В своей родной вотчине подполковник Дмитренко чувствовал себя намного увереннее. И поведение его стало более соответствовать занимаемой должности, чего Гуров не мог не отметить. Как только они прибыли в районный отдел города Крымска, Дмитренко сразу начал действовать довольно энергично. Затребовал дело, над которым предстояло работать Гурову. Разнес в пух и прах нерасторопных сотрудников, расслабившихся за время его отсутствия. Откомандировал кого-то из подчиненных с приказом организовать отдельный кабинет для приезжего полковника. Даже голос у него изменился. В нем уже не слышалось былого раболепия.
– Сегодня нам предстоит выехать на место, где были обнаружены тела, – заявил он Гурову, как только они оказались в кабинете Дмитренко. – Отдохнуть с дороги не предлагаю, и так слишком много времени упущено. Возражений нет?
– Никак нет, – сдерживая улыбку, ответил Лев. – Далеко это?
– По местным меркам – близко. В моем подчинении находится порядка одиннадцати населенных пунктов. В один из них мы и направимся. Там заправляет майор Уланов. Я встречался с ним всего пару раз, но прежний начальник отзывался о нем как о перспективном сотруднике. Осмотрим место происшествия, побеседуем с Улановым, потом обратно в Крымск. Жить вам лучше здесь. Какая-никакая, а все-таки цивилизация.
– Намекаете на то, что в поселке Уланова все еще неандертальский период? – пошутил Гуров, но Дмитренко отнесся к его высказыванию серьезно.
– Там цивилизация ограничивается сотовой связью, – заметил он. – Гостиниц нет, мест для семейного отдыха нет, ресторанов и баров тоже.
– Жаль. Так хотелось побывать в местном баре. Набраться колорита, так сказать, – продолжал шутить Лев.
– Сомневаюсь, что у вас будет на это время. – сухо произнес Дмитренко, приняв его слова за чистую монету. – Мое начальство не менее требовательное, чем у вас в столице. На развлечения рассчитывать вы вряд ли можете.
Поняв, что с Дмитренко шутить не стоит, Гуров, сразу приняв серьезный вид, спросил:
– Когда я смогу ознакомиться со всеми обстоятельствами дела? Хотелось бы успеть сделать это до того, как вы повезете меня в поселок к Уланову.
Дмитренко выдвинул верхний ящик стола, достал увесистую папку и перебросил ее Гурову:
– Вот все, что удалось собрать. Сколько времени вам потребуется на изучение?
– Час, – коротко ответил Лев, погружаясь в материалы дела.
– Организую вам чего-нибудь поесть, – сказал Дмитренко и вышел из кабинета.
Гуров остался один, но даже не заметил этого. Содержимое папки поглотило его целиком. Изучая подробности дела, он делал пометки в своем блокноте. Оказалось, что причиной смерти четырех мужчин, найденных в заброшенном карьере, признано не общее истощение, а токсикоинфекция, попросту – пищевое отравление. На фоне общего недомогания этот факт являлся скорее закономерным, чем странным. Читая подробный отчет патологоанатома, Гуров пришел к выводу, что людей отравили ненамеренно. Будь иначе, способ отравления был бы куда более явным. А так можно сказать, что организм людей, ослабленный хроническим недоеданием, не справился с банальным пищевым отравлением.
Его особо заинтересовал тот факт, что у всех найденных трупов отсутствовали пальцы. Вот это человек, виновный в смерти четверых людей, сделал уже намеренно. Самый простой вывод – он хотел отсрочить время их опознания. Но почему? Почему он был уверен в том, что, будь у следователя отпечатки пальцев пострадавших, их сразу идентифицировали бы? Времени на размышление над этим вопросом у него не было, поэтому он просто вписал данный факт в блокнот и продолжил изучение материала.
