Вера, очутившись в шалаше, испугалась, в нем было совершенно темно, и она попыталась, протянув руки вперед, нащупать стенки шалаша, ведь снаружи он казался очень маленьким, Лида делала то же самое.
Продвигаясь вперед, девчонки переговаривались между собой, удивляясь, что шалаш оказался таким большим.
Наконец, они смогли вылезти из шалаша и оказались в заснеженном лесу.
В лесу было очень светло, как днем, на небе светила луна, и было множество звезд, и почти не было облаков.
Посмотрев вперед, сестры увидели снежный вихрь, который, удаляясь, оставлял за собой прочищенную от снега дорогу, которая петляла между огромных елей и сосен. Снег, лежавший вокруг этой дороги, искрился и создавалось впечатление, что она покрыта льдом.
Девчонки встали на ноги и отряхнулись, посмотрев по сторонам, удивились: «Мы где?» – одновременно друг у друга спросили они. Вокруг все было совершенно незнакомое, и даже воздух, которым они дышали, казался им не таким, как всегда. Вдохнув поглубже, Вера сказала Лиде:
– Ну и воздух, у меня даже голова заболела.
– Да. И очень холодно, – ответила Лида.
Оглядевшись по сторонам, Вера показала рукой на дорогу, оставленную вихрем, и побежала вперед. Лида молча побежала за сестрой, только один раз обернулась туда, где стоял шалаш, из которого они только что вылезли, и каково было её удивление – шалаша там уже не было.
Лида стала догонять сестру и решила ей ничего не говорить, почему, она сама не знала, потом, подумав, решила – чтоб просто не пугать. Сестры быстро бежали по дороге, оглядываясь по сторонам, и искали дома и взрослых, которые куда-то все пропали.
Вдруг вдалеке они увидели огонек, который тускло горел между двух больших то ли елок, то ли сосен.
Девчонки побежали по направлению к деревьям, но деревья были в стороне от дороги, и им пришлось прыгнуть в сугроб. Сугроб был довольно глубокий, почти по пояс, и сестры перешли с бега на шаг, а потом, как им казалось, они стали совсем ползти, как черепашки.
Деревья, к которым они направлялись, предательски стояли на месте и совсем не хотели приближаться, а про огонек и говорить не стоит.
– Откуда столько снега? – спросила Вера.
– Я не знаю, – ответила Лида, задыхаясь, но старательно пытаясь поднимать ноги повыше и шагать пошире, чтобы не отставать от сестры.
– Как ты думаешь, это ёлка или сосна? – вдруг спросила Вера и, не дожидаясь ответа сестра, сама ответила на свой вопрос.
– Отсюда не видно и снега очень много. Нам учительница рассказывала, что у сосны длиннее иголки.
– Ага, мы прямо сейчас побежим иглы измерять, чтоб узнать – съехидничала Лида, старательно перебирая ногами.
– Ты беги быстрее, а то я совсем замерзла, – подгоняя сестру, сказала Лида.
Вера прибавила ходу, и они стали все ближе приближаться к заветному огоньку.
Чем ближе они приближались к огоньку, тем больше удивления вперемешку со страхом закрадывалось к ним в душу. Они не видели забора или дороги, которые обычно проходили вдоль домов, но решили, что нужно просто идти и все.
Наконец, они, подойдя ближе, смогли разглядеть, откуда исходил этот огонек.
Огонек теплился из малюсенького окошка в строении, которого девчонки никогда прежде не видели.
Это была избушка, вросшая в землю, она очень походила на собачью будку, только очень большую.
Прямо под самой крышей было маленькое окно, в котором вместо привычного стекла виднелись разноцветные полупрозрачные кусочки, которые напоминали стекло лишь отчасти.
Обойдя избушку по дорожке, заботливо кем-то прочищенной, сестры увидели дверь, в которую они вошли, за дверью было помещение, как они потом узнали, называвшееся сени. В сенях было темно, и только свет, проникший внутрь с улицы через открытую дверь, позволял увидеть то, что было внутри.
Внутри небольшого помещения практически ничего не было, кроме нескольких предметов, стоящих вдоль бревенчатых стен.
Напротив двери, в которую вошли девчонки, была еще одна дверь, более массивная и обитая звериной шкурой.
