Клава повесила плащ на вешалку, зашла в свою комнату и упала не раздеваясь на кровать, поверх покрывала. У нее было ощущение, что жизнь решительно не подчиняется ей. Она не в силах ничего изменить. Ни-че-го.
«И откуда мне в голову пришла эта безумная идея – устроить праздник у себя? Действительно, глупо соревноваться со Светой Родченко. У нее вон стеклянная крыша над головой, пальмы в кадках… И настоящий бассейн! А у меня что? Комната родителей и наша с Ритой комната. Ну и кухня… Все обычное, из экзотики – только аквариум, в котором живет одна-единственная рыбка. Остальные сдохли, потому что мы с Риткой все время спорили, чья очередь кормить несчастных рыбок, а про них самих совсем забыли!»
А чего стоит тот недавний девичник, о котором напомнила сейчас Лена Окоемова? Стыд и позор!
Действительно, тогда пришли все те же лица – Лена да Суржикова с Липкиной. Напились газировки, да так, что пузыри у всех из носа и ушей полезли, перепачкались мороженым, а потом устроили бал-маскарад. Вывалили из шкафа всю одежду и нарядились кто во что горазд. Достали бижутерию, соорудили на голове тюрбаны из платков… Плясали под африканскую музыку и хохотали как сумасшедшие – даже не заметили, как вернулась с работы Рита, старшая сестра. Ох, как она разозлилась, когда увидела, что без спроса пользуются ее вещами (впрочем, справедливости ради, даже если б у нее спросили разрешения, она не позволила бы взять их!).
Рита принялась бегать за ними со шваброй. Визгу, крику! Носились вокруг стола, по коридору, опрокинули стулья, а потом без сил упали на пол и уже не хохотали (сорвали голос), а тихонько повизгивали и икали, когда Рита трясла над ними шваброй и произносила обличительный монолог. Причем, когда до того носились по комнатам, сшибая все подряд, в Ритины волосы воткнулись листики какого-то цветка. Да так удачно, что теперь казалось, будто у Риты выросли зеленые уши.
Это было настолько смешно, что девчонки показывали на Риту пальцами и уже не визжали, а тихонько мычали. Рита ничего не понимала и злилась еще больше. У Суржиковой потом даже живот заболел от хохота…
А у Светы Родченко, наверное, будет настоящая вечеринка – с какими-нибудь вычурными фруктовыми коктейлями, особенными закусками на блюдах, которые будет подносить домработница… И все это на фоне бассейна, пальм и прочих изысканных интерьеров! А гости будут болтать непринужденно на какие-нибудь солидные темы. Или веселиться, отрываясь под музыку, – но опять же красиво, а не так, чтобы потом всех мучила икота и пузырьки от газировки выходили через нос…
Клава, как представила все это, даже тихо заплакала от тоски. Она, как уже говорилось, нисколько не завидовала Свете – просто невыносимо страдала от собственного несовершенства. И от того, что у нее не было возможности и умения организовать красивую вечеринку, которая потом надолго запомнилась бы людям.
К Свете придут все, а кто бы пришел к ней, к Клаве, даже если бы она тоже пригласила весь класс? Только несколько человек, да и то одни девчонки. Ну, может быть, завалился бы еще Руслан Медведев, любитель перекусить… Или зануда Аверин.
А кому, скажите, нужен этот Аверин, если Клава мечтала увидеть у себя Его. Дениса Балашова то есть.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла Рита.
Старшая сестра.
Особа двадцати пяти лет, окончившая в прошлом году институт и теперь работающая в одном из офисов, который она почему-то называла «конторой». При слове «контора» Клава почему-то всегда представляла местный ЖЭК с обшарпанными стенами, колченогими стульями и злющими тетками, которые кричали посетителям, что они «справок не дают» или «приходите завтра, после обеда!».
Рита была на полголовы ниже Клавы, весила на пять килограммов больше, а рыжие волосы пыталась красить в черный цвет, но вместо этого они становились какими-то серо-буро-малиновыми.
– Ты чего это? – неприязненно сказала Рита. – Нет, вы только посмотрите на нее, люди добрые, – лежит на кровати, прямо в одежде, и воет!
– Я не вою, – вытерев слезы, сердито ответила Клава. – Я плачу. И к кому ты обращаешься – тут же никаких людей нет?..
– Это образное выражение, – Рита прошла в комнату, наклонилась над аквариумом, в котором метался меченосец. – Воду надо сменить.
– Пожалуйста, меняй, – великодушно сказала Клава.
– Это ты должна менять, а не я! Я, между прочим, работаю. А ты валяешься без дела… Надо помогать старшим.
