В кабинет главного врача клиники Густава Хальмейера ворвался его заместитель, немолодой афганец Абалькар Иради.
– Густав, они приехали! – встревоженно воскликнул он, плотно прикрывая за собой дверь.
– Хорошо, пойдем встречать дорогих гостей, – с неудовольствием ответил главврач, поднимаясь из-за своего рабочего стола. – Ты всех в лаборатории предупредил?
– Да, там все в порядке. Думаю, новая звукоизоляция сработает, но я все равно всех удалил в глубь пещеры.
Визит делегации международного движения «Врачи без границ» был запланирован давно, и избежать его все равно не удалось бы. Эта организация уже дважды оказывала помощь с поставкой дорогих вакцин и лабораторного оборудования. Как ни пытались организаторы клиники не привлекать к себе внимания, сделать этого не удалось. Клиника была построена почти год назад на краю небольшого селения, вдали от крупных городов, как и полагалось инфекционной клинике. Оснащена она была самым современным оборудованием и имела потенциал для проведения противоэпидемических мероприятий в районе. Сюда принимали и бедных пациентов, ссылаясь на некие государственные субсидии.
Сухощавый высокий главврач, несколько сутулясь и держа руки в карманах белого халата, вышел в холл клиники навстречу делегации.
– Добрый день, господа, добрый день, – проговорил Хальмейер своим резким голосом, – рад вас приветствовать в нашей клинике.
Глаза главврача, прикрытые чуть затемненными стеклами очков в тонкой металлической оправе, не выражали радости, но гости не придавали этому особого значения. Густав Хальмейер всегда отличался вздорным характером и своеобразностью суждений.
Дальше следовала обычная процедура. Процессия гостей с представителем местного органа самоуправления, ведавшего здравоохранением, прошлась по палатам, лабораториям. Очень тщательно была осмотрена кухня и столовая для больных. Представитель администрации не менее получаса распространялся о том внимании, которое уделяет местная администрация этой клинике, о большой помощи европейского сообщества, периодически направлявшего врачей-инфекционистов для работы в клинике, о благородной роли волонтеров из среды студентов-медиков, бескорыстно выполнявших работу санитаров и низшего медицинского персонала.
Хальмейер вежливо, но холодно выслушивал все, что говорилось в его адрес и адрес клиники. Его заместитель, афганский врач Иради, в отличие от шефа очень нервничал. Когда к нему обращались, он вздрагивал и отвечал несколько невпопад. Наконец афганец извинился и, сославшись на срочные дела, покинул делегацию.
В завершение делегацию пригласили к столу, уверяя, что блюда не готовились специально, а составляют истинный рацион питания больных клиники.
– Господа, – взял слово за столом Хальмейер, – я и весь персонал клиники благодарны вам за то внимание, которое вы уделяете нашей работе. Надо сказать, что условия, в которых нам приходится работать, весьма не просты. Местное население не слишком охотно отзывается на наши призывы и следует нашим рекомендациям. Это понятно. Благодаря помощи местной администрации нам дважды за этот год удалось погасить вспышки дизентерии, мы можем отслеживать симптомы других опасных инфекционных заболеваний и гасить очаги на уровне пандемии. Да, это частная клиника, но люди, стоящие за ней, – гуманисты. Вы видели палаты для бедных людей, вы видели наши лаборатории. Несомненно, все это отвечает самым современным требованиям медицины. Единственное, чего мне следовало бы желать, так это большей пропагандистской помощи со стороны местных органов здравоохранения. Медицина сильна не только своими клиниками и вложенными в них финансовыми средствами. Медицина, господа, и я думаю, что вы как практические врачи со мной согласитесь, сильна пониманием людей, верой людей. Пока будет существовать пренебрежение элементарной гигиеной, будет и нужда в таких вот клиниках. Точнее, в их количестве на душу населения.
Представитель местной администрации попытался сделать возмущенное лицо, обиженный недооценкой своих заслуг. Но Хальмейер остановил его жестом руки.
– Никоим образом я не хочу умалять помощь, которую оказывает правительство, но зачастую органы здравоохранения пытаются ограничить свою деятельность распоряжением финансами и статистикой. Господа, вы все здесь врачи, и не мне вам объяснять, что в нашем деле профилактика значит гораздо больше, нежели своевременное лечение и грамотные противоэпидемиологические мероприятия. Здесь как нельзя лучше пригодилась бы помощь общественных организаций и движений. К этому я вас и призываю!
