Несмотря на расстояние, пусть и близкое, которое оставалось между их телами, Софи казалось, что они соприкоснулись.
Теперь нужно было или оставаться, или уходить. Потому что даже сейчас она могла бы сделать вид, что ничего не случилось, и просто попрощаться.
А могла остаться и испытать вкус поцелуя этих чувственных губ.
С Луиджи Софи боялась целоваться, что уж говорить о сексе.
Но сейчас все было по-другому.
Когда она ушла из дому в двадцать три года, ее считали позором семьи за то, что она совершила. Сейчас ей было двадцать четыре, и она не видела ничего позорного в том, чтобы находиться в спальне синьора Конти.
Происходящее превосходило все ее мечты и было намного лучше той реальности, от которой она убегала.
– Иди сюда, – со стоном выдохнул Бастиано и, взяв ее за затылок, прильнул к ее губам.
Софи обычно избегала такой близости, но сейчас она жаждала ее.
Его губы оказались мягкими, а однодневная щетина совсем не царапала ее кожу, наоборот, она возбуждала еще сильнее.
И Софи вместо того, чтобы сопротивляться, приоткрыла губы.
Его язык проник в ее рот, переплетаясь с ее языком. Они наслаждались вкусом этого поцелуя, воспламеняя друг друга все сильнее и сильнее. Бастиано поглаживал грудь Софи через ткань ее платья. Его палец дразнил ее набухшие соски, и она сгорала от желания оказаться в постели.
Его постели.
Она отстранилась, зная, что даже сейчас может уйти, обменявшись с ним всего лишь поцелуем.
– Ты острая на вкус, – заметил Бастиано.
– А ты сладкий.
– Но на самом деле я не такой, – предупредил он.
– А я на работе, – бросила Софи, понимая, что у нее возникнут большие проблемы, если кто-нибудь узнает, чем она тут занимается.
– Ты закончила смену час назад, – напомнил Бастиано, и Софи услышала, как он нажал кнопку, и снаружи на двери высветился сигнал «Не беспокоить».
– Но я в униформе…
– Ничего страшного.
Кажется, он посчитал ее опытной в подобного рода делах.
Возможно, пора сказать ему правду, чтобы он знал, что это ее утро самое необычное из всех.
Но тогда Бастиано может передумать, чего ей очень не хотелось.
Он потянул ее за руку и усадил к себе на живот. Расстегнув пуговицы униформы Софи, он увидел старенький бюстгальтер, ткань которого была такой тонкой, что набухшие соски почти разрывали ее. Бастиано обхватил ладонями грудь девушки и сжал ее. Ему хотелось, чтобы Софи стянула свое платье, сняла бюстгальтер и наклонила голову, а она блаженно зажмурилась, пока он ласкал ее грудь.
– Распусти волосы, – попросил Бастиано.
Он хотел, чтобы между ними был занавес, когда она возьмет его плоть в рот. Бастиано подвинул Софи себе на бедра, и вместе с ней с него съехала простыня.
Она впервые в жизни увидела мужскую возбужденную плоть и взяла ее в свои руки.
– Софи, – попытался привлечь ее внимание Бастиано, потому что он хотел, чтобы она ласкала его не своими робкими пальчиками.
Хотя он завороженно смотрел, как она притрагивается к нему.
Даже простое прикосновение приводило его в восторг. В нежной ладони Софи чувствовалась сила, и Бастиано возбудился еще сильнее, когда девушка чуть сильнее сжала его плоть.
– Распусти волосы, – повторил он, но Софи не обращала внимания на его указания, потому что не только ему хотелось получить удовольствие.
Ее нижнее белье увлажнилось, и ей хотелось подняться и снять его. Но ее ноги, казалось, приросли к бедрам Бастиано.
Она провела пальчиком по кончику его плоти, извлекая оттуда серебристую капельку. Стон, который издал Бастиано, заставил ее подняться на колени.
Бастиано поднял подол ее платья и, взяв в руки свой жезл, провел им по ее бугорку, спрятанному под тонким кружевом.
Софи уперлась ладонями в его грудь и закусила губу, переживая настоящее наслаждение. О, она поступала плохо. Но вместе с тем ей открывались вещи, о которых она даже не подозревала, и она чувствовала себя словно незрячий человек, который впервые в жизни увидел радугу.
Она так долго боялась близости с мужчиной, но теперь все ее страхи развеялись. Софи в первый раз испытывала такое сильное возбуждение, и реальность превосходила все ее ожидания.
Пока она снимала с себя нижнее белье, Бастиано достал из ящика комода презерватив и протянул ей.
– Надевай, – сказал он, проводя пальцами по розовым складкам, которые вскоре примут его в себя. – Софи… – Ему не терпелось оказаться внутри ее. – Надевай же.
Но, услышав ее ответ, Бастиано застыл, словно пораженный громом.
– Я не знаю как.
Совесть давно покинула его.
Наверное, она умерла вместе с Марией, потому что Бастиано с тех пор стал черствым по отношению к другим людям, но, когда до него дошло, что он будет первым мужчиной у Софи, она снова дала о себе знать.
Бастиано прекрасно знал, как все устроено, особенно в гостиницах, и часто ему даже не приходилось выходить из номера или набирать чей-нибудь номер, чтобы в его постели оказалась какая-нибудь красотка.
Но с Софи все было по-другому. Невинный разговор и завтрак.
