведьмами. Они держались за руки спиной друг другу и шли против часовой стрелки, красные отблески живого огня плясали на коже, делая женщин еще прекраснее. Потом расцепили руки, продолжая несуразно двигаться, смутно воссоздавая темп музыки, и захлопали в ладоши. Мужчины их поддерживали, отбивая такт на барабанах. Ведьмы снова взялись за руки и запели – то тихо, спокойно, то пронзительно, почти срываясь на крик. Казалось, что все прекрасно осознавали, что делали и что сейчас происходило. Но если бы кто-то решил именно в этот момент вырваться из непонятного для обычного человека ритма, то не смог бы. Это был транс, который принесла с собой могущественная, неоспоримая, необъятная и непобедимая сила природы.

Я смотрела, как ведьмы плавно изгибаются, сбрасывают с себя остатки одежды. Их взгляды были устремлены на мужчин, которых они сами выбрали для закрепления праздника. Они кружились перед ними, заманивали, демонстрируя в свете огня тело, и дразня доступностью.

Мне тоже нужно было последовать примеру остальных, но я никак не могла найти ЕГО. Станислав один из немногих, кто отличался крепким телосложением и немалым ростом. Такого мужчину трудно не заметить, но вот в чем проблемка – его среди присутствующих не было. Неужели не пришел?

Праздник продолжался. Кровь в жилах ведьм бурлила, плясала, желала утоления. Я с трудом противилась первородному зову стихии, не решаясь присоединиться к празднику. Кто-то из толпы мне махнул рукой. Оттолкнувшись от дерева, я решила влиться в ритмичный священный поток и насладиться воссоединением с природой, может так ОН скорее меня заметит.

Я сняла с плеча единственную бретельку, и сорочка скользнула к ногам. Каждый атом моего тела соприкоснулся с воздухом, и я ощутила свободу, которую мне в ответ подарил щедрая стихия. Совершенно не стесняясь наготы, перешагнула через одежду и только сделала шаг вперед, как почувствовала тепло живого тела сади и легкое прикосновение к животу. Объятие стало сильнее, и меня властно, но нежно прижали к теплой, мокрой от пота мужской груди. Мягкие волоски на его теле щекотали мне кожу. Вторая рука принялась скользить по моему бедру вниз, делая круговой изгиб и дальше вверх по ягодице. Я узнала это движение.

– Ты пойдешь со мной? – произнес он приглашение прямо над ухом, чуть прикусив мочку.

Стандартные слова, которые каждая ведьма или колдун обязан сказать перед началом слияния.

Сердце замерло, потом резко бухнуло вниз. Я чувствовала его желание, причем в прямом смысле. Им он упирался мне в ягодицы, передавая свой жар.

– Да, – ответила я, одновременно удивляясь, насколько спокойно это удалось произнести, когда внутри все подрагивало от волнения.

Не нарушая тесный контакт, меня медленно развернули, оставляя след мужской смазки на бедре. Несмотря на то, что Мила сделала прекрасную нимфу намного выше прежней хозяйки тела, Станиславу моя макушка все равно доходила до переносицы.

Я положила руки ему на грудь, покрытую русыми кучерявыми волосиками. Ох, как же мне тогда они понравились. Я еле сдержалась, чтобы не погладить их так же, как в прошлый раз. Подняла голову и встретилась со знакомыми голубыми глазами. Твою ж мать, и как тут сдерживать себя?! Соберись дура, обласкала себя мысленно.

– Новенькая?

Настала очередь сумасшедшим мурашкам. Они табуном пробежались по моему телу с выкриками «Держать строй». Его мягкий, игривый голос завораживал.

– И да, и нет.

Я опустила руки вниз и нежно провела по сильным бедрам, устремляясь к мужскому центру. Но его не коснулась, вернув кисти обратно к груди.

– Я не люблю рыжих, но ты мне нравишься.

– Зато я люблю себя рыжей. Это главное.

Станислав издал гортанный смешок и прижал к себе еще теснее. Наклонил голову, прислонился лбом к моему. Ритм барабанов ускорялся. Появились стонущую звуки, довольное мурлыкание ведьм, магов. Смех, выкрики. И эта чувственная атмосфера зарождала во мне предвкушение чего-то грандиозного.

