К тому моменту, как Шивон Кларк прибыла в морг, почти все катафалки были уже на месте. В облюбованном кафе по соседству она купила кофе и со стаканчиком в руках направилась к служебному входу. Большинство работавших здесь знали Кларк и приветственно кивали, пока она шла по коридору. Секционная располагалась этажом выше; Шивон поднялась по лестнице и открыла дверь в самом конце коридора. За дверью была просмотровая: два ряда сидений и стеклянная стенка, отделяющая наблюдателей от зала, где происходило вскрытие. Группа Сазерленда уже собралась. Следователи сосредоточенно слушали, как Дебора Куант и Обри Гамильтон обсуждают процедуру; под потолком просмотровой висели динамики. Обе женщины были одеты в предписанные правилами халаты, бахилы, маски, шапочки и очки. Куант была выше, что оказалось очень кстати, когда обе повернулись к просмотровой спиной. Вокруг профессоров сновал персонал с инструментами из нержавеющей стали, емкостями и разнокалиберными прозрачными пакетами для препарирования. Принесли весы, хотя Кларк весьма сомневалась, что какие-то жизненно важные органы еще можно взвесить.
На стаканчик кофе у нее в руках завистливо поглядывал не только Сазерленд.
– Я что-нибудь пропустила? – спросила Шивон.
– Сейчас как раз удаляют одежду. – Сазерленд передал ей несколько фотографий.
Те же снимки изучал один из сотрудников морга. На фото Стюарт Блум был запечатлен в разную пору его жизни и в разных позах. На одной из последних фотографий Блум был в тех же куртке и рубашке, что и в ночь исчезновения. Подойдя к стеклянной перегородке, Кларк увидела, что джинсовую куртку и клетчатую рубашку уже аккуратно срезали с останков, хотя в процессе и прихватили немного кожи. То, что осталось лежать на секционном столе, походило на реквизит для фильма ужасов. Ассистенты собирали микропинцетами образцы волос, бровей и ногтей, а также осколки, оставшиеся от разбитого окна.
– Похоже, дикая фауна пошла на приступ не один год назад, – заметил Сазерленд.
– Мне казалось, что багажник был закрыт, а окна целы?
Сазерленд взглянул на Кларк:
– Я имел в виду всяких жучков. Они, если уловят запах разложения, дорогу найдут.
Патологоанатом и антрополог уже перешли к черепу, Куант обводила пальцем поврежденное место. Потом они переключились на челюсть, стали изучать зубы.
– Зубная карта, – сказала Кларк.
Сазерленд кивком выразил согласие и повернулся к Джорджу Гэмблу. Гэмбл, несмотря на то что коллеги стояли, предпочел остаться сидеть, сложив на коленях пухлые ручки.
– Уже в пути, – услужливо сказал он.
Сазерленд встретился глазами с Кларк.
– Антикоррупция согласилась поделиться материалами дела. Доставят нам из хранилища больше двадцати коробок и примерно столько же компьютерных дисков.
– Именины сердца, – протянула Тесс Лейтон.
– И тебе, Тесс, найдется что почитать, – усмехнулся Кэллам Рид.
– Всем вам найдется, – поправил его Сазерленд. – Не забывайте – мы работаем в команде.
Лейтон погрозила Риду пальцем, тот фыркнул и снова сосредоточился на исследовании останков. Дверь распахнулась, и на пороге появился один из ассистентов – в защитном комбинезоне и резиновых ботах.
– Хорошо бы кто-нибудь из вас спустился к дежурному, – сказал он. – Они грозят явиться сюда, хотим мы того или нет.
– Кто “они”? – спросил Сазерленд.
Шивон Кларк заподозрила, что понимает, о ком речь.
– Блумы? – спросила она, и ассистент кивнул.
– Еще журналиста с собой притащили, – сказал он.
– Шивон, побудь хозяйкой, – попросил Сазерленд. – Нам все равно нужен кто-нибудь из них для ДНК-теста.
– И что мне им сказать?
Сазерленд неопределенно пожал плечами и снова переключился на вскрытие, тем более что патологоанатомы как раз фотографировали, осматривали и обсуждали лодыжки трупа, все еще скованные наручниками.
Шивон, с самым нейтральным выражением лица, направилась за ассистентом в приемную морга. Дежурная, в белой рубашке и черных брюках, уже поднялась из-за стола и растопырила руки, словно желая преградить посетителям путь к лестнице и коридору за своей спиной. Ассистент испарился, предоставив Кларк одной подойти к столу дежурной.
– Инспектор уголовного розыска Кларк, – объявила Шивон, протягивая незваным гостям открытое полицейское удостоверение. Иногда это производило желаемый эффект, иногда нет.
Внимание посетителей переключилось на нее. Кларк узнала родителей Стюарта Блума по фотографиям из интернета. На вид обоим было чуть за шестьдесят. На матери, Кэтрин, хорошо скроенное черное пальто. Серебристые волосы, короткая стрижка выгодно подчеркивает черты лица. К ее мужу время оказалось не так благосклонно. На фотографиях у него был какой-то затравленный вид, к тому же обычно он предоставлял говорить своей жене. Вероятно, Мартин Блум до сих пор работал бухгалтером. Костюм выглядел так, будто хозяин надевает его каждый день, да еще с туго затянутым галстуком, волосы нуждались в стрижке, из ушей торчали седые волоски.
– Члены семьи заслуживают того, чтобы им сказали правду, инспектор Кларк. После стольких лет некомпетентности и круговой поруки полицейских…
Шивон вскинула ладонь, пристально разглядывая заговорившего. Молодой человек лет двадцати с чем-то внешне походил на Стюарта Блума. Однако Кларк знала, что Стюарт – единственный ребенок Блумов. Молодой человек сообразил, что от него кое-чего ожидают.
– Меня зовут Дугал Келли, я друг семьи.
– И, по стечению обстоятельств, журналист?
– Я пишу книгу, – признался Келли. – Но это к делу не относится.
Кларк ничего не сказала, но, похоже, согласилась с молодым человеком. Она повернулась к родителям:
– Мистер и миссис Блум, я знаю, что вам тяжело, но мы пока не можем сказать вам ничего конкретного.
– Можете для начала разрешить нам взглянуть на него, – резко, с дрожью в голосе проговорила Кэтрин Блум.
– Только после того, как будет установлена принадлежность останков.
– То есть это может быть не он? – тихо спросил Мартин Блум.
– Нам пока не так много известно.
– Но что-то же вам должно быть известно! – Его жена снова повысила голос.
– Если окажется, что это не Стюарт, мы разрешим вам взглянуть на тело раньше, чем родственникам покойного. Вы должны понимать, насколько это мучительно.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы установить личность? – спросил Дугал Келли.
