Посвящается:
Лене Дзюба, за науку о жизни.
Нине Васиной, за сон.
Все события повести – лишь плод воображения автора.
Все персонажи – вымышлены.
Кроме Паромщиков!
Он стоял в дверном проеме, пытаясь понять, где он и что делать дальше.
Взгляд направо – лес. Густой сосновый лес. Взгляд налево – аналогично. Кажется даже, что деревья справа и слева стоят симметрично относительно тропинки, берущей начало прямо у порога двери. Ах да, взгляд прямо – тропинка. Узенькая, теряющаяся в темноте леса.
Собственно, и никакого порога-то не было. Тропинка начиналась прямо из двери, в ярком свете полной луны Андрей отчетливо видел это. Косяки, дверь, кромешная темнота за спиной и тропинка. Возможно, она начиналась даже там, откуда он пришел, но лунный свет упорно не желал проникать в дверной проем, и разглядеть что-то позади себя было решительно невозможно.
Итак, тропинка. Если она есть, значит, она куда-то ведет. Нужно идти, не стоять же вот так, в двери. Он не знал, откуда он пришел, но, по крайней мере, видел, куда ему можно идти. Или куда его ведут?
Пять уверенных шагов вперед. Андрей удивленно остановился, глядя на свои две тени! Поднял голову, и так и замер с отвисшей челюстью, переводя взгляд с одной полной луны на другую. Вторая луна раньше пряталась за деревьями, и висела она чуть ниже первой.
Что-то ворохнулось в темноте за деревьями. Андрей замер, напряженно всматриваясь в темноту леса, но не мог уловить ни малейшего движения.
Откуда-то издалека раздался не то вой, не то рык, от которого по спине моментально забегали мурашки, а взгляд рефлекторно метнулся к земле, выискивая что-нибудь, что можно взять в руки и, в случае необходимости, использовать как оружие. Ничего. Ни палки, ни камня… Ни даже сухой хвои, только зеленая трава, ровная, словно на газоне у центрального отделения «Сбербанка».
– Да что ж это за лес-то такой? – вслух произнес Андрей, и сам испугался собственного голоса. А вдруг, услышит тот, кто выл в лесу? А вдруг придет?
Андрей оглядел себя, ища хоть какой-нибудь намек на то, как он здесь оказался, и где, собственно, это здесь? Кроссовки, джинсы, любимая футболка с жутковатой куклой из "Пилы" на трехколесном велосипеде и коронной фразой главного персонажа этого триллера: "I want to play a game!". Впервые за все время ее существования футболка показалась Андрею мрачной и жуткой, а уж надпись… Ни в какую game он play не желал, но вот, на тебе, оказался черт-те где, и черт-те как.
Ладно, тропинка есть, значит, надо по ней идти.
Ночь была теплой, словно сибирская ночь в середине июля. В лицо дул легкий свежий ветерок, невесть как просачивавшийся сквозь стену леса. Андрей шел, настороженно оглядываясь по сторонам, ища малейшие признаки движения среди деревьев вокруг. Иногда он слышал что-то. Шорохи, едва слышимые, на грани восприятия, как будто чья-то мохнатая шкура терлась о шершавые стволы сосен, но ни разу никто не попался ему на глаза. Ни разу не хрустнула ветка – прежде всего потому, что веток на земле не валялось. Ни единой.
И лес не пах! Совсем не пах! Не было аромата хвои и смолы, не было запаха прелой травы и грибов – обязательных атрибутов июльской сибирской ночи. Лес был непривычным, неправильным, и тот, кто в нем обитал, тоже был непривычным. Не издавал никаких звуков кроме шорохов, и… И, слава Богу, не спешил нападать.
В воздухе витал лишь один запах – свежий аромат воды. Может быть, кто-то назвал бы его запахом моря, но Андрей отродясь не бывал на море и не видел его соленых волн. Но он знал – так пахнет ветер, дующий от водоема, приносящий с собой его влагу, прохладу и его запах.
