Глава 6 Попытка № 2. Во имя друга
История повторялась.
Тридцатого декабря двести пятьдесят пятого года по стандартному мутантскому календарю на Земле-11 в трехстах километрах от Моксвы было спокойно и пока еще солнечно. Риз стоял в лощине напротив Дюшки. Академгородок отсюда виден не был, лишь каменная кладка старой заброшенной фермы на склоне холма напоминала о цивилизации. Этот день в жизни мальчишек протекал впервые. Они ничего не помнили о том, что нечто похожее с ними уже однажды происходило. И родители Риза еще не отдавали Дюшку в психбольницу, и Риз не учился еще в школе для особо одаренных, и даже планета мутантов еще не взрывалась на кусочки и не покрывалась защитными пленками на миллионы лет. Ангелы вернули Ризенгри Шортэндлонга и Андрея Клюшкина в их прошлое (хоть и не совсем настоящее) целыми и невредимыми.
– И еще я однажды целовался с Варей Ворониной, – признался Дюшка. – И держал ее за руку.
Это было до того, как она заболела ангиной. А теперь иди.
Дюшка не выдержал и всхлипнул. Бес не уходил.
– Ты чего? Иди! – повторил Дюшка и поднял глаза на своего двойника.
У того по щекам тоже катились слезы.
– Ты что, всерьез плачешь? – обалдел Дюшка.
Но Ризи не плакал всерьез – он репетировал.
– Нормально у меня получается?
Клюшкин кивнул, даже улыбнулся:
– Нос покраснее сделай… Как ты думаешь, мы еще увидимся?
– А чего об этом думать? – пожал плечами Ризи, разворачивая лыжи. – Как получится, так и будет. Долго я тебя заменять не стану, учти. Но три недели так и быть – обещаю. Ну, давай!
И он легко побежал в горку.
– Все, теперь поехали! – сказал Дима Рону. – Начинаем!
Рональд Э-Ли-Ли-Доу все это время молча приводил в первоначальное состояние капсулы, в которых они только что перенесли мальчиков в мир, существующий нереально. Перед его глазами как живая стояла белокурая красавица Джен, которую вот-вот должен был поглотить океан только что умершего Сада.
Рон закончил свою работу и огляделся. Они втроем – он, Дима и Дюшка – торчали среди безжизненных глыб снега, стремительно темнеющих в ранних зимних сумерках. Было холодно, противно. К тому же ветер, невесть откуда появившийся час назад, постепенно крепчал. Первые, самые нетерпеливые, елки снялись с места и начали сбиваться в кучки – так теплее. Их было не видно отсюда, но по характерному скрипу корней о снег можно было легко догадаться о том, что сейчас происходит в лесу Дюшке нужно было дождаться темноты и только после этого вернуться в город. Так вероятность напороться на собственных родителей или каких-нибудь знакомых была куда меньше. Он сел на собственные лыжи и стал ждать. До настоящей темноты Клюшкин решил не тянуть – гулять в темноте по мутантскому лесу опасно. Он планировал посидеть еще минут пятнадцать – и в путь. Как раз к темноте тогда можно подъехать к городу. До города было недалеко, рукой подать: подняться по склону, потом метров сто по полю да метров триста через лесок до крайней улицы. Клюшкин стал ждать. Ждать оказалось тяжело, наверное, потому, что было очень холодно. «Я должен немного потерпеть, – говорил себе Дюшка. – Разве у меня совсем нет силы воли, чтобы немного потерпеть?»
Многие считают, что сила воли – это когда ты можешь заставить себя делать то, что тебе совершенно не хочется делать. Но это неправильно. Вернее, правильно на первый взгляд, на неглубокий. А если копнуть поглубже, то обнаруживается совсем другая картина.
Если у тебя есть одно желание, которому ничего не препятствует, то ты просто действуешь так, чтобы оно исполнилось. И ни о какой силе воли вовсе не думаешь. Лето, жара, речка, мостик. «Хочу в воду!» Бултых с мостика – кайф!
Но если у тебя есть два разных «хочу» на одну тему, и одно «хочу» тянет тебя в одну сторону, а второе – в прямо противоположную, то тут начинаются сомнения. Лето, жара, речка, вышка в пять метров. «Хочу прыгнуть!», «Не хочу прыгать!». Какое «хочу» перевесит? Перевесит первое – ты делаешь шаг и прыгаешь.
