«Её беспомощный взгляд все не шёл из головы. Дорога к фургону была ухабистой и узкой. Фары тонули в густом тумане, не в силах разогнать чёрную мглу впереди колёс. Высокая безликая фигура мелькала перед ними, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. Валериан утопил педаль газа до упора, пытаясь сбить неуловимого призрака. Автомобиль стал неуправляем в один момент, как только выехал на бездорожье. Его швыряло и заносило в разные стороны, но он не отпускал педаль включив следующую передачу в погоне за тенью. Высокое дерево, словно взросло в нескольких метрах перед ним. Вернуть контроль над транспортным средством было невозможно, педаль тормозов, туго опускалась под давлением всей силы водителя. Он провернул руль вправо на сто восемьдесят градусов и зажмурился. Со звонким стуком и хрустом разбитого стекла, почувствовал как остановился, ударившись грудью о твёрдый руль. В бескрайнем поле раздался протяжной гудок.
Дерева перед ним не было. Он обернулся. Осмотрелся по сторонам. Одинокий дуб стоял точно позади, раскинув свои ветви над крышей автомобиля. Валериан тяжело выдохнул. Его руки судорожно тряслись, обхвативши рулевой механизм. Двигатель заглох.
Туман был холодным. Он сразу это почувствовал, как только открыл дверь.
Боковое зеркало было напрочь отбито, повиснув на кишках и рваных проводах. Он достал фонарик на заднем сидении. Немного счёсан правый борт, в несколько глубоких царапин избороздивших корпус и содравших голубую краску до самого основания. Крупных повреждений практически не было. Не одной вмятинки. Манёвр чудом удался, и весь удар пришелся лишь на боковое зеркало, которое теперь придётся поменять.
В груди немного болело, но в целом он отделался лёгким испугом. Тень долговязого монстра исчезла. Это его отрезвевший от антидепрессантов мозг, избавился от него? Или все же он остался под колесами? Второй вариант ему нравился куда больше, хотя первый казался куда вероятней.
Похлопав себя по карманам, он достал пачку сигарет. Запрокинул голову и закурил, пытаясь расслабиться. И лишь молчаливый ночной наблюдатель, был единственным свидетелем перехватывающей дух аварии. Им оказалась старая полевая сова, что сидела на нижней ветке дерева, глазея за происходящим под ним.
Валериан бросил пачку на приборную панель и повернул ключ в зажигании. Старенький рабочий седан, пыхал и кряхтел в попытке завестись после такой нагрузки. Еще одна попытка. И еще разок. Сработало. Валериан тронулся с места плавно манипулируя акселератором.
В беспроглядном тумане, он с трудом выехал на дорогу, среди полей на окраине городка. Оставалось уже немного, и он настроив приёмник на нужную частоту, медленно катился пригородом, окружённый уникальным природным явлением.
Пристанищем ему нынче служил купленный на последние деньги фургон на колёсах. После смерти маленькой дочери, он бросил работу в полиции. А когда остался совсем один, принялся топить горе в бутылке пуще прежнего. Жить было не на что, и тогда он заложил дом и все своё имущество. Но это был ещё не конец. У него все отобрали. Оставили ни с чем. Все отвернулись, а жена возненавидела. И вот когда больше уже нечего было терять, и он оказался на самом дне, что – то изменилось. В тот самый момент. Самоуничтожение перестало быть для него целью, всего в одном шаге от её достижения, отделявшем его от долгожданной встречи с дочерью.
Он нашёл в себе силы и переехал сюда – подальше от всех, расположив свой фургон в глухой тиши. Здесь он научился жить заново. Вернулся к работе. И когда все немного успокоилось и утихло, а он начал возвращаться в социум, ему передали это злосчастное дело, которое превратило его новую жизнь в беспробудный кошмар. Зло осело в этих местах. Коварное и безнаказанное, оно процветало и не собиралось покидать их.
Сюда на окраину уже давно никто не забредал. Жители боялись того, кто похищает их детей и не совались сюда без надобности. А коль приходилось, то исключительно в составе больших групп. Последняя такая была организована в средине лета. Пятьдесят восемь добровольцев и четверо представителей органов правопорядка прочесывали местность в поисках пропавшей Авроры, целых четыре месяца. Они проверили под каждым камнем заглянули в каждую щель. Провели более ста двадцати рейдов в лес за глиняной горой. Но так ничего и не нашли. Никаких следов. Семилетняя дочь матери одиночки, была официально объявлена без вести пропавшей.
