Николай весь оставшийся день прокручивал слова, сказанные Анастасией, и боялся надеяться. Он почти примирился, что дни сочтены, а тут придется снова действовать: искать целителей и гадалок, которые предскажут светлое будущее. Раньше Николай удивлялся поступкам людей, обращавшимся к шарлатанам и якобы народной медицине, а теперь понимал их: вера в чудо, не желание свыкнуться с мыслью о смерти отшибают все здравые мысли.
Дома Николай вытащил новый прибор и включил. Тот засветился, а потом снова выдал сто одиннадцать на циферблате. Николай чертыхнулся и полез в инструкцию: может, стоило сначала настроить аппарат? Но в документе черным по белому было обозначено, что заводские настройки уже стоят в нейтральном положении. Видимо, произошел сбой. После изучения Николай достал иголку и нажал ею на боковое отверстие: сброс до заводских настроек. Но и после этого прибор выдавал сигнал присутствия сущности класса Б.
«Или он реагировал на порчу?» – Николая вновь посетила эта мысль. Он снова прочел инструкцию, но там об этом не было даже полслова. Судя по ней, сканированием ауры «таблетка», как окрестил ее Николай, не занималась. В конце концов, Николай плюнул и вырубил прибор.
Во вторник спозаранку он отправился на Абрамцевскую улицу, чтобы опросить Зарину Альбертовну. Следовало, конечно, заранее позвонить и договориться о встрече, но Николай просто забыл об этом, а потому решил импровизировать. Он проскочил в подъезд, дождавшись выхода кого-то из жильцов, и поднялся на пятый этаж. Стены подъезда покрывал толстый слой штукатурки, она была нанесена волнами. Сверху все закрасили серой масляной краской.
Николай ожидал увидеть табличку на двери Руслановой, но ничто не указывало на то, что здесь живет таролог и астролог в одном лице. Он позвонил, и вскоре на пороге появилась моложавая женщина в спортивном костюме. Ее волосы были собраны в пучок, запястье украшал массивный браслет из белого металла.
– Привезли уже? – спросила она.
– Что именно? – удивился Николай.
Она всмотрелась в него:
– Вы не курьер?
– Я из ОБХСС, – Николай полез в карман за удостоверением.
– Из отдела по борьбе с хищением социалистической собственности?! – брови Руслановой поползли вверх.
– По борьбе с хаосом, существами и сущностями, – поправил Николай.
– А я тут причем? – Русланова с непониманием посмотрела на него. – Налоги плачу, все честно.
Уже сидя на кухне, Николай задал волновавший его вопрос: как тарологию и астрологию признали в качестве законной деятельности?
– Обычно, – ответила Русланова, размешивая сахар в чашке с кофе. – Я все вычисления на компьютере веду, перед составлением гороскопа провожу ректификацию – уточняю время рождения по значимым датам в жизни человека. Обучаюсь постоянно.
– Этому надо учиться? – поразился Николай.
– Конечно.
Николай едва не поперхнулся, отпивая кофе.
– Плюс, личная практика. Я все записываю, вношу корректировки при необходимости, – с гордостью поведала Русланова. – У меня точные прогнозы. И знаете, чутье со временем появляется.
– Вы здесь принимаете? – уточнил Николай.
– Нет, конечно, снимаю офис. Зачем соседей смущать?
– А в деревне у вас какие отношения с соседями? – Николай, наконец-то, перешел к основной теме встречи.
Русланова пожала плечами:
– Почти никого не знаю. Если кого вижу, здороваюсь. На этом все. А что случилось?
Николай замялся: стоит ли говорить правду? Но все же решился:
– Заявления поступают: много странных случаев. У коров молоко киснет, курица по-петушиному кричала, собака на человека напала…
– Это какая-то ерунда, – отмахнулась Русланова.
– Мы обязаны проверить.
– А я причем? – насторожилась она.
– Пока ни причем, – Николай достал смартфон. – Вы знаете соседей из этого дома? – он продемонстрировал фотографию дома с серым сайдингом.
– Пару раз пересекалась. Но там такие люди, что в упор тебя не замечают, – Русланова взяла телефон из рук Николая и увеличила снимок. – Они, что, зеркало на забор повесили?
Николай мысленно вздохнул: похоже, попал пальцем в небо с этой Руслановой.
– Повесили, – подтвердил он.
– Хм, – увиденное Руслановой не понравилось. – Они, что, отражают таким образом негативные помыслы?
– Видимо, – Николай решил перейти к делу. – Зарина Альбертовна, вы можете отказаться, но я хотел бы снять показания с вашего энергетического поля.
– Конечно, – Русланова его предложение восприняла с энтузиазмом. – Мне кажется, у меня должна быть сильная аура.
Николай хотел объяснить, что аппарат только определяет подселение сущности, но не стал: зачем? Он вытащил новый прибор и включил. Устройство загорелось мягким серебристым светом, мигнуло, и на экране высветилось сто тринадцать.
– Это много? – Русланова с интересом склонилась над «таблеткой».
– Нет, у него погрешность в настройках, – объяснил Николай. – Надо из этой цифры сто одиннадцать вычесть. Так что всего два.
– Всего?! И что это означает? – спросила Русланова с обидой.
– Что у вас нет подселенца, – Николай выключил устройство. – Все ваши способности – природные, – сымпровизировал он на ходу.
Он направился к двери:
– Зарина Альбертовна, у меня к вам просьба: если что странное заметите в деревне, позвоните. Вы человек творческий, с развитой интуицией и хорошими аналитическими способностям.
