Брак – это война между мужчиной и женщиной, победителю достаётся свобода.
Вскочила я затемно. Подхватила под брюхо Хаоса, закинула за плечо кофр и потрусила на конюшню. Ну и рань! – в трактире ещё даже не затопили печь. Поставив багаж в угол, наказала коту: «Присматривай!» – а сама пошла искать щётку со скребницей, ибо чем лохматее лошадь, тем больше мусора к ней липнет. А моя обросшая животина, похоже, всю ночь валялась в опилках с соломой. Замахнув спину и круп щёткой, начала чистить. Кстати, сейчас я была без юбки, в мужских штанах, и чувствовала себя превосходно. Когда закончила оглаживать щёткой ноги, уже мурлыкала под нос.
Надела уздечку, потом седло. Прицепила к задней луке корзину. Ну, вот и всё, осталось взять Хаоса с саквояжем, и можно трогаться в путь.
И тут из тени выступил лорд Тиурра:
– Эль, ты действительно уезжаешь?
Пожала плечами:
– Доброго утра, лорд Велани. Думаю, мы вчера уже всё обсудили, так что говорить особо не о чем.
– Лорд Велани? Опять? Я верно понимаю, что ты меня бросаешь?
– Ну, выбор невелик: я могу либо расстаться с вами, либо согласиться на пожизненную тюрьму. Да, та красива и уютна, но сути это не меняет. Вы бы ради того, чтобы жениться на мне, согласились бы до самой смерти быть запертым в клетке под присмотром кого-нибудь из семьи Эрранд?
– Мне не рожать детей, я мужчина.
– А я, похоже, не человек и не маг, а племенная кобыла. – Грустно усмехнулась: – Да-да, понимаю, девицы с сомнительным прошлым должны быть скромнее и благодарнее за то, что их готовы принять в семью.
– Что за сомнительное прошлое? – напрягся он.
Пожала плечами:
– Просто цитата. Простите, лорд, мне пора ехать.
– Через пару часов здесь будет карета, давай поедем вместе.
– Не стоит. Я хочу побыть одна. Не волнуйтесь, не пропаду.
До Лайяра я добиралась два дня. Наверное, я бы вообще не ела, если б меня не заставлял Хаос. И пока ехала, уговаривала и уговаривала себя, что всё нормально, всё вернулось на круги своя, так что и печалиться не о чем. Возможно, сейчас я потеряла самого лучшего мужчину, которого могла встретить в жизни. Только, если бы приняла его условия, то потеряла бы себя.
Мою славную конягу я оставила там, где договаривались, проследив, чтобы в кормушку насыпали овса, а ясли набили сеном. И отправилась в особняк Эрранд – за учебником по грамматике древнеферейского языка. Хочешь избавиться от ненужных мыслей – займись чем-нибудь.
Отца дома не было, а вот с Колином я столкнулась.
– Эль, почему ты здесь и почему в таком виде?
– Всё в порядке. Мы расстались с лордом Велани.
– Что-о?!
– Говорю, всё нормально. Ничего серьёзного у нас не было. Только поцелуи. Лучше разбежаться сейчас, чем мучиться потом.
– Что он сделал?!
– Ничего. Просто оказалось, что наши взгляды на семейную жизнь сильно не совпадают.
– И какие у него взгляды? – подозрительно поинтересовался Колин.
– Домострой, – ответила я одним словом. – Пока он сам будет в Лайяре или где-то ещё, жена должна безвылазно сидеть в поместье и растить детей.
– А ты собиралась гоняться по кладбищу за гулями с младенцем на руках?
– Не утрируй, Колин. Мне до младенца не меньше десяти лет, потому что магия должна успеть вырасти. Представь, как бы я сидела или – во, лучше! – как бы ты сам десять лет сидел взаперти под присмотром Тиурровой бабушки.
– Десять лет? С бабушкой? – взвыл Колин.
– Ну, она старушкой не выглядит, но ведь и десять лет – это только начало. А если сто лет?
– Эль, я набью ему морду!
– Не вздумай. Просто имей в виду, что ничего больше там нет. Слушай, как у тебя с древнеферейским?
– Неплохо. Мне его вдалбливали с пяти лет, – фыркнул Колин.
Ух ты! Получается, все дети из семей магов, будет у них Дар или нет, получают фундаментальное образование. Кроме меня, которая навёрстывала сейчас.
– Позанимаешься со мной? Я хочу начать уверенно говорить.
– Ладно. Ещё что-нибудь тебе нужно?