Теперь даже норовистые на приключения подростки и криминальные элементы посещали эти края столь редко, что Валериан не боялся оставлять фургон открытым. Хотя можно подумать, что замок убережёт от кражи. Откровенно признать, в его холостяцкой берлоге и поживиться то было нечем. Денег он там не хранил, поэтому и в собаке не нуждался. Отчего был губительно одинок и несчастен. Тоска прижилась в его глазах настолько глубоко, что порой казалась окружающим неискоренимой.
Сегодня все без изменений. Он припарковал машину возле фургона, в который едва ли не врезался из-за сильного тумана. Внутри было холодно и сыро, но он слишком устал, чтобы прогреть свою обитель перед сном. Избавившись от обуви и верхней одежды, он завернувшись в одеяло попытался уснуть».
Пустая бутылка и полная пепельница. Набор украшавший его письменный стол по завершению работы. Эсер уткнулся в него лицом и стремительно погружался в сон. Было уже пять часов по утру, и почти столько же промилле в организме.
В окне уже никого не было. Медленно наступал рассвет, превращая его в трусливого вампира, что боится солнца и прячется от дневного света, уподобившись этим существам. В ожидании следующей ночи.
Через некоторое время появилась она – девушка из спальни, одетая в тонкую пижаму. Её звали Анна.
– Эсер, – тихо позвала она, – ты где?
Глубоко зевая, Анна отправилась в кабинет мужа, который не отзывался. Обнаружив его спящим за работой, она немного прибралась. Очистила пепельницу. Выбросила бутылку и закрыла все папки на компьютере, предварительно выполнив необходимые сохранения.
– Любимый, проснись. Тебе нужно в кровать, – тихо будила она, нежно поглаживая его по плечу, – слышишь меня?
– Ммммм, – прозвучало в ответ несвязное мычание.
Хрупкая девушка обхватила его за талию. Он был худощав от недоедания и хило сложен. Она с трудом сумела оторвать его от стола, но поднять обмякшее тело мужа ей сил не стало.
Прибегнув к небольшой хитрости, Анна покатила передвижное кресло прямиком в спальную, вместе с ним. Там она заботливо раздела и переложила спящего супруга на кровать.
В соседней комнате послышался детский голос:
– Мама, – позвал он, совсем тонкий и юный.
– Сейчас иду, – отозвалась Анна, раскладывая вещи мужа.
Она вернула кресло обратно в кабинет и исчезла за дверью детской комнаты.
Его лоб нахмурился во сне. Дети водили хоровод вокруг одинокого старого дуба в поле. Того самого. Из выдуманного городка посреди глухой пустоши. Было ещё солнечно, но погода все портилась, затягивая небо мрачными тучами. Вдали, за оврагом, прогремел гром, раскатываясь долиной что простиралась за ним. Первые капли дождя упали на зеленые листья дуба, которые укрыли от них играющую детвору. Стало темно. Из-за горы повеяло холодом. Испугавшись дети сбились у ствола дуба, похожие на беспомощных цыплят. Улыбки исчезли с их лиц. Они дрожали, прижимаясь друг к другу. Эсер тихо простонал.
Вдалеке, на вершине холма появилась темная фигура. Верзила в коротких штанах, замер в сотне метров. Его горбатый голый торс был весь в грязи и глине, размытой густым дождем. Рядом с ним блеснула молния, на мгновение осветив опущенное лицо, по которому стекали болотные капли. Босыми ногами он зашагал к дубу. Дети запищали. Их вопль приглушил очередной раскат грома.
Эсер проснулся в своей кровати. Кошмар все не отпускал его. Крик беспомощных детей, продолжал звенеть в голове. Он выдохнул.
В комнате никого не было. За шторами опускался стремительный закат. Эсер дождался, пока верхушка солнца не спрячется за соседним домом, и лишь тогда покинул мягкую постель.
Вещи были аккуратно сложенны на спинке стула. Попытка вспомнить прошлую ночь обвенчалась полным провалом. Последним воспоминанием промелькнула ночная слежка. Но ни намека на то, как он очутился в кровати. Ему стало не по себе от этого чувства неизвестности.
