Основное внимание мы сосредоточим не просто на развитии литературных способностей, но именно на студии для особых детей. Работа с ними многое дала мне для понимания особенностей начального литературного творчества. И всегда приносила мне настоящую человеческую радость от общения с удивительными душами, заслуживающими восхищения и любви.
Поэтому мне доставляет особое удовольствие представить творческие портреты наиболее интересных участников студии. Самобытность каждого из них проявляется здесь достаточно выразительным образом, и я уверен, что каждое из таких знакомств будет для читателя настоящим открытием.
Пятнадцать открытий в одной книге – это немало!
Кроме того, это даёт возможность ярко проиллюстрировать методическую сторону работы студии. Как выглядит применение «полезных жанров», какие возможности самовыражения они предоставляют, как помогают раскрытию личности. Не надо думать, что сочинения каждого очередного участника связаны именно с тем подходом, который изложен в предшествующей или последующей главке. Правильнее будет сказать, что вся методика работает на главное: на тормошение личности. А то, на что способна личность, уже не зависит ни от какой методики.
Ходить ей трудно, но она всё время старается по возможности покинуть свою коляску. Жизнерадостная, заводная, готовая на любое дело, на любую игру, на любое путешествие. Полюбила сочинять – как успевает незамедлительно полюбить всё, чем занимается.
Проснулась, а в голове мысль: пойти в живой уголок. Крыски, драчунья-ворона, уж и кролик, я вас люблю! Даже руки после вас не хочу мыть.
А потом снова радость – лошадка Белка. Сегодня прыгала с препятствием, даже дыхание остановилось. Ещё бы так!
Веселье – это большой смех.
Книга – путешествие в другие миры.
Лес – мир загадочных белок.
Лошадь – осёдланный ветер.
Улыбка – это душа человека.
Цветок – красота на стебельке.
* * *
Я на лошади сижу,
Я под ноги не гляжу
У меня душа поёт,
Отправляется в полёт.
* * *
Шум дождя: кап, кап.
Глазки закрываются.
Дудочка поёт.
Батарея – большая железная грелка.
Вулкан – вышедшая наружу обида.
Здоровье – котёнок, который ласково мурлычет внутри, пока его не обижают.
Лошадь – тёплая радость.
Рука – удобная хваталка, цеплялка, держалка, щипалка, ударялка.
Сказка – история со счастливым концом о том, чего не было и не будет.
Сказка – необыкновенное путешествие взрослого человека в детство.
Совесть – разговор внутри меня.
Страх – это стена, которая отделяет то, что ты уже умеешь, от того, что ты сможешь уметь.
Сумка – место для всего подряд.
Ураган – ветер-силач.
Хвост – это заблудившаяся грива.
Мальчик Вова достал из кармана конфету, развернул фантик и положил в рот. Это была жёлтая карамелька с фруктовой начинкой. Мимо проехал на самокате Максим.
– Ты куда? – крикнул Вова и выронил конфету.
Она упала на землю и стала грязной.
В это время пробегал Бобик. Он увидел конфету, понюхал её и полизал. Конфета стала чистой и блестящей. Бобику она понравилась, он её съел и облизнулся. Конфета оказалась очень вкусной.
Развитию навыков литературного творчества, его основным принципам и методике ведения студии посвящена моя серия из пяти книг:
Пиши по-своему. Книга для самых начинающих писателей. (Для детей от шести до десяти лет.)
Учусь сочинять. Как стать писателем хотя бы для самого себя. (Для подростков, начиная с десяти лет.)
Домашний автор. Как поддержать ребёнка в литературном творчестве. (Для родителей, чьи дети проявляют литературные склонности, а также для тех, кто хочет расположить ребёнка к этому виду творчества.)
Написать свою книгу. То, чего никто за тебя не сделает. (Литературное творчество для молодёжи и взрослых.)
Литературная студия: открытие возможностей. (Методические материалы по ведению литературной студии для детей или для взрослых.)
К перечисленным книгам могут обратиться те из читателей, кто захочет подробнее познакомиться с методикой тормошения жанром или с детальными подробностями ведения студии.