Море открылось Андрею спустя пару минут хода. Лес расступился, внезапно закончившись, а под кроссовками зашуршал песок. Обычный такой песок, реальный, привычный, настоящий. Вот только впереди было не море. Широкая река, или, быть может, очень протяженное озеро? Лес подступал практически к самому берегу, оставив песчаному пляжу, от силы, метров полста, а другой берег терялся в темноте. В свете двух полных лун Андрей видел вдалеке лишь вершины гор да словно бы застрявшие, зацепившиеся за них облака. Пытаясь определить на глаз расстояние до гор, помни, горы – великие обманщицы в этих вопросах. Кажется, до нее всего ничего, а на деле – будешь идти полдня и только-только достигнешь отрогов.
На противоположном берегу реки что-то сияло. Ярко-ярко, даже ярче обеих лун вместе взятых, и свет этот казался мягким, волшебным и манящим. Хотелось немедленно броситься в воду и плыть, плыть к нему, пытаясь достичь этого источника волшебства. Если темнота вокруг пугала, то свет на другом берегу манил и обещал счастье и радость.
Как? Андрей не мог этого понять. Он просто чувствовал благо, излучаемое в черную пустоту ночи этим белым светом, и так залюбовался им, что в первые несколько секунд упустил из виду две вещи. У самой кромки воды, в рассеянном сиянии белого света, стояла человеческая фигура, а чуть ближе к лесу находился еще один источник света, на сей раз не таинственного и не сулящего счастье. Просто невысокое одноэтажное строение со свисающей над входом лампочкой. Обычной такой лампочкой Ильича, ватт этак на 120, озарявшей окрестности тусклым светом.
Андрей медленно двинулся вперед, обходя строение сбоку, и вскоре уже мог прочесть надпись на вывеске над дверью: "В Ожидании".
Человек на берегу услышал его шаги и обернулся. Девушка. Светлая блузка, джинсы. Цвета не разобрать, но похоже, что тоже голубые, как и на нем сейчас. Совпадение, или все, кто попадает в этот мир, носят голубые джинсы? Нет, чушь… Да и не важно это. Важно то, что все в этой девушке кажется ему знакомым. Прическа – прямые волосы, остриженные под каре, чуть-чуть не доходящие до плеч, фигура, контуры лица, которые скрадывала тьма.
– Андрей? – удивленно и радостно окликнула она его, и тогда он узнал этот голос.
– Лида?
Они бросились друг к другу, и остановились, не дойдя пары шагов. Замешательство. Удивление. Страх… Андрей очнулся первым, шагнул вперед, и крепко обнял нежданно встреченную здесь подругу, и она обняла его в ответ. Несколько секунд они стояли так, высокий, крепко сбитый парень, и едва доходящая ему макушкой до груди девушка.
Это не было порывом страсти. Не было продиктовано отчаянием и радостью от встречи со старым другом здесь, неизвестно где. Просто так повелось у них еще там, в том мире, – крепко обняться при встрече. Крепко и по-дружески, и чем дольше были паузы между встречами, тем крепче были объятья.
Они отстранились, отступили на шаг, разглядывая друг друга. Заговорили они тоже одновременно, словно их мысли бежали параллельно друг другу.
– Как ты здесь оказалась?
– Ты знаешь, где мы?
И такими же синхронными были ответы.
– Не знаю!
– Понятия не имею!
Эта параллельность мыслей вызвала улыбку у обоих. Страх отступил, из души Андрея его прогнало ощущение близкого, практически родного человека рядом.
– Так, говорим по очереди, – улыбаясь, сказал он. – Как старший по званию и по возрасту, начну я. Я вышел из двери в лесу. Пошел вперед по тропинке. Вышел сюда, на пляж, увидел тебя. Как я здесь очутился – понятия не имею, и где это самое здесь – тоже не представляю. Идей нет, версий нет, что происходит – не знаю. А что у тебя?
Девушка помрачнела.
– У меня история немного другая. Возвращалась домой из кино, поздним вечером. Переходила дорогу. Потом свет, визг тормозов, удар. Помню, что было больно практически везде, а потом – бац, и я стою здесь, на берегу.
На голове Андрея зашевелились волосы…
– Тебе озвучить мою гипотезу того, где мы с тобой находимся, – продолжила она, – Или…
– Или! – отрезал Андрей, – Давай-ка об этом пока не будем.
– Ну, не будем, так не будем, – печально согласилась Лида, и вновь обернулась к Свету. Да, про себя Андрей его именно так и называл, Светом, С Большой Буквы.
