Я не могу дать вам формулу успеха, но готов предложить формулу неудачи: попробуйте всем понравиться.
Увы, не вышло.
Сведения личного характера, о которых известно хотя бы одному постороннему, имеют свойство мгновенно просачиваться и становиться достоянием всех, кто к делу отношения не имеет, но языками почесать любит. Так сказать, скорость стука больше скорости звука. Весть, что в Академии – Королевской Академии! – появилась студентка без роду-племени, распространилась меньше чем за сутки.
Терри косилась на меня и сочувственно вздыхала, а для заносчивой Элвины я перестала существовать. Потом девица решила, что этого мало, и начала в открытую выживать меня из комнаты.
Я ждала чего-то подобного, поэтому спокойно предупредила:
– Не советую переходить черту. Поверь – отплачу вдвойне.
Ну да, дворняжки всегда умнее и сообразительнее болонок, потому что иначе не выжили бы.
Скорее всего, сейчас она начнёт портить вещи. Изре́зать платья, залить чернилами тетради, подсунуть какой-нибудь медальончик с собственным локоном, а потом обвинить в краже – вот обычный перечень деяний таких борцов за чистоту рядов. Причём ни одна «болонка» в жизни не признает, что творит низости, до которых не опустится «дворняжка».
Я решила, что попробую справиться с грозящей напастью при помощи двух заклинаний – иллюзии, которую уже хорошо освоила, и оберега, который начала изучать под руководством Хаоса несколько дней назад.
На пробу, ложась спать, наложила морок на обувь – свою и Элвины, поменяв пары местами. И угадала! К утру морок развеялся, зато умывавшихся нас с Терри заставил подпрыгнуть возмущённый вопль Элвины, которая сунула ногу в собственный лакированный башмачок и обнаружила, что тот полон варенья! Бедняжка не спала полночи, готовила пакость – и вот незадача, сама и влипла!
Я встретила возмущение безмятежным взором. Только сказала:
– Догадываешься, что случится, если попробуешь сотворить что-нибудь с одеждой? Лучше оставь меня в покое.
Но всё же днём, оставшись в комнате одна, на всякий случай повесила на вешалки в шкафу пару мешков, замаскировав мороком под свои платья. А те сдвинула в дальний угол, представив тряпками. Поверх поставила оберег, который должен был обжечь до волдырей любого, кроме меня, кто сунется в шкаф. И ушла в библиотеку за книгами.
И снова попала в точку.
В комнате меня встретили причитания Элвины, которая обожгла пальцы. Но ещё интереснее, что на полу валялись оплавленные ножницы.
– В следующий раз сдерживаться не стану – останешься навек с красным носом, без бровей и лысой! Ясно?
Дева испуганно закивала. Может, и впрямь дошло? Или это лишь короткая передышка?
Но с гардеробными баталиями я совсем забыла о пении и приработке – было банально некогда.
На следующий день начинались занятия, а я познакомилась с Колином эйд Эррандом. Естественно, с моим везением ничего хорошего из нашей встречи выйти не могло. И не вышло.
Я шла, задумавшись, на завтрак, когда меня внезапно дёрнули за рукав, заставив споткнуться, и поинтересовались:
– Это ты тут бездомная? А ничего так… Мне как раз прислуга нужна, приходи убраться.
Подняла голову: парень, высокий, красивый, волосы тёмные, но не чёрные, а ближе к каштановым, как у меня. На висках яркие алые пряди. Глаза серые, взгляд издевательский.
Так, если сейчас дам слабину, стану девочкой для битья для всей Академии. Так что прочь здравый смысл и страх – и вперёд! Не убьёт же? Жаль только, я в хорошем платье…
Крутанулась, успев подсечь парню ноги так, что он зашатался, и тут же боднула головой в грудь, одновременно стукнув кулаком в солнечное сплетение. Ну да, через плечо мне этого дылду не перебросить, а вот попробовать лишить равновесия и уронить… Ага, вышло!