Вера открыла вторую дверь, сказав сестре, чтобы та держала уличную дверь открытой, а то она ручку двери не увидит. Открыв дверь, Вера вошла и сразу остановилась.
Лида вошла за ней, закрыв уличную дверь и вторую дверь тоже. Они обе стояли и молча смотрели перед собой.
Они вошли в плохо освещенную комнату, которая была не очень большой, но и не маленькой.
В комнате стены и потолок были из бревен, пол был сделан тоже из бревен, но распиленных на две части вдоль.
Пол был очень ровным и покрыт чем-то, очень напоминающим лак.
Вдоль стен находились лежанки, и одна из них двухъярусная, а под окном стоял длинный стол.
Ближе ко входу прямо в полу была сделано большое круглое углубление до самой земли, в котором был выложен очаг, он представлял собой кострище, обложенное камнями, в центре которого горел огонь и по краям были вкопаны два железных штыря, между ними на железной перекладине висел котел, и в нем что-то варилось.
Девчонки, как завороженные, смотрели по сторонам, они такого никогда не видели.
В комнате было всего два человека, кроме Веры и Лиды: старенькая бабушка и девочка примерно того же возраста, что и Вера.
Девочка испуганно подняла глаза и уставилась на вошедших в дверь людей. Бабушка встала, опираясь на палку, подошла к сестрам и пристально стала осматривать их лица.
– Ну здравствуйте, заходите, давно вас ждем, – сказала бабушка и показала рукой на лавку стоящую около стола. Девчонки молча сели, продолжая осматриваться. Девчонка, сидевшая рядом, наконец-то отмерла и, перестав таращиться, спросила:
– О, как вы странно одеты? – с нескрываемым удивлением спросила девочка.
– Почему это странно? – вмешалась Лида. – Это ты одета странно, – утвердительным тоном сказала она.
– А мы одеты нормально, – поддержала Вера сестру, и девочка, почувствовав превосходство невиданных гостей, замолчала и потупила глаза.
Все это время бабушка стояла к ним спиной и что-то делала, склонившись над котлом. Обернувшись, бабушка обратилась к сестрам:
– Ну как добрались, не испугались?
– А чего нам бояться? – спросила Вера.
– И что здесь такое, вы что, колдунья? – спросила Лида.
– Нет, я ведунья, а не колдунья, – ответила бабушка.
Девочка, которая сидела рядом, продолжала вышивать что-то нитками, с интересом периодически поднимая глаза, стараясь не терять темпа, и очень быстро работала, прокалывая материал иголкой и протягивая нитку.
Бабушка, заметив, что девочка отвлекается, погрозила ей пальцем и сказала, чтобы та поторапливалась, а то может не успеть до утра. Девочка сжалась и стала шить еще быстрее, и такая скорость поразило Лиду настолько, что она даже отвлеклась и отвернулась от бабушки.
В этот момент Вера спросила бабушку:
– А где это мы?
– Вы попали в прошлое.
– Что значит в прошлое? – испуганно спросила Вера. И тут бабушка открыла девочкам страшную тайну и объяснила, как могло с ними это произойти: «Вы очутились в этом в глубокой древности по вине Деда Мороза, который смог вас затянуть сюда через проход во времени».
– А зачем? – спросила Вера.
– Ему нужно было взять принадлежавшую вам вещь.
– Какую вещь? – заинтересованно спросила Лида, и, услышав этот вопрос, даже девочка, сидевшая в углу, перестала шить.
– Я не знаю. Вы сами посмотрите, что у вас пропало, тогда мы все поймем, – сказала бабушка.
Вера и Лида стали хлопать себя по карманам и проверять, что у них могло пропасть. Лида первая выложила все из карманов.
– У меня все на месте, – сказала Лида.
Вера в этот момент продолжала копаться в своих карманах, пытаясь проверить, что в них лежит и не пропало ли что.
Вдруг она поняла, что именно пропало. Она завернула ворот кофты, пытаясь нащупать цепочку, на которой висел кулон, а её не было. Вот что пропало, поняла Вера.
– Ну как, нашли? – спросила бабушка.
