Злоключения оленя Копыткина
Пока белка и барсучиха плыли по бирюзовым волнам океана, а потом маялись в камере отеля-передержки, олень Копыткин изучал новый город и его окрестности. Дорога прошла без всяких неприятных неожиданностей. Самолёт совершил мягкую посадку. Прямо у трапа оленя и гадюку встретил широко улыбающийся белый кролик. Он отвёз их в самый роскошный отель Баобаба – «Синий мангуст».
Копыткин с пристрастием осмотрел номер и нашёл, что придраться не к чему. Ему понравилась большая зала с длинным столом, резными стульями из красного дерева и красным роялем. Впечатлил буфет, инкрустированный разными сортами дерева и набитый роскошной посудой. Порадовал холодильник с едой и напитками. Помимо этого, в люксе имелись четыре спальни. Из бирюзовой открывался вид на океан, из зелёной – на парк-дендрарий, из белой можно было наблюдать панораму знаменитого на весь звериный мир озера Белый Гиппопотам, а из жёлтой просматривалась аллея баобабов. Из спален опускались лестницы, по которым можно было сойти вниз, чтобы совершить прогулку или пробежку.
После вкусного завтрака госпожа Красивая передала заботу о председателе своей помощнице, короткохвостой индри[5] Абойо.
– Надеюсь, дорогой Копыткин, вам не придётся скучать, пока я буду заниматься подготовкой праздника, – проникновенно прошипела гадюка. – У вас будет возможность осмотреть все достопримечательности, отведать блюда национальной кухни, а также познакомиться с природой континента. В черте города под страхом смертной казни запрещена охота. Безопасность также гарантирует пятикилометровая зона пригорода. За этой чертой начинается полоса саванн, разноцветных и поющ-щ-щих песков или джунгли. Всё зависит от того, из какой части Баобаба вы покинете город. Этого я вам категорически не советую. Обещ-щ-щайте, что за пограничные столбики вы без Абойо и шагу не ступите. Такое приключение может оказаться опасным… – Она взглянула на оленя в упор и добавила чуть более жёстко: – смертельно опасным!
Конечно, Копыткин пообещал.
Первые дни пролетели незаметно. Симпатяга Абойо была сама любезность.
– Начнём с аллеи баобабов, – тараторила она, старясь подстроиться под бодрую трусцу Копыткина. – Согласно древней легенде, сам Творец сбросил баобаб с неба за гордыню. Дерево, много раз перекувырнувшись в воздухе, упало на землю кроной вниз. С тех пор все баобабы растут вверх тормашками. Эти великаны живут тысячи лет и не зря заслужили почётное звание древа жизни…
Они неторопливо прошлись по великолепной аллее баобабов, настоящих живых колодцев, способных хранить в своих стволах-бочках сотни тысяч литров воды. В одном из таких стволов расположилось уютное кафе. Копыткин и Абойо присели за столик, освещённый фосфоресцирующими гнилушками. Официант, бирюзово-оранжевый попугай ара, поставил перед ними глиняные чашки с красным чаем ройбушем и миски с маленькими шариками блюда фуфу, приготовленного из толчёных плодов маниока, маиса, батата и бананов-плантанов.
– За дополнительную плату могу спеть, – предложил он.
Однако Копыткин решил отложить вокальное мероприятие на один из вечеров.
– Только бронируйте место заранее, – крикнул вслед огорчённый ара. – По вечерам у нас всегда аншлаг!
Всё в этом городе приводило оленя в полный восторг. Узенькие улочки с разноцветными, удивительно разнообразными по архитектуре домами. Огромный, галдящий на разные голоса рынок. У Копыткина в глазах зарябило от пёстрого разнообразия статуэток из красного и чёрного дерева, плетёных сумочек, корзин, нитей ярких бус, бубнов, масок, расписанных яиц страусов. В итоге купил у паучихи великолепную панаму, которую тут же напялил себе на голову.
– Вы зря не торгуетесь, мистер, – улыбнулась Абойо. – Наши торговцы скучают. Торг для них – это игра, развлечение. При удачном раскладе могут сбить цену до половины от первоначальной.
Но олень торговаться не умел. Он мялся, терялся, не находил нужных слов. Тогда за дело взялась индри. Она проявила такую прыть, что с продавцом, гиеновой собакой, у них чуть до драки дело не дошло. В конце концов, та, рыча и облизывая от возбуждения блестящий нос, уступила за полцены кангу[6] и две рубашки. А обувь из автомобильных покрышек добавила в качестве подарка.
– Супруге, наверное? – поинтересовалась Абойо, с интересом наблюдавшая за тем, как старательно её спутник выбирал узоры на канве. – Теперь давайте прочитаем, что здесь на краю написано. Ага, вот. «Точи клинок языка, но не спеши размахивать им направо и налево».
– О, моей жене это подходит, – засмеялся Копыткин. – Очень она поболтать любить.
– А по-моему, это изречение подходит всем, – сказала Абойо.
