Похоже, в этом году золотой диск стал символом фестиваля. Палатки с сувенирами были завалены футболками, кружками и брелоками с его изображением; пластмассовые копии диска, маленькие и большие, разлетались, как горячие пирожки.
Судя по фотографиям, диск Инти отдалённо напоминал легендарный календарь индейцев майя, высеченный на каменной плите. В его центре находилось рельефное изображение лица, с пухлыми щеками и толстыми губами. Очевидно, это был сам Инти, бог солнца, и, если бы не индейские узоры, его вполне можно было принять за Будду. Черты лица были мягкими и закруглёнными, глаза напоминали узкие горизонтальные щёлки. От маски расходились лучи и концентрические круги, состоявшие из непонятных рисунков и загадочных символов.
Глядя по сторонам, Варвара Шум в очередной раз задалась вопросом, почему отец отказался делать передачу про золотой диск, предпочтя снимать круги Морая. Круги-то никуда не денутся, их можно было снять когда угодно, а диск передадут в музей – и всё.
«Наверно, он хотел дать мне шанс, – подумала девушка. – Подарил сюжет…»
– Не хочешь взять себе? – спросил Никита, останавливаясь возле очередной палатки, где продавались футболки.
– Нет, спасибо, – фыркнула Варвара. – Мы сюда не за сувенирами приехали.
Сам золотой диск Инти сейчас находился в помещении музея, на территории комплекса Саксайуаман, и доступ к нему был ограничен.
Варваре нравилось думать, что она увидит легендарный диск раньше, чем его покажут публике. Это было одно из преимуществ, которые давала профессия журналиста – ты всегда на шаг впереди остальных и оказываешься там, куда и не мечтали попасть простые смертные.
Согласно договорённости, съёмочную бригаду «Улыбнись!» должны пустить в хранилище в семь часов вечера. Елена Павловна предупредила, что на всё про всё у них пара минут, но Варвара считала, что и этого более чем достаточно.
– А что мы будем делать дальше? – спросил Никита, оставляя в покое футболки. – До вечера ещё куча времени.
– Поснимаем что-нибудь, – пожала плечами Варвара.
– Что именно? Представление?
– Это у нас уже есть. Лучше взять интервью у туристов. Их впечатления о фестивале и тому подобное. Думаю, это оживит репортаж.
– Отличная идея! – одобрил Никита. – Ты мыслишь как профессионал.
– Я и есть профессионал, – произнесла Варвара сухим тоном.
Пока Никита доставал из чехла и готовил к работе камеру, Варвара огляделась. Туристов вокруг хватало, но она хотела найти интересное лицо, необычный типаж. Ей приглянулся высокий парень, одетый в чёрную скрипучую кожу. Судя по татуировкам, он вполне мог оказаться байкером или рок-музыкантом.
– Вот, возьми, – сказал Никита, протягивая Варваре радиомикрофон с поролоновым пыльником, предназначенный для интервью. – Я уже всё подключил.
– Хорошо, тогда начнём!
Варвара нацепила лучезарную улыбку и направилась прямиком к татуированному.
– Hello! – произнесла она, переходя на английский. – Can I ask you a few questions for television?
– Hello! – поздоровался парень, подтверждая догадку Варвары, что она имеет дело с туристом из Америки. – Yes!
Девушка поинтересовалась, нравится ли ему фестиваль, и получила искреннее уверение, что это круче чем Вудсток[1]. Убедившись, что перед ней поклонник старого рока, Варвара спросила, как, по его мнению, древние инки отнеслись бы к современной музыке. «Инки сами прекрасно играли рок-н-ролл, – рассмеялся тот. – Вы только послушайте их ударные!»
Поблагодарив молодого человека и пожелав ему удачи, Варвара направилась искать следующую жертву.
– О чём вы говорили? – поинтересовался Никита, с уважением глядя на ведущую.
– Да так… поболтали о музыке.
В течение получаса Варвара пообщалась с пожилой парой из Германии, чернокожим американцем и молодожёнами из России, которые находились в свадебном путешествии. Все они в один голос уверяли, что счастливы оказаться на фестивале и обожают культуру древних инков. Варвара попрощалась с молодожёнами и двинулась дальше, мимо палаток и передвижных закусочных. Никита шёл следом, держа палец на кнопке записи.
«Ещё одно-два интервью, и будет достаточно», – решила Варвара, когда на глаза ей попался худой мужчина с длинными волосами и жидкой бородой, облачённый в белый балахон до земли. На груди у него висело множество украшений из полудрагоценных камней, разноцветных бусин, стекла, дерева и металла, словно он был ходячей рекламой магазина этнической бижутерии. Мужчину сопровождала девушка во всём белом, также нещадно злоупотреблявшая украшениями. Она как будто танцевала, закрыв глаза и протягивая руки к небу, хотя её плавные движения не соотносились с ритмом индейских барабанов. Не сумев на глаз определить, из какой страны приехала эта странноватая парочка, Варвара обратилась к мужчине на английском:
– Hello!
– Мир вам и всем живым существам!
«Ага, русские», – подумала Варвара и произнесла:
– Можно задать вам несколько вопросов для телевидения?
– Конечно, – ответил мужчина, оглаживая бороду. – Будем счастливы!
– Хотя мы не смотрим телевизор, – сказала его подруга, прерывая танец и сверля Варвару подозрительным взглядом. – Телевизор разжижает мозги, и они превращаются в кисель. Мы стремимся к просветлению!
Для просветлённой девица в белом держалась слишком уж агрессивно. Тем не менее Варвара улыбнулась и задала свой стандартный вопрос:
– Как вам на фестивале? Нравится?
– Прекрасно! – отозвался мужчина. – Просто чудесно! Мы ждём вечера, когда с неба спустится бог Инти!
Варвара вдоль и поперёк изучила программу мероприятий и точно помнила, что сошествия Инти или какого-то другого бога в рамках фестиваля не планировалось.
– А вы уверены, что он спустится?
– Ну конечно! Вы вообще знаете, что такое Инти Райми?
– Знаю, – сказала Варвара. – Это праздник в честь солнца. В этот день индейцы приносили ему жертвы и благодарили за урожай.
– Солнце – это звезда, а индейцы приносили жертвы Инти, солнечному богу! – поправил её мужчина. – Надо понимать разницу!