– Надеюсь, не очень много. – Кларк обратилась к родителям Блума: – Для этого потребуется мазок для ДНК-анализа. И, может быть, пара волосков…
– Вы можете взять пробы прямо сейчас? – спросил отец.
– Думаю, да. – Шивон повернулась к дежурной, которая снова устроилась на стуле, пытаясь казаться невидимой. – Ничего, если мы, пока я уточняю насчет мазка, займем комнату ожидания?
– Конечно.
– И как насчет чашки чая или еще чего-нибудь?
Дежурная кивнула и взялась за телефон.
– Сюда, пожалуйста, – пригласила Кларк. До закрытой двери было несколько шагов.
– Вы, похоже, хорошо здесь ориентируетесь. – Келли старался говорить непринужденно.
Кларк жестом пригласила посетителей войти. Несколько пластмассовых стульев; стол, заваленный старыми журналами; постеры на стенах – подсолнуховые поля, водопад, закат. Кларк села первой, наблюдая, как рассаживаются остальные.
– Вы входили в состав первой следовательской группы? – спросил Келли.
Шивон отрицательно покачала головой.
– Желательно, чтобы никто из прежней группы не имел отношения к делу, – процедила Кэтрин Блум.
– Большинство давно в отставке. – Муж погладил ее по руке. – И старший инспектор Ролстон, и вся та компания.
– Чаггабуги все еще при деле, – парировала Кэтрин.
– Чаггабуги? – спросила Шивон.
Дугал Келли подался вперед:
– Вы “Безумных гонок” уже не застали, да? Я тоже. Они даже в 2006 году были седой древностью, но прозвище – из этого мультика.
– Чье прозвище?
На этот раз ответила Кэтрин Блум:
– Копов, которые работают на Эдриена Брэнда.
– Мы только потом узнали, что другие полицейские их так зовут, – объяснил Келли. – Хотя могу поспорить, что не в глаза. – Молодой человек понял, что аудитория нуждается в дальнейших разъяснениях. – Дастердли и Маттли, из мультсериала про автогонки, его неделями крутили. Дик Дастердли все время жульничает, но его хитрости ему не на пользу.
– Я в курсе.
– Одна из машин – Чаггабуг из Арканзаса. За рулем деревенщина, пассажир – медведь.
– Ну-ну…
– Так Стил и Эдвардс и обрели свое прозвище.
Кларк ощутила прилив адреналина, но постаралась скрыть это.
– Стил и Эдвардс?
– Они состояли на жалованье у Эдриена Брэнда, – вмешалась Кэтрин Блум. – И это никому не показалось подозрительным? Никому не пришло в голову, что это часть заговора?
Муж принялся успокаивающе поглаживать ее по руке, но Кэтрин отдернула руку.
– Со мной все в порядке! – резко сказала она; именно в эту минуту дежурная с фальшивой улыбкой сунула голову в дверь:
– Молоко, сахар?
Шивон направилась к выходу.
– Я на минуту, – объяснила она. – Только уточню, получится ли взять мазок прямо здесь.
Кларк вышла на стоянку морга и постояла, ероша волосы. Достала телефон и позвонила. Ребус снял трубку почти сразу.
– Это ты придумал им прозвище?
– И тебе доброго утра, Шивон. Какое прозвище и кому?
– Чикабакам.
– Чаггабугам, – через пару секунд молчания поправил Ребус.
– Двое копов, Стил и Эдвардс?
– Что называется, не разлей вода. А с кем ты говорила?
– С родителями Стюарта Блума.
– Интересно, кто им сказал.
– С ними писатель по имени Дугал Келли.
– Первый раз слышу. Меня не упоминали?
– Упоминали Билла Ролстона. А еще они обсуждают Стила и Эдвардса и то, что те на довольствии у Эдриена Брэнда. – Шивон подождала ответа и, не дождавшись, продолжила: – Так как, Джон? Брэнд действительно их купил?
– Вероятно, сделка происходила келейно.
– И тебе известно, что Стил и Эдвардс все еще служат в полиции, да?
– Я столько лет ничего о них не слышал…
– Джон, эти двое служат в отделе по борьбе с коррупцией. И именно они ко мне тогда прицепились.
– Вот черт. В мое время они были патрульными и вряд ли провалили бы тест на интеллектуальное развитие. Должны бы соображать, где что припрятано.
– Учитывая обстоятельства – не самое тактичное выражение.
– Прошу прощения. Значит, Чаггабуги перешли на темную сторону? Что ж, в наше время такой поступок не глупее любого другого. Ты в морге?
– Да.
– Дебору видела?
– Видела, но не разговаривала. С ней там Обри Гамильтон.
– Криминалист-антрополог?
– Да.
– Они отлично работают в паре. Будешь говорить с боссом – попробуй упомянуть про Стила и Эдвардса.
– Зачем?
– Пусть вызовет их на допрос, поразвлечется.
– Думаешь, я настолько злопамятна?
– Если не настолько, то ты не лучшая моя ученица.
Кларк поняла, что еле сдерживает улыбку.
– Хорошо, я подумаю.
– Зайдешь потом выгулять Брилло? Выпустить пар?
– В смысле – рассказать тебе последние новости? По-твоему, это этично?
– Пойди мне навстречу. Порадуй нас с Брилло.
– Я перезвоню.
– Не забудь.
Закончив разговор, Шивон обнаружила, что пересекла всю парковку и стоит на Каугейт. Развернувшись к моргу, она увидела в окне верхнего этажа Грэма Сазерленда, тот жестами торопил ее. Направляясь к входу, Кларк надеялась, что она не покраснела.
Сазерленд встретил ее в коридоре, у двери секционной:
– В чем дело?
– Надо было кое-кому позвонить. К тому же Блумы желают знать, можем ли мы сделать ДНК-анализ прямо здесь.
– Профессор Куант этим уже занимается, она закончила предварительную экспертизу. Профессору Гамильтон надо кое-что сделать, к тому же она хочет взглянуть на место, где нашли машину.
– Зачем?
– Она что-то говорила насчет того, как особая среда воздействует на человеческое тело. Я не слишком ориентируюсь в профессиональном жаргоне. – Взгляд Сазерленда смягчился. – Какие они, его родители?
– Она бесится, он настроен более миролюбиво. Судя по всему, они собираются изложить свою историю писателю, некоему Дугалу Келли.
– Ну, удачи. – Сазерленд сунул руки в карманы. – Пока не установлена личность человека из машины, мы в подвешенном состоянии.
– Но это же не повод топтаться на месте. Девяносто процентов за то, что человек в багажнике – Блум. Из тех, кто пропал без вести в тот период, описанию соответствует только он.
Сазерленд кивнул.
– Думаю, пока мы ждем, можно пройтись по записям старого дела. Поговорить кое с кем.
