Включилась подсветка, взлетели вверх окрашенные пурпуром струи фонтана.
Закрыв глаза, самозабвенно пела темнокожая певица – единственная живая фигурка на широкой, украшенной статуями древнегреческих богов, лестнице.
Джаз вечеринка была в самом разгаре.
Я поморщился. Никогда не любил синкопы. Они напоминали, что однажды все может пойти не так, как ждешь. Акценты значимости путались, и эта непредсказуемость не давала покоя.
Раздались хлопки, приветственные крики. Истинные ценители джаза? Вряд ли. Скорее, ценители дорогого коньяка. У них было хорошее настроение, и кричали они теперь о чем-то сугубо личном.
Женщины в блестящих платьях рассыпались по всему парку как конфетти. Вон немолодая дамочка с гигантской золотой брошью в виде бабочки на черном мини (наверняка сравнимом по цене с подержанным самолетом) что-то резко бросила официанту. Тот покраснел, убежал и мигом вернулся с новой порцией выпивки. Я присмотрелся и узнал клиентку – директор банка «Лакшери», даже не железная – титановая леди, пройдет по трупам ради карьеры, ярая чайлдфри, не замужем. Типичный реципиент. Подключение к сети через неделю – параллельно с очередным тренингом от «Кокона».
Вечеринки корпорации были Меккой одесских нуворишей – здесь вкусно кормили, до упада развлекали, и вообще исполняли любое желание тела, изрядно накачанного алкоголем и разнообразными расширителями сознания. Гости оставались довольны, вовсю пользуясь главным принципом, а заодно и слоганом «Кокона»: Мы сделаем это за вас!
Карабас с достоинством играл роль новоявленного Гэтсби – не моргнув глазом, принимал похвалы и лесть, рассказывая феерические истории о происхождении своего богатства. Любимыми версиями были ограбление сомалийских пиратов и благодарность английской королевы за возвращение бабушкиных подвесок. Публика принимала байки всерьез. То ли так действовало красноречие Карабаса, то ли притупленное стимуляторами восприятие и обделенное романами Дюма детство.
Со своего наблюдательного поста – второго яруса беседки в центральной части парка – я хорошо видел, что делал Бас. Подходил к новым гостям, тряс в приветствии руку, приобнимал за плечо, целовал женщинам пальчики – а в это время встроенный в браслет часов детектор считывал данные психофизического поля очередного нувориша.
Психофизическое поле – звучит заумно, а на самом деле это всего лишь совокупность полей разного спектра, которые излучает любой человеческий организм: теплового, акустического, электромагнитного, магнитного, электрического, оптического, биомагнитного, нейромагнитного… Все вместе они создают индивидуальный «слепок»; он и несет определенный информационный и энергетический заряды.
Команда сопровождения тестировала данные в сети «Кокона» – эдакая предварительная проверка, насколько будущий клиент впишется в сеть, и не повлечет ли его подсоединение к паутине нарушение работы вирта. Вероятность этого была слишком мала, но мы не имели права рисковать – могла выйти из строя слишком дорогая и чувствительная техника, или, что еще хуже – пострадать люди, уже подсоединенные к сети. Хотя Баса, скорее всего, волновало только первое.
Получив зеленый свет, Карабас начинал «обкатывать» бизнесменов, предлагая им эксклюзивные тренинги за несколько тысяч долларов. Престиж, говорил он, топ-50 в рейтингах «Forbes»10, рост прибыли, хитро жмурился Карабас, разрешение конфликтов! И, закатывал Бас глаза, уникальная технология! Что ж, в этом он был прав. Надо отдать должное, шеф умел уговаривать. Обычно контракт подписывали в течение недели – максимум. Но чаще на следующий день. В зависимости от уровня клиента и суммы оплаты подбирали соответствующую программу тренинга. Реципиентам, как правило, на порядок дороже – среди них были в основном крупные бизнесмены. Донорам подешевле – люди, не умевшие управляться с собственными силами, обычно не могли много платить, хоть являлись важнейшими поставщиками энергии в сеть «Кокона». Перед началом каждому клиенту надевали браслет-резонатор. И пока психологи «развлекали» участников интерактивными играми, дублеры занимались изготовлением личных вирт-двоек, а я подключал новых клиентов через резонатор к сети «Кокона». Но гости вечеринки обо всей этой кухне, конечно же, не догадывались. Потом они хвастались знакомством с «Великим Гэтсби» и туманно намекали на передовую технологию. Секретов, даже если бы знали, не выдали. Они заплатили слишком высокую цену, чтобы болтать о них налево и направо.