Варвара, не ожидавшая, что её начнут поучать, молча кивнула.
– Все верховные инки напрямую общались с древними богами. Думаете, кто научил индейцев строить пирамиды? Обычные люди не могут ворочать такие камни! Это делалось при помощи молитвы и медитации! А что касается золотого диска Инти, так он спустился с небес на глазах правителя Атауальпа. Это дар богов, и создан он был на небесах!
Варвара сдержанно усмехнулась. Первое – она тоже читала, что по легенде золотой диск Инти упал с неба, к ногам Атауальпы. Второе – этот человек живо напомнил ей тех экстрасенсов, колдунов и уфологов, которых отец показывал в своей передаче. Мужчина в белом идеально вписался бы в их компанию. Несмотря на утверждение его подруги, что от просмотра телевизора мозги превращаются в кисель, у Варвары закралось подозрение, что они посмотрели все выпуски «За гранью реального», и не по одному разу.
– Но почему вы считаете, что Инти спустится на землю именно сегодня? – поинтересовалась Варвара.
– Потому что золотой диск отыскался не просто так, это знамение! – произнёс мужчина с едва уловимой ноткой высокомерия в голосе. – И ещё потому, что эра Рыб подходит к концу и наступает эра Водолея! А это значит…
– Это значит, что древние боги спустятся на землю и заставят все страны помириться! – заявила девушка, хватая Варвару за руку и притягивая к себе микрофон. – Наступит мир, и у каждого откроется третий глаз!
– Да, да, я тоже так думаю, – произнесла Варвара, стараясь не выронить микрофон. Оборудование стоило дорого, и ей не хотелось разбить что-нибудь в первый же съёмочный день.
– А ещё мы не едим мясо. И вам не советуем! Древние инки были вегетарианцами! Кто думает иначе, тот просто дурак!
– Само собой, – ответила Варвара, освобождая рукав.
– А ещё скажите по своему телевизору, что Инти – это только одно из имён истинного бога! Все боги едины!
– Разумеется, скажем! – произнесла Варвара, пятясь. – Было приятно пообщаться! Спасибо за интервью!
Девушка кричала ещё что-то про чакры, эру Водолея и вред телевидения, но Варвара её уже не слушала.
– Папины клиенты… – пробормотала она, пытаясь быстрее смешаться с толпой.
– Что? – переспросил Никита.
– Ничего. Говорю, это интервью вырежем.
– Не вопрос. Слушай, а что, инки правда не ели мясо?
Варвара ничего не ответила, лишь презрительно поморщилась.
Зрителей становилось всё больше. На склонах холмов, обращённых к цитадели, почти не осталось свободного места, очереди к закусочным выросли до размеров шествия, которым не так давно любовались гости фестиваля, только без танцев и барабанов. Варвара неспешно пробиралась сквозь толпу, всматриваясь в лица и ловя обрывки разговоров.
– А вот, смотри, – сказал Никита, кивая в сторону холма. – Ещё двое в белом! Может, с этими больше повезёт?
С языка Варвары почти сорвался язвительный комментарий, но, увидев двух мужчин, на которых указывал Никита, она промолчала. В их облике не было ничего общего с предыдущей парочкой. Да, они тоже одевались во всё белое, но это была нормальная одежда – брюки, свитера – а не самодельные балахоны а-ля Дамблдор. Один носил белую спортивную куртку, другой – элегантное пальто из белого твида. Такая подчёркнутая верность одному цвету выглядела экстравагантно, однако не это заставило Варвару нахмуриться и прикусить губу. Интуиция подсказывала, что лучше держаться от этих двоих подальше. И уж тем более не стоило лезть к ним с предложением выступить на детском канале.
– Ну что, снимаем? – спросил Никита.
– Не знаю. Думаю, лучше поищем кого-нибудь другого.
– Что, теперь будешь держаться подальше от всех, кто носит белое?
Варвара понимала, что Никита шутит, но всё равно восприняла его слова как вызов. Злобно сверкнув на оператора глазами, она коротко бросила:
– Работаем!
Шагая вперёд, Варвара присматривалась к мужчинам, пытаясь понять, кто они такие и откуда приехали. Оба высокие, под два метра, худые и светлокожие. Их неестественную бледность подчёркивали тёмные, почти чёрные волосы.
«Будем считать, что они приехали из Трансильвании, – подумала Варвара, так и не сумев понять, кто перед ней на самом деле. – Внучатые племянники графа Дракулы!»
Тот, что шёл чуть впереди, не носил головного убора. Зато его товарищ, помимо твидового пальто, щеголял очень странной шляпой – широкополой, с высокой тульей, украшенной разноцветными ленточками, которые складывались в цвета флага города Куско. Варвара пару раз видела такие в сувенирных магазинах. Шляпка выглядела нелепо и даже смешно, но стоило посмотреть на бесстрастное, лишённое мимики лицо её владельца, тёмные змеиные глаза, шрам, пересекавший правую бровь, как желание посмеяться куда-то улетучивалось.
– Hello! – сказала Варвара, выставляя перед собой микрофон. – Can I ask you…
– С дороги! – произнёс мужчина. При этом его бескровные, презрительно искривлённые губы как будто и не пошевелились.
Варвара замешкалась, удивлённая резким ответом. В следующее мгновение она почувствовала толчок в грудь, словно чья-то невидимая ладонь оттолкнула её в сторону. Девушка попятилась, неловко взмахнув руками. В последний момент Никита подхватил её, обняв за талию и не дав растянуться на грязной земле. Мужчины проплыли мимо, как два вампира, перепутавшие не только положенные им цвета одежды, но и время суток.
– Странные какие-то, – сказал Никита, провожая их удивлённым взглядом.
– Это журналистика, – пробормотала Варвара. – Люди попадаются разные…
– Да уж. Правильно говорят, что у нас опасная профессия.
– А вообще, – процедила Варвара, резким движением сбрасывая с талии руку Никиты, – это ты виноват! Прицепился: «Снимаем-снимаем!» Я сразу поняла, что с ними лучше не связываться!
Срываясь на оператора, Варвара пыталась унять внутреннюю дрожь. Она явственно почувствовала грубый толчок в грудь, хотя мужчина в белой спортивной куртке даже пальцем не пошевелил. Как будто его слова – «С дороги!» – сами по себе обладали плотностью и могли отшвырнуть её, как раздражительный хозяин отбрасывает с дороги надоедливую кошку.