– Посвящаю тебя, – услышала я за спиной мелодичный голос главной наставницы. Она обращалась к одной из новенькой. – Твой дар – это целительство. Постарайся стать хорошим лекарем.

Станислав оторвался от меня и запечатлел на лбу мягкий поцелуй.

– Рыжик-чижик-пыжик, – пошутил он, продолжая цепочку ненавязчивых поцелуев, опускаясь ниже – нос, щеки, губы. Потом запустил руку в волосы, намотал на кулак и легонько потянул назад. – Почему я тебя раньше не видел?

Его глаза сузились, пристально рассматривая мое лицо.

– Может потому что, я сама решаю, кому показываться.

– Может и поэтому.

Удерживая меня за волосы, он, не касаясь, провел ладонью перед моим лицом и развернул руку. Я знала, что сейчас он пытается прочесть энергетическую информацию, как книгу. Но Мила и этот момент учла (люблю ее) – добавила в зелье пучок зверобоя, помогающий соединить душу, разум и тело в единое целое. Так что сейчас я для него была истинной ведьмой четвертого поколения без вмешательства накрученной магии. Он видел только то, что мы с подругой придумали. Лжеисторию, прочитанную в интернете об одинокой девушке-ведьме, приехавшей из другого города для начала новой жизни. Бред, конечно, но судя по его ухмылке, вроде легкая добыча – объект купился. Ну и как сказала Мила, такие, как он, особо не заморачиваются. Она оказалась права. Даже немного грустно стало.

– Убедился? – спросила я, специально дотрагиваясь до паха, но совсем легонько, только для того, чтобы отвлечь внимание.

– Вполне.

Звуки усиливались, значит, скоро произойдет кульминация праздника. И я, и Станислав это понимали. Потому он снова обнял меня и, не отпуская волосы, наклонился, поцеловал шею, подбородок, увлекая меня вниз, заставляя колени согнуться. Аккуратно положил на траву и, устроившись рядом, оглядел с восхищением с головы до ног. Я ему действительно нравилась. Сердце затрепетало, душа заликовала. Ему нужна только я – здесь и сейчас. Так – тихо-тихо. Держим себя в руках, ногах, мозгах.

– Шикарная ведьмочка, – проронил Станислав, кладя руку на живот, наклоняясь к груди.

Тело само выгнулось навстречу, стоило его языку очертить ореол соска. Я зарылась руками в темные чуть удлиненные волосы. Он приподнялся, взял одну руку и, повернувшись, поцеловал ладошку и снова вернул обратно, возвращаясь к груди. Все в точности, как и в прошлый раз. Один в один. Но мне безумно нравилось.

– Ты такая нежная. Как ты любишь? – спросил он с хрипотцой в голосе, дотрагиваясь пальчиком до пульсирующей точки внизу живота.

– Я все люблю.

Он играл со мной. Изучал эрогенные зоны, наблюдая за реакцией. Неожиданно я почувствовала проникновение. Удовольствие захлестнуло по самое не хочу, потому что пальцем принялся медленно исследовать каждый сантиметр, поворачивая его, вводя все глубже. Немного плавных движений и к пальцу присоединился второй. Станислав ускорил темп, и несколько ритмичных действий заставили меня дрожать сильнее. Возможно, я была уже на грани, но обещала себе, что не сдамся так быстро.

Станислав приподнялся и поравнялся со мной. Прикусил кончик подбородка и из моих уст сорвался тихий стон, который был сразу заглушен поцелуем. Мне хотелось растянуть эти мгновения единства на целую вечность. Каждый день испытывать подобные ощущения. Довериться ему. Любить. Раскрыться. Ведь сейчас же с ним я настоящая и это ему нравилось. Я была сама собой, а это значит, что он тянется ко мне не только инстинктом, но и душой. Да-да. А еще ему действительно нравилась моя страстность, желание, с каким нетерпением я шла навстречу. Ну не мог человек так врать. Я расскажу ему обо всем, Станислав поймет, ведь это все ради любви…

– Как тебя зовут? – спросил он, оторвавшись от губ. – Меня – Станислав.

Вот он тот самый момент.

– Ксения, – ответила я, замерев в ожидании.

– Красивое имя. У меня еще никогда не было девушки с таким именем.

Сука…

Где-то вдалеке запели петухи и меня словно окатили ключевой водой.

