В пыльной пустой комнате царил полумрак. Голые обветшалые стены, испещрённые трещинами, угрюмо сходились к темному, почти чёрному потолку. Тусклый свет с трудом пробивался через грязные, забитые песком оконца, и освещал лежавшую в центре комнаты девочку. На вид ей можно было дать лет тринадцать. Белокурая, в кроссовках, джинсах и потрепанной светлой кофточке, она некоторое время не шевелилась, но вскоре медленно села и устало осмотрелась. Она не знала, что это за место, и не помнила, как здесь оказалась. Точнее, не хотела вспоминать.
Вглядываясь некоторое время в грязные оконца и слушая свистевший за ними ветер, девочка вновь улеглась на жёсткий дощатый пол в надежде забыться сном, но он никак не приходил. В конце концов, она поднялась на ноги, решив осмотреться. Из комнаты вело две двери: одна – на улицу, другая – в некое подобие кухни. Посуды, плиты или шкафов здесь не было – лишь пыльный, как и всё в этом доме, стол и полуразвалившийся от времени табурет. На столе стояли две бутылки с помутневшей водой и лежал завёрнутый в бумагу кусок чёрствого ржаного хлеба. В углу валялся тёмный изодранный плащ с капюшоном. Других помещений в доме не было.
С трудом открыв входную дверь, девочка увидела невеселый пейзаж: во все стороны, сколько хватало глаз, простиралась безжизненная песчаная пустыня. Горизонт застилало тёмной дымкой, порывы ветра то и дело поднимали в воздух мириады песчинок. Солнце скрывали серые пылевые облака, клубившиеся в вышине.
Прикрывая лицо рукой от ветра, девочка обошла дом со всех сторон: всюду, куда ни глянь, была одна и та же картина. Ни других строений, ни следов живого. Лишь почти ровная, местами холмистая песчаная пустыня и больше ничего.
Вернувшись внутрь, девочка села на пол и, не моргая, уставилась в одну точку. Просидев так некоторое время, она зашла на кухню, подняла с пола плащ, отряхнула его, накинула на себя и опять вышла из дома. Ещё раз внимательно осмотревшись, она быстро пошла по направлению к едва различимой на фоне песка короткой вертикальной линии.
Идти было сравнительно нетрудно: песок, в основном плотный, лишь временами заставлял выкарабкиваться из него, а в некоторых местах на поверхность выходили камни. Короткая линия, видневшаяся вдалеке и служившая сейчас ориентиром, порой полностью скрывалась за облаком песчинок, но всегда появлялась вновь.
Плащ не спасал от песка, который проникал повсюду. Кроссовки быстро наполнились им, но девочка продолжала приближаться к своей цели. Дом, где она очнулась, походивший снаружи на покосившуюся от времени избу, постепенно всё удалялся и через некоторое время превратился в жирную чёрную точку у горизонта. Взамен то, что выглядело издалека короткой линией, теперь можно было легко рассмотреть.
Девочка подошла к ней вплотную. Остановилась, некоторое время разглядывала её и даже потрогала её, точно желая убедиться в её реальности. Это была железобетонная стена. Точнее, её полуразрушенная часть, возвышающаяся одиноким столбом. Рядом виднелись не до конца скрытые песком куски ржавой арматуры.
Ещё раз осмотревшись, девочка отправилась к самому высокому из видневшихся поблизости холмов. Острые песчинки впивались ей в ступни, идти становилось всё труднее. Ветер усиливался. Некоторые его порывы чуть не сбивали девочку с ног, и ей приходилось останавливаться и закрывать лицо руками, защищая глаза.
Холм нельзя было назвать высоким. Скорее, это был просто обыкновенный, ничем не примечательный холм, выделявшийся лишь на фоне окружающей его равнины. Тем не менее, обзор с его вершины был весьма неплох. Взобравшись на неё, девочка увидела всю ту же унылую безжизненную пустыню. Однако сейчас было видно, что издалека, с самого горизонта сюда надвигается настоящая песчаная буря.
Девочка посмотрела назад, туда, откуда пришла. Ветхий дом потерялся из виду за поднимаемыми ветром пылевыми облаками. Вокруг заметно потемнело – то ли оттого, что пылинок в воздухе стало больше, то ли потому, что солнце клонилось к закату.
Долго не размышляя, девочка повернула назад. Теперь она шла ещё быстрее, временами переходя на бег. Дома всё не было видно, а песчаная буря неумолимо приближалась. Вскоре серо-жёлтая громадная клубящаяся волна перевалила через холм, на который недавно взбиралась девочка, и со скоростью легкового автомобиля устремилась вниз.
Девочка побежала. Настолько быстро, насколько вообще способна бежать девочка её возраста. Ветер нещадно хлестал её по лицу, ноги то и дело увязали по щиколотку в песке, но она не останавливалась. Однако песчаная буря всё равно постепенно догоняла её.
