Второй за сегодня визит к директорскому кабинету сопровождался далеко не таким бодрым настроем, как первый. Если утренние победы отвлекали от привычных страхов, то недавние события, наоборот, добавляли переживаний, и сейчас душа Фриды была переполнена тревогой. Когда она подошла к кабинету, ее буквально мутило. Она уже взялась за дверную ручку, как почувствовала, что глаза защипало. Фрида зажмурилась и сдавила пальцами переносицу, чтобы не расплакаться. Помощница директора со своего места с удивлением наблюдала за практиканткой.
На занятии со старшим курсом Фрида, улучив удобный момент во время совместного упражнения с Лексом, прошептала ему, что встретиться вечером не получится.
– Сегодня совещание у Кристофа, поздно, после занятий, – с сожалением сообщила она, когда они, держась за руки, висели невысоко над землей в позе «свободного падения». Их тела застыли в горизонтальном положении, и важно было удерживаться так в потоке воздуха, балансировать и не давать ветру себя унести в сторону или закружить. Это упражнение называлось так из-за сходства гимнастов с парашютистами, еще не дернувшими за свои кольца и летящими вниз. Несмотря на кажущуюся простоту, выполнять его было сложно, особенно когда «парашютистов» собиралось несколько и они, взявшись за руки, составляли круг. И уж тем более если среди них находились неподготовленные участники. Обязательно кого-нибудь из них вдруг начинало мотать на ветру, и он тянул за собой остальных. И даже если ему не удавалось разорвать круг, потому что сокурсники крепко держали его с двух сторон, нужная фигура уже не получалась. Вдвоем «свободное падение» изображать было проще. В начале учебного года Фрида по очереди тренировала каждого из студентов, попутно объясняя, как расслабить или напрячь мышцы, и указывая на ошибки.
– Жаль, – с натугой пробормотал Лекс, изо всех сил стараясь сохранять баланс в воздухе. Но Фриде показалось, что он не сильно-то и расстроился. Если бы ее друг от разочарования случайно испортил выполнение упражнения, это бы ее порадовало намного сильнее. Пусть бы даже его закрутило вихрем! Но Лекс держался хорошо и слегка улыбался.
Подумать об этом у Фриды времени не было: каждому студенту требовалось ее внимание и помощь с тренировкой. Наконец занятия закончились.
– Эй, Лекс! – раздался громкий звонкий голосок, и Фрида поискала глазами, хотя уже знала, кто зовет ее парня. – Сегодня у нас маленькая спонтанная вечеринка в школьном кафе. Пойдешь с нами? Хотим обсудить новую пьесу.
– Конечно, с удовольствием! – сразу откликнулся Лекс, и Фрида почему-то подумала, что он отвечает так нарочно, зная, что она слышит. – У меня сегодня как раз совершенно свободный вечер. Просто отлично!
Лекс подошел к небольшой компании ребят и девушек, среди которых ярко выделялась одна – с копной огненно-рыжих волос. Это она его пригласила. У Фриды сжалось сердце.
Девушку звали Франческа, но все называли ее просто Ческа, и Фрида до слез ревновала к ней своего парня. Для этого вроде не было причин, но когда Фрида видела ее на занятиях, то не могла отделаться от отравляющего чувства зависти. У Чески были потрясающей красоты длинные рыжие волосы, и она где-то научилась особому трюку: во время танца с помощью ветра заставляла их развеваться так, что казалось, пламя бушует вокруг головы. Горящие огнем локоны были похожи на ленты, которыми управляет талантливая гимнастка. Они извивались, скручивались в загадочные знаки и вензеля или плавно реяли в воздухе, напоминая оранжевое море. И все это Ческа проделывала одновременно с упражнениями. Когда она танцевала или выполняла спортивные задания, глаз невозможно было оторвать от ее изящной фигурки, над которой полыхал волшебный огонь.
Наблюдая за ней, Фрида каждый раз вспоминала свою короткую стрижку и давала себе установку обязательно отрастить длинные волосы и научиться такому же фокусу. Но ей никогда не нравилось ухаживать за прической, а весь этот процесс отращивания представлялся очень долгим и нудным. Она продолжала ходить со стрижкой «под мальчика» и завидовать Ческе.