– Наверное, мне надо кое-что вам сказать, сэр. Двое патрульных, входивших в первую следственную бригаду, теперь служат в ОБК. Это те, с кем я недавно бодалась.
Сазерленд поразмыслил.
– А что тут такого?
– Я подумала – вам стоит знать.
– Вы насчет этого и звонили?
– Не исключено.
– Шивон, не скрытничайте. Сдается мне, что проблемы, с которыми столкнулась первая следственная бригада, произросли именно из этого.
– Слушаюсь, сэр.
– Давайте вернемся к “Грэм”, ладно?
– Да, сэр. – И Шивон с улыбкой склонила голову.
У стойки дежурного в полицейском управлении Лита ждал посетитель, коренастый человечек с кудряшками штопором и круглыми очочками на носу. Твидовый пиджак, брюки чинос, розовая рубашка с расстегнутым воротом.
– Меня зовут Гленн Хазард, – представился он, вручая визитку. – Я здесь по поручению сэра Эдриена Брэнда.
– Специалист по связям с общественностью, – сказал Сазерленд, изучив визитку. – Сэр Эдриен – один из ваших клиентов?
Хазард кивнул и пояснил:
– Он мой главный клиент.
– И по какой причине вы сюда приехали?
– Слухами земля полнится – вы нашли Стюарта Блума. – Хазард заглянул поочередно всем в глаза, ища подтверждения своим словам.
– Не совсем так.
– Во всяком случае, интернет-сообщество ухватилось за эту новость, так что нашли вы его или нет, едва ли имеет значение. – Увидев, как все уставились на него, Хазард сдал назад: – Нет, имеет, конечно. Но мое дело – следить, чтобы мои клиенты по возможности не понесли ущерба. Сэру Эдриену и так пришлось столкнуться с последствиями исчезновения Блума. Хорошо бы… контролировать информационные потоки и пресекать слухи на корню.
– Мистер Хазард, что вы хотите сказать?
– Портаун-Вудз. Эта роща – владение моего клиента.
– Джеки Несс продал рощу сэру Эдриену? – спросила Шивон Кларк.
Хазард покачал головой. Он уже собирался ответить, но Сазерленд перебил его:
– Давайте лучше поднимемся, мистер Хазард. Хорошо бы во всем разобраться. Я имею в виду – хорошо для вашего клиента.
Кабинет, выделенный следственной группе, еще не проветрился, и в помещении попахивало плесенью. Одна из батарей шипела свою обычную жалобную песнь, а Кэллам Рид безуспешно пытался открыть окно. Оборудование – компьютеры, телемонитор и напоминавшую мольберт доску на подставке – уже распаковали, и комната наконец хоть немного стала походить на штаб следовательской группы. На стене возле карты прикнопили фотографии Стюарта Блума и его партнера Дерека Шенкли. На каждом столе лежали ксерокопии газетных отчетов о расследовании 2006 года. Появились кружки и чайник. Шивон взглянула на Тесс Лейтон:
– Похоже, вчера вечером у вас было много дел.
– По правде говоря, мне помогал Джордж.
Хазард устроился на стуле, на котором накануне сидел Ребус. Он выглядел человеком, которого трудно обескуражить, – вероятно, подобное качество входит в список минимальных требований к пиарщикам.
– Когда Блум пропал без вести, вы уже представляли интересы сэра Эдриена? – спросил Сазерленд, устраиваясь за столом поудобнее.
– Я тогда еще не занимался связями с общественностью.
– Интересная работа?
– Каждый день – новые увлекательные задачи.
– Тогда она в чем-то сродни полицейской. – На этом Сазерленд покончил со светским разговором. – Так, значит, владелец Портаун-Вудз – сэр Эдриен. Давно?
– Всего пару лет. Роща продавалась вместе с Портаун-хаусом. И то и другое сэр Эдриен купил у Джеффа Селлерса, который занимается гостиничным бизнесом. Селлерс планировал превратить это место в очередной отель – эксклюзив, пять звезд, все дела. Думаю, у него иссякли деньги, и на сцену явился сэр Эдриен. Хлоп – и сделка у него в кармане.
– И дом, и роща когда-то принадлежали Джеки Нессу, – сказала Кларк.
– Несс как раз Селлерсу их и продал.
– Он знает, что теперь они принадлежат вашему клиенту?
Хазард изобразил тончайшую из улыбок.
– Я бы предположил, что знает, хотя подлинный владелец – не столько сэр Эдриен лично, сколько одна из его компаний.
– Он снова извлек на свет божий планы устроить поле для гольфа?
– Насколько я слышал, нет. Поле для гольфа планируется в другой части города, далеко от Портауна. Скорее запад, чем юго-восток.
– Но старая вражда никуда не делась?
– Скажем так, обоим джентльменам есть что вспомнить. Поэтому я здесь. Журналистам скоро будет раздолье. Стюарт Блум сунул нос в дела сэра Эдриена. Через двенадцать лет его находят мертвым на землях сэра Эдриена. Сами понимаете, шум поднимется немалый, так что нам надо соблюдать предельную осторожность, улаживая это дело.
– Мы не занимаемся улаживанием дел, мистер Хазард, – жестко сказал Сазерленд. – Возможно, в прежние времена обстановка была не в пример душевнее, но прежние времена – это прежние времена, а сейчас – это сейчас.
– Вы же не хотите видеть, как страдает безвинный человек, как гибнет его репутация. Я имею в виду, когда вы будете готовить пресс-релизы и устраивать встречи с прессой…
– Не нужно упоминать имя вашего клиента?
– По возможности. Чтобы защитить безвинного человека. Почту за счастье помочь вашей пресс-службе подготовить черновик…
– Нам может понадобиться побеседовать с сэром Эдриеном, – перебила его Шивон. Она подошла к столу Сазерленда и повернулась к Хазарду: – Портаун-хаус подойдет?
– Вообще-то он там не живет.
– А кто там живет?
– Мне кажется, Портаун-хаус пустует. У сэра Эдриена дом в Мюррейфилде[5].
– И каковы его планы насчет Портаун-хаус?
Хазард пожал плечами.
– Вернемся к нашей теме, – вмешался Сазерленд. – Почему вы думаете, что тело было в роще?
Хазард снова пожал плечами.
– У вашего клиента есть какие-нибудь предположения?
– Я говорил с ним об этом. По-моему, он всегда считал, что Джеки Несс поссорился с частным детективом и прикончил его. В роще спрятать тело легко. Полмили по грунтовке, вокруг ни души. А Несс совершенно точно имел на сыщика зуб. Историям о них несть числа, и бо́льшую часть можно найти в интернете. – Хазард сделал паузу и перевел взгляд на Кларк: – Если вы собираетесь допрашивать сэра Эдриена, обещайте, что вы и Несса допросите. Иначе будете выглядеть не очень хорошо.
