– Дар, достойный конунга, – прошептал Торвард. – Боги, благодарю вас.
По мнению Сергея, боги были ни при чем. Но он не торопился. Сейчас придет и его очередь.
Быстрый испытующий взгляд, который Сергей встретил правильно: простодушно и радостно. Мол, хотел сделать славный подарок – и сделал.
– Будь моим гостем, Вартислав! – Надо же, имя произнес правильно. И запомнил с одного раза. – Садись за мой стол и раздели со мной трапезу.
– И мои люди, славный ярл?
– Да. Вы все – мои гости!
– Ярл, но как же… – начал Стурла.
Но ярл зыркнул грозно, и хольд заткнулся. Вправил вывернутый Сергеем палец, глянул свирепо… И все.
Ярл всегда прав. А если кто-то из подчиненных думает, что ярл не прав, ему лучше помалкивать. Иначе можно и без «думалки» остаться. Ну или найти себе другого ярла.
Впрочем, Сергей не обольщался. Эйфория от обретения мечты пройдет, и ярл снова станет мыслить… политически.
Слово, однако, сказано. Они гости, так что их теперь точно не станут убивать. По крайней мере, пока они на Торвардовой территории.
Ладно. Разберемся. Но сначала пообедаем.
Мебель длинного дома – это конструктор. К примеру, стол, на котором потчуют гостей, собирается из тех же досок, на которых укладываются почивать. Так что перевести пространство длинного дома из состояния «форум» в состояние «трапезная» – десять минут.
И еще с полчасика – выставить угощение. Впрочем, всухую ждать горячего не приходится. Пиво, рыбка, вяленое мясцо и прочие закуски появились сразу.
Ярл ответил за свои слова со всей серьезностью: усадил Сергея не просто за стол, а рядом с собой. Слева. Справа – правая рука Торварда Грум Три Скалы. Немолодой уже дядька великанских габаритов с заправленной за ворот бородой и носом, сплющенным явно не от природы. Вроде бы дальний родич Торварда-ярла. Этот все косился в сторону Сергея. Именно в сторону, потому что интересовал его не Сергей, а возвышавшийся слева от него Дерруд.
Грозный дан, впрочем, вел себя вполне миролюбиво. Добродушно беседовал с еще одним Торвардовым элитным хирдманом по имени Тодд Любимчик. Этот, представившись, первым делом уточнил, что Любимчик он не кого-нибудь, а самого морского бога Ньерда, и назван так, потому что за пятнадцать лет кормчества не потерял ни одного корабля. Деяние, безусловно, достойное уважения, учитывая особенности скандинавского мореплавания.
Тему женитьбы Сергей затрагивать не стал. Пока довольно того, что ярл признал их гостями. Но и на другие темы поговорить с Торвардом было небезынтересно. В первую очередь потому, что Сергей почти ничего не знал о нынешней Швеции. А Торвард – знал. И не понаслышке.
Правил нынче на земле свеев славный Бьерн Эриксон, пятый конунг этого имени. Правил достойно, сконцентрировав внимание на собственной земле. В отличие от папаши, воспетого в сагах Эрика Ведерхатта[3], то бишь – Увенчанного Ветром, которым тот якобы повелевал, создавая тем самым большие проблемы его многочисленным недругам. Происходил же оный Эрик от легендарного Бьёрна, сына еще более легендарного Рагнара Лотброка, который вообще чуть ли не от Одина происходил. Правда, не напрямую, а через десяток поколений, но божественная кровь сказывалась. Славу и Рагнар, и Железнобокий Бьерн, числившийся в династическом списке свейских конунгов Бьерном Первым, стяжали изрядную.