«Это просто нервы, – подумала Варвара. – Или всё-таки нет?..»
Путешествуя со съёмочной командой «За гранью реального», Варвара насмотрелась всякого. Да, большинство аномальных зон и особняков с привидениями на поверку оказывались пустышками. Чаще всего странные слухи распускали сами же домовладельцы, желавшие попасть на экран телевизора. Дмитрий Шум не был охотником за дешёвыми сенсациями. Почувствовав, что дело пахнет очередной мистификацией, он старался вывести обманщиков на чистую воду, а порой, если правда открывалась не сразу, даже снимал опровержения на собственные передачи. И всё же иногда, в пяти процентах из ста, в проклятых домах действительно обитало что-то странное и зловещее.
Однажды в обычной московской квартире Варвара видела самый настоящий полтергейст. Посуда летала по воздуху, ящики сами собой открывались, выплёвывая наружу вилки и ножи, из кранов начинала хлестать вода, а дверцы шкафов хлопали. Когда Варвара заглянула на кухню, где полтергейст бушевал сильнее всего, что-то подняло со стола увесистую керамическую кружку и со всей силы швырнуло ей в голову. На память об этом событии у Варвары остался небольшой белый шрам на левом виске и видео, где ей вытирают кровь и накладывают повязку. Шрам она прикрывала волосами, а кадры с её участием попали в сто семьдесят четвёртый выпуск «За гранью реального».
Сейчас у Варвары возникло стойкое ощущение, что она столкнулась с чем-то необъяснимым, попала в те самые пять процентов. Мужчины в белом не были призраками, но их окружала странная пугающая аура.
– Ну, извини, – сказал Никита, – кто же мог знать, что они неадекватные. Даже не сказали ничего, прошли мимо, как будто мы пустое место!
– Как это – не сказали? – спросила Варвара, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегает неприятный холодок.
– Ну, так, – пожал плечами Никита. – А разве они что-то говорили?
– Естественно! – ещё больше разозлилась девушка. – Тот, что шёл первым, сказал: «С дороги!»
– Значит, я прослушал. Мне показалось, они просто прошли мимо, с каменными рожами.
– Ладно. Плевать. У нас уже достаточно интервью, так что завязываем.
Варвара и Никита нашли забегаловку, где ещё оставались свободные столики, и взяли кофе. Съёмка была назначена на вечер, так что им предстояло убить несколько часов.
– Как ты думаешь, а вдруг Инти и правда спустится? – спросил Никита, пытаясь завязать разговор.
– Сомневаюсь, – произнесла Варвара.
– Ну а вдруг? Представляешь, какой сюжет мог бы получиться?
Это был верный ход – чтобы вовлечь Варвару в беседу, было достаточно завести речь о работе. Оператор и ведущая принялись на полном серьёзе обсуждать, как следует снимать сошествие бога и на каком языке лучше обращаться к Инти во время интервью – на кечуа, испанском или английском.
– Буду говорить с ним по-русски, – решила Варвара. – Он же бог, значит должен понимать любой язык.
Прохладное солнце медленно опустилось за горные пики, и Священную Долину как будто укрыло непроницаемое чёрное одеяло. Многочисленные прожекторы, направленные на стены Саксайуаман, придали развалинам торжественный и немного зловещий вид.
Вскоре, как стемнело, жрецы поднесли верховному инке зажжённый факел. Под стук барабанов правитель спустился со сцены и подпалил сложенные пирамидой поленья. Огромный костёр взметнулся к тёмному небу, извиваясь, разбрасывая искры и заставляя тени танцоров корчиться на утоптанной земле.
Варвара с завистью подумала, что артистам, пляшущим вокруг костра, хотя бы тепло. Одетая в тонкую кожаную куртку, она основательно продрогла. Отказавшись от предложенного Никитой шарфика, девушка пыталась согреться при помощи кофе. Несмотря на прохладный ветер и томительное ожидание, люди не расходились – все ждали, когда на сцену вынесут золотой диск Инти.
– Уже половина седьмого, – сказал Никита, поглядывая на часы.
– Думаю, пора, – сказала Варвара, отставляя картонный стаканчик. – Подойдём пораньше на всякий случай.
По сути, Саксайуаман представлял собой холм, окружённый крепостными стенами. Когда-то на его вершине возвышались три огромные башни, но стараниями конкистадоров от них почти ничего не осталось. Уцелели только подвальные помещения, связанные между собой сетью подземных коридоров. Сейчас в этих подземельях располагался музей.
Варвара и Никита обогнули холм и, следуя указателям, написанным на испанском и английском, направились к музейному комплексу. Наверх вела усыпанная щебнем дорога, справа и слева возвышались нагромождения камней и редкие фонари. Их желтоватый рассеянный свет не мог до конца разогнать подступавший со всех сторон мрак.
– Жутковатое место, да? – произнёс Никита, оглядываясь.
– Место как место, – недовольно буркнула Варвара, хотя мысленно согласилась с оператором.
В другое время здесь наверняка бродили толпы туристов, но сейчас вокруг не было ни души. Даже музыка, громыхавшая с другой стороны холма, звучала не громче щебня, похрустывающего под ногами.
Безлюдная дорога привела Варвару и Никиту к шлагбауму, за которым начиналась территория музейного комплекса. Справа располагался пост охраны – небольшой приземистый домик под черепичной крышей. Окно, смотревшее на шлагбаум, едва заметно светилось, за стеклом виднелась чья-то неподвижная тень.
Варвара оставила оператора топтаться посреди дороги, а сама направилась к посту охраны, на ходу вытаскивая из кармана пропуск. За окном сидел индеец средних лет, в куртке с меховым воротником и бейсболке с надписью «security».
– Hello! – сказала Варвара, приложив к стеклу пропуск, так чтобы охранник смог его разглядеть. – Televisión!
Мужчина никак не отреагировал. Верхний свет в караульном помещении был выключен, светился только экран компьютера, за которым сидел охранник. Глаза на его смуглом лице блестели, отражая мерцание монитора. Варваре сделалось не по себе.
– Hello! – повторила она, немного повысив голос.
