История глазами Марины
Недавно произошло странное событие. Незнакомая девушка упорно мне названивала и писала сообщения, пытаясь назначить встречу. Она твердила, что это очень важно и для нее, и вообще. Я не представляла, что от меня может хотеть совершенно незнакомый человек. На наши с Ниной сеансы когда-то давно приходили не известные нам люди, но эти встречи в любом случае организовывались через знакомых. Меня-то и найти было не так просто, я телефон никогда в открытом доступе не оставляла, в социальных сетях рекламу услуг не делала. Да и вообще в последнее время мне было не до сеансов. После истории с Ниной так тоскливо было, руки опустились. У девчонок моих тоже все вдруг расстроилось. У Гули, у Лады… Про Варвару и говорить нечего: совсем она разболелась. Но сейчас не об этом.
Девица эта выносила мне мозг, выносила, а в конце концов еще и выдала, что это ее важное дело связано с магией. Я тут же напряглась, а она вдруг добавила, что перед этим говорила с Ниной.
– Это Нина мои контакты вам дала?! – ахнула я, не веря своим ушам.
– Да нет, – на том конце провода раздался досадливый вздох, – эта Нина не особо была разговорчивой. Сказала, что не может мне помочь, и ушла.
Я на мгновение замерла. Она виделась с Ниной. Может быть, хотя бы что-то от нее узнаю? Со мной и другими ведьмами Нина на контакт не шла ни в какую. Просто разорвала все связи, словно и не было ничего. Я до сих пор не могу от этого отойти. Все думаю, вдруг мы и впрямь ошиблись, что сотворили такое. Хотя я точно знаю, что не должны были оставлять фантом в этом мире, но, может быть, как-то надо было это иначе сделать? А так, по мнению Нины, мы действительно ее заманили обманом и предали. Только я одного не понимаю, как она вообще к этому искусственному созданию смогла что-то чувствовать? Испытывать нечто настолько сильное, что возненавидела нас всех? Ну не на мордаху же его неописуемую она так повелась?.. Одно знаю: если действительно таким способом мы смогли остановить что-то плохое, то все сделали правильно.
В общем, как бы то ни было, после слов о Нине я согласилась увидеться с этой девушкой. Она представилась Ксенией. Мы договорились встретиться в кафе, попить кофе и поговорить. Домой я ее категорически пускать не хотела. Кто знает, может быть, это вообще только предлог? Может, это Нина что-то задумала… Ведь пыталась же пробиться к нам на расстоянии, хорошо, мы успели тогда все сделать.
* * *
Мы с Ксенией расположились в «Шоколаднице» и пили там ароматный капучино. Моя новая знакомая поведала любопытную историю. Говорила она очень образно, приправляя свой рассказ яркими эпитетами и речевыми оборотами, так что я почему-то сразу прониклась к ней симпатией. Я невольно сравнивала ее с Ниной, хотя она совершенно была не похожа на мою бывшую подругу. Длинные русые волосы Ксения заплетала в толстую косу. Выбившиеся из косы легкие прядки закручивались надо лбом в забавные кудряшки, наверное, от влажного воздуха: был конец осени, на улице шел мелкий затяжной дождь. Рассказывая, она периодически вскидывала на меня открытый взгляд спокойных серых глаз.
С некоторых пор ее стали донимать соседи сверху. С того времени, как их сын подрос до той степени, что научился бегать, делал он это непрерывно. Хотя во дворе она его видела исключительно редко. Такое ощущение, что бегал он только по квартире, причем топал на удивление громко и тяжело. В их доме между этажами буквально картонные прослойки, и слышно было иногда даже разговоры на повышенных тонах. От топота же пары резвых детских ног, казалось, эти перегородки сейчас проломятся.
Родители его были довольно милой и с виду тихой семейной парой, и Ксения не ожидала, что возникнут какие-то проблемы, если она просто вежливо попросит, чтобы ребенок играл немножко потише или хотя бы пореже.
Папаня по ее описанию был похож на длинный стручок, он даже одевался в зеленое. Мама ждала второго и ходила в последнее время с блаженно-вытянутым лицом, никогда не красилась, волосы собирала всегда в низкий жиденький хвостик. Когда они шли втроем, малыш бежал между ними, почти повисая на руках обоих родителей, подскакивал, подпрыгивал, но не кричал и не ныл. Ксения думала, что им удастся легко договориться. Терпеть топот уже просто не было сил: в последнее время ее даже стала мучить мигрень.
Как-то встретив эту семью на улице, девушка подошла и миролюбиво заговорила с ними, попросив слегка сократить топот в квартире.
