Павел Свиридов понял, что мёртв. Осознание смерти пришло к нему не сразу. Он продолжал видеть, слышать и мыслить. Мысли по-прежнему были чёткими и ясными. Даже в тот момент, когда он увидел своё тело со стороны, мысль о смерти не возникла. Его тело лежало неподвижно, камуфляж был иссечён пулями и осколками, на нём виднелось несколько тёмных кровавых пятен. Одно, самое большое, находилось в области сердца. Лица, как такового, больше не существовало – вместо него он увидел кровавое месиво с провалившимися глазницами.
Павел не мог понять, как ему удаётся видеть без глаз. Зрение было каким-то необычным и странным. Как будто он находился внутри огромного шара, видел всё сразу и по всей окружности. Видел под собой, над собой, и на многие километры вокруг одновременно. Но… не видел себя в этой удивительной панораме. Казалось, он был какой-то всевидящей невидимой точкой. И еще пришло ощущение потери времени. Оно перестало существовать с того момента, когда перед ним разорвалась граната.
Ему казалось, что после взрыва сознание ни на секунду не покидало его. Он видел, как к его распластанному телу приблизились боевики. Они сгрудились и молча рассматривали бездыханное тело. Один из них пару раз пнул его ногой под рёбра, но Павел не ощутил ни удара, ни боли.
Он чувствовал себя свободным, невесомым, однако, было странное ощущение некой привязанности к своему телу. Что-то удерживало его, не позволяло покинуть место боя. Он не знал, что делать дальше и продолжал созерцать за происходящим, витая в пространстве.
Вскоре пришло ощущение, что он не уязвимый. Откуда пришла такая уверенность и почему – было непонятно. В нём закипели гнев и злоба на боевиков. Появилось нестерпимое желание отомстить за смерть друзей. Хотелось схватить автомат и расстрелять боевиков.
Едва эта мысль мелькнула в голове, как он тут же очутился рядом с убийцами. Один из них повернулся к нему лицом.
– Чего уставился, урод! – рявкнул на него Павел, собираясь подхватить с земли автомат, и … не услышал своего голоса.
«Как же так? – удивился он. – Я их слышу, а они меня нет?»
Попытка завладеть оружием окончилась провалом. Рука, которую он как бы чувствовал, но не видел, не ухватила автомат – его оружие по-прежнему осталось лежать на земле.
И тут произошло невероятное…
Боевик, что смотрел в его сторону, вдруг шагнул навстречу и … прошёл через него – не оттолкнув, не уронив на землю.
«Ты мёртв, Свиридов», – прилетела мысль откуда-то со стороны. Это известие, как ни странно, не принесло чувство страха или ужаса. Наоборот, Павел почувствовал необъяснимое облегчение и покой.
Как только возникла эта мысль – раздался звук, как при электрическом разряде высокого напряжения. И вновь какое-то незнакомое чутьё подсказало, что произошёл разрыв некой связи, не позволяющей ему до этого покинуть своё тело.
Павел стал медленно удаляться от места трагедии, а затем стремительно полетел по широкому тоннелю, в конце которого виднелся яркий свет…
Он летел, не зная, чего можно ожидать в конце полёта. Тоннель, казалось, был бесконечен. Перед ним (не перед глазами же, которых не могло быть!) пролетела вся жизнь. Картины прошлого были очень яркими и отчётливыми, с мельчайшими подробностями и деталями, которые давно стёрлись в памяти. Было такое ощущение, будто ему представилась возможность прожить жизнь заново, только в непостижимо ускоренном режиме.
Неожиданно в пучке яркого света появилось какое-то плотное сужающееся устройство, напоминающее сопло, через которое предстояло пролететь.
«Что это? – подумал он с тревогой. – Как я пролечу через такое маленькое ушко?»
Опасения оказались напрасными – он благополучно миновал его. Видневшийся впереди яркий свет исчез. Не снижая скорости, Павел нёсся уже по голубому лучу, и… очутился в какой-то большой сфере, напоминающей огромный мыльный пузырь. Стремительный полёт закончился.
«Неужели преисподняя? – мелькнула мысль. – Но почему не видать ворот и апостола Петра подле них?»
Павел продолжал мыслить земными представлениями о загробном мире.
«И почему я здесь один? Где толпы умерших? В день на Земле умирает порядка 150 тысяч человек. Где они? Почему я их не вижу? Что вообще происходит со мной?»
Он начал внимательно всматриваться в пространство. Ему показалось, что вокруг него витает множество едва различимых сферических сгустков пространства. Ему не нужно было озираться по сторонам – он видел их всех сразу. Они двигались, замирали, сближались друг с другом, расходились и вновь зависали неподвижно.
«Так это же и есть души умерших! – мелькнула догадка. – И я – один из них! Бестелесная сущность! Вот почему я не видел своего тела».