Церемония прощания была помпезной, доктора Хальмейера обещано было представить на соискание одной из международных премий. Сдержанно попрощался лишь представитель местной администрации, однако он постарался не выходить за границы вежливости, помня о высоких покровителях клиники и доктора Хальмейера здесь, в Афганистане. Ссориться с ним не стоило.
Низкая облачность и сильный ветер осложняли высадку. Парашютистов могло разнести в разные стороны на многие сотни метров, если не на километры. Однако подполковника Карманникова погода не пугала. Он подкорректировал точку выброса с пилотами на подходе к месту с учетом скорости и направления ветра. Сейчас шесть темных прямоугольных куполов рассекали воздух, неся десантников чуть в стороне от линии границы. Самолет, который выбрасывал группу, даже не пересекал ее. Таким образом внимание к нарушению границы самолетом не было привлечено. Все остальное должен был сделать планирующий полет шестерых десантников.
Карманников держался в воздухе дольше всех, борясь с ветром и пытаясь пройти кругами над местом высадки. Подполковнику хотелось убедиться, что вся группа приземлилась в одном месте. Если бы этого не произошло, то командир мог определить направление и расстояние до тех, кого ветром отнесло бы далеко в сторону. Однако мастерство десантников помогло, и группа приземлилась на участке с разбросом всего в несколько десятков метров.
Пока офицеры собирались около командира со скомканными парашютами в руках, Карманников пытался сориентироваться на местности. Потенциальное убежище группы должно было находиться метрах в пятистах северо-западнее в скалистых отрогах. В том месте, которое предполагалось использовать для оборудования основного лагеря, не было пастушьих троп, даже козьих – и тех не было. Это было труднодоступное место, испещренное глубокими расщелинами и огороженное отвесными скалами. Выбрав направление, подполковник повел группу к намеченной цели под завывание холодного ветра.
Остаток ночи Карманников велел всем отдыхать. До утра ничего предпринять было невозможно. Короткое кодовое сообщение о благополучной высадке ушло через спутник. Утром предстояло определить свое точное положение и поставить задачи подчиненным. Но самое ответственное мероприятие, которое предстояло выполнить – встретиться с информатором из местных; без его данных группа искала бы иголку в стоге сена.
Место встречи хорошо просматривалось на многие километры вокруг. С вечера десантники обследовали местность, убедившись, что около этого небольшого озерца, питающегося родниками, никого, кроме пастухов с овечьими отарами, не бывает. Берега были истоптаны копытами животных и обильно унавожены. Редкие деревца давали мало тени и делали окрестности хорошо просматриваемыми. С ближайшего холма виднелась единственная грунтовая дорога, которой, судя по всему, пользовались очень редко. Карманников прикинул, что информатор привести за собой «хвост» незаметно не сможет. Даже если он окажется предателем, то в случае опасности группа сможет довольно быстро уйти в горы, где их преследовать будет очень сложно.
Наконец около полудня в нескольких километрах показался столб пыли. Подполковник не отрывал бинокля от глаз, пока не убедился, что в стареньком невзрачном фургоне находится только один человек. Никаких других движений в округе никто из наблюдателей не заметил.
Старенькая потрепанная и обшарпанная «Тойота» вырулила к берегу озерца и остановилась. Подполковник не спешил выходить на открытое место, наблюдая за водителем. Это был невысокий неопределенного возраста таджик. Совпадало все: и внешнее описание, и время встречи, и пароль-поведение, о котором были предупреждены десантники. Этот пароль был придуман специально очень нелепым, чтобы не было случайности его повторения другим человеком. Таджик подобрал несколько камней и стал бросать их один за другим в воду. Всего было брошено пять камней. Это означало, что все в порядке и встречу можно проводить.
Получив сообщение от наблюдателей, что все спокойно, Карманников поднялся из-за камней и неспешным шагом двинулся к машине. Подполковник не спешил, пытаясь по внешнему виду, по особенностям поведения составить представление об этом человеке. Насколько он мог располагать теми сведениями, которые должен сообщить, испытывал ли он страх или другие не адекватные ситуации эмоции и многое другое. Карманников надеялся на свой опыт и интуицию, которые могли ему подсказать дальнейшее развитие операции.