Они подошли к озеру Белый Гиппопотам. С высокого берега было отлично видно, как в сверкающих на солнце водах купаются слоны, обливая друг друга хоботами-шлангами. Немного в стороне нежились десятки бегемотов. На огороженной территории затона, с громкими визгами и хохотом, плескалась детвора. Шустрые обезьянки наперегонки плавали на стволах бананов, играли в мяч крокодилята.
В густой тени высоченного дерева авокадо сидел за столиком верблюд и предлагал всем сыграть с ним в карты. При виде оленя он очень оживился и сделал приглашающий жест копытом.
– Не вздумай даже, – дёрнула Копыткина индри. – Известный мошенник. Многие от него пострадали.
– Тогда почему жулик до сих пор не в тюрьме? – удивился тот.
– У него есть разрешение на игру, только на интерес, а не на деньги. Те, кто садятся играть, об этом знают, как и о том, что игроков, не разбираясь, могут арестовать за совместное нарушение закона. Поэтому пожаловаться решится не каждый.
По тропинке, тянущейся вдоль озера, спутники дошли до мощного баобаба, в стволе которого находился автовокзал.
– «Саванна», – прочитал название конечного пункта Копыткин и тут же загорелся: – Поехали!
Однако индри порыв не поддержала.
– Сейчас не лучшее время для такого путешествия, – сказала она. – К тому же, отправляться туда вдвоём рискованно. Давайте отложим до послезавтра. Я договорюсь с проводником и охранниками.
Для вида Копыткин с ней согласился. Однако, когда на следующий день солнце только-только поднялось из-за горизонта, Копыткин с перекинутой через плечо флягой воды спустился из жёлтой спальни и по знакомой аллее отправился к автовокзалу. Купив у кассира крысы билет до саванны, он отправился в путь.
У себя дома, в лесу Певчих Свиристелей, олень считался одним из лучших экспертов по ориентированию и чтению следов на местности. Поэтому он отважно поскакал навстречу неизведанному и ушёл достаточно далеко от конечной остановки автобуса. Когда, налюбовавшись дикой и удивительной природой местности, Копыткин решил вернуться, то не мог понять, в какую сторону теперь идти. Кустарниковая саванна, по которой он гулял, выглядела очень однообразно. Вокруг на многие километры лежала равнина, где практически одинаковые кусты китира[7], росшие на одинаковом расстоянии друг от друга, перемежались с травой. Ни намёка на горы или хотя бы маломальскую возвышенность. По положению солнца было невозможно понять, откуда оно всходило и в какую сторону движется. Олень стал искать признаки хоть какой-нибудь жизни. Однако вокруг царили гробовая тишина и пустота. Земля была каменистой и потрескавшейся, поэтому не оставляла на себе никаких следов. Солнце пекло всё сильнее. Попытка найти убежище в кустах не принесла облегчения: там тоже было жарко и душно.
По дороге Копыткин незаметно выпил всю воду, и теперь его начала мучить жажда. Олень даже не подозревал, какой сильной и изматывающей она может быть. Кажется, полжизни отдал бы за глоток чистой прохладной воды. К общему недомоганию добавился сильный испуг. Председатель понял, что заблудился…
Теперь все его мысли сосредоточились на одном – выбрать нужное направление. Стараясь максимально беречь силы, олень стал смотреть по сторонам и на небо. Через некоторое время ему повезло. По блёкло-голубому небу, явно снижаясь, пролетела пара орлов-скоморохов. Опытный глаз зверя определил, что птицы возвращаются домой.
Олень, собрав все силы, поскакал по направлению их полёта и вскоре оказался возле развесистого баобаба, на вершине которого жили орлы.
Ещё ни разу в жизни Копыткин так не радовался ни одному дереву. Внутри ствола зияло дупло, но оно находилось слишком высоко, чтобы олень мог до него добраться. Зато он заметил, что ствол великана изрядно обглодан, и тоже откусил кусок. Плоть дерева оказалась приятной на вкус. А главное, тут же утолила нестерпимую жажду. Копыткин с удвоенной силой кинулся на древесину баобаба. Наконец, сытый, он расслабился, прилёг в тени ветвей и задремал.
Проснулся олень от странного звука. Он вскочил, навострил уши и определил, что где-то неподалёку движется поезд. Но откуда здесь поезд? Копыткин знал, что в пустынях путников часто мучают миражи. Неужели и он стал их жертвой? Но звук приближался, становился всё отчётливей. Тогда олень бросился навстречу шуму. Через несколько километров перед ним блеснули рельсы одноколейной железной дороги. По ним навстречу измученному путешественнику катился паровозик, тащивший за собой несколько ярко раскрашенных вагонов.
– Стой! – во всю мощь лёгких заорал олень и стал размахивать над головой ремнём с пустой фляжкой.
Машинист варан нажал на тормоза. Поезд остановился.
Варан уставился на Копыткина с таким изумлением, словно увидел привидение. У него даже глаз задёргался и стал слегка косить. Срывающимся от испуга голосом, варан спросил:
– Эй ты! Ты кто?
– Я олень, – сказал Копыткин, еле сдерживая смех: уж очень забавное выражение было на морде у варана.