Он лихорадочно перебирал воспоминания последних дней в голове, пытаясь найти связь происшедшего недавно со своим появлением здесь. Какое сегодня число? День недели? Черт его разберет. Что было вчера? Пятница, вчера была пятница. Утро, командировка в Новосибирск на весь день. С директором, на его машине. Трасса… И что, там он и разбился?
Нет, они благополучно въехали в Новосибирск, исколесили его вдоль и поперек, постояли во всех городских пробках, встретились со всеми, с кем планировали… Дальше? Опять трасса. Снег, летящий в лобовое стекло, стремительно проносящиеся мимо фуры и порывы ветра, порожденные этими махинами, от которых тяжелый джип даже немного покачивало.
Снег, скользкая дорога. Так что же, там это случилось?
Опять нет. Возвращение в Медянск, ночь, дом, жена. Он буквально валится с ног от усталости, безумно хочется спать. Ужин, расспросы жены "Как съездил?". Ванная, кровать…
Андрей не помнил, как он засыпал. Да какое там – он не мог даже вспомнить, как добрался до кровати!
– Нет, я сплю! Я просто сплю! – вынес он свой вердикт!
– А я? – грустно улыбнувшись, спросила Лида.
– А ты мне просто снишься, вот и все.
– Что-то я себе уж очень реальной кажусь для твоего сна.
– Все верно! – объяснение показалось Андрею настолько логичным, что он даже развеселился. – Тебе просто кажется. Ты же просто персонаж моего сна!
– Хорошо бы, если б так! – сказала она.
Первый признак сна – ты не помнишь, как ты оказался в том месте, в котором ты оказался. Перебрав в памяти все события последних минут, Андрей окончательно пришел к выводу, что спит. И повеселел.
– Лида, не забивай себе голову ерундой! Ты – тоже спишь! И не было никакой машины, никакой аварии! Я проснусь, наберу твой номер, и расскажу тебе о том, какая веселая ерунда мне приснилась.
– А тебе часто снятся сны с запахами?
От строения с надписью "В Ожидании" отчетливо тянуло шашлыком…
– Кстати, – сменил тему Андрей, – Что это такое? Ты туда заходила?
– Нет еще. Я смотрела на Свет!
По тому, как Лида произнесла это слово, он понял, что для нее он тоже Свет, и никак иначе.
– Смотрела, думала о том, что если я умерла – мне должно быть грустно, что я должна бы заплакать. Но мне было как-то… Никак! Просто пусто, и даже плакать не хотелось! А потом пришел ты.
– Так, ладно, – Андрей обнял девушку за плечи, – Забудь. "Никак", "грустно", забудь эти слова! Тебе со мной грустно и никак хоть раз было? Нет! Вот и сейчас не будет. Пойдем, узнаем, что это за "В Ожидании" такое!
Скрипнули ступеньки невысокого крыльца. Тяжелая деревянная дверь толкнула колокольчик над входом, и тот негодующе зазвенел, протестуя против такого обращения. Взору Андрея и Лиды открылось небольшое, тускло освещенное кафе с пятью накрытыми клеенками столами. Подле барной стойки стояла девушка восточной внешности. Услышав звон колокольчика, она обернулась и кивнула им. Ни тени улыбки не промелькнуло на ее непроницаемом лице, как, впрочем, и тени недовольства. Она просто приветствовала очередных посетителей, визит которых не нес ей ни радости, ни негатива.
– Здравствуйте! – сказал ей Андрей, подходя поближе, и, не дождавшись ответа, спросил, – вы не подскажете, как называется это место?
Она отвлеклась от своего занятия (краем глаза Андрей подметил, что она нарезает кольцами лук на небольшом столике сразу за стойкой) и посмотрела ему в глаза. Посмотрела, задумчиво перевела взгляд на Лиду, потом обратно.
– Вы в моем кафе, – наконец ответила она, – название вы, наверняка, увидели на входе.
– Увидели, – согласился Андрей, – Но нам бы еще понять, где находится ваше кафе? Что это за место такое?
– Ах вы об этом…
Она произнесла эти слова так, что после "ах" не шло закономерной паузы. В ее словах не было удивления, в них вообще не было никаких эмоций, и даже "ах" не служило выражением чувств, оно просто было маленьким словом, которое хозяйка кафе слышала от кого-то, но совершенно не умела употреблять. Речь ее была размеренной и неспешной…
– Я называю это место "Ожиданием".
