Август подходил к концу, и утра стали прохладными. Выходя из машины, Даша поежилась: скоро придется влезать в теплые свитера и ботинки на меху, и вообще, так до Нового года недалеко. Раньше, когда она была моложе, время текло медленнее. Опять свойства времени: то неделя укладывается за секунду, то наоборот – секунда становится неделей.
– Это все индивидуально, – утверждала Саша. – Для меня время летит, как бешеное.
А для Дарьи последние недели стали чем-то вроде одиночного заключения в четком расписании, которое она оставила для себя сама. Ни шагу в сторону, все жестко расписано и регламентировано: утром встать, привести себя в порядок, поесть, иначе Полина Геннадьевна обидится. Потом приехать в магазин и работать, работать, работать… пока Сашка не выгонит ее, или не вытащит куда-то – что случалось достаточно редко, все-таки у подруги муж и маленькая дочь, требующие внимания. Инесса была вся в каких-то своих заботах: после смерти Николая дела в «Метрополии» шли, судя по всему, не блестяще. Несси уверяла Дашу, что у них просто временные трудности, и действительно – к концу августа Инесса перестала выглядеть как раб с рудников, видимо, дела в конторе наладились. Но из-за обилия дел Дарья виделась с Инессой не так часто, как хотелось бы.
Софья Станиславовна вернулась от олигарха, провела с дочерью неделю, заставляя ее каждый день что-то делать помимо работы, а потом укатила обратно во Владивосток, к мужу.
Впрочем, Дашу это почти устраивало. Ей хотелось побыть в одиночестве, но она не хотела быть одна; и Даша уходила гулять – по паркам, по Бульварному кольцу, по шумным центральным улицам. Она пила кофе в маленьких кафе, которые непременно отыскивались на задворках, иногда поднимала с земли первые золотистые листья, и с каждым шагом ощущала, как сковывающая ее боль растворяется в шумном, вечно куда-то спешащем городе.
Но дома тоска не отпускала. Портрет Ники, на который Дарья так и не решилась прикрепить траурную ленточку, смотрел со стены умными живыми глазами. Иногда Даше казалось, что он следит за ней. Из глубин подсознания выползли забытые страхи, какая-то глупая боязнь монстров в шкафу и шебуршунчиков под кроватью, и несколько раз Дарья просила Полину Геннадьевну остаться ночевать, а иногда приглашала Сашу или Инессу.
– Дашенька, ты какая-то совсем дерганая стала, – озабоченно говорила Полина Геннадьевна и готовила для хозяйки какие-то успокаивающие отвары и умопомрачительную выпечку, которую Даша все равно проглатывала, не замечая вкуса. И худела. За прошедшие недели куда-то делись больше восьми килограммов.
– На привидение похожа, – фыркала Сашка, критически оглядывая подругу. Даша безразлично махала рукой: все эти мелочи не казались ей существенными.
Это августовское утро – еще несколько дней, и наступит календарная осень, – тоже начиналось как обычно, с завтрака, уговоров домработницы съесть еще немножко, прогулки с Хуфом – в последнее время Даша уделяла собаке много внимания. Она вообще старалась отыскать побольше мелких забот, требующих ее внимания, и делала их для себя очень важными делами. Так было легче. Во всем остальном смысла не имелось.
– Доброе утро, Дарья Владимировна! – почти хором пропели Валерка, Мишка и Петька, стоило Даше войти в магазин. Мальчишки расставляли по полкам только что прибывшую партию литературы.
– Доброе утро! – улыбнулась им Даша. – А почему вы тут трудитесь с утра пораньше? Меня посадят за эксплуатацию детского труда!
– Любе сегодня с утра в институт надо, она у Александры Рудольфовны вчера отпросилась, – бесхитростно сдали одну из сотрудниц магазина добрые дети. – А мы маме помогаем.