Вдали уже показались очертания покосившейся избы, когда песчаная буря настигла свою жертву. Девочка упала на живот и закрыла голову руками. Ураганный ветер чуть не сорвал с неё плащ. Дышать стало очень трудно, встать на ноги – практически невозможно.
Пролежав некоторое время неподвижно, девочка медленно поползла вперёд. Если бы она захотела осмотреться, то не увидела бы ничего дальше нескольких шагов от себя. Она ползла наугад, стараясь придерживаться того же направления, в котором бежала, и делала это с таким же упорством.
Буря не утихала. Тучи песчинок увлекались ветром в неистовый танец между небом и землёй. Оставалось только гадать, как та покосившаяся избушка до сих пор стоит и сама не превратилась в пыль, когда вокруг бушуют такие ураганы. Но девочка не думала об этом. Мысли хаотично вертелись в её голове, как песчинки в воздухе, переходя с одного объекта на другой. Единственное, в чём была она уверена и что знала наверняка – так это то, что нужно добраться до ветхого дома во что бы то ни стало.
Окончательно стемнело. Ураганный ветер вскоре сделался холодным, пробирающим до костей. Однако девочка по-прежнему ползла вперёд, словно не чувствовала холода. В окружающей темноте нельзя было рассмотреть даже пальцы собственной вытянутой руки, чего уж говорить о том, что заметить почти чёрное строение, пусть и в паре шагов от себя, было невозможно. Девочка легко могла проползти мимо, но ей повезло: она буквально упёрлась в заднюю стену дома. Ухватившись за неё, девочка поднялась на ноги и, пригнувшись, принялась обходить дом. Нащупав руками дверь, она с трудом открыла её, ввалилась внутрь и захлопнула дверь за собой.
Внутри дома была такая же непроглядная тьма, как и снаружи. Но девочка явно не боялась темноты. Она осторожно пробралась на кухню, нащупала на столе бутылку воды и сделала несколько глотков. Вода была противной на вкус и пахла какой-то прелостью. Поставив бутылку на место, девочка нашла кусок чёрствого хлеба, отломила немного и кое-как прожевала. Внезапно она скорчилась от режущей боли в животе и упала на пол. Её начало лихорадить, она прижала руки к груди и поджала ноги, неровно и часто дыша.
Всю ночь девочка провела на жёстком деревянном полу кухни, мучаясь от боли. У неё не получалось нормально заснуть, и она то дремала в каком-то болезненном беспамятстве, то вдруг приходила в себя и усиленно пыталась что-то понять и вспомнить. Лишь когда сквозь пылевые облака и забитые песком окна внутрь дома проникли первые слабые лучи восходящего солнца, боль прошла.
Некоторое время девочка продолжала лежать на полу, потом встала и вышла на крыльцо. Буря закончилась, хотя ветер по-прежнему свистел и поднимал отдельные облака пыли. В целом пейзаж не изменился, может быть, стал только ещё более пасмурным и угрюмым.
Девочка села у крыльца на плотный песок и долго, задумчиво вглядывалась в горизонт. Она понимала, что скверной воды хватит, в лучшем случае, на два дня, а значит, жить ей осталось самое большее пять дней. Но, как ни странно, этот факт волновал её не в первую очередь. Она не могла понять, что вообще здесь делает, и мысли об этом занимали почти всё её сознание.
Какое-то время спустя девочка боковым зрением заметила невдалеке от крыльца зелёную точку, выделявшуюся на фоне серо-жёлтого песка, сразу же стремительно подскочила и кинулась к ней. Спустя пару секунд она с замиранием сердца уже рассматривала её вплотную. Это была маленькая травинка: два крохотных листика на тонком стебельке. Порывы ветра нещадно трепали беззащитное растение, и было определённо непонятно, как его до сих пор не вырвало с корешком и не унесло прочь.
Повинуясь внезапному порыву, девочка зачерпнула ладонями песок с травинкой и, прикрывая её своим телом от ветра, побежала в дом. Аккуратно опустив растение на пол, девочка вновь выскочила наружу с тем, чтобы набрать ещё песка.
Вскоре травинка возвышалась над небольшой песчаной горкой. Девочка принесла из кухни воды и бережно полила растение. Теперь, казалось, ему ничто не угрожало.
Шли часы. Ветер тоскливо выл за мрачными стенами, солнце постепенно клонилось к закату. Девочка сидела на полу и практически неотрывно смотрела на травинку, точно всё теперь зависело от двух этих маленьких листочков, точно она была здесь ради них.
Через какое-то время девочка решила ещё раз полить растение, но когда наклонилась к нему, заметила, что один из листочков немного пожелтел.
– Нет! Нет, и не думай! – вырвалось у неё.