– Ожиданием? – переспросил Андрей, – это как-то странно. Вероятно, русский язык не родной для вас? "Ожидание" – это глагол, это действие.
– Действие, место, здесь это равнозначно. Здесь, в Ожидании.
Андрей переглянулся с Лидой, в глазах которой все явственнее читался испуг.
– Так, хорошо. А чего здесь ожидают?
– Перевозки через реку. Когда придет время, придут Паромщики и заберут вас на свой берег.
Девушка вернулась к прерванному занятию, размеренно и не торопясь рубя лук в кольца.
– Интересный сон, – пробормотал Андрей, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ладно, попробуем разобраться.
– Скажите, а как вас зовут?
– У меня нет имени, – ответила девушка, – оно мне не нужно.
– А откуда вы?
– Отсюда. Я всегда жила здесь, в Ожидании.
– Так… – Андрей замялся, пытаясь придумать хоть один вопрос, на который нельзя было бы ответить так, чтобы ответ не таил в себе еще больше непонятного, – а это – это ведь кафе?
– Да, я уже говорила.
– Тогда можно нам чего-нибудь поесть?
– Рано.
– Рано?
– Рано.
– А почему?
– Потому что рано.
– А когда будет можно? – не сдавался Андрей.
– Позже. Я накрываю столы после прихода тех, кто очищает.
– Понятно.
Хотя, конечно же, ничего не было понятно…
– Вы не будете возражать, если мы посидим здесь просто так?
– Не буду. Хотя мне кажется, что снаружи красивее. Там льется Свет.
Это были первые эмоции, прорезавшиеся в голосе хозяйки кафе. Свет она произносила точно так же, как и Лида, и явно, в самом деле, считала его красивым.
– А что это за Свет? – спросила молчавшая до этого Лида.
– Это огни Того Берега.
– А что там, на Том Берегу?
В глаза хозяйки кафе мелькнула грусть. Мелькнула и тут же пропала, уступив место привычному равнодушию и спокойствию.
– Не знаю. Никогда не видела и не увижу. Мое место здесь, в Ожидании.
Лида легонько потянула Андрея за руку, кивнув на место за одним из столов.
– Спасибо вам за беседу, – вполне искреннее обратился Андрей к хозяйке кафе. – Вы позовете нас, когда придут те, кто очищает?
– Вы не пропустите их появления, – ответила она, – они ведь придут очищать вас.
Андрей вздрогнул от этих слов, произнесенных равнодушно и без эмоций. Волосы на затылке снова зашевелились, руки покрылись гусиной кожей… "Очищать вас". Как очищать? От чего очищать?
– Ты все еще думаешь, что это сон? – спросила Лида, усевшись за стол напротив него.
– Жуткий, но сон!
– Везет! Значит, ты можешь заставить себя проснуться?
Лида как всегда демонстрировала логику и интеллект, не типичный для 16-летней девушки. За что Андрей, собственно, ее и ценил.
– Ну, раз это сон, значит, могу!
– Ну так проснись, разбуди себя!
– А я не хочу пока что! Мне интересно, что будет дальше.
– В самом деле? – от сарказма в лидиных словах могли бы скиснуть щи, – ты сидишь с воображаемой Лидой Кузнецовой в каком-то Ожидании и говоришь ни о чем. Со слов официантки этого жутковатого кафе скоро придут те, кто будет тебя очищать. Ты правда хочешь чтобы этот сумбурный сон превратился в кошмар? Хочешь остаться в нем и подождать, пока это случится?
– Хорошо, убедила! Сейчас я ущипну себя и проснусь! А проснувшись, первым делом позвоню тебе настоящей и расскажу про то, какая чушь мне приснилась!
– Если ты и вправду проснешься, обязательно позвони! – помрачнела Лида, – что бы там со мной настоящей не случилось, я хотела бы, чтобы ты был рядом!
Она легонько коснулась его руки. Жест просьбы, жест доверия…
Андрей ущипнул себя за предплечье. Закрыл глаза и ущипнул вновь. А затем резко оттолкнулся ногой от стола, заваливая свой стул на спинку.