– Ну ты, олень… – Машинист запнулся и повторил: – Ну ты, олень, даёшь! Сроду таких оленей в наших краях не видывал. Ты откуда здесь взялся, олень?
– Понимаешь, я заблудился, – объяснил Копыткин. – Мне в Баобаб надо. Подкинешь? Я заплачу!
– Вот они, баобабовские, сразу видно, – скривился варан. – Не о здоровье, не о настроении интересуются, а сразу о деньгах речь. Ладно уж, садись. Благодари Всевышнего, что я сегодня добрый. Да и скучно ехать порожняком. Эй, олень, ты не в вагон садись! Ты давай ко мне в кабину забирайся. Разговаривать будем. А то нынче из Баобаба куча зверья ехала, а обратно – ни одной живой души.
– А куда из Баобаба все ехали? – спросил Копыткин.
– Племя земляных белок ездило встречать в порт альфа-самца. Он из дальних стран вернулся. Всю дорогу дети подаркам радовались. В остальные вагоны много зверей набилось. Только странно, что одни самки. Красивые такие, расфуфыренные, сразу видно, что городские. Они на конечной сошли, возле штольни[8] «Кошачий глаз». Раньше там богатое месторождение было. Потом от него, как от невыгодного, отказались. А место рядом застроили. Хорошее место. Источник воды рядом. В одном громадном здании целый городок помещается. Слышал, что красиво внутри, только сам ни разу не был. Пропуск требуют. А кто мне этот пропуск выпишет, если все в этот городок входят, а обратно никто не возвращается? А нет, вру. Кобра королевская возвращается, она всегда то ли проводником, то ли экскурсоводом с ними ездит. Только от этой кобры никакого толку нет. Важничает сильно, в упор простых зверей не видит. На лбу у неё танзанит[9] горит. Дорогущий, в несколько карат. Так эту змейку о чём ни спросишь, только шипит в ответ да капюшон свой раздувает. Раньше с ней хотя бы дикобраз ездил. Тот поразговорчивей был…
– А сейчас кобра где? – поинтересовался олень. – Не поехала обратно?
– Может, и поехала, – сказал варан. – Может, орлы за ней прилетели, может, кибитка с осликами притащилась. А может, завтра со мной вернётся. Хотя вряд ли она тут ночевать останется. По крайней мере, до сих пор не оставалась. А ты, олень, откуда такой рогатый взялся?
– На конкурс красоты пригласили, в жюри, – объяснил Копыткин.
– Слушай, а можно мне контрамарку на это мероприятие добыть? – заинтересовался варан. – Будь другом! А я монет за проезд с тебя не возьму.
Олень обещал похлопотать и оставил бойкому машинисту свои координаты.
До гостиницы Копыткин доплёлся уже из последних сил. Он мечтал принять душ и улечься в чистую прохладную постель, установив на кондиционере комфортную температуру… Но не успел даже переодеться, как в номер без стука влетела встревоженная индри.
– Господин, вы живы? Вы куда подевались? Мы тут чуть с ума не сошли. Весь город обшарили! Признавайтесь немедленно, чем вы занимались, а главное где и с кем? – причитала Абойя. Она даже пощупала Копыткина за ногу, а потом зачем-то приложила ладонь ко лбу.
– Наш-ш-шлась пропажа. Наш-ш-ш неугомонный председатель, – в тон ей зашипела Кра-сивая.
Олень и не заметил, когда она вползла.
– Где же вы загуляли, председатель? – продолжила допрос гадюка.
Напор был таким мощным, что олень в первую минуту даже растерялся:
– Извините. Я нарушил данное вам слово. Я ездил в саванну и немножко там заблудился. К великому счастью, набрёл на железную дорогу. Машинист довёз. Ещё он рассказал про удивительный город в пустыне, который называется Кошачий глаз. Можно организовать туда экскурсию?
– Никогда про такой не слышала, – пожала плечами Абойя. – А вы, госпожа?
– Честное слово, Копыткин, вы ведёте себя как маленький ребёнок. Доверяете первому встречному. А варан – просто бессовестный лгун, – злобно прошипела гадюка. – Он, видимо, решил подзаработать на богатеньком туристе. Завезти простачка в самое глухое место, ограбить и сбросить в штольню. И никому в голову не придёт там искать беднягу, потому что добыча Кошачьего глаза прекращена добрый десяток лет назад.
– Зачем же туда каждый день целый поезд ходит? – удивился столь сильной вспышке злобы олень.
– Я не знаю, куда ходит поезд, – отрезала гадюка. – А вы, любезный, знаете это только со слов какого-то пройдохи. Если и дальше так пойдёт, мне придётся выставить под вашим номером охранников. Надеюсь, вы завтра утром не сбежите?
– Я никуда не собирался, – пробормотал олень. – Хватит с меня приключений.
– Очень на это надеюсь, – холодно сказала Красивая. – Самым разумным будет посвятить завтраш-ш-шний день отдыху. Потому что открытие конкурса уже послезавтра. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы меня подвели. Я ясно выразилась?
– Ясно, куда яснее, – кивнул олень. – Можете не беспокоиться, я вас не подведу.