Она лихорадочно полила травинку и заметалась по дому в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь маленькому растению. Заглядывая в тёмные углы, ощупывая стены и пол, она словно надеялась найти какую-то скрытую подсказку о том, что нужно делать. Однако старания не принесли результата.
В конце концов, она вернулась к травинке. За то время, что она металась в поисках ответов, второй листик тоже тронула желтизна, а первый был почти целиком жёлтый.
Сев на пол перед кучкой песка с ещё не успевшей подрасти, но уже медленно умирающей травинкой на вершине, девочка смотрела в тускнеющее окно. Она снова пыталась что-то вспомнить. Через какое-то время её вдруг точно осенило: вздрогнув всем телом, она удивлённо посмотрела на свои ладони, перевела взгляд на травинку, потом опять на ладони. Медленно поднесла их вплотную к травинке и зажмурилась. Просидев так с полминуты, девочка убрала руки от травинки и открыла глаза. Особых изменений не произошло, травинка лишь ещё немного пожелтела.
– Почему не выходит? Что я сделала не так? – в отчаянии девочка глядела на маленькое растение, которое всё быстрее покидала жизнь. Она не знала, как ему помочь.
Уже почти стемнело, когда первый листик оторвался от стебелька и упал в песок. Спустя пару минут то же произошло и со вторым. Девочка закрыла глаза ладонью и горько заплакала, точно потеряла лучшего друга. Внезапно откуда-то сверху раздался густой низкий голос:
– Ты не справилась!
– Что? – девочка полными слёз глазами осмотрелась, но вокруг никого не было.
– Ты не справилась! – делая ударение на каждом слоге, повторил голос.
Дом и всё, что в нём было, исчезло. Вокруг была лишь непроглядная тьма. Девочка чувствовала, что летит с громадной скоростью спиной вперёд. Это продолжалось недолго: чувство полёта резко сменилось на ощущение того, что она лежит на чём-то мягком. Тьма вокруг стала светлее, и девочка быстро поняла, что ничего не видит лишь потому, что её глаза закрыты. Открыв их, она увидела серый отштукатуренный потолок без побелки и солнечный свет, льющийся из расположенного прямо под потолком небольшого окна.
Девочка чувствовала тошноту и головокружение, но это не помешало ей сесть и осмотреться. Она находилась в небольшой, скромно обставленной комнате. В окне виднелась зелёная сочная трава, росшая на одном с ним уровне, а значит, помещение было полуподвальным. Рядом с кроватью, на которой девочка очнулась, стоял деревянный стул, на спинке которого висели джинсы и светлая кофточка – в точно такую одежду девочка была одета там, в доме посреди пустыни. Кроссовки стояли у кровати на бетонном полу. Из комнаты вела обитая листом железа дверь, с другой стороны которой доносились чьи-то голоса. Прислушавшись, девочка начала различать, что говорили за дверью люди.
– …ну так что теперь? – послышался чей-то баритон. – Есть план?
– Разбежимся, заляжем на дно, – после небольшой паузы ответил более низкий голос с лёгкой хрипотцой.
– Да, отлично, просто превосходно! – нервно воскликнул кто-то третий. – Всегда мечтал полежать на дне!
– Не психуй! – осадил его женский голос. – Нужно было допустить, чтобы это продолжалось?
– Нет, конечно, не нужно, чтобы это дерьмо продолжалось, но теперь мы в полной заднице!
– Всё могло быть хуже, – сказал обладатель низкого голоса с хрипотцой. – Мы все живы и даже здоровы.
– Конечно, и наши перспективы радужней некуда! – ехидно заметил наиболее нервозный из говоривших.
– Мы вполне можем свалить за кордон, – предложил кто-то, кого девочка пока ещё не слышала. – Я подготовлю документы. Немного «подшаманим» внешность – и нас не возьмут.
– Не так это просто, – заметил хозяин баритона. – На границе хороший досмотр. Спалят.
– Вот-вот, – согласился нервозный, – а на зону я не хочу!
– Не попадёт никто на зону, – возразил обладатель низкого голоса. – Не тот случай. Отсидимся, пока всё уляжется, и тогда можно будет за кордон.
Голоса стихли. Недолго думая, девочка оделась, обулась и, слегка покачиваясь от головокружения, толкнула дверь. Та открылась, представив её взору компанию сидящих за столом людей – пятерых мужчин и одну женщину.
– Проснулась? – спросил обладатель низкого голоса, сидящий напротив двери. – Как самочувствие?
– Нормально, – ответила девочка, заходя в обширную, но совершенно не уютную комнату, где расположилась компания, и глазея по сторонам. – Где я?
– В надёжном месте, – туманно ответил обладатель голоса с хрипотцой, а женщина, сидевшая ближе всех к девочке, спросила:
– Как тебя зовут?
– Саша.
– А меня Катя. Это Вадим, Лёха, Сергей, Даниил и Макс, – женщина по кругу представила всех, сидящих за столом. – Ты есть хочешь?
