Для начала Павлов Иван Петрович акцентировал свое изучение именно на больших полушариях головного мозга.
Все мы привыкли, что кора нашего мозга отвечает за сознание, интеллект и прочие сложные функции.
Но в этой книге мы будем опираться главным образом на то, что принес нам Иван Петрович, а именно: суть условных рефлексов, каково их значение, механизмы и образование, а, в конечном итоге, и роль в принятии решений, навыках, реакциях, обучении человека и т. д.
То есть мы будем изучать физиологические исследования Павлова (и его сотрудников) на известных собаках, а потом интерпретировать все это на восприятие и поведение нас с вами.
Ну-с, теперь можно перейти к делу!
Вначале Павлов исследовал разного рода рефлексы (пищевые, оборонные и др.), когда собаке, например, вливалась в рот кислота, из-за чего у нее выделялась слюна.
Слюна, в свою очередь, измерялась так: посредством операции выводилась трубка из слюнной железы, и таким образом можно было увидеть точное количество ее выделения на каждый вид раздражителя (еды, кислоты и т.п.).
Тут начинается самое интересное.
Первое, что мы видим из лекций, – это то, что наша кора реагирует не только на непосредственный раздражитель (например, еду), но и на те агенты, которые сигнализируют приближение первого!
Вот ясный пример из исследования. Павлов демонстрировал специально подготовленную собаку, у которой после действия ударов метронома начала выделятся слюна (11 капель за 45 секунд). Более того, можно было наблюдать пищевую реакцию: собака обернулась в сторону места, откуда подавалась еда, и начала облизываться.
Как это может быть?
Механизм образования рефлекса следующий: за несколько секунд до того, как подавать, например, еду собаке, на нее действуют другим сторонним раздражителем, допустим, звуком метронома.
После нескольких таких повторений собака приучается к тому, что после метронома ей дадут покушать. То есть метроном начинает сигнализировать скорую подачу еды, а пес, в свою очередь, начинает к ней готовится, выделяя слюну для пищеварения.
Это и есть центральный феномен, на котором построил свои исследования Павлов. То есть на том, что большие полушария отвечают за сигнальную функцию: удары метронома сигнализируют еду, потому что на их действие выделяется такое же количество слюны, как и на еду непосредственно.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что данному псу присвоили рефлекс или же, на нашем языке, обучили его такой формуле: «метроном = еда».
Чтобы продемонстрировать, что это обучение сугубо индивидуальное, приобретенное, а не прирожденное, я приведу еще один пример из исследования И. С. Цитовича, который также изучал условные рефлексы.
Он взял щенков сразу после рождения и кормил их лишь одним молоком на протяжении долгого времени. Когда им было пару месяцев, он вывел им наружу слюнные протоки, так что мог следить за выделением каждой капли слюны. Когда он показывал этим щенятам мясо и хлеб, то, на удивление, никакая слюна и не собиралась выделятся.
Как же так?
Казалось бы, это уже не метроном какой-то, который по природе изначально не имеет ни малейшего отношения к пище. Тут же непосредственно еда, а реакции никакой.
Все дело в том, что большинство из того, что мы называем инстинктом – это все те же рефлексы, только они врожденные и, что важно, сильнее. Но их также нужно реализовывать в процессе жизни.
Кстати, после некоторых приемов мяса и хлеба щенята все-таки начали выделять слюну и на их вид. Другими словами, их обучили еще одному виду пищи.
В чем разница между этими двумя случаями?
Смотрите: и в первом, и во втором случае мозг сигнализирует о подаче еды. Только вот если в первом сигнал идет от внешнего раздражителя, который по природе своей не имеет никакого отношения к пище, как, например, метроном, то во втором он исходит непосредственно от самой еды, где собаке могут показывать ее. То есть в первом случае в мозгу должна создаться дополнительная ассоциация, через которую проходит сигнал о подаче еды.
Поэтому Иван Петрович разделил рефлексы на два вида: безусловный, который можно назвать «врожденным», «природным» и т.п., и условный,, сугубо индивидуальный, который можно приобрести в процессе жизни.
Итак, мы выяснили, что любой условный раздражитель при повторении может стать сигналом присоединения более сильного, безусловного агента. Более того, сам условный фактор вызывает такую же реакцию, как и безусловный.
Как же это может относиться к поведению и восприятию человека?
Очень просто. Как у нас, так и в окружающем мире, очень много раздражителей, к которым нас могли приучить и на которые мы реагируем одинаково. То есть после конкретного условного раздражителя мы понимаем, что нам нужно делать дальше, у нас выработалась привычка.
