Александр никогда не ограничивал себя в удовольствии поспать. Быть может потому, сны посещали его часто и, словно в благодарность, тоже не имели каких-либо ограничений. Они всегда были цветными и в ощущениях удивительно реальными, даже если происходящее в них противоречило здравому смыслу, что, к тому же, случалось нередко. В таких сюжетах, однако, кроме по-детски наивного удивления сознание никаких других чувств почему-то не порождало, критическое мышление напрочь отсутствовало – даже вполне традиционного среди людей желания ущипнуть себя, дабы убедиться в том, что это сон, в проецируемых мозгом сновидениях никогда не возникало, и всё воспринималось в них за чистую монету. Это забавляло.
Сегодня ему тоже снился на редкость странный, но более чем интересный и захватывающий сон, хотя и чуточку тревожный, и Саша его с удовольствием бы досмотрел до конца, если бы не короткий звук бипера, внезапно раздавшийся из рядом стоящего, всегда включённого в реальном мире, его домашнего компьютера. Он так и прозвучал, коротко, но беззастенчиво громко: бип! И кто бы мог подумать, но этого весьма примитивного, слабо подходящего на роль будильника сигнала оказалось достаточно – сон моментально погас, и в одно мгновение Саша пробудился и открыл глаза. Вокруг были всё те же привычные, давно ставшие родными, стены виртуального кабинета – значит, и вчера он снова заснул в очках виртуальной реальности. В принципе, к своей, таким вот образом подавшей весточку машине он имел доступ и отсюда, о чём, собственно, свидетельствовал и разбудивший его звук, но несмотря на это, Саша всё-таки решил увидеть, что происходит с этим всем на самом деле, там, в мире реальном.
Он снял лёгкие, почти неощутимые, эргономично облегающие голову очки и огляделся. Было раннее утро. За окном ярко светило солнце, и неугомонно щебетали птицы. Однако это вовсе не создавало шума; тройные стеклопакеты в рамах окон дома надёжно изолировали комнату от посторонних звуков, и всё что сюда проникало сквозь этот многослойный акустический стеклянно-вакуумный фильтр, можно было смело назвать тишиной. Просто за секунду до этого (в виртуальном мире) было ещё тише. Намного тише.
Однако вовсе не поэтому для Саши было очевидным, что разбудивший его звук не мог прийти к нему с улицы. Во-первых, будучи в очках, его уши плотно прикрывались встроенными в очки наушниками, а во-вторых, специальные микрофоны с наружной стороны очков улавливали внешние звуки, инвертировали их в противофазу этим звукам и, передавая затем получившийся сигнал на наушники, складывали его с внешними колебаниями воздуха и гасили последние в абсолютный ноль. То бишь акустическая изоляция миров была идеальной. Вдобавок ко всему среди множества окружающих предметов, только компьютер копировал себя из этой комнаты в виртуальную полностью, вплоть до звуков.
Саша покосился на процессорный блок своей труженицы – любимой машины, давно уже ставшей неотъемлемой частью его жизни, и, слегка повернув голову (будто сорока, которая хочет одновременно и видеть, и слышать), насторожил слух. «Что бы это могло быть? – подумал он, затаив дыхание, и, вслушиваясь в идущую от компьютера струю тишины, застыл на некоторое время без движений». Вдруг снова резко прозвучало: бип! «Хм, значит, не приснилось, – продолжила свой бег уже совсем далёкая от сновидений весьма сознательная мысль. – Интересно…»
Саша протянул руку к лежащей на рядом с кроватью стоящем столе мышке и, шевельнув её, разбудил монитор. На экране проявилось окно отслеживаемых событий, взгляд быстро скользнул по строчкам вниз. Две последние из них впились в мозг колючим ярко-красным цветом. С интервалом в одну минуту оба сообщения уведомляли Александра о том, что его компьютер-ловушка перестал выходить на связь. «Что бы это могло значить?» – та же мысль, пройдя ещё разок по кругу, вошла в следующую итерацию, но уже на другом, более высоком витке информационной спирали с такими вот двумя цветными, когда он писал эту программу и подбирал цвета, безусловно, казавшимися тогда весьма красивыми, но в данном контексте происходящего теперь уже не очень приятными уточнениями. Пока он размышлял, компьютер, добавляя в список публикуемых событий ещё одну такого же пугающего цвета строчку, снова громко пикнул, напоминая о том, что пора бы уже и что-то предпринять.