В этих книгах читатель найдёт и ссылки на работы замечательных авторов, писавших о развитии литературных способностей, – начиная с Джанни Родари и заканчивая Джулией Кэмерон.
(Подробнее см. раздел «Книги и другие ссылки» в конце.)
Высокий беловолосый подросток, начитанный и эрудированный. Когда пишет, почти касается лицом бумаги, преодолевая трудности со зрением. Но они не мешают ему быть внимательным к жизни и непрерывно осмысливать её.
Написание стихов
Очень трудно писать стихи.
Всё время надо следить за тем,
Чтобы они не стали прозой,
И чтобы в них не сломался ритм.
Мне очень трудно понять,
Как жили великие поэты,
Которые писали
Много стихов за один день.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был серый волк. И вот в один прекрасный день этот волк съел всех жителей царства, включая царя, царицу и царевну. (Неизвестно, каким образом он сумел это сделать и как никто не оказал ему сопротивления, но в сказке возможно всё.)
На этом бы дело и кончилось, если бы принц из соседнего королевства как раз в это время не решил посвататься к съеденной принцессе. Когда он узнал о постигшем её несчастье, он отправился в логово волка, победил его и освободил из его живота всех, съеденных ранее. (Как один принц победил волка, которого не смогли победить все жители царства, тоже непонятно, но в сказке возможно всё.)
Вскоре принц и царевна поженились.
Тут и сказке конец.
* * *
На лесенку похожа,
Ведёт на речку тропка.
А корни – как ступеньки.
* * *
Горит закат над оврагом,
И всё пребывание в лагере
Кажется одним днём.
Бабочка – нечто среднее между птицей, насекомым и персидским ковром.
Нежность – трагедия мелкопородных собачек.
Творчество – процесс превращения человеком набора звуков, слов или красок в законченное произведение.
Туча – природный инструмент устрашения.
В стародавние времена стоял на земле город Бурчино. На весь мир славился он своим благополучием. Богатства его, как говорили, составляли 1/2 богатств Атлантиды (впрочем, проверить это утверждение не мог никто).
Одна только проблема мешала жителям города в полную меру наслаждаться жизнью, а именно: им было очень скучно на земле.
– Птицы летают в небе, лягушки прыгают с берега в воду, – говорили они. – А мы не можем переменить одну стихию на другую.
Желание сменить стихию всё росло в них. Наконец, когда оно достигло критической точки, король Отвертий IV послал жившему по соседству волшебнику г-ну Курохватко очень вежливое письмо.
«Глубокоуважаемый г-н Курохватко, – писал он. – Не могли бы Вы ненадолго переселить нас в другую стихию, чтобы мы могли сравнить жизнь там с жизнью на земле. Мы все Вас очень просим. Пожалуйста! Отвертий IV, от лица жителей Бурчино».
Будь г-н Курохватко добрым волшебником, он предупредил бы бурчинцев о том, что в другую стихию можно отправиться не менее, чем на 39 000 лет, и о том, что на земле есть столько интересного, что хватит на ещё большее время. Но, к несчастью для Бурчино, г-н Курохватко таким не был. Он произнёс заклинание, и весь город в ту же минуту сполз в маленькую речушку, протекавшую через него, и непостижимым образом уместился в ней. Там он остаётся и по сей день.
Но г-н Курохватко не был и злым волшебником. И он оставил для затонувшего города связь с внешним миром. Ею стал неожиданно появившийся мостик через речку. Когда она разливается, часть мостика оказывается под водой. Если ступить на неё обеими ногами, можно попасть в Бурчино. Только сам я этого не делал и другим не рекомендую.
Литературная студия «Родник», которая стала исходной моделью для студии «Лучик», была создана как место творческой работы с письменной речью. В этом её отличие от литературных объединений, где общение сводится к взаимному знакомству с творчеством участников и их обсуждению.
Литературная студия – это мастерская, где можно присмотреться к различным инструментам, понять принцип их действия, приобрести собственные навыки.
Студия – не кружок самодеятельности, где снисходительный мастер учит несмышлёнышей изготавливать стандартные безделушки, чтобы порадовать родных и близких (или просто порадоваться самому). В студии каждый становится мастером своей письменной речи – настолько, насколько ему хватает желания и трудолюбия.