В деле было сказано, что трупы обнаружил местный житель, который занимается разведением сторожевой породы собак. В тот день он выгуливал свору из шести псов, и выбор места выгула был совершенно произвольным. Сначала он гнал собак по определенному маршруту, но в какой-то момент ситуация изменилась. По его словам, собаки точно с цепи сорвались. Они помчались в направлении карьера, расположенного в двух километрах от места жительства собачника, и остановить их он никак не мог, из-за чего был вынужден следовать за ними. Попав в карьер, собаки подняли неистовый лай, уводя хозяина все дальше от дороги. Когда они принялись рыть в карьере песок, хозяин заподозрил неладное. А когда на поверхности показалась первая конечность одного из трупов, достал телефон и вызвал полицию.
И это Гуров взял на заметку, отметив, что собачника нужно опросить повторно. С какого момента он потерял управление над собаками? Где именно это произошло и что этому предшествовало? Ему это казалось очень важным. В деле данный факт был освещен довольно скупо. Никому из местных оперов не пришло в голову обследовать место, заставившее собак изменить направление, заданное хозяином.
Сам карьер был осмотрен довольно тщательно. И описание осмотра говорило само за себя. Следов работы спецтехники в месте захоронения трупов обнаружено не было, из чего следователь, ведущий дело, сделал вполне закономерный вывод: трупы хоронили старинным дедовским методом, вырыв яму лопатой. Или лопатами, в том случае, если работал не один человек. Для четверых яма должна была быть внушительных размеров. Тем не менее к помощи техники убийца или убийцы прибегнуть не решились. Побоялись привлечь внимание? Скорее всего.
Когда обнаружилось, что у трупов отсутствуют пальцы, опера перерыли весь карьер, надеясь найти недостающие части тел где-то поблизости, но их чаяния не оправдались. Стоит ли продолжить поиски, чтобы заполучить недостающие части тел? Гуров в этом сомневался. Если они где-то и существуют, то уж никак не в карьере. Не для того их удаляли.
Вернулся Дмитренко, неся в одной руке бумажный пакет, а в другой пластиковую бутылку с красочной этикеткой. Он выставил все это перед Гуровым и заявил:
– Пришло время перекусить. Я взял на свой вкус. Надеюсь, вы ничего не имеете против кефира и гамбургеров? У нас в отделе столовой нет. Местные привыкли столоваться дома или брать еду с собой. А в магазине напротив, кроме гамбургеров, ничего нет.
– Благодарю, я не голоден, – отказался Лев.
– Отказа не принимаю. Вечером организую вам горячую пищу, а сейчас подкрепитесь тем, что удалось достать, – категорично потребовал Дмитренко.
Сталь в его голосе, особенно после былого раболепия, позабавила Гурова. Он не стал усугублять ситуацию, комментируя изменения, произошедшие за последний час в подполковнике. Вместо этого достал из бумажного пакета хрустящую булку и, откусив кусок, похвалил:
– Неплохо.
– Не хуже, чем в столице, – польщенный похвалой, обрадовался подполковник. – И гарантированно, что не из Бобика.
– Не понял? – откусывая второй кусок, переспросил Лев.
– Я в том смысле, что мясо говяжье. У нас тут с этим строго, – ответил Дмитренко и пояснил: – Говорят, у вас в столице уличную еду брать рискованно. Кто знает, какого Бобика или Барбоса забили, чтобы сделать гамбургер.
Гуров отложил булку в сторону, перевел удивленный взгляд на Дмитренко и неожиданно для себя громко рассмеялся:
– Ах, вот вы о чем! Ну, спасибо, так меня еще нигде не потчевали. Надо же такое придумать: мясо Бобика! Обещаю, когда вы приедете в Москву в следующий раз, я проведу вас по всем столичным забегаловкам и позволю взять мясо на пробу. Если вам удастся доказать, что хоть в одной забегаловке используют в качестве начинки мясо Бобика или Барбоса, я обязуюсь отдать вам месячное жалованье, – сдерживая очередной приступ смеха, пообещал он.