– Ага. Подскажи, где поблизости можно купить хорошую толстую верёвку?
– Ты вешаться собралась или хочешь его удавить?
– Примерно, – засмеялась я.
Иногда кажется, что второе имя судьбы – насмешка. Не прошло и полгода, как до Академии дошло, что я из семьи Эрранд. Прежде воротившие нос девицы теперь здоровались первыми, а Элвина на правах бывшей соседки так и вовсе решила, что имеет шанс подружиться. И что делать с этими козами плюшевыми? Наверное, вежливо раскланиваться в ответ – и больше ничего. Парни тоже сообразили, что, раз Колин мой брат, значит, у меня никого нет, и начали осторожно кружить вокруг. А что, хорошенькая, из влиятельного Дома и с огненной магией. Я на призывные сигналы не реагировала. С одной стороны, мне нужно было время, чтобы пережить боль разрыва, а с другой – они были мне неинтересны. Вот Колин и Ален – да, мужчины, потому что самостоятельные и имеют собственное мнение. Оба не побоялись подойти ко мне ещё тогда, когда я была изгоем. А эти ходят стадом, как телята. Я ж не пастух и не корова, чтоб им радоваться?
Терри, видя, что со мной что-то не так, подсовывала мне мятные леденцы в липких бумажках, но с вопросами не лезла. Чувствовала, что ответить не могу. Вообще, если б не Академия, я б ушла из Лайяра годика на три куда глаза глядят… жаль, нельзя.
Поэтому я просто погрузилась в учёбу. Колин тихо осатаневал от моего желания постичь древнеферейский. Встреч с лордом Тиуррой я не искала. Да, я буду благодарна ему всегда и постараюсь отплатить за всё добро… но не собой. Быть вместе нам, похоже, не судьба. И вообще, если б целью моей жизни была кормушка с кормёжкой, я бы пристроилась куда раньше.
Кстати, я выполнила обещание, данное принцу Уотригу на Зимнем балу, и устроила представление в «Трости и свече». На мне была пышная юбка чуть короче обычной, белые – как я видела в опере – чулочки и удобные туфельки без каблуков. В паре локтей от пола был натянут между двумя столбиками канат, и я, гуляя по нему туда-сюда и пританцовывая, спела слегка игривую песенку о двух кошках «Прогулка по крышам», закончив балетным па и громким «Мя-яу!». Судя по реакции, публике понравилось. А Уотриг просто захлопал в ладоши.
Чувство триумфа подпортило то, что выйдя из освещённого круга, я заметила знакомую спину, исчезающую за дверью. Зачем его сюда принесло? Лучше нам друг друга не видеть, тогда через год или два он спокойно выберет себе одарённую жену-домоседку и заживёт счастливо, как мечтал. К чему ему ведьма?
И, наконец, я сподобилась заглянуть в компании Колина в морг при Сыскном департаменте. Долго таращилась на рассечённую трахею с малосимпатичными складками-«шторками» по бокам, которые и звались голосовыми связками, соображая, как это работает. М-да, что-то не похоже, что получится приспособить приобретённое знание к делу. А у брата на лице явственно читалось желание покрутить пальцем у виска. Когда вышли из приземистого флигеля морга на свежий воздух, я щёлкнула пальцами.
«Чушь!» – уверенно отозвался ветер.
Согласна.
Первое заклинание по вербализации визуального я выбрала, исходя из своего куцего словарного запаса. Двухдневные муки вылились в следующий стих:
Явись кинжал из пламени
и будь прочней чем каменный,
острее будь чем бритва,
явись кинжал для битвы.
Удивительно, но после того, как я произнесла всё без запинок, на середине чердака действительно возник кинжал! Похоже, Ферейя и впрямь – родина магии!
Полюбовавшись синеватым клинком, решила попробовать, отличается ли он чем-то от того, что я мастерила раньше. Оказалось, да, и очень! Для тренировок я использовала прикрытую щитом тыкву – к этим пузатым уютным овощам я вообще питала слабость, хотя есть их не особо любила, – и обычно меч или кинжал просто отскакивали от щита. Но этот клинок пропорол щит – и испортил мою драгоценную тыкву, едва не развалив напополам. Выходило, что стих на древнеферейском действительно усиливает магию.
«А я что тебе говорил? Слова суть фокус!» – уставился на меня Хаос из кресла.
«Про древнеферейский ты ничего не говорил», – укоризненно покосилась я на кота.
«Укороти заклинание, если хочешь реально им пользоваться!»