Холодный свет превратил лицо мужчины в жутковатую маску. Так мог выглядеть человек, который рассказывает страшную историю, подсвечивая себе в подбородок карманным фонариком. Только охранник в бейсболке ничего не рассказывал, его губы оставались неподвижными, а лицо застыло, словно за стеклом сидел не живой человек, а экспонат из музея восковых фигур.
Варвара выждала минуту, убрала пропуск и постучала по стеклу.
– Привет! Buenas noches! Вы меня слышите, или как?
Охранник не пошевелился, продолжая смотреть в одну точку. За то время, что Варвара пыталась привлечь его внимание, он даже ни разу не моргнул.
– Ну и пожалуйста, – пробормотала девушка. Помедлив ещё несколько секунд, она вернулась туда, где её поджидал оператор.
– Что случилось? – спросил Никита.
– Ничего! Охранник какой-то странный.
– А что с ним?
Не снизойдя до объяснений, Варвара направилась к шлагбауму. Поднырнув под него, она оглянулась на Никиту.
– Идём, у нас съёмка через несколько минут!
Оператор пролез под шлагбаумом и покосился на пост охраны, как будто боялся, что сейчас над их головами завоет сирена.
– А нам точно сюда можно?
– Разумеется! – раздражённо бросила Варвара и зашагала вперёд. Никита пожал плечами и двинулся следом за ней.
Дорога вела дальше, на вершину холма. Музыка, едва различимая внизу, с каждым шагом становилась всё громче. Приближалась кульминация фестиваля, и в возгласах танцоров слышалось что-то исступлённо-дикое. Казалось, участники церемонии забыли, что всё происходящее вокруг – театральная постановка, и находились на грани религиозного экстаза.
Вскоре Варвара и Никита увидели крепостную стену, над которой поднималось едва заметное красноватое зарево от ритуального костра, пылавшего внизу, у подножия холма. Если бы они поднялись на стену, то смогли бы оттуда полюбоваться Священной Долиной инков или, при желании, помахать сидящим на трибунах зрителям.
– Давай поснимаем со стены? – предложил Никита. – Только надо придумать, как туда забраться.
– Потом, – сказала Варвара. – Сначала диск.
Вершина холма была плоской, словно кто-то срезал её огромным ножом. Всюду, куда ни глянь, громоздились древние развалины – какие-то фундаменты, остатки каменной кладки, открытые подвалы, для безопасности туристов обнесённые деревянными ограждениями. Всё это тонуло в полумраке, с которым не справлялись фонари, установленные возле табличек и указателей.
– А мы вообще туда пришли? – спросил Никита.
– Туда, туда, – пробормотала Варвара, перемещаясь от указателя к указателю и вчитываясь в надписи.
– А где музей?
– Всё это и есть музей, – сказала Варвара, останавливаясь на краю большого квадратного котлована, окружённого остатками древнего фундамента. – А нам нужно вниз, под землю.
Очевидно, на этом месте когда-то возвышалась одна из башен Саксайуаман. Вниз, в темноту, уводили широкие каменные ступени.
– Ну, как скажешь, – с сомнением протянул Никита.
Варвара достала мобильный телефон и включила фонарик. Луч скользнул по лестнице и выхватил из темноты массивную деревянную дверь. Сделанная и установленная в наше время, она вела в подвальные помещения, построенные ещё при правлении инков.
– Видишь? – сказала Варвара, поднимая фонарик чуть выше. На вывеске, стилизованной под золотую пластину, было написано «El museo».
– Вижу, – отозвался Никита. – Эль музео.
Варвара спустилась, подсвечивая ступеньки фонариком, и потянула за дверную ручку. Тяжёлая створка бесшумно повернулась на петлях.
Помещение было длинным, просторным и, как полагается древнему подземелью, тёмным. Единственным источником света служили витрины, расположенные вдоль каменных стен. Варвара читала, что раньше в подземельях Саксайуаман держали запасы продовольствия и оружие, на случай осады. Сейчас здесь хранились сокровища, оставшиеся от древних инков, – золотые украшения, статуэтки богов, ритуальные принадлежности. Всё это лежало на зелёном сукне, в стеклянных, похожих на аквариумы ящиках.
– Ух ты, золото, – произнёс Никита, останавливаясь у ближайшей витрины. – А где, интересно, вся охрана? Вдруг мы решим ограбить музей!
– Не говори глупостей! – сказала Варвара. – Идём, надо найти смотрителя.
Между витринами, в тени, притаились каменные статуи. Некоторые изображали людей и животных, другие богов или демонов, но и те, и другие отличались исключительным уродством. Непропорциональные тела, короткие, возлежавшие на круглых животах ручки, огромные гениталии, вытянутые мочки ушей, головы, похожие на безгубые черепа, не вызывали ничего, кроме дрожи отвращения. Индейские статуи скалили большие квадратные зубы, таращили глаза и, казалось, ждали подходящего момента, чтобы спрыгнуть со своих постаментов и растерзать съёмочную бригаду канала «Улыбнись!». Варвара невольно ускорила шаг, желая поскорее оставить позади вестибюль и населявших его страшилищ.
Первый зал заканчивался широкой двустворчатой дверью. Одна из створок, украшенная резьбой в индейском стиле, была приоткрыта. Оттуда, из темноты, доносился какой-то звук.
– Ты слышишь? – спросил Никита, понизив голос.
Варвара кивнула. В темноте раздавались глухие размеренные удары – «бум… бум… бум…» Казалось, кто-то лениво бьёт по стене рукой в боксёрской перчатке. После того что Варвара увидела в караульном помещении, даже такая мелочь заставила её напрячься. На ум сразу же пришли истории, которыми отец пичкал своих зрителей – о призраках, домовых, неупокоенных душах. «Глупости!» – подумала девушка и решительно распахнула дверь.
Размерами второй зал превосходил первый. Это было мрачноватое квадратное помещение, с четырьмя толстыми колоннами в центре. Так же, как в первом зале, вдоль стен здесь стояли стеклянные ящики, один из которых был перевёрнут. На каменном полу вперемежку лежали осколки стекла и золотые украшения. Единственная уцелевшая при падении витрины лампочка прерывисто помигивала, словно кто-то с её помощью пытался передать сообщение азбукой Морзе.
Варвара застыла на пороге.
– Что тут происходит? – спросил Никита, останавливаясь рядом. – Кто это сделал?