Пол мощно и стремительно атаковал затылок. Перед глазами заплясал хоровод звездочек, а руки сами метнулись ощупать голову на предмет раскола на две части.
– Убедился? – спросила стоявшая над ним Лида, протягивая руку.
– Кажется, да, – ответил Андрей вставая и прижимая ладонь к затылку, – черт, больно же я приложился… Читал где-то, что если хочешь проснуться, нужно упасть.
– А я смотрела. Впрочем, не важно. Убедился? – повторила она свой вопрос.
Андрей молча кивнул, усаживаясь обратно на стул. Из-за барной стойки на него равнодушно смотрела хозяйка кафе, и на невозмутимом poker face не отражалось ни жалости, ни иронии. Быть может, подобное она видела не раз? Попытки попавших в Ожидание людей доказать самим себе что происходящее – не более чем сон.
– Что будем делать? – спросил Андрей, ладонью отгоняя мельтешащие перед глазами звездочки.
– Это ты меня спрашиваешь? Кто из нас двоих мужчина? Даже не так – старший и умудренный опытом мужчина? Это тебе полагается придумать, что делать теперь!
Она была права, кругом права. Впрочем, женщина всегда права, даже если ей только 16, а ты практически вдвое старше ее.
По щекам Лиды текли слезы. Две блестящие в тусклом свете серебряные бусины. Она плакала молча, без всхлипов, без рыданий, видимо еще даже сама не осознавая, что плачет. Одну слезу смахнул с ее щеки Андрей, вторую она, смутившись, вытерла сама.
– Все в порядке, – сказала она, пряча глаза, – я не хотела на тебя кричать, прости. Я смогу принять тот факт, что я… Что я…
Произнести последнее слово было не так просто, как и принять этот факт.
– Но я-то жив! Я просто сплю, я уверен! – воскликнул Андрей, – просто как-то странно сплю. Смотри, ты обнаружила себя на берегу, а я – в лесу, на пороге какой-то двери. Ты помнишь машину, сбившую тебя, а я ничего такого не помню. Я просто очень устал вчера и завалился спать. И оказался здесь!
Внезапное озарение заставило его вскочить на ноги!
– Смотри! Допустим на секунду, что ты мне правда не снишься, что ты и в самом деле оказалась в Ожидании. В месте, где души ждут прихода таинственного Паромщика. Ты испугалась, и… И каким-то образом сумела позвать меня. Я не знаю, как это возможно. Не знаю, почему зов дошел именно до меня, а не до твоих родителей или твоего парня. Просто почему-то я оказался способен на него откликнуться и, конечно же, пришел! А раз я пришел через дверь, значит…
Договаривать не пришлось. Лида напряженно смотрела на него, из всех сил стараясь не произнести того, что так хотелось сказать, что буквально срывалось с губ и читалось во взгляде. "Не уходи".
– Пойдем вместе! – вдруг сказал Андрей, – Вдруг, не только я могу вернуться обратно через эту дверь? Пойдем?
Уговаривать не пришлось. Лида рывком поднялась из-за стола и вышла следом за ним из кафе. Луны сияли в безоблачном небе, таинственный Свет с Того Берега светил в глаза, лаская взор. Хотелось остановиться и любоваться им! Остаться, и вместе с Лидой ждать прихода Паромщика, который перевезет туда, к этому Свету.
Но нет, нельзя. Рано еще на тот Свет, есть еще дела на этом.
Лес. Темный, мрачный и пугающий. Лида замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.
– Я боюсь!
– Не бойся, я же сюда прошел, значит, и обратно пройдем! Вон, уже видна тропинка!
– Где?
– Да вон же она!
– Не вижу. Вижу только деревья, и…
Что-то большое выступило из-за деревьев, и Лида взвизгнула, отшатываясь. В первый момент Андрей принял это существо за медведя, но потом, когда оно сделало еще шаг вперед, понял что перед ним всего лишь собака. Нет, не всего лишь. Огромная мохнатая собака, в сравнении с которой печально известный Куджо казался бы дворняжкой. Псина могла бы спокойно смотреть Лиде прямо в глаза, даже не задирая голову, а значит в холке она была без малого полтора метра.
Кавказская овчарка или что-то похожее. Бульдог с носорогом… Огромное, черное мохнатое существо.