– Да, – с секунду подумав, ответила девочка.
– Присаживайся, не стесняйся, – Катя подошла к железному столику, на котором лежали кое-какие продукты, открыла рыбную консерву, отрезала пару кусков хлеба, налила стакан газировки и отнесла всё это на общий стол. Саша села на свободное место между Катей и Максом и, не стесняясь, как ей и сказали, принялась уплетать консерву с хлебом. Тошнота прошла, уступив место разыгравшемуся аппетиту – последний раз девочка ела давно.
Помещение, где стоял стол, явно не было ни кухней, ни гостиной. Вдоль одной из его стен проходили объёмные трубы, отгороженные железной решёткой. У другой стены располагались два металлических шкафа, а рядом с ними – детали от автомобиля и какие-то приборы и инструменты. Сами стены без покраски или обоев были такими же серыми, как пол и потолок, с центра которого свисала светодиодная лампа со стальным абажуром. Окон не было.
Сидящие за столом люди по большей части молчали, наблюдая за Сашей. Катя – бойцовая на вид женщина лет тридцати с острым носом, проницательными голубыми глазами и тёмными волосами, собранными в хвостик, – смотрела на девочку со смесью теплоты и жалости, точно на тяжелобольную, недавно пошедшую на поправку. Сидящий рядом Вадим одним своим видом давал понять, что именно он недавно отпускал нервозные реплики. Ровесник Кати, среднего роста, коротко подстриженный худощавый брюнет, он перебегал взглядом своих небольших карих глаз с Саши на остальных и негромко постукивал указательным пальцем по столу.
Лёха был самым молодым в собравшейся компании, не считая Саши. Худой и несколько долговязый, с немного вытянутым лицом и густой русой шевелюрой, он с интересом, оценивающе наблюдал за девочкой. По-видимому, именно он предлагал подготовить документы и уехать заграницу.
Сергей, напротив, был старше всех как по возрасту, так и по положению в группе. Его чёрные, не длинно и не коротко подстриженные волосы тронула седина. Испещрённое морщинами лицо, не бритое, по меньшей мере, месяца три, не выражало каких-либо определённых эмоций. Взгляд серых глаз был спокойным и уверенным. Обладатель низкого голоса с хрипотцой и крепкого телосложения, Сергей выглядел человеком матёрым, повидавшим многое на своём веку.
Сидевший слева от Сергея Даниил – хозяин баритона – был не намного младше своего приятеля. Наиболее мускулистый и широкоплечий из всех, выбритый почти налысо, с широким, массивным лицом, небольшим курносым носом и слегка утопленными голубыми глазами, он также выражал своим видом силу и спокойствие.
Макс – молодой блондин с приятной внешностью, расположившийся справа от Саши, – выглядел приветливым и добродушным. Щетина трёх дней небритости не делала его неопрятным – напротив, очень ему шла. Саша пока не слышала, чтобы он участвовал в разговоре.
– Всё помнишь? – спросил у Саши Сергей, когда та доедала консерву.
– Ну да, кажется, – прожевав, ответила девочка. – Я долго спала?
– Часов семнадцать или восемнадцать, – ответил ей Лёха.
– Есть, куда идти? – продолжил опрос Сергей.
Саша отрицательно покачала головой, поглощая газировку.
– Беспризорницей была? – поинтересовался Даниил.
Девочка опять покачала головой и спустя несколько секунд добавила:
– Просто всех убили.
Сергей чертыхнулся сквозь зубы и переглянулся с Катей, Макс вздохнул, а остальные не выразили видимых эмоций. Саша допила газировку, сказала: «Спасибо», после чего уставилась в одну точку на столе, словно усиленно что-то вспоминая или анализируя. На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Его прервал Сергей:
– Думаю, пора… Кать, на пару слов, – он уже привстал из-за стола, но в этот момент Саша улыбнулась, точно обрадовавшись внезапно возникшей идее, и заговорила:
– Я хочу сказать, что очень вам благодарна за то, что вы вытащили меня оттуда… Всем вам. У вас ведь теперь проблемы, так?.. Я кое-что слышала, что может вам пригодиться… Вчера утром, Пётр рассказывал этому… не помню, второму. В общем, он говорил, что их коллеги из правого крыла сделали, эм… не знаю, какой-то набор терминов. Короче, он говорил, что это невероятный прорыв в науке, и эта штука всем нужна, что она сделает «Звезду Кассиопеи» самой богатой компанией в мире. И ещё, что учёных из правого крыла с этой штукой завтра перевозят в другую лабораторию, или на завод… Точно помню, он сказал, что где-то между одиннадцатью и двенадцатью вечера они будут проезжать по федеральной трассе А582 в шести километрах северо-восточнее Новомитрофанского, а там у одного из учёных семья, но повидаться с ними он всё равно не сможет…
Где-то с полминуты длилась гробовая тишина, которую прервал Даниил:
– Как ты об этом узнала?
