По рассказам Ванги и ее родных, молодая жена Панде, которому к моменту второй женитьбы было уже около 34 лет, стала хорошей хозяйкой и заботливой матерью, муж ее не разочаровывал, он был добрым, внимательным и работящим. Все складывалось как нельзя лучше. В семье будто бы царили благополучие и согласие. Благодаря трудолюбию и настойчивости Панде его семья, по местным меркам, преуспевала. Земельный участок Панде Дмитрова постепенно расширялся и достиг десяти гектаров. В Советском Союзе, да и потом, в коммунистической Болгарии, отца Ванги назвали бы кулаком. Тем более, что в страдную пору, когда справиться с посевом и уборкой урожая семья своими силами не могла, Панде нанимал сезонных работников, т. е. батраков. Люди в деревне относились к нему с уважением и почтением, а некоторые, самые бедные, наверняка завидовали и затаили злобу на преуспевающего соседа.
Очень скоро Панде подвергся преследованием со стороны сербских властей, которые отняли у него землю. Возможно, причиной стал отказ Панде перейти в сербское гражданство, а возможно – его связь с ВМРО.
О тяжелом положении, в котором оказалась семья Панде, узнал его брат Костадин. Он, в отличие от Панде, никаких конфликтов с сербскими властями не имел, и землю у него никто не отбирал. Костадин разбогател, женился, вот только детей у него не было. Узнав, что семья брата бедствует, Костадин предложил Панде переехать к нему. Он надеялся, что семья брата будет ухаживать за скотом и получит верный кусок хлеба. Панде решил воспользоваться гостеприимным предложением брата.
Тут сразу возникает целый ряд вопросов. Почему семья решила переехать к брату? Вообще-то, если подойти к этому рассказу объективно, брат Костадин выглядит скорее не благотворителем, а расчетливым хозяином. В лице Панде и его семьи он получил бесплатную, по сути, рабочую силу, далеко не лишнюю в его большом хозяйстве. Да и детей он, наверное, любил.
По словам К. Стояновой, «в 1923 году семья переехала в Ново-Село, поселившись у брата Панде – Константина (Костадина). Тот разбогател, женился, но детей бог не дал, и когда он узнал, в каком положении очутился его брат, позвал его к себе, чтобы вместе ухаживать за скотиной и не мыкать нужду в Струмице. Панде согласился». Хотя, наверное, не так уж нравилась ему жизнь бедного родственника, почти батрака, после того, как он совсем недавно сам был преуспевающим хозяином.
Двенадцатилетняя Ванга тоже имела свой круг обязанностей по хозяйству. Она вместе с осликом ходила к кошарам за селом и привозила в двух бурдюках овечье молоко, из которого делали сыр. Согласно семейному преданию, однажды летом Ванга возвращалась в село с двумя своими двоюродными сестрами. Если это действительно так, то не очень понятно, чьими же детьми были эти сестры. Может быть, Костадин все-таки не был бездетным. Будто бы девочки захотели пойти к Ханскому источнику, который находился в поле, недалеко от дороги. А вот что там в действительности произошло (если произошло), покрыто мраком неизвестности.
Племянница Красимира Стоянова так описывает происшествие, перевернувшее жизнь ясновидящей: «…Неожиданно налетела страшная буря. Небо потемнело, подул ужасный ветер, который ломал ветви деревьев, с корнем вырывал молодые деревца и вместе с комьями земли отбрасывал далеко в поле. От земли к небу поднялся огромный столб пыли. Пыль, комья земли, сучья и листья смешались в невообразимом вихре, который бросил двух онемевших от ужаса сестер на землю недалеко от источника, а Вангу унес за два километра в поле. Сколько времени длилась буря, никто уже не помнит. Вангу еле нашли в поле, заваленную землей, камнями и ветками. Она словно обезумела от страха, но куда страшнее была режущая боль в запорошенных пылью глазах – она никак не могла их открыть.
Когда ее привели домой, все старались облегчить ее страдания, промывали глаза отварами трав, но ничего не помогало. Обращались за помощью к знахарям и лекарям, давали ей святую и заговоренную воду, делали компрессы, мазали бальзамом, но ничто не приносило облегчения. К вечеру ее глаза налились кровью, а потом радужная оболочка побелела».
Согласно канонической версии, ураган страшной силы поднял ее в воздух и унес далеко в поле. Ее нашли под кучей песка, камней и сломанных ветвей на одном из крестьянских участков. Она была без памяти от страха, но ужаснее всего было то, что она ощущала сильную боль в области глаз, которые вообще не смогла открыть. Они обратились за помощью к «бабкам и гадалкам, давали ей пить заколдованную и святую воду», делали ей компрессы, мазали мазями, но и они не принесли ей облегчения. Вскоре после этого Ванга полностью потеряла зрение.
Местные доктора посоветовали срочно везти ее в столичную больницу и оперировать. Пока родители искали деньги на операцию, девочка начала слепнуть. Окончательно она потеряла зрение через два года после удивительного происшествия.