Гм, а он прав. Пока такой стих прочтёшь, саму всю три раза кинжалами истыкают. Только короче я пока не умею. Но буду стараться!
Прошло уже больше месяца с начала семестра, когда вдруг вечером в башне объявился лорд Тиурра. И заявил без предисловий:
– Собирайся, завтра утром мы уезжаем.
– Куда и зачем? – опешила я.
– По дороге расскажу.
– Зачем мне с вами ехать? Ведь нет сомнений, что вы прекрасно справитесь и один, лорд Велани.
– Затем, что ты до сих пор моя ученица. И останешься ей до тех пор, пока твои знания будут уступать моим.
– Не хочу. Как видите, я и без вас занимаюсь. Вдобавок я вообще не понимаю, какой вам смысл учить меня, лорд. Показать мир, чтобы потом запереть в четырёх стенах? Не вижу логики. Скажите просто, что нужно сделать для того, чтобы разорвать соглашение о наставничестве? Я думаю, что лучше нам какое-то время друг друга не видеть, – уф, сколько наговорила!
Он посмотрел на меня долгим взглядом, плечи опущены, глаза грустные:
– Эль, если ты уходишь, то окончательно? И тебе совсем не жаль того, что между нами было?
– Лорд, кто в здравом уме пойдёт замуж, чтобы стать заведомо несчастной? Ладно бы я жертвовала собой ради державы или спасала город… а тут зачем?
– Ты меня не любишь?
– Нет, это вы меня не любите. Предлагаю закрыть эту тему и больше не поднимать. Когда мне захочется посидеть век-другой в тихой клетке, повешу плакат себе на шею «Ищу мужа». Но подозреваю, это произойдёт не скоро.
– Почему ты такая злая?
– Ну да, девицам с сомнительным прошлым следует быть скромнее и покладистее. Кстати, откуда леди Марсиалла узнала о моём прошлом?
– Прошу прощения за бабушку. Как я говорил, на неё очень повлияла смерть моей матери.
– Тогда извинитесь не передо мной, а перед Хаосом. Это его назвали «зверушкой» и сказали, что данное ему слово не важно.
Судя по выражению лица лорда Тиурры, о «зверушке» он ещё не слышал. Похоже, то, что бабушка потопталась и на котике, стало новостью.
Помолчав минуту, он заговорил снова.
– Хорошо, я понимаю. Обещаю не затрагивать тему наших взаимоотношений. Но мне нужен помощник, а дело не терпит отлагательств, болеют люди. Надеюсь, леди Эль, вы не станете ставить личное выше жизней невинных горожан. Так что жду вас завтра утром в карете.
И, не слушая моего ответа, вышел вон.
Вот блин! Теперь мне на ночь глядя придётся бежать в «Трость и свечу». Надо же предупредить господина Фосса, что завтра меня не будет?
Пробурчав «Сдобрмутрм, лрд», забралась в карету, зажгла над плечом огонёк, похожий на язычок свечи, и уткнулась в грамматику древнеферейского. Хаос потоптался в корзине, зевнул – и снова задремал. На лорда Тиурру я решила не обращать внимания. Чем быстрее мы оба начнём относиться друг к другу как к посторонним, тем легче будет. Поэтому я листала страницы, время от времени закрывая глаза и начиная проговаривать про себя то, что вычитала. Небесная пятёрка, что в этом языке творится с глаголами?
Наверное, я бы так и молчала всю дорогу, если бы лорд Тиурра не обратился ко мне на древнеферейском.
Я немедленно оторвала глаза от книжки и уставилась на него – я не ослышалась?
Он усмехнулся. И повторил фразу. Признаюсь, я поняла не всё. Но уловила достаточно, чтобы уяснить, что мы едем в городишко Озирд, что в полутора днях пути от Лайяра, потому что там на склады с зерном напала какая-то нечисть. Какая именно – осталось покрыто туманом. Ничего, увижу, разберусь.
– Теперь я знаю, как привлечь ваше внимание, леди, – произнёс он снова на ферейском. Вот же! Даже если не хочешь – всё равно будешь вслушиваться.
Оказалось, что на городские запасы напали чумовки. Юркие как мыши серенькие твари не разносили чуму на самом деле, но люди рядом с колонией мелкой нежити начинали хворать, а если ели потравленное чумовками зерно, то могли заболеть всерьёз и даже умереть, причём особенно страдали дети.
На складе, куда нас привели, я раскинула руки, прислушиваясь к ощущениям. Мамочки, да здесь этой заразы больше, чем мышей в нормальном деревенском амбаре! И, кажется, что в основном нежить прячется под полом, наверное, там много старых мышиных ходов. Вон Хаос неподвижно застыл у одной из норок, только кончик хвоста нервно подрагивает!
