Стоило открыть дверь в подъезд, как послышалось протяжное «ы-ы-ых». Словно кто-то поднял штангу весом двести килограммов. А затем дом ощутимо завибрировал, с потолка посыпалась крошка, и кто-то начал задорно насвистывать. Будто ехал в кабриолете с откидным верхом. И этот свист ровно удалялся все выше и выше, хотя шагов не слышалось.
Опять трольчиха с пятого этажа передвигает ступеньки, вздохнул Марк и остался внизу. За его спиной мягко закрылась толстая дверь, притянутая смазанным доводчиком.
Он переждал, пока ступени встанут на место и не будут похожими на спятивший эскалатор, а потом пошел тоже на пятый этаж. К себе. В одном месте лестница вздрогнула, кожаная сумка с ноутбуком дернулась на плече Марка, и он снова остановился. Легонько пнул черным кедом ступеньку, проверяя, шевелится она или нет. Снова выждал. И только потом пошел дальше.
Ни разу еще Марк не видел свой подъезд обычным, каким его задумывали архитекторы. То лестница передвинута, то вместо лампочек факелы, то стены будто расписал маньяк-убийца. Который не лишен таланта, но выбирает только черно-красный колор и один сюжет с разорванной глоткой.
Хоть не возвращайся из универа. А живи там. В самой обычной аудитории, где ходят обычные люди, а не трольчихи и ведьмы. Сиди изучай физику, ставь эксперименты, сдавай зачеты. Тихо, все понятно, и нет вот этого.
Никогда ты не наткнешься случайно на кулак оборотня или хихикающую кикимору. Тебя не схватят за грудки, принимая за чужака, потому что перепили зелий. И в университете вряд ли услышишь «да это сын узкоглазого, пропускай» или «это бубен с пятого». Там никто не знал о его бубне, да и отца если и видел, то не понял бы, что они родственники. По странной случайности внешне Марк на него не походил.
В общем, возвращаясь вечером домой, Марк почти всегда ощущал тоску по нормальности. Хотя и не подавал виду.
На его родном пятом этаже смеялась девушка, а трольчиха скупо басила в ответ. Но когда он поднялся, дверь трольчихи картинно захлопнулась. На площадке осталась блондинка. Ведьма из второго подъезда, кажется.
Марк ее вроде бы знал. В детстве их, бывало, оставляли в песочнице. С возрастом они перестали здороваться. А если эта ведьма шла с парнем, то всегда отворачивалась.
– Привет! – улыбнулась она и обошла его.
– Привет, – опасливо ответил Марк и двинулся к своей в высшей степени обыкновенной двери.
Позади ведьма запнулась о лестницу. Немудрено после тролльего эскалатора. Трольчиха не всегда все ставила ровно. Послышался протяжный вздох, почти томный «ах».
Марк вставил ключ в замочную скважину. А позади что-то упало.
Не могло быть в этом подъезде все гладко, нет.
Нехотя он повернулся и застыл. Лампочка мигнула, на секунду погружая лестничную площадку во мрак, и снова зажглась.
Ведьма лежала на лестнице. Ее светлые волосы разметались по ступеням. Было ощущение, что сначала она села, а потом опрокинулась назад.
– Эй, – осторожно позвал Марк и, собравшись с силами, быстро подошел, чтобы пощупать шею, и сразу почувствовал, как бьется жилка.
Вдруг до того неподвижно лежащие волосы начали будто парить в воздухе. Марк чуть не подскочил. Это выглядело совсем за гранью. Словно пряди ведьмы находились в невесомости, а вот на тело по-прежнему действовала сила притяжения. А еще из-под век ведьмы как будто начал пробиваться свет, но быстро исчез.
Скорую не вызовешь.
Марк достал телефон, не зная, кому звонить. Повернул голову к соседней квартире, но идти к трольчихе бесполезно. Она никому не открывает. То ли из принципа, то ли просто глухая как пень.
Других дома нет. Да и родители тоже на даче.
Марк еще раз ощупал ведьму. Легонько потряс, но она не приходила в себя. И что, спрашивается, делать? Оставить?
Черт. Он долго себя убеждал, что ничего не будет, если он возьмет ведьму на руки. Вряд ли она может проклинать в обмороке.
В конце концов он все-таки взял ее и потащил в квартиру. Хотя «потащил» – это неправильное слово. Ведьма почти ничего не весила, если по-честному.
Марк отнес девушку на диван и присел рядом на корточки. Волосы ведьмы все еще парили в воздухе, а на ее лице вдруг появилась улыбка. Розовые губы растянулись, словно она увидела любимого. Хотя видеть не могла, конечно, она же лежала с закрытыми глазами.