– Говорю же, я слышала, как Пётр рассказывал это своему коллеге.
– Он вот так просто говорил это при тебе? – недоверчиво спросил Лёха.
– Они не думали, что я куда-то денусь, – парировала Саша и добавила: – Зачем мне врать?
Возникла ещё одна короткая пауза, которую на этот раз нарушил Вадим:
– Я не понял, ты что, предлагаешь нам грабануть их, что ли? – приподняв бровь и глупо усмехнувшись, спросил он.
– Я ничего не предлагаю, – Саша замахала руками. – Просто рассказала, что слышала… Вдруг пригодится…
– Хорошо. Иди, полежи ещё. Тебя позовут, – переглянувшись с остальными, сказал Сергей.
– Ладно, – Саша улыбнулась, зашла в комнату, где недавно пришла в себя, и прикрыла за собой дверь.
Некоторое время она не могла разобрать, что говорили в соседней комнате после её ухода, хотя слышала, что там шёл оживлённый, но тихий разговор, скорее даже спор. Однако, как и бывает в спорах, вскоре его участники начали повышать голос, и понять их стало несложно.
– …и что, что с того? Где гарантия, что девчонка не врёт? – первым громко заговорил Вадим.
– Да не врёт она, – тише, но всё же различимо для Саши, сказал Даниил.
– Она ребёнок. Может поверить в то, что сама и придумала, – возразил Сергей.
– Вот и я о том же! – воскликнул Вадим. – План вполне неплох, я за, но как можно ей верить? Наверняка её накачивали всяким дерьмом, так что это большая удача, что она вообще говорит, а не блеет овцой!
– Вряд ли на ней испытывали психотропы, – встряла Катя. – Выглядит она адекватной.
– Это не важно, – сказал Сергей. – Не ты ли ещё полчаса назад ныл, как всё плохо, а, Вадя? Теперь продолжения банкета захотелось?
– Конечно, всё было плохо! Потеряли работу, попали в розыск, а взамен что?..
– Значит, ты был бы не против и дальше защищать их гестаповские задницы!? – вспыхнула Катя. – Ты сам видел, как Проскура и Антон выносили оттуда два детских трупа!
– Да против я, сколько повторять! И потому сейчас я за план! Если всё так, как она сказала, мы не дадим этим ублюдкам из «Звезды Кассиопеи» навариться, а сами получим заслуженные денежки! Макс уже предложил два возможных канала сбыта, зависит от того, что за хренотень они там разработали…
– Ха, типа, сделал хороший поступок – сделай и плохой? – усмехнулся Лёха. – Давненько я по-крупному не нарушал закон, видимо, пора! Меня только одно смущает: слишком уж точно она назвала место и время, мог ли Пётр такое сказать?
– Девчонка что-то замышляет. Это факт, – после небольшой паузы раздался голос, который Саша ещё не слышала. Видимо, говорил Макс.
– И что же? – спросил Вадим.
– Без понятия. Но не против нас. Сколько до туда, Леха? Километров триста? За два часа доедем. Времени подготовиться валом. Я не за и не против, но план реален.
– Мне не понятно ещё и то, почему я не был в курсе переезда, – после очередной паузы сказал Сергей.
– Мы охраняли саму лабораторию. За внешние перемещения отвечает Подольский, ты же знаешь, – объяснила Катя.
– Отвечал. Данила вышиб ему мозги при отступлении, – поправил Сергей. – И всё же, теперь их планы наверняка изменились.
– Ага, но переезд они не отменят. Лаборатория знавала и лучшие времена! – хмыкнул Даниил.
– И то верно, – согласился Сергей.
Голоса не некоторое время смолкли. Саша сидела на кровати и ждала, что будет дальше. Похоже, её «простой рассказ» сработал именно как предложение, причём заманчивое. Теперь осталось дождаться их решения.
– Что ж, приедем на точку, осмотримся и там решим, – сказал, наконец, Сергей.
Возражений не последовало: видимо, такой план устраивал всех. Спустя минуту дверь к Саше открыла Катя, а Сергей, стоявший рядом, сказал:
– Поедешь с нами.
– Ладно, – без вопросов согласилась девочка.
Через четверть часа компания уже выходила из полуподвала, где они, судя по всему, подготовили временное укрытие на случай проблем с законом. Саша обратила внимание на висевший у двери бумажный календарь за 2039 год. Кто-то заботливо передвинул указатель даты на текущее число – 6 июня. Бумажные календари довольно давно были не в моде, и наличие здесь такого выглядело немного странно.
