29 июля 2002 года Тегеран Арсенал

В ситуациях, подобной той, которая сложилась в данный момент в Тегеране, все решают несколько часов, не больше. Здесь ситуация усугубилась еще и тем, что не было никаких законов. Нет, они были, писанные, и даже немало, но их не было в душах людей. В нормальных странах люди чувствуют, что закону надо подчиняться, потому что иначе просто невозможно существование общества, в котором они живут. Невозможно существование страны, в которой они живут. Поэтому никакие, даже самые тяжкие, испытания не приводят автоматически к краху государственности. А вот в этой части света закон не только поддерживался путем открытого, разнузданного насилия – он систематически попирался теми, кто в структуре государства и общества отвечал за применение этого насилия. В Персии имелось довольно прогрессивное законодательство, шахиншах стремился привлечь в страну инвесторов и одновременно поддерживать нормальные отношения с сеньориальным по отношению к нему русским двором – он знал, что Белый Царь не потерпит открытого насилия и беспредела в вассальном государстве. Потому на бумаге было одно, на деле же – совсем другое. САВАК и жандармерия всегда вели себя так, как будто закон им был не писан, и не получали за это ни малейшего наказания. Продолжительность существования всей государственной конструкции Персии новейшего исторического периода: власти, судов, жандармерии, САВАК, налогов – определялась лишь продолжительностью существования страха в душах людей, тех самых, ради которых должно существовать государство, и тех самых, которые на деле становились его жертвами. А потому – вне зависимости от того, удалось бы Ан-Нуру захватить арсенал и привезти на площадь оружие или не удалось бы – государство все равно было обречено. Что, в сущности, может дивизия, пусть и вооруженная, если страх перед властью тает, будто утренняя наледь на асфальте, превращающаяся под солнечными лучами в лужицу грязной воды? Ничего.

Пока пять грузовых автомобилей – солдаты были только в двух из них – продирались по запруженным машинами и людьми улицам Тегерана (а люди уже выходили на улицы), подполковник Нур думал, что все обойдется. Что если это выходка одиночного танкового экипажа, они остановят волну, удержат готовую рухнуть плотину – надо только найти боеприпасы. Аллах свидетель, как он ошибался…

Британское государство, Великобритания, отличается от всех прочих тем, что оно первым познает самое плохое, и не только познает, но и ухитряется поставить это себе на службу. Бывшая римская захолустная колония, подвергавшаяся набегам, маленький островок в холодных водах – она сама стала величайшей державой, диктуя волю территориям и народам, в десятки раз превосходившим ее числом. Первой в мире в Великобритании произошла буржуазная революция, а король сложил голову на плахе. Теперь же Великобритания, переболев революционным безумием, сама щедро спонсировала революционных и прочих злоумышляющих, разбрасывая эту заразу, как нищий на базаре блох и вшей, бросая их в тех, кто не подал ему милостыню. В самом начале двадцатого века Великобритания первой столкнулась с агрессивным исламским террором – это был Египет, был Судан, была «речная война», в которой участвовал еще молодой Уинстон Черчилль. Тогда против британского владычества в Африке выступил тот, кто назвал себя Махди, двенадцатым пророком. Его бесчисленные племенные отряды, составленные из агрессивных племен Африки и Аравии, британские войска рассеяли благодаря технической новинке – пулемету конструкции Хайрема Стивена Максима. Победа эта была пирровой – человек по имени Пауль фон Леттов-Форбек[4] положил конец британскому владычеству на континенте. Но Махди и дело его остались в загашниках британцев, чтобы быть примененными спустя столетие.

Специальный отряд Пагода, состоящий из бойцов САС, уже находился в Тегеране в полном составе, а сейчас, в ту самую минуту, когда малочисленный и почти невооруженный отряд подполковника Нура направлялся к арсеналу, несколько военно-транспортных самолетов «Белфаст» поднялись в воздух с аэродрома в Равалпинди. Афганистан уже был дестабилизирован, критически дестабилизирован, но Великобритания вела себя в этом вопросе на удивление пассивно, лишь ограничиваясь удержанием пограничной зоны и точечными операциями в районе линии Дюранда, чтобы не допустить перекидывания пламени мятежа на свою территорию. Военные аналитики, удивлявшиеся такой британской пассивности – ведь в Афганистане не было проведено эвакуации, гарнизоны снабжались по воздуху, солдаты гибли в боях, во многих местах вырезали гражданских, – и предположить не могли, что ставки Британии в этой игре намного выше, что она не собирается гасить пожар. Наоборот, она собиралась раздуть пожар до небес, чтобы пламя его опалило весь мир, все человечество.