Например, звук будильника – явно условный раздражитель, напоминающий о том, что нужно вставать, чистить зубы, завтракать и собираться на работу или в университет, чтобы получить свою зарплату, оценку и т. д. Или же, как ни иронично, когда дети в школе после третьего звонка понимают, что это время идти в столовую.
Можно сказать, что условные рефлексы составляют достаточно большой аспект не только нашей жизни, но и самих нас. Потому что, как можно видеть, ничто не отличает условный рефлекс от научения, привычек и навыков, на которые мы опираемся в наших повседневных делах.
Но тут встает логичный вопрос: какие условия необходимы для образования у нас такого рефлекса?
Итак, первое условие для получения условного рефлекса, которое ставит перед нами мозг, – это сходство во времени этого самого условного сигнала и безусловного сильного агента. И, что самое главное, как описывал Павлов, условный сигнал должен активироваться первым, то есть, быть перед безусловным агентом, а не после него. Но тут есть маленький нюанс, о котором я расскажу в конце главы.
Я думаю, тут все понятно. Допустим, вы взяли себе за правило, что, как только у вас в телефоне звонит оповещение, вы сразу же должны идти делать свою работу, за которую вы что-то получите.
То есть, «сигнал = работа и награда». Это и есть ваш условный рефлекс. Но образуется ли он, если этот сигнал будет приходить посреди вашей работы или в конце? Вряд ли.
Дальше нам нужно знать, что такие рефлексы не вырабатываются на сигналы более или менее слабые для нас. Мы часто можем просто не воспринимать их или даже забыть. Поэтому если хотите выработать у себя какую-либо привычку, то старайтесь выбрать условный сигнал, который уж точно не угаснет в вашем внимании долгое время.
Во-вторых, и это очень важно знать дальше, есть еще один рефлекс – исследовательский. Он активируется при каком-то новом сигнале, раздражителе и, что самое главное, все другие действия условных рефлексов прекращают свою активность в этот момент, так как понятно, что все внимание теперь сосредоточено на неизвестном, непонятном данном агенте.
Ну представьте, что пол часа назад прозвенело оповещение на телефоне, и вы спокойно сидите пишете что-то, во всю вовлечены в работу, ваш рефлекс активирован наивысшим образом, и тут – бах! – вы слышите еще одно оповещение, выставленное на кануне, которое напоминает, что нужно идти делать другую работу. Естественно, все ваше усердное внимание от первого занятие теперь сбилось, и его нужно восстанавливать заново.
Но следующее правило гласит, что исследовательский рефлекс, захватывающий все ваше внимание, со временем теряет свою активность и становится ничем не примечающимся внешним раздражителем. Другими словами, спустя несколько повторений, вы привыкаете к нему, не отвлекаетесь и можете даже не обращать внимания на него.
В-третьих, мы узнаем об еще одном аспекте образования условного рефлекса в мозгу. А точнее, о влиянии сна и бодрости. Наверное, не будет открытием тот факт, что в бодром состоянии все усваивается намного проще и быстрее, чем когда мы хотим спать.
Все мы знаем те моменты, когда «уже ничего в голову не лезет», потому что уже час ночи, и нас тянет в кровать. Так как понятно, что обучение, обретение новых навыков – это тоже вырабатывание условных рефлексов: в мозгу образовываются связи (такие же, как с метрономом и едой), которые активируются в нужном случае, например, завтра на работе, на паре или уроке в школе.
И, наконец, конечно же, состояние здоровья непосредственно влияет на то, как успешно вы выработаете у себя новые знания, привычки, навыки, проще говоря, условные рефлексы.
Итак, теперь я, как и обещал, вернусь к задетому ранее факту о том, что условный сигнал непременно должен активироваться перед безусловным агентом, а не после него. Потому что, если условный раздражитель будет «после», то рефлекс не образуется. Такой вывод ученые сделали, исходя из фактов, что – внимание! – при многократном присоединении условного агента к безусловному (а не наоборот, как обычно) никакой реакции на сам условный раздражитель не было.
Считалось, что чем больше раз повторять присоединения, тем лучше усвоится рефлекс.
Например, они давали еду, а потом, через 10 секунд, присоединяли условный агент – свет лампочки. И так много раз. Но в итоге никакой реакции, никакой слюны в ответ на действие одной только лампочки не было. Исходя из этих фактов, естественно, они сделали вывод, что таким способом рефлекс образоваться не может.