В общем, налицо было то, что она жива. И, скорее всего, здорова. Насколько могут быть здоровыми ведьмы. Хотя, по мнению Марка, они все не дружили с головой.
Марк взлохматил волосы и тяжело вздохнул. В какой она квартире живет? Одна или с кем-то?
Он некоторое время раздумывал, а потом позвонил отцу.
– Пап, а ты не помнишь ведьму из нашего дома, в какой она квартире живет?
– Какая именно ведьма? – деловито уточнил отец. А на заднем фоне Марк услышал веселые голоса. Наверняка соседи по даче пришли, и теперь они вместе жарят шашлыки.
– В смысле – какая? – растерялся Марк. – Девушка. Блондинка.
– А, Иванна, – понял отец. – Хорошая девочка. Она живет с бабушкой в третьем подъезде, в тридцать третьей квартире.
Снова послышался смех, отца о чем-то спросили.
– Ладно, Марк, мне пора. Удачи с Иванной!
– Пап, мне бы номер ее бабушки…
Но отец уже повесил трубку. А когда Марк перезвонил, трубку больше не взял.
И что это значит – «какая ведьма»? Как будто их в доме много.
Улыбка между тем исчезла с лица Иванны, ее волосы неторопливо начали опадать на диван, как перышки. Она стала почти обычной. Такой простой девчонкой со светлыми волосами и нежной кожей.
Откуда Марк знал о нежной коже, он не представлял. Просто знал.
Вдруг ведьма открыла глаза. Ярко-зеленые и огромные. И такие чистые, что сразу стало ясно: ведьма. У Марка и самого глаза как бы зеленые. Традиционные такие – цвета болота. А здесь настоящая майская зелень.
Иванна улыбнулась снова.
– Марк, – сказала она певучим голосом.
«Она знает мое имя?» – поразился он. Сам Марк не помнил об Иванне почти ничего.
– А мне нужно тебя поцеловать, – шепотом сообщила она и хихикнула.
Марк сидел на корточках рядом с диваном, и Иванне пришлось повернуть к нему голову, чтобы поймать его взгляд и снова улыбнуться.
А потом она положила руку ему на плечо и потянулась вперед.
– Ты напилась зелий? – уточнил Марк. Хотя его сердце уже нервно билось, рискуя с минуты на минуту остановиться.
– Нет, – шепнула она, облизнув губы. – Только одним намазала…
Она снова потянулась вперед, но Марк отшатнулся.
– Вставай. Если можешь идти, я тебя провожу домой, – сообщил ей Марк.
Промелькнула мысль, что другой бы на его месте поцеловал. Красивая девушка лежит на диване и сама тянется к нему. Многие ли парни устоят?
Но ведьм лучше обходить за километр. Это Марк уяснил очень давно.
Иванна моргнула и с трудом села на диване. А Марк поднялся на ноги. Подальше от ведьмы.
Она была одета в простую белую рубашку и голубые джинсы с дырками на коленях. Но ей очень шло. А еще белая рубаха расстегнулась больше чем нужно. Так, что выглядывал край кружева.
Марк быстро опустил глаза, но тут же наткнулся на ее гладкие коленки!
– Так что, встать можешь? – уточнил он, поднимая взгляд.
Иванна кивнула и, придерживаясь за спинку дивана, поднялась. Но выглядела она так, словно ее обидели. Потом она перевела взгляд к балкону. И всю обиду как водой смыло. Она оживилась и пошла к открытой балконной двери. Словно и не валялась без сознания секунду назад. И не говорила про поцелуй.
– Какой вид, – восхищенно сказала она.
Марк посмотрел и нахмурился. Ничего особенного, просто улица, по которой иногда ездили машины, немного огней от других домов. Вот разве что вдалеке, если очень присмотреться, виделась телевизионная вышка. Но в целом обычный вид на не самый оживленный район города.
– Иногда я поднимаюсь ночью на крыши, чтобы на такое посмотреть, – призналась она, выходя на балкон.
Марк выглянул следом и поразился, насколько в вечерней полутьме девушка выглядит трогательной, можно сказать, наивной. Как будто и не ведьма… Только она ведьма.
– Идем, – уверенно сказал Марк.
***
Пока они спускались, Иванна перебирала все, что успела сделать за последние пять суток.