Дмитренко не обиделся. Он широко улыбнулся и проговорил:
– Рад, что это всего лишь слухи. Как обстоят дела с изучением материалов, которые я вам предоставил? Есть под-вижки?
– Вопросы точно есть, но, прежде чем их задавать, мне бы хотелось взглянуть на место захоронения лично. Вы не возражаете?
– Напротив. Это и мое желание. Вы готовы к выезду?
– Уже готов, – кивнул Лев.
– Тогда пойдемте. В Крымске я передвигаюсь не на личном автомобиле, поэтому мы везде будем ездить с водителем. Вы не против?
– Нисколько.
Через полчаса Лев уже расхаживал по дну заброшенного карьера. Подполковник Дмитренко следовал за ним как привязанный, задавая вопросы каждые десять секунд.
– Что вы думаете об этом участке? Вам не кажется, что следы преступников могли бы остаться на песке? Вероятнее всего, здесь действовали лопатами? Как считаете, сколько человек участвовало в акте захоронения? Что вас заинтересовало в этом комке глины? А в углублении не могло быть каких-то посторонних предметов? – И дальше в том же духе.
К концу осмотра Гуров был уже настолько утомлен присутствием подполковника, что звонок на его сотовый, оповестивший о том, что тому срочно велено явиться к вышестоящему начальству, воспринял с облегчением.
– Простите, что поторапливаю, но мне срочно нужно вернуться в город, – немного смущенно проговорил Дмитренко. – Начальство требует. Как думаете, сколько времени вам понадобится, чтобы завершить осмотр?
– Я уже закончил, – объявил Гуров. – Если сможете подбросить меня до населенного пункта, где живет свидетель, обнаруживший трупы, я буду весьма признателен. Там ваша помощь мне не потребуется, и вы сможете с чистой совестью отправиться к начальству.
– Это как раз по пути, – воодушевился Дмитренко. – Только как же вы доберетесь до города? Боюсь, не смогу оставить вам машину.
– Об этом не беспокойтесь, – заверил Гуров. – Мне, главное, туда доехать, а уж до города я доберусь.
– У нас здесь с такси туговато, – осторожно предупредил Дмитренко. – Не забывайте, это ведь не столица.
– Я помню. – Гурова снова начала раздражать его манера общения. – В случае чего, номер вашего телефона у меня есть. Позвоню.
– Точно, и как это я сам не сообразил? – смутился подполковник. – Звоните, я вышлю за вами водителя.
На этом спор о способах возвращения полковника закончился. Снабдив точным адресом, Гурова высадили в поселке, где проживал собачник, и он отправился на поиски нужного дома. Найти его труда не составило. Первый же житель, встретившийся на пути, охотно указал, куда следует идти.
Из-за высокого зеленого забора с номером «четыре» на калитке слышался неистовый собачий лай. Лев приподнялся на носки, заглядывая поверх забора. На крыльце сидел энергичного вида мужчина лет под сорок. Вокруг него резвились собаки разного возраста и пород. Мужчина был настолько увлечен игрой со своими питомцами, что не обратил никакого внимания на окрик Гурова. Только с третьего или четвертого раза тому удалось докричаться, да и то только благодаря тому, что на крик среагировали собаки.
– Добрый день. Я разыскиваю Анатолия Сотонкина, – прокричал Гуров, когда внимание хозяина переключилось на него. – Надеюсь, я попал по адресу?
– Ну я Сотонкин. В чем дело? – настороженно спросил мужчина.
– Не могли бы мы побеседовать?
– О чем? – поднимаясь с крыльца, поинтересовался Сотонкин.
– Это ведь вы обнаружили тела в карьере? – приближаясь к забору, спросил Лев.
– Тела обнаружил я, только все, что мог, я сообщил следователю. А с журналистами мне общаться было не рекомендовано.