Ну и что мы должны тут сделать – переловить тварюжек по одной или сжечь склады вместе с чумовками и зерном?
Выяснилось, не то и не это.
– Запоминайте заклинание, – произнёс уже на гелейском лорд Тиурра. – Оно создаёт решётку из прутьев, которые не по зубам ни одной нечисти. Но что интереснее, сама клетка легко проходит сквозь материальные объекты.
Ух ты, действительно интересно! Я верно понимаю, что задуманное похоже на ловлю кильки неводом?
Оказалось, всё так и есть. Лорд Тиурра сотворил глубоко уходящие под землю изогнутые прутья по всему периметру амбара, а потом начал их сдвигать, выдавливая чумовок в середину помещения. И, наконец, когда кривые прутья внизу сомкнулись, поднял в воздух золотистую клеть, полную извивающихся дымчато-серых призрачных тварей, и заключил её в кокон голубого пламени.
– Вот и всё. Эль, ваша задача проверить, что никто здесь не уцелел. Если заметите чумовку, поступайте как я – поймать несколько штук по очереди ваших сил заведомо хватит. А я пошёл на следующий склад. Закончите – догоняйте. Как обойдём все, сможем отдохнуть. А завтра проверим ещё раз. Зерно, кстати, надо окурить дымом – список трав я продиктую чуть позже – тогда его можно спокойно есть.
Ух ты!
Вот если б он на мне женился, и мы так ездили и помогали людям… Увы, не судьба. Выходит либо «женился», либо «ездили». Выбираю второе.
До вечера мы обошли все восемь амбаров, и я буквально валилась с ног. Но всё равно в трактире настояла на том, что заплачу за комнату сама. Может, и глупо, но брать что-то у него я больше не имею права. Зашла в комнату и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Пусть ужинает без меня, а я – сплю!
На следующий день мы выловили только трёх чумовок, хотя искали вдвоём. Потом меня заставили написать отчёт для мэрии со списком рекомендуемых мер в конце, и мы погрузились в карету. Я немедленно снова уткнулась в учебник.
Но чумовками дело не кончилось. Мы начали колесить то туда, то сюда подозрительно часто, по два-три раза в месяц. То где-то призрак завёлся прямо в Храме, то на кладбище звучат замогильные голоса – а какие ещё, спрашиваются, там могут звучать? Из нового я узнала о существовании зомби – твари опасной, агрессивной и вонючей, а ещё полюбовалась на настоящую кикимору.
Я думала, что живущие в лесу старушонки, которые крадут не успевших побывать в Храме новорожденных из люлек, оставляя вместо них завёрнутое в пелёнки полено, – это сказки. Оказалось, что нет. В одной из южных деревень пропали аж целых четыре младенца, после чего жители обратились за помощью к магам.
Поскольку нашей задачей было не только уничтожить кикимору, но и попытаться найти похищенных малышей, которые иначе в свою очередь переродятся в нечисть, мы пошли на смелый, даже, можно сказать, революционный шаг. Замечу, что к этому времени мы с лордом Тиуррой стали уже почти нормально разговаривать, правда, аккуратно избегая личных тем. Я старательно делала вид, что ничего у нас и не было, он тоже был холоден и деловит.
Гениальная идея состояла в том, чтобы выдать за младенца Хаоса. Сначала я устроила коту допрос.
– Ты в Храме был?
«Шутишь? Что бы я стал там делать?»
– Отлично! – довольно потёрла я ладони. – Ребёночек ты увесистый, не всякая кикимора уволочёт… Похоже, пеленать придётся в целую простыню. Я никогда раньше этого не делала, так что потерпи.
Крестьянка с новорожденным на руках, в доме которой происходило это безобразие, обалдело смотрела на то, как я старательно заматываю кота в две извлечённые из её сундука с приданым простыни. Потом пришла в себя:
– Не так! Надо класть наискосок, нижний угол между задними лапами пропустить, а только потом заворачивать.
Гм, а хвост тогда куда?
Хаос страдальчески закатил глаза. Лорд Тиурра подпирал стену в углу и кусал кулак, чтобы не расхохотаться. Одна я стоически сохраняла серьёзность, хотя тоже хотелось заржать в голос. Или хотя бы захрюкать, глядя на торчащую из пелёнок рыжую усатую морду моего «дитятки».