Собака заворчала. Не угрожающе, нет, просто недовольно. Она охраняла свои владения и не собиралась мириться с приходом в них посторонних. Взгляд черных блестящих в лунном свете глаз был направлен на Лиду, и девушка испуганно отступала под этим гипнотическим взором.
Двигаясь задом наперед, и не сводя взгляда с собаки, Андрей поравнялся со своей спутницей и взял ее за руку.
– Попробуем пройти!
– Нет!
Уговаривать ее было бесполезно, и Андрей прекрасно понимал почему. Идти навстречу сторожевой собаке размером с тебя не захотел бы никто. Уж лучше кафе "В Ожидании" и приход Паромщиков. Лучше снова свет, визг тормозов и удар, чем эта тварь, способная раздробить тебе руку просто легонько сжав челюсти.
Он боялся и сам, но… Но почему-то собака не смотрела на него, она наблюдала только за Лидой!
– Я попробую!
– Не ходи!
Лида вцепилась в его руку, но Андрей просто стряхнул ее. Кровь кипела от адреналина. Сердце билось где-то в затылке, отдавая в уши гулкими ударами там-тама.
"Я не боюсь. Я смогу. Если кинется – просто убегу. Смогу! Пойду!"
Шаг, еще шаг. Лида замерла позади, не смея даже дышать. Собака не сводила с нее глаз, не обращая внимания на Андрея. Еще шаг, еще…
Лида ойкнула, и Андрей не сразу понял, почему. Собака не двинулась с места, все также стояла, не сводя с нее взгляда, просто… Просто второе такое же огромное и мохнатое создание вышло из леса с правой стороны тропинки. Андрей замер, переводя взгляд с одной псины на другую. Зеркальные отражения друг друга, угольно-черные, сливающиеся с темнотой леса…
– Не ходи! – едва слышно прошептала позади него Лида.
– Черта с два! – громко ответил он ей.
Собаки синхронно повернули к нему головы, заставив сердце замереть на месте, а потом снова пуститься в бешеный галоп. Они не зарычали, не сделали ни шага. Просто смерили его тяжелым взглядом и снова обернулись к Лиде, не сводя с нее глаз.
Твари… Черные стражи леса.
Андрей стоял уже между ними, совсем близко, всего в паре метров от каждой. Время от времени твари косились на него, теперь – только по очереди, одна смотрит на Лиду, а вторая – проверяет, что там делает этот нахальный гость, но с места не трогались, и вообще никак не проявляли враждебности.
Впрочем, им это и не было нужно. Псины просто излучали враждебность! Они были эталоном враждебности! Их взгляд приковывал к земле, каждое их движение, полное затаенной мощи, заставляло сердце замирать!
– Лида. Медленно. Маленькими шажками. Сюда! – негромко позвал Андрей.
Девушка замотала головой.
– Меня. Они. Не тронули. Иди. Сюда!
Лида сделала шаг.
Андрей не увидел, просто почувствовал, как напружинились мускулы обеих собак. Внешне они остались неподвижными, но какое-то шестое чувство подсказывало, что они готовятся к броску.
Андрей не успел крикнуть "Стой!". Он лишь почувствовал, что стражи леса сейчас бросятся на Лиду, и сделал то, чего не ожидал даже сам от себя. Бросился на правую псину.
Мгновение растянулось, время замедлилось, луны засияли ярче.
Собаки оторвались от земли в молниеносном, беззвучном прыжке. Доли секунды спустя Лида поняла, что происходит, и рванулась обратно, к реке, к кафе. Андрей врезался плечом в огромное тело собаки, сбивая ей прыжок, и они оба кубарем покатились по земле.
Псина приземлилась на четыре лапы. Андрей тоже. Вот только если для собаки это было нормальным положением, то для человека – совершенно неудобным. Все, что он успел сделать – это выставить перед собой правую руку, в которую и впились серебряные клыки громадного и тяжелого облака черноты, которое издалека можно было бы принять за собаку.
