В гостях у Перуна - читать онлайн

Софочка, не пожелавшая составить компанию Виктору в лагере, шла, храня молчание. На радость всем. Молчали и мы. В лесу становилось все темней, и мы вынуждены были достать фонари, предусмотрительно прихваченные некоторыми из нас на сплав. Но все они, благодаря тому, что побывали в воде, через пять минут отказались выполнять свое предназначение, и нам пришлось доставать телефоны. Но, так как поход наш растянулся, мы решили, что не стоит тратить зарядку наших аппаратов, и оставили только два, у Алексея и Ивана. Леша встал в центре колонны, непосредственно позади Софочки, чтобы освещать ей каждый пятачок земли, куда она ставила ногу (а как же иначе?), а Ваня замыкающим ее. Первым же шел Григорий и просвечивал пространство фонарем-прожектором, которого хватило бы и одного, настолько он был мощным, но Софочкино безмолвие имело для нас большое значение, а Ивану предстояло просто уследить за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся.

Передвигаясь по лесу, практически, посредством обоняния и осязания я старалась не думать о тревоге, которая волной сначала то набегала, то спадала, а затем проявлялась на поверхности кожи капельками пота. Рассматривая деревья и травинки (до того, пока они не приобрели в темноте сказочно-фантастические образы), я вспомнила все наши приключения и со страхом поняла, что и из этого, так обзываемого, отдыха ничего хорошего не выйдет. Слишком уж все становилось непредсказуемым.

После трех, не менее, часов наших усилий в поисках деревни, стало понятно, что мы заблудились.

– Мам, я устал,– не выдержал первым Мишка, которому это было простительно.– Когда мы уже дойдем?

– Сыночек, ну, потерпи немного. Еще немножко осталось,– успокоила сына Александра тоном доброй родительнице и сразу же поменяла его на тон, как минимум, царствующей особы, обращаясь неизвестно к кому.– Ведь, немножко?

– Что-то мне подсказывает, что ночевать придется прямо на сырой земле,– не щадя детской психики проявила «доброту» в виде язвительной реплики Софочка.

– Гриш, далеко еще?– счел необходимым вмешаться Сергей Анатольевич.– Ты же говорил, что деревня недалеко.

– Ладно,– резко остановился гид.

Не ожидая от него остановки (о которой, между прочим, он мог бы предупредить), мы, идя по инерции, воткнулись, кто чем, в спины впереди идущих. «Ой» воскликнул каждый из нас, и оно повторилось так, как будто прозвучала команда рассчитаться по порядку, но вместо: «..первый, второй, третий..» мы просто вскрикивали.

– Признаю,– тем временем продолжил Гриша.– Я заблудился, и нам придется дождаться утра прямо здесь, потому что куда идти я представления не имею.

– Шутишь?– метнул луч света от своего телефона в его сторону Алексей, видимо, чтобы увидеть бесстыжие глаза проводника.– Как? Мы же не взяли с собой даже простого покрывала.

– Это не страшно,– засуетился тот в ответ.– Наберем еловых веток, полохматей и погуще, и застелем вместо постели. Я так делал не раз.

– Я не медведь, чтобы валяться на ветках и сосать лапу,– ну, все, теперь Софочку не заткнешь.– Я хочу нормальную, существенную еду и постель, в виде кровати.

Она топнула ногой. Об этом я догадалась по хрусту ломающейся ветки. В то, что мы оказались в такой ситуации, я пока принять не могла. Мое сознание никак не хотело переходить в осознание, и я просто вслушивалась в голоса друзей, потому что видеть их самих мне не давала полная темнота.

Ночь окончательно, по самое «не хочу», окутала нас своим плотным полотном. В просветах между соснами, если встать в нужной точке, можно было увидеть круглую луну, которой до нас не было никакого дела. Она мирно и в привычном для себя ритме, не замечая нас, плыла в звездном вакууме. Значит, ждать от нее помощи не стоило, даже если бы мы выстрелили в ее направление сигнальной ракетой или выбросили огромную белую простыню, как знак «SOS». Она была властительницей небесного пространства и, похоже, заключила с лесом договор, в котором они распределили границы владений, договорившись, не вмешиваться в дела друг друга. Поэтому мы и стояли сейчас, как слепые котята, уставившись в черноту и сохраняя строй.

– Зашибись, сходили за хлебушком,– выразил свое отношение к происходящему Иван, рефлексивно стараясь охватить весь лес светом от фонаря, луч которого быстро передвигался от дерева к дереву по кругу.

У меня от такого светового шоу закружилась голова и я, закрыв глаза веками, захотела прикрыть их дополнительно ладонью. Моя рука произвела сгиб в локте и уперлась во что-то мягкое.

– Ты чего дерешься?– Ирина, занимавшая в колонне место прямо за мной, машинально свернулась от боли пополам и боднула мою спину лбом.– Блин.

Забыв о животе, она выпрямилась и удостоила теперь вниманием свой лоб.

– Что такое, Ирина? Что случилось?– нарушил строй Сергей Анатольевич, сойдя с топы, чем дал понять всем остальным, что это безопасно.