Павел решил приблизиться к одной из них, чтобы четче рассмотреть представший перед ним феномен.
Каково же было его удивление, когда при сближении с расплывчатой сферой, та вдруг стала намного ярче. Павел увидел перед собой что-то вроде шаровой молнии. Она тут же отскочила от него, как от прокажённого, вновь померкнув до едва различимых контуров.
«Интересно, эта сущность тоже прибыла с Земли? – подумал Свиридов. – И тоже может мыслить, как я?»
«Может», – получил он мгновенный ответ.
Павел не мог понять, откуда и куда передаётся информация – ведь у него теперь не было черепной коробки с мыслящим органом. Факт собственной смерти ушел на дальний план и больше его не угнетал – появилась неожиданная эйфория от необычного состояния. Откуда-то извне пришло убеждение, что теперь он всемогущ – знает и может многократно больше, чем при жизни. Стоило ему задаться каким-нибудь вопросом – тут же появлялась картина, дающая исчерпывающий ответ. Панорама была вполне реальной. Казалось, он просто перемещался к тому объекту, который прояснял ответ. Он был частью этой реальности, мог ею управлять, изменять, детализировать – как в компьютерной игре, одной лишь мыслью. Новое состояние было просто восхитительным! Он мог видеть всё, что хотел, но не мог лишь одного: потрогать предстающие перед ним предметы.
В «небесном отстойнике» с умиротворённым сознанием по земным меркам находиться пришлось недолго. В какой-то момент Павел почувствовал, что неведомая сила захватила его и мгновенно перенесла… о, боже! – в земную реальность.
Он очутился в просторном помещении, напоминающем какую-то исследовательскую лабораторию. Правда, оборудование лишь в общих чертах напоминало земное. Ни один из видимых агрегатов нельзя было отождествлять с земными моделями. Они имели незнакомую и необычную форму в виде сочленения множества усечённых геометрических фигур. Лишь множественные мониторы по периметру были идентичны тем, которые Павел видел при жизни. Сам он находился где-то посередине помещения, витая между полом и потолком. В следующую секунду его невидимое «Я» окутало голубое облако, и сразу пришло ощущение, что пропала невесомость, его непреодолимо потянуло вниз, а обзор видения всего и сразу стал сворачиваться и опять ограничился определённым углом зрения, как при жизни. Не успев осознать, что с ним происходит, его неведомая сущность оказалась погружённой в телесную оболочку зеленоватого цвета. В общих чертах она напоминало его прежнее тело, но без половых признаков и волосяного покрова.
«Что за чертовщина? Неужели это всего лишь дурной сон? Когда же наступит пробуждение, чёрт подери!» – успел подумать Павел и услышал позади себя отчётливый человеческий голос:
– Добро пожаловать на небеса, герой. Это не сон, а реалии твоего нового бытия. Ты прибыл в распределитель Общества Духовного Преобразования.
Павел резко обернулся на голос. В нескольких шагах от него стоял мужчина крепкого телосложения с совершенно лысым черепом. Он не был человеком в понимании Павла. В каждом очертании его фигуры проявлялись некоторые отличия. Удлинённая форма черепа, голубоватый цвет кожи, маленькие ушные раковины, большие раскосые глаза чёрного цвета, голос с металлическим оттенком. Но эти отличия были незначительны, и мужчину вполне можно было принять за человека с планеты Земля.
– Ты кто? – вырвалось у Павла.
– Я – Владыка, главный покровитель душ твоей планеты. Мне поручено подбирать достойный материал для урегулирования межпланетных конфликтов 1-го уровня. Ты один из кандидатов для включения в команду по сохранению мирной вселенной.
– И за что я удостоился такой чести? – машинально спросил Павел, не понимая до конца, что вообще происходит с ним. Его разум отказывался воспринимать происходящее с ним за реальную действительность.
– На планете Альера ты был бесстрашным и мужественным воином. На ней перед тобой стояла задача бороться с врагами, которые творили акты террора и беззакония, препятствуя процветанию мирной жизни. Ты с честью и достоинством выполнил свою миссию. Теперь тебе предстоит выполнять подобные задачи на других проблемных планетах.
– Моя планета носит название Земля, – вежливо поправил Павел, допуская, что главный покровитель земных душ мог ошибиться с названием планеты.
– Так окрестили её несведущие обитатели, – сказал Владыка. – Земля – это почва, грунт для выращивания продуктов питания. Планета является космическим телом вселенского масштаба, она имеет строго определённую маркировку. На звёздных картах Вселенной твоя бывшая планета носит название Альера.
Далее из уст главного покровителя душ (или апостола?) последовала краткая информация о происхождении названия Земли.
Павел слушал небесного правителя и косил взглядом на своё новое тело. По сравнению с предыдущим земным оно выглядело более, чем отвратительно. Он не видел своего лица, и оно представлялось ему ещё более ужасным, чем телесная оболочка. Неуклюжие руки с длинными тонкими пальцами сами потянулись к физиономии, чтобы ощупать невидимый барельеф и иметь хотя бы отвлечённое представление о новом обличье.