– Вот как? Очень любопытно, – улыбнулся Гуров. – А с другими сотрудниками правоохранительных органов вам общаться позволено?
Сказав это, он вынул удостоверение и поднял его в вытянутой вверх руке. Сотонкин громко свистнул, и вся свора дружно скрылась в сарае. Как только двор опустел, Гуров толкнул калитку, прошел по утоптанной дорожке и уселся на крыльце. Закрыв дверь сарая на щеколду, туда же подошел и Сотонкин.
– Анатолий, – протягивая руку, представился он.
– Полковник Гуров Лев Иванович. Московский уголовный розыск, – в свою очередь, представился полковник.
– Ого, как далеко забрались! Столичные шишки у нас редкость. – Сотонкин с любопытством рассматривал гостя. – Проездом или целенаправленно к нам?
– Командировка, – коротко ответил Лев.
– Выходит, не удовлетворили нашего следователя мои ответы? – поинтересовался Сотонкин. – Новые факты открылись или от безысходности по второму кругу пошли?
– Вы правы, мы пошли на второй круг лишь потому, что новых обстоятельств дела найти не удается, – заявил Гуров, удивляясь его проницательности. – А сделать так, чтобы эти мерзавцы ответили за свои злодеяния, просто необходимо. Нельзя допустить, чтобы они и впредь творили подобное бесчинство. Вы со мной согласны?
– Кто с этим станет спорить? – пожал плечами Сотонкин.
– Значит, вы готовы помочь?
– Я-то готов, только разве от меня что-нибудь зависит? Раз вы, полицейские, за неделю ничего не смогли прояснить, мне-то куда соваться?
– А вы представьте, что до этого ни с одним человеком о том дне не разговаривали. Будто это только сегодня произошло и я – первый оперативник, кому вам предстоит выложить неприятную новость, – предложил Гуров. – Как думаете, справитесь?
– Попробую, – ответил Сотонкин. – Вопросы будете задавать?
– Вы начните, а там разберемся, – кивнул Лев и замолчал, давая возможность Сотонкину сосредоточиться.
Тот пару минут собирался с мыслями, а потом поведал всю историю от начала до конца. Гурову практически не пришлось направлять его в нужное русло, так складно и подробно он говорил.
В день, когда были обнаружены тела мужчин, Сотонкин встал рано. Он хотел освободиться до десяти, так как имел на день грандиозные планы. Его соседка, женщина весьма покладистая, пригласила его совершить совместную прогулку в Крымск. У Сотонкина личного транспорта не было, а список необходимых покупок, которые можно было сделать только в городе, рос день ото дня, поэтому предложение автомобилистки со стажем было вдвойне кстати. К тому же Сотонкин надеялся, что их поездка не ограничится официальным посещением рынка. В городе Крымске, вдали от осуждающих взглядов односельчан, незамужняя соседка могла себе позволить урвать кусочек женского счастья. Одним словом, Сотонкин намеревался прикупить кучу полезных вещей и закрутить с ней небольшой романчик.
Оставить собак без выгула он не мог. В конце концов, они его кормили в самом прямом смысле этого слова. За одного щенка Сотонкин выручал такие деньги, что хватало на целый месяц. Разведением собак он занимался на протяжении последних восьми лет. Поначалу, когда только еще начинал коммерческую деятельность, сменив слесарный инструмент на алюминиевые миски с кормом для собак, было худо. Денег постоянно не хватало. Но потом все изменилось, и дела его шли все лучше и лучше. Теперь Анатолий причислял себя к разряду завидных женихов и предложению соседки ничуть не удивился.