И пока он потирал ушибленные места любимой, в нашем сообществе восторжествовала анархия. Аристотель, однозначно был прав, когда ставил анархию в один ряд с демократией, потому что спутницей демократии, исходя из лозунгов недалекого прошлого, была гласность. Вот мы заголосили все разом, не давая друг другу вставить слова и стараясь перекричать всех и каждого в отдельности.

– А-а-а,– вопила Софочка, зажав уши руками.– Я хочу нормальную кровать.

– Я же говорила, что это плохая идея,– кричала Света.

– Я считаю, что мы должны идти дальше,– убеждала кого-то Марина.– Обидно будет, если мы утром обнаружим, что не дошли до цели каких-то сто метров.

– У нас скоро фонари сядут. Куда мы пойдем? Здесь нужно располагаться,– по ответу Алексея я поняла, с кем на повышенных децибелах разговаривала Марина.

– Мам,– я спать хочу-у-у,– ныл Мишка.

– Подожди. Сейчас все решим,– соответствуя обстановке, громко проговорила Александра.– Эй. Кто-нибудь мне скажет, что будем делать?

– Слабак,– воспользовавшись всеобщим сумбуром, поддела брата Наташа.

– Сама дура,– не мешкая отреагировал тот.

И тут я оглохла. То ли все переводили дыхание, то ли у меня отказал слух. Я не видела друзей, их жестов, их мимики, поэтому и не могла судить о степени испорченности своих ушных перепонок.

– Может, стоит вернуться?– воспользовался затишьем Иван, а я с облегчением отметила, что со слухом у меня все в порядке.

– Куда?– вопрос Светы поднял новую волну возмущений.– Мы же заблудились.

– А-а-а,– взвыла с новой силой Софочка.– Обеспечьте меня кроватью.

– Мама, прекрати,– состав орущих увеличился на пару человек, которые в первом заходе были поглощены друг другом, и первой из них стала Ирина.– Ты же прекрасно понимаешь, что кроватей здесь нет. Ты же знала, на что соглашаешься, когда поплыла с нами.

– Верно. Насилия в отношении вас применено не было,– вставил в их диалог фразу из протокола Сергей Анатольевич, и теперь окончательно ни у кого не осталось сомнения, кем он работает.

– Я согласилась, потому что у меня был спальный мешок. А что сейчас? Мокрая трава?– перешла на визг женщина, забрызгивая своих соседей слюной.

– Ну, и оставались бы в спальном мешке,– не выдержала Саша, еще не привыкшая принимать Софочку такой, какая она есть,– Какого же..– и у нее вырвалось точное, по значению, слово, которого дети не должны были бы слышать.

На Софочку, со временем, реакция у всех становилась одинаковой, поэтому осуждать за это Александру я не стала. Тем более что способа эффективнее, чем способ связать слова и выразить их истинный смысл посредством русского мата, еще никто не придумал.

И заставить замолчать тоже. Марина, которая взялась снова убеждать Алексея в необходимости не останавливаться и идти дальше, и Леша, противоречивший ей, после Сашиной реплики одновременно смолкли.

И опять мой слух резанула тишина. Но всего лишь на миг.

– Что вы себе, девушка, позволяете?– теперь Софочка начала сразу с визга.

Переход от шума к молчанию, а от молчания мгновенно к визгу, все же сказался на моих ушах, отозвавшись резкой болью в правом ухе, потому что именно оно было ближе всего к женщине-сирене. Я, просунув в ухо указательный палец, потрясла им, наклонив голову набок, словно хотела вытряхнуть боль наружу.

– Никакого воспитания,– разорялась в это время Софочка, и все внимательно ее слушали, потому что проще локомотив пропустить, чем ложиться на рельсы, пытаясь его остановить.

Уставшие дети присели на корточки. Это я поняла по двум пенечкам, чьи контуры вырисовывались рядом с Сашей. Друзья же не издавали ни звука.

– С вами взрослая женщина, а вы бессовестные, бесчеловечные изверги. Так себя вести,– унять разбушевавшуюся Софочку никто попыток не предпринимал, и она, вкусив безграничную власть над ситуацией, и не думала закрывать рот.– Маньяки, тираны, сатрапы.

Женщина на секунду замешкалась, видимо, прочесывая закрома своей памяти в поиске подходящих синонимов, а мы, лелея надежду, что они у нее закончились, воспряли духом. К сожалению, ненадолго, потому что мозг Софочки выдал очередную порцию ругательств.

– Диктаторы, Нероны, Калигулы, Пиночеты…

– А они тут при чем?– услышала я, как прошептал Леша, обращаясь к Марине (к кому же еще?).

– Видимо, чтобы нам понятней было, кем мы являемся. Так сказать, на наглядном примере,– вполне доступно объяснила ему сноха, тоже шепча.

– Ну, допустим, тираны и диктаторы с сатрапами, это да, а маньяки-то почему?– присоединился к ним шепот Светы.– Я не помню, чтобы они маньяками были.

– Может, были, просто историки нам не все рассказывают,– вступил в рассуждения тихий голос Александры.– Хотя, если верить всему, что даже историки рассказывают, они еще те маньяки были.