Нынешний Бьерн поводья власти держал крепко. И, как оказалось, врагом Торварда не был. Причина, по которой ярл покинул родную землю, оказалась вовсе не таинственной, совершенно банальной. Деньги. Торварда несколько лет подряд преследовали неудачи, и как результат – долги. Землю в Геталанде пришлось отдать в аренду-управление другому ярлу. Надо полагать, родичу или вроде того. Обобрать фюльк[4] в отсутствие законного владельца – легче легкого. Но Торвард отдал. Потом снарядил флотилию и отправился сюда, на другую сторону моря. Кто-то там, в Швеции, наболтал ярлу, что здесь, в финско-саамском «заповеднике» Биармии, богатства просто по веткам прыгают. Хоть руками лови. А народ настолько дикий и простодушный, что готов за ножик из сырого железа кипу собольих шкурок отдать.
Действительность оказалась не столь радужной. Но в целом не такой уж плохой. Вот только вокруг были чужие земли, а хирд у Торварда-ярла не так уж велик.
Дальше Торвард мог не продолжать. Сергей и так понимал: ярлу нужны союзники. Варяги – оптимальное решение. Сидят они не слишком далеко, но и не слишком близко. В пешей, так сказать, доступности. И с Новгородом, который существенно ближе, не особо дружат. Да и с прочими претендентами на обирание лесовиков – тоже.
То есть с выбором жениха все понятно. А вот с невестой – не очень. Но почему именно Колхульда? Вот же сидит старшая дочь Торварда Кольгрима. Вполне симпатичная девушка, разве что мрачноватая.
А куда это подевался Стурла?
Сергей прошелся взглядом по длинному столу. Нет гордого хольда. Где-то внутри тревожно пискнула интуиция. Не к добру.
Но Сергей проигнорировал сигнал. В самом деле, что может сделать хольд тем, кого ярл объявил гостями? Слюной захлебнуться от злости?
Ага, Машег уже тискается с какой-то девкой. А вон Клеп. Что-то втолковывает соседям напротив, стуча по столу кружкой. Похоже, набрался дренг-отрок. Ну ничего. Траин за ним присмотрит. Остальные… Вроде нормально все. Никто ни с кем не ссорится.
Торвард что-то спросил. А, его интересует происхождение меча.
– Славная была битва, – в лучших традициях ответил Сергей. – Прежде им бил врагов хевдинг по имени Вандиль Крепкая Сеть. Слыхал о таком?
Нет, ярл не слыхал.
– Он и его племянник Тови в вик ходили с датским конунгом Кнудом. А потом решили наши варяжские земли пограбить.
– И что же? – поинтересовался сосед ярла Грум Три Скалы.
– А сам как думаешь? – усмехнулся Сергей.
– Весело было, – вмешался Дерруд. – Я тогда многих убил. Пока наш ярл в священную ярость не впал и едва меня не прикончил.
– Наш ярл? – удивился Торвард.
– Ага. Я был тогда не с ним, – хлопок по плечу Сергея. – В хирде Тови Торвисона. Старший, не возражаешь, если я расскажу?
Сергей не возражал. Он был уверен, что Убийца подаст свою историю правильно.
Не ошибся. Дерруд не пожалел красок, чтобы показать себя великим воином. Но и Сергей стоял с ним вровень. Мол, Дерруд сразу понял, что Вартислав – великой удачи и храбрости человек. И в поединке был готов с ним, Деррудом, сойтись при первой же встрече. И потом, когда им выпало биться, по счастью не до смерти, сумел ему, Убийце, противостоять достойно, и никто никого не убил. И о щедрости безмерной, которую Сергей явил позже, тоже рассказал, не забыв сообщить, что серебро это Сергеем в бою добыто. Удача, храбрость и щедрость – вот качества настоящего вождя. Потому он, Дерруд, будет с радостью убивать для Вартислава. А надо будет за него умереть, так и умрет.
– Не надо умирать, – попросил Сергей, попытавшись обнять Дерруда. Вышло непросто. Плечи у дана – широченные. – Не надо умирать, Дерруд Сиггтрюггсон. Кто тогда будет моим первым ярлом, когда придет время?
Хорошее пиво у Торварда. Особенно после первых двух литров.
Прежде чем что-то решать по претенденту на приданое и руку младшей дочери, ярл решил посоветоваться.