И уж конечно, это не школа! Ведущий здесь вовсе не учитель. Здесь каждый работает над своими задачами, и главное взаимодействие состоит в практическом подходе к тому тексту, с которым имеешь дело.
Кроме того, бессмысленно отрывать литературную составляющую от духовного развития человека. Поэтому атмосфера студии должна быть уважительной к личности, к её самоосознанию, к поискам жизненных ориентиров.
У особых детей повышенная потребность в дружеском общении, подразумевающем равноправие душ. И в атмосфере литературного творчества это общение развивается самым естественным образом.
Благоприятная особенность литературной студии состоит в том, что для неё почти ничего не надо, кроме помещения, где она проходит. В этой мастерской всё оборудование находится внутри каждого участника. Но важно и наличие сообщества, соседство с другими (разными!) душами. На начальных этапах освоения письменной речи больше пользы принесёт общая студия-мастерская, помогающая каждому развиваться не только на своих удачах и ошибках, но и на опыте тех, кто рядом.
Очаровательная открытая девочка. Умеет ценить то, что даёт ей судьба, и сочувствовать тем, кто сталкивается с жизненными трудностями. О трудностях она знает не понаслышке, ей и самой пришлось пережить немало. С раннего возраста перенесла несколько трудных операций, направленных на устранение врождённой аномалии.
Катится ёжик по дорожке. За ним крадётся хитрая лиса. Но не успела лиса его поймать. Ёжик вошёл в воду, и лисица убежала ни с чем.
Летит комарик, раздражённый, ищет в поле добычу. Увы, не нашёл – и был раздавлен чьей-то ногой.
Жужжит пчела, ищет цветок. Сегодня нет ей покоя. Вокруг всё дождик намочил. Нет солнышка, нет глазу радости.
Лес – мир чудес.
Лошадь – высокие качели.
Пруд – водяная комната.
Солнце – жаркая улыбка.
* * *
Мы папе очень помогли,
Считаю я сама:
Собаке мыли лапы
Почти что два часа.
* * *
Падают снежинки, звёздочки лесные,
Целый день искрятся, словно золотые.
Зеркало – это движущаяся фотография.
Сказка – это то, что невозможно увидеть.
Скрипка – это грустная балалайка.
Собака – это маленький вихрь.
Стихи – это инструмент, который передаёт настроение.
Страх – это когда ты заблудился.
Счастье – это когда я могу делать что хочу.
Утюг – это маленькое гладильное солнце.
Однажды я сидела и читала книгу. И вдруг я куда-то полетела – и очутилась в царстве собак. Там я услышала тоненький голосочек. Это оказалась маленькая собака. Её звали Лесси. Она сказала:
– Если ты хочешь выбраться из нашего царства, свяжи верёвку из моей шерсти.
Так я и сделала. И хотя Лесси была маленькой, шерсти хватило на длинную верёвку.
– Теперь бросай конец верёвки, – сказала Лесси.
Я бросила один конец верёвки и крепко держала другой, обняв собачку, которая прижалась ко мне. И верёвка вытянула нас домой.
С тех пор у меня и живёт моя любимая собачка, моя спасительница Лесси.
Жило-было зеркало. Оно было большое и золотое. И очень любило праздники, потому что в праздничные дни в него все смотрелись.
Однажды был большой праздник. Сначала в зеркало смотрелись люди, а потом к нему подошла собака – и давай чесаться об зеркало. Зеркало даже испугалось, что сейчас упадёт и разобьётся.
Но потом собака поглядела в зеркало и сказала:
– Да это же моя живая фотография!
Зеркало было очень довольно. Ведь никто до сих пор не говорил ему таких приятных вещей.
* * *
Песня грустной собаки
Пела грустную песню собака.
У неё под глазами слеза.
Над глазами небо голубое.
Вот что пела в песне она:
Пусть идут дожди,
Пусть смеётся солнце.
Всё равно для скуки я одна.
Всё равно для скуки я одна.
Но я буду ждать своей улыбки…
Бельё – это волна чистоты.
Детство – это веселье, грусть и задумчивость.