Но и опять не все так просто! Если противоположные «хочу» положить на чашки весов и взвесить, между ними всегда будет разница. Чем разница в весе меньше, тем сложнее принять решение. А еще чаще бывает, так: стоишь на вышке и чаша с «не хочу прыгать» тяжелее. Но спускаешься вниз – и чаша «хочу прыгнуть» опять перевешивает.
Так что же такое сила воли? Это способность опять подняться на вышку, не расплескав своего истинного «хочу». Того «хочу», которое потом все равно перевесит.
Все, что происходит дальше, происходит очень просто. От сделанного вперед правильного шага всегда в итоге удовольствие. А от упущенной возможности – одно расстройство, как себя ни обманывай и ни утешай.
Дима Чахлык и Рональд Э-Ли-Ли-Доу поступили с Дюшкой так: они убрали из его сознания всего одно «хочу».
Убрали «хочу стать мутантом».
И вот что произошло: Клюшкин вдруг растерялся. Он огляделся вокруг, не очень понимая, как по собственной глупости мог втрескаться в такую нелепую историю. Зима. Лес. Холод. Дома вместо тебя теперь кто-то другой. А ты сидишь один на снегу и собираешься куда-то бежать, куда тебе все равно не добежать. Надо продумать, что ты будешь делать, но думать не получается, не думается, как на самом нелюбимом уроке. К тому же чертовски холодно.
Дюшка замерзал быстро. Перед расставанием они с Ризенгри предусмотрительно обменялись одеждой, но если его собственный костюм был с подогревом, то костюм его друга оказался, что называется, на рыбьем меху, ведь Ризи никогда не мерз. По правде сказать, и Дюшка Клюшкин по-настоящему мерз впервые в жизни. Он с неприятным удивлением заметил, что пальцы на руках и ногах стали как деревянные, щеки покалывает, а в носу хлюпает. В довершение всего Риз отправился гулять без шапки, а тщетные попытки Клюшкина натянуть на уши свитер ни к чему путному не приводили. У него болела голова и кровоточил разрез на руке, через который Ризи вытащил первый датчик.
Вставать, надевать лыжи и куда-то идти не было ни сил, ни смысла. Дюшка понимал, что надо встать. Но вместо того чтобы встать, он горько заплакал. Время шло, Дюшка плакал, в лесу становилось все холоднее.
– Еще двадцать минут, – вздохнул Дима. – Потом елочки подберутся поближе, он потеряет сознание, мы убедимся в том, что все идет по плану, поместим его в капсулу и станем следить только за Ризом.
Дюшка мог попытаться уйти, но так и не попытался. Он тупо сидел на промерзших лыжах, раскачиваясь из стороны в сторону, и ревел от безысходной жалости к своей неудавшейся жизни. А потом он утомился реветь. А чуть позже не заметил, как и раскачиваться перестал.
Рон и Дима тут же материализовались, подошли. Дима вытянул вперед руку, качнул ладонью. Рон сунул руки в карманы, зябко поежился. Настроение у него было ни к черту.
– Побегаем на лыжах? – предложил Дима. – До прихода Ризи у нас еще навалом времени.
Рон отрицательно покачал головой. Ему не хотелось развлекаться. Дженифер не было, но она была во всем вокруг. Ею было густое фиолетовое небо, ею был бледный невесомый снег, ее дыханием был пропитан ветер…
– Это состояние теперь будет сопровождать тебя постоянно, – сказал ему Дима, еще раз проводя ладонью над Дюшкой. – Время не лечит ангелов. Давай просто жить дальше.
Рон ничего не ответил, надевая одну из пар лыж, вытянутых из пустоты Димой Чахлыком. Джен стала иллюзией, ее больше не было. Земля-11 тоже практически стала иллюзией, ее тоже не было. Но где-то на горизонте играли в чехарду елочки. Где-то за горизонтом еще не окончился этот день. Где-то, где не существует горизонтов, внимательно наблюдал за их действиями Старик. Рон вдохнул зимний воздух, заставив себя почувствовать его свежесть. И ангелы побежали по морозной темной лыжне в свое удовольствие.
Просто жить дальше можно по-разному…
– Привет, мам! – крикнул Ризи Дюшкиным голосом, по-хозяйски входя в дом Клюшкиных.
Мама выглянула из кухни злая, как никогда:
– Дюшка, опять ты ушел из дома без браслета!
