Последнее время Максимка сел матери на шею – не хватало мальчишке жёсткой отцовской руки, вот и распоясался. То то ему надо, то это. Теперь вот Прохорова на Новый год захотел. Виктория Юрьевна только на работе стерва стервой, дома сын вил из неё верёвки и нещадно шантажировал. Хорошо, что у Вики есть отдельная однокомнатная квартирка – там она могла отдохнуть от отпрыска-кровопийцы и расслабиться. Холостяцкое гнёздышко, так сказать. В эту-то квартирку она и отправилась сегодня на обед.
Да, все уважающие себя руководители ходили в рестик неподалёку от их офиса, но Вике хотелось уединения, и этому было простое объяснение – тугодум и отъявленный повеса Валера Чумаков. Как он ей сегодня в лоб зарядил: «Мне дай!», Вика даже намокла от удивления. Честно говоря, она просто грубо и неудачно пошутила, безо всякой задней мысли, а он… И ведь понравилась ей эта идея! Соврёт, если скажет, что нет. Давно Валерия приметила.
Вика торопливо вставила ключ в замок и открыла дверь, ввалилась в квартиру, сгорая от желания немедленной разрядки. Начала ласкать себя прямо в прихожей, а продолжила уже на диване в комнате. Вся одежда полетела на пол, вместе с разорвавшейся от нетерпеливых движений золотой цепочкой. Смольянинова раскинула стройные ноги с безупречным педикюром, любуясь своим отражением в экране выключенного телека. Сексуальная, подтянутая, молодая. Мечта, а не женщина. А ведь ей уже за сорок!
Под безжалостными пальцами всё хлюпало и горело. Соски напряглись, а обнажённое тело вибрировало и пылало. Решил, что трахнет её, ишь. Это она Чуму трахнет. Она умеет! Так трахнет, что больше ни о ком думать не сможет. Вика громко и протяжно застонала, захлёбываясь от наслаждения, а парой секунд спустя отправилась на кухню варить себе кофе.
Как-то недавно она слышала разговор секретарши с одной их сотрудниц о том, что Валера использует женщин одноразово, а потом жёстко их кидает. Это Викторию Юрьевну завело. Она не она, если не проучит глупого пацана и не поставит его на место. Это она кинет Чуму! Использует и выбросит, как сломанную игрушку! Да!
Вика открыла холодильник, и её обнажённую кожу приятно охладила морозная прохлада. Снова накатило желание. Она принялась с жадностью мять свою высокую грудь, начисто забывая, что искала сливочное масло.
Забыла она не только о сливочном масле, но и том, что не забрала ключ от своей холостяцкой квартиры у бывшего.
– Ого! – произнёс мужской голос неожиданно, когда Вика особенно сладко застонала. От испуга между ног завибрировало так, что заложило уши. Смольянинова сложилась от оглушительного оргазма пополам и… попыталась спрятаться за дверью холодильника.
– Ты… как тут, Андрей? – она тщетно попыталась успокоить сбившееся дыхание, но всё было зря. Возбудившийся от открывшихся ему в этот обеденный перерыв видов Андрей уже подхватил её под попу и разложил на обеденном столе, суетливо скидывая портки, – О, Боже!
– Вика!
И весь кирпичный дом сотрясся от их сумасшедших криков. Мартовские коты, блин. Вначале на столе, потом на диване, на полу, на подоконнике и снова на диване. Гимнасты. Временами воздушные.
– Ты зачем приходил-то? – Вика избегала глядеть бывшему в глаза. Тот сам предложил ей расстаться, поэтому было немного неприятно. Мало того, что две недели назад Андрей бросил её, а теперь ещё и нагло воспользовался ситуацией. Хотя произошедшее в общем-то порадовало.
– Ключ хотел вернуть, – честно признался раскрасневшийся Андрей, застёгивая ширинку, – Совсем забыл, какая ты безумная. Может, и зря мы расстались? Как думаешь, Вик?
– Э, нет. Ушёл – иди. Я за мужиков не цепляюсь. Сама разберусь.
– Самодостаточная? – Андрей скривился, как будто съел лимон.
– Именно, – отрезала Вика, натягивая колготки.
– Вот потому ты меня и бесила всю дорогу. Ты же не баба, ты айсберг с сиськами. Так нельзя. Должны же быть в женщине хоть какие-то чувства. Хоть бы заплакала. Я же тебя бросил, – не успокаивался он.
– Чего?! Это я тебя бросаю. В жопу пошёл, понял? – Вику даже перекосило от наглости Андрея.
– Локти будешь кусать. Никого лучше меня не найдёшь. В твоём-то возрасте, – тот явно был настроен на войну.
– А что ж в тебе хорошего-то? – Виктория Юрьевна уже полностью оделась и чувствовала себя уверенней, – Тебе даже женщину некуда пригласить – с мамой живёшь, неудачник, – выстрелила она противнику в лоб.
– Зато я молодой. А ты старуха, – Андрюха не сдавался, но зациклился на самом обидном, по его версии: возрасте.
– Хих, молодой, – прыснула Смольянинова со смеху, – Тебе тридцать девять, дед.
– Для мужчины не срок.
– Ну-ну. Тридцать девять, а за душой ни гроша. Иди отсюда, – разозлённая Вика с удовольствием отвесила бы бывшему смачный поджопник, но Андрей уже знал, на что она способна, и прятал задницу.
– А ещё ты… во сне храпишь! Как трактор! А я терпел…
– Потому что ты терпила. Ты неудачник, дед и терпила. Пошёл вон!
– Фригидная стерва! – выкрикнул мужчина напоследок и бросил Вике ключи под ноги. Потом он эффектно, будто театральный актёр, развернулся и важно (на всякий случай, прикрывая жопу ладонями) удалился в прихожую обуваться.