– Я не знаю, – пробормотала девушка и, словно опомнившись, добавила: – Доставай камеру, быстро!
– Чего? – опешил Никита.
– Камеру доставай, я сказала! Работаем!
Никита полез в сумку, а Варвара подошла к разбитой витрине. Стекло – толстое и, скорее всего, пуленепробиваемое – хрустело под ногами, осколки разлетелись на несколько метров. Бесценные золотые украшения лежали тут же, на полу. Девушка задалась вопросом: если это сделали грабители, почему они оставили добычу? Другой вопрос, который её беспокоил, – чем и с какой силой нужно было ударить, чтобы разбить такое стекло?
– Камера готова, – произнёс Никита. – Снимаем?
– Да! – сказала Варвара и, повернувшись к объективу, затараторила: – Мы находимся в музее, где хранятся сокровища древних инков. Наша съёмочная группа пришла сюда, чтобы показать вам главный экспонат выставки – золотой диск бога Инти. И что же мы здесь нашли? Вот это!
Варвара сделала шаг в сторону, демонстрируя зрителям опрокинутую витрину. Никита повёл камерой туда-сюда, снимая подробности разгрома.
– Кто-то побывал здесь до нас! – девушка опустилась на одно колено и подняла с пола тяжёлое золотое ожерелье. – Я думаю, это грабители. Никого из охраны нет, кажется, мы здесь одни!
Стеклянный глаз камеры уставился в пол, а Никита встревоженно посмотрел на Варвару. Она и сама прекрасно знала, что не должна прикасаться к украшениям, чтобы не уничтожить улики и не оставить на месте преступления собственные отпечатки пальцев. Но сейчас, когда убойный материал сам плыл в руки, подобные мелочи казались недостойными внимания.
– Ты чего, решил пол поснимать? – поинтересовалась Варвара, глядя на оператора. – Дубль испортишь!
– Там что-то стучит, – произнёс Никита.
Увидев разбитую витрину, Варвара забыла обо всём на свете, в том числе о странных звуках, долетавших из глубины зала. Положив ожерелье на пол, она поднялась на ноги и прислушалась. Каждый следующий удар был похож на предыдущий – глухой и негромкий.
– Я пойду, посмотрю, – решила Варвара. – А ты снимай!
– Мы же не знаем, что там. А вдруг это грабители?
– И что теперь? Делай свою работу!
Никита нехотя поднял камеру и нажал кнопку записи.
– Мы услышали какой-то подозрительный звук, из-за тех колонн, – драматическим полушёпотом произнесла Варвара. – Возможно, там мы узнаем, кто разбил витрину! Нам чертовски страшно, но мы всё равно пойдём и посмотрим!
Варвара махнула рукой, как будто приглашая зрителей следовать за ней, и направилась в обход колонн. Ей действительно было немного не по себе, но не так, чтобы очень. Она была почти уверена, что грабителей – если они действительно здесь побывали – кто-то спугнул. А странные звуки могло издавать что угодно, например, сквозняк, мыши или неисправная сплит-система. Размышляя так, девушка обогнула колонны и резко остановилась.
– Это что такое? – пробормотала она, выходя из образа.
В конце зала стоял человек в униформе охранника и бился головой о стену. Каждый удар сопровождался приглушённым, слегка хлюпающим и оттого вдвойне неприятным звуком. Каменная кладка в месте удара потемнела, окрасившись кровью, брызги, веером разлетавшиеся по стене, казались не красными, а чёрными, как нефть.
Никита опомнился первым. Он положил камеру на пол и бросился к охраннику.
– Осторожно! – вырвалось у Варвары.
Этот человек, пусть и работник музея, явно был не в себе. Возможно, он находился в плену галлюцинаций, не понимал, где находится, и мог накинуться на первого встречного. Невзирая на опасность, Никита попытался оттащить охранника от стены, схватив его за куртку. Задача оказалась не из лёгких – мужчина, кажется, и не заметил присутствия съёмочной группы. Варвара вздрогнула, в красках представив, как его череп раскалывается и бездыханное тело в конвульсиях падает на пол.
– Прекратите, хватит! – пыхтел Никита. – Вы же так убьётесь!
Бесполезно – мужчина ничего не слышал и никого не видел, продолжая самозабвенно долбить головой древнюю кладку. С тем же успехом Никита мог пытаться сдвинуть с места одну из уродливых статуй, наблюдавших за происходящим их тёмных закоулков и ниш. Весил охранник немногим меньше, чем населявшие музей каменные истуканы.
Ситуация требовала решительных действий. Варвара, не горевшая желанием лезть на рожон, вполголоса выругалась и поспешила оператору на помощь.
– Подвинься! – сказала она, движением бедра отстраняя Никиту. – Давай вместе!
Они тащили, стиснув зубы и упираясь пятками в пол, и мало-помалу сдвинули охранника с места. Даже оказавшись на безопасном расстоянии от стены, он продолжал кивать головой, как заведённый. Кровь лилась ручьём, пропитав не только форменную куртку, но и брюки, с размозжённого лба свисали лоскуты кожи, словно это было не настоящее лицо, а разорванная в клочья резиновая маска.
Никита что-то пробормотал, быстро перекрестился и поцеловал большой палец. В этот момент он выглядел как молодой католический священник из какого-нибудь ужастика про экзорцистов. Тучный охранник не тянул на монахиню, одержимую бесами, но, если бы он запрыгнул на потолок и начал изрыгать оттуда богохульства, Варвара не так уж и удивилась бы.
– Что это с ним? – произнёс Никита слегка подрагивающим голосом. – Он что, спятил?
Хотя кровь заливала глаза, мужчина держал их широко открытыми. Точно такой же взгляд, пустой и стеклянный, был у охранника в сторожке.
– Я думаю, его загипнотизировали, – сказала Варвара, озарённая внезапной догадкой.
В своей передаче Дмитрий Шум не раз показывал гипнотизёров и цирковых фокусников, которые одним щелчком пальца могли заставить тебя крякать, как утка, или дирижировать воображаемым оркестром. Какой-нибудь преступник, овладевший навыками гипноза, мог приказать охраннику биться головой о стену, пока сам он будет очищать витрины от сокровищ.
– Кто мог такое сделать?
– Откуда я знаю?! Наверно тот же, кто разбил витрину. Грабитель. А, может, и целая банда!