Саша щёлкнул правой кнопкой мышки и ловким движением отключил звуковое сопровождение уведомлений. Да, они выполнили свою роль, но продолжали дёргать мозг и действовать на нервы. «Что бы это могло быть?» – настырно, в который уже раз, явно зациклившись на этом месте, подумал Александр и, не отвлекаясь на другие мысли (поскольку других как-то и не было вовсе), быстро вылез из постели подгоняемый начавшей тревожить, готовой к впрыску в кровь ещё большей порции адреналина неизвестностью. Утренний стандартный моцион был безнадёжно нарушен. Казалось бы, это должно было вызвать дискомфорт. Но нет. Как бывший программист (хотя, как говорят, и среди многих других профессий, сильно деформирующих мозг, «бывших не бывает»), он уже увлёкся происходящим и планомерно перебирал и взвешивал в голове все возможные варианты даже самых невероятных причин отсутствия связи, которые только могли прийти на свежий, выспавшийся и слегка взбодрённый адреналином ум.
Человеческая мысль непрерывна, особенно важная мысль. Получив высокий приоритет, она текла по аксонам легко, надёжно, быстро, без «аппаратных» прерываний, и, пройдя по циклу предусмотренное устоявшимся алгоритмом поиска количество раз и не выйдя на результат, дала команду мозгу вовлечь в мыслительный процесс соседние нейроны и потребовала для них дополнительной информации; какой-нибудь; пусть даже не цветной.
Что ж, Саша вновь надел очки виртуальной реальности и, снова погрузившись в метамир, заказал услугу дрона для удалённой работы в арендуемом им для так внезапно переставшей откликаться своей песочницы-ловушки помещении. Прошла секунда. Две. Обычно, за редким исключением, эта услуга предоставлялась мгновенно. Видать, это был именно тот нечастый случай, потому что изменения в поступающей для задействованных очками органов чувств информации пришли только аж на пятой секунде. При этом вместо привычно ожидаемого подключения к дрону, прозвучало лишь приватное голосовое сообщение. Вдобавок, что поразило, оно носило статус сугубо конфиденциального, о чём свидетельствовал сопроводительный флажок, поднявшийся в ближайшем метаполе всплывающих уведомлений. Да-да, это не было подсказкой, привязываемой к какому-либо далёкому объекту или не очень далёкому предмету, как это принято в дополненной реальности; это было именно ближайшее, свидетельствующее о максимальной важности метаполе! Так что даже если бы хоть кто-нибудь ещё, в сей момент здесь находился рядом, слышать контролируемое глобальной системой безопасности сообщение (а на такое способна была только она) мог лишь Александр:
– Извините, на данный момент все наши дроны заняты. Вы можете подождать на линии, и как только какой-либо из дронов освободится, он сразу свяжется с вами. Вы также можете заказать нашу услугу и на более позднее удобное для вас время. Лучше и надёжнее сделать это заранее. Спасибо за то, что пользуетесь нашими услугами. Ваш звонок для нас очень важен, – прозвучало в наушниках незнакомым женским голосом, не имеющим никакого отношения к настройкам локального профиля. По крайней мере Александр не смог припомнить в своих настройках ничего подобного.
«Вот тебе и дополнительная информация, – подумал Саша с словно в очередном экзотическом сне отразившемся на лице удивлением; с единственным отличием теперь лишь в том, что здесь ему таки захотелось себя ущипнуть. Вдобавок в его мозгу возникла и другая, не менее контрастная сопутствующая мысль. – Откуда вдруг быть очереди там в шесть часов утра?» В лёгком недоумении разглядывая и без того до мелочей известный, свой виртуальный кабинет, и ощущая внезапно возникшую шаткость точки опоры в душевном равновесии, Александр с неприятным для себя чувством уже начавшегося соскальзывания осознаваемого бытия в пропасть времени, не просто в глубину, где вопреки человеческим желаниям, без всякой там гравитации, оно движется всё медленней и медленней, а в направлении, совпадающем с вектором градиента концентрации нарастающей тревоги, застыл в ожидании связи с так услужливо и не совсем теперь понятно кем обещанным дроном.