Правила были простыми. Если ты проигрываешь в шахматы, хватай доску и бей ею противника по голове.

Самолеты «Белфаст» направились в сторону Афганистана, и если спутниковая разведка и засекла их, то наблюдатели подумали, что они перебрасывают подкрепления или собираются сбрасывать провизию и боеприпасы окруженным. Над Афганистаном самолеты снизились и пошли дальше. На запад…

Они приземлятся под Тегераном, на заранее подготовленном и защищенном бойцами САС передовом аэродроме. На грунтовке, потому что этот самолет может садиться и так. Вместе с самолетами прибыло оборудование и специалисты по его применению. Люди из Честертон-Хауса, где располагался отдел министерства обороны, ведающий вопросами психологической войны.

С этого момента ситуация станет необратимой.


– Шайтан, да езжай же ты!

– Не могу, Сабет-шах, видите, машина!

Подполковник выругался последними словами. Поток машин на основных магистралях становился все гуще и гуще, в каких-то местах водители просто бросали свои автомобили, еще больше усугубляя ситуацию с движением. Проехать и впрямь было невозможно.

– Выходи!

– Что?

– Лезь назад, сын ишака!

Страшное лицо подполковника заставило солдата перебраться назад – эти автомобили транспортной группы армии имели гражданскую кабину, и в ней было спальное место для солдата.

Сам подполковник не водил грузовой автомобиль уже много лет, но почитал это делом несложным. Первая передача, руль вправо, так…

Взревев мотором, непрерывно сигналя, грузовик начал сворачивать вправо, стараясь вырваться с шоссе. Легковушками было запружено все, но какое это имеет значение, когда…

Бах!

Выстрел ошеломил Нура, он сразу даже не понял, что происходит. И лишь отверстие в лобовом стекле подсказало ему, что дело дрянь.

Стреляют. Стреляют в армию, похоже, уже и тут знают, что произошло. Времени нет совсем. А ведь надо еще как-то загруженные боеприпасами автомобили доставить на площадь. Июльская революция повторяется…

Сзади заскулил от страха молодой солдат-водитель.

Не дожидаясь новых пуль, подполковник даванул на газ со всех сил, с жутким скрежетом смялась какая-то легковушка, потом еще одна. Он надеялся только на то, что остальные последуют за ним…

Люди разбегались с тротуара, уступая место завывающему клаксоном чудовищу, прущему прямо на них. Кто не успевал – попадал под колеса.


Арсенал располагался в одном из промышленных районов города. Русские не разрешали производить в Персии какое-либо оружие (весьма дальновидно, кстати, и не только с целью обеспечения рынка сбыта), но можно было его ремонтировать, в том числе капитально, и собирать его из деталей, сделанных в других странах. Арсеналом называли огромное, состоящее из нескольких корпусов предприятие, на котором собирали и ремонтировали всю номенклатуру легкого стрелкового оружия, и там же, в отдельных корпусах, располагались склады оружия и боеприпасов, которые в избытке закупал шахиншах. Он тоже был дальновидным человеком – и здесь, в арсенале, имелось единственное в стране сборочное производство стрелкового оружия[5].

Арсенал охранялся отдельной ротой, был огражден высоким бетонным забором с колючей проволокой под током. Существовали только одни ворота, обеспечивающие въезд-выезд, и эти ворота находились под строгим контролем.

Существующими силами и средствами – несколько агентов САВАК с револьверами – взять такой объект было просто невозможно, да и плана штурма как такового не было. Ан-Нур решил, что просто вызовет старшего по званию к воротам и объяснит ситуацию. Военный должен понимать, что произойдет, если оружие попадет в руки мятежников. Толпу со своей ротой он точно не остановит…

Головная машина, за рулем которой был подполковник, остановилась около толстых, капитально сделанных ворот, офицер посигналил. Никто не откликнулся.

– Да что за…?

Подполковник просигналил еще раз, и в двери открылась калитка, в нее шагнул среднего роста человек в темно-бурой повседневной армейской форме, с автоматом в руках. Человек этот пошел к колонне, оставив калитку в воротах открытой.

– Здравия желаю… – лениво проронил солдат по-русски. Русский знали почти все, и удивительного в этом приветствии не было.

– Пригласите старшего по званию, поручик, – не тратя времени, приказал подполковник.

– Старшего по званию нет, господин подполковник…

– Тогда пригласите разводящего, старшего караула, должен же быть на объекте кто-то старший. Исполняйте!