– А может, никаких грабителей не было, – Никита покрутил пальцем у виска и выразительно покосился на охранника. Тот продолжал энергично кивать, и каждый его кивок сопровождался новыми брызгами крови, слетавшими с лица и пачкавшими пол.
Спятивший сторож, устроивший погром на рабочем месте, – это скучно, куда больше Варваре нравилась история о грабителях-гипнотизёрах. Она уже открыла рот, чтобы оспорить версию Никиты, когда давящую тишину подземелья нарушили негромкие шелестящие шаги. С таким звуком по залу могла перемещаться небольшая туристическая группа, вот только Варвара не услышала ни щелчков фотоаппаратов, ни реплик экскурсовода. Она испуганно вытаращилась на Никиту, тот коротко кивнул, давая понять, что тоже слышит шаги.
– Прячемся! – прошипела девушка.
– Куда?
Варвара быстро огляделась. Из зала вели четыре одинаковых двери – одна в длинный вестибюль, уставленный каменными чудищами, три другие – ещё куда-то. Чтобы покинуть музей, нужно было обойти колонны и миновать разбитую витрину. Украшенные резьбой деревянные створки, из-за которых раздавались шаги, могли распахнуться в любую секунду, поэтому Варвара указала на другую дверь, ближайшую к ним. На уровне глаз была привинчена табличка с надписью по-испански: «Ceramica». Керамика – это хорошо. Грабителей едва ли заинтересуют старые горшки и тарелки, пусть даже и слепленные древними инками. Никита сделал шаг в направлении двери, когда Варвара зашипела:
– Камера, камера!..
Оператор хлопнул себя по лбу и резко развернулся в обратном направлении. Пока он собирал оставленные вещи, Варвара метнулась к двери. В последний момент ей пришло в голову, что не все двери в музее могут быть гостеприимно открыты, именно эта, как назло, может оказаться запертой. И тогда останется одно – прятаться за колоннами, почти на виду у грабителей-гипнотизёров… ну или кто там ещё устроил погром и превратил музейных охранников в зомби. От этой мысли Варвару прошиб холодный пот. Она со всей силы дёрнула ручку, и дверь широко распахнулась. За ней находился пустой каменный коридор, который, очевидно, и вёл в зал с керамикой. Дальний его конец терялся во мраке. Девушка оглянулась. Никита уже спешил к ней, прижимая к груди камеру и смятый чехол.
– Заходи! Быстрее! – Варвара пропустила оператора вперёд и прикрыла дверь, оставив только небольшую щёлку. Выглянув наружу и убедившись, что отсюда просматривается бо́льшая часть зала, она повернулась к Никите:
– Включай камеру!
– Ты… ты это серьёзно?
В темноте Варвара не видела выражения лица Никиты, но, судя по голосу, он ожидал чего угодно, но только не предложения поснимать.
– Да, да, да! – взволнованно зашептала Варвара. – Если мы снимем лица грабителей, это будет бомба! Эксклюзивный материал! Пулитцеровская премия[2] у нас в кармане! Ну же!
– Ты ненормальная, – пробормотал Никита и включил камеру.
Варвара хотела обидеться, но в бледном свете видоискателя увидела на его лице не раздражение или испуг, а искреннее восхищение. Похоже, образ крутой ведущей произвёл на молодого оператора должное впечатление. Презрительно фыркнув, девушка уступила Никите место у приоткрытой двери. Пока молодой человек настраивал камеру, сама она присела на корточки и одним глазом прильнула к щели между створками. Обзор был хороший, она видела значительную часть зала и даже пузатого охранника, который продолжал изображать дятла.
– Темновато, – пробормотал Никита, вращая объектив. – Сюда бы немного света…
– Ну, прости, – сварливым тоном произнесла Варвара. – В другой раз организую тебе парочку прожекторов.
В этот момент дверь, на которую она смотрела, резко распахнулась. Резные створки с оглушительным «Бам!» ударили о стену. Подземелье вздрогнуло, как будто испанские пушки, пятьсот лет назад сравнявшие это место с землёй, дали последний прощальный залп. Дёрнувшись, Варвара слегка потеряла равновесие и вцепилась в острую коленку Никиты. Когда эхо удара смолкло, из открывшихся дверей появился мужчина в белой спортивной куртке.
Варвара ожидала увидеть кого угодно: грабителя в маске, очередного зомби-охранника, даже призрак Инки Атауальпы со всей свитой. Но только не грубияна, у которого она не так давно пыталась взять интервью.
В его появлении было что-то неестественное. Чтобы так резко распахнуть дверь, нужно было со всей дури садануть в неё ногой или плечом. Мужчина должен был вылететь в зал, подобно живому тарану, но вместо этого он просто возник из тёмного проёма. Между моментом, когда створки врезались в стену, и его появлением прошло пять или шесть секунд. У Варвары возникло странное ощущение, что дверь распахнулась сама по себе. Она уже видела такое, в московской квартире, где бушевал полтергейст, и сейчас, сама того не осознавая, прикоснулась к шраму на левом виске. Этот своеобразный автограф, оставленный беспокойным духом, был чуть холоднее, чем остальная кожа, и служил напоминанием, что призраки существуют, просто встречаются чуть реже, чем хотелось бы зрителям «За гранью реального».
Руки мужчина держал перед собой, ладонями вперёд, как политик или киноактёр, приветствующий толпу фанатов. Его тонкие аристократичные кисти и длинные бледные пальцы сделали бы честь любому скрипачу или пианисту. Варваре захотелось протереть глаза, чтобы всё встало на свои места, но она продолжала смотреть, боясь упустить важную деталь. Меж тем человек в белом как ни в чём не бывало засунул руки в карманы и двинулся к выходу. И вот тут оказалось, что шоу только начинается. Варвара настолько удивилась, увидев знакомого грубияна, что забыла причину, по которой они с Никитой спрятались в пустом коридоре – негромкие шаркающие шаги.