Но в последней лекции, где Павлов описывал ошибки в работе, он сделал некоторые коррективы. Ошибка их вывода была в том, что они как раз испытывали действие одного лишь условного агента (лампочки) при многократном присоединении его с безусловным агентом (едой). Все дело в том, что за это время лампочка успевала терять свой эффект, поэтому реакция уже исчезла.
После этого они, значит, решили испытать следующую вариацию эксперимента: проверяли условную реакцию на одну лампочку не после многократного присоединения ее с едой, а обошлись небольшим количеством повторений.
Представим, что свет от лампочки присоединяли к еде не 20 раз, а, допустим, только 5.
И что же вы думаете?
После такой, короткой вариации, свет от лампочки сам по себе начал вызывать реакцию у пса: у него выделялась слюна!
То есть рефлекс может образовываться при одновременной активности условного агента к безусловному и даже после последнего. Но что это значит для нас?
Так как, в отличие от собак, у нас есть еще и речь, мышление и память, то нашими условными раздражителями могут быть даже слова, которые мы воспринимаем, помним, анализируем и, как нам иногда кажется, всегда сознательно.
Но представьте, что некоторые из них действуют на нас, как та лампочка при многократном повторении, то есть вначале импульс и реакция присутствуют. Но потом, спустя некоторое время, они пропадают. Но кто знает, не возобновится ли этот импульс, эта реакция на те же слова в другом похожем случае?
Если принимать на счет такие важные аспекты в психологии, как сознательное и несознательное, то почему вышесказанное не может быть той самой границей между ними?
Представим, что родители своему ребенку в критической ситуации дали очень ответственное задание, его также поставили в известность о важности выполнения этого задания. Но он, в силу многих причин, провалил его. Может, из-за возраста, может, еще из-за чего-то.
В таком случае, реакция родителей может быть разной: от сочувствия до гнева. Что, если эта реакция будет последним вариантом? Плюс ко всему, они наградили ребенка еще такими словами, по типу: «неудачник!» или «ты ничего не добьешься в этой жизни!»
Ясно, что сначала ребенок очень расстроится, реагируя на эти слова от самых близких людей. Потом они помирятся и все забудется. Но забудется ли? Или слова «ты ничего не добьешься» так и останутся в несознательном, а импульс временно утихнет. И, может быть, он проявится лишь тогда, когда ему снова дадут ответственное задание.
Прошу простить меня за такой мрачноватый пример.
Теперь можно перейти к более радостным выводам!
Из всего того, что нам было поведано Иваном Петровичем и его сотрудниками, несложно понять, что условный рефлекс или определенный навык вступает в силу лишь тогда, когда у него есть определенное подкрепление – негативное или позитивное последствие какого-нибудь из ваших действий или реакций.
Почему бы нам, исходя из этого, не вывести для себя «вспомогательную формулу для жизни»?
Допустим вы решили улучшить свою жизнь, выработав какую-то полезную привычку для себя, например, каждый день учить то, что вам поможет или может пригодится. Как это можно сделать?
Если считать обучение приобретением условного рефлекса, то не составит труда понять, что для этого нужно подкрепление и, скорее всего, лучше позитивное.
То есть необходимо создать себе систему вознаграждений за исполнение конкретного запланированного задания. И лучше всего, если эти вознаграждения вы придумаете сами себе, а не возьмете извне, так как удовольствие от вознаграждения должны получать именно вы. Так будет лучше и в качестве получаемого удовольствия, и результативнее.
Представьте себе одиннадцатиклассника Пашу, который очень хочет поступить на выбранный им факультет, для чего нужно сдать биологию.
Но вот не задача, он терпеть не может темы о растениях, считает их скучными и ненужными для его профессии. Он не может себя заставить учить и, вместо этого, скоро садится играть в компьютерные игры. «Как же быть?» – спрашивает себя Паша.
В этом случае нашему бедолаге как раз бы подошла такая система вознаграждений или подкреплений, тем более, что общий мотив у него имеет место быть, стало быть, сила воли найдется тоже.
Скажем, если бы он создал себе правило: «за каждый выученный параграф я имею полное право на два часа компьютерных игр». В таком случае, прогресс мог бы, как минимум, сдвинуться с места. А там, глядишь, и результат не заставил бы себя ждать.
Чем не безусловное подкрепление условного рефлекса, когда после приобретенного навыка, Паша получает дозу дофамина (гормона счастья) в любимой игре?
Тут важно понять, что, если вы хотите создать себе такую же успешную систему, как у нашего героя, то нужно хорошенько подумать о своем вознаграждении: необходимо, чтобы оно действительно приносило вам удовольствие.