Итак, в 1923 году Ванга с отцом и мачехой переехала в селение Ново-Село в нынешней Республике Македонии, откуда родом был ее отец. Эта территория после Первой Балканской войны вошла в состав Болгарии, а после поражения последней в Первой мировой войне была включена в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославии). Панде перевез семью в небольшой городок Ханска-Чешма к своему богатому брату. Отец батрачил скотником, а 12-летняя Ванга перевозила из загонов бурдюки с молоком. В этом трудно усомниться, выглядит вполне правдоподобно. А вот все то, что связано с ураганом, имевшим роковые последствия для Ванги, больше напоминает даже не чудо, а страшную детскую сказку.
Получается, что 12-летняя Ванга лишилась зрения из-за того, что вдруг в поле поднялся небывалый для этой местности страшный ураган и подхватил девочку как перышко. Вместе с комьями грязи, листьями, пылью вихрь унес ее за два километра от дома. Когда испуганную до ужаса Вангу разыскали, все обрадовались, что она совсем не пострадала. Вот только глаза ей сильно запорошило. Но сколько ни промывали их травами, какие мази ни прикладывали, глаза вначале словно налились кровью, а затем, побелев, омертвели.
Самое удивительное, что никакие метеосводки урагана на всей территории Болгарии и Югославии в 1923 году не зафиксировали. В лучшем случае, был сильный ветер, который, однако, никак не способен сбить человека, пусть даже девочку-подростка, с ног, а уж тем более унести на десятки и сотни метров. История с ураганом, который унес маленькую девочку далеко от родного дома, слишком уж напоминает историю девочки Дороти из книги американского детского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз», впервые опубликованной еще в 1900 году.
Тут мы подходим, может быть, к самому интересному в истории Ванги. Никаких медицинских документов о слепоте Ванги до сих пор не опубликовано, и нет никакой уверенности, что они сохранились до наших дней. Как можно понять из рассказов людей, знавших Вангу, она, безусловно, не была слепой от рождения, а ослепла уже в подростковом возрасте, но о подлинных причинах ее слепоты мы можем только гадать.
Судя по всему, никакого урагана вообще не было, и торнадо или сильный ветер в действительности никакого отношения к слепоте Ванги не имеют. Судя по всем рассказам, она ослепла отнюдь не в одночасье. После загадочного урагана ее зрение стало постепенно ухудшаться, пока она окончательно не ослепла через полгода или год. Можно предположить, что у Ванги развилась какая-то глазная болезнь, в том числе связанная с нагноением. А когда у человека гноятся глаза, ему кажется, что под веки попал песок. Поскольку квалифицированную помощь в деревне получить было трудно, то, скорее всего, болезнь запустили, что и привело к слепоте.
Правда, тут получается одна существенная неувязка. Разумеется, в довольно глухом македонском селе вряд ли мог быть глазной врач. Но такие врачи наверняка были не только в Белграде, но и в Скопье. Что стоило отвезти Вангу туда? В канонических версиях легенды утверждается, что у родителей Ванги не было денег на дорогостоящее лечение и поездки к городским врачам. В то, что родители Ванги были бедняками, поверить можно. Но ведь у Панде был богатый брат-благодетель Костадин! Он-то почему не помог любимой племяннице? Что ему стоило свозить Вангу к лучшим специалистам в Белград. Получается, что он в действительности не был так уж богат либо смотрел на брата-бедняка и его семью только как на дешевую рабочую силу. А может быть, все дело было в том, что болезнь Ванги, которая привела к слепоте, была неизлечима теми средствами, которыми располагала медицина того времени? Ведь, судя по некоторым данным, Ванге делали операции на глазах, и даже не одну. А то, что Ванга слепла постепенно, помогало ей привыкать жить в незрячем положении.
Тем не менее, несмотря на трагедию девушки, которая внезапно ослепла в юности, с точки зрения образа ясновидящей слепота Ванги оказалась даже выигрышной. Получилось, что эта женщина, неспособная различать людей и предметы обычным, нормальным зрением, зато она лучше кого-либо другого видит их тайным, магическим зрением, данным ей свыше. И ниспосланный Богом (или дьяволом, как говорят оппоненты Ванги) торнадо, лишив ее обычного, человеческого зрения, в то же время наградил ее иным зрением, внеземным и чудесным, позволяющим узнать о человеке гораздо больше, чем это позволяют обычные органы чувств.
Согласно традиционной версии, после того, как в результате урагана и попадания пыли в глаза Ванга начала слепнуть, ее отец был в отчаянии. Он корил себя за то, что вообще послушался брата и перевез семью в Ново-Село. Он считал, что не окажись Ванга на поле у Ханска-Чешма, несчастья бы не произошло. Таким образом, жизнь в доме у брата не только не принесла облегчения семье Панде, но добавила новые испытания для Ванги и всей семьи. Поэтому Панде будто бы решил вернуться в Струмицу и обратиться за помощью к врачу там.