Клава была полностью с этим согласна. Старшим надо помогать – папе с мамой, бабушке… Но помогать Рите совершенно не хотелось – настолько та была вредной и сердитой особой.
– Разве ты сейчас работаешь? – Клава скосила глаза на часы. – Сейчас половина четвертого, а ты обычно к семи приходишь. Вот и меняй воду вместо своей работы…
Рита хотела ответить что-то, но вместо этого вдруг швырнула сумочку, которую до того держала в руках, куда-то в угол, плюхнулась на свою кровать и зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Некоторое время Клава смотрела на свою сестру с удивлением. Рита нечасто плакала.
– Рит…
– Отстань от меня!
– Рит, ты чего?
«Может, у нее что-то случилось? С работы, например, выгнали?..» Клава вскочила и села рядом с сестрой. Потом попыталась оторвать ее руки от лица.
– Рит, да в чем дело-то, а?
– Как будто это тебя волнует! – всхлипнула Рита. – Никому я не нужна, все у меня отняли!
– Тебя обокрали? – испугалась Клава.
– Да! У меня отняли все! Детство, комнату, папу с мамой! Все досталось тебе!
– Ах, это…
То была старая песня. Рита до сих пор не могла смириться с тем, что четырнадцать лет назад на свет появилась Клава Кошкина, ее родная сестра.
Если бы никакой Клавы не было, то жизнь Риты была бы гораздо счастливее и лучше. Во-первых, только ее бы любили и баловали родители, а также прочие родственники. Во-вторых, не пришлось бы сейчас делить одну комнату на двоих. В-третьих Клава хоть и не красавица, но негласно считалась в семье гораздо симпатичней старшей сестры. Как будто она, Клава, каким-то образом украла привлекательность у Риты…
Нет, Ритка Кошкина выглядела вполне прилично (если бы не красила волосы), и даже небольшая полнота ее не портила. Но кому понравится в двадцать пять лет быть на полголовы ниже своей младшей сестры! И весить на пять кило больше!!!
– Рит, я не виновата, – мрачно пробубнила Клава, сидя рядом с сестрой. – Правда, а чего ты сегодня так рано пришла?
Рита наконец справилась с рыданиями, опустила руки.
– Отпросилась, – мстительно шмыгнув носом, ответила она. – У этого подлеца и негодяя… Честное слово, убила бы его!
– Кого? – удивилась Клава.
– Аристарха Аристарховича – вот кого!
Аристарх Аристархович Дубровин был Ритиным начальником – это Клава уже знала. И весь год, что Рита работала в «конторе», он постоянно придирался к ней.
– Что на этот раз?
Рита уже окончательно успокоилась.
– «Ах, Маргарита Андреевна, разве вы не знаете, что сырье – это не то же самое, что комплектующие изделия! Сырье – это основа изготавливаемой продукции, а комплектующие – это материалы, поставляемые другими предприятиями! Прошу вас переписать отчет, а не то налоговая нас сожрет», – пропела Рита, видимо подражая голосу этого загадочного Аристарха Аристарховича.
Клава ничего не поняла. Тем не менее сказала:
– Гад какой.
– Вот только не надо изображать сочувствие… – отмахнулась сестра. – На самом деле тебе на меня наплевать.
Они некоторое время сидели молча, глядя в разные стороны. Каждая страдала о своем.
– Света Родченко в следующую пятницу устраивает вечеринку. Как ты думаешь, родители меня отпустят?
– Конечно, отпустят. Они тебе все позволяют… Ну как же, младшая дочка – самая любимая! – фыркнула Рита. – А кто эта Родченко?
– Новенькая. С осени в нашем классе.
– Новенькая? Почему? Откуда она?
– Не знаю, – пожала плечами Клава, и тут ее озарило, что и вправду никто не знает, отчего Света Родченко вздумала сменить школу год назад. – Может, из другого района переехала?
– Спросила бы! – с досадой воскликнула Рита.
«Действительно, почему не спросить?» – подумала Клава.
На следующий день она стала ждать нужного момента, чтобы подойти к Свете. Ей хотелось знать все об однокласснице, которая была для нее образцом для подражания.
Но ничего не получилось – к первому уроку Света опоздала, на следующей перемене пришла директриса и снова просвещала всех насчет общегородского конкурса – как все должны себя вести и как учиться, чтобы школа №5555 получила первое место.
– Странно как… – прошептала Клава Лене Окоемовой. – При Якове Петровиче было все по-другому. Как-то проще, что ли…
– Говорят, отец Светы Родченко обещал привезти оборудование для лингвистического кабинета, – поделилась своими сведениями Лена. – Действительно, у нас будет самая лучшая школа!