Эх, надеюсь, всё получится. Если запелёнатый кот пролежит всю ночь в колыбели зря, он мне не простит… Точнее, простит, но куриные грудки, которые придётся купить в извинение, потянут на месячную стипендию.
Но на рассвете вместо кота мы обнаружили в колыбели берёзовое полено. Надеюсь, с Хаосом ничего не случится, тем более, что за ним следит Кай.
Сорокопут и примчался обратно первым. Пропел что-то на ухо лорду Тиурре и полетел к опушке леса. Показывает дорогу? Я рванула следом, в уме перебирая все ужасы, которые могли произойти с моим усатым сокровищем. Примерно семнадцатым вариантом стало «переродится в нежить». Не удержавшись, хихикнула – если однажды такое произойдёт, то спорю, с моим котом и лорд Тиурра не справится. Не говоря уж о его бабушке!
Мне показалось, что бежали мы целый час. Кай вывел нас на берег заболоченного озера, на краю которого, среди камышей, виднелись развалины избы. Почерневшие брёвна прогнили и рассыпались, остались только три или четыре венца. Я кинулась к двери – и тут же провалилась сквозь гнилое крыльцо в какую-то яму. Впрочем, уж, на которого я приземлилась, испугался больше меня. Выкарабкавшись, заглянула в дом – наступать на половые доски, цветом не отличавшиеся от стен, почему-то совершенно не хотелось. И узрела картину, от которой застыла в дверном проёме. У дальней стены на полу лежали четыре грязных кулька с перемазанными тиной младенцами, а вдоль этой шеренги туда-сюда расхаживал Хаос – и пел. Мурчание, курлыканье, подмявивание – так много разных звуков, причём приятных звуков, я от своего кота ещё не слышала. Полосатый хвост колыхался страусиным пером, касаясь то одного, то другого малыша. А те агукали и тянулись к игрушке… Может, эту идиллию так тут и оставить?
А если серьёзно, то как мы потащим четырёх младенцев вдвоём? И куда, кстати, делась кикимора?
На вопрос о кикиморе полосатый пройдоха махнул лапой в сторону елового леска:
«Поищите там!»
Оказывается, днём кикиморы часто прикидываются старыми пнями или корягами с вывороченными корнями. Спряталась такая трухлявая, замшелая, скособоченная раскоряка где-нибудь под ёлкой, и поди догадайся, что это и не пень вовсе.
Я сама додумалась использовать поиск пальцами, и в результате пришла к покосившейся корявой коряге, в которой с трудом угадывался старушечий силуэт. Брр! Ну и создание – горбатое, кривобокое, руки, даже скорее лапы, разной длины. На одной тощей грабле шесть крючковатых, похожих на корни, пальцев, а на другой вообще семь. Волосы – пук увядшей травы, а кожа – морщинистая и бурая.
– Налюбовались? – послышался за спиной голос лорда Тиурры. – Тогда не тяните. Голубое пламя против них отлично работает. А уничтожить придётся, если она повадилась красть младенцев, уже не остановится.
Понятно. Сейчас сделаю. Кстати, у меня появилась идея, как доставить домой малышню. Хаос же был запелёнат в две простыни. Вот их и используем. Свяжем кольцом и повесим на шею, а младенцы окажутся вроде как в гамаке. Так должно быть легче, чем нести в руках. А герою дня котику придётся топать своим ходом – его мне уже не дотащить.
У околицы нас поджидали четыре лишившиеся детей мамаши и священник Храма, готовый немедленно сотворить над возвращёнными малышами все нужные обряды. Когда из леса показались мы с младенцами наперевес, на улицу выбежала вся деревня. Нас хватали за руки, благодарили, кланялись. Вскоре мне это надоело, и я спросила в лоб:
– Скажите, где тут можно помыться? И ещё: детей спас этот кот. Найдётся для него миска сметаны?
Пока я плескалась у колодца, нашёлся целый таз. И самое удивительное, что он в Хаоса поместился! Полосатый проглот сожрал всё и даже вылизал дно. Надеюсь, ему не поплохеет потом от тряски в карете.
На обратном пути лорд Тиурра неожиданно спросил:
– Эль, когда ты была счастливее всего?
Ответ пришёл сразу:
– Помнишь, мы спасли из горящего дома маленького мальчика? Вот когда я отдавала Андреса матери.
– Вон как… – непонятно отреагировал лорд Тиурра.
Ну да, именно той ночью я чувствовала своё призвание и полноту жизни острее всего. А ещё – тогда он был со мной.
Но ему я этого не скажу.
Кстати, а когда это мы перешли снова на «ты»?