– Да, – ответила Вера. – У меня была цепочка с кулоном, подаренным мне сегодня.
– А что это был за кулон? Как он выглядел? – спросила бабушка.
– Это маленький золотой бантик, в середине у него голубой камешек, – ответила Лида, перебив сестру.
– Теперь все понятно, – сказала бабушка и замолчала. Девчонки тоже молчали и ждали, что скажет бабушка. Вдруг бабушка встала, опершись на стол, и сказала:
– Ну, здравствуйте, скиталицы, давайте познакомимся. Меня зовут бабушка Пелагея, а эта девочка – моя внучка и помощница Василиса. А вас как зовут?
– Меня Лида, а её Вера, – тут же ответила Лида.
– Ну, теперь нужно решить главную проблему. Нужно, чтобы вы не отличались от других, – сказала бабушка Пелагея, встала, подошла к котлу и взяла его в руки. Девчонки очень удивились, как она смогла поднять его, хотя он был достаточно большой и, наверное, очень тяжелый, и как она могла взять его голыми руками и не обжечься.
Бабушка Пелагея позвала Веру и Лиду и сказала им встать перед ней.
В тот момент, когда они встали перед ней, они увидели, что её руки не касаются котла и он как будто висит в воздухе и не падает.
Девчонки не отрываясь следили за котлом, который постепенно поднимался все выше и выше и, оказавшись над их головами, перевернулся. Все, что было в котле, вылилось им на головы, сестры закричали от испуга.
В следующую секунду жидкость, которая вылилась на них, испарилась, и только голубоватый пар поднимался к потолку комнаты.
Вера и Лида громко вдохнули и с возмущением и испугом в голосе закричали на бабушку Пелагею:
– Что это? Зачем?
– Не волнуйтесь, – ответила бабушка Пелагея. – Вы теперь не будете отличаться от других внешне, сможете говорить и понимать, что другие люди вам говорят.
Сестры замолчали, и только Василиса, сидевшая в углу, громко и заливисто смеялась. Вера очень сердито посмотрела на нее, и та сразу осеклась и замолчала.
– А зачем нам это надо? Мы сейчас пойдем домой, – сказала Лида.
– Вы попали в прошлое, и просто так вам отсюда не выбраться. Садитесь, и вам сейчас все объясню, – сказала бабушка Пелагея.
Девчонки сели на лавку и стали слушать. Бабушка рассказала, что женщины их рода, из которого остались только она и её внучка Василиса, должны встречать всех, кто проходит по временному проходу и помогать им, это бывает очень редко, но они всегда чувствуют, когда человек из другого времени появляется здесь.
– В момент, когда кто-то появляется в нашем времени, мы направляем их на свет нашего очага, и они прямиком приходят к нам в избушку, – объяснила бабушка Пелагея.
– Прям как Баба Яга из сказки, – перебила рассказчицу Лида.
Бабушка продолжила свой рассказ, не обращая внимания на слова Лиды.
– Для нас неважно, добрый или злой человек. Когда он приходит, мы должны его накормить, обогреть и помочь, объяснив, что ему дальше делать. Вам придется очень тяжело, потому что вы попали сюда из-за очень могущественного колдуна, живущего не в нашем времени, но имеющим слуг из злых демонов, обитающих здесь и ему подчиняющимся.
– Да не может этого быть, все это вранье, и вы над нами просто решили пошутить, – перебила бабушку на этот раз уже Вера.
– Ты мне не веришь? Сходи и посмотрись в кадушку с водой, которая стоит в углу, – сказала бабушка и показала пальцем в угол комнаты, в котором стояла небольшая деревянная бочка, на которой сверху на доске, служившей крышкой для бочки, лежал деревянный ковшик.
Вера молча встала и пошла по направлению к углу с бочкой со стопроцентной уверенностью, что именно сейчас она сможет доказать свою правоту.
Лида решила не ходить и сидела спокойно на месте, смотрела вслед сестре.
Вера, подойдя к кадушке, сняла ковшик и доску и посмотрела на воду.
– Здесь темно и я ничего не вижу, – сказала Вера. После этих слов Василиса, сидевшая все это время тихо в уголке и продолжавшая вышивать, быстро встала и пошла к Вере, Лида в этот момент переключила свое внимание на Василису, и не зря.