Боль пронзила руку и впилась в мозг раскаленной иглой. Левой рукой Андрей ударил в оскаленную пасть и, кажется, даже попал, а в следующую секунду почувствовал, что отрывается от земли! Тварь рванула его за руку, разжала челюсти и отбросила прочь, словно несмышленого щенка, словно тряпичную куклу. И столько силы было в этом рывке, столько несокрушимой мощи…
Рука горела. Горел бок, которым Андрей ударился о дерево. Перед глазами все плыло. Андрей рывком поднялся на ноги, ища глазами Лиду и собак, и боясь увидеть, как черные твари разрывают на части хрупкую, беззащитную девушку.
Лида во все лопатки улепетывала к берегу, и уже почти добежала до кафе. Собаки степенным шагом возвращались обратно, к нему. Не бежали, не стремились атаковать, а просто шли по своим делам. Он не интересовал их, Лида в принципе тоже. Отпугнуть, не дать ей приблизиться к лесу, вот в чем была их цель. Безусловно, они порвали бы ее в клочья, приблизься она к деревьям вплотную, но сейчас она не интересовала стражей темноты ни в малейшей степени.
У порога кафе Лида остановилась и посмотрела в его строну. Их разделяло с полсотни метров, и Андрей не был уверен, что она увидит его на фоне черного леса. Но услышать-то должна была…
– Я вернусь! – крикнул он, уже не заботясь о том, чтобы не разозлить собак. – Слышишь, Лида, я вернусь за тобой! Если я могу выйти, значит, смогу и войти! Я вернусь!
Она услышала. Кивнула. Помахала рукой и спрятала лицо в ладонях, заставив сердце сжаться от тоски. Женщины не должны плакать, особенно такие юные, добрые и красивые.
Руки самопроизвольно сжались в кулаки… Ну, точнее, попытались, вспышка боли в правой руке тут же вернула Андрея к действительности. Судя по ощущениям, кости предплечья больше нет, челюсти псины просто раздробили ее в мелкое крошево. Нестерпимо болело плечо. Вывих? Вполне возможно. Тварь швырнула его с такой силой, что вполне могла вырвать руку из сустава.
Не оглядываясь больше на собак, Андрей зашагал к двери, левой рукой прижимая правую покалеченную к телу…
Дверь никуда не исчезла, все также стояла открытая, посреди черного леса. Черный провал двери… Андрей хотел было обойти ее с боков и сзади, посмотреть, как она выглядит с разных сторон, но… Но какая разница, похожа ли эта дверь на кинговские из "Темной башни"? Есть она и есть. И она должна вести домой.
Теперь он понимал, почему оказавшись здесь, в этом странном мире, освещенном двумя лунами, ему и в голову не пришло сделать шаг обратно, в темноту дверного проема. Его звала Лида. Каким-то непостижимым образом она достучалась до него из мира Ожидания и позвала на помощь.
Не колеблясь больше ни секунды, Андрей сделал шаг в темноту, и темнота поглотила его.
За окном светало. Часы показывали 8 с небольшим утра. Рука болела.
Андрей тихо сполз с кровати, стараясь не разбудить спящую жену, и аккуратно, на цыпочках, ушел в ванную. Боль в руке постепенно отпускала, плавно сходя на нет. Он ощупал ее, покрутил, помахал над головой. Ощущения – как будто просто крепко ударился. Синяка нет, перелома нет, просто болит… Фантомные боли? Или как их назвать, антифантомные? Когда повреждения нет, все на месте, а боль все же передается по нейронам.
Он также тихо прокрался обратно в спальню, подхватил с прикроватной тумбочки сотовый телефон, и ушел с ним в зал. Телефонная книга, "Лида Кузнецова". Вызов.
На восьмом гудке Андрей нажал отбой и глубоко вздохнул. Восемь утра. Спит и не слышит телефона? Или… Он выбрал другой номер, Даши, лидиной сестры. На худой конец, просто извинится за то, что разбудил их с мужем в такую рань в субботу. Хоть бы… Хоть бы… Хоть бы и в самом деле все закончилось дашиными словами "И не звони мне больше по утрам! Приснилось ему, видите ли…"
– Андрей?
Он хотел ответить, но не мог. По дашиному голосу он понял все. Такой голос, с легкой хрипотцой, тихий, больше похожий на шелест, бывает только в двух случаях. Если у тебя грипп или ты совсем недавно выплакал все слезы.
Собеседница на другом конце электромагнитной волны молчала. Ждала его слов…
– Даша… – произнес, наконец, Андрей. – Что-то с Лидой, да?
– Ее…