– Сыночек мой дорогой, как же я скучала по тебе! – раскинув руки для объятий, ко мне бежала мать. Походка у нее была суетливая, неровная. Пьяная или трезвая? Скорее, второе, потому что иначе Камиль не стал бы настаивать на сегодняшней встрече.
Ведь я так и не позвонил матери, как бы этого сильно просила сама женщина или настаивал старший брат.
Не сдвинулся с места, когда она обняла меня, обдав чужим давным-давно позабытым теплом и едкой смесью ароматов, что-то густое, тяжелое, дымное, с примесью мяты и кислого перегара.
Она трезва только сегодня. Вчера мать опять напивалась. Наверное, так готовилась к встрече с блудным сыном.
– Ой, как ты возмужал, Фаридушка! Такой высокий стал и сильный, – причитая, эта женщина наконец-то отлипла от меня, но рук с моих плеч не убрала. Сжала ладони, ощупывая налитые свинцом мышцы. – Весь в отца. Высокий такой же, но худоват всё же. Фарид, ты хорошо кушаешь?
Я еле сдержался, чтобы не отшвырнуть от себя женщину, испортившую мою жизнь. А потом медленно опустил взгляд и увидел перед собой невысокую, полноватую, с отекшим лицом женщину. Губы, как обычно, были подведены ярко-красной помадой, темные, неестественно густые брови и перепачканные тушью ресницы. Тонна макияжа, который должен был скрыть недостатки изменившегося лица пьяницы, но в итоге только делал все хуже. Как бы мать ни пыталась скрыть свое истинное состояние, у нее ничего путного не вышло.