Софочка, никого не слышала. Она истязала свою память, заставляя ее выдавать все новую и новую порцию личностей, которые засветились в истории не с лучшей стороны. Почему она выбрала такой способ, чтобы донести до нас, кто мы есть на самом деле (в ее представлении), для меня так и осталось загадкой. И хотя паузы между воспоминаниями становились все длиннее, потому что список истощался со скоростью, прямо пропорциональной ее нарастающему ору, мы послушно не двигались со своих мест, словно участвовали в бенефисе ведущей актрисы нашего, спонтанно организованного, театра. Еще немного, и мы бы разродились на аплодисменты.

Но этому помешал оглушающий хруст в кустах. К нам явно приближался, самое наименьшее, кабан, потому что лисички и зайчики не обладают таким весом, от которого ломаются ветки. Я отпрянула назад и опять задела Ирину. Но она точно таким же манером уперлась в Сергея Анатольевича, который, в отличие от нас, устоял.

– Ик,– испугавшись, отреагировала Ирина, почти размазавшись по поверхности тела любимого, словно она была из пластилина.

И не только она. Не знаю, как восприняли приближение зверя друзья, мне же стало очень страшно. Шум звучал настолько оглушающе, что замерли от страха не только мы, но даже сова, которая незримо участвовала в Софочкиной постановке, заняв место в верхних рядах галерки, ухнула парочку раз так, словно это были ее последние минуты жизни. И только сама Софочка, никого и ничего не слыша, продолжала повышать уровень наших знаний по истории.

– Вы чего разорались?– какое счастье, кабаном оказался Гриша.– Всю живность распугали.

Я вспомнила о сове, поискав ее в темных ветвях глазами, потому что другие звери пока не давали о себе знать. И слава Богу!

– Ты чего без фонаря?– высказал претензию Грише Сергей Анатольевич.– Я уж подумал, что на нас медведь прет.

«Это кто как,– подумала я ему в ответ, покачав головой в качестве протеста.– Лично я поджидала кабана».

– Я его выключил,– как-то неопределенно, с налетом загадочности выдал проводник,– Там,– он включил свой прожектор, чтобы показать на кусты, из которых мы, несколько минут назад, трясясь от страха, ожидали совершенно другого представителя фауны.– Какие-то мужики на трех джипах.

– Ура!– закричали одновременно Мишка с Наташей.– Мы пришли!

– Я бы так не радовался, – снова возникло у меня ощущение недоговоренности от слов гида.

– Почему?– взял на себя диалог с трудным Гришей наш следователь.– Они охотники или рыбаки?

– Ни то и ни другое,– пожал тот плечами и опять замолчал.

– Да, ты задолбал. Говори уже,– не выдержал Алексей, метнув в Григория луч света, чтобы мы все имели возможность осудить Григория визуально.

– Я лучше покажу, и тогда вы сами все поймете,– проводник отключил фонарь и нырнул обратно в кустарник.

Ну, что нам оставалось делать? Естественно, последовать за ним.

Глава 8.

Продираясь по ночному лесу и прикрывая руками лицо от колющих хвоинок, назойливо лезущих прямо в рот и глаза, мы остановились по команде Гриши, которая состояла всего из двух слов. Но зато каких!

– Ложись!– прошипел он первое слово, как змея, подло выползшая из-под пня.

Как ни странно, но ее исполнили все, без исключения.

– Ползите!– прозвучало следом за первым, второе.

В армии я не служила, но в этот момент ощутила все прелести армейских будней. Причем ощутила кожей, потому что при падении моя футболка задралась, оголив живот.

Общественность на все это прореагировала неоднозначно.

– Что за ерундой мы занимаемся?– как-то запоздало проявилась Софочка.– Почему мы ползем?

– Тихо,– цыкнул на нее Гриша.– Так надо.

Я приготовилась к долгой и нудной ответной речи женщины, но та, после цыканья Григория, вдруг смолкла. «Ого,– отметила я про себя этот феномен.– Надо бы перенять этот прием у него».

– Ух, ты. Как разведчики на войне,– я позавидовала Мишке, который находил плюсы в любой ситуации.

– Ой, тоже мне разведчик,– не смолчала на это восклицание брата Наталья.– Разве разведчики так пыхтят? Тебя же любой фашист услышит и в плен возьмет.

– А я им не сдамся,– обиженно заметил мальчик.– Мам, скажи ей, что я не сдамся.

– Не сдашься, не сдашься,– переставляя осторожно локти, ползла вперед мама героя.– Еще немного, и я сама всех сдам. Только, вот, кому? Что это за вылазка такая? Началась война, пока мы тонули? И мы теперь в тылу врага?

– И действительно, Гриш, от кого мы прячемся?– Ирина и в ползучем положении оказалась недалеко от меня.– Мне это не нравится.

– Ай, я пузо обо что-то расцарапал,– Алексей передвигался передо мной, поэтому его ранение повлекло за собой цепь неприятных столкновений.