Решение, прямо скажем, довольно странное. Денег возвращение в Струмицу семейству Ванги явно не прибавило. Каким образом возвращение могло облегчить участь больной девочки, совершенно непонятно. И почему брат Кастадин, прежде зазывавший Панде к себе, теперь вдруг перестал ему помогать. Может быть, братья просто поссорились, и поэтому Панде вынужден был вернуться в Струмицу. Это возвращение могло быть вообще никак не связано со слепотой Ванги. Девочка могла начать слепнуть как еще до переезда в Ново-Село, так и уже после возвращения в Струмицу.
Будто бы весть о чудесном и несчастливом происшествии с Вангой мгновенно разнеслась по округе. Знакомые и незнакомые люди старались помочь чем могли: предлагали лекарственные травы и мази. Непонятно, правда, почему такого же участия Ванга не встретила в Ново-Селе. Даже старожилы не могли вспомнить ничего подобного и не знали, как помочь Ванге.
Врач в Струмице, к которому обратились за помощью, сказал, что воспаление глаз у Ванги усиливается и положение девочки очень серьезное. Ей грозит полная слепота. Для того, чтобы спасти зрение, Ванге необходима срочная операция. Отец сделал все, чтобы собрать немалые деньги для лечения. Но нигде не говорится, что здесь ему помог брат-богач. В Скопье Вангу прооперировали, но улучшения не наступило. Необходима была, как минимум, еще одна операция. Принимая во внимание стесненные материальные условия семьи, Ванге сделали еще одну операцию бесплатно. Но зрение не улучшилось. На глазах Ванги образовались бельма.
Медики рекомендовали сделать еще одну операцию, на этот раз в Белграде. Снова появилась надежда на исцеление, и Панде согласился. Была назначена дата операции, весьма недешевой. В те годы, как и сейчас, глазная хирургия обходилась в копеечку. А медицинское страхование в Югославии тогда практически отсутствовало, тем более для крестьян-бедняков.
Стоимость новой операции составляла значительную сумму – 5000 динаров (около 500 левов). Панде впал в отчаяние, поскольку не знал, где достать денег. Сам он был бедняком и никаких сбережений не имел.
Однако тут опять произошло чудо, и деньги нашлись. Вернее, денег удалось собрать только половину от требуемой суммы, но и их неожиданно хватило.
Сначала Панде вспомнил о том, что когда-то бабушка Ванги, мать его первой жены Параскевы, обещала оставить в наследство часть своей земли внучке. Правда, после смерти матери Ванги отношения между тещей и зятем оставались не самыми лучшими, но Панде все же обратился к ней за помощью и попросил как можно скорее продать участок земли, чтобы получить деньги, необходимые внучке на операцию. Но даже несчастье с Вангой не смогло сломать стену отчуждения, возникшую между ними. Теща категорически отказалась продавать землю, чтобы помочь внучке.
Между тем день операции приближался. Панде пришлось продать все то свое скудное имущество, без которого можно было обойтись. Из дома ушла швейная машинка, единственная память о первой жене. Пришлось также продать единственную овцу. Больше в хозяйстве ничего ценного не осталось. Еще немного денег удалось занять у соседей. Но таким образом удалось добыть только половину необходимой суммы.
Но тут Панде узнал, что один из соседей, человек зажиточный, собирается ехать в Белград навестить сына. Он решил воспользоваться представившейся возможностью и отправить с ним Вангу на операцию. Денег для поездки в Белград у него все равно не было. Сосед охотно согласился помочь убитому горем отцу. За день до операции он с Вангой прибыли в белградскую больницу. Он встретился с глазным хирургом и передал ему собранную Панде сумму денег. Врач был явно раздосадован, что такой представительный и хорошо одетый человек, явно со средствами, предлагает ему столь небольшой гонорар за столь сложную операцию. Доктор посчитал, что богатый родственник просто пытается сбыть с рук бедную девочку.
Ничего не сказав солидному господину, вечером врач вызвал в ординаторскую Вангу и сказал: «Милая девочка, утром я тебе сделаю операцию, но денег, которые прислал твой отец, хватит лишь на половину, поэтому я тебе сделаю “половину” операции. Когда вы принесете мне нужную сумму, я тебя прооперирую как следует!» Однако в результате все-таки довел операцию до конца. Скорее всего, этот эпизод был выдуман создателями вангенианы. Невозможно представить себе хирурга, который делает только половину операции, а вторую откладывает до получения полной суммы гонорара. И дело здесь не столько в клятве Гиппократа, сколько в том, что технически такую «половинную» операцию просто не осуществишь. На худой конец, хирург мог бы отложить операцию до тех пор, пока ему не принесут требуемых денег, тем более что операция делалась не по жизненным показателям и задержка в несколько дней принципиального значения не имела. А вот народные представления о врачах, особенно о преуспевающих городских, которые лечат только богатых и за большие деньги, данный рассказ передает очень хорошо. Крестьянину, не искушенному в медицине, может казаться, что медицинскую операцию, как и любую другую работу, можно сделать наполовину, как, например, можно пропахать только половину поля.