Закат – это когда солнце ныряет в небесную воду.
Корабль – это мечта о странах, плывущая по волнам.
Литература – это такой большой торт, который разрезан на три части: проза, поэзия и рассказы.
Наука – это составлялка, собирая которую, мы получаем часть вселенной.
Ночь – это чёрная кошка с тысячью глаз.
Противник – это всадник на чёрном коне.
Футбол – это игра в кошки-мышки, когда коты не пускают мышку в норку.
Хвост – это вилялка, махалка, цеплялка и мухобойка.
Весной и осенью бывают воскресенья очень шумные и весёлые, потому что мы ездим на велосипедах. Очень далеко – и это очень интересно. Мы ездим в горку и под горку, мне это нравится.
Однажды мы заехали в маленький город и подумали, что заблудились. Но мы нашли дорогу там, где продолжается парк.
Так мы доехали до кольцевой. А когда доехали, пора было уже возвращаться.
И теперь мы хотим когда-нибудь переехать кольцевую.
Сегодняшняя культура часто ориентируется на некий усреднённый уровень возможностей, стараясь отфильтровать из этого среднего уровня тех, у кого выше способности, и считать их своими «криэйторами»6. Но к творчеству такой подход неприменим. Тем более к творчеству словесному. Каждый человек уникален, а значит, у каждого есть возможность высказать такие мысли и переживания, которые не выскажет никто другой на свете.
Относится это и к людям, имеющим различные отклонения от нормы, начиная с чисто физических. Обычная литературная студия не всегда подходит для таких особых людей, будь то дети или взрослые. Хотя, если всё-таки человек с особенностями появляется на студии, надо постараться сделать всё, чтобы он мог её посещать. Не меньше, чем для него, это нужно для остальных участников студии.
В студии «Лучик» за несколько лет её работы занимались дети, подростки и взрослые с разными особенностями. Диагнозы типа ДЦП, шизофрения, аутизм здесь не были редкостью. Но и безотносительно к диагнозу, если человек говорит с трудом или не говорит вообще, если ему трудно писать или просто сосредоточиться, всё это требует специального внимания и соответствующего построения занятий. В то же время намного выше цена достигнутых результатов. Аутист через письменное слово получает возможность выйти из своего замкнутого мира. Тот, у кого трудности с устной речью, на бумаге обретает путь к самовыражению. Прикованный к коляске, обращаясь к читателю, чувствует, что может на равных общаться с любым человеком.
Неверно было бы считать, что такие люди просто чего-то лишены, в чём-то ущербны. Да, у них свои физические и психические проблемы, но вместе с тем и свои психические и духовные особые достоинства, придающие личности не меньшую, а иногда и большую самобытность, чем у обычного человека. Помочь выразить эту самобытность в слове – задача, которая важна для человеческой культуры в целом.
Более того, между обычным человеком и человеком с особенностями часто не существует какой-либо определённой границы. Наличие или отсутствие медицинского диагноза не служит решающим критерием. Индивидуальные качества и черты характера могут иметь даже более существенное значение, чем особенности, подтверждённые врачом. Поэтому можно использовать ту же самую методическую основу занятий, хотя и с ориентацией на конкретные трудности участников студии. Надо отметить, что индивидуализация работы с каждым из них носит не столько личностный, сколько технический характер и связана в основном с тем, как обеспечить человеку достаточные возможности использования письменной речи, а также общения в рамках студии.
Нащупать свои творческие преимущества, найти свой способ выражения, свой жанр – это цель всякого пишущего человека. Для кого-то эти поиски происходят в более широком диапазоне, для кого-то в более узком, но суть остаётся той же самой.
Поскольку культура включения инвалидов в повседневную жизнь общества в нашей стране находится ещё на довольно низком уровне, сама возможность участвовать в работе литературной студии имеет для них большое значение. Но и для обычных людей, особенно для детей, крайне важны совместные занятия с людьми особыми. Привыкать к человеческому и творческому общению независимо от тех затруднений, которые с этим связаны, – это часть углубления общей культуры, внутреннего развития личности.