Сначала я уперлась лицом в ступню его ботинка, потому что Леша решил остановиться, чтобы «отдать дань уважения» своему животу и посочувствовать ему в виде причитаний и поглаживаний. Практически сразу то же самое проделала Света, но встреча ее лица состоялась с подошвой моей обуви. Далее полз Иван, поэтому не нужно говорить, что и с чем там встретилось, потому что сценарий был один, и итог и этой встречи был предрешен. У меня, вообще, создалось впечатление, что кого-то там, в небесной канцелярии одолела скука, и он решил развлечься. А мы, как раз те клоуны, с которыми и без этого всегда что-то происходит, поэтом и нужно-то всего лишь подбросить им пару ситуаций и сиди, наслаждайся зрелищем.

– Леха, елки, ты чего?– отодвинула я его ногу, и обтерлась рукавом.

– Говорю же, живот поцарапал,– до брата еще не дошло, какой хаос внес он в наши ползучие войска.

– Танюха, блин, прямо в лицо! Обувью!– Света не стала церемониться и высказала мне все, что обо мне думает.

– Это не я,– меня сковала растерянность, и я, после такого описания сестрой моих личных качеств (заметьте, ни одной ноги, а меня в целом), не могла пошевелиться почти вся, кроме языка,– Это Леша,– только и смогла я промямлить.

Зная о брезгливости сестры, я на нее не обиделась.

– Я при чем? Я же живот поцарапал,– твердил, как заклинание Алексей.

– Поползли, давай,– потянула его Марина от греха подальше.

– А я говорила, что это шизофрения,– снова возникла из темноты Софочка.

– Мама, ну, что за чушь ты несешь,– завопила справа Ирина, приподняв голову.– Какая шизофрения?

Подруга, в связи с нахождением ее поблизости, была мне видна, поэтому я с точностью могла описать, что она делает.

– Всеобщая,– с легкостью парировала Софочка.

– Верно,– неожиданно согласился с ней Сергей Анатольевич, вызвав во мне удивление, которое я едва сдержала.– Вам лучше знать. Симптомы болезни то для вас не в новинку. Знакомы с ними не понаслышке.

Ну, надо же, как осмелел следователь! Решил дать бой теще!

– Ого,– вслух и с восторгом принял его перевоплощение Иван.– А лес-то чудеса творит. Воздух здесь прямо волшебный. Не воздух, а сыворотка правды.

– Что ты сказал?– пропустила мимо шей комментарий Ивана Софочка, уловив ушами, как локаторами, только то, что произнес Сергей Анатольевич.– Это ты на меня намекаешь?

Женщина статуей возвысилась над нами. Впрочем, до полноценной статуи, если брать во внимание ее невысокий рост, Софочке еще расти и расти, поэтому «Возвысилась над нами »– это громко сказано.

– Заткнитесь вы. Я сказал, тихо,– снова проник в мои органы вместе со страхом шипящий голос Григория и приказал.– А вы ложитесь. Мы уже на месте.

Ему почему-то Софочка подчинялась беспрекословно. Видимо, инстинктивно, из чувства самосохранения (но не умом же) она понимала, от кого зависит ее выживание.

После недолгой возни, в течение которой подползли отстающие и замыкающие, мы улеглись в шеренгу, плечо к плечу, словно бойцы в окопе. Куда мы должны были обратить свои взоры, мне стало понятно по двум признакам: свету от фар одного из трех автомобилей, стоящих недалеко от нас, и разговору трех мужчин, одетых в деловые костюмы и, как положено к ним, в белые рубашки и галстуки.

– Что они здесь делают? – задал резонный вопрос Иван полушепотом, потому что с этого момента смысл требований Григория стал понятен всем.– В таком виде.

– А я про что?– разглядывал вместе со всеми Гриша, непонятно, откуда взявшихся в лесу, а самое главное, с какой целью, одетых не по ситуации мужиков.– Странно это.

– Не вижу ничего странного,– хмыкнула Ирина.– Просто охотники.

– В таких нарядах?– болезненно восприняла предположение Ирины Света, громко возмутившись.

– Т-с-с-с,– зацыкали на нее сразу несколько голосов, в том числе и я.

– А что?– невозмутимо продолжила Ирина.– У богатых свои пороки.

– Может, причуды?– поправила я ее.

– Я об этом и говорю. Денег столько, что чуди, не оглядывайся. Ой,– видимо подруга что-то задела.– Проклятые иголки. Укололась.

Теперь стало понятно, что случилось с Ириной. Не знаю, как другим, а мне лежать было очень неудобно. Сухая и свежая трава хоть и создавали иллюзию подстилки, тем не менее, пропускали сырость и холод остывшей земли. Дневное солнце не проникало в гущу леса, поэтому почва не набирала необходимого тепла, которое нам бы сейчас, ой, как пригодилось. За себя я, в общем-то, не переживала, так как с детства была ребенком закаленным (и за остальных тоже), но среди нас были дети и Света, которой, чтобы простыть, достаточно было встать лицом к ветру. А, учитывая сегодняшнее купание, она сейчас находилась на грани (предельно тонкой), между простудой и не простудой.

– А-п-ч-хи!– мне иногда кажется, что я ясновидящая, потому что Света подтвердила мои опасения, чихнув.– Блин, повелась на ваш сплав. Не хватало мне воспаление легких заработать. А-п-ч-хи!