В первый день она поджидала Марка у двери подъезда. Невзначай встретилась и просто улыбнулась ему. Обычно на парней и это действовало. Но тут улыбка отскочила как от стенки. Выражение лица у Марка как раз соответствующее. Как у настоящего индейского вождя. Хотя скорее уж якутского шамана или алтайского. Из какого там рода его отец? Неважно. Внешне-то Марк на него слабо походил, если не брать в расчет эту жуткую невозмутимость.
Так что улыбки отскакивали.
Непринужденный разговор, который она пыталась начать во второй день, не завязывался. Марк, оказывается, ходил в беспроводных наушниках, которые были прикрыты волосами. Взглядом он ни с кем не встречался и, вероятно, даже не заметил попытки Иванны обаять его.
Третий день спора прошел в попытке подсесть к нему в коворкинге, который держал Олег на первом этаже их же дома.
Ну это же романтика! Кирпичные стены, деревянные столы, не очень много света и тонкие перегородки между людьми.
Марк с ноутбуком, она с ноутбуком. Два студента, пришедшие за тишиной и дешевым вай-фаем. Достаточно невзначай толкнуть, прикоснуться, улыбнуться – и дело в шляпе!
Но этот черствый человек не почувствовал нежного прикосновения! Да что говорить! Он совершенно спокойно продолжил печатать, после того как Иванна не выдержала и пнула его! В тот момент ей очень захотелось огреть его ноутбуком.
Она уже тогда пожалела о споре. Но ведьмы вообще ужасно азартные существа, Иванна это по себе знала. Она в запале и сказала, что любой парень влюбится в нее за семь дней без всяких ведьминских штучек. И верила в это!
Самый банальный и на первый взгляд простой спор, ради веселья в основном.
Они выбрали первого попавшегося парня, который просто проходил мимо окна, когда они спорили. Иванна его имя вспомнила только с третьей попытки. И скрепили договор магией.
Семь дней на то, чтобы Марк влюбился и они поцеловались. Иначе ее волосы превратятся в паклю.
Проще простого, считала она.
«Любой парень», – мысленно передразнила она сама себя. Вот он любой!
Идет, открывает дверь подъезда. Ужасно серьезный и каменно спокойный.
Что она там еще пробовала? Вчера поздно вечером пролетела на метле рядом с его застекленным балконом. Специально в юбке, а не в джинсах. И ни-че-го! Хотя он был в это время там! Он вообще живой, этот Марк?
– Слушай… – начала Иванна, не зная, что по большому счету сказать.
Снова хотелось его пнуть.
Сегодня уже пятый день ее мучений! Осталось всего два! И магия превратит ее волосы прекрасного золотистого оттенка в седые пакли сроком на год!
«Нельзя, нельзя спорить с ведьмами!» – ругала себя Иванна.
А Марк повернулся, придерживая подъездную дверь, и слушал!
Вы посмотрите, какой юморист, он даже чуть ухом к ней повернулся!
Темные волосы упали на лоб, скрывая все признаки обычной хмурости, и даже будто сделали его лицо более живым. Он показался просто обычным парнем. Точнее, симпатичным парнем с чуть острыми скулами для такого вытянутого лица и странно миндалевидными глазами. Как будто немного не подходящими ему. В его образе вообще друг к другу как будто что-то не подходило.
Взять хоть фенечки из ниток на запястьях. Парню в узких черных джинсах, дорогой рубашке и приталенном пиджаке из такой ткани, что фактура просматривалась невооруженным взглядом, разноцветные фенечки – как кикиморе пуанты.
Он не был похож на своего отца, у которого фенечки даже к глазам и скулам как будто подходили. Иванна не врала, именно так и казалось. Особенно когда отец Марка улыбался, здороваясь. И его глаза кокетливо щурились, превращаясь в щелки. Вылитый монгол, хотя, наверное, нет. Он же с Алтая или все-таки из Якутии?
Иванну немного отпустила злость на Марка, и она призадумалась. Что это вообще лезет в голову?
А Марк все так же стоял у двери. Блин, он же слушает!
Иванна улыбнулась во все зубы.
Ладно, последняя попытка – и она пойдет сдаваться. Скажет, что честно признает свое поражение. Может, тогда ее пощадят и отменят спор. Не все парни падают к ее ногам, надо с этим смириться.
Хотя со смирением у Иванны всегда наблюдались проблемы. Особенно когда на кону стояли волосы.
– Марк… – снова начала Иванна, выходя на улицу и невзначай касаясь плечом парня.
Этот «невзначай» ее, честно говоря, уже достал! Но другие парни понимали значение «невзначая» буквально с полуоборота.