Василиса, проходя мимо очага, протянула к нему руку, и в ту же секунду от пламени отделился один лепесток и прыгнул в ладошку девочке.
Лида, увидев это, даже привстала и была похожа в этот момент на рыбу, которая открывала рот и не могла ничего сказать, а только тыкала в сторону Василисы пальцем и вопросительно смотрела на бабушку.
Василиса с огоньком на ладошке подошла к Вере, склонившейся над водяным зеркалом, и занесла ладошку за её голову. Огонек, разгоревшись, сильнее осветил весь угол, и Вера увидела свое отражение.
Увиденное Веру очень испугало, и она отпрянула от воды. Она посмотрела на себя, и оказалось, что она одета в женскую рубаху с богатой вышивкой на длинных рукавах и надетой поверх накидкой из льна для тепла, а на ногах у нее были плетеные лапти. Её одежда ничем ни отличалась от того, что было надето на Василисе.
– Ты не бойся, это ты, точнее, так тебя будут видеть люди из этого времени. И говорить ты будешь тоже по-нашему, – сказала Василиса.
Лида тоже встала, подошла к воде и посмотрела внимательней на свое отражение, и, отойдя, увидела, что одета точно так же, как и сестра.
– Да могли бы хотя бы другого цвета надеть, – с возмущение в голосе сказала Лида.
– Вы сестры и будете одеваться одинаково, – вмешалась бабушка в процесс осмотра.
После того как сестры перестали крутиться вокруг друг друга, рассматривая обновки, они сели на лавку и продолжили слушать бабушку.
Василиса тоже вслед за ними села на свое место, а огонек, горевший у нее на ладошке, спрыгнул обратно в очаг.
Бабушка спросила у внучки, готово ли шитье, и та встала и вложила Вере и Лиде в руки пояса.
Бабушка попросила девочек подойти к ней. Взяв пояс, она каждой из них повязала его вокруг талии поверх одежды, при этом что-то все время приговаривая.
– Теперь эти пояса вас будут оберегать от болезней и холода, – сказала бабушка. Девчонки сказали «спасибо» и сели обратно. Василиса посмотрела на Веру и Лиду и спросила.
– Ну как, вам нравятся пояса? – спросила Василиса.
– Да, это очень круто, а мы сможем взять их с собой, когда вернемся домой? – спросила Лида.
– Нет, все, что отсюда, должно остаться здесь, только очень сильные волшебники могут переносить предметы отсюда туда и обратно, но только вместе с людьми, – сказала бабушка.
– Как нас? – спросила Вера.
– Да, именно так, – ответила бабушка.
– А почему мы обе попали сюда, ведь кулон был только у Веры? – спросила Лида.
– Вы слишком любите друг друга, и он не смог вас разлучить, – ответила бабушка.
– Теперь нужно поесть и ложиться спать, а то мы все очень устали, – сказала бабушка Пелагея, и в этот момент, как по команде, Василиса встала с своего места и пошла к очагу.
Подойдя к котлу, она протянула руку к полке, которая висела на стене слева от входа, со стоявшими на ней мисками чашками и другой посудой.
В следующее мгновение миски сами прилетели к ней в руки.
Положив что-то из котла, она подошла к столу и поставила миски напротив сестер и бабушки Пелагеи. В мисках была горячая пшенная каша.
– Ой, забыла, – сказала Василиса и правой рукой поманила – с другой полки, на которой стояли припасы, поднялся немного вверх сделанный из коры березы берестяной туесок, подлетел к столу и приземлился в центре.
– Круто, прям как папин вертолетик, – сказала Лида.
– А что такое вертолетик? – спросила Василиса с нескрываемым интересом.
– В нашем времени тоже есть вещи, которые летают, – ответила Вера.
– Да. А у нас можно заставить любую вещь летать, если умеешь, – сказала Василиса, открывая крышку туеска, внутри были медовые соты, которые очень ароматно пахли и блестели.
Василиса, взяв ложку, вытащила куски сот и положила в пустую тарелку, которую поставила на середину стола, закрыв туесок, она легким движением заставила его подняться над столом и прилететь обратно на полку, откуда, в свою очередь, прилетели глиняный кувшин с молоком и плошка с топленым маслом, которое невидимым ножом было разделено на маленькие кусочки и оказалось в мисках с горячей кашей.