Керим был самым младшим сыном в своей большой семье, но в живых сейчас оставались только двое его старших братьев. Один перебрался в Пакистан, а второй работал на севере где-то на строительстве. Сам Керим промышлял мелкой торговлей. Его можно было бы назвать на европейский манер коммивояжером. Скупая в одних местах товар, он продавал его в других, имея свою небольшую выгоду. Не гнушался он и другими заработками. Керим брался за любое дело, если оно сулило выгоду. Случалось ему торговать и оружием, и наркотиками. Приторговывал Керим и людьми, если это так можно было назвать. Точнее, информацией, посредничая между родственниками и организациями и теми, кто этих людей удерживал в плену. В свое время он неплохо нажился на пленных советских солдатах. Тогда-то Керим и стал платным агентом русских, но полностью доверять его преданности никто не собирался.
– Здравствуй, Керим, – приветствовал таджика Карманников по-русски. – Как идет твоя торговля?
– Слава Аллаху, – ответил Керим, внимательно разглядывая русского в серо-зеленом камуфляже, – в моем доме всегда найдется пища и приют усталому страннику.
– Говорят, ты так и не женился до сих пор?
– Я старый человек, – снова ответил Керим, которому не было еще и шестидесяти, и сокрушенно покачал головой, – купить себе молодую козочку я не могу, да и не справлюсь с ней, а старая мне ни к чему. Привык я уже. – Керим, как хороший актер, сменил выражение лица, изобразив смущение. – Ты знаешь мое имя, а как мне тебя называть, незнакомец?
– Меня зовут Игорь, – ответил Карманников.
– Хорошее русское имя, – кивнул Керим головой, – достойное большого храброго командира.
– Керим, ты сообщил, что знаешь о какой-то тайной базе, где бандиты готовят террористов? – сменил тему разговора подполковник, зная по опыту, что на Востоке очень легко потерять сутки, если следовать всем правилам вежливого разговора. – Расскажи, что ты об этом знаешь.
– Бандиты они или нет, я не могу судить, Игорь, – ответил таджик, качая головой, – ведь каждый считает себя правым, и каждый волен свою правоту отстаивать. Только Аллах рассудит, только ему решать, истинный был путь или грешный.
Карманников скрипнул зубами, но не показал своего раздражения. Он уже стал догадываться, что таджик ничего ценного не сообщит.
– Ты прав, Керим, только бог может решить, кто вел праведную жизнь на этом свете, а кто – нет. Но каждый выполняет свой долг, как он сам его понимает. Так что ты знаешь об этом деле?
Керим начал добросовестно распространяться о том, как плохо живется простому народу, как он голодает, как все устали от бесконечной вражды. Пришлось Карманникову снова повернуть разговор в нужное русло. Таджик рассказал, что знает, откуда в последнее время совершались переходы границы караванами с оружием и наркотиками. Под нажимом подполковника он наконец вспомнил, что два раза границу переходили люди без груза. Он называл кишлаки и другие ориентиры, но на карте показать не смог, ссылаясь на то, что ничего в них не понимает. Ясно было, что Керим хитрит.
Кое-какая информация для размышления все же поступила. Было что проверять, но надежды, что хитрый таджик не выдумал половины из сказанного, не было. Промучившись со своим собеседником часа три, подполковник решил, что ничего важного он больше не узнает. Расставшись с Керимом и подождав, пока тот не отъедет на приличное расстояние, Карманников отдал приказ уходить. Трехчасовой марш-бросок прошел без приключений. Группа вышла из района встречи, и подполковник объявил привал. Оставив одного из десантников с мощным биноклем наблюдать, командир склонился над картой.
Карманников стал анализировать полученную информацию. Остановки перед переходом границы не всегда приурочены к каким-то специально подготовленным пунктам. Это может быть любой населенный пункт. Правда, если переброска должна сохраниться в строжайшей тайне, то место должно быть безлюдное. В данном случае получалось, что все местное население знало, что кто-то пошел на ту сторону с караваном того-то и того-то. Ничего особенно необычного в этом не было. Часто местные жители приграничных участков привлекались в качестве проводников, потому что очень хорошо знали эти горы, имели родственников на той стороне, которых сами же частенько навещали, не утруждая себя соблюдением пограничных правил и норм. Вот то, что так открыто перебрасывали террористов, было сомнительно. Такие вещи содержатся в строжайшей тайне. В своей боевой практике Карманников сталкивался и с тем, что мирное на первый взгляд селение на деле оказывалось хорошо замаскированной базой боевиков. Этот вариант тоже следовало иметь в виду.