– Спасибо за совет, – ледяным тоном произнес Сазерленд.
Завибрировал телефон. Сазерленд прочитал сообщение и положил телефон на стол перед собой.
– Мы вам очень признательны, вы позволили нам сделать несколько выводов. Фил, не проводишь мистера Хазарда?
Хазард, похоже, не хотел уходить, но Сазерленд уже поднялся и протянул пиарщику руку.
– Если я вам для чего-нибудь понадоблюсь, для чего угодно…
– У нас есть ваша визитная карточка. – Сазерленд коротко, почти грубо кивнул.
Фил Йейтс и Хазард вышли, и Сазерленд посмотрел на Эмили Краутер:
– Эмили, дверь не закроешь? Конечно, надо бы дождаться Фила, но мы ему все потом расскажем. А вот это лучше сделать, не откладывая.
Он склонился над телефоном и ткнул пальцем в экран. Когда пошли гудки, Сазерленд включил громкую связь.
– Старший инспектор Сазерленд? – Кларк узнала голос Деборы Куант. – Спасибо, что перезвонили.
– Вся группа в сборе, профессор, – сообщил Сазерленд. – Готовимся услышать, что у вас нового.
– Кто там занимался Блумами? Надо было попросить разрешения заглянуть в сумочку миссис Блум. Она упаковала туда полжизни своего сына, включая копию зубной карты.
Сазерленд воззрился на Кларк, но та сосредоточенно рассматривала стену, изо всех сил стараясь не покраснеть.
– Похоже, у нас есть совпадение, – продолжала Куант. – Мы пока делаем ДНК-анализ – на всякий случай. Но и отец и мать считают, что волосы, которые мы им показали, принадлежат Стюарту. То же касается одежды на фотографиях. Особых примет или татуировок у него нет, так что пока это все.
– Вы упоминали о наручниках?
– Ни в коем случае.
– А причина смерти?
– Насчет этого мы с Обри единодушны. Удар тупым предметом. На затылке дыра в несколько сантиметров шириной. Возможно, молоток. Лом. Мы взяли образцы на случай, если в ране что-то осталось. Но особых надежд у меня нет – столько времени прошло.
– Спасибо, профессор. Еще что-нибудь есть?
– Обри хочет осмотреть место, где нашли машину. Она спрашивала, там ли криминалисты.
– Машина уже в лаборатории.
– Держите меня в курсе. Судя по багажнику, Блума убили именно там. Еще профессор Гамильтон говорит, что в наши дни можно извлечь информацию из образцов почвы. Нам может понадобиться кое-кто из Абердина.
– А что почва?
– Грязь на машине и в машине, всякий мелкий мусор, застрявший в шинах… Образцы помогут выяснить, где еще побывал “поло”, прежде чем угодить в овраг.
– Буду иметь в виду.
– Хм…
– Что?
– По голосу слышу – бюджета на дело еще не выделили?
– Нет, пока нет.
– Ну что ж, а я понятия не имею, сколько сейчас стоит экспертиза почвы. Кстати, о бюджете. Я уверена, что жертва – Стюарт Блум, и начальство не захочет выглядеть скупердяями.
– Дебора, ты в этом на сто процентов уверена? – спросила Кларк.
– Привет, Шивон. Мне показалось, что я видела тебя в просмотровой. Скажем так: на девяносто девять и девять десятых процента.
Телефон Сазерленда звякнул.
– Похоже, еще кто-то пытается прорваться, – заметила Дебора Куант. – Ответьте. Наверное, это кто-то, кто на этой неделе главный констебль.
– Слухами земля полнится, – сказал Сазерленд.
– А разве не так?
Сазерленд закончил разговор с Куант и снова прижал телефон к уху:
– Да, сэр?
С телефоном в руке Сазерленд направился в коридор. Когда он вышел, в кабинет вернулся Фил Йейтс.
– Что я пропустил? – поинтересовался он.
– Включи чайник, и мы тебе все расскажем, – ответила Тесс Лейтон.
Инспектор уголовного розыска Малькольм Фокс сидел за столом и грыз ручку. Ему казалось, что это придает ему вид занятого человека, погруженного в раздумья или решающего заковыристую задачу. Экран компьютера демонстрировал, что Фокс одолел половину служебной записки касательно перераспределения ресурсов в пользу отдела по раскрытию тяжких преступлений. Обстановка, предметы – все по-прежнему представлялось Фоксу новым. Отдел располагался в великолепном, оборудованном по последнему слову техники гарткошском[6] полицейском городке, являвшем собой нервный узел шотландской полиции. Расположенный в сорока милях к западу от столицы, он казался обитавшему в Эдинбурге Фоксу другим миром.
Тихий гул деятельности как будто служил опровержением, что для полиции Шотландии настали трудные времена. К тому же не требуется копать глубоко, чтобы обнаружить кризис той или иной степени тяжести. Однако временное отстранение от должности – за разнообразные правонарушения – старшего констебля, а также его помощника означало, что на начальницу Фокса, помощника старшего констебля Дженнифер Лайон, ложатся дополнительные заботы и рабочие обязанности. Но самого Фокса история эта особо не коснулась. Фокс делал толстые намеки на то, что он может выполнять должностные обязанности помасштабнее, но Лайон посоветовала ему проявить терпение. Он, можно сказать, еще только осваивается на новом месте. Времени у него впереди предостаточно.
“Кроме того, – прибавила Лайон, – если подниматься по служебной лестнице слишком быстро, можно наступить на подпиленную ступеньку”.
Лайон считала, что текущая задача Фокса – что-то вроде саморекламы. Если он будет демонстрировать результаты, его заметит кто-нибудь из начальства. Похоже, все сходились на том, что склонность к порядку – его сильная сторона. Иными словами, он – офисный планктон: полезный на совещаниях, респектабельного вида, с бо´льшим удовольствием посвящает себя сложноподчиненным предложениям, чем сложным отношениям подчинения. Фоксу хотелось сказать коллегам: я знаю, почем фунт лиха, мне тоже случалось запачкать руки. Он даже нацелился на горизонтальное продвижение – из отдела по расследованию тяжких преступлений в отдел по противодействию организованной преступности и терроризму, – но Лайон только кисло глянула на него. В отсутствие старшего констебля всем заправлял его заместитель, которому оставался один шаг до пенсии. А потому зам во всем полагался на Дженнифер Лайон, и это означало, что начальница Фокса часто оказывалась вне пределов досягаемости. Несколько серьезных дел подвисли в ожидании одобрения на расследование. Коллеги Фокса, жаждущие получить от Лайон добро на тот или иной план действий, выстроились в очередь и пребывали уже на грани мятежа.