После проведенной в Белграде операции Ванге будто бы стало немного лучше. Она стала хотя бы немного видеть. Врач говорил, что для дальнейшего здоровья девочки теперь требовались усиленное питание, спокойствие и чистота. Все это было очень трудно обеспечить в глухой македонской деревне, в условиях, когда в семье Ванги по-прежнему царила беспросветная нищета. Хотя, надо оговориться, что насколько в действительности бедна была семья Ванги, мы, строго говоря, достоверно знать не можем. Ведь легенда о Ванге рождалась в те годы, когда у власти в Болгарии находились коммунисты, и происхождение ставшей культовой героини из бедной крестьянской семьи вполне соответствовало принятому тогда канону. Кроме того, бедная слепая сиротка должна была вызвать максимальное сочувствие и жалость у аудитории, внимавшей Вангиным чудесам. Наоборот, «кулак» Панде в качестве отца ясновидящей не удовлетворил бы не только коммунистические власти, но и восторженных почитателей ясновидящей с их обычной нелюбовью к богатым и зажиточным. Поэтому вполне можно допустить, что Панде оставался вполне зажиточным человеком вплоть до самой своей смерти, и больших финансовых проблем с лечением дочери, возможно, и не испытывал (хотя и для зажиточного югославского крестьянина сложная и дорогая глазная операция, вероятно, в те годы была достаточно разорительной сама по себе).
К. Стоянова дает нам некоторые подробности лечения Ванги. Племянница утверждала: «За день до операции Вангу отправили в Белград с соседом Панде Пайванским, человеком зажиточным, ехавшим к сыну в гости. Отцу очень хотелось в этот тяжелый для Ванги момент быть рядом с ней, но он остался дома, чтобы не тратить деньги.
Когда сосед, хорошо одетый господин, привел Вангу в больницу, со стороны можно было подумать, что богатый родственник доставил неимущую родственницу и поскорее хочет сбыть ее с рук. Именно такое впечатление сложилось у хирурга, который на следующий день должен был делать операцию. Увидев, сколько денег даст ему сопровождающий, он рассердился на его скупердяйство, позвал Вангу в свой кабинет и сказал: “Девочка, завтра я тебя прооперирую, но твой отец послал всего лишь половину необходимых денег; потому я и сделаю тебе половину операции. Когда вы принесете мне нужную сумму, я прооперирую тебя как следует!”
Вернувшись домой из Белграда, Ванга стала видеть, хотя и совсем слабо. Врач сказал ей, что для восстановления организма она нуждается в калорийной пище, чистоте и спокойствии. Разумеется, эти советы остались добрым пожеланием, жизнь семьи ничуть не изменилась и проходила в нищете и лишениях. В 1924 году родился еще один ребенок – мальчик, которого окрестили Томе, и Панде снова подрядился в батраки, чтобы обеспечить пропитание для пятичленной семьи. Жена, насколько хватало сил, работала в поле, а Ванга заботилась о малышах и управлялась по хозяйству.
Тяжелые условия жизни скоро дали о себе знать. Снова на глаза ее наползла пелена, но о новой операции не могло быть и речи, и вскоре девочка совершенно ослепла. На этот раз навсегда.
Отчаяние было полным. Ночи напролет Ванга плакала и молила о чуде, которое сделает ее снова зрячей, но чудо не спешило свершаться. Так прошло несколько месяцев, но Ванга никак не могла смириться с мыслью, что она в тяжесть семье, бездействует и не знает, чем ей помочь, как найти выход из положения. Однажды отцу сказали, что в городе Земун есть Дом слепых и посоветовали обратиться туда. Может, жизнь там и не сладкая, зато девочка не будет голодать, потому что о детях в том заведении заботятся хорошо».
Следует напомнить, что еще в 1924 году семья пополнилась и состояла уже из пяти человек. У Ванги родился сводный брат, которого назвали Томе. Согласно канонической легенде, Панде бился из последних сил, чтобы хоть как-то прокормить семью. Для этого ему будто бы пришлось снова отправиться по селам батрачить пастухом. Его жена в это время работала в поле, обрабатывая землю и собирая урожай, а Ванга оставалась за старшую в доме: вела домашнее хозяйство и присматривала за братьями. Трудиться приходилось много. Условия жизни были непростыми даже для абсолютно здорового человека, а для слабенькой девочки, стремительно терявшей зрение, они оказались просто губительными. Вскоре после последней операции наступило ухудшение. Белая пелена вновь затянула Ванге глаза, и девочка полностью и навсегда ослепла. Для всей семьи это стало настоящей трагедией. Ванга, ранее стойко перенесшая свои страдания и надеявшаяся на выздоровление, буквально впала в отчаяние. Она плакала ночами напролет и молилась в надежде на чудо, на то, что Бог пошлет ей исцеление и прозрение.
Но чуда не происходило. Весь мир по-прежнему оставался для Ванги во мгле. Дни и месяцы практически не отличались один от другого. Ванга казалась совсем беспомощной. Она сильно страдала от того, что ничем не могла помочь отцу с мачехой, а все больше становилась обузой для них. Родители выбивались из сил.