«Не было девушки с таким именем. Не было девушки с таким именем…» эхом отдавалось в голове. И чем больше повторялась съедающая меня изнутри фраза, тем сильнее разгоралась злость и умирало желание. Станислав тем временем, снова потянулся к губам. Не мешкая, я уперлась руками о мужскую грудь, согнула ногу в колене, просунула между нашими телами.

– Пошел вон! – раздалось пронзительно громко, и я со всей силой его оттолкнула, вкладывая в этот удар толику силы.

Мой не состоявшийся любовник, не успел даже удивиться, как отлетел на добрые несколько метров, опасно для здоровья, приблизившись к дереву. Но маг вовремя успел сгруппироваться, что показало мне его способность мгновенно реагировать на изменившееся окружение, также что застать врасплох такого человека вряд ли удастся; и приземлился на согнутые ноги, притормаживая и оставляя перед собой вполне глубокий след в почве.

– Чокнутая, – произнес он угрожающе-холодно. В глазах блеснул гнев.

Я медленно поднялась. С невозмутимым видом убрала с лица растрепавшиеся локоны. Демонстративно развернулась, наклонилась, усмехнулась, услышав за спиной вздох, подняла сорочку и перекинула ее через плечо. Когда повернулась обратно, бесстрашно встретилась со стальным взглядом, и дотянулась до метлы возле дерева.

– Только попробуй смыться, – предостерег он, делая шаг вперед.

Хищно улыбнулась, просунула черенок между ног и спокойно сказала:

– Невидимая.

Мое тело растворилось в воздухе.

– Стоять, – кинулся Станислав вперед, но поздно. Я успела оттолкнуться от земли и с сумасшедшим пугающим смехом резко взмыла в предрассветное небо.

***

Крепко держась за метлу, я пригнулась еще ниже. Скорость увеличивалась, как и злость. Она кипела, бурлила, выплескивалась наружу, разгоняя меня все сильнее. Но я не замечала этого, как и встречного ветра с мелким дождем, бившего мне прямо в лицо. Перед глазами был Станислав. Голубые глаза, наполненные желанием, сильное тело, освещенное лунным светом, мои выгибания на умелые ласки. Не, ну не идиотка, а?

Я сменила курс в неизвестное направление и, раз за разом прокручивая в голове произошедшую ночь, полетела дальше. Неважно куда. Сейчас мне хотелось просто выпустить пар. Внутри все скребло, горело, разъедало заживо от бешенства. Тело наполнялось лютой ненавистью. Мне хотелось выть, кричать, орать. Мне хотелось бить, царапаться, рвать. Я даже представила, как обматываю вокруг его шеи свою рубашку и стягиваю ее в самый интересный и неожиданный для него момент. Как же я его ненавижу. Убью, сволочь. И снова смена курса.

Нет, это невозможно. Да не может быть, что он играл. «Рыжик-чижик-пыжик» Пф… фыркнула я, изогнув губы в презрительную усмешку. Мила была права почти во всем. Ошиблась только в одном. Это не издержки эволюции – это бессодержательное серое поветрие, которое нужно не давить, а раздавливать, как таракана – быстро, жестко, без доли сожаления.

Позади меня раздался гром. Я дернулась и вскинула голову. Попробовала остановиться, но метла меня почему-то не слушалась, с сумасшедшей скоростью несясь вперед.

– Эй, ты чего? – крикнула я ей, поднимая черенок вверх, чтобы притормозить. Но бесполезно. Летящая «подруга», как будто вышла из-под контроля, и теперь сама решала куда двигаться и когда делать перерыв.

Через несколько минут, я поняла, что она задумала. В проносившимся подо мной густом лесу впереди показалось небольшое озеро.

– Только попробуй, – прошипела я ей, подлетая к нему все ближе. – Спалю не раздумывая.

В ответ прозвучал издевательский свист, а через несколько секунд меня сбросили в холодную воду.

***

Я вернулась в общежитие спустя час, после отрезвляющего душа. Мокрая и уставшая открыла окно, перешагнула через широкий потрескавшийся подоконник и спрыгнула со стола на пол.

– Явилась? – спросила Мила сонным голосом, отрывая голову от подушки. Выглядела она не очень. Растрепанные волосы, растекшаяся под глазами тушь, измученное выражение лица.

– Угу. На место, – указала я шепотом метелке в угол. Та, превратившись в потрепаный веник, полетела в указанное направление. – Извини, что разбудила.