После того как молоко было также невидимой рукой разлито по глиняным чашкам, вся кавалькада живой посуды отправилась обратно на полку, а Василиса, как заправский дирижер, только стояла и делала движения руками в воздухе, подчиняла их своей воле.
После того как Вера и Лида увидели эти чудеса, они совершенно влюбились в эту маленькую волшебницу, смотрели на неё, как завороженные, и ждали, что дальше будет. И тут бабушка Пелагея очень по-хозяйски прервала это представление:
– Васька, а где хлеб? Опять забыла? Чем хвастаться, просто подошла и взяла все сама, толку больше было бы, – с нескрываемым недовольством сказала бабушка.
– Я не Васька, а Василиса. Это кот Васька, а я девочка, – насупившись, сказала внучка, пошла и принесла каравай черного хлеба. Хлеб был очень ароматный и мягкий.
Василиса, закончив сервировать стол, села и девчонки принялись размешивать масло большими деревянными ложками в горячей каше, это было не очень просто для Веры и Лиды, ведь они первый раз ели из деревянных мисок деревянными ложками.
Ложки были глубокие, и, когда девчонки пытались захватить ртом кашу, она все равно оставалась на дне ложки, они молча сопели и пытались зачерпнуть из ложек все содержимое, причем в вычерпывании принимали участие даже их носы.
– Фу, так я еще ни разу не уставала за столом, – переводя дух, сказала Лида.
Вера молча ела и периодически смотрела на Василису. Василиса ела спокойно и даже очень артистично справлялась с ложкой, краем глаза смотря на сестер, чтобы убедиться, что сестры видят, как она это делает.
В этот момент глаза Веры и Василисы встретились, и Василиса потупила взгляд и стала сосредоточенно смотреть себе в миску.
– Выпендрёжница, – тихо сказала Вера.
– Еще какая, – поддержала её Лида, которая сидела, откинувшись назад, облокотившись спиной на бревенчатую стену, и довольно поглаживала себя по животу, и на лице у нее была такая блаженная улыбка, по которой можно было понять, что в данный момент она была абсолютно счастлива.
Девчонки были сыты и от удовольствия облизывали пальцы, запачканные в меде.
– Да, это была самая вкусная еда в жизни, – сказали они хором и поблагодарили Василису и бабушку Пелагею.
– Это не нас надо благодарить, а мать и отца Василисы, – сказала бабушка Пелагея.
– А где они? – спросила Вера.
– Они умерли, – сказала Василиса и погрустнела, и из её глаз покатились слезинки, но она не проронила ни звука, а молча утерла слезы платком и продолжала слушать бабушку.
– Они помогают нам по хозяйству. Они приносят молоко, мед, варят кашу, охраняют дом и нас с Васькой. Это была плата за то, что мы должны служим переходу во времени. Они должны были уйти, чтобы мы могли быть хранительницами перехода. Они стали духами этого дома, то есть домовыми.
В других домах тоже живут домовые, но это маленькие мохнатые старички, которые больше шалят, чем помогают.
Домовой может, если вы ему не понравились или ленивы, ночью столкнуть вас с кровати или испортить еду. Также они любит шуметь, посудою кряхтеть, стонать иногда и выть.
– У нас в доме тоже есть такой, его все называют насосом, но теперь мы знаем, это домовой, – перебив бабушку Пелагею, сказала Лида.
Вдруг в сенях что-то зашумело, упало и зашуршало.
– Это домовой? – спросила Лида. И в ту же секунду заскрипела дверь, Вера и Лида сжались, ожидая, что сейчас сюда войдет домовой, дверь приоткрылась и в комнату вошел огромный рыжий кот и зыркнул зелеными глазами. Девчонки переглянулись и засмеялись.
– Ну что, испугались Рыжика? – спросила, смеясь, Василиса. – Он у нас шалит не хуже любого домового, все постоянно переворачивает. Папа с мамой нам помогают и управляются лучше любого домового. Мне их, конечно, очень не хватает, но судьба есть судьба, – сказала Василиса и опять загрустила.