В 1925 году, когда она уже полностью ослепла, Ванга была направлена в Дом слепых в Земуне, в нынешней Сербии (сейчас Земун – это один из районов Белграда), где провела три года, научившись готовить еду, вязать и читать по азбуке Брайля. Согласно одной из версий, соседи по деревне подсказали родителям Ванги, что в городе Земун есть Дом слепых и там за воспитанниками очень хороший уход. Думаю, разумнее предположить, что про Дом-интернат для слепых детей в Земуне рассказали Панде белградские врачи. И он стал хлопотать о том, чтобы Вангу определили туда.
Вскоре из земунского Дома слепых пришло сообщение, что они готовы принять Вангу. Начался новый этап ее жизни, если не самый счастливый, то, по крайней мере, самый спокойный. В интернате почти все за нее решали, и Ванге впервые в жизни не приходилось заботиться о хлебе насущном. Девушке уже исполнилось пятнадцать лет, и теперь ей предстояло научиться жить жизнью незрячего человека.
В Доме слепых царила строгая дисциплина, зато детей кормили досыта, прилично одевали, а также учили вязать, шить, готовить еду. С ними занимались музыкой и чтением книг, написанных алфавитом для слепых. Три года Ванга провела вдали от родины, но, пожалуй, это были самые спокойные и счастливые годы ее жизни.
В Доме слепых Вангу встретили очень радушно. Она привыкла сама заботиться о членах своей семьи, помогать им по хозяйству. Утверждается, будто нищенское существование семьи и несчастье, которое обрушилось на нее, не давало раскрыться веселому нраву Ванги. А вот в Доме слепых наконец полностью раскрылся ее характер, и она смогла обрести друзей. В интернате все было по-иному, чем дома. Вангу одели, как ей казалось, в необыкновенно красивую школьную форму, состоящую из коричневой плиссированной юбки и блузочки с матросским воротничком. А еще выдали замечательные бежевые туфельки. Конечно, Ванга не могла видеть все эти красивые вещи, но она их тщательно ощупала. Она уже научилась «видеть» пальцами, и новая одежда ей очень понравилась.
Русые волосы впервые в жизни были подстрижены парикмахером и красиво уложены. Хотя она, к несчастью, не могла уже увидеть себя в зеркале, но долго ощупывала и гладила волосы и свой новый наряд. Она была по-настоящему счастлива.
Жизнь в городском интернате была куда интереснее, чем в глухой македонской деревне. Здесь нужно было подчиняться строгому распорядку дня. Но для Ванги в этом ничего нового не было. В страду в деревне вставали засветло, а ложились поздно, причем каждый час был строго расписан. В Доме слепых девочки осваивали кулинарное мастерство, учились убирать в доме, а также вязать вслепую. Для Ванги все сначала было очень непросто. Надо было, например, на ощупь определить, сколько надо взять разных продуктов для приготовления того или другого блюда, даже простейшего супа или каши. Но постепенно она все подобные премудрости усвоила и стала замечательной поварихой. Ванга также в совершенстве освоила искусство «видеть» руками. Ее пальцы стали гибкими и чрезвычайно чувствительными. При вязании с петлями и спицами у нее проблем не возникало.
Ванга стала постигать окружающий мир специфическими методами незрячих. Она освоила азбуку Брайля. Но говорила она по-прежнему на македонском языке, которого сербы не понимали. Она же так и не выучила как следует сербский. Поэтому в качестве переводчицы служила ее сестра Любка, жившая с Вангой практически до самой ее смерти.
В Доме слепых Ванга встретила и свою первую и, возможно, самую сильную любовь. Она познакомилась со слепым юношей из богатой семьи и уже готовилась к свадьбе. Если бы эта свадьба состоялась, судьба Ванги могла бы круто измениться. Но жизнь рассудила иначе…
Однажды к компании девушек присоединился Димитр, симпатичный русоголовый юноша, тоже слепой, как и все в этом интернате. Ему сразу понравилась молоденькая Ванга, которая очень интересно рассказывала о разных чудесах. Постепенно молодые люди сблизились и все чаще стали проводить время вместе.
– Какой ты красивый, Митко! И волосы у тебя золотистые, словно пшеничный колос! – восклицала Ванга и осторожно прикасалась кончиками пальцев к шевелюре Димитра.
– Скажешь тоже! – смутился молодой человек. – Да и как ты можешь знать, какие у меня волосы?
– Нет, дорогой друг, я вижу и знаю гораздо больше, чем ты или другие обитатели этого дома. Мне известно, например, что твоя старшая сестра замужем за пьяницей и дебоширом, она мается с ним уже целых семь лет, но все равно хочет родить от него. Так ты, пожалуйста, передай родным: бросит он пить, и дитя родится, нет – так и будет она ходить «пустая».
Димитр был потрясен тем, что услышал: ведь все именно так и было, как сказала Ванга. Мать и сестра часто навещали его и рассказывали, как донимает их муж сестры Борис своими пьянками.
Через несколько месяцев Митко и Ванга стали неразлучны. Ванга в совершенстве освоила вязание и шитье и даже научилась ткать. Оказалось, что у нее прекрасный музыкальный слух, и она много играла на пианино. Кроме того, у Ванги был красивый голос, и вместе с Митко они составили неплохой дуэт, слушать который собирался весь интернат. Эта дружба постепенно переросла в любовь, и Димитр предложил своей возлюбленной руку и сердце.