Каждый стремится к тому, чтобы по-своему говорить о жизни. В этом основа равноправия авторов, какими бы разными они ни были. Такое равноправие можно поддерживать и на обычной студии, и на специальной. Оно всем будет на пользу.
Временами заводной и любящий покуролесить. Временами, когда ему удаётся сосредоточиться (особенно по ходу литературного творчества), удивляет зрелостью своих суждений, своим постижением мира. Но когда «заводится», с ним становится нелегко.
Экспромт
Хорошо мне жить на свете.
Очень многое мне дано!
Не дано только предугадать,
где ждёт меня радость и где горе.
Триста раз я шёл куда-то
и не подозревал, что меня ждёт горе.
Я надеюсь на Одного.
Кто знает – догадается.
Гол – это то, ради чего игроки готовы поломать шеи.
Литература – это буквы, смысл и чувство.
Мыльный пузырь – это жидкий шар.
Настроение – самое трудное в человеке.
Ночь – это чёрное полотно, сквозь которое просвечивает утро.
Футбол – это мяч, который гоняет игроков.
* * *
Какой бы ни был человек,
Израильтянин, эллин-грек,
Всегда Господь нас всех приимет,
И встретит нас, и всех обнимет,
И скажет: «Я – к спасенью Путь,
И про Меня ты не забудь!»
А дальше можешь ты решать:
Жить вечно или умирать.
О литературной студии можно сказать и так: это поле творческого тормошения. Тормошение – великая, хотя и не бросающаяся в глаза сила. Она противостоит силе торможения – той силе инерции, которая может погасить лучшие способности души.
На взаимном тормошении – от взрослого к ребёнку и от ребёнка к взрослому – основана вся семейная педагогика. Да и не только семейная. Игры, психологические тренинги, умные педагогические приёмы – той же природы. Всё, что подталкивает человека к самопроявлению, к творчеству, к осуществлению себя.
Школьная педагогика способствует тормошению только при особом таланте учителя. Сама же система, в силу чрезмерной универсализации и унификации, оказывает на своих подопечных скорее тормозящее воздействие, всячески затрудняя ребёнку осознание и развитие личной самобытности.
Тормошение – живительная эстафета передачи творческой энергии. Когда мы возбуждаем в другом импульс к творчеству, мы возвращаем долг за те импульсы, которые получили когда-то. Обращаясь к другому, я как бы тормошу себя прежнего. Но самое удивительное, что эти импульсы откликаются и в нас, приносят новые силы.
ТЖ-методика – это тормошение жанром. Но это ещё и тормошение человеком. Тебя так или иначе тормошит тот, кто рядом с тобой занимается тем же литературным делом. Дело не сводится к одному лишь литературному воздействию. Всё, что связано с творчеством, уходит в глубину личности, связано с её самореализацией. Мы помогаем друг другу разгадывать самого себя.
Тормошение жанром – наиболее естественный путь пробуждения вкуса к письменному творчеству и его развития. Чем же и тормошить автора, как не самими литературными возможностями!
Принципы ТЖ применимы для занятий с авторами, обычными и особыми, в любом возрасте. Но это не значит, что их можно использовать совершенно одинаково, без всякой адаптации. Чем однороднее группа, с которой идёт занятие, тем естественнее ориентировать методику на работу именно с этой группой. С разнородной группой работать труднее, поскольку необходимо усиленное индивидуальное внимание к каждому из участников. Но сама разнородность группы тоже работает на тормошение и тонизирует творческую атмосферу.
Тот индивидуальный опыт преодоления ограничений, которым обладает всякий особый ребёнок, сам по себе оказывается стимулом для тех, кто находится рядом с ним. Стимулом стремления к самораскрытию, сигналом приоритета духовного начала перед физическим.
Словно зачарованная принцесса из сказки, она смотрит на тебя и вместе с тем куда-то вдаль. И мысль у неё – таинственная, уходящая одновременно и в прошлое, и в будущее, и ещё неизвестно куда. Может быть, эта незримая стеклянная стена называется аутизмом, а может быть, для неё нужно какое-то особое, персональное название.
* * *
Я была в Крыму,
Купалась в море
И весело мечтала о своём.
Надпись в музее
Эта шишка
Попала по лбу мишке.