– Будь здорова!– вложила я в слова всю силу желания того, чтобы она смогла избежать простуды.

А что оставалось? Таблеток-то все равно не было, поэтому все, что я могла, это закидать ее положительными флюидами, в обмен, к сожалению, на слюни и сопли.

– А-п-ч-хи!– еще раз разбавила однообразие звуков сестра, стараясь чихать в рукав куртки, чтобы ее не услышали наши поднадзорные.

– Так. Надо что-то делать,– зашевелился Сергей Анатольевич.– Не можем же мы лежать здесь вечно? Надо идти к ним и спрашивать у них дорогу. Думаю, они ее знают. Для чего-то же они тут стоят. Явно же не для того, чтобы пострелять зверей.

– А кого тогда они хотят пострелять?– напряглась Ирина.

– Не нас,– понял ее следователь.– Но то, что они в костюмах и никуда не ушли от машин, я делаю вывод, что это просто водители, которые жду своих хозяев.

– А ты прав,– заерзал и Алексей.– Похоже на то. Значит, деревня, действительно, рядом.

– Жребий бросать не будем, пойду я,– начал движение вверх Сергей Анатольевич, принимая вертикальное положение.

–Почему ты?– испугавшись за любимого, схватила его за край кофты Ирина.– Здесь много же других кандидатов.

– В силу своей профессии, я более подготовлен,– убрал он ее руку и поправил одежду,– С кое-какими приемами борьбы знаком. Леш, Вань,– покрутил головой Сергей Анатольевич, пытаясь найти места дислокации друзей.– На всякий случай, будьте начеку.

– На каком чеку?– едва не плакала Ирина, опять вцепившись в следователя, не позволяя ему двинуться.– Не надо туда идти. Я тебя не пущу. Или идите втроем или вчетвером. Давай я с тобой пойду.

Подруга нервничала, и ее состояние передалось и мне. По моему позвоночнику, словно кто-то провел холодной лапой, отчего по всему телу разлилось ощущение леденящего ужаса.

– Идти одному, как раз, правильное решение. Ну, представь, из ночного леса на тебя идут трое или четверо мужчин. Как ты себя поведешь? Правильно, приготовишься обороняться,– сам себя спросил и сам себе же и ответил следователь.– А у этой публики, наверняка, имеется огнестрельное оружие.

– Оружие,– как эхо повторила Ирина.

– Один человек не вызовет столько подозрений, сколько трое,– сделал вид Сергей Анатольевич, что ее не услышал.– А тебя я не возьму, да и любую женщину из вас, по одной простой причине: я буду испытывать страх и ответственность за вас. Мне легче и проще отвечать только за свои действия. И жизнь, если хочешь. А если ты будешь со мной, то все мои мысли будут заняты только тем, чтобы защитить тебя.

– М-м-м- помычала я, причмокивая от умиления губами.– Как мило!

Думаю, все девчонки были со мной солидарны, и полюбили с этого момента Сергея Анатольевича еще больше. Ну, может и не полюбили, но зауважали точно.

– Все. Я пошел,– следователь сделал первый шаг и стал удаляться от нас, одновременно, приближаясь к странной тройке мужчин у джипов.

Освещенный фарами пятачок, как арена цирка, позволял нам видеть все, что на нем происходит, до мелочей. На шорох, вслед за которым из кустов вынырнул следователь, троица среагировала предсказуемо. Выхватив пистолеты из-под мышек (Сергей Анатольевич оказался прав), они направили их дула прямо на нашего ходока.

Мы затихли, пытаясь уловить каждую буковку произнесенных слов, звучащих с обеих сторон переговорщиков.

– Здравствуйте,– услышала я, как заговорил первым Сергей Анатольевич, проявив признаки воспитанности.– Мы заблудились. Не подскажите, как пройти к деревне. Нам бы переночевать.

Троица с пистолетами пока только слушала, не отводя ни глаз, ни дул. Как только сердце следователя еще не выскочило из груди и не ухнулось к его ногам от страха? Впрочем, заглянуть в глаза смерти через темное отверстие оружия, направленное на тебя, для него было не в новинку. Кто знает, какое количество раз, выпадало ему такое «счастье». Я бы, лично, оказавшись на мушке, либо завопила благим матом, либо, интенсивно двигая конечностями, маневрировала бы между деревьями (и не факт, что только на ногах), стараясь убежать от источника кошмара. Но такого «сюрприза» мне пока, тьфу, тьфу, тьфу, судьба не преподносила, да и, чего уж душой кривить, и не нать ни за какие сокровища мира.

– Мужик, ты откуда взялся?– опустил пистолет лысый дядька, самый шкафообразный из троих.

– Из леса, вестимо,– загоготал над собственной шуткой второй, тоже пряча оружие в кобуру.

– Я грибник. Вот, заблудились, пытаемся выйти хоть на какой населенный пункт,– совершенно не растерялся Сергей Анатольевич, ответив спокойно и с расстановкой.

– Че-то ты, мужик, мутишь,– третий оказался более подозрительным, потому что не торопился избавиться от пистолета.– Грибник, говоришь, а у самого руки пустые. Ты не мент, случайно?