Выйдя вслед за остальными наружу, Саша остановилась. Пред её взором предстал умиротворяющий пейзаж: заросли густого кустарника по обе стороны грунтовой дороги, в сотне метров примыкающей к асфальтированной, за которой простиралось зелёное поле, обрамлённое лесополосами и залитое светом послеполуденного солнца. В голубом небе очень медленно плыли разрозненные стайки кучевых облаков. Справа посреди кустов к грунтовке примыкал высокий гараж. Здание, где находился полуподвал, – двухэтажный многоквартирный дом – выглядело нежилым: в некоторых окнах не было стёкол, по стенам, испещрённым мелкими трещинами, вился плющ, на крыше виднелась трава и даже ростки деревьев. Других строений отсюда заметно не было. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь отдалённым пением птиц. Судя по всему, это был один из заброшенных посёлков.
– Сменил номера? – поставив на землю два больших кейса, спросил Сергей у Макса, открывающего ворота гаража.
– Ещё утром.
– Молодец. Документы у всех есть, кроме неё?
– Ага. Ей по дороге сделаю, – ответил Лёха, поднося к гаражу ещё один схожий кейс.
В гараже стоял серебристый фургон, напоминающий маршрутное такси. В его пассажирском отсеке действительно были сиденья, но меньше, и располагались они по-другому. Кроме того, в передней части отсека находился небольшой столик.
Сергей, а следом Лёха, загрузили внутрь фургона кейсы, Катя – здоровенную сумку, а Вадим и Даниил – по походному рюкзаку. Лёха сразу раскрыл свой кейс и принялся доставать из него различную компьютерную технику, остальные же просто поставили ношу на пол. Вадим сел рядом с Максом, занявшим место водителя, Сергей и Даниил – в конец фургона, Лёха оккупировал столик и близлежащее сиденье, Катя разместилась поблизости и тоже стала доставать из своей сумки какие-то компактные приборы, а Саша села сбоку у окна. Макс выкатил фургон из гаража, вышел закрыть ворота, вновь вернулся на водительское место и направил автомобиль на асфальтированную дорогу.
– Ну что, прокатимся с ветерком! – весело заметил Вадим, чья нервозность, похоже, временно улетучилась.
– Макс всегда гонит на максимуме! – с выражением самодовольного кота на лице отозвался Макс, быстро и уверенно набирая скорость. – Вам телек включить?
– Давай, – согласился Сергей.
Под потолком прямо в воздухе появилось чёткое прямоугольное изображение и послышался звук, доносившийся, по-видимому, из двух маленьких чёрных бугорков, расположенных над окнами. Макс несколько раз переключил каналы и остановил выбор на новостях. Лёха, тем временем, уже подключил все свои гаджеты и обратился к девочке:
– Тебе сколько лет?
– Тринадцать.
– Значит, делаем паспорт, – парень достал смартфон и направил его объектив на Сашу. – Улыбочку!
Сделав снимок, он положил смартфон на столик рядом с проекционной клавиатурой, на которой принялся что-то молниеносно набирать. Впрочем, проекция клавиатуры создавалась вполне материальным QLED-монитором, а рядом так вообще лежала беспроводная оптическая мышь, которая считалась чуть ли не раритетом.
По телевизору, между тем, молодая симпатичная дикторша деловым тоном вещала:
– Сегодня в рамках внеочередного расширенного заседания совета безопасности ООН состоялось обсуждение вопроса о планируемом вступлении Ирака в Евразийский союз1. Госсекретарь США Рейчел Боумен выступила с резкой критикой, заявив о недопустимости содействия правительству страны, где разрабатывается бактериологическое оружие. Представители других государств Североатлантического Альянса поддержали её выступление, также упомянув и о масштабных нарушениях Багдадом прав человека. Напомним, что пока только Индия не дала официального согласия на вступление Ирака в ЕАС. Премьер-министр страны Джаганнат Банерджи на выступлении в парламенте 27 мая заявил, что в течение месяца будет ждать от своих западных партнёров доказательств наличия в Ираке какого-либо оружия массового поражения, и если они не будут представлены, он незамедлительно приступит к рассмотрению процедуры подписания всех необходимых документов. Глава ЦРУ Джон Макмиллан пообещал представить убедительные доказательства, однако большинство российских экспертов высказываются по этому поводу скептически, указывая, что пока ещё ни одно из сделанных за последние полвека заявлений о наличии у Багдада запрёщённых вооружений не подтвердилось. Сегодняшнее заседание совета безопасности не внесло конкретики в рассматриваемый вопрос, резолюция пока не была принята.
Картинка сменилась. Теперь на виртуальном экране показывали расположенные в поле нефтяные вышки, а дикторша за кадром продолжала:
– К другим новостям. Цена на нефть впервые превысила отметку в 500 долларов за баррель. Этому способствовало поэтапное сокращение экспорта чёрного золота основными нефтедобывающими странами.