А секрет «Кокона» был прост. Когда в лаборатории компании стали изучать перераспределение заряда в индивидуальном поле и причины физических болезней, разводов, асоциального поведения, пришли к выводу, что человека дестабилизирует, заставляет выходить из себя, делать ошибки избыточный импульс энергии, который он не хочет или не может использовать. Если убрать этот импульс, он чувствует внутреннюю успокоенность. Таких стали условно называть донорами. Но существовал и другой тип – активные, которые брались за все дела и были нацелены на результат. Их не останавливали ни техническая сложность задачи, ни противоречивые желания окружения, ни моральные нормы. Такие, как правило, все время нуждались в дополнительном заряде, чтобы проворачивать свои грандиозные планы. Их условно назвали реципиентами. «Кокон» всего лишь перераспределял заряд от тех, кому он не нужен к тем, кто мог им воспользоваться.
Вечеринка между тем шла обычным ходом – время от времени кого-то роняли в фонтан, в компаниях поактивнее давали в глаз, кто-то терял любовницу, кто-то мужа…
Сегодня должен быть сбой – затем здесь и торчу. Хотя с большей радостью смотрел бы сейчас мультики в тубе.
Последние сутки сеть вела себя странно. Я дважды входил в паучью ипостась и каждый раз ловил предупреждения о возможном прорыве сети. Правда, предупреждения не оправдались, и я ни разу не вылетел. Но прорыв оставался тревожным знаком. «Кокон» держится на паутине. Не будет связей – не будет токов энергии от доноров, пострадают реципиенты. Карабас молчит, но, уверен, киевский офис уже в курсе. Честно говоря, плевать на них хотел. Уволят, так уволят. Хотя Карабас за столько лет почему-то не решился со мной распрощаться. Паука найти непросто, но возможно. В каждом офисе «Кокона» для страховки подобраны досье на несколько кандидатов на роль преемника. В любом случае делать плохо работу я не умел, тем более я отвечал если не за физическое, то за психическое здоровье всех включенных в сеть людей. Отвечал перед собой, не перед корпорацией.
– Виктор Витальевич?! – Фигура Жени проступила из сумерек аллеи, будто привидение.
На лице девушки читался испуг. И с каких таких пирогов? Ну, стоит наголо бритый товарищ, весь в черном, смотрит, не мигая. Привычка у меня такая. Бояться-то чего?
В свете галогенки из стилизованного под старину фонаря на блузке Жени блеснула небольшая золотая брошь в виде паутины – отличительный знак работника «Кокона». Свой я не носил – нравилось думать, что принадлежу себе, а не корпорации.
– Почему до сих пор не в фонтане? Только не говори, что там неудобно пить шампанское!
– Шампанское? Я же не пью!
Евгения плохо понимала мои шутки.
– А фонтан тебя не смущает?
– Нет. Но меня смущаете вы…
– Это пройдет с возрастом.
В резком свете фальшивого фонаря я отчетливо увидел, как вспыхнули щеки ассистентки. Нижняя губа девушки дрогнула. Кажется, переборщил.
Семь лет назад Жене пришлось несладко.
В угол обшарпанной коммуналки забилась девчонка, острые коленки поджаты к подбородку, майка сползла на одно плечо, на виске расплывается синяк, на шее бьется жилка. Затравленный, безумный взгляд. Над ней навис отчим – здоровяк с татуированным торсом, бритый череп, раздуваются ноздри, блестят бусинки поросячьих глаз. Ей пятнадцать, ему сорок один. Он насилует падчерицу каждый раз, когда мать уходит в запой. Только что Женя пыталась сбежать, украла на Привозе11 кошелек у зазевавшегося американца и села в автобус до Николаева. Она давно хотела увидеть большой зоопарк. Но отчим стащил ее со ступеньки автобуса, приволок домой. Отобрал кошелек. Он снимает ремень, расстегивает ширинку… «Это последний раз» – в голове девочки бьется единственная мысль, пропитанная злостью, страхом и какой-то новой неконтролируемой силой.