Припереть бы этого Марка к стенке, но нельзя. На самом деле, хорошо, что она его не поцеловала тогда, когда очнулась. Сначала должна появиться влюбленность, а потом поцелуй. Иначе спор проигран и здравствуйте, седые пакли, которые ни покрасить, ни обрезать.
Про поцелуй она сказала случайно, ее просто переклинило после зелья.
По условиям спора, конечно, запрещались зелья для очарования. Но ее зелье всего лишь било током. Таким зельем обычно никого не привораживают.
Но Марк – мертвый случай! Здесь ток был необходим.
Иванна намазала ручку двери квартиры Марка и ждала. Его бы немного ударило током, а здесь она – спасительница, с зельями для восстановления и всем прочим. Как не влюбиться в спасительницу?
Только током ударило не его, а ее. Да еще на расстоянии. Вопрос, конечно, почему?
Между ними сейчас повисла какая-то выжидательная тишина, Марк отпустил дверь и просто пошел. Молча!
– Ничего не скажешь? – снова с улыбкой спросила Иванна.
Блин, у них же и разговора никакого нет!
Ну всегда же с парнями все просто получалось, чуть не захныкала она про себя.
– Ты сказала «слушай» и «Марк», что я должен ответить? – уточнил он.
«Разве можно быть таким черствым и скучным?» – не понимала Иванна.
После зелья в ее голове будто вода плескалась в банке. Поэтому она, скорее всего, так туго соображает. Наверное, она не так как-то намазала ручку и больше осталось на пальцах, чем на двери, решила Иванна, чуть встряхнув головой. Вдруг поможет.
– Еще ты сказала, что тебе надо меня поцеловать, – невозмутимо добавил Марк и остановился.
Иванна тоже остановилась.
И чуть не скривилась. Ей нельзя говорить о споре, никак, – это тоже условие.
Она улыбнулась и склонила голову к плечу, стараясь не думать о том, что они уже дошли до двери ее подъезда и сейчас разойдутся, а спор так и останется невыигранным.
– Извини, – ответила она. – Это просто глупость. Знаешь, есть такое поверье: если поцеловать свободного соседа перед экзаменами, то все сдашь?
Боже, что она несет? Но Иванна улыбнулась еще шире.
– Ты же свободный? – уточнила она, хлопая глазами. – И сосед.
Марк скептически поднял брови.
– И когда у тебя экзамены? – спросил он.
Через месяц, чуть не слетело с языка.
– Скоро, – сообщила она. – Ладно, не бери в голову, извини, что так вышло.
– С тобой все нормально? Когда ты упала в обморок, твои волосы поднялись и глаза светились.
– Это нормально, – фыркнула она и подошла на шажочек ближе к нему. Может быть, он почувствует запах ее любимых и безотказно действующих цветочных духов. – Я хорошо летаю на метле. А бабушка говорит, что и без метлы иногда могу парить.
– Ясно.
– С твоего балкона, кстати, было бы удобно вылетать, – вдруг сказала она, вспоминая вид. – А у нас балкона нет, к сожалению.
– И как ты вылетаешь из своей квартиры?
– Когда бабушка не видит, то из окна, – заговорщицки шепнула она и подошла совсем близко. Но Марк стоял и просто смотрел на нее сверху вниз. – Но обычно я просто выхожу во двор. Иногда выхожу на крышу. Кстати, если хочешь, могу покатать на метле. Покажу тебе, какой вид открывается.
Марк едва заметно улыбнулся.
Еще немного – и она бы могла надеяться на какой-то интерес. Но Марк просто стоял.
Обычно за семь дней сама Иванна успевала и влюбиться, и разлюбить. А с Марком ничего не получилось!
– Извини, но мне больше нравятся машины, автобусы, поезда, на крайний случай самолеты. Все те штуки, в которых удобные сиденья, – заявил он.
– На метле тоже удобно!
Марк хмыкнул.
– Ты просто не пробовал. Подожди. Я ее сейчас вынесу, – сказала Иванна, чувствуя, что у нее есть шанс!
– Не нужно. Мне пора. У меня важный созвон через пять минут, – сказал Марк, и Иванна с трудом удержалась, чтобы его не треснуть.
Она непроизвольно сжала кулаки, правда, Марк не опускал взгляд и вряд ли видел. Он смотрел прямо на нее.
– Но ты можешь показать мне метлу завтра.
– Завтра? – удивилась Иванна.
– Завтра в это же время, подойдет? – спросил Марк и, дождавшись ошарашенного кивка с ее стороны, пошел к своему подъезду.
Иванна выдохнула, уже не веря, что ей пока не придется ходить с паклей вместо волос.