А связи всё не было и не было. Ожидание – это время, а время – это часы. В охватившей мозг задумчивости Саша невольно остановил и сосредоточил свой неприкаянный взгляд на кончике чёрной, медленно плывущей над белым циферблатом секундной стрелке настенных часов. В своём плавном неторопливом движении, словно медленно и аккуратно, колечко к колечку наматывая незримую нить времени на состоящий из него же клубок, внутрь которого оно затягивалось, а там перемалывалось и уничтожалось вращающимися на разных скоростях зубьями больших и маленьких шестерёнок, обеспечивающих лишь непрерывный рост энтропии в лице садящейся батарейки (хотя у Саши при создании этих часов были и другие варианты: раскручивающейся пружины или опускающейся на цепочке гири), стрелка замкнула первый круг, затем второй, за ним третий, но по-прежнему в наушниках стояла тишина и перед глазами ничего отнюдь не происходило.
Постепенно в душу стало просачиваться подташнивающее чувство безысходной обречённости, и из смутных глубин тридцатилетнего жизненного опыта показался розовый краешек медленно, но верно всплывающей мысли о том, что связи с дроном таки не будет. Он это уже чувствовал почти наверняка, а потому решительно и быстро оторвал свой взгляд от безнадёжно пытавшейся его заворожить чёрной стрелки настенных часов. Он сделал это. Однако прежде чем покинуть виртуальную комнату, включил на всякий случай «громкую» между двумя мирами и только потом снял очки.
Наш мозг – основной потребитель энергии. С учётом прошедшей ночи, он потратил её, видать, прилично; ведь на сновидения наверняка тоже расходуются немалые калории. А тут тебе ещё такие стимулирующие мыслительный процесс события. В результате энергия рассеялась, сработал датчик роста энтропии, и организм отреагировал на это нехитрым чувством проснувшегося голода. Утренний моцион таки обрёл возможность состояться. Саша прошёл на кухню, запустил роботизированный процесс приготовления стандартного завтрака. По настолько же глубоко въевшейся, буквально до традиции закрепившейся привычке он, создавая тихий музыкальный фон, активировал телевизионные обои и отправился принимать водные процедуры. Водой плескался он недолго, минут десять; да и можно ли было назвать эти брызги плеском – воду следовало экономить. Когда вернулся, завтрак был уже готов, а по телевещательному каналу вместо тихо отзвучавшей музыки начались местные новости.
Внезапно, в мелькнувшей на стене картинке транслируемого сюжета что-то привлекло его внимание. Ещё не осознавая увиденного, он сделал звук погромче. Голос комментатора стал куда разборчивей и из бубнящего превратился в полноценно воспринимаемую речь.
– Нам только что стало известно, что в результате спланированной атаки, которая, по словам владельцев, как теперь оказалось, продолжалась уже несколько недель, ранее ничем не проявившая себя группа анонимных хакеров взломала систему управления дронами в помещении крупнейшего дата-центра нашего города. Дроны угнаны. Это была серия новейших дронов, работающих на новом сверхвысокоскоростном протоколе 8G, с использованием оптимизирующих методов выбора решений, основанных на предсказаниях поведения потокового сознания с роевой компенсацией получаемых штрафов за ошибки. Вместе с тем, воспользовавшись универсальностью захваченных дронов, злоумышленникам с их помощью удалось похитить большое количество компьютерной техники, в том числе клиентской. На место происшествия прибыли дроны следователей, подробности их работы пока не разглашаются, стоимость нанесённого ущерба ещё уточняется, полиция пытается выйти на след преступников, в их поиске задействованы городские мощности искусственного интеллекта. В связи с высоким приоритетом решаемой задачи, при обращении к искусственному интеллекту низкоуровневых пользователей возможны задержки.
