Давид
До нового года мне так и не удалось поговорить с Ладой. Она намеренно избегает меня. Зато с Алисой они теперь проводят достаточно много времени и я вижу, как моя племянница открывается. Охотнее выходит из дома, и каждую неделю мы с ней катаемся по городу.
Удивительно, как появление Лады изменило все! Я годами переживал за Алису и не знал, как помочь ей излечиться от ее страхов, а Лада просто пришла и сделала с легкостью то, чего никто сделать не мог. Такая вся Лада. Смелая, решительная, идущая к своей цели не считаясь с мнением других.
Наверное, именно это меня и заставило обратить на нее внимание, а впоследствии и влюбиться. До того поцелуя я и сам не понимал, что со мной случилось, не хотел признаваться самому себе, что влюблен.
При Алисе она держалась со мной сдержанно-дружелюбно. Только вот каждый раз находила причину, чтобы срочно уйти. Меня это безумно задевало. Она даже минуты не хотела проводить в моем присутствии. Для такой девушки как она, это очень странное поведение. Ведь если я ей не интересен, она может мне прямо сказать об этом. А если она молчит и бегает от меня, значит…
* * *
Лада
Поездка к женщине, которая меня нашла в тот роковой день, ничего не дала. Но я не жалею, что поехала. Она с трудом вспомнила про тот день, когда нашла меня. А ее родные сказали, что у бедняжки уже развивается слабоумие и рассчитывать на ее воспоминания не стоит.
Однако, было кое-что такое, что заставило меня задуматься о моей реальной дате рождения… Если эта женщина нашла меня на улице в мае, ребенка чуть больше года, перемазанного в крови, то откуда, черт побери, служба опеки узнала дату моего рождения?
Сдается мне, что 1 января взято из головы. Они примерно установили мой возраст, а потом вписали его в свидетельство о рождении. Как и имя, которое мне дали в приюте, вымышленное.
А если это так, то возможно ли такое, что я и есть та самая сестра Алисы, которую они похоронили? Могла же произойти ошибка? Теоретически… Экспертиза могла быть поддельной… Может быть, кому это было выгодно?
От этих мыслей голова взрывается. Я не могу прийти к Галине и сказать, здравствуйте, я дочь вашей сестры, прошу любить и жаловать. Потребуется эксгумация, если там что-то осталось за столько лет от того ребенка, что они похоронили. Будет скандал и меня объявят мошенницей. Нужно все выяснить, только как?
Когда я вернулась домой, квартира была пуста. Как всегда, дикий беспорядок! Максим в своем репертуаре! Я собрала разбросанные вещи и оставленные стаканы на столе.
– И, как всегда, ничего не приготовлено! – воскликнула я, заглядывая в холодильник. – Ладно, закажу пиццу! Приехала домой, черт бы вас всех побрал!
Хлопнув дверью холодильника, я уставилась в окно. Кто же я, черт бы побрал эту вселенную! Как мне узнать правду своего рождения?
Я нашла в холодильнике сосиски и яйца, решив не ждать доставку, быстро организовала легкий завтрак, хотя время уже было почти вечер.
Перекусив, я позвонила Алисе и переключила на видеосвязь. Та так сильно была рада меня видеть, начала в красках рассказывать, как она выступала и как ей понравился мой друг Максим.
– Я так соскучилась по тебе! – сказала девушка, глядя на меня красными глазами. – Лада, когда ты ко мне приедешь?
– Могу прямо сейчас. – я пожала плечами. – Дел все равно пока нет до вечера.
– Жду тебя! – весело улыбнулась Алиса и послала мне воздушный поцелуй.
Я поморщилась. Ну и манеры у нее! У своих кузин малолеток понабралась этой дряни. Надо бы из нее выбить эту хрень, ведет себя как ребенок.
Однако, выйти из дома я не успела. В дверь позвонили, а когда я посмотрела в глазок, то обомлела. За дверью стоял Фелекс собственной персоной.
– Проходи. – кивнула я. – Какими судьбами? Я не ждала тебя. Мог бы предупредить, что зайдешь.
– Я бы предупредил, но ты добавила меня в черный список и не отвечаешь в соц сетях.
– Выпить не предлагаю, у нас ничего нет. Да и опасно с тобой пить. – пробурчала я.
– Лада, я как раз хотел с тобой поговорить о случившемся. Прошло уже столько времени… Ты меня теперь избегаешь, а я… Места себе не нахожу.