В этот момент поехала в сторону створка ворот, расположенных слева от грузовика, здесь, на въезде, были два потока – на въезд и на выезд. Подполковник замолчал, замолчал и поручик. За отъезжающей в сторону створкой ворот оказался тяжелогруженый АМО, большой гражданский грузовик. Натужно фыркая дизелем, он начал выползать с территории арсенала, следом полз еще один, и еще. Было заметно, что машины загружены под завязку, вес груза в кузовах продавливал подвеску почти до ограничителя.

– А это что…

– Это… Это приезжали, получали груз, господин подполковник.

Подполковник случайно заметил темное пятно на асфальте, почти под ногами сержанта. Странное пятно…

– Что за груз?

– Какой тут у нас груз, господин подполковник… Один и тот же.

– А кто разрешил? – Подполковнику Ан-Нуру это уже не нравилось.

– А они пароль знают, – с той же несерьезностью в голосе пояснил сержант.

– Пароль? Что еще за пароль?

– Аллах акбар!

Подполковник подозревал неладное и держал руку на рукоятке револьвера, готовясь пустить ее в ход, но капрал-сверхсрочник САС был еще проворнее. Автомат у него был заряжен, но он не стал его трогать, понимая, что развернуть оружие не успеет. Вместо этого он выдернул из кармана небольшой пистолет и выстрелил подполковнику в лицо, а потом бросился вперед, стреляя на ходу. Он ни в кого не рассчитывал попасть, ему просто нужно было выиграть несколько секунд, достаточных для того, чтобы из калитки выскочили еще трое. Четверка – обычный патруль САС.

На мгновение они замерли, прижавшись спинами к «морде» второго грузовика, – тех, кто был в его кабине, уже перебили, под ногами хрустело выбитое пулями лобовое стекло. Этой секунды им хватило, чтобы сконцентрироваться и согласовать внутренний отсчет времени, который должен быть единым у всей группы. Потом – они одновременно рванулись в разные стороны, парами. Пара по левую сторону колонны и пара – по правую.

Среди солдат и офицеров не нашлось ни одного, кто бы правильно среагировал в такой ситуации. Оружия было мало, но грузовая полноприводная машина – оружие сама по себе. Это кусок стали, весящий несколько тонн, если такая машина начнет двигаться, снося все на своем пути, – ни один человек, даже вооруженный автоматом, не рискнет встать на ее пути, опасаясь быть задавленным. Однако те, у кого было оружие, даже не пытались укрыться в машине, они выскакивали наружу и попадали под плотный огонь четырех вооруженных автоматами профессионалов. Некоторые солдаты, не имевшие оружия, просто бросались бежать. Британцы не стреляли им вдогонку, потому что хватало проблем и без этого.

На то, чтобы подавить сопротивление, у британцев ушло чуть больше минуты и семьдесят патронов. Ни один из них даже не был ранен.

Наконец, бойня прекратилась…

«Поручик», вышедший первым, огляделся по сторонам:

– Чисто, сэр!

Британцы из Пагоды знали русский и английский, но не знали фарси – вот почему первый, кто вышел к машинам, обратился к подполковнику по-русски.

– Загнать машины внутрь. Рикс, Корриган, убрать тела.

– Есть, сэр!

«Поручик» – его звали Алистер Бенсдейл – сунулся в калитку, дотянулся до пульта управления и нажал кнопку, чтобы открыть ворота. Когда ворота с мелодичным звонком пошли в сторону, он сунулся в головную машину, выбросил из нее тело подполковника и наткнулся взглядом на испуганные глаза скорчившегося сзади, за сиденьями, солдата.

– Аллах акбар… – трясущимися губами вымолвил солдат.

Сасовец понял, что у него нет оружия – иначе бы выстрелил, хотя бы от испуга.

– Выходи.

– Аллах акбар…

Британцу надоело это выслушивать, и он за шиворот вытащил солдата из машины:

– Сэр, у нас гости.

Командир патруля подошел к солдату, поправляя автомат.

– Кто ты? – спросил он по-русски.

– Аллах акбар! – в третий раз сказал солдат, от страха его заклинило, и он знал только это – пароль, чтобы не умереть.

– Понятно… – Британец скривился, одни проблемы с этими, тупые, будто ишаки. – Корриган! У нас пополнение! Проводи его… к этим, там, на погрузке, людей не хватает.

Что бы ни говорили про САС – определенные нормы поведения они соблюдали, и «гробовщиками», стреляющими направо и налево, не были. Как любые другие высокопрофессиональные солдаты, они делали только то, что было необходимо.

Загрузка...