О-па! А вот и форс-мажор. Почему нам никому не пришло в голову дать в руки следователю хоть какую-то котомку? А с другой стороны, откуда мы могли знать, что он захочет прикинуться грибника, а не сказать правду.

– Брось, Антоха. На хрена мы ментам. Бизнес у нас с законом не в конфликте. Да и че им за нами в лес переться? Мы и в городе от них не прячемся,– мужчина-шкаф, кажется, спас положение.

– Допустим,– наконец, опустил оружие тот самый Антоха.– А кто это «мы»? Ты с кем?

– Да, с тещей решили по грибы сходить, и вот, что из этого вышло,– в тоне Сергея Анатольевича почувствовалась перемена.

Может, он, зная, что его слышит Софочка, решил поглумиться над ней? А может, ему ее просто менее всех жальче? Это на тот случай, если наши случайные встречные попросят предъявить ее им.

Но Софочке это не понравилось.

– Что за ерунду он несет? Какие грибы? Я за всю жизнь ни одного гриба не сорвала. Почему я?– не удержалась женщина, чтобы не высказать свой протест.

– Да, тихо вы,– успокоил ее Гриша, которому мы предоставили это право пожизненно.

– Ну, ты мужик даешь,– восхитился «шкаф».– С тещей, вдвоем, в лес? Ты мой герой. Я со своей не могу и пяти минут в одном помещении высидеть. А ты по грибы.

– А че? Мудрое решение,– снова загоготал самый смешливый из них.– Привяжет ее к дереву, на радость комарам, а дома скажет, что потерялась. Да?

– Нет, ну, что вы. Я очень уважаю свою тещу и люблю жену,– не сплоховал и в данной ситуации Сергей Анатольевич.– У меня даже в мыслях такого нет.

– Ну, и дурак,– никак не мог успокоиться юморист.– Такой шанс!

– О чем это он?– завертела головой Софочка, ища истину у нас.– Какое дерево? Какие комары?

Мы не удостоили ее ответом, посвятив внимание целиком переговорам Сергея Анатольевича, которые ему давались нелегко.

– Может, теща твоя покажется? Предъяви ее,– никак не успокаивался Антон.

«Придушила бы этого Антоху собственными руками,– заскрипела я от злости зубами, обдумывая сложившееся положение.– Теперь точно отпустят только после того, как увидят Софочку. Получается, что, если они не удостоверяться в ее наличии, то убьют что-ли Сергея Анатольевича?». Меня снова накрыл леденящий ужас. Воздух, который мы вдыхали, стал тяжелым, как камень, упиравшийся мне в живот, и вязким, как густая сметана. Стало не только тяжело дышать, но удерживать его толщу спиной.

– Я никуда не пойду,– вжалась в землю Софочка, уткнувшись в нее же лицом.

– Ой, Антоха, перестань,– положил ему свою руку на плечо «шкаф», неосознанно оказав нам услугу,– Чего людей пугаешь? Еще подумают, что мы отморозки какие,– Деревня там,– указал он в темноту,– Правда, там одни чудики живут. Но, думаю, в ночлеге не откажут.

– Спасибо,– сохраняя прежнее спокойствие, кивнул Сергей Анатольевич в благодарность.– А теща моя из людей пугливых. Она ни за что не выйдет, поэтому не обессудьте. Уж очень у вас устрашающий вид, учитывая оружие.

– Да, ладно, иди, успокой женщину,– как же ошибочно порой бывает мнение о человеке по его внешнему виду, потому что «шкаф» оказался самым нормальным мужиком из троих.

– Если она там еще коньки от страха не отбросила,– продолжал жечь шутник, юмор которого был, чернея черного.– Или, как минимум, не обделалась.

Его хохот вновь оглушил окрестность, а Антоха опять достал пистолет и прицелился в спину уже уходящего следователя:

– Мент это. Я их за версту чувствую. Может, я его все же уложу?

– Пострелять захотелось?– воспользовавшись преимуществом в весовой категории, выхватил «шкаф» из рук Антохи пистолет.– Пусть мент. И что? Он нам ничего плохого не сделал. Да, и мокруха мне не нужна. Я завязал. У меня семья. Так что, отведешь душу потом, постреляешь по баночкам и бутылочкам.

– Нервный ты какой-то, Антоша. И как только Петрович тебя терпит?– юморист уже не смеялся.

– Я ему жизнь спас. У него выбора нет,– сплюнул со злости Антон и скрылся в одной из машин, судя по всему, зализывать раны (точнее, обиду).

На этом мои наблюдения прервались, потому что вернулся Сергей Анатольевич, к которому и перешли все наши участливость и заботливость.

Глава 9.

– Уф,– упал на спину Сергей Анатольевич, но думаю не для удобства, чтобы вести с нами разговор на одном уровне, а потому, что ноги его не выдержали напряжения и подогнулись, как только он почувствовал себя в безопасности.– Повторять разговор, как я понимаю, необходимости нет. Вы все слышали.