«Если мне даруется ещё одна жизнь, неужели я проведу её в столь омерзительной оболочке? Какой кошмар! Я буду противен сам себе до своей второй смерти! Интересно, сколько годков будет отмерено мне на вторую жизнь? И чем это я не угодил моему создателю?» – думал Павел, не вслушиваясь в экскурс босса – апостола.
– Не пугайся своей внешности, – проговорил незнакомец, то ли догадавшись о переживаниях своего подопечного, то ли прочитав его мысли, то ли попросту обратил внимание на лихорадочное ощупывание лица и поспешил его успокоить. – Это всего лишь модуль – функционально завершённая биологическая оболочка для общения с субстанциями 1-го уровня. Или, в твоём понимании, – разговор с душами. Кстати, душа – это земное название масо – Матрицы Создателя.
– Что-то вроде одноразовой дежурной плоти, так сказать? – обрадованно воскликнул Павел. – Для первоначального знакомства? А какая оболочка будет потом? Могу я на неё посмотреть?
– Советую не забегать вперёд, – сдержанно заметил Владыка. – Команде прибывших масо, в составе которой тебе предстоит пройти необходимый карантин и преображение, будет прочитан специальный ознакомительный курс на эту тему. Преподаватели доходчиво объяснят новичкам, что и как. А сейчас тебе необходимо ответить на мои ключевые вопросы.
– Я весь во внимании, – ответил Павел и тут же подумал: «Вот и предстал я перед судом небесным, после которого этот апостол решит мою участь: выпишет пропуск в рай или отправит в преисподнюю».
– Как ты оцениваешь свою прежнюю жизнь? – последовал первый вопрос. – Доволен ли был ею? Считаешь ли ты её праведной? – чёрные глаза Владыки уставились на Павла, зрачки сузились и превратились в вертикальную щёлочку, словно у хищника из семейства кошачьих. Павлу, прошедшему на Земле, казалось бы, огонь и воду, вдруг сделалось не по себе.
– Я был простым воином, который верой и правдой служил своему Отечеству, – с достоинством ответил он. – Я не могу оценивать свою прежнюю жизнь.
– Почему?
– Потому что она у меня была короткой, а смерть внезапной. Чтобы оценить свои поступки в ней – нужно время для размышлений. Более того, считаю, что человек не имеет права выставлять оценку собственной жизни. Такая оценка будет субъективной. Её должен сделать сторонний наблюдатель, эксперт. Однако, как мне представляется, служил я своему народу честно и преданно, не причиняя зла обществу. Недовольства прежней жизнью не испытываю, – по-военному ответил Павел, словно сделал доклад старшему офицеру после проведённых учений.
– Сомневался ли ты хотя бы один раз в правильности выбранной тобою профессии?
– Никогда не сомневался. Профессия военного – моё призвание.
– Ты сожалеешь, что потерял телесную жизнь на Альере?
– Да.
– Почему? – зрачки Владыки на мгновение расширились и тут же сошлись вновь до узкой щёлочки. Лицо по-прежнему оставалось сосредоточенным, тонкие губы неподвижны.
– Потому что это моя Родина, на ней остались родственники и друзья. Другой жизни у меня не было, эталона для сравнения повидать не довелось.
– Тебе известна цель жизни на твоей бывшей планете?
– Приносить благо её обитателям.
– Ты хотел бы жить долго? – спросил Владыка в заключении.
– Не отказался бы и от ста лет полного здравия, – ответил Павел. – Но… не хотелось бы на закате жизни оказаться дряхлым и немощным стариком, как это происходит на планете Земля, простите, на Альере.
Далее последовали более сложные вопросы на тему мироздания, религии и войны миров. Павел с присущим ему достоинством справился и с ними. Диалог (небесный экзамен? судный час?) был продолжительным. Казалось, занимательной беседе не будет конца, однако проверка интеллекта землянина закончилась неожиданно. Владыка вдруг замолчал, наступила пауза.
Павел стоял в тревожном ожидании заключительного, страшного и решающего, как ему представлялось, вопроса, от ответа на который будет зависеть его дальнейшая внеземная судьба. Он напрягся, готовясь к последней схватке.
Глаза Владыки вновь расширились и, казалось, сверлили невидимым буравчиком, пробираясь к какой-то потаённой точке в душе Павла.
Состояние тревоги было недолгим. Павел увидел, как исчезает его неприглядное дежурное тело, и вдруг почувствовал такое же умиротворение, какое пришло к нему на Земле в момент наступления смерти.
«Опять умираю, – невесело подумалось ему. – Не пришёлся я им ко двору, надо полагать. Неужели это конец?»
Его сознание затуманилось, наступил мрак и полный провал памяти…