В паучьей ипостаси я чувствую и вижу все будто изнутри Евгении, но не сливаясь с ней в целое. Новая ячейка готова – свежая паутина связывает пустой кокон с остальной сетью. Но пока я могу только наблюдать и ждать.
Мужчина подходит ближе, Женя шарит руками по полу, натыкается на маникюрные ножницы, крепко сжимает в кулаке. «Только попробуй!» – я ловлю беззвучный отчаянный крик.
– Милиция!
Отчим дергается, оборачивается. На лице – недовольство, разочарование. Будь я в тот момент рядом, съездил бы ему по морде. Скотина жирная, ни капли раскаяния! Он только думает: «Жаль, помешали». Но сейчас я паук и просто делаю свое дело.
Наши люди, переодетые в милицейскую форму, оттаскивают мужчину от падчерицы, суют едва проспавшейся матери бумагу о согласии отправить Женю в интернат, сажают девочку и отчима в разные машины. Насильника отдадут под суд – у «Кокона» достаточно связей. А девочка должна будет сделать выбор. Впрочем, никто еще не отказывался. Корпорация знает слабые места потенциальных сотрудников и умело ими пользуется.
Что и следовало ожидать: Женя согласна. «Только сначала в зоопарк!» – просит она. Наши усмехаются. Какой в сущности пустяк.
Говорю с ней, а сам работаю с полем девочки. Держу тон, как с равной. Подросток кажется не по годам взрослой…
Евгения не ответила, только тяжело сглотнула.
Совсем забыл, что напоминаю ей отчима – бритый череп, возраст. И еще – девушка ищет во мне отца, которого она не знала. Конечно, не найдет, я намеренно резко веду себя с ней, пытаясь избавить от фантазий. И все-таки странно, сам же адаптировал Женю после вербовки – зачищал болезненные воспоминания, деструктивные эмоции, мысли, навязанные шаблоны поведения. Пережигал ее боль, тягу к насилию, злость. Черт, я хорошо повозился с психикой девушки, почему сейчас у нее всплыли старые программы?
А почему я, тренированный мужик, прошедший крым, рым и медные трубы, вылетел вчера из сети, как салага?
– Ладно, пошли танцевать! – Перемахнув через ограждение беседки, я приземлился на аллейку, подал девушке руку.
Мы вышли на танцпол, и я повел Евгению под рулады охрипшего солиста, который старательно подражал Тому Уэйтсу.
She sends me my blue valentines
To remind me of my cardinal sin
I can never wash the guilt
Or get these bloodstains off my handa…12
Карабас пытался договориться с Томом, но что-то у них не срослось. То ли Бас не тем виски угостил Уэйтса, то ли в последний момент пожалел ресурсы «Кокона» на своенравную знаменитость. Что-то не понравится, затаскает Уэйтс по заморским судам – стоит ли игра свеч?
Я едва касался девушки – чтобы не спровоцировать очередную отсылку к прошлому – вдыхал пряный аромат духов, пожалуй, слишком тяжелый для ее возраста, а сам слушал пространство – не дрогнет ли где-то нить, не лопнет ли кокон. Любая мелочь может оказаться решающей. Должна, должна быть зацепка!
Сейчас Женя – мой камуфляж. Никто не станет рассматривать лысого мужчину под полтинник, зато миловидная девушка с наивными глазами – научилась же носить новую личину! – сразу стянет на себя внимание. Хочешь остаться незаметным, выйди на середину комнаты.