Димитр сообщил родителям о своем решении, они были не против и даже обрадовались. Они понимали, что теперь их сыну, скорее всего, придется искать себе невесту среди слепых. А Ванга – девушка замечательная, и умница, и симпатичная, и аккуратная, и добрая. Требовалось только одно – сообщить о предстоящей помолвке отцу и мачехе невесты и испросить их благословения. Казалось, все устроится к лучшему. Девушка уже представляла себя в подвенечном платье, мечтала о крепкой, счастливой семье, детях и долгих годах жизни вместе с любимым человеком. Но, как утверждает молва, сны ей виделись в ожидании ответа из отцовского дома плохие. Ангелы, которые обычно приходили к ней добрые и прозрачные, почему-то стали черными и вещали уныло и печально: «Нет… нет… не жди…» И, как водится, сны оказались вещими. Вместо благословения на свадьбу, Ванга получила от Панде короткую телеграмму: «Все бросай и приезжай. Умерла Танка. Ты здесь нужна».
Влюбленные были в отчаянии, но Ванга ни минуты не сомневалась, что поступает правильно. Ее место в родном доме, где надо воспитывать шестилетнего Васила, четырехлетнего Томе и совсем маленькую двухлетнюю Любку. Прощание с Домом слепых было недолгим, и Ванга отправилась домой. С Димитром они расстались навсегда.
Танка умерла при четвертых родах, и Панде не мог обойтись без помощи своей старшей, пусть и слепой дочери. Девушка безропотно поставила крест на своем личном благополучии и вернулась под бедный отчий кров. Она шила, вязала, пряла, стряпала, а самое главное, на долгие годы заменила своим младшим братьям и сестре – Василу, Тому и Любке – мать.
Вскоре после смерти Танки, последовавшей в 1928 году, произошло знаменитое Чирпанское землетрясение, которое захватило и Струмицкий край. Оно случилось 14 апреля. Центром землетрясения стал город Чирпан, расположенный в Центральной Болгарии, в Старазагорской области. Толчок оказался довольно сильным, и город был почти полностью разрушен. Более ста человек погибли, тысячи остались без крова. Чирпанское землетрясение нанесло серьезные разрушения и в Пловдиве, и Борисовграде. Без крова, пищи и работы осталось 200 тыс. человек. Правительство Болгарии смогло выделить лишь 50 млн левов. А правительство Югославии вообще нечего не выделило жителям приграничных македонских городов и сел, также пострадавших от землетрясения.
В Струмице, расположенной довольно далеко от эпицентра землетрясения, к счастью, никто не пострадал. Но семейству Ванги и на этот раз не повезло. Старый глинобитный дом был разрушен землетрясением, и Панде и дети остались без крова. Панде пришлось срочно строить новое жилище. За несколько дней с помощью односельчан ему удалось построить новый дом, который, правда, не шел ни в какое сравнение с прежним по размерам. Строительным материалом послужили стебли тростника, которые сверху обмазывали глиной. Получался саман – глинобитный кирпич. Дом даже не успели покрыть штукатуркой.
Имущества у семьи было мало, и переезд совершился быстро. Новый домик состоял из сеней и комнатки. Позднее его расширили и оштукатурили, достроив кухню и очаг, где пекли хлеб, и еще одну комнатку.
В 1934 году, когда ей исполнилось восемь лет, сестра Ванги Любка пошла в школу. Несмотря на необходимость помогать отцу и старшим братьям и сестре по хозяйству, она стала лучшей ученицей в классе. Ванга очень радовалась и гордилась успехами своей сводной сестры. Она уже убедилась, сколь полезно образование, полученное в Доме слепых.
К. Стоянова о своей матери писала следующее: «В 1934 году Любка пошла в школу. Она была самой способной ученицей, но в то же время и самой бедной. Ванга очень радовалась тяге сестренки к знаниям, потому что ей уже довелось испытать радость учения, хотя и недолгую, в Доме слепых, и она знала, какое это богатство. Несмотря на то что Ванга держала детей в строгости и они подчинялись ей беспрекословно, ей так и не удалось уговорить братьев пойти учиться. Честно говоря, такой возможности и не было, так как они работали батраками, но даже когда выдавалось свободное время, братья не желали ходить в школу. Васил, так тот прямо заявил, что он вообще не будет учиться».
Отец, все время пасший чужой скот, однажды вечером пришел домой расстроенный. Он еще не сказал ни слова, как Ванга забеспокоилась и озабоченно спросила:
– Папа, что случилось? У тебя неприятности?
Панде, будто бы уже привыкший к бытовому ясновидению Ванги, нисколько не удивился и рассказал, что из его отары пропала овца. Зная крутой нрав хозяина отары, он боялся, что тот его прогонит, да еще и не заплатит.
– Ну, эта беда поправима. Не горюй, отец! А пойди лучше в село Моноспитово, найди там Атанаса. А чтобы тебе долго не искать, запомни: слева от старого дуба стоит саманный домишко, на заборе висят четыре кринки из-под молока. Собака во дворе бегает, но ты ее не бойся, она тебя не тронет. Так что ты смело проходи и забирай свою пропажу.