– Анна, – позвал он чуть слышно, – Анна, – повторил ещё раз погромче, не дождавшись ответа. В ответ прозвучал лишь глухой стук из соседской квартиры, в которой обитал слабоумный смотритель городского приюта для бездомных. Оттуда частенько доносились странные звуки, на которые уже давно все перестали обращать внимание.
Длинный коридор, ведущий прямо в кабинет, был наполнен таинственным сумеречным светом. Сквозь открытое окно повеяло прохладным вечерним воздухом осени.
В твёрдом намерении закурить, он зевая заглянул в кабинет. На столе лежала небольшая записка: «Любимый, мы вышли на прогулку в парк. На обратном пути зайдём за продуктами. Заодно выберем подарок Алисе. Не скучай, скоро вернёмся. Твои любимые девочки».
Эсер виновато взялся за голову, вспомнив о наступающем дне рождении дочери, до которого оставалось всего четыре дня. Алисе исполнится целых семь лет в это воскресенье. И все они пролетели как один. Все семь. Будто ещё вчера она смотрела на него своими любопытными голубыми глазами, лишенная всякого дара речи. Время. Оно неумолимо носило характер прошлого, создавая архив воспоминаний. Он ненавидел время. Ненавидел часы. Ненавидел каждую минуту отнимающую у него кусочек жизни. Порой даже каждую секунду. Но с другой стороны – у времени нет конца. А без него все лишиться смысла, рано или поздно.
Он отпил немного воды прямо из крана, умывая сонное лицо. От него исходил неприятный и несвежий запах. Нужно было его смыть.
Зачерствелый кусок вчерашней пиццы лежал на одной из грязных тарелок. «Странно», – подумал он – «Анна обычно выбрасывает вчерашние продукты, да и посуду грязную она никогда не оставляет. На неё не похоже. Может это мне в наказание?» – закончил он размышления и принялся за мытьё посуды, предварительно поживившись вчерашней выпечкой из доставки. Она была отвратительной, он скривился, но на голодный желудок то, что надо.
Ожидание мучило его и сводило с ума. Он бродил по квартире не находя себе места, пока не вспомнил о вчерашнем инциденте. В доме пропал ребёнок. А ведь он и сам был отцом. Во всем этом нужно было поскорее разобраться, дабы обезопасить свою семью. Перед уходом, он прихватил записной блокнот и ручку.
Подле квартиры под номером двадцать три, в суматохе копошилась девушка. По всей видимости она уже собиралась уходить когда он её заметил.
– Добрый вечер, – обратился к ней он.
– Здравствуйте, – вежливо ответила она. Её лицо было слегка встревожено.
– Меня зовут Валериан, – представился он именем своего персонажа, – я из газеты.
– Чем я могу вам помочь?
– Я не отниму у вас много времени. Вы наверное спешите на работу? – вспомнил он о роде её деятельности, из подслушанного на кануне разговора.
– Да, – ответила та, – откуда вы знаете? – добавила настороженно.
– Не беспокойтесь Элла. Вас ведь так зовут, не правда ли? Вам не стоит меня бояться.
– Мы знакомы?
– Нет. Но мне о вас рассказали друзья в полиции.
– Какие друзья? – она явно была в недоумении.
– Я по поводу вашего пропавшего ребёнка. Мы можем зайти к вам на несколько минут. Не более. Я обещаю.
– Какого ребёнка, я вас не понимаю, – удивленно ответила, совсем сбив его с толку.
– Вашего сына. Мне все известно. Или мальчик уже нашёлся?
– Моего сына?! – она с ужасом начала открывать двери не тем ключом. Как только ей это удалось – перепуганно вбежала внутрь исчезнув из его роля зрения.
– Простите, что напугал. Вы не против, если я войду? – спросил он перешагнув порог. Квартира показалась ему не знакомой. Она совсем не была похожа на ту, которую он видел вчера. Другие обои. Мебель не та. Неужели он перепутал? – простите, но это ведь двадцать третья квартира?
– Кто вы такой? И зачем пришли? Отвечайте немедленно, или я позвоню в полицию! – девушка вернулась в коридор, вооруженная кухонным ножом. Следом за ней из комнаты появился мальчик в пижаме. Он спрятался за её спиной.
– Я не причиню вам вреда. Это лишнее, – уверял он девушку, основным из инстинктов которой, внезапно стал материнский, – мне тут давеча сообщили, что ваш ребёнок пропал. Я и пришёл к вам по этому. Я хотел все выяснить. Хотел написать в газету, – оправдывался псевдожурналист.