Вот почему в тот злополучный день он оказался на дороге, идущей вдоль карьера. Поначалу все шло как обычно. Легкой рысцой Сотонкин двигался вдоль трассы, пустующей в это время суток. Он намеревался прогнать свору до рощицы, после чего вернуться тем же путем домой, рассчитав время так, чтобы успеть вернуться домой до того, как соседка выгонит машину со двора. Она заранее предупредила, что он должен ждать ее на трассе, следовательно, нужно было успеть обернуться вовремя. И все бы у Сотонкина сложилось, если бы не эти трупы. На полпути к рощице его бульдог, самый перспективный производитель, резко забеспокоился. За ним признаки беспокойства начали выказывать и другие псы. Сотонкин свистнул пару раз, призывая их к порядку. Обычно этого было достаточно, но только не в тот день. Собаки вдруг ни с того ни с сего свернули с дороги и помчались по направлению к карьеру. Пришлось срываться с места и бежать за ними вдогонку.
Когда Сотонкин спустился в карьер, овчарки уже рыли землю мощными лапами. Он разозлился, достал прочный брезентовый поводок, рассчитанный сразу на несколько собак, и начал свистеть, призывая их к себе. В тот момент, когда Сотонкин наклонился над одной из овчарок, она жалобно завыла и попятилась назад, и перед его взором открылась вырытая овчаркой яма. Из ямы торчал клочок выцветшей коричневой робы, а за этим клочком – голая ступня. И принадлежала она не кому-нибудь, а человеку. Поскольку других частей тела видно не было, Сотонкин резонно предположил, что в земле зарыт труп. Он начал отступать, не переставая подзывать собак. Но тут бульдог неожиданно стал яростно рыть землю. Остановить его у Сотонкина сил уже не было. Он случайно бросил взгляд в ту сторону, где скулила другая овчарка. В этот момент она как раз обнюхивала торчащую из-под земли голову. Судя по расположению, принадлежать одному и тому же человеку ступня и голова никак не могли. Вот тогда Сотонкин понял, что романтическое свидание сорвано окончательно. Он вынул сотовый телефон и набрал номер полиции.
На вопрос Гурова, отчего собаки сошли с маршрута, Сотонкин смог сделать лишь одно предположение – сильно развитое обоняние дало возможность учуять запах смерти. Лев же думал несколько иначе. Он не оспаривал тот факт, что трупы собаки учуяли. Но почему? Неужели возможно, что запах зарытых под землей тел распространился до дороги, до которой было не меньше двухсот метров? Будь у Сотонкина в обучении кабаны, он бы еще поверил. Это кабаны могут учуять неподвижно стоящего человека с расстояния в пятьсот метров, но чтобы на нечто подобное были способны собаки, пусть и породистые, в этом он сильно сомневался.
Сомневался и потому сделал другой вывод: что-то на самой дороге привлекло внимание собак. Гуров сложил два и два и получил законные четыре. Из отчета он знал, что тела мужчин привезли в карьер уже мертвыми, следовательно, на чем-то их туда доставили. Какой бы вид транспорта ни выбрали убийцы, миновать дорогу они не могли. Свои предположения он озвучил Сотонкину, и тот, подумав долю секунды, тут же с ним согласился. Он вспомнил, что перед тем, как рвануть в карьер, собаки долго принюхивались к дороге.
Гуров предложил Сотонкину прогуляться до того места, где собаки впервые проявили беспокойство, а также прихватить с собой бульдога как самого активного представителя своры. Он надеялся, что ему удастся взять след. Надежда была очень слабой, к тому же Сотонкин буквально вырвал последнюю ниточку надежды из его рук, когда объявил, что за последнюю неделю в районе два раза шли сильные дожди. И все же один, хоть и маленький, шанс оставался.
На сборы у Сотонкина ушло минут пять от силы. Прихватив бульдога, он затрусил по дороге, выводя Гурова из поселка. Когда последние дома остались далеко позади, Анатолий начал присматриваться к окрестностям, стараясь как можно точнее определить нужное место. Они с бульдогом то убегали вперед, то возвращались назад, то замирали на месте, то бросались из стороны в сторону. Наконец метания закончились.