– Слышали, слышали! Все слышали!– пришла в себя Софочка.– И как ты хотел сдать меня этим бандюганам, тоже слышали. Ты посмел называть меня своей тещей?

Уразумевая, что те самые бандюганы находились очень близко, женщина старалась говорить негромко, но эмоционально.

– Принести в жертву, как агнца божьего, чтобы избавиться от меня. Да? Ирина, Ирина, ты видишь? Видишь, с кем ты собралась связать свою жизнь? Нет. Я не допущу этого. Не допущу! Он нам не пара. Он же хотел меня убить.

– Ну, мама,– единственное, что успела вставить в этот поток подруга.

– Да, да, да. Убить. Чужими руками, чтобы его руки были чисты от моей крови. Но я не дурочка с переулочка, этот орешек мне по зубам, я раскусила его, и теперь ты видишь, какое гнилое нутро у этого ореха.

Гриша, которому была дана великая сила по успокоению Софочки, почему-то не встревал в ее излияния. Но мне они изрядно поднадоели.

– Значит, так,– превысила я допустимую громкость, надеясь на то, что меня не услышат мужчины у джипов, и это послужит «валерианой» для женщины.– Направление нам известно. Пора трогаться в путь. А той, которой хочется поболтать, может остаться прямо тут и продолжать выяснения отношений, ну, например, с ночными обитателями леса. Думаю, никто не воспротивится этому?

Мой вопрос повлек за собой кучу отзывов в поддержку моего предложения. Даже верная дочь не произнесла ни слова в защиту своей матери. Рот Софочки резко захлопнулся, издав, клянусь, самый настоящий «Хлоп»!

Отползая в том же порядке, что и приползли, через некоторое время, мы поднялись на ноги. Достаточно долгое передвижение на животе сказалось на способности ходить, нижние конечности заплетались и постоянно обо что то цеплялись.

– Блин. Я, кажется, ходить разучилась,– наклонилась Света, чтобы дотронуться до ног и убедиться, что они на месте.

– Не говори,– засмеялась Марина.– Та же проблема.

Трудности, которые выпали на долю нашего сообщества, со стойкостью переносили все. В том числе и дети. За все то время, в течении которого в наших организмах содержание адреналина зашкаливало, побивая все рекорды, Мишка с Натальей вели себя очень достойно и послушно, как настоящие скауты или пионеры. И если они еще не были ни теми и не другими, то мы их непременно примем в ряды юных борцов, как только выберемся из этой западни (если не подумать еще хужее).

– Кажется, я что-то вижу,– закричал неожиданно Гриша, который, как и прежде, шел во главе со своим прожектором.

За этот окрик Грише следовало бы врезать, так я испугалась, но только благодаря хорошей новости, которая вернула мне радость бытия, я ему это простила. И даже готова была расцеловать. Но только в первый момент. Во второй момент это желание исчезло, как и лес, с доброжелательностью расступившийся перед нами.

Мы очутились сразу же на улице, где перед нами, с двух сторон, предстало несколько домов, контуры которых ясно вырисовывались, подсвечиваемые луной. Сколько их было в общем количестве, я просчитать не имела возможности, потому что уличные фонари, как это принято повсеместно (все-таки мы же живем в век техно и нано технологий) отсутствовали совершенно. Что же это была за деревня, если и в окнах одного из дома виднелся огонь не от лампочки, а от свечи?

– Мы точно незаметно не прошли через какой-нибудь портал и не попали в прошлое?– Алексея идея с шастаньями по временным коридорам, видимо, так и не покидала.

– Я уже не уверен,– мужская солидарность Ивана была мне понятна.– Что-то здесь не так.

– Что не так?– закрутила головой Ирина.– Дома, как дома. Деревянные. Из бревен, с крышами и дверьми.

– Тишина, аж, слух режет. Как будто все вымерли,– высказалась о своих ощущениях и Александра.

– А ничего, что ночь на дворе? Все спят,– взялась защищать неизвестное поселение Света, словно испугавшись, что если она этого не сделает, мы развернемся и уйдем обратно в лес.

Но тут, как бы противореча Саше, в самом ближнем от нас доме загавкала собака, почуяв нас.

– А, вот, и первые признаки жизни,– обрадовался Сергей Анатольевич.– Туда и постучимся.

Уставшие и измученные, мы, собрав последние силы «в кулак» (если его можно было соорудить из пальцев на ступне), подошли к невысокой калитке не из штакетника, а простых палок, обвязанных между собой веревкой.

– Знаете, я подумал, что не стоит идти всем. Должен пойти кто-то один, иначе мы испугаем хозяев, нагрянув толпой,– остановил всех следователь, вытянув руку на манер шлагбаума, перегораживающего вход.

– Верно,– поддержала его Ирина.– И кто им будет?

– Не знаю. Как решим,– ушел от конкретного ответа Сергей Анатольевич.

– Ну, давайте еще и по этому поводу устроим голосование. Нам же скучно. Мы же тут стоим, черти где, и бездельем маемся,– не сдержала Марина сарказма, а я готова была повыколупливать этой влюбленной парочке, состоящей из следователя и его подруги, глазенки.

– Серега, давай без фанатизма, не на выборах. Иди уже,– слегка разозлился и брат.