– Вам лучше уйти. Мой ребёнок в порядке, – угрожающим тоном уверяла она.
– Ну если все разрешилось, чисто из любопытства: где он был?
– Я сказала вон! Или будет хуже. Мой сын никуда не пропадал! – крикнула Элла. Он не мог поверить своим ушам.
– Как это? Вы же сами вызывали полицию? Я же сам все слышал. Здесь была ещё одна девушка. Детектив. Её фамилия Совински.
– Я никого не вызывала. Я дежурила в больнице всю ночь, – утверждала она.
– Правильно! В больнице. Вы работаете медсестрой в ночную смену. Откуда мне это известно? – спрашивал он скорее у себя самого, – а вчера, вы брали отгул, потому, что когда вернулись утром, ваш ребёнок исчез.
– Послушайте, у меня никто не исчезал. Я всю ночь работала. А мой сын в полном порядке.
– Вас что запугали? Но я ведь знаю ваше имя, знаю кем вы работаете. Откуда? Только вот в квартире что-то поменялось.
– Вы что были у меня в квартире? Вы следили за мной?! Предупреждаю в последний раз…
– Мама, кто это? – огорчённо спрашивал малыш, обхватив её за ногу.
– Никто. Он уже уходит. Не бойся сынок.
– Вы уверенны, что ваш сын никуда не исчезал? – ещё раз попытался Эсер, и вдруг вспомнил, что не видел её лица вчерашней ночью, – а может здесь был кто-то ещё? Кто-то кто мог представиться вашим именем.
– Да никого здесь не было! И быть не могло. И вас здесь уже давно быть не должно! Вы пугаете его. Вам пора.
– Извините меня. Я не хотел доставить неприятности, – виновато промолвил он, – ещё раз извините за вторжение.
Лифт все не ехал. Эсер задумчиво отпустил кнопку вызова и отправился пешком по лестнице. Неужели это все ему приснилось? Не уж то он постепенно сходит с ума?
Полная домоправительница не отрывалась от просмотра любимой телепередачи, с завидной амплитудой поглощая пышные пончики. Она последняя, кто мог пролить свет на события вчерашней ночи. Он трижды постучал в окошко.
– Я вас слушаю, – прожевывая отреагировала она.
– Я по поводу вчерашнего, – решил он не ходить вокруг да около.
– Извините?
– Вчерашнего происшествия.
– Какого такого происшествия? – отложила коробку с лакомством.
– В двадцать третьей квартире.
– А что там случилось?
– Вы притворяетесь? – разозлился он – ведь это были именно вы! Вчера в три часа ночи!
– Я не понимаю о чем вы? И почему повысили тон? – возмущённо оборонялась тётушка.
– Там пропал ребёнок. К вам приходили из полиции. А потом выяснилось, что запасной ключ пропал! Вспоминаете? – раздраженно излагал Эсер.
– Никакой полиции у меня этой ночью не было, – она вдруг обернулась, – а запасной ключ от двадцать третьей висит на стенде, где ему и место. И о пропавших детях я ничего не знаю.
– Вы что сговорились? – в пол тона выпалил он.
– Что вы сказали? – переспросила она очевидно не расслышав.
Он ничего не ответил. Распахнулись двери неуловимого лифта. Эсер двинулся открытую пасть оного, бросив домоправительницу наедине с испорченным аппетитом.
Он вернулся домой. На стуле в прихожей, была брошена одежда. Две пары обуви были посреди комнаты, а дальше следы от мокрых ног, которые уходили в ванную комнату. Дверь была заперта. За нею раздавался задорный детский смех, и громкий шум воды. Он постучал.
– Да любимый. Это ты? Мы отмываем следы преступления, – доносился веселый голос Анны.
– Какого преступления?
– По дороге домой, кое-кто уронил куклу в лужу. Как думаешь кто это мог быть?
– Даже не знаю, – с улыбкой произнёс он, прислонившись к запертой двери, – наверное одна непослушная девчонка, – снова прозвучал сдавленный детский хохот.
– Имя преступника. Назови её имя, – потребовала Анна.
– Я затрудняюсь. Может есть какие-то особые приметы?
– Свидетели утверждают, что ей не больше шести лет. Светлые длинные волосы. Она безумно вкусно пахнет и выглядит. А ещё прозвище. Её прозвище «одуванчик».