Позвал двоих. Грума и Кари. Последнего потому, что тот лучше знал юного нахала. Хотя нет, называть нахалом того, кто подарил тебе мечту, неправильно. Эйфория уже прошла. Отчасти. Однако каждый раз, когда Торвард касался рукояти франкского меча, теплая волна накрывала его, и губы невольно растягивались в доброй улыбке. Непривычное дело для мимических мышц ярла.
– По годам он мальчишка, а держится, будто сын конунга, – высказался Грум.
– Сыновья конунгов тоже бывают юными, – заметил ярл. – Не удивлюсь, если и этот таков. Кари!
– Я шел с ним от главного гарда Стемида-конунга, – неторопливо, взвешивая каждое слово, произнес племянник. – Успел присмотреться. Так скажу: власть у него в крови. Дренгом стал год назад, а в начале осени Стемид его поднял. И даже не в хускарлы, а сразу в хольды. Глупый и кичливый возгордился бы, юный, но разумный проявлял бы осторожность, искал советчиков и поддержки. Этот приказывает, не задумываясь, ни у кого не спрашивая и не сомневаясь, что приказ будет исполнен. И взгляд у него временами такой… Прямо как у тебя, дядя. Словно он – ярл, а ты его хирдман. По мне, так это явно говорит о благородной крови.
– А что говорит он сам? Кто он по происхождению? – спросил Три Скалы.
– Говорит, что он – старший в роду, – Кари чуть усмехнулся. – Говорит: сказать больше ему не позволяет гейс[5].
– Гейс, значит… – Торвард коснулся меча и улыбнулся. – А что о нем говорят люди?
– Разное говорят, – Кари помедлил.
Ярл не торопил. Сидел, задумавшись, крутил в пальцах косичку бороды.
– Говорят: то ли он сын какого-то конунга из дальних стран, то ли вообще… бога. – Кари поглядел на дядю: не улыбнется ли? Не улыбнулся.
– Еще вроде бы, что Ререх его у каких-то вестфолдингов отбил. Парень сам его окликнул, по имени назвал, хотя Ререх его тогда впервые увидел. Еще говорят: удача у него – не у всякого князя такая. Полтора года назад одно исподнее на нем было, да и то чужое, а теперь большой дом в главном Стемидовом гарде, серебра-золота не счесть. Стемид его, мальчишку, хольдом назвал. Был бы он конунгу сын, тогда понятно, но ведь не сын. Даже не родич.
– Думается мне, хочет он удачу этого Вартислейва присвоить, – рассудительно произнес Три Скалы.
– Да ты погляди, дядя, каких людей он вокруг себя собрал. Пегобородый, которого Милошем зовут, точно не простой хускарл. А уж Дерруд… Ты ж его видел, дядя. Видел, что у него на руках написано.
– Видел, – ярл задумчиво пожевал рыжеватую косицу. – И раньше я его тоже видел. Этот Дерруд был поединщиком у конунга Олафа Груды Развалин. Убил для конунга многих. А ушел, когда тот не позволил ему кровника убить.
– Громкая вышла история. Я тоже ее помню, – проворчал Грум Три Скалы. – По мне, так это неправильно. Запретить хольмганг тому, кто за тебя на отмель встает…[6] Так негоже.
– Он – конунг, – желчно отозвался Торвард. – Для конунга то гоже, что ему выгодней! – Ярл стиснул оголовье нового меча и сразу успокоился. – Когда Дерруд ушел, Олаф очень рассердился. Объявил, что лишает его своей защиты. По мне, так это совсем уж не по чести было. Убивал Дерруд для конунга, но убивал-то Дерруд, так что у многих на него обида была. Однако Убийца все еще жив, а это говорит о нем многое. И о нашем юном хольде – тоже.
– А слыхал, как Дерруд сказал, что умрет за него? – напомнил Три Скалы. – По мне, так и эти слова многого стоят.
– А по-моему, важней то, что парнишка ему ответил. Вот это слова истинного вождя.
– Сын Геллира-ярла тоже с ним, – сказал Кари. – Тот молодой, беловолосый, в кольчуге без рукавов.