Она выразительно помахала в воздухе наручным компьютером. О том, что перед ней вовсе не ее сын, тетя Таня даже не заподозрила.
– Я его забыл…
– Ничего себе «забыл»! – возмутилась Дюшкина мама. – Да мало ли что с тобой может случиться! Я понимаю, был бы ты крутым мутантом. Мог бы обидчикам отпор дать, улететь, убежать, в крайнем случае. Но выходить из дому без компа, без всякой связи, и при этом быть обыкновенным человеком – этого я вообще понять не могу! И ладно бы ты в магазин куда шел или хоть в школу. Так нет же! В лес! К елкам! Невесть куда!
Мать демонстративно шлепнула браслет на столик в прихожей и скрылась на кухне. Риз взял браслет. «Наверное, Клюшке и в самом деле лучше бежать на биореактор, взяв комп… – подумал Риз. – И мне удобнее, поговорить с ним будет можно. А чтобы нас не засекли, мы поменяемся браслетами. Себе возьму этот, а Дюшке отдам свой».
– Мам, я браслетку взял, пойду еще немного пройдусь! – крикнул Ризи и выскочил из дому.
Ризенгри зашел в свой собственный дом, за своим браслетом-компьютером, а потом направился к окраине городка, к тому месту, куда должен был подъехать Дюшка. Лыжная трасса выходила сначала сюда и только потом шла к институтам, где раздваивалась, а потом и вообще ветвилась, делясь на многие мелкие лыжни. Клюшкин непременно должен был выехать именно сюда, другой дороги просто не существовало.
Риз спрятался и стал ждать. Постепенно стемнело, похолодало, поднялся ветер. Дюшки все не было. Это было странно. Риз подумал, что Дюшка хочет дождаться полной темноты, но уже и так было достаточно темно. Риз прождал довольно долго, а потом не выдержал и пошел по лыжне навстречу Клюшкину, надеясь встретить его по дороге. Сначала он проваливался в снег при каждом шаге, как обычный мутант, не умеющий левитировать. Потом ему это надоело, и, убедившись в том, что вокруг нет ни души, он полетел над лыжней. Он старался почти не отрываться от поверхности, чтобы издали казалось, будто он скользит на лыжах.
Дюшка лежал на снегу в лощине и не шевелился. Риз не сразу понял, что его друг не дышит. Он сначала решил – Дюшка спит. И, даже увидев его остекленевшие глаза и приложив руку к замершему сердцу, тоже не сразу осознал, что все кончено. А потом до него дошло.
– Джен!!! Дже-ни!!! Дже-ни-фер!!! Помоги-и-и!!!
Джен Шортэндлонг не отзывалась, не появлялась и помогать не собиралась. Риз оторался, сел в снег и задумался. Лицо его было бесстрастно и не выражало буквально ничего.
Нельзя сказать, чтобы четырнадцатилетний супермутант Ризенгри Шортэндлонг никогда не испытывал никаких чувств. Например, сейчас он злился на сестру, досадовал на Дюшку, был растерян и даже немного винил себя в том, что произошло. Вот из этого последнего почти незаметного чувства вины ангелы и считали возможным вытянуть что-нибудь положительное, человеческое.
– Ладно, – сказал Риз, вставая со снега. – Джен, я знаю, что ты меня слышишь. Я все понял. Вы сделали то, что собирались. Дюшка стал ангелом. Я обещал заменять его три недели, и я это сделаю. Но ты, Джен, запомни: я делаю это не для того, чтобы стать таким же, как вы. Вы просто хладнокровные убийцы, вот вы кто! И предатели. Ты, Джен, предательница! Ты бросила меня. Вы все такие. Но я не хочу быть таким.
– Великолепная речь! – скептически заметил Дима. – Теперь посмотрим, насколько ему удастся не стать «такой сволочью, как мы».
– Ты с Дюшкой успел переделать его дневник? – спросил Рон.