– Вот оно, это место! – радостно закричал Сотонкин. – Вот! Здесь Атро начал глухо рычать. Я шумнул на него, он притих. А чуть дальше забеспокоился и Стек. Это овчарки мои.
– Как думаете, бульдог сможет взять след, если мы спустимся в карьер, а потом приведем его обратно? – спросил Гуров.
– Гай? Кто его знает.
– Не хотите попробовать?
– Можно попытаться, – согласился Сотонкин. Ему уже самому стало интересно, чем закончится их эксперимент.
Яма, из которой были извлечены тела, выделялась на фоне коричневого карьерного песка яркой предупредительной лентой. Табличка, сообщающая, что яма является местом преступления, была до сих пор не снята. Сотонкин лишь на мгновение остановился, чтобы получить молчаливое одобрение своим действиям, и нырнул под ленту, увлекаемый бульдогом. Там он начал кружить по периметру, заставляя пса нюхать все подряд. Тот, приняв поведение хозяина за новую игру, веселился вовсю. Тыкался носом в земляные комья, пытался ухватить их клыками, потом рвался с поводка, делая вид, что напал на след, а когда Сотонкин готов был выскочить из ямы, бросался обратно, и все повторялось.
Но вот бульдог и правда что-то почуял. Он резко замер, нюхая воздух, потом осторожно двинулся к северной части ямы. Анатолий следовал за ним, ослабив поводок на максимально возможную длину. Бульдог понюхал землю и начал рыть. Сначала медленно, будто неуверенно, потом все быстрее и быстрее. Мужчины стояли рядом, наблюдая за работой пса. Спустя совсем короткое время бульдог, победно залаяв, подскочил к Сотонкину, ухватил штанину клыками и потянул. Сотонкин понял, что пес желает похвалиться находкой. Сделав шаг вперед, он наклонился, но Гуров его опередил. Отстранив собачника, он извлек из земли какой-то предмет. Это была металлическая пластина с выбитой на ней надписью. Обычно такими снабжают фирменные товары: джинсовую и кожаную одежду, обувь, аксессуары. Ржавчины видно не было, поэтому предположить, что лежит она здесь с незапамятных времен, было бы неверно. Гуров догадывался, что пластина принадлежит человеку, который несколько дней назад закопал тут трупы.
Он ткнул пластину под нос бульдога, и пес недовольно попятился.
– Не станет он вас слушаться, – прокомментировал Сотонкин. – Давайте сюда, попытаюсь уговорить.
Лев передал находку Сотонкину. Тот сначала что-то прошептал на ухо бульдогу, потом дал ему понюхать пластину и скомандовал:
– Ищи, Гай, ищи!
Бульдог даже землю нюхать не стал, сразу рванул к дороге. Сотонкин и Гуров не отставали. Выскочив на асфальт, пес закрутился на месте, как юла. С обочины его подбадривал хозяин:
– Давай, Гай, ищи! Надо товарищу помочь. Постарайся, родной!
Но тот вдруг резко потерял интерес к поискам и принялся обнюхивать какой-то камень. Потом неспешно перебрался ближе к хозяину и вознамерился улечься возле его ног.
– Послушай, что это ты вытворяешь? – расстроился Сотонкин. – Тебе такое дело доверили. Можно сказать, честь оказали, а ты хозяина позоришь? Поднимайся, бездельник! Ищи, слышишь ты меня? Ищи!
Гуров немного подождал, но, поняв, что продолжения не последует, решил избавить Анатолия от бесполезных усилий и попросил:
– Не могли бы вы теперь просто постоять в сторонке? Информации мне на данный момент достаточно. Хотелось бы осмотреться.