– Геллира-ярла? – Торвард нахмурился, вспоминая.
– Геллир Свирепый. Похож на тебя, ярл. Люди говорят: когда-то была земля в Вестфольде, которая теперь отошла сыну Харальда-конунга Бьерну Мореходу. Стемид-конунг принял его, потому что Свирепый приходится ему родичем по первой жене. Но Геллир хоть и без земли теперь, но все же ярл. И отец его был ярлом, и дед. И все же Свирепый отдал своего сына не равному в хирд, а Вартислейву. И думается мне, непроста так поступил.
– Я бы сына в чужой хирд не отдал, – Торвард снова нахмурился.
Его единственного сына убили три года назад. Остались только дочери.
«Я еще не так стар! – с ожесточением напомнил себе Торвард. – У меня две жены, и младшая ждет ребенка. Это может быть мальчик. Это должен быть мальчик!»
И пока сын будет расти, Торвард должен как следует закрепиться на этих, все еще чужих для него землях. И набрать достаточно денег, чтобы рассчитаться по долгам. В первую очередь – со Скельдумом. Ярл еще больше нахмурился. Как же ему не хотелось отдавать родной фюльк в чужие руки. Пусть даже это руки давнего соратника и будущего родича. Но выбора не было. Да и родство со Скельдумом принесет немалую пользу. Конунг Скельдума ценит. А родство со Стемидом-конунгом стало бы неплохим подспорьем здесь, в Биармии. А что даст ему родство с мальчишкой, у которого нет сильной родни?
Или – даст? Неспроста же служат ему Дерруд Убийца и молодой Геллирсон. Откуда у юнца такая сила? Нет, в этом стоит разобраться.
– Я буду говорить с ним, – сказал ярл. – Но завтра. Сегодня… – ярл погладил оголовье меча. – Сегодня у нас – праздник. Пусть наши гости увидят: я тоже умею быть щедрым.
Сказал… и поморщился. Настроение внезапно испортилось. Каждый день ярл думал о том, кто носит это прозвище. Каждый день убеждал себя, что два года назад поступил правильно. А если нет?
– Да, у меня есть еще одна дочь, – сказал Торвард. – Старшая. И она еще красивее Колхульды. Ты ее видел.
– Да, – подтвердил Сергей. Подтвердил, что видел, а не то, что красивее. Впрочем, на вкус и на цвет… – Уверен, Ререху Стемидсону она понравится.
– И я отдал бы ее, – подхватил ярл. – Но – увы. Я уже обещал ее другому.
– Кому же? – Сергей сумел уловить подтекст. Возможность. Не будь ее, они бы не вели этот разговор.
– Его зовут Скельдум Щедрый. Он – ярл, чей фюльк располагается рядом с моим. Когда-то мы вместе ходили в вик.
И чуть заметно поджал губы. А потом не слишком охотно добавил, что временно передал соседу управление своими землями. На три года. А тот взамен оплатил кое-какие долги Торварда и выделил ему деньги на путешествие сюда и обустройство на новом месте.
Итак, доход за три года в обмен на возможность улучшить благосостояние. Много это или мало, сказать невозможно, поскольку Сергей понятия не имел о доходности переданных в аренду земель. Но интуиция подсказывала: вряд ли Торвард доволен этой сделкой. И столь же маловерочтно, что ярл испытывает к коллеге по разбойничьим рейдам искреннюю симпатию.
– Мне кажется, ты, ярл, не хочешь этого брака? – высказал предположение Сергей.
– Хочу или нет, не важно. Я обещал Скельдуму Щедрому, что он станет ее мужем.
Допустим. А как насчет формальностей?
– Свадебный дар вручен? – поинтересовался Сергей.
– Нет. Но мое слово – есть.
– А что будет, если Скельдум Щедрый откажется от твоей прекрасной дочери?
– А у твоего отца, случайно, не рыжие волосы? – поинтересовался ярл.
– Будь моим отцом Локи, я бы этим гордился! – ухмыльнулся Сергей. – Но тогда мой друг Харальд Скулдисон назвал бы меня Хитрым, а не Дерзким, и не подарил бы мне кольцо своей матери, – Сергей постучал пальцем по невзрачному серебряному колечку с руной Райдо.