Нефтяные вышки уступили место толпе людей в окружении электронных табло и виртуальных мониторов на одной из международных бирж, а дикторша вещала дальше:
– Эксперты, оценивающие ситуацию на международных биржах, прогнозируют дальнейший рост цен на нефть в обозримом будущем. Во многих странах бензин значительно подорожал и уже стал предметом роскоши, однако наши автолюбители могут быть спокойны: в соответствии с указом президента России Андрея Иванова цены на горючее останутся неизменными до конца года.
Саша взглянула в окно, за которым мелькали деревья и столбы линий электропередачи. Фургон пару раз свернул и теперь ехал по широкой загородной трассе. Макс действительно вёл его очень быстро, намного быстрее технических возможностей обычной маршрутки, и большинство легковых машин, едущих в том же направлении, оставалось позади.
По новостям заканчивали передавать прогноз погоды, когда сравнительно небольшой 3d-принтер, который Лёха расположил под столиком, протяжно заскрипел. Спустя минуту парень извлёк из него пластиковую карточку и протянул её Саше со словами:
– Ну вот, готово.
Девочка взяла её и принялась разглядывать. Карточка выглядела как самый настоящий электронный паспорт, который вот уже почти десять лет как обязан был иметь каждый гражданин, достигший двенадцатилетнего возраста: фотография слева, чип по центру, мелкими чёрными буквами пропечатаны идентификационный номер, фамилия, имя, отчество, дата рождения и место прописки.
– Он настоящий? – Саша недоверчиво посмотрела на Лёху.
– При сканировании проблем не будет, – безапелляционно заявил тот.
– Эмм, теперь меня зовут Алёна? Алёна Васильевна Мищенко?
– Ну да, мне это имя нравится, – пожал плечами Лёха. Спустя пару мгновений он лукаво улыбнулся и указал на Даниила со словами:
– Кстати, по поводу остального: познакомься, это твой отец.
– Не понял? – приподнял бровь Даниил.
– А что, по возрасту ты подходишь, да и внешнее сходство есть, пусть и небольшое. Нужно же какое-то объяснение того, что она делает в нашей компании?
– Да у меня и так двое, теперь она добавилась?
– Эй, не путай Данилу с Васей! Сейчас ты Вася, а у Васи ещё десять минут назад никого не было. Теперь ты отец-одиночка. Запомнишь?
– Придётся, чёрт возьми, – недовольно пробурчал Даниил, явно не испытывающий восторга от необходимости запоминать что-то про Васю и его семью.
Лёха развернулся обратно к своему компьютеру, вывел на экран какую-то карту со значками и сказал Максу:
– Через три километра поворачивай налево.
– Окей.
Саша с нескрываемым любопытством заглянула через плечо парня в монитор и спросила:
– Это навигатор?
– Что, это? Нет, навигатор и у него есть, – Лёха кивнул в сторону Макса. – Это, – он заговорщически подмигнул Саше, – геоинформационная система ГИБДД!
– Серьёзно? Но ведь к ней нельзя просто так получить доступ!
– Ага, а расположение постов только определённые чины могут видеть, и что? – Лёха самодовольно улыбнулся. – У меня всё есть! Как я тебе паспорт сделал бы, не имея админского доступа к паспортной базе данных?
– Значит, ты хакер?! – со смесью изумления и восторга воскликнула Саша.
– Он самый.
– Круто! – Девочка чуть ли не светилась от счастья, точно повстречала своего кумира. – Ты взламывал сайт Майкрософта?
– Нет, зачем он мне сдался? – удивился Лёха.
– Каждый настоящий хакер хоть раз взламывал сайт Майкрософта! – решительно заявила Саша.
– Что за чушь? – поморщился Лёха. Спустя несколько секунд он хитро прищурился, и, понизив тон, точно по большому секрету, сказал: – Я взломал сервера Пентагона!
– Не может быть!
– Может и есть, – гордо ответствовал Лёха. – Правда, потом меня вычислили и взяли наши блюстители закона. Ну, и сделали предложение, от которого я не смог отказаться: или работаешь на нас, или садишься лет на десять. Вот так я и познакомился с ребятами, – парень окинул взглядом сидящих в фургоне.
– Очуметь! – Саша, кажется, в упор не замечала направленных на неё озадаченных взглядов Сергея, Даниила, Кати и Вадима. – А сколько тебе было, когда ты свой первый вирус написал?
– Строго говоря, это был червь, а мне было, кажись, семь.
– Не рекорд, но всё равно потрясно! – воскликнула Саша. – В этом компе железо мощное?
– А то! Графеновый тридцатидвухядерный процессор на девяносто пять гигагерц плюс квантовый двухкилокубитный сопроцессор. Такой просто так в магазине не купишь!
– Вещь! Асимметричные шифры, наверное, быстро ломает?
– RSA с ключами меньше четырёх килобит – как семечки!
– Круто! А видеокарта тоже продвинутая?