– Знаю! Я наю эту проказницу! Алиса! Я прав? Не так ли? Её ведь зовут Алисой?
– Какое наказание ждёт преступника? – игриво спросила Анна.
– Боюсь ей придётся сдаться, иначе я буду вынужден заключить её в крепкие объятия. Навечно, – он снова улыбнулся, – Вы там надолго?
– Да. Мы не сдадимся! – наотрез отказывалась выходить Алиса.
– Давайте скорее. Я уже за вами соскучился.
Казалось бы разговор с женой и дочерью должен был унять его внутреннее беспокойство, но ничего не отлегло. Из головы не выходили странные обстоятельства, минувшей ночи.
В кабинете было прохладно и сыро. Он закрыл окно, включил свет, и принялся рыться на полке с книгами. Поиски телефонного справочника заняли некоторое время. Он принялся перелистывать страницы, выписывая номера всех полицейских участков города. За тем, вооружившись телефонной трубкой, стал обзванивать все подряд.
– Здравствуйте, моё имя Эсер. Вчера ко мне заявилась некая особа, и представилась детективом Совински, – говорил он, набрав первый номер из четырёх, – в вашем отделе есть сотрудники с такой фамилией?
– Побудьте на линии, мы соединим вас с отделом кадров, – ответил безымянный голос, за которым последовали протяжные гудки… Затем другой голос, – нет сотрудников с такой фамилией у нас нет. А с какой целью к вам обратились?
Он без раздумий повесил трубку, набирая следующий номер.
Как выяснилось, после звонка в последний участок – в полиции не работал никто с подобной фамилией. И такого детектива просто не существует. Но кого же тогда он видел? И что это все значит? Это не было похоже на сон. Он не спал. Он был твёрдо в этом уверен. Нечто мрачное происходит вокруг. Он это чувствовал. Знал и не мог усомниться.
Когда включился компьютер, он услышал как дверь в ванную открылась. Голоса Анны и Алисы были счастливыми. Он прислушивался к ним, перечитывая вчерашний материал, и уже было собирался идти, как вдруг наткнулся на отрывок, от которого волосы на руках и голове, буквально встали дыбом: «Валериан молча вёл машину. Голова снова раскалывалась и он избегал всяческих разговоров. Совински чувствовала это, и просто спросила разрешения включить радио, чтобы не сидеть в тишине.
– Конечно, – ответил он. Остаток пути они проделали под неизвестную обоим композицию, будто не решаясь нарушить обет данного друг другу молчания. Она выскочила из салона, не успев Валериан нажать на тормоз. Будто наконец избавилась от тяжкого бремени безмолвия.
– Я забыла номер квартиры, – все же обратилась она к нему, обойдя с водительской стороны.
– Двадцать третья, – ответил он опустив стекло, – я подожду тебя здесь. Ты не против, если я не пойду с тобой?
– Думаю я и сама справлюсь.»
Это было немыслимо. Грань между реальностью и вымыслом, куда-то испарилась, и он стал участником событий описанных и придуманных самим собой. Круг замкнулся. Все стало на свои места. Он даже не покидал стен этого кабинета, когда следил за соседкой снизу. Она жила точно под ним, двумя этажами ниже. Отсюда знакомая квартира, но отличие мебели и расстановки. Но откуда же он знает её имя?
– Милый. Ты идёшь? – одернул его голос незаметно вошедшей жены, – прости, не хотела напугать. Ты работаешь?
– Да нужно закончить поскорее. Сроки поджимают, из издательства уже звонили.
– Ты много работаешь по ночам. Мне это нравиться все меньше, – огорчённо произнесла Анна, – а теперь, пойди поцелуй дочку на ночь и приходи ко мне в постель, – она обняла его за шею, – и ещё; тебе пора побриться.
– Обещаю завтра же этим заняться, – ответил Эсер, – послушай, а ты не знакома с девушкой из двадцать третьей? Она ещё медсестрой подрабатывает по ночам.
– Знакома. Я водила к ней Алису, когда у неё был жар пол года назад. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, написал о ней случайно в книге, а теперь сижу и не могу вспомнить откуда её знаю. Очевидно из твоих слов.
– Ты написал о ней? И что же?
– Не о ней. Просто у её прообраза похитили ребёнка.
– Ты пишешь о похищениях детей? Это ужасно, – критиковала она, – почему ты выбрал такой сюжет?