– У нас такая слышимость хорошая, – сказала она чуть ли не извиняющимся тоном. Ксюша думала, мол, вдруг они не знали, что так все слышно. Может быть, их соседи никогда не шумят. Она, например. – Пожалуйста, пусть ваш сынишка играет немножко потише.
Если бы у женщин хвосты на голове вели себя как кошачьи, то жидкий хвост мамани обязательно бы поднялся вверх и распушился. Надо было видеть, как мгновенно убралось с ее одутловатой физиономии умильное выражение. Рот скривился, а глаза из припухших щелочек резко стали круглыми и пустыми.
– Вам что, ребенок помешал?! – возмущенно воскликнула она. На звук голоса за ее спиной мгновенно вырос зеленый стручок, который до того возился с сыном неподалеку.
– Что случилось, мамми? Что этой от тебя надо?
Обескураженная тем, что ее ни с того ни с сего назвали этой, и общей реакцией семейства, Ксения приняла оборонительную позицию, но старалась пока не заводиться.
– Ну что вы, – ответила она как можно спокойнее, – мне не помешал ребенок. Но меня очень утомляет его постоянный топот. Он бегает, прыгает, играет в футбол. – Ксеня действительно слышала порой детский крик «Гол!». – Иногда тарахтит самокатом. Все-таки некоторые игры можно было бы перенести на улицу.
– Это же ребенок! – неожиданно заорала на нее «мамми». – Где ему хочется, там он и будет играть. Ему надо двигаться! И если для этого он выбирает комнату, то будет бегать там!
Стручок высунулся из-за ее плеча:
– Если что-то не нравится, поменяйте квартиру! А мы ничего в нашей жизни менять не собираемся!
– Конечно, своих-то нет! – ехидно вторила ему жена. – Так всегда, когда своих не получается завести, на тех, у кого получается и даже не одного, – она любовно погладила выпуклый живот, – хочется собак спустить!
– Ой, да ладно, дурное дело не хитрое. – Ксения наконец встала в позу. – И второго вы пока еще не родили, так что не забегайте вперед.
– Что? – взорвалась семейка. – Ты думай, что говоришь! Тебе и одного-то слабо!
Итак, близкие соседушки перешли на «ты». Ксеня, конечно, знала, что не надо трогать кое-что, чтобы оно не воняло. Но она не ожидала, что эта милая пара как раз и есть то самое «кое-что».
– Значит, по-хорошему не хотите? – процедила она, сверля их взглядом.
– Иди погуляй, заведи своего, и пусть он у тебя шепотом разговаривает и по квартире ползает. А наш ребенок здоровый, хочет бегать и будет бегать! – подытожила «мамми».
– Ну что ж, ладно, – мрачно произнесла Ксения, нахмурив брови. Она импровизировала, уже сама не зная, зачем. Просто не хотелось вот так вот отходить от них побежденной и облаянной. – Бегает, значит, ну пусть бегает. Пусть топает. Смотрите только, чтобы не испортилось вдруг то, чем он это делает. Вспомните тогда еще.
Произнеся последние слова ледяным тоном, она медленно развернулась и ушла в подъезд. Вслед ей несся грубый смех и что-то вроде «Типун тебе на язык, дура!».
С тех пор топот значительно усилился. У Ксюши было ощущение, что ребенок не просто бегает и прыгает, а что забирается повыше и спрыгивает оттуда, и иногда даже казалось, как бы абсурдно это ни звучало, что топот издает не только ребенок. Думается, ему иногда помогал и папа.
А потом вдруг все резко стихло. Где-то примерно через месяц после того скандала. Ксения пришла домой с работы и поняла, что ее ничего не раздражает. Дом впервые за многое время показался девушке уютным пристанищем. «Неужели они куда-то уехали? Может, отдыхать… Может, эта тишина всего на недельку…» Ей даже захотелось взять отпуск, чтобы успеть насладиться спокойствием в своей квартире.
Через пару дней в дверь позвонили. В глазок Ксения увидела соседку сверху.
«Надо же, не уехали. Может, сына просто к бабушке отправили? Самих топот достал?» – подумала она и открыла дверь.
«Мамми» стояла на пороге с нескрываемой злобой на лице. Вокруг ее глаз были большие красные круги, как будто она очень долго плакала и терла веки. Тонкие губы подрагивали, и вообще ее всю трясло в буквальном смысле этого слова.
– Ты! Что ты сделала, стерва поганая?! – начала наступать на Ксеню соседка. – Это все ты виновата, дрянь! Тебе это так не пройдет!