– Нет, откуда? – покачал головой Дима. – Мы вместе позже его переделаем. А пока я просто сам заменил несколько файлов. Он очень переживает из-за гибели своей планеты, я постоянно снимаю с него часть напряжения, переключаю на другие задачи. Он научится с этим справляться – со временем. Или когда станет ангелом. А пока…
Ризенгри вновь опустился на снег. Правильное ли решение он принял? Он не знал. Такого поворота событий Ризи не ожидал и был к нему не готов. Во всяком случае, он не думал, что ангелы заберут Клюшкина вот так сразу. И еще почему-то он предполагал, что Дюшку заберут целиком, то есть вместе с телом, головой и руками-ногами… Что все это произойдет как-то по-другому. По-человечески, что ли… Риз криво усмехнулся: «по-человечески»! Он, супермутант, захотел, чтобы ангелы поступили по-человечески! Бре-е-е-д! Риз тряхнул головой и решил обо всем этом не думать. Что произошло, то произошло, факты всегда лучше принимать такими, какие они есть.
Факты были просты. Друг умер, и оживить его невозможно. Сестра не отзывается, и помощи ждать не от кого. Но он обещал Дюшке, что будет заменять его три недели, и он будет. Вот, собственно, и все.
Ризи опять встал. С силой защелкнул на руке Дюшкину браслетку. А свою выключил и решительно зашвырнул далеко-далеко, за каменную кладку заброшенной фермы. С Венькой Бесовым было покончено. Навсегда.
Теперь надо было что-то сделать с Дюшкиным телом. Ризи отлично знал, что прятать или закапывать его бессмысленно. При современной мутантской технике все это найти будет раз плюнуть. А если найдут быстро, то как выполнить обещание? Да и вряд ли Дюшке понадобится его тело. Он ведь больше сюда не вернется… «А вернется – я ему половинку своего одолжу!» – подумал Риз. Мысль была бредовая, но всерьез обдумывать возможное Дюшкино возвращение Риз не стал. Мертвые не возвращаются. А Дюшка умер.
Ризенгри присел на корточки рядом с Дюшкой, на ресницах которого уже не таяли снежинки, и приготовился дуть. Он часто испепелял так листики бумаги, а однажды сжег подобным образом старую табуретку.
Дима и Рои висели в воздухе напротив Риза и муляжа, изображающего Дюшкино тело. Рональд торчал тут почти целиком, а Дима Чахлык в этот момент в основном занимался настоящим Дюшкой, который медленно приходил в себя далеко-далеко отсюда.
И тут замяукала браслетка. Оказывается, Дюшка записал голос Тафика и ввел его в браслетку вместо звонка.
– Да, мам! – Ризи постарался придать голосу беспечность.
– Дюшка, ты где?
– Не волнуйся, я с Бесом. – Дюшка иногда так и говорил, слово в слово.
– Хорош «не волнуйся», ночь на дворе! И так с утра гуляете. Давай бегом домой и ныряй в ванну, пока не простыл!
– Ладно, иду.
– Когда ты будешь дома?
Риз посмотрел на припорошенного снегом Дюшку. Сколько ему понадобится времени, чтобы все сделать аккуратно? Потом долететь до края леса и пешком домой…
– Через семнадцать с половиной минут.
– Дюшка! Я тебя серьезно спрашиваю!!! А ты издеваешься!
– Но мам… – Риз не мог понять, что он сказал не так.
– Чтобы через десять минут был дома! – отрезала тетя Таня. – Или я за себя не отвечаю!
И она бросила трубку.
Ризенгри пожал плечами и принялся за дело в ускоренном режиме. Он был дома ровно через десять минут.
Дюшка проснулся как раз в тот момент, когда Ризи собирался открыть двери его дома на исчезнувшей Земле мутантов.
– С возвращением на прекрасные небеса, о будущий ангел! – приветствовал Дюшку Дима.
Клюшкин с изумлением огляделся. Было тепло и хорошо. Ровный золотистый свет, мягкий и спокойный, лился из огромного окна во всю стену. По округлым стенам – ни одного прямого угла – бродили зайчики солнечные, а большой забавный плюшевый заяц с косыми обалдуйскими глазами удивленно наблюдал за ними из кресла, напоминающего сочную разрезанную грушу Заяц был из любимого Дюшкой в детстве мультика, только сейчас было трудно вспомнить, как его звали.
– Ты в порядке? – для порядка поинтересовался Дима.
Клюшкин был в полном порядке, правда, порядок этот был каким-то непривычным. Дюшка помнил, что с ним произошло. Он знал, что именно произошло, и знал, что оно произошло только что, буквально прямо вот сейчас. Но ощущение у него при этом было такое, что случилось все это не совсем с ним. Вроде как кино посмотрел, только про самого себя.
Дюшка посмотрел на свои руки и пощупал их для верности. Руки были теплые, пальцы спокойно шевелились. Голова не болела ни капельки, нос не хлюпал.