Вот почему двое сотрудников так и подскочили, когда Лайон тихонько вошла в офис. Отметающий их притязания взмах руки дал понять: не сейчас. Лайон остановилась за спиной у Фокса. Ее лицо обрамляли ломкие осветленные локоны. Когда Дженнифер Лайон на совещаниях наклонялась вперед, волосы падали ей на глаза, мешая читать. Фокс сосредоточился на ее бледно-розовых губах: Лайон склонилась к его левому уху.
– Малькольм, на два слова.
Пока Фокс вставал из-за стола, Лайон уже успела подойти к двери. Направляясь за ней, Фокс перехватил умоляющие взгляды коллег: замолви словечко за наши расследования. Фокс сделал движение головой, отдаленно напоминавшее кивок, поправил галстук и застегнул пиджак.
Гарткош славился своими зонами отдыха. В этих тихих, комфортабельных уголках разнообразные специалисты – специальные службы, судебная экспертиза и прокуратура – могли более или менее безмятежно обмениваться информацией за чашкой кофе. Обстановка наводила на мысли о режимном колледже повышения квалификации. Лайон не удалось добраться до места назначения без помех. К ней уже подскочил кто-то из отдела Управления по налогам и таможенным сборам, отдел этот занимался делами, связанными с мошенничеством. Лайон мрачно кивала, надеясь, что человек из Налогов поймет намек.
– Простите, что вмешиваюсь, – сказал Фокс. – Мэм, вы говорили, что дело срочное.
Лайон изобразила огорчение.
– Прошу прощения, Оуэн. Поговорим в другой раз?
Послав Фоксу неласковый взгляд, человек из Налогов ретировался.
– Я напишу вам по электронной почте, – ободряюще крикнула ему Лайон и понизила голос, чтобы слышать мог только Фокс: – Вы меня просто спасли. Давайте присядем.
Они сели и стали наблюдать, как мотаются туда-сюда коллеги. Кое-кто задерживал на них взгляд, спрашивая себя, кто это с Дженнифер Лайон. Та теребила бейджи на груди. Бейджей было два: удостоверение личности с фотографией и карта-ключ, позволявшая попасть в особенно строго охраняемые части здания.
– Дело касается служебной записки? – подтолкнул ее Фокс.
Лайон отрицательно покачала головой.
– Дело касается Стюарта Блума. – Она взглянула на Фокса, вид у того был озадаченный. – Разве вы в то время не работали в отделе контроля и жалоб?
– О каком времени мы говорим?
– Две тысячи шестой.
– Я пришел в отдел только в следующем году.
– Его семья тогда громко высказалась, да и потом еще годами высказывалась.
– Частный детектив, который пропал без вести? – Фокс кивнул. – И самую первую жалобу семьи оставили без удовлетворения?
– Как и все остальные. Но теперь труп Блума, похоже, обнаружен. И с нас спросят, почему мы прозевали его, когда прочесывали территорию. Судя по тому, что мне говорили, кое-кто из следовательской группы облажался. – Лайон помолчала и наконец-то взглянула Фоксу в глаза: – Я хочу, чтобы вы занялись этим вопросом. Вы работали в отделе контроля и жалоб – может быть, заметите, кто и какие нарушения допустил, лишь бы поскорее закрыть дело. Любые нарушения, от банальной небрежности до преступного сговора. Я хочу убедиться, что слухи, которые тогда ходили, беспочвенны.
– А если я зацеплю кого-то из новой группы?
– И что? У вас бессонница разыграется?
– Нет. – Ледяной тон начальницы заставил Фокса выпрямиться. – Значит, я изучу материалы первоначального дела…
– Малькольм, этого недостаточно. Семья утверждала и продолжает утверждать, что имела место круговая порука, что наша команда вступила в сговор с богатыми и могущественными, что мы сливали информацию прессе, чтобы общественность видела только одну сторону дела. – Лайон прервалась и огляделась по сторонам. Никто ее не подслушивал, но Лайон все равно понизила голос еще больше: – Мы пока об этом не заявляли, но на жертве были наручники.
– Полицейские?
Лайон еле заметно пожала плечами.
– По-вашему, в деле замешаны легавые?
– Это один из вопросов, над которыми я прошу вас подумать. Докладывать будете непосредственно мне. С руководителем группы я все улажу. Нам сейчас меньше всего надо, чтобы нас снова мешали с грязью. Журналисты и политики более или менее вычерпали эту выгребную яму.
Когда Лайон замолчала, Фокс вдруг увидел в ее взгляде и усталость от нескончаемых боев, и надежду, что кто-нибудь возьмет все на себя и избавит ее от проблем.
– Я этим займусь, – сказал он.
Ни кивка в знак признательности, ни благодарной улыбки. Дженнифер Лайон просто встала и размашисто зашагала в направлении своего относительно безопасного кабинета. Фокс еще посидел, потом достал телефон и проверил новости. Тело обнаружили в Портаун-Вудз, на юго-востоке Эдинбурга. Значит, штаб-квартира следовательской группы, вероятно, будет базироваться в Лите – подходящих для этого кабинетов в Шотландии не так уж много. Фокс пробежал историю глазами, обращая внимание на имена и подробности. Если отдел контроля и жалоб имел отношение к делу, значит, все происходило во времена его предшественника, Рэя Хангерфорда. Рэй пока еще в стане живых – Фокс видел его то на торжествах в честь чьего-нибудь выхода в отставку, то на похоронах. Он проверил список контактов, но номера Рэя там не оказалось.
Опуская телефон, Фокс обнаружил, что не отрываясь смотрит на дверь убойного отдела. Коллеги наверняка ждут его возвращения, готовые услышать, что сказала ему начальница. Фокс поднялся, сунул телефон в карман и двинулся во внешний мир.
Чтоб выйти на след Рэя Хангерфорда, хватило всего пары телефонных звонков. Рэй Хангерфорд теперь, похоже, водил такси, и Фокс велел таксопарку держать его в курсе насчет передвижений Хангерфорда по Лотиан-роуд. На пути в Эдинбург Фокса задержали дорожные работы на М-8 и авария на пересечении шоссе и объездной трассы. В машине Фокс слушал новости, однако журналистам пока нечего было сообщить. Мать Стюарта Блума дала интервью, призвав людей, владеющих хоть какой-то информацией, поделиться ею. Фокс не сомневался, что на ее призыв откликнутся многие, в основном жаждущие быть в центре внимания и всякие психи. Некоторые “поделятся информацией” из лучших побуждений, благодаря чему следовательская группа погрузится в трясину с головой, прежде чем нащупает твердую почву под ногами. Фокс считал, что от коллег из отдела тяжких преступлений стоит ждать лишь раздражения в его адрес.
– Как в старые добрые времена, когда я еще был контролером, – проворчал он себе под нос.