Сначала в полутёмном проёме возникла неопределённая громоздкая тень. Варвара впилась в неё взглядом, пытаясь понять, что же это такое. Вскоре она разглядела носилки, которые тащили на себе рослые широкоплечие индейцы. Это деревянное, украшенное ленточками сооружение отдалённо напоминало паланкин, на котором ехал верховный Инка, только теперь вместо императора наверху находился массивный диск из чистого золота. В диаметре он превосходил колесо гигантского грузовика, на каких разъезжают дальнобойщики, а в толщину достигал десяти или пятнадцати сантиметров. Варвара, побывавшая в половине знаменитых музеев мира, в жизни не видела столько золота разом. Диск был установлен вертикально, как монета, вставшая на ребро, и умиротворённое лицо Инти, отлитое в драгоценном металле, смотрело прямо на Варвару. Небольшая процессия пересекла порог. Всего индейцев было двенадцать – шесть с одной стороны носилок и шесть с другой. Облачённые в красные свободные туники, золотые пояса и головные уборы, похожие на гладкие позолоченные шлемы, они шли, ссутулившись и шаркая сандалиями. Глядя на них и на мужчину в белом, Варвара вспомнила старую сказку о крысах, зачарованных волшебным дудочником. Вид у индейцев был потерянный, как у людей, страдающих приступами лунатизма, а глаза, поблёскивавшие на загорелых лицах, ничем не отличались от глаз охранников-зомби. Это, конечно же, не было случайным совпадением. У всех, кого Варвара встретила на территории крепости, был одинаковый взгляд – пустой и бессмысленный, как у викторианских фарфоровых кукол. И только странный человек, шедший впереди паланкина, смотрел по сторонам осмысленно и внимательно, как опасный хищник во время охоты.
Носильщики направились к выходу, а из дверного проёма появился высокий мужчина в белом твидовом пальто и шляпе с высокой разноцветной тульёй. Он подозрительно огляделся, скользнул взглядом по охраннику с разбитым лицом и двинулся следом за носилками. Раздалось ещё одно оглушительное «Бамс!», но девушка не увидела, как именно распахнулись двери, ведущие в длинный вестибюль, – обзор загораживали колонны. Несколько секунд, и шаги индейцев растворились в тишине подземелья.
Варвара медленно и осторожно поднялась на ноги.
– Ты это видела? – возбуждённо зашептал Никита. – Это были они, те два типа с площади!
– Да!
– Я думаю, они украли…
Очередное гудящее «Бамс!» заставило Варвару и Никиту вздрогнуть, испуганно втянув головы в плечи. Так шуметь могли только очень глупые или очень самоуверенные грабители.
– Входная дверь, – выдохнула Варвара, когда эхо, прокатившееся по залам, смолкло. – Они ушли.
Никита шумно сглотнул и закончил фразу:
– Я думаю, они украли диск.
– Точно! – согласилась Варвара. – А мы сняли их лица, и теперь их поймают. Ты же всё снял?
– Да!
– Вот и хорошо, – сказала Варвара и осторожно открыла дверь.
Охранник прекратил кивать головой и теперь тихо постанывал, качаясь из стороны в сторону. Похоже, он понемногу приходил в себя.
– Идём, – зашептала Варвара, делая знак Никите. Не хватало ещё, чтобы их застукали на месте преступления, которое они к тому же не совершали!
Юноша и девушка прошли мимо охранника, мимо колонн и разбитой витрины и выглянули в вестибюль. Входная дверь была открыта, грубияны в белом и сомнамбулы-индейцы исчезли. На цыпочках, словно боясь разбудить каменных истуканов, Варвара и Никита пересекли вестибюль и поднялись по лестнице.
Из-за крепостной стены по-прежнему доносились удары барабанов и хриплые выкрики танцоров. Праздник стремительно приближался к своей кульминации, вот только зрителей ждало крупное разочарование. Золотой диск, ради которого всё затевалось, прибрали к рукам похитители.
– Двигаем отсюда, – сказала Варвара.
Съёмочная бригада оставила позади череду открытых подвалов, выглядевших как бассейны, до краёв наполненные концентрированной темнотой, и вышла к домику под красной черепичной крышей. Шлагбаум был поднят, словно здесь только что проехал автомобиль… или прошла костюмированная процессия с паланкином на плечах.
Когда Варвара и Никита поравнялись со сторожкой, обращённая к развалинам дверь распахнулась, и оттуда вывалился охранник. Споткнувшись на пороге, он каким-то чудом устоял на ногах и остановился, вцепившись в дверной косяк. Взгляд его блуждал, а колени дрожали.
– Быстро, не задерживаемся, – процедила Варвара, хватая Никиту за рукав.
Они прошмыгнули под самым носом у охранника, но тот даже не посмотрел в их сторону.
– Что будем делать? – спросил Никита, когда вход в цитадель скрылся за поворотом.
– Вернёмся на фестиваль, – пожала плечами Варвара. – А там разберёмся.
Оставался небольшой шанс, что они всё не так поняли. Грубияны в белом могли оказаться работниками музея, которые готовили диск к показу. Да, объяснить разбитую витрину и странное поведение персонала было не так просто. Но Варвара, из года в год наблюдавшая за работой отца, знала одно – никогда нельзя делать поспешных выводов. Может, музейщики закатили вечеринку по случаю Инти Райми, и то, что произошло в подземелье, объяснялось воздействием писко[3], а не гипноза.
Варвара и Никита обогнули холм и снова оказались среди туристов. В толпе чувствовалось нервное напряжение, почти такое же осязаемое, как статическое электричество. Справа и слева мелькали возбуждённые потные лица с горящими глазами. Древняя мистерия захватила всех и каждого. Возможно, причиной тому были гипнотические ритмы индейских барабанов и дикие пляски вокруг костра – всё то, что взывало к глубинной генетической памяти людей, сбивало налёт цивилизованности и обнажало спрятанного под ним варвара.
– Идём ближе к сцене, – сказала Варвара, перекрикивая рокот барабанов и шум толпы.
– Зачем?
– Сейчас должны показать диск. Я хочу убедиться, что его действительно украли!
Никита кивнул, и они стали пробиваться сквозь плотную толпу. «Пропустите! Телевидение!» – кричала Варвара, пихаясь и для убедительности размахивая бейджиком. Мало-помалу съёмочная бригада протиснулась к ограждению, за которым полыхал ритуальный костёр. Даже на расстоянии Варвара чувствовала его жар.
– Снимай! – выдохнула она. – Мне нужны эти кадры!