– Все в порядке, – подруга села в позу лотоса и потянулась. – Я прилетела за несколько минут до тебя и сразу под одеяло.

– Понятно.

– Как прошла визитная карточка?

– Успешно, – отрезала я, садясь на кровать. Взяла с тумбочки расческу и принялась распутывать влажные рыжие локоны.

– Можешь не стараться, действие зелья скоро закончится, – махнула она рукой в мою сторону.

– Все равно расчешу, – упрямо ответила, глянув на часы, потом в окно.

Было шесть часов утра. Снаружи светало, и внутри меня образовывалась пустота…

– Не хочешь рассказать? – осторожно спросила не выспавшаяся ведьма, откидываясь назад и прислоняясь к стенке. Все же любопытство оказалось сильнее усталости.

– Хочу, – вдруг вспылила я. – Скажи, ты знала, что получится все именно так?

– Как так?

– Снова потеряю голову, вот как, – дернула я резко за волосы и ойкнула от боли.

– Да, – невозмутимо ответила Мила. – Будущее мое кредо.

– Почему не предупредила?

– А смысл? Пока сама не обожжешься, не поймешь. Тем более я подстраховалась.

– Шепоток на метлу?! – мрачно констатировала я, разбирая запутавшуюся прядь.

– Ага.

– Купать было не обязательно, – скривилась я и передернула плечами.

– Ты о чем? Какое еще купание? – нахмурилась она. – Кстати, а ты чего такая мокрая?

Я отложила расческу в сторону.

– Вообще-то по твоей милости меня сбросили в озеро.

И глазами указала на веник.

– Правда? – Мила искренне удивилась. – Ксюнь…

– Что?

Подруга еле сдерживалась, чтобы не заржать.

– Я не знаю почему она тебя, таким образом охладила, но мой наговор заключался в другом, – загадочно проговорила она.

– И в чем же? – мне почему-то вдруг тоже захотелось улыбнуться.

– Метелка должна была треснуть по его голому заду в самый… самый… ну если бы ты сдалась окончательно… в самый…

– Не продолжай, – не выдержала я, рассмеявшись.

Мила меня поддержала и перебралась на мою кровать.

– Да уж подруга… – сказала я в перерыве между смехом, подтягивая к себе ноги и чуть толкая ее плечом. – Если бы только знала, порку ни за что б не пропустила.

– Метод кнута и пряника. С ними только так, дорогая.

– Мила… – схватилась я за живот, загибаясь от веселья. – А пряник – значит секс?!

– Нууу… да нет, можно и настоящим пряничком по голове и желательно Тульским, – со зверским выражением лица замахнулась Мила, изображая это самое действо.

– Прекращай, – вытерла я выступившие слезы «счастья».

Всегда удивлялась ее пожизненному оптимизму. А еще взбалмошной, артистичной натуре, которая часто проявлялась по утрам – то песню споет, беря высокую ноту и фальшивя так, что сразу понимаешь – целое стадо слонов сплясало на ее ушах разудалую лезгинку, то начнет пародировать эстрадных звезд, состроив комичную гримасу в стиле Джима Кэрри. Смотря на все представления, я обычно крутила пальцем у виска и смеялась. А Миле хоть бы хны! И откуда столько энергии? Мне бы половинку ее задора и из нас бы получился неплохой дуэт сумасшедших.

– Ладно, – согласилась вечно не унывающая ведьмочка и снова вернулась на свое место. – Шутки шутками, но нам и правда пора спать. Хорошо, что сегодня никуда не надо идти. Воскресенье – день чудесный.

– Давай.

Я залезла под одеяло, и легла, заложив руки за голову, сцепив в замок. Спать не хотелось. Потому просто лежала и тупо смотрела в потолок.

– Мил? – тихонечко позвала я.

– Что?

– Я хочу мстить.

– Ну а мы что делаем? – вяло отозвалась она.

– Нет, ты не поняла. Я хочу отомстить так, чтобы аж искры из глаз при моем появлении, сердце дергалось при каждом стуке, бесконечное свербящее внутри желание. Тоска, страдание, ревность…

– Может сразу его убить? – предложила Мила, зевнув.

– Нет, – ответила, не обращая внимания на подколку. – Я хочу, чтобы он полюбил лживую Ксюшу. Причем по-настоящему, всей своей подлой душонкой.