– Давид, не начинай…
– Я еще и не начинал! – он подошел ко мне вплотную и прижал к стене, вынудив меня отвернуть лицо.
– Прошу, не надо… – простонала я, закрыв глаза.
– Лада, после того поцелуя, я постоянно думаю о тебе. Твой игнор меня убивает!
Я замерла, ощущая слабость в ногах и сделала несколько неуверенных вдохов. Выдохнула, взяла себя в руки и уверенным взглядом посмотрела на гостя.
Он стоял рядом со мной и был настолько близко, что я улавливала запах его парфюма. Давид пах легкой свежестью вперемешку с цитрусовым ароматом.
– Скажи, что ты ничего не почувствовала тогда. – потребовал Давид.
– Ничего! – быстро выпалила я, пряча глаза. – Я ничего не почувствовала!
– Я тебе не верю. – покачал он головой. – Это ты целовала меня. Ты заставила меня усомниться в своих чувствах, заставила влюбиться в себя, а затем коварно отвергла. Я не могу поверить, что ты можешь быть такой жестокой!
– Но я правда не хотела целовать тебя! – Врать Фелексу практически невозможно, он, как следователь, чует ложь за версту. И сейчас он мне не поверил. Подошел ближе и намотал на руку локон моих волос, потянул, заставляя запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
– Почему же ты так дрожишь в моем присутствии? – Давид улыбнулся и внимательно посмотрел мне в глаза, отслеживая каждую эмоцию. Он заметил страх, промелькнувший в них, и оскалился, – Тебе не нужно ничего говорить, твое тело говорит за тебя.
– С чего ты взял? – решила я все попытаться исправить ситуацию.
– Можешь дальше отпираться, но от себя не уйдешь, – ухмыльнулся Давид, – Твои глаза и выражение лица выдают тебя с головой.
– Почему, Лада? – голос Давида стал совсем ледяным, казалось, что даже температура в комнате упала на несколько градусов. – Почему ты отталкиваешь меня?
Я держала голову низко опущенной, боялась даже взглянуть на мужчину. Он снова схватил меня за волосы, задирая мою голову. Его устраивал только разговор глаза в глаза.
– Почему? – рыкнул он мне в лицо, – У тебя кто-то есть другой? Может быть, это твой дружок, с которым ты живешь?
Такого Давида я еще не видела. Он всегда казался таким рассудительным и уравновешенным человеком. Эта маска вселенского пофигизма была на нем почти всегда. Почему же он сейчас в таком бешенстве? Я замерла, не зная, как вести себя с таким Давидом. Он внушал страх, дикий животный страх.
Обычно я бы послала подальше, двинула по роже, но Давиду я не могла противостоять. Что-то внутри меня противилось этому. Я хотела подчиняться ему. Для меня это было несвойственно, ведь я никогда и никого старалась к себе не подпускать.
– Лада, я схожу с ума, постоянно думаю о тебе… – прошептал он уже обреченным голосом, ослабив хватку. – Ты превратила мою жизнь в ад.
Но мне стало не по себе от его слов. Дрожала я теперь каждой клеточкой организма. Пальцы одеревенели, и я никак не могла справиться с эмоциями.
Давид стоял совсем близко, прижавшись ко мне всем телом. Его дыхание было тяжелым, но вскоре я перестала слышать и это. В ушах бешеным ритмом стучало сердце, кровь прилила к лицу, отчего щеки горели.
– Давид, прости, я не думала, что все так получится. Мы просто были пьяны…
– Скажи, что ты ко мне что-то чувствуешь! Сама себе признайся! – потребовал он.
– Ладно-ладно! Я действительно что-то почувствовала! Отпусти! – Я дышала через раз, делая рваные глубокие вдохи, от которых болели легкие, воздуха катастрофически не хватало, сознание туманилось и плыло.
– Зачем же ты избегаешь меня! Чего ты боишься? – снова прошипел он.
– Боюсь сближаться! Не хочу усложнять свою жизнь, я до тебя жила прекрасно, и не хочу ничего менять! – В моих глазах появились слезы, но пролиться даже одной единственной слезинке я не могла позволить. Только не здесь, только не при нем. Может, позже, когда я буду одна валяться на своей кровати.
– Я тоже боюсь сближаться, и мне тоже тяжело осознавать свою странную привязанность. – шепчет он и я чувствую его теплые ладони на своей шее.