– Лучше уж тут, чем в школе, – рассудительно заметил самый серьезный из ребят – Петька. Его братья закивали. Заканчивались школьные каникулы, и, как всегда в конце августа, был огромный спрос на учебники. Учебная литература менялась каждый год, поэтому доходы текли рекой. Теперь образование стало недешевым удовольствием, и Даша помогала своим знакомым, чем могла. Вот эти три юных головореза, разумеется, получили премию за помощь в магазине – полный комплект учебников каждому и еще пять книг на выбор, какие понравятся. Когда Валерка утащил с полки огромную энциклопедию «Астрономия», его мать попробовала было возражать, но Даша махнула рукой: пусть, дети честно заслужили награду, помогая все лето во «Всезнайке».
Саша пребывала в заслуженном отпуске – после смерти Николая она об отдыхе даже не заикалась, впахивая по четырнадцать часов в сутки, чтобы дать Дарье прийти в себя, – и на прошлой неделе Даша чуть ли не силой вытолкала ее отдыхать, вручив солидную премию. «Если что, звони», – сказала Сашка напоследок – и сама звонила по несколько раз на дню, интересуясь, как идут дела, пока Даша не пригрозила – в шутку, конечно, – уволить ее за излишнее служебное рвение. Подруга тяжко вздохнула, смирившись с тем, что некоторое время обойдутся без нее, и укатила вместе с Сонькой к бабушке в деревню – проще говоря, в маленький городок на берегу Черного моря. Там по-прежнему стояла жара, и можно было купаться, в Подмосковье же купальный сезон был благополучно закрыт. Даша не завидовала подруге, если бы хотелось, она хоть завтра могла бы купить билет на самолет и улететь в теплые края. Не хотелось. Почти ничего не хотелось, только работать, работать, работать, чтобы потом падать на кровать и засыпать без снов.
В кабинете тихо играло не выключенное с вечера радио. Даша подкрутила настройку громкости, и голос Макаревича наполнил помещение, хрипловатый и прозрачно-чистый одновременно.
Все очень просто:
Сказки – обман.
Солнечный остров
Скрылся в туман.
Замков воздушных
Не носит земля.
Кто-то ошибся —
Ты или я.
– Ох, и везет мне на такие песни, – пробормотала Даша. За окном желтел клен – листья уже были тронуты золотом и медью, и Дарья засмотрелась на дерево. Хорошо быть деревом, наверное. Никаких тебе забот, кроме погодных условий. Хотя, кажется, есть еще вредители какие-то, жуки-древоточцы, например…
Впрочем, погодные условия влияли и на работу ее магазинов: после обеда примчалась Галина с известием, что после вчерашнего дождя затопило складское помещение магазина, который располагался в Марьино. Там Дашей было куплено большое полуподвальное помещение, видимо, расположеннее в энергетически неудачном месте: в магазине вечно что-то случалось. Не далее как на прошлой неделе ввалились два пьяных мужика, и пока охранник, помогавший с выгрузкой новой партии книг, прибежал в торговый зал, мерзавцы уже успели до смерти напугать продавщиц и опрокинуть два стеллажа. Одно из преимуществ расположения марьинского «Всезнайки» было в том, что буквально за углом находилось отделение милиции. Бравые служители закона примчались быстро. С этим делом тоже придется разбираться, подавать в суд за порчу имущества, но Дашу это почти радовало: еще один пункт в длинном списке дел, которые не дадут ей сойти с ума. И известие о потопе ее тоже немного обрадовало. Это пугает.
– Галина Ивановна, будьте любезны, присмотрите за магазином. А я съезжу в Марьино, – велела Дарья. – Сама разберусь, что у них там произошло. – Вчерашний дождик никак нельзя было назвать всемирным потопом, странно, что склад затопило.
Госпожа Куженко поджала губы.
– Что у них там может случиться, кроме разгильдяйства? С накладными вечно путаются, в бухгалтерии неразбериха…
– Ну, Галина Ивановна, помилуйте, – улыбнулась Даша, – там девочки молодые работают и охранник – только что из армии.
– Вот надо уволить их всех и нанять квалифицированный персонал, – отрубила госпожа Куженко и тут же опасливо покосилась на Дарью – не переборщила ли?
– Не могу я их уволить. Мне их жалко. И не говорите, что жалость – враг успешного руководителя. Зато она – друг хорошего руководителя. – Даша встала и взяла сумочку. – Все, я уехала. Если что, звоните на мобильный.