И вот эта рыжеволосая вертихвостка сама позвала ее друга в компанию. А Фрида, вместо того чтобы провести с любимым чудесный вечер, идет на беседу к директору или, скорее, не на беседу, а на ковер. Ничего не скажешь, равносильное времяпрепровождение.
– У-у, Саранческа, – зло прошептала Фрида себе под нос, провожая взглядом компанию ребят, удаляющихся в сторону скального дома. Еще неизвестно, чем закончатся их посиделки. И во сколько. Старшекурсники вполне могли позволить себе многое во время общения. С упавшим сердцем Фрида отправилась к Кристофу.
И вот теперь она все пыталась успокоиться, прежде чем войти в кабинет. Чертов Лючио, угораздило же на него наткнуться! Ну почему она не пришла на вчерашнюю тренировку на полчаса позже? Тогда не увидела бы его фееричного появления. Тело сдуло бы ветром со скалы, и сейчас оно лежало бы где-то внизу на камнях. Может, его даже никогда бы не нашли. А она бы не отменила долгожданную встречу, не отпустила бы Лекса в кафе с Ческой и не тряслась бы сейчас перед дверью Кристофа.
Вот уже второй раз, оказываясь далеко от Лючио, она чувствовала, как морок спадал и влечение к нему иссякало. Да, этот мужчина бесспорно был очень хорош собой, даже слишком. Фрида никогда не видела такой красоты. Но при всем этом ей милее и роднее было лицо Лекса: с горбинкой на сломанной в детстве переносице, с пухлыми смешливыми губами, с большой родинкой на правой щеке. Вот именно таким лицом ей хотелось любоваться. А красота Лючио была холодной, даже ледяной. И, вспоминая надменный взгляд его серебряных глаз, Фрида ощущала тяжесть на сердце. Рядом с ним с Фридой что-то случалось, как будто она попадала под воздействие гипноза. Но стоило убраться подальше – и чары теряли силу. От этих мыслей становилось страшно. Что-то в нем было убийственное. Чужеродное.
Наконец, почувствовав напряженное внимание со стороны помощницы директора, Фрида взяла себя в руки и шагнула в кабинет Кристофа. Тот сидел за широким столом, уткнувшись в толстую тетрадь, исписанную убористым почерком. Услышав, что кто-то вошел, Кристоф отложил записи в сторону и с любопытством взглянул на Фриду.
– Здравствуйте, – осипшим мгновенно голосом пробормотала она.
– Привет, входи! – Кристоф чуть привстал и указал рукой на стул напротив рабочего стола. – Слышал, ты и утром заглядывала. Опять новаторские идеи? Всегда рад их обсудить.
Фрида на заплетающихся от волнения ногах пересекла кабинет и уселась напротив директора.
– На этот раз я по другому поводу, – запинаясь, сказала она и тяжело вздохнула. Кристоф изобразил на лице скорбный интерес.
Это был симпатичный мужчина лет тридцати пяти с узким лицом, орлиным носом и язвительными тонкими губами. Каштановые волосы длиной чуть выше плеч отливали червонной медью, глаза цвета зеленого чая светились умом и живым любопытством. Он был импульсивный и подвижный, и от его гибкой, худой фигуры исходила энергия, которой он с легкостью заряжал собеседников. Вместе с ним в школе ветра работал и его родной младший брат Тобиас: очень похожий на него внешне, такой же худой и энергичный. От Кристофа его отличали лишь карие глаза да стриженые темные волосы без единого намека на рыжину. И возраст: Тобиасу было двадцать пять лет. Он преподавал дисциплину «Природоветрие», рассказывая о влиянии ветра на живую природу. Что-то вроде ботаники в ветреной местности. А еще практически не интересовался театром.
– Вот как? – произнес Кристоф. – Ну, ладно, я слушаю.
Фрида, опустив голову, какое-то время перебирала пальцами край длинной черной футболки, наброшенной поверх трико, но наконец заставила себя заговорить.
– Тут такая ситуация, – сбивчиво начала она. – У меня гостил приятель. И на тот момент, когда закрыли школу, он еще был тут. И так получилось, что не успел выйти…
– Что значит, не успел выйти? – перебил ее Кристоф. – Для этого времени было предостаточно. Да и не помню я, чтобы мы сильно пускали гостей. Так и что с ним?