Мой взгляд скользил по пресытившейся развлечениями публике. На кромке фонтана, свесив ноги в воду, сидела миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и плакала, пытаясь вытереть глаза подолом платья. То задиралось до пояса, открывая чулки и кружевное белье, но до глаз не дотягивалось. Юноша в абрикосовой рубашке активно жестикулировал и что-то эмоционально говорил, но девушка все равно рыдала, как актриса мексиканского сериала. М-да, под амфетаминами и не такое изобразишь.
На миг пару заслонил мужчина в мятых штанах, лицо незнакомца было спокойно и неожиданно осмысленно, нелепое вкрапление в этой картине отчаянного прожигания жизни.
Окружающий мир исчез, и я впился глазами в Мятые Штаны, как акула в последний обед. Вскрикнула Евгения – кажется, я слишком крепко сжал ее талию. Не став ничего объяснять, я быстро подвел девушку к официанту, вложил в ее руку бокал, взял свой и слился с ближайшей группкой гостей. Пить, конечно, не собирался, но слишком выделяться из толпы не хотел – остаться к концу приема трезвым, да еще без выпивки в руках считалось дурным тоном.
Огляделся – Мятых Штанов нигде не было.
Черт!
Сфотографировать лицо я не успел, искать по базе корпорации не выйдет, да и не факт, что этот тип в базе. А спрашивать у других сотрудников – только подставляться раньше времени, те наверняка донесут Басу. Придется немного побегать.
Центральная часть парка напоминала замысловатую шахматную доску, а сверкающие бриллиантами от «Тиффани» и часами «Ролекс» дамы и кавалеры – фигуры безумных пешек. Их перемещение, как и мое, казалось, не имело смысла. Но кто-то начал эту партию, заставив двойку прорвать мою сеть, а, значит, смысл был, просто я его пока не видел.
Я перевел взгляд на лестницу. Верхнюю ее часть занимал оркестр. А внизу… Как там было – хочешь остаться незаметным, выйди на середину комнаты? Внизу стоял Карабас и… Мятые Штаны. Тот возвел очи горе, выглядел задумчивым и чем-то опечаленным – вылитый Пьеро. Для полного комплекта осталось найти Мальвину и Арлекина. С ролью Буратино как-нибудь справлюсь сам. Ухмыльнувшись, я медленно пошел в их сторону.
Бас вовсю окучивал клиента – широко улыбался, хлопал по плечу и уже раз пятый заказывал официанту все более дорогущий виски. Сейчас в ход шел шестьдесят второй «Далмор».
Научившись за годы совместной работы неплохо читать мимику Карабаса, по лицу шефа я понял: «Мы в полной заднице».
Где-то далеко беспокойно дрогнула нить. Моя паучья ипостась почуяла опасность и начала суетливо перебирать лапами, пытаясь выбраться из человеческой формы.
Мятые Штаны брезгливо взял с подноса стакан, со всех сторон рассмотрел, понюхал и быстро опрокинул в рот, будто исполнив неприятную, но неизбежную обязанность.
Карабас что-то сказал и снова похлопал гостя по плечу, все плотнее прижимая часы-браслет к спине Мятых Штанов. Басу не нравится результат, перепроверяет, догадался я. Судя по напряженному виду шефа, Мятые Штаны не прошел проверку на совместимость с сетью корпорации.
Тупиковая ситуация. При всей своей странности Штаны не выглядел социопатом – одно из немногих противопоказаний для включения в сеть. Также он не был похож на смертельно больного человека – с такими мы тоже не подписывали договоров. Что же так насторожило команду сопровождения? Впрочем, оставался еще третий фантастичный сценарий – кто-то подключил клиента раньше к другой сети. Детектор считывает из поля информацию, что человек уже состоит в сетке, и дает отбой на повторное подключение. Нюанс был в том, что никаких сетей, кроме паутины, я не знал. И Карабас, видимо, тоже…
– Виктор Витальевич, – за спиной раздался голос Жени, – идемте, скорее, женщине плохо!
Я нехотя обернулся. Почему бы ассистентке не позвать врача? Но Евгения уже тащила меня в центр парка, к беседке, моему недавнему посту.
– Надеюсь, эта женщина не ты? – уточнил на ходу у ассистентки.
Женя промолчала. Снова не поняла шутки? Или на сей раз чего-то не понял я?