Затор впереди начал рассасываться. Эдинбург шагнул Фоксу навстречу, замок, видный издалека, высился на вулканической скале. Фокс почувствовал, как спадает напряжение. Этот город был ему понятнее, чем Гарткош. Фокс знал, что и как здесь устроено.
Перед отелем “Шератон” стояли три такси. У последней машины мигала “аварийка”, сигнальный знак такси не горел. Фокс остановил свою машину рядом. Окно в такси со стороны пассажира поехало вниз.
– Не любишь сидеть сложа руки, Рэй? – поинтересовался Фокс.
– А ты раздобрел, Малькольм.
– Ты не против поговорить?
– Смотря о чем.
– Не пересядешь ко мне?
Хангерфорд не стал глушить двигатель, чтобы не выключать печку. Он перебрался в машину Фокса, они пожали друг другу руки.
– Имей в виду, я уже упустил трех пассажиров, – пожаловался Хангерфорд.
– Приму к сведению. Пенсии на жизнь не хватает?
– Это машина моего сына. Он в отпуске, я вышел на линию за него. А ты наверняка уже не в Жалобах?
– Теперь в Гарткоше, в отделе тяжких.
– Новый Большой дом, а?
– Меня отправили покопаться в деле Стюарта Блума, – не стал тянуть Фокс.
– А-а, это. Значит, это и правда его нашли в той роще?
– Похоже, да. Первичное расследование проходило не совсем гладко.
Хангерфорд цепко глянул на него:
– Ты не дипломатом ли заделался? Сам-то я всегда предпочитал говорить напрямую.
– Ладно. В первом расследовании с самого начала был провал на провале.
– Руководил им толковый мужик, – возразил Хангерфорд. – Ни одного плохого слова не слышал о Билле Ролстоне.
– А что насчет его команды?..
Хангерфорд скривился:
– Сборище редкостных придурков, неумех и проходимцев.
– Не сомневаюсь, что ты указал это в своем отчете.
– Да какие отчеты, я тебе о слухах. Наверное, хватало гомофобов в полицейской форме. Господи, да тогда это нормой было. С приятелями Блума из гейских кругов на допросах не очень-то церемонились. И вот служит в Глазго один хороший коп, который хочет, чтобы к его сыну все это не имело отношения, даже если на сына смотрят как на подозреваемого. – Хангерфорд шумно выдохнул. – А двое этих воротил…
– Джеки Несс и Эдриен Брэнд?
Хангерфорд кивнул:
– Ну да. Эти двое вечно меряются, кто круче. А их адвокаты чуть что поднимают крик, прикормленные журналюги щедро наливают всякому, кто может выдать хоть что-то интересное…
– Включая полицейских из следовательской группы?
– Даже не сомневайся. Думаю, что и ты в этом смысле не без греха. Я так точно грешен. Вот поставил тебе парень пару стаканчиков, и если он тебе симпатичен, то и чего бы не оказать ему ответную любезность? Да некоторые копы просто подсаживались на такое – обожали, когда в газете появлялась статейка, к которой они имеют прямое отношение.
– А кто конкретно?..
Хангерфорд помолчал.
– Все эти раскопки из-за того, что в роще нашли труп?
– Шишки хотят гарантий, что среди скелетов в шкафу не окажется зомби.
– И заниматься этим отправили тебя, потому что ты работал в Жалобах?
– Примерно так.
Хангерфорд сочувственно кивнул.
– Если честно, мы только порылись в материалах дела да немного поспрошали. Было ясно, что кто-то всерьез облажался, что это наша группа схалтурила или спустила дело на тормозах. Да ведь не в первый же раз и уж точно не в последний.
– Так кого порекомендуешь?
– Была там парочка копов, которых можно было прижать к ногтю, приложи мы тогда усилия. Фамилия одного – Стил.
– Дай-ка угадаю. Фамилия второго – Эдвардс.
– Ты их знаешь?
– Оба работали в Антикоррупциях, в Гарткоше.
– А. Тогда-то они были патрульными, но занимались всем подряд.
– Чем, например?
– Подрабатывали на стороне, в основном охранниками. Даже телохранителями у Эдриена Брэнда служили.
– Ему были нужны телохранители?
– Ходили слухи, что он брал деньги у ирландских бандюков, связанных с боевиками. А потом рассорился с ними.
– Других последствий не было?
– Если и были, я о них не знаю. Но со Стилом и Эдвардсом точно было нечисто: первоклассные тачки, недешевый отпуск. Одеты всегда с иголочки, часы дизайнерские…
– И все это на полицейскую зарплату.
– Я же говорю – нам не удалось их пощупать.
– Их кто-то прикрывал?
Хангерфорд пожал плечами:
– Брэнд бронировал столики не на одном благотворительном обеде, кормил и поил многих шишек, даже членов парламента.
Фокс задумался.
– А когда вы закончили с материалами…
– Их отправили в ОБК, чтобы там ознакомились. Тоже никакого толку это не дало, и папки перекочевали в архив. Нынешнему боссу, кто бы он ни был, стоит их поднять, тебе так не кажется?
– Если этот человек понимает, о чем речь.
– А так бывает не всегда, верно? – Хангерфорд хохотнул.
– Помимо Стила и Эдвардса есть еще кто-нибудь, заслуживающий упоминания?
– Эх, Малк, память-то у меня уже не та. – Хангерфорд потер подбородок. – С Мэри Скилтон все было в порядке, красотка, и тем хороша. Даг Ньюсом? В общем и целом – лентяй, отчеты у него были те еще. – Он замолчал, улыбнулся и добавил: – Ну и конечно, Джон Ребус.
Фокс скривился.
– Почему “конечно”?
– Когда я работал в Жалобах, Ребуса постоянно то вызывали на ковер, то отстраняли от дела. Тебе не случалось с ним сцепиться?
– Ребус вышел в отставку в конце две тысячи шестого. Ну, вроде как.
– Похоже, все-таки случалось, а?
– У Ребуса привычка возникать из ниоткуда. Он не насажал клякс в свою тетрадку в связи с делом Блума?
– Ребус водил дружбу с отцом Блумова парня – копом из Глазго. Говорят, они до сих пор встречаются, чтобы пропустить по стаканчику.
– Что само по себе вряд ли что-то значит.
Какое-то время Фокс сидел в глубокой задумчивости, потом кивнул:
– Спасибо, что согласился поболтать, Рэй, я тебе весьма признателен. Рад был повидаться.
– Если еще понадоблюсь – ты знаешь, где меня искать.
Хангерфорд протянул руку, но не для пожатия, на которое Фокс уже готов был ответить, а вверх ладонью и кивнул на приборную доску своей машины, где все это время тикал счетчик.