Дальше Александр слушать не стал; недостающий пазл уже улёгся на своё место, и вся картинка произошедшего быстренько сложилась. Однако, как ни странно, на душе у него не было ни разочарования, ни тоски, ни грусти. Совсем наоборот, в глазах его по-дьявольски блеснул азарта наглый огонёк, и Саша, в нарушение напрашивающейся для обычного человека логики, хотя и сдержанно, но вполне заметно для стороннего наблюдателя (в случае, конечно, присутствия такового), весело улыбнулся. Да, где-то в глубине души он не просто ждал, а даже жаждал этого момента. Вот если бы не вышедший на связь компьютер попросту сломался, это бы действительно Сашу разочаровало и, без сомнений, сильно огорчило, но когда обнаружилось, что его ноутбук украли, Александр вразрез общепринятым представлениям о прекрасном почему-то обрадовался. Объяснялось же такое странное на первый взгляд поведение крайне просто.
Зло, с которым он вёл эту сложную, но в то же время благородную борьбу, защищая своих клиентов, было настолько же коварно и сильно́, насколько и опасно. Да, спрятав свой ноутбук с песочницей-ловушкой за левым IP адресом, оформленным на вымышленное, никому не известное лицо, было решением правильным, но не единственным и, увы, не лучшим, и не столь безопасным, как может кому-то показаться. И кому, как не Александру, это знать. У противоборствующей с ним стороны было одно очень серьёзное преимущество. Она обладала огромным финансовым ресурсом, и проблема вычислить и найти такого дерзкого, возымевшего наглость противопоставить ей себя борца за справедливость была хоть и сложной, но всё-таки, при определённых денежных затратах, с высокой долей вероятности вполне решаемой. И самое правильное для Александра в этом случае было бы разместить свой уникальный инструмент борьбы со злом в тылу врага. А то что случилось, как раз и обеспечивало исполнение этой почти неосуществимой, давно бродившей в голове мечты-задумки.
Да, конечно, Саша действовал очень продуманно и аккуратно, никоим образом не выдавая себя врагу и беспокоя его лишь результатами своей скрываемой от посторонних глаз работы. Однако слава о нём бежала уже впереди него, и это беспокоило. И вот, мечта осуществилась. Он это знал теперь наверняка, потому что украденный компьютер был очень мощным – использовать его для погружения в метамиры было делом абсолютно продуктивным, а потому естественным, и он сделал для этого всё; он заранее предусмотрительно сделал всё, чтобы так оно и было; чтобы у похитителей не возникло никаких сложностей в использовании украденной машины, и чтобы она тривиально не пошла на запчасти. А ведь именно такая участь сегодня ожидала основную часть воруемых машин.
Дело в том, что современные компьютеры были уже по-настоящему персональными. Они обладали чрезвычайно серьёзной защитой от использования другими лицами. Строилась она на конструктивном уровне – на уровне железа. Каждое устройство имело на своём борту специальный, уникальный для каждой материнской платы шифрующий чип, и если ты не ведаешь пароля на вход в систему, то взломать его или сбросить у тебя нет никаких шансов; абсолютно. Потому что диск теперь шифровался одновременно и этим паролем, и этим конкретным железом, то есть не только программно, но и аппаратно, и ни на каком другом компьютере, и ни с какого другого источника загрузки получить доступ к содержимому диска уже никогда никому не удастся; даже самому производителю железа.
Нет, на Сашином ноутбуке пароль, конечно, был (сегодня уже все компьютеры должны иметь пароль), однако почему-то до сих пор ввод оного можно поручить операционной системе, чем, собственно, Саша и не преминул воспользоваться. Называлось это удобство – «Автологин». Так что нормальная работа его компьютера у нового владельца была гарантирована; включение ноутбука и выход его снова на связь, всё это было лишь делом времени, оставалось только ждать. Единственное, что пришлось теперь Александру сделать, это перенастроить на своей домашней машине систему уведомлений. Если раньше сигнал бипера подавался, когда песочница-ловушка переставала выходить на связь, то теперь, совсем наоборот – сигнал прозвучит тогда, когда злоумышленники включат его украденный ноутбук. После чего в жизни Александра всё снова станет на свои места, но ещё на более высоком безопасном уровне.