И эта девушка казалась такой милой.
– Тогда что ты здесь делаешь, черт побери?
– То же, что и ты, – бросила она, и Бастиано стиснул зубы, услышав ее дерзкий ответ.
– Думаю, тебе лучше уйти. Я не ищу серьезных отношений. Софи, я возвращаюсь к холостяцкой жизни.
– Ты уже говорил об этом.
– Ты берегла себя, и роман на одну ночь в номере гостиницы…
– Сейчас утро, – прервала его Софи, но Бастиано снял ее со своих коленей и снова прикрылся простыней.
– Уходи.
Но она не послушалась.
– Иди же, – повторил он, и тогда Софи слезла с кровати.
Бастиано смотрел в потолок, а она униженно запихивала свое нижнее белье в карман униформы.
И опять перед ней появилась картина будущего.
Софи испытывала сожаление, что ее первым мужчиной будет не этот мужественный и чувственный красавец.
Ей исполнилось двадцать четыре года, и она жаждала познать близость.
Бастиано превосходно годился на роль ее первого любовника. Красивый, ухоженный и вместе с тем грубый, с прячущейся под покровом спокойствия страстью, которая сочеталась с ее.
Вот чего ждала Софи – встретить подходящего ей человека.
Может быть, позже она все-таки уступит молчаливым требованиям своих родителей и вернется домой. Возможно, однажды она остепенится и выйдет замуж. И будет делать вид, что она девственница, храня в секрете, что ее первым мужчиной был Бастиано.
Точнее, чуть не стал им.
– Ты прав, – застегивая пуговицы, кивнула Софи. – Я действительно берегла себя, но для человека, которого выберу сама.
– Могла бы найти кого-нибудь получше.
– Ради всего святого, – иронично фыркнула она, и Бастиано посмотрел на нее. – В этот день ровно год назад мне сказали, что я не смогу найти лучшего мужчину, который лишит меня девственности, чем тот, которого они выбрали.
– Но он стал бы твоим мужем.
– Думаешь, мне было легче от этого?
– Нет, – согласился Бастиано.
– Какая разница, – отмахнулась Софи. Она подумала, как унижение, которое она только что пережила, может повлиять на ее работу. Ведь синьор Конти был их постояльцем, и она отчаянно пыталась снова вести себя как горничная. – Прошу прощения за возникшее недоразумение…
Ему стало тошно оттого, что она извинялась перед ним.
Ведь никаких недоразумений не возникало.
– Софи.
Она не ответила и направилась к двери. На этот раз она точно больше не вернется. Ее щеки пылали, и, что было большой редкостью для нее, она готова была разреветься.
Бастиано твердил себе, что делает ей одолжение. Правда, оно было не нужно ни Софи, ни ему самому.
– Софи! – повторил он, поднимаясь с кровати. Бастиано никогда ни за кем не бегал, но выкрикнул ее имя еще раз. Софи остановилась на пороге комнаты и повернулась.
Он был абсолютно голым и даже не стал прикрываться простыней. У Софи перехватило дыхание.
Бастиано оказался таким высоким, что Софи не доставала ему макушкой до ключиц.
– Ты забыла пиджак.
Она посмотрела на свой пиджак, висевший на спинке кресла, и расстояние до него показалось ей очень большим.
– Пожалуйста, ты не мог бы подать его?
– Ты уверена? – Бастиано взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Ты все прекрасно понимаешь. – Они оба знали, что речь идет не о пиджаке. – Софи, я уезжаю завтра утром. Может, мы могли бы поужинать сегодня вечером?
Бастиано привык к такой очередности – сначала ужин, потом постель. И редко когда нарушал это правило.
Софи сама себе удивилась, когда отрицательно покачала головой и фактически отказалась от ужина с этим потрясающим мужчиной.
– Я работаю сегодня вечером.
– Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь? – снова спросил Бастиано.
Никогда в жизни она не была настолько уверенной в своих желаниях. Она хотела этого мужчину.
За нее слишком часто принимал решение кто-то другой.
Начиная с того, с кем дружить, и заканчивая тем, во что одеваться.
Когда Софи исполнилось тринадцать лет, она сказала, что хотела бы купить себе что-нибудь из одежды. В магазине она присмотрела симпатичные юбочку и блузку, но когда вернулась домой из школы, то ей сказали, что ее ждет сюрприз в ее комнате.
На кровати лежали новое платье и босоножки. Они были довольно милыми, но больше подходили десятилетней девочке. И Софи никогда бы их не выбрала. Она сама не до конца осознавала разочарование и даже злость, бурлившие в ней в тот момент, когда она благодарила своих улыбающихся родителей.
И она хорошо помнила тот день, когда ей сказали, что пора бросать школу, потому что отец нашел для нее работу в пекарне.
И Софи улыбалась, выкладывалась на работе и гордилась тем, что может помочь своей семье. Но ей всегда казалось, что она проживает чужую жизнь.
Чаша терпения переполнилась, когда ей сказали, что пора выходить замуж.
– Но он на двадцать лет старше меня, – возразила Софи, когда ей сказали, кто станет ее мужем.
– Значит, он уже остепенился, – ответила ее мать. – И на него можно положиться.
Мужчина, который стоял перед Софи в эту минуту, был совсем не похож на Луиджи. И вместе с тем он не только спросил, уверена ли она в своих пожеланиях, он еще и подождал, чтобы она подтвердила свое решение.