– Двадцать пять пятьдесят, – сказал он и подмигнул: – Не бойся, я выдам тебе чек на тридцатку.
Коллеги под тем или иным предлогом откланялись после первой же порции, но Шивон Кларк и Сазерленд заказали по второй. Сазерленд принес Кларк заказанный ею тоник, а себе – полпорции индийского пейл-эля, который и долил в свою уже почти приконченную пинту. Паб был одним из самых дорогих в этой части Лита, и полицейские здесь чувствовали себя в относительной безопасности. И все равно их компания заняла столик в углу, откуда хорошо просматривалась дверь.
– Уверена, что не хочешь добавить джина? – спросил Сазерленд.
– Не хочу произвести плохое впечатление.
– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках…
– И много тебе известно?
– Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке.
– Не пересказывала.
– А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера.
– С меня сняли эти обвинения.
– Да, разумеется. И они тебя возмутили.
– Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский.
– Эти двое, из антикоррупционного…
– Стил и Эдвардс.
– Точно. Ты затаила на них обиду?
– Нет.
– Не кроется ли в этом слове ложь?
– Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет.
– А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль…
– Позвоню в дорожную полицию не задумываясь.
Оба улыбнулись, сосредоточились на своих стаканах. Шивон откинулась на спинку и покрутила головой, пытаясь размять занемевшую шею.
– Помню, – заговорил Сазерленд, – в Инвернессе был один лизоблюд, которого мы не особо любили. У него имелись проблемы с алкоголем, но мы его прикрывали, когда надо. Когда он уходил в отставку, в буфете по этому поводу устроили вечеринку, напитков более чем достаточно. Мы похлопали, вручили ему заготовленный подарок, а потом махали ему, пока он направлялся к машине, чтобы ехать домой. Дорожная полиция получила наводку. Его остановили, он лишился водительских прав.
– По-моему, не так уж несправедливо. – Кларк отпила из стаканчика. – Значит, ты из Инвернесса?
– Да. Акцент возвращается, только когда я навещаю родителей. А ты, я вижу, англичанка.
Шивон покачала головой.
– Родилась здесь, выросла там, из-за родителей. А где еще бывал, кроме Инвернесса?
– Абердин, Глазго, какое-то время даже жил в Скае.
– В Скае есть преступники?
– Мне нравится думать, что это я их оттуда изгнал. – Сазерленд сделал вид, что пьет за свои успехи. – А ты работала где-нибудь, кроме Эдинбурга?
– В Гленротсе, прикомандированной. Как раз когда исчез Стюарт Блум.
– Как удачно. Имей ты отношение к тому делу – не смогла бы сейчас присоединиться к моей команде. Конфликт интересов, все такое.
Кларк рассеянно кивнула и спросила:
– А ты где жил в то время?
– В Шеттлстоне, в Глазго.
– Оттуда видно Барлинни?[7]
– Более или менее. А ты где живешь?
– В пяти минутах отсюда. Недалеко от Бротон-стрит.
– Одна?
– Одна.
– Я тоже. Так было не всегда, но сама знаешь, как бывает. Решил жениться на своем гольф-клубе. Ты же не играешь, верно?
– Я что, похожа на игрока в гольф?
– Ну, не знаю. А как выглядят игроки в гольф?
– В моем представлении упражнения на свежем воздухе – это подъем чашки кофе в кафе и пробежка до газетного киоска.
У Кларк зажужжал телефон, лежавший на столе рядом с ее стаканчиком. Звонили снова из телефона-автомата.
– Не ответишь? – спросил Сазерленд.
– Так, ерунда.
Оба подождали, пока телефон смолкнет.
– Мне кажется, инспектор Кларк, что в вас есть что-то загадочное.
– Ничего подобного.
Сазерленд какое-то время размышлял, разглядывая ее поверх поднятого бокала, потом отхлебнул пива и поставил бокал на стол.
– Я знаю, что Тесс уже просмотрела материалы по делу Блума. Может, ты тоже хотела бы ознакомиться?
– Зачем?
– Возможно, там фигурируют наши друзья Стил и Эдвардс. Информация, которая пригодится тебе на будущее.
Шивон пристально смотрела на него.
– Это же тогда именно ты позвонил в дорожную полицию, да?
В ответ Сазерленд только приподнял левую бровь.
– Если признаешься, то тебя ждет приз.
– Ладно. Заинтриговала.
– Партия в гольф на небольшой площадке, в Брунтсфилд-линкс.
– Предложение, от которого трудно отказаться. Но на случай, если на тебе “жучок”… – Сазерленд, глядя Кларк в глаза, медленно кивнул, отвечая на ее вопрос.
– Но день должен быть теплый, – потребовала Кларк.
– И часто ли в Эдинбурге выдаются теплые дни?
– Пару лет назад был такой.
Оба рассмеялись.
Снова Медоус, освещенный уличными фонарями на Мелвилл-драйв.
Дождь перестал, но трава намокла, и холод проникал сквозь подошвы, пальцы ног мерзли. Ребус стоял, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто; Шивон натянула на голову капюшон дождевика. Брилло сновал между ними, деловито вынюхивал чей-то след. Его передвижения наводили на мысль о ножницах, кромсающих лист бумаги по краям и подбирающихся к центру.
– Решительный пес, – заметила Кларк.
– И упорный. Никак не соображу, кого он мне напоминает.
– Я хотела спросить насчет Стила и Эдвардса. Как по-твоему, насколько они тогда запачкались?
– Знаешь пословицу “Садишься ужинать с чертом – готовь ложку подлиннее”?
– Я думала, она про жителей Файфа.
– Невелика разница. Я о том, что она их вполне характеризует. Оба сильно себе на уме. Вечно сидели отдельно от других, шушукались. Если у них и имелся мозг, то он на сто процентов был собственностью Брайана Стила. Грант Эдвардс же располагал разве что раздутыми мускулами.
– Он не слишком изменился.
– Ну, ты-то с ними столкнулась совсем недавно. Но в мое время никто не думал, что они задержатся на службе. Их либо продвинули бы дальше, либо они подыскали бы себе какое-нибудь теплое местечко.
– В каком смысле?
– Стил владел парой машин представительского класса, катал больших людей. Наверное, так он и свел знакомство с Эдриеном Брэндом. Он всегда говорил, что служить в полиции скучно.
– А Эдвардс?
– При случае крутил баранку, а когда не бывало ночных дежурств, обычно подрабатывал швейцаром в каком-нибудь клубе. Ходили слухи, что он вложил деньги в автомойку возле Форт-бридж.
– Они пытались как-то повлиять на расследование?
– В смысле – по распоряжению Брэнда? – Ребус ненадолго задумался. – Ну, может. Они запросто могли взять у него пригоршню фунтов – и за то, чтобы держать его в курсе, и за то, чтобы ход дела его не слишком огорчал.