Тут уж Панде потерял дар речи от удивления. Он в жизни не был и в этой деревушке, и сроду не знал никакого Атанаса. Но решил, что хуже ему все равно не будет, и отправился в Моноспитово. Все оказалось в точности так, как предсказала Ванга, – и дуб, и собака, и даже четыре кринки на заборе. И самое главное, овца действительно оказалась у Атанаса, который давно уже промышлял воровством. По возвращении он поинтересовался у дочери, как она догадалась, где находится пропавшая овца. Ванга ответила, что все увидела во сне.
Слишком уж этот рассказ напоминает детскую сказку со счастливым концом.
Зато дальше следует рассказ о тяготах жизни Ванги в королевской Югославии. Последующие десять лет были для Ванги едва ли не самыми трудными. Она вязала, шила, пряла, несмотря на свою слепоту, но денег в семье все равно не хватало. А тут на Вангу обрушилась еще одна тяжелая болезнь. В канун Нового, 1939 года, несколько дней стоя в очереди за пособием для бедных, босой, на цементном полу, Ванга серьезно простудилась и слегла с тяжелым плевритом, который полностью подорвал ее здоровье, довел до крайнего истощения, и у нее даже наступило состояние клинической смерти. Сердобольные соседи уже начали сбор денег на похороны, но тут произошло настоящее чудо: девушка моментально исцелилась, словно в нее вселился мощный дух. Журналистка Бойко Цветкова, интервьюировавшая Вангу за год до смерти, рассказывает: «Представьте: покойник, которого вы собираетесь отпевать, вдруг встает, берет в руки метлу и начинает приводить в порядок двор. Именно это на глазах у многих очевидцев и произошло с Вангой. По сути, в тот момент и появилась новая Ванга, начавшая с абсолютной точностью предсказывать близкое и далекое будущее». И только после этого явленного чуда люди стали понимать, что Ванга отмечена светлыми силами. Люди стали верить, что Ванга может предостеречь от беды, назвать жениха, указать точное место, где надо искать пропавшую вещь или животное, а иной раз – и человека. Сама же Ванга полностью уверовала и осознала, что наделена сверхъестественными способностями и даром ясновидения только в самый канун Второй мировой войны. Ей приснился красивый всадник в ореоле божественного сияния, который сказал: «Недалек час, когда мир перевернется и множество людей погибнет. Ты будешь предсказывать жизнь и смерть. Не бойся, я всегда буду рядом, и ты станешь передавать людям мои слова…»
Вот как описывает чудесное выздоровление Ванги после плеврита К. Стоянова: «Ванга не жаловалась на здоровье до 1939 года. В тот год она заболела плевритом. И почти восемь месяцев жизнь ее висела на волоске. Болезнь настолько иссушила ее, что в погожие дни Любка укладывала сестру в корыто и выносила во двор, как ребенка. Когда положение стало совсем критическим, вызвали врачиху с малярийной станции. Та с брезгливым видом осмотрела комнату и попросила Любку убрать покрывало с больной. От долгой неподвижности тело Ванги было покрыто пролежнями, кожа на ранах расползлась. Врачиха послала санитара на станцию за присыпкой и дезинфицирующим раствором, позвала Любку во двор и сказала ей, что сестра долго не протянет.
Эта весть мгновенно облетела весь квартал, и соседи позвали священника, чтобы тот причастил умирающую. А на следующий день, когда рабочие табачной монополии получали нищенские зарплаты, один из них встал у проходной с шапкой в руке и принялся собирать деньги на похороны бедной девушки.
Через два дня после этих событий Любка пошла за водой к источнику, что был довольно далеко от дома, а вернувшись, открыла калитку и от изумления выпустила кувшин из рук. Ванга, смерти которой ждали с минуты на минуту, сноровисто подметала двор. Будто и не она вовсе только что находилась на “смертном ложе”. Лишь была бледнее обычного, но движения ее рук были уверенными и сильными, словно перед Любкой находился совершенно здоровый человек. Услышав голос сестры, она сказала: “Помоги мне. Нужно все чисто подмести, потому что скоро сюда придет много людей”».