Наверное, заставить местного кумира плюхнуться на задницу на виду у всей Академии было не самой здравой идеей, но что оставалось делать?
Присела в реверансе:
– Приятно познакомиться, лорд! – и чинно поплыла дальше.
Догонять меня не стали.
Может, мне на грудь плакат повесить «Отплачу вдвойне!», тогда отвянут?
После завтрака все студенты – а было нас всего-то четыре с небольшим десятка – отправились в актовый зал, дабы прослушать посвящённую началу учебного года речь королевского эмиссара. Затем выступал ректор, попечители и кто-то ещё – кто именно, если честно, я даже запоминать не стала. Ибо уже поняла, что бесконечные иерархические игры не по мне. Да и, если уж говорить откровенно, с моими данными в них не преуспеть, а зачем начинать игру, заведомо зная, что проиграешь?
Кстати, патриотизмом я тоже не страдала. Когда могла – помогала тем, кто, как мне казалось, этого заслуживал. Но страна в целом – это как-то слишком общо. Вдобавок, что эта страна для меня сделала? То, что я сумела выжить и вырасти, никак не заслуга короля. С таким же правом тот может требовать благодарности от лисицы или ёжика в лесу.
Так что речь о великих свершениях и высоких стремлениях я слушала вполуха, а сама в это время раздумывала о том, как с честью выйти из противостояния с Колином эйд Эррандом. В жизни не наживала столько врагов за такой короткий срок, как в этом проклятом месте!
Продолжалось собрание до обеда. Мы посмотрели на бывших выпускников, ныне прославленных и преуспевающих магов, выслушали планы по переустройству учебных аудиторий и полигона. Мне было скучно. С радостью поменяла бы это сиятельное сборище на посиделки в компании Хаоса под дубом… Только кто мне позволит?
Лорд Тиурра, кстати, на собрании отсутствовал. Зато леди Острис все три часа буравила меня недовольным взглядом.
Пышный обед стал частичной компенсацией за утреннюю скуку. А попутно в моей голове зародилась мысль, как можно удобно устроиться в Академии. Раз тут есть заброшенная башня, куда никто не заглядывает, так почему бы не обосноваться там? А на ночлег можно возвращаться в тёплую уютную комнату в «Розовом коттедже». На чердаке я смогу спокойно учиться и читать, тренировать заклинания, заниматься с Хаосом. Кстати, там же можно разучивать новые песни – я как раз нашла в библиотеке сборник «Баллады Эрвинии» с нотами. Нот я не знала, но есть же Ален?
Вечером нас ждало Посвящение. На задворках Академии, на том самом полигоне, который подлежал благоустройству, развели большой костёр. Старшие студенты надели тёмные балахоны и страшные маски, а новичков – непосвящённых – обрядили в белые хламиды покроя «сельский саван».
Я думала, что дело закончится речами и всеобщей попойкой, но не тут-то было. Оказалось, что каждый из новеньких должен попытать удачу и вытянуть из пустой тыквы бумажку с заданием. Если выполнит – молодец.
– А если не выполню? – обернулась я к Алену, который мужественно держался рядом, несмотря на неодобрительные взгляды окружающих.
– Придётся целый семестр быть на побегушках у всех желающих. Традиция… – развёл руками парень.
Не сильно же это отличается от ритуала принятия в воровскую шайку!
После хоровода вокруг костра и распития пущенной по кругу большой чаши с пуншем настало время заданий. Испытуемые засовывали руку в тыкву с билетиками, передавали вытащенную записку старшекурснику в рогатой маске, и тот зачитывал её содержание. Голос я узнала сразу – Колин! Вот чую подвох, чую… но как увильнуть?
Вроде бы первым неофитам повезло. Парню досталось задание «Прыгнуть через костёр три раза». В принципе, легко, если ты не хром на обе ноги и не мешает юбка. Следом к тыкве подошла Терри. Она вытянула «Отправиться ночью на кладбище и принести цветы со свежей могилы», пожала плечами и спокойно удалилась в темноту. Кстати, а где тут кладбище?