Великий потоп оказался действительно великим – на двери магазина висела табличка «Закрыто», а пониже красовалась наспех нацарапанная от руки записка: «По техническим причинам магазин не работает». Даша постучала посильнее, и через пару минут ей открыла взволнованная и запыхавшаяся Светочка – одна из продавщиц.
– Ой, Дарья Владимировна! – пискнула она.
– Здравствуй, Света. Что у вас тут случилось? – Даша уже шагала к складскому помещению, а девушка еле за ней поспевала.
– Мы пришли утром, заходим на склад – а там воды по щиколотку и окно распахнуто. Видимо, забыли вчера вечером, уходя, закрыть, и дождь…
– По щиколотку? Это не дождь. – Дарья спустилась на склад, и ее глазам предстали свидетельства потопа: на стенах рядом со злополучным окном отошла штукатурка, часть ящиков с книгами подмочена, остальные благоразумно вытащены на сухое место, двери на склад распахнуты, а продавщицы выносят ведрами воду.
– Дарья Владимировна! – воскликнула продавщица постарше, Алина. – Это трубы! Нас сверху залили! Кеша говорит, окно открывали снаружи.
Охранник Кеша кивнул.
– Через это окно и ребенок не пролезет, ворам сюда соваться нечего. Да у нас и не ювелирный магазин… А вот наверху, в гастрономе, там над нашим складом как раз кухня, наверняка у них трубы и потекли. Они отвечать не хотели небось, и вот…
– Давайте не будем голословно обвинять владельцев гастронома, – охладила Кешин пыл Дарья. – Я с этим разберусь. Бригаду вызвали?
Алина кивнула:
– Скоро будут.
Сантехники прибыли четверть часа спустя – не спешили, если учесть, что Даша успела доехать сюда из центра. Осмотрев помещение, они вынесли вердикт:
– Сверху вас заливают. Там надо воду перекрывать.
Кипя от негодования, Даша направилась в гастроном «Лакомый кусочек» – именно так называлась эта торговая точка, работники которой хотели свалить собственные ошибки на мирный московский дождик, который вряд ли мог сравниться с тайфуном с каким-нибудь ласковым женским именем.
– Где ваше начальство? – поинтересовалась Даша у одной из работниц гастронома.
– А вам зачем? – невежливо буркнула тетка, объемами напоминавшая башню старинного замка. Видимо, блондиночка Даша не представлялась ей серьезной противницей.
Дарья сузила глаза и зашипела:
– Если ты сейчас же не проводишь меня к начальству, учти, с завтрашнего дня ты тут больше не работаешь. Я этого добьюсь.
И это самое меньшее, что для нее смогут сделать владельцы данного торгового предприятия, чтобы она не подала на них в суд. Надо же, какая жизнь пошла интересная: только успевай судиться!
Владельцем оказался мужчина средних лет, лысенький, полный. Он представился Тимуром Григорьевичем и засуетился, предлагая даме кресло, кофе и печенье. Даша отказалась от всего: нечего с такими фамильярничать.
– Любезный Тимур Григорьевич, почему вы нас заливаете?
– Боже упаси! – вытаращил глаза владелец гастронома. – Я! Вас! Это какая-то ошибка! У нас все в полном порядке.
– Ладно, – пожала плечами Даша, поворачиваясь к двери. Сантехники смотрели недоумевающе. – Пойдем, ребята. Совершенно очевидно, что Тимур Григорьевич хочет говорить не с нами, а с господами из санэпидемнадзора. Сейчас я позвоню господину Секретову, который является моим хорошим знакомым, – между прочим, в этом не было ни капли лжи, – и он разберется, кто прав, кто виноват.
– Подождите! – вскричал Тимур Григорьевич. Дарья остановилась на пороге и обернулась. – Может быть, не надо Секретова?
– Может быть, – промурлыкала Даша. – А что вы можете предложить, в таком случае?
…Вечером, укладываясь спать, Дарья чуть улыбалась: надо же, не разучилась воевать с хамами. Но следующая мысль заставила улыбку померкнуть: что же, получается, ее жизнь теперь превратилась в войну с хамами и бытовыми проблемами? А что ей еще остается?
– Пойти и повеситься, не иначе, – проворчала Даша. Но, конечно, не всерьез.