Русланова взяла протянутую визитку и кивнула:
– Буду на связи.
Женечка никаких сбоев в микро-Уленьке не обнаружила. Перед выездом Женечка забрала прибор у мастеров и все дежурство сравнивала его показания с данными ПУленьки – портативного устройства, установленного в машине.
– А у тебя, Дергунов, как? – поинтересовался шеф.
– Барахлит, Виктор Иванович, – Николай выложил «таблетку» на стол.
– Я отнесу, – Денис подхватил прибор и удалился.
Вскоре он вернулся:
– Да не, нормально работает, мы там проверили.
Денис включил «таблетку», на ней загорелось: сто одиннадцать.
– Чертовщина какая-то, – шеф задумчиво постучал пальцами по столу, а затем велел: – Ну-ка, Дергунов, выйди из кабинета и прогуляйся до конца коридора, а потом обратно.
Когда Николай возвратился, на него внимательно смотрело три пары глаз:
– Проблема в тебе, Николай, – шеф щелкнул по прибору, – так что дуй в лабораторию и обследуйся.
– Не пойду, – Николай решился: была не была! – Виктор Иванович, на мне порча. Снять невозможно.
В кабинете повисло молчание.
– Та-а-ак, Николай, что мы о тебе еще не знаем? Можно поподробнее? – в голосе шефа проскользнула обеспокоенность.
Николай сел за стол, спрятавшись за монитором, как за щитом:
– Бывшая жена, Нина, сделала. Когда обнаружил, было поздно. Я обращался в нашу клинику, помочь не смогли. И Нина снять не может – умерла. Вы знаете.
– И ты молчал?! – взорвалась Женечка.
– А смысл говорить?! – на Николая снова нахлынули эмоции. – Виктор Иванович меня бы от дела отстранил, а у нас и так жопа творилась. – Он высунулся из-за экрана и твердо произнес: – Мне жалость не нужна, а помочь вы не в силах – месяца четыре осталось.
– Ясно, – шеф хлопнул по столу. – Этот вопрос не закрываем, Николай. Я лично займусь.
Николай хотел съязвить: «Чем? Место на кладбище подберете?» – но промолчал: лучше не драконить шефа. Он сделал вид, что изучает присланные документы. Из полиции пришел ответ, что они сделали запрос на эксгумацию трупа Сергея Кушакова, о котором говорила Анастасия из истории с умершим соседом. Николай отметил, что полиция сработала оперативно: видимо, градус недоверчивости к работе ОБХСС снижается.
Он вновь открыл документы по делу в поселке и перечитал их. Каждое по отдельности выглядело безобидным: мало ли чего люди выдумывают? Но вместе они казались каким-то сюрреализмом: слишком много, слишком бредово звучат. Ну не могут же люди в двадцать первом веке верить в ведьм и порчу? Но могут. Да и ведьмы и порча на самом деле существуют, Николай знает об этом по работе, да и на собственном опыте убедился.
Николай мысленно ругнулся: ворона! Отнесся поверхностно, поверил показаниям приборов, опросил только одну свидетельницу. А хорошо бы и остальных, да и на карте отметить, из каких домов подали заявления.
– Виктор Иванович, – оторвался он от изучения документов, – надо бы снова в деревню съездить.
– Хорошо, – согласился шеф. – В субботу давай. Только не один, а с напарником.
– Так его еще нет, – насторожился Николай.
– Будет, – твердо пообещал шеф.
В субботу Николай ждал напарника на перроне Царицыно, до электрички оставалось десять минут.
– Привет, – послышалось за спиной.
Николай обернулся и замер от удивления: Роза!
– Ты?! – ничего более умного в тот момент не родилось.
– А что? – она приподняла бровь.
– Неожиданно, – признался он: – Из привлеченного консультанта в топтари.
– Ну а что? – Роза пожала плечами. – Работа нормальная, ты тоже, сработаемся.
Она жевала резинку с невозмутимым видом:
– Съездил? – идея с целительницей принадлежала ей.
– Угу, – Николай попытался отделаться междометием.
– Ну и? – Роза бесцеремонно уставилась на него.
– Сказала, что помочь не сможет, – Николай внутренне съежился, ожидая порцию сочувствия.
– Рассосалось, что ли? – в восточных глазах напарницы промелькнуло удивление.
Послышался гудок: приближалась электричка. Это дало Николаю привести чувства в порядок.
– Понятия не имею, – ответил он, когда они заняли места. – Она подробностей не сообщила.
– И ты просто уехал?! – Роза даже вынула изо рта жевательную резинку.
– А что я должен был сделать? – Николай ощутил приступ раздражения. – Она передо мной дверь захлопнула.
– Стучаться, дежурить под дверями, ночевать там, – Роза сделалась серьезна. – Пойми, это же твоя жизнь.
– Я был не в ресурсе, – Николай ввернул модное выражение.
– А в командировки ездить так ты в ресурсе, – напарница отвернулась к окну. – Ты должен принять, что нуждаешься в помощи и не стесняться этого.
Некоторое время они ехали молча. Николай размышлял над ее словами: да, Роза права. Он дал слабину, впрочем, как и в прошлой поездке в деревню: пробежался по верхам, без особого углубления в дело. Хорошо, что признал ошибку. Может, стоит вернуться в Кингисепп и последовать совету Розы? Он прислушался к себе: интуиция молчала, словно ее прибили мешком с камнями. Никаких подсказок. Ладно, сначала Николай сходит на диагностику.