– Прикольно… – изумленно пробормотал Дюшка. – В жизни бы не поверил…
Он чувствовал себя отлично, как никогда. И странно, как никогда.
– Дима, я опять у тебя? – на всякий случай уточнил Дюшка.
– Совершенно так, ваше величество! – с улыбкой склонился Дима. – Тебя не очень утомил процесс замерзания ради друга?
– Что? А… Нет, ни капельки… – соврал Дюшка. – Ерундиссимо с минусом… Как тут красиво! Я раньше не видел у тебя эту комнату.
Дюшка поднялся со своего царского ложа и прошел к непонятной великолепной штуковине, которая стояла посреди комнаты, справа от Димы. Штуковина была размером с Дюшку и была выточена из цельного куска янтаря.
– Ничего удивительного, что ты тут не был, – согласился Дима. – Ведь ты и четверти моего дома не успел осмотреть. У меня еще интереснее закоулки имеются.
– Здорово! – восхищенно сказал Дюшка, прикасаясь ладонью к теплой медовой поверхности. – Я и не думал, что ангелы так живут.
– Но ты вообще в нас не особенно верил, – резонно заметил Дима.
– Это точно, – кивнул Дюшка. – Такая роскошь! Такое и в лучшем сне не приснится.
– Почему бы не жить красиво? Если это не самоцель…
– Что? – не понял Дюшка.
Но ангел не стал объяснять.
Дюшка обошел комнату и опять пощупал свои руки. Может, ему приснилось, что он замерзал? А может, он и сейчас замерзает, а эта восхитительная комната ему снится?
– Дима, а это все на самом деле со мной происходит?
– На самом что ни на есть самом деле, – подтвердил Дима. – Ты жил на своей планете, которая называлась Земля-11. Твой друг Бес, то есть Риз, поменялся с тобой местами. Ты хотел попасть в реактор и стать мутантом. Но родители Риза упекли тебя в больницу, откуда ты попал на дачу одного противного типа, о котором я даже говорить сейчас не желаю. Потом на эту дачу приехал Ризи со своими друзьями. Тут появились мы, ангелы. И спасли тебя и Риза. Мы сделали это потому, что на Земле-11 произошла катастрофа и никто не выжил. Ты все это помнишь?
– Да. Это да, помню, – уверенно сказал Дюшка. – И в общем, что дальше было, тоже помню. Только странно все. На сон похоже.
– Это потому, что один кусочек твоей жизни повторился дважды. Когда вы стояли в лощине, перед твоим побегом. В первый раз ты сбежал, а во второй…
– А во второй замерз, ага. Это только что было.
Дима кивнул. На столике появился поднос с большими чашками из терракотовой глины с изящной бронзовой вязью. Чашки наполнились чем-то похожим по аромату на чай. Но «чай» оказался густым, как разбавленный кисель. Такой вкус Дюшке никогда раньше не встречался.
– Так я на самом деле только что замерз?
– Да. Только в облегченном варианте, так сказать.
– Как это?
– Так это. С нашей помощью ты замерз в рекордные сроки, быстро и безболезненно. Замерзать на самом деле – мерзкая штука, поверь мне, я пробовал. Если очень интересно, как это на самом деле, как-нибудь потом мы с тобой это на пару изобразим. Когда ты станешь ангелом. А пока с тебя и так по полной программе достаточно, уверяю! Вот что я тебе скажу: ты мо-ло-дец! Справился на пять с плюсом! Работа на уровне альфа. Так что давай отдыхай и как это… «кончай париться из-за всякой ерунды», вот! А то «репа расколется».
Дюшка улыбнулся. «Кончай париться из-за всякой ерунды» и «репа расколется» – год назад это были его любимые выражения! Клюшкин почесал репу и решил не париться. Если твой личный-персональный ангел говорит, что ты молодец и ставит тебе пятерки с плюсами, то и впрямь: чего париться? Дюшка допил чай и спросил:
– Дим, а что это за янтарная штуковина с ручками тут посреди комнаты торчит?
Дима встал, подошел к странной штуковине. Глаза его загадочно засияли.
– О, это очень классная штуковина! Игрушка с Земли-28. Сейчас покажу, на что она способна. Тебе наверняка понравится. Ты к настоящим чудесам готов?
– Еще как готов! – радостно вскочил с места Дюшка.