Сотонкин послушно ретировался, а Лев принялся ходить вдоль обочины, надеясь найти какую-нибудь зацепку: клочок бумаги, выброшенный из открытого окна проезжающего автомобиля, использованный спичечный коробок или, еще лучше, зажигалку, которые были бы доказательством того, что трупы привезли этой дорогой. В своих поисках он ушел довольно далеко. Сотонкин заволновался, поднял бульдога и кинулся вдогонку за Гуровым. А тот продолжал обследовать придорожные канавы, кусты и посадки. Почему-то ему казалось, что непременно нужно отыскать следы машины.
Увы, сколько Гуров ни ходил, ничего нового обнаружить ему не удавалось. Спустя час он сдался и, дав отмашку Сотонкину, побрел в поселок. По дороге Гуров решил вызвать обещанную Дмитренко машину, но, достав мобильник, с удивлением посмотрел на шкалу мощности связи. Она отсутствовала полностью, ни одного деления. И все же он набрал номер, надеясь, что какие-то остатки связи позволят дозвониться до Дмитренко.
– Пустая затея, – наблюдая за ним, сообщил Сотонкин. – У нас только у почты ловит, да и то через раз.
– А как же вы, обнаружив трупы, сумели дозвониться до полиции? – резонно заметил Гуров.
– Понятия не имею. Может, от страха? – засмеялся Сотонкин.
– Мне казалось, связь сейчас везде, – пояснил Гуров, пряча телефон в карман. – А что, Анатолий, есть у вас в деревне счастливые обладатели транспортных средств, которые не отказались бы подзаработать?
– Вы без колес? – догадался Сотонкин. – Как же вы сюда добрались?
– Начальник местный подбросил. Обе-щал машину за мной выслать, да сами видите, связи нет, теперь не дозвониться, – объяснил Лев. – Поможете с машиной?
– Соседка моя не подойдет? – с на-деждой в голосе спросил Анатолий. – Я мог бы с ней переговорить и даже лично вас до города сопроводить.
Хитрые огоньки, заплясавшие в его глазах, не оставляли сомнений в том, какую цель он преследует, делая подобное предложение.
– Торопитесь наверстать упущенное? – усмехнувшись, пошутил Гуров.
– Вы о чем? – невинно заморгал Сотонкин, но покрасневшие уши его выдали.
– О помощи следствию, – сквозь смех проговорил Лев.
– Так вы об этом, – рассмеялся вслед за ним Сотонкин. – Ну да, помощь следствию – мое главное хобби. В прошлый раз сорвалось, теперь, глядишь, и обломится. Значит, вы согласны? Я к Татьяне?
– Согласен. Мне, главное, побыстрее до Крымска добраться, – не стал возражать Гуров.
– Я мигом. Одна нога здесь, другая там, – заторопился Анатолий. – Только Гая в сарае запру.
Дожидаясь, пока Сотонкин договорится с соседкой о поездке, Гуров принялся изу-чать находку. Это была обычная пластина длиной в полтора сантиметра, шириной не больше пяти миллиметров. Заклепки с двух концов говорили о том, что когда-то она была припаяна к некоей поверхности. Буквы почти стерлись. Напрягая зрение, он смог разобрать надпись. Название ему ни о чем не говорило, и Лев решил, что, как только окажется в зоне покрытия сотовой связи, сразу отправит снимок пластины ребятам из Главка. Пусть попытаются определить, какая фирма использует этот товарный знак, на чем специализируется и где распространяет свою продукцию. Возможно, вся эта информация окажется незначительной, но проверить стоило. Металлическая пластина, найденная в карьере, на данный момент была единственной зацепкой, которой он владел.
Вернулся Сотонкин и объявил, что Татьяна согласилась подвезти Гурова до Крымска.
– Хорошо, – кивнул Лев и двинулся к калитке. – Пойдемте, Анатолий, познакомите меня со своей зазнобой.
– Карета подана, занимайте места согласно купленным билетам, – махнул в сторону машины Сотонкин.
Перед Гуровым стоял раритетный «ГАЗ-21» гагаринских времен, с легендарным оленем на капоте, за рулем которого сидела миловидная дамочка и приветливо улыбалась.