Сотворив мысленно звезду в честь Небесной пятёрки, подошла к тыкве. Сунула руку, пошуршала бумажками и, решившись, вытянула одну. Передала её ближайшему чернорясцу в маске, а тот уже протянул мой улов Колину. Я смотрела в оба глаза и видела момент, когда моя записка исчезла в складках балахона. А развернул под факелом хитрый гад уже другой листочек, тот, который достал из рукава. И ведь ничего не докажешь!
Напряглась, сжав до боли кулаки.
«Уговорить Никласа Грейса продать аморский посох. Срок исполнения – три дня», – зачитал Колин.
Кто-то издевательски заржал…
Не поняла, а в чём подвох? Я-то больше всего боялась непотребства вроде «станцевать три раза голой вокруг костра» или «поцеловать первого встречного». А тут что не так?
Оказалось, всё.
Как объяснил мне Ален, Никлас Грейс был торговцем. На этом хорошие новости заканчивались и начинались плохие. А именно, что держит он уникальный магический предмет под названием «аморский посох» мёртвой хваткой и расставаться с ним не хочет. Колин много раз подъезжал и так, и эдак – и с подарками, и с посулами – и каждый раз получал категорический отказ. В результате этот посох стал Колиновой идеей фикс, а упомянуть о нём в его присутствии однозначно означало нарваться на неприятности.
И вот теперь он, как горячую картофелину, перекинул мне задание, которое считал невыполнимым.
Следующий день я не готовилась к занятиям, ибо с раннего утра читала Устав Торговой Гильдии, почётным членом которой состоял честнейший торговец Никлас Грейс. А после обеда отправилась в лавку Грейсов – именно так, во множественном числе, потому что торговали в ней двое: сам Никлас и его жена. Причём сделки, что было обычным делом среди супругов, заключали оба.
Два часа я думала и караулила. И наконец изловила мальчишку, который часто помогал на складе и за мелкую монетку с радостью рассказал о том, что там можно купить. А ещё о том, что завоз нового товара ожидается завтра, поэтому господин Никлас целый день будет не в магазине, а на речной пристани.
Ещё два часа я бегала по другим торговцам и наводила справки.
А вечером отправилась искать Колина. Выступила из темноты, поздоровалась и спросила:
– Тебе очень нужен этот посох? Если «да», это обойдётся в сорок золотых или чуть дороже.
Он прищурился и навис надо мной:
– Ты пытаешься отвертеться или у тебя на самом деле есть план?
– Встречаемся завтра утром у трапезной. Деньги держи при себе и не занимай ничем день!
Он усмехнулся:
– Смотрю, ты не из пугливых. Но если обманешь – берегись!
План мой зиждился на том, что свежие устрицы в бочках долго не хранятся. А как раз недавно супруга Никласа по случаю закупила с хорошей скидкой целых десять бочек… которые почему-то застряли на складе. В общем-то несправедливо, потому что сейчас у других купцов такого товара не было – я специально наводила справки. И следующий корабль, на котором могли оказаться устрицы, прибывал только через неделю.
С другой стороны, завтра сам Никлас и его жена будут в разных концах города – она в магазине, он на приречной пристани. И если каждый из них продаст те самые бочки, все десять штук, с жёстким сроком доставки, то вместе получится двадцать бочек, и выполнить такой договор они никак не смогут, потому что больше устриц в данный момент ни у кого нет.
И последнее, в Уставе Торговой Гильдии имелся отдельный пункт о недопустимости двойной перепродажи товара, причём наказанием за такое мог стать не только большой штраф, но даже исключение из Гильдии.
Исключать я никого не рвалась, не заслужил Никлас такое, но, с другой стороны, зачем магический артефакт торговцу? Дома в угол поставить? Шляпу на него вешать? Так к чему вредничать? Пусть продаст – и разойдёмся миром.