– К нам сегодня приходил пиарщик Брэнда. С теми же самыми целями.
– Осмелюсь предположить, что уж он-то вряд ли демпингует свои услуги. – Ребус извлек из кармана зажигалку и пощелкал, высекая пламя. – Может, я зря бросил курить?
– Твои легкие с тобой вряд ли согласятся.
– Врач хочет, чтобы я купил себе велотренажер. Представляешь?
– Не очень.
– Сижу у себя в квартире и кручу педали, направляясь в никуда.
На Мелвилл-драйв остановилась машина. Услышав, как хлопнула дверца, оба обернулись; к ним направлялась какая-то темная фигура.
– Возвращение блудного сына, – объявил Ребус. – Или возвращение Хама? Я что-то подзабыл.
– И тебе, Джон, доброго дня. – Малькольм Фокс кивнул на зажигалку: – Я думал, ты бросил.
– Просто достал на всякий случай. Вдруг мне захочется уйти в сиянии славы.
Фокс наклонился и поцеловал Кларк в щеку.
– Спокойней! – одернул его Ребус. – Мы же не в какой-нибудь Франции.
– У тебя все нормально, Шивон?
Кларк кивнула.
– А у тебя, Малькольм?
Фокс тоже кивнул и повернулся к Ребусу:
– Сначала я зашел в бар “Оксфорд”, но мне сказали, что ты теперь редко заглядываешь. Меня уже мало что может удивить, но должен признать – тут чуть земля из-под ног не ушла.
– Да-а, им пришлось заявить о сокращении доходов. Биржа вздрогнула. Кстати, о командном духе: как обстоят дела в Гарткоше? Еще чьи-нибудь головы полетели?
– Командный дух реет с трудом.
– Недавние заявления – травля как она есть. Надеюсь, ты их услышал не на людях – всем известно, что ты чувствительная натура. Мы-то, в мое время, умели держать удар.
– Наверное, именно поэтому у тебя под конец было столько синяков.
– Где ты видишь хоть один? – Ребус вытянул руки.
Фокс постучал пальцем себе по лбу:
– Я имею в виду – вот здесь.
Ребус прикрыл веки и подвигал глазными яблоками.
– Ну посмотрим, не сказалось ли сотрясение мозга на моем умении читать мысли. – И сделал вид, что погрузился в размышления. – Вижу скелет в машине, ажиотаж прессы, вижу, как большие люди встревожились по поводу некоего старого дела и тех, кто это дело расследовал. – Ребус открыл глаза. – И вот ты здесь.
– Не сказалось, не сказалось. – Фокс изобразил аплодисменты.
– Ты работаешь в Большом доме – и ты когда-то служил в отделе контроля и жалоб. Кого еще начальство могло пустить по следу?
Ребус глянул вниз на Брилло, который теперь вертелся вокруг незнакомых ног. Фокс наклонился и погладил пса.
– Тебя вскользь упоминали, – признался он, выпрямляясь.
– А Брайана Стила и Гранта Эдвардса? – спросила Кларк.
– Их тоже. – Фокс пристально посмотрел на нее. – А почему тебя это интересует?
– Я в группе расследования.
– Руководишь?
Кларк отрицательно покачала головой.
– Руководит старший инспектор Сазерленд.
– У Шивон, – сказал Ребус, – была короткая стычка с антикоррупционерами.
– В смысле – со Стилом и Эдвардсом?
– Мы прозвали их Чаггабуги, – заметил Ребус.
Фокс все смотрел на Кларк:
– Ты запросила материалы две тысяча шестого?
– Да.
– Мне надо взглянуть на них.
– Их затребовал старший инспектор Сазерленд.
– Вообще-то их затребовала помощник старшего констебля Лайон. Ее письмо наверняка уже летит к твоему боссу.
– Вот красота, Шивон, – протянул Ребус. – Вы с Малькольмом снова работаете над одним делом.
– Вообще-то, – парировала Кларк, – мое дело – расследование убийства.
– И правда, Малькольм, – подтвердил Ребус с мудрым видом, – ты вернулся к своей прежней специальности и снова взбалтываешь дерьмо, прежде чем вылить его на коллег – и на тех, кто еще служит, и на тех, кто в отставке или вовсе в могиле. Тебе это душу греет, что ли? – Он помолчал. – Ты живешь в одноэтажном доме, верно?
От неожиданности Фокс нахмурился, но все же сказал:
– Да.
Ребус нарочито вздохнул:
– Вот почему я в таких домах жить не могу. – Ему вдруг пришла в голову какая-то мысль, и он перевел взгляд на Кларк: – Слушай, вот предположим, что Малькольму понадобится нарыть какую-нибудь грязь на Чаггабугов – и результат может оказаться неплохим.
– Кто-нибудь объяснит мне, что это за прозвище? – спросил Фокс.
– Это персонажи из мультфильма, – любезно ответила Шивон.
– Которые недавно предприняли атаку на Шивон, – добавил Ребус. – Отсюда и желание метнуть в них чуть-чуть говна.
– Запомни, Джон, – предупредил Фокс, – у говна есть свойство разлетаться во все стороны.
– Как и у мочи, – согласился Ребус, указывая на Брилло.
Пес как раз пристроился к ноге Малькольма Фокса и задрал лапу.
Свободное место нашлось как раз напротив дома. Удачно, подумала Шивон, но тут же спросила себя, а не освободилось ли место аккурат перед ее прибытием. Она запомнила машину, стоявшую вчера вечером на этом самом месте. Закрывая “астру”, Шивон оглядела улицу, но в машинах, кажется, никого не было. По тротуару вроде бы тоже никто не слонялся. Подходя к дому, она заметила, что на двери что-то намалевано, на темно-синем фоне серебрились жирные буквы. Достав телефон, она включила фонарик, хотя и так уже разобрала надпись. Ей только хотелось убедиться, что не ошиблась.
Здесь живет сволочь и паскуда!!!
Сволочь и паскуда, вон отсюда!!!
Кларк внимательно осмотрела дверь сверху донизу. Все остальное было как прежде, однако на домофоне ее имя было замазано тем же серебристым маркером. Она достала из кармана бумажную салфетку и мазнула по жирной черте. Маркер еще не просох. Снова оглядев улицу, она сунула ключ в замочную скважину. Оказавшись в подъезде, постояла спиной к двери и подождала, но никто не прятался за углом, никто не спускался по лестнице. С громко бьющимся сердцем Шивон поднялась на свой этаж и принялась изучать дверь квартиры. Сюда любитель граффити не добрался. Или…
Она открыла и, прежде чем войти, осмотрела прихожую. Заперла за собой дверь, подошла к окну в гостиной и оглядела окна в доме напротив, после чего задернула шторы и включила свет.