Что ж, работа есть, со вздохом подумал подполковник, в любом случае не пустое место. Правда, разброс по территории километров в двести, но для его группы это не расстояние, если иметь в виду его простое преодоление. Не больше трех дней хорошего хода. Другое дело, что всю эту территорию нужно тщательно изучить, а не промчаться рысью, как на учениях. Придется разбивать группу и устраивать одной парой параллельные рейды. Руководство почему-то очень торопило, значит, с каждым лишним днем смысл всей операции постепенно утрачивался. А группа, соответственно, оказывалась в категории не выполнившей задания. Значит, этот центр готовил террористов для чего-то конкретного. Если его вовремя не найти и не уничтожить, то террористы выполнят намеченное. Отсюда и лимит времени.
Карманников стал делать на карте пометки. Два десятка аулов, один небольшой городок, завод строительных материалов, две плантации. Правда, есть еще пяток мест, где в пещерах могут скрываться такого рода базы. По крайней мере, можно начинать намечать маршруты.
Рыночная площадь гудела как пчелиный улей. Восточные базары – вообще места шумные, но в этот воскресный день к обычному торговому процессу добавилось еще и обсуждение последних событий. В этот день все дороги в сторону Душанбе активно патрулировались милицией, на постах автоинспекции скапливались в большом количестве грузовики. Даже легковые машины проверялись тщательнее, чем обычно. Ходили слухи, что на днях в горах пограничники вели очень ожесточенный бой с какой-то бандой, которая пыталась прорваться с той стороны. В самой столице, говорят, улицы патрулируются усиленными нарядами милиции.
Кое-кто связывал эти меры с началом празднования 15-летия XVI сессии Верховного совета Таджикистана и последним взрывом в столице республики в среду утром, который якобы рассматривается как теракт.
Перед мостом через Вахш на милицейском посту остановился междугородный «Икарус». Пассажирам было разрешено покинуть автобус, но перед этим у каждого проверили документы. Пожилой таджик с внучкой топтались около автобуса и не вступали в обычные разговоры с другими пассажирами. Старик хмуро озирался по сторонам, а молодая девушка стояла рядом, с отрешенным видом кутаясь в меховую не по размеру большую безрукавку. Вид у нее был нездоровый, и многие поглядывали на девушку с сожалением.
Два милиционера вместе с водителем автобуса подняли боковые дверки багажного отделения автобуса. Служебная собака деловито тыкалась носом в сумки, тюки и узлы пассажиров, вызывая веселые комментарии в толпе. Никто не обратил внимания, что девушка, кутавшаяся в безрукавку, стала нервничать. Старик с напряженным лицом взял ее за руку и стал что-то тихо говорить вполголоса.
К этому времени на милицейском пункте скопилось уже слишком много машин и автобусов. Милиционеры стали покрикивать на водителя и пассажиров, которые не спешили занимать места в душном автобусе. Девушка, которую старик пытался увести в салон автобуса, неожиданно вырвала свою руку и быстрым шагом двинулась в сторону моста. На нее обратил внимание один из милиционеров и преградил дорогу, пытаясь объяснить, что автобусу пора отправляться и освободить место другому транспорту. Девушка, очевидно, очень сильно оттолкнула молоденького сержанта, тот схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
Только в этот момент все, кто находился в районе милицейского поста, поняли, что происходит что-то странное и необычное. Милиционер вдруг с воплями бросился бежать от девушки, а та повернулась, и из-под распахнутой безрукавки стали видны обвитые проводами серые пакеты, привязанные к ее животу. Послышался отчаянный женский визг и крики. Милиционеры схватились за оружие, пытаясь очистить окружающее девушку пространство от мечущейся толпы. Через несколько мгновений вокруг на расстоянии десятков метров не осталось ни одного человека. Молодой старший лейтенант попытался вступить в переговоры, но взял слишком строгий приказной тон. Девушка постояла некоторое время, как будто прислушиваясь к чему-то, а затем неожиданно и жутко прозвучал взрыв. Было видно, как конечности девушки разлетелись в разные стороны из клубка черного вонючего дыма.
Старика задержали почти сразу…