К. Стоянова рассказывала: «В Струмице был создан Клуб эсперантистов, который посещали почти все дети бедняков. Васил и Томе тоже записались в этот клуб и стали регулярно ходить туда якобы для изучения эсперанто. Часто они заставляли Любку разносить по городу какие-то книги и отдавать их разным людям. Потом выяснилось, что под вывеской заведения для эсперантистов скрывался коммунистический клуб, и молодежь изучала не столько язык, сколько марксистскую литературу. Оба сына бывшего четника Панде естественным образом проложили дорогу к школе, в которой они узнавали подлинную правду жизни. К тому их подвигла не только отцовская кровь и отцовские убеждения, но и пример его жизни…
Отец, который не мог свести концы с концами, мечтал стать кладоискателем и найти много денег. Однажды Ванга сказала ему, что знает, где зарыт клад, и описала ему место, где он может найти древние монеты. Клад покоился в местности, расположенной не так уж близко от Струмицы. Прежде там было село, ныне покинутое, а близ него текла река. Между рекой и лесом находилась скала, вот под ней-то и было зарыто сокровище. Удивленный отец воспринял слова Ванги с недоверием и стал посмеиваться, но потом задумался и вспомнил, что такое место действительно существует. Село называлось Раянцы. Жители покинули его, когда там вспыхнула чума. А река называлась Раянской. Да, были там и лес, и скала. Отец поинтересовался у Ванги, откуда ей все это известно, а она ответила, что, мол, привиделось во сне. Как-то отец предложил сходить в Раянцы и посмотреть, правду ли им сказала Ванга. До села добирались пешком, но Любка вспоминает, что Ванга передвигалась в раянской местности очень уверенно, будто бывала там уже не раз, и все было так, как она описала. Отец сказал, что как-нибудь соберется и придет сюда копать под скалой, но вскоре упал и сломал руку. Так им и не было суждено разбогатеть. Позднее в этой местности построили водохранилище, и если даже там и был зарыт клад, то он навсегда остался под водой».
Характерно, что это одно из предсказаний Ванги, приводимых ее поклонниками, но так и не подтвержденных. Подозреваю, что если бы в клад действительно поверили, семья продала бы последнее, чтобы его все-таки выкопать. Но, получается, Панде и его дети в поисках клада особого рвения не проявили. Видно, на самом деле не поверили ясновидящей. Хотя, быть может, вся эта история просто была придумана для того, чтобы показать бескорыстие Ванги и членов ее семьи.
Что же касается рассказа про эсперантистов-марксистов, то он похож на правду. В Вардарской Македонии была влиятельна Внутренняя Македонская Революционная Организация (ВМРО), многие члены которой сблизились с коммунистами. Памятуя, что Панде, по всей видимости, был членом ВМРО, его дети вполне могли пойти по его стопам. Как мы помним, формально ВМРО была распущена в 1934 году. Однако некоторые ее фракции на местах сохранились. Кроме того, ряд бывших членов ВМРО стал сотрудничать с компартиями Болгарии и Югославии. В то же время в период болгарской оккупации Вардарской Македонии, многие члены ВМРО поддерживали болгарскую армию и администрацию. И нельзя исключить, что версия о марксистском прошлом сыновей Панде и братьев Ванги появилась в период коммунистического правления в Болгарии, когда связь с коммунистами до их прихода к власти считалась немалой заслугой.
К. Стоянова утверждала: «1939 год прошел под знаком новых волнений, связанных с предвыборной кампанией. Тогдашнее правительство проводило реакционную политику, направленную на сближение с гитлеровской Германией. Это вызвало протест народа и волну демонстраций и забастовок. Начались массовые аресты.
Был арестован и отец Ванги, в людном месте заявивший, что политика правительства гибельна для народа. И снова в участке он подвергся мучениям. В ту пору ему было 53 года, но когда вернулся домой, то стал походить на глубокого старика, потому что в участке его избивали до полусмерти. Кровоточащие раны мазали разными снадобьями и накрывали освежеванными шкурами животных. Едва встав на ноги, Панде снова отправился по селам в поисках работы».
Замечу, что из этого пассажа читателю трудно понять, в какой именно стране происходят события, в Болгарии или в Югославии. У читателей, которые помнят, что последние десятилетия своей жизни Ванга жила и умерла в Болгарии, возникнет ощущение, что действие происходит в Болгарии. Тем более, что болгарское правительство действительно в начале Второй мировой войны стремилось сблизиться с нацистской Германией и стало ее союзницей, присоединившись в январе 1941 года к Тройственному пакту. Но на самом деле речь в данном фрагменте идет о Югославии, правительство которой тоже искало дружбы с Гитлером и в марте 1941 года присоединилось к Тройственному пакту, но тут же было свергнуто военными. Этот переворот спровоцировал нападение Гитлера на Югославию 6 апреля 1941 года. Что же касается отца Ванги, то он, скорее всего, агитировал народ не против сближения Белграда с Берлином, а против сербского господства в Македонии. Не исключено, что его странствия по различным селам Македонии были связаны с подпольной деятельностью ВМРО.
Во время парламентских выборов 1939 года в Македонии усилились антисербские выступления. За участие в них отец Ванги был арестован. Через несколько месяцев его выпустили.
К. Стоянова утверждала: «В начале 1940 года Любка заболела менингитом. Девочку отвезли в больницу города Штип, но там отказались принимать больную: поскольку не было мест. Однако дежурный врач, узнавший о невероятной бедности семьи, приказал положить в коридоре. Две недели Любка находилась на грани жизни и смерти, но, видно, на роду ей было написано выжить. А лечили ее голодом. Когда Любка вернулась в Струмицу, то увидела, что Ванга превратилась в живые мощи. Пока Любки не было, никто не переступил порога их дома, никто не догадался принести слепой девушке даже воды. Но Ванга терпела. Целыми днями сидела без еды и воды, но так никому и не пожаловалась. Ванга очень обрадовалась тому, что сестренка вернулась живой и здоровой.