Едва Никита успел расчехлить и настроить камеру, как раздался короткий повелительный выкрик. Барабаны разом смолкли. Верховный инка медленно поднялся с трона и протянул унизанную браслетами руку, указывая куда-то в сторону. В тот же миг два прожектора выхватили из темноты деревянную арку, украшенную резьбой и сверкающую позолотой. За ней начиналась каменистая тропинка, петлявшая среди серо-коричневых валунов и поднимавшаяся к самой вершине холма. «По этой тропинке должны пронести паланкин!» – сообразила Варвара.
Взгляды всех собравшихся были прикованы к арке. Тишину нарушало лишь напряжённое дыхание зрителей, случайное поскрипывание обуви и шорох одежды. Прошла минута. Верховный инка, застывший в театральной позе, вопросительно посмотрел на человека в костюме жреца, стоявшего рядом с троном. Тот едва заметно пожал плечами. Пауза определённо затянулась.
– Эй, когда уже диск покажут?! – послышалось из толпы.
Этот выкрик послужил сигналом. Зрители начали гудеть, как перегревшийся трансформатор, кто-то неодобрительно засвистел. Варвара и Никита переглянулись, понимая друг друга без слов. Публика зря ждала, диска нет и не будет.
Среди танцоров возникла заминка, никто не знал, что делать дальше. На площадку выбежал парень с планшетом в руках и принялся что-то объяснять артистам, нервно жестикулируя. Надпись «Organizador» на его фуфайке говорила, что он работает в оргкомитете фестиваля. Верховный инка подошёл к краю сцены и слушал его, как и все остальные. Раздав указания, парень убежал в темноту. Верховный инка что-то сказал жрецу, сделал знак музыкантам, и над священной долиной снова загрохотали барабаны. Прожекторы, подсвечивавшие позолоченную арку, погасли.
– Ну, всё понятно, – сказала Варвара, поворачиваясь спиной к сцене. – Идём отсюда.
Выбраться из недовольной толпы, напирающей на ограждение сцены, оказалось не так просто. Варвара протискивалась вперёд, работая локтями и ругаясь сквозь зубы. Наконец толпа слегка поредела. Заметив впереди небольшой просвет, девушка рванула вперёд и налетела на чью-то широкую, затянутую в форменную куртку спину.
– Lo siento! – по-испански извинилась Варвара, понимая, что врезалась в полицейского. Тот смерил её мрачноватым взглядом и жестом велел вернуться обратно.
Девушка попятилась, оглядывая пространство перед собой. Полицейские носились туда-сюда, фонарики кромсали темноту, рации шипели и трещали, выплёвывая искажённые фразы на испанском. Кто-то разматывал жёлтую заградительную ленту.
– Что это они делают? – спросил Никита.
– А ты как думаешь?
– Похоже на оцепление!
– Да. Быстро они разобрались, что к чему!
Публика тоже быстро сообразила, что показывать им диск никто не собирается. Народ шумно возмущался, в сторону сцены полетели картонные стаканчики из-под кофе, смятые бумажки и огрызки фруктов. Полицейские оцепили территорию, на которой проходил фестиваль, и устроили проверку документов. Особо недовольных, тех, кто больше всех скандалил и возмущался, усмирили дубинками. Прошло полтора часа, прежде чем Варвара и Никита миновали кордон и покинули оцепленную территорию. Нормального транспортного сообщения межу городом и цитаделью не существовало. Тем, кто не влез в переполненные туристические автобусы, оставалось одно – топать до Куско пешком, через мрачную, продуваемую горными ветрами долину. Варвара еле волочила ноги, но злость на полицейских, которые занимались непонятно чем, вместо того, чтобы ловить настоящих преступников, придавала ей сил.
По обе стороны магистрали возвышались горные вершины. На фоне ночного неба они выглядели чёрными и плоскими, как декорации в театре теней. Сам Куско напоминал россыпь разрозненных огоньков на горизонте, что-то вроде небольшого скопления светлячков, маячивших в темноте.
– Организаторов фестиваля исками завалят, – недовольно пробормотала Варвара, мысленно прикинув, сколько ещё топать до города.
– Я думаю, это наименьшая из их проблем, – сказал Никита. – Диск украли прямо из-под носа у охраны. Он же бесценный!
– Ничего-ничего. У нас есть улики! Мы раскроем это преступление, а полиция пусть дальше с туристами возится!
Когда Никита и Варвара переступили порог гостиницы, Хосе Мигель был на своём обычном месте – за стойкой администратора. Он пялился в маленький переносной телевизор с телескопической антенной, который хрипел и трещал почти так же нещадно, как рации у местных полицейских. Свет в вестибюле был приглушён, и по бесстрастному лицу индейца мелькали чёрно-белые блики.
– Hola! – Варвара помахала ему рукой. – Padre en casa?
– Si, – гудящим баритоном отозвался Хосе Мигель и поднял палец, указывая наверх, туда, где располагались номера.
– Остальные уже вернулись, – сказала девушка, повернувшись к Никите.
– Неудивительно, – устало покачал головой тот. – Они же не пешком шли, и полиция их, наверное, не задерживала.
Часы над стойкой администратора показывали полночь. Ноги у Варвары гудели, она замёрзла и устала, но дело, которое у них оставалось, не терпело отлагательств. Возможно, грабители уже грузили золотой диск в самолёт какого-нибудь частного коллекционера, или, того хуже, готовились переплавить бесценную реликвию в слитки, как это было принято у конкистадоров.
– Принеси ноутбук, – распорядилась Варвара.
Никита не стал возражать. Он оставил камеру на одном из плетёных кресел и по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж. Варвара тем временем подошла к торговому автомату и скормила ему несколько перуанских сентимо. Аппарат затрясся, и в пластиковый стаканчик, вывалившийся из его недр, хлынула горячая струя кофе. Варвара мысленно возблагодарила человека, который первым додумался превратить кофейные зёрна в напиток и чьё имя история, к сожалению, не сохранила. Когда Никита с ноутбуком под мышкой спустился по лестнице, Варвара вручила ему второй стакан с кофе.
– За то, чтобы этих двоих поскорее поймали, – провозгласила она.
– Поддерживаю, – сказал Никита, сделав большой глоток.
Съёмочная бригада расположилась на двух плетёных креслах, за круглым столиком в глубине вестибюля. Никита включил ноутбук и вытащил из камеры заполненную карту памяти. Файлы весили немало, и, чтобы перебросить их на компьютер, требовалось какое-то время.