– Ярл Харальд Скулдисон, которого прозвали Берсерком?
– Харальд Скулдисон, Берсерк, – кивнул Сергей. – Но я знал его уже как Харальда-конунга.
В общем, почти не соврал. Вождь, у которого в подчинении аж пять кораблей, вполне достоин звания конунга. Точнее, секонунга, то есть – морского, безземельного. Впрочем, с хорошей дружиной избавиться от предлога «се» вполне реально.
– Мы друзья, – уточнил Сергей. – И я горжусь этой дружбой.
Удостоился пронизывающего взгляда.
Молчание нарушил Сергей:
– А велик ли хирд у Скельдума-ярла?
Удостоился еще одного взгляда. Нет, взгляда.
Впрочем, и ответа тоже:
– Хватит, чтобы весь день гнать четыре больших драккара.
То есть человек двести пятьдесят – триста. Неслабо.
– И драккары у него тоже имеются? – уточнил Сергей.
Да, драккары имелись. И на берегу не простаивали.
– Прежде Скельдум повеселее жил, – сообщил Торвард. – В вики ходил часто. А прозвище свое еще в молодости получил. Когда с соседним бондом из-за земли поругался и в ту же землю его и закопал. Живьем. Сказавши: вот тебе земля, бери, сколько сможешь, мне не жалко. Вот его Щедрым тогда и прозвали. Виру, впрочем, заплатил, не пошел против тинга. Но торговался так, что его едва из Щедрого в Жадного не переименовали. Хорошо торговался.
В голосе Торварда звучали одновременно и одобрение и неприязнь.
Если прежде у Сергея и были какие-то сомнения по поводу силового решения вопроса, то после рассказанной Торвардом истории они исчезли.
– Тогда ты ему дочь и пообещал? – поинтересовался он.
Оказалось, нет. Попозже.
– Сюда наши ходят, – сказал Торвард. – И мы ходили. Путь неблизкий, но торговля выгодная.
Свеям, чтобы попасть сюда, приходилось идти по Северному морю. Впрочем, бешеным викингам семь сотен миль – не крюк, как говорится.
Хорошо тогда сходили ярлы. А потом удача от Торварда отвернулась. А Скельдум, напротив, неплохо поднялся на торговле с англами. Настолько разбогател, что выгнал старшую жену, которая никак не могла родить ему наследника. У младшей, правда, тоже ничего не получалось, но она была молодая и симпатичная, пусть и не принесла ярлу большого приданого, в отличие от старшей.
Ну да, развод у нурманов – дело возможное. Однако муж при разводе обязан это самое приданое вернуть. И еще от себя добавить, если родня у бывшей сильная.
Денег хватило. Избавился Щедрый от старшей супруги. И теперь желал заполучить новую. Причем дочь Торварда он брал именно старшей, что было между ярлами особо оговорено. Хотя особого приданого за ней не будет. Это тоже оговорили.
И многозначительный взгляд, адресованный Сергею.
– Ререх твою дочь тоже старшей возьмет, – заверил Сергей.
Почему бы и нет? Других жен у княжича не имелось, а появятся, так пусть сам и решает, кому из них рулить.
– И я твою Колхульду тоже старшей беру! – сообщил Сергей с важностью. – И на что тебе теперь этот Скельдум Щедрый? Он – далеко, а мы – близко.
Вот так. Поставить рядом себя и Ререха. И пусть ярл думает. А Сергею надо срочно придумать, как нейтрализовать Скельдума и освободить потенциальную невесту. Но время еще есть. До открытия судоходства еще куча времени.
Сергей узнал от ярла ровно столько, сколько тот удосужился сообщить. И сделал неправильные выводы.
А еще он не сообщил Торварду о чужих «железных людях», про которых толковали местные. Решил, что Стурла, контачивший с лесовиками намного плотнее, уже поставил своего ярла в известность. А может, и не было никаких чужаков?