– Ну вот он до сих пор здесь, а ему очень нужно выбраться…
– Ну мало ли что ему нужно. Раньше надо было думать, – сварливо возразил Кристоф. – Как вообще получилось, что я про него даже не знаю и не видел никогда? И что насчет Лекса? Или вы… так сказать… дружили втроем?
Фрида смутилась еще сильнее.
– Лекс тоже не знал. Я его прятала…
– Да как ты могла его прятать? – Кристоф с нервным смешком поднялся из-за стола и принялся расхаживать по кабинету. От его резких и быстрых движений у Фриды даже слегка заболела голова. – В шкафу, что ли? Под кроватью?
Пока Фрида придумывала, что лучше ответить, Кристоф остановился перед ней, нагнулся почти к самому лицу и внимательно заглянул прямо в глаза.
– Послушай, Фрида, ты так неумело врешь! – весело заявил он. – Непрофессионально.
Он вернулся за свое рабочее место, вальяжно развалился в директорском кресле и устремил на смущенную Фриду ехидный взгляд хризолитовых глаз.
– Давай выкладывай как есть, – приказал он. Тонкие губы изогнулись в улыбочке.
Мысленно составляя заявление об увольнении по собственному, Фрида принялась рассказывать о событиях вчерашнего дня. Кристоф слушал очень внимательно, даже не пытаясь перебить. К концу повествования он уже сидел, не свободно откинувшись на высокую спинку кресла, а подавшись всем корпусом вперед и уставив локти на стол. Светло-зеленые глаза сверлили Фриду, губы сжались в тонкую линию.
– Так как, говоришь, его зовут? – нетерпеливо пробормотал он, когда Фрида закончила мямлить. – Лючио?
Фрида кивнула. По лицу Кристофа пробежала тень сомнения, и он нахмурился.
– И он хочет отсюда выбраться? А куда?
– Я точно не знаю. – Она пожала плечами. – Он говорил что-то про школу солнца. Может, туда. Или просто отсюда.
Почему она даже не попыталась разузнать подробности? Почему ни о чем не спросила у этого Лючио? Он нес непонятную ерунду, напустил туману. Говорил про боль и страдания в каком-то подвале и про то, что запретил себе вспоминать. А она проглотила все и даже не поинтересовалась, а что произошло до подвала? Как он там оказался? Кем он был? Где жил раньше?
Фрида злилась и ругалась в уме на саму себя. Хорошо, что хоть Кристоф совершенно не рассердился. Он, напротив, сильно заинтересовался странным происшествием.
– Приведи-ка ко мне этого залетного гостя, – задумчиво проговорил он наконец. – Хотя нет, лучше я сначала сам зайду и побеседую с ним. И не волнуйся, я найду ему пристанище. Выпустить только, увы, не получится. Из города ветра больше нет выхода. Поразительно, как он сюда попал?!
– А что вы с ним будете делать? – пролепетала Фрида, чувствуя в душе облегчение. – Изучать? Запрете его?
– Да что ты! – Кристоф засмеялся. – Мы и так тут все заперты. Попробую куда-нибудь его пристроить. Раз уж ему суждено существовать среди нас. Тут, кстати, отлично подойдет твоя нелепая байка про спрятанного дружка. Надо только грамотно и уверенно ее преподнести. Ну да не волнуйся, я сам этим займусь.
У Фриды по спине пробежали мурашки. Значит, все-таки до Лекса дойдет эта выдумка. И он ее бросит.
Кажется, Кристоф догадался о ее опасениях.
– Ты уж прости. Не могу же я сказать, что сам его прятал. Взяла на себя ответственность за… человека, теперь его судьба в твоих руках.
Фрида шмыгнула носом.
– А он не опасен? – угрюмо спросила она.
– Не думаю, – ответил директор, уставившись в никуда застывшим взором. – По крайней мере, в общепринятом понимании… Ну что, пошли?
Он поднялся с загадочной улыбкой и в предвкушении потер руки. Фриде ничего не оставалось, как отвести его к себе домой, где находился проблемный и обременительный гость.