Он вздохнул и полез в салон. Сотонкин, до этого момента сомневавшийся, выгорит ли его авантюра, поспешил занять место возле водителя. Он хлопнул дверцей и скомандовал:
– Трогай, Татьяна! Покажем нашему столичному гостю, на что способен отечественный автопром.
Татьяна потыкала кнопки современной магнитолы. Салон наполнили звуки какой-то сентиментальной песенки. Поворот ключа, и двигатель взревел с новой силой. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Татьяна уверенно вдавила педаль газа, и машина плавно тронулась с места. Миновав последний дом, автомобиль вышел на трассу. Она прибавила скорость и, не поворачивая головы, поинтересовалась:
– Музыка не мешает?
– Все в порядке. Пусть играет, – ответил Гуров.
– Отлично. Вы – идеальный пассажир. Не люблю ездить в тишине, особенно когда с пассажирами. Сразу возникает какая-то неловкость. А в Крымске вам куда? Анатолий толком ничего не объяснил.
– В полицейский участок, – сказал Лев.
– Так вы из полиции? – Татьяна чуть шею не вывернула, так ей стало любопытно. – Из-за найденных трупов к нам приезжали? И что, удалось что-то обнаружить? Преступников поймают? Хорошо бы побыстрее с этим делом разобрались, а то даже страшно из дома выезжать. Мыслимое ли дело, четверых на тот свет отправили, и никто ничего не видел. Если бы не собаки Толика, то вообще никто ничего не узнал бы. У нас тут годами полиция не объявляется, а карьер этот давно колючей проволокой оцепить нужно. Это же не карьер, а сущий рай для террористов. Заявятся на своих внедорожниках, подорвут поселок, и поминай как звали!
– Так в поселке говорят? – заинтересовался Гуров.
– В поселке много чего говорят, – продолжала развивать тему Татьяна. – Например, говорят, что трупы эти из Чечни привезли и у нас сбросили. А еще говорят, что полиция и не думает преступников ловить. Подумаешь, безродные бомжи. Кто ради них станет стараться?
– Значит, бомжи, – задумчиво протянул Лев. – Неплохая версия.
– А как иначе? Документов при них не было, одежда вся истлевшая. Да вы сами-то их видели? Толик рассказывал, что эти бедолаги на узников Освенцима больше походили, чем на нормальных людей. Кожа да кости, правда, Толик?
– Правда. Когда их отрыли, я чуть ума не лишился. Зрелище не для слабонервных, – охотно поддержал подругу Сотонкин. – Собаки у меня, а так бы я точно в запой ушел. Три дня спать потом не мог.
– И в поселке, говорите, никто ничего не видел и не слышал? – уточнил Гуров.
– Что ж мы могли видеть? Карьер в трех километрах от поселка. Это Толик у нас любитель дальних прогулок, а все остальные за версту это гиблое место обходили, теперь уж и подавно туда никто не сунется.
– Не переживай, Танек, полковник к нам из самой Москвы прибыл. Уж он разберется, кто тех несчастных укокошил. Правда, товарищ Гуров? – разворачиваясь к Гурову, потребовал ответа Анатолий.
– Сделаю все возможное, – с неохотой проговорил Лев.
Татьяна продолжала щебетать, выдавая одну за другой поселковые сплетни, разросшиеся за неделю до катастрофических размеров. Гуров слушал вполуха. Местные сплетни его не интересовали. Сейчас ему важнее было разработать план дальнейших действий. Он уже жалел, что так быстро покинул поселок. Надо было встретиться с майором Улановым, о котором упоминал Дмитренко. Жаль, эта мысль не пришла в голову раньше. Стоило сделать крюк и заехать к майору. Если он действительно толковый парень, мог бы оказаться полезен. Между тем машина уже въехала в Крымск. Татьяна приглушила музыку и сообщила, что через пять минут сможет высадить Гурова у районного отделения.