– Не, видеокарта обычная, но новые игрушки пойдут, – Лёха прищурился, оценивающе разглядывая Сашу, точно увидел её только сейчас. – А ты не такая блондинка, как кажется!
– Спасибо! У меня брат хорошо разбирался во всех этих вещах. Хотел стать программистом…
На какое-то мгновение в глазах девочки промелькнула боль, словно её ударили по недавно затянувшейся ране, но уже в следующий миг она снова улыбалась и, глядя на прибор, лежавший у Кати на коленях, от которого к уху женщины тянулся проводок, спросила:
– Это радиоприёмник?
– Да, – с нескрываемым восхищением в голосе ответила Катя. – Как догадалась?
– Просто подумала, что вы не станете слушать что-либо ещё. Вообще-то, он на радиоприёмник не очень похож. Почему он такой большой?
– Чтобы лучше тебя слышать! – Катя засмеялась. – Просто я прослушиваю полицейские переговоры.
– Ух ты! Но они же используют аппаратное шифрование с динамическими ключами и диапазоном…
– А я использую аппаратное дешифрование с динамической подстройкой, – весело ответила Катя. – Поэтому он такой большой.
– Ого! А вы серьёзная команда! – восторженно воскликнула Саша, окинув взглядом находящихся в фургоне.
Даниил хмыкнул, а Сергей сказал:
– Очень. Кстати, что-нибудь слышно?
– Нет, я бы сообщила, – ответила Катя. – Всё спокойно.
– Такими делами не полиция занимается, – сказал Макс, не поворачивая головы. – Но проверка никогда не помешает.
Саша снова переключилась на монитор Лёхи и, немного понаблюдав за перемещением карты с обозначенными на ней временными постами ДПС, камерами слежения и другой дорожной информацией, попросила:
– Расскажи, как ты смог получить доступ к этой ГИС?
– О, это секрет!
– Я никому не скажу, клянусь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..
– Ну, ладно, расскажу, но не всё. До остального, может, сама додумаешься!
Саша аж подпрыгнула от радости и принялась внимательно слушать всё, что Лёха говорил. Катя поглядывала на девочку, улыбаясь и вспоминая себя в детстве, как вместо кукол он просила родителей купить ей рацию или воздушку и как они этому изумлялись. Макс следил за дорогой, не оборачиваясь, что было действительно важно на скорости более ста пятидесяти километров в час, однако добродушное выражение его лица говорило, что он разделяет мысли Кати. Даниил и Сергей не выказывали более никаких эмоций. Скорее всего, они их и не испытывали.
Однако Вадим не был спокоен или рад. Он следил за Сашей и видел, что она понимает, действительно понимает то, что Лёха говорит. Не всё, некоторое она переспрашивает, но она понимает. Само по себе это не значило ровным счётом ничего: другой хакер вроде Лёхи понимал бы его ещё лучше. Причин для беспокойства нет. Но одна мысль, нежданно пришедшая в голову Вадима и не желавшая выходить, разрушила его спокойствие, достигнутое сосредоточением на видневшейся невдалеке цели: «С девчонкой что-то не так». Вадим не был трусом и повидал многое, что большинство людей предпочло бы не видеть никогда. И всё же, сейчас ему стало не по себе. Если бы он знал, в чём проблема, то, наверное, оставался бы спокоен. Но неизвестность порождает страх. Он понятия не имел, почему ему пришла в голову такая мысль, что она означает и почему кажется такой важной. «С девчонкой что-то не так»…
Между тем, ход мыслей Лёхи был направлен в совершенно другое русло. Он встречал людей, с которыми мог на равных поговорить о своём главном увлечении и которым мог рассказать свои идеи, только в Интернете, только под вымышленными именами, не видя их лиц и не слыша их голоса. Окружающие никогда не понимали его. Большинство его одноклассников ещё не умели читать на родном, русском языке, когда он написал и запустил в сеть своего первого червя, выдававшего при загрузке операционной системы сообщение «Уважаемый пользователь, у меня завёлся червяк» и успевшего заразить несколько сотен тысяч компьютеров, потому что проактивная защита лишь двух антивирусных средств могла его обнаружить. Даже системные администраторы и программисты, с которыми он сталкивался в реальной жизни, теряли нить повествования после нескольких предложений, хотя вещи, о которых он говорил, казались ему очевидными. Если бы ещё вчера ему сказали, что первым человеком, который будет его понимать, окажется тринадцатилетняя белокурая девчонка, он бы ответил, что скорее Майкрософт начнёт распространять все свои продукты бесплатно и Солнце превратится в чёрную дыру. Но сейчас он об этом не подумал. Он даже забыл спросить, умеет ли Саша программировать, хотя при знакомстве он задавал этот вопрос одним из первых. Он просто продолжал рассказ, попутно отвечая на возникающие у девочки вопросы, и чувствовал себя счастливым. Ведь его понимали.