– Да,– не смолчала и Света.– Сил терпеть нет, как спать хочется.

– И есть,– пробубнил Мишка.

– И пить,– дополнила Наталья.

Высказывания детей сработали, как боек на винтовке, заставив двигаться Сергея Анатольевича со скоростью пули. Он уверенно толкнул калитку, которую никто не запер на засов, и быстрым шагом подошел к двери дома, миновав невысокое крылечко. Мы снова оказались в роли ожидающих результата переговоров нашего бессменного и незаменимого делегата.

Сергей Анатольевич постучал в дверь. Отозвалась ему только тишина. Он постучал еще раз, но уже громче. И опять тишина была единственной, кто откликнулся на его настойчивость.

– Сережа,– оглушила окружающий мир Ирина.– Попробуй ногой.

– Лучше, в окно,– влезла с советом Софочка.

– Ногой? В окно?– не понял следователь своих женщин (бедный, как же ему тяжело).– Но я же разобью стекло.

– Да, тьфу, на тебя. Бестолочь,– недовольство из уст мамы Ирины прозвучало только для нас, а для будущего зятя она предпочла другой набор словосочетаний.– Рукой. Постучи в окно рукой.

Но в доме, разбуженные больше шумом от общения родственников, чем от вежливых признаков воспитания следователя, окно открылось само.

– Кто там? – с волнением и страхом спросила голова человека из узкой щели.

– Доброй ночи!– заспешил к голосу Сергей Анатольевич, зацепившись ногой за что-то на пути.

– Сережа,– зажала рот ладошкой от ужаса Ирина, увидев, как следователь упал с крыльца, но тут же поднялся.

«Бедный. Досталось ему. И сколько еще достанется. С такой-то родней»,– посочувствовала я про себя Сергею Анатольевичу.

– Извините,– прихрамывая и отряхивая колено, которое приняло на себя и вес и рост следователя, подошел он к говорящей голове,– Понимаете. Мы туристы. Мы на катамаранах сплавлялись по реке и перевернулись, утопив при этом все продукты. Не могли бы вы помочь нам и продать что-нибудь из съестного. Мы в еде не привередливые, купим все, что предложите. Но,– следователь сделал паузу,– Для начала, нам бы переждать ночь. Если честно, мы заблудились.

«Молодец! Какой же Сергей Анатольевич мо-ло-дец! Кратко и по существу»,– оценила я речь доблестного полицейского.

– Счас, открою. Подождите,– голова в окне исчезла, и появилось тело неопределенного пола в длинной сорочке (напоминающей балахон или саван), но уже в проеме распахнувшейся двери.– И сколько вас?

– Ну-у-у,– то ли наш посланец пересчитывал нас в уме, то ли боялся озвучить уже подсчитанную цифру, чтобы хозяин не убежал сразу и не забаррикадировался от нашего столпотворения, внешне напоминающего нашествие татаро-монгольской орды.

– Здравствуйте!– раздалось впереди нас, но позади Сергея Анатольевича.

О, боже! Как? Каким образом? Когда Софочка уже успела очутиться возле следователя? Похоже, ползание по ночному лесу не прошли для нее даром. Научили на свою голову и на беду, которая теперь подкралась незаметно и грозила оставить нас голодными и холодными. Вся надежда была только на разум Сергея Анатольевича.

– Я женщина и буду постарше остальных, так сказать в самом расцвете сил,– завела Софочка свою протяжную «песню», вороша волосы, пытаясь взбить их, чтобы придать прическе подобающий вид леди.

– Тоже мне, самочка Карлсона нашлась,– Саша хотела, чтобы ее услышала только я, но у нее получилось громко.

– Ну, судя по тому, как незаметно она прошмыгнула мимо нас, то у нее, однозначно, есть моторчик с пропеллером,– засмеялась было Марина, но после того, как Ирина пошевелилась, давая знать о своем существовании в зоне слышимости, ее смех резко прервался, захлебнувшись в самом истоке.

– Я бы на вашем месте обращался с шуточками осторожней,– оперся на забор Иван, как и все, уставший от перенасыщенного событиями дня и внимательно прислушивающийся к беседе. – Молиться надо. Бомба замедленного действия уже запущена. И только от того, как поведет себя сапер, зависит сдетонирует она или нет.

«Ой, мамочки! Что такое случилось с Ваней?– забегала, как загнанная в стойло лошадь, у меня мысль.– Какая такая бомба? Откуда бомба? Ах, так это Софочка бомба? Да, какая она, нафиг, бомба, так, петарда. Из тех дешевых петард, которые мальчишки ради забавы бросают под ноги прохожих, чтобы те порадовали их своими визгом и подпрыгиваниями. Хотя, такая петарда легко могла бы довести и до сердечного приступа. Точно так же, как и Софочка. А вот с сапером, пожалуй, Иван не ошибся. Кто, как не Сергей Анатольевич мечется от одного взрывоопасного источника к другому, намотав уже не одну сотню километров. Бедный, бедный. А сколько ему еще предстоит намотать. Ни один спидометр поменять придется»,– снова пожалела я следователя.