Утром я зевала, а ноги гудели – всё же вчера набегалась я знатно.
Добрая Терри сочувственно протянула мне конфету, а Элвина в обычной манере фыркнула и отвернулась. Ну, хоть молчит, и на том спасибо.
После завтрака я вышла из трапезной и стала ждать. По небу бежали облачка, над лужайкой порхала пара бабочек… Я уже чувствовала, что сейчас усну, когда наконец появился Колин. Подошёл, сунул руку в карман – там зазвенело.
– Ну?
– Баранки гну! – столь же вежливо откликнулась я. – Пойдём на скамейку, расскажу, что задумала. И нам понадобится помощь, ведь тебя Никлас наверняка в лицо знает?
– Издеваешься?
– Не ершись. Просто садись и слушай. Только пообещай мне, что больше необходимого вреда мы не причиним. Дай слово дворянина и мага.
– А если не дам?
– Тогда я займу деньги у кого-нибудь ещё, а тебе принесу посох. Но ты никогда не узнаешь, как я его получила.
Думал Колин недолго. Искоса взглянул на меня, вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью и произнёс:
– Даю слово мага и дворянина, что не нанесу торговцу Никласу вреда сверх необходимого.
Над ладонью вспыхнуло пламя – и погасло.
Как интересно – это что, ритуал такой?
Следующие несколько минут Колин слушал и задавал вопросы. Потом предвкушающе потёр руки и спросил:
– В чём именно моя роль?
– Ты обеспечиваешь обе сделки деньгами и отвечаешь за то, чтобы сразу после продажи устриц женой бочки увезли со склада.
– И куда я дену потом столько устриц?
– Пожертвуй трапезной? – предложила я.
Дальше мы разыграли всё как по нотам. Ален отправился на речную пристань, а я – в магазин. Сложнее всего оказалось уговорить жену Никласа поставить печать и подпись на договоре о продаже, но женщина так хотела избавиться от опостылевших бочек…
Потом настал момент, когда мы уже потратили сорок золотых и стали гордыми владельцами чертовой уймы грозящих испортиться моллюсков, а посох по-прежнему маячил где-то за горизонтом. Я нервничала. Такой прорвы денег я не то что за всю жизнь в руках не держала, но, наверное, до самой смерти заработать не смогу. А вдруг всё сорвётся?
Совершенно неожиданно поддержал меня Колин:
– Если не выйдет, всё равно это была хорошая попытка.
Я с удивлением посмотрела на него…
Но вышло. Потому что подписанный договор, который невозможно выполнить, – это сила. А два подписанных договора на один и тот же товар – уже мошенничество, даже если правая рука продавца просто не ведала, что делает левая. В конце концов, это же его руки? И спасти в этом случае от последствий могло только мировое соглашение с покупателем, чтобы тот не подавал жалобу.
Вечерний скандал в доме купца, когда выяснилось, что каждый из супругов продал злополучные устрицы, слышала, наверное, вся округа. Мы тоже немножко послушали, а потом зашли в дом. Мне было даже слегка жаль торговца, хотя зачем тот держал у себя посох, я так и не поняла.
Когда оказались снова на улице, спросила:
– Ну что, справилась я с заданием?
Нежно прижимавший к груди увесистую чёрную дубину с перламутровым набалдашником Колин кивнул, а потом хохотнул:
– А почему ты выбрала именно устриц?
Ален на секунду задумался, затем тоже засмеялся:
– Эль, ты знаешь, что значит предлагать мужчине устриц?
Пожала плечами. Сама я их никогда не пробовала, как-то не сложилось. И, если честно, думала сейчас совсем о другом – о том, стоит или нет говорить Колину, что видела подмену записок. Наверное, разумнее промолчать – отношения только-только начали налаживаться.
На следующий день на завтрак основным блюдом была каша с моллюсками… Тьфу, правильно я никогда не интересовалась устрицами!