– Вы о чем? – протянула девушка в полнейшем недоумении, так и не пересилив себя, чтобы тоже перейти на фамильярное «ты».
– Знаешь, о чем! Верни все обратно! Как ты могла? Это же ребенок!
Ксюша заволновалась и стала припоминать ту встречу. Она тогда какой-то ерунды в сердцах наговорила женщине, может быть, что-то случилось?
В итоге выяснилось, что драгоценное чадо сломало-таки ногу и пока лежит в больнице. Вот откуда тишина. Но она-то тут при чем? По всей видимости, тогда не придав значения Ксениным «пророчествам», теперь, когда случилось несчастье, семейка об этом вспомнила и решила, что девушка в действительности напустила на их сына какую-то порчу.
– Когда срастется? Когда заживет?! Отвечай теперь! – вопила мамаша.
– Откуда я знаю, я ортопед, что ли? Мой перелом за три недели сросся, но это была рука, – пробормотала Ксюша.
– Ну, ничего, мы на тебя найдем управу, держись! – проорала соседка и убежала к себе наверх.
«Вот же черт меня дернул тогда за язык, – с досадой на себя подумала Ксеня. – Теперь эта полоумная мне все свои беды приписывает!»
Потом уже от других соседей по дому (из тех, что оказались на ее стороне) Ксеня узнала, что сын скандальной девицы не просто где-то там сломал ногу, а именно в квартире, спрыгивая со стула, который был поставлен на стол специально повыше, чтобы громче топнуть. Но это тоже было не в Ксюшину пользу, и скоро жильцы дома разделились на две группы. Одна из них стала ненавидеть мою собеседницу и опасаться, как настоящую ведьму. Часть второй группы просто переживала за то, что девушке удалось вляпаться в такую нелепую историю, а еще часть, совсем незначительная, проявила горячий интерес к Ксюшиным колдовским способностям и стала напрашиваться к ней в друзья, ожидая от нее новых «чудес».
И так они в нее рьяно верили, что Ксения сама начала задаваться вопросом – а вдруг и правда все произошло не случайно? Сначала она отмахивалась от этой мысли, как от полнейшей нелепицы, а затем решила разобраться и выяснить, нет ли и в самом деле у нее каких-то способностей. Перебрав несколько шарлатанов, которые ничего сказать толком не могли, но очень хотели денег, она вдруг каким-то образом вышла на Соню – ей Нина когда-то помогла избавиться от бесплодия. Та дала ей контакты Нины, правда, толку от этого не оказалось никакого. Не добившись ничего от нашей бывшей подруги, Ксения снова принялась теребить Соню, пока та не разыскала заодно и мой номер.
И вот сейчас девушка очень просила меня помочь ей понять, имеются ли у нее какие-то способности или все это нелепое совпадение. Мне совершенно не хотелось знать, есть ли у нее силы, и тем более не хотелось бы брать на себя ответственность за их развитие. Мое первое и последнее наставничество как-то уж слишком печально закончилось. Но, тем не менее, я чувствовала, что должна ей помочь. Просто помочь определиться. Если ничего там нет, то она успокоится и расслабится. Ну, а уж если есть… Учить я ее не буду, но, по крайней мере, может быть, направлю к нужному человеку.
– Я очень постараюсь помочь тебе понять, есть ли у тебя особый дар, – наконец сказала я. Ксюша тепло взглянула мне в глаза.
– Спасибо, Марина, спасибо большое! – Она в порыве благодарности на мгновение сжала мои руки, лежавшие на столе, в своих. Затем неловко отпустила их и спрятала ладони на коленях. – Я просто хочу узнать и успокоиться. Я бы с удовольствием, конечно, услышала, что у меня никакой силы нет. Потому что я как представлю, что бедный ребенок и впрямь из-за меня ногу сломал!..
У нее в глазах заблестели слезы, и она их сморгнула. Ксения искренне переживала, что могла навредить кому-то, и я подумала, что тоже очень хочу, чтобы у нее не было никаких магических способностей. Пусть это будет просто случайность. А точнее, родительский недосмотр. Как можно было поощрять совсем маленького ребенка залезать на такие неустойчивые конструкции, и все для того, чтобы нервировать соседку?
– Я же просто так наговорила этой ерунды, – продолжала Ксеня. – Ну, чтобы разозлить, ответить на хамство. Я не должна была ребенка вообще упоминать. Как у меня язык-то повернулся? Я почти сразу и пожалела об этом, но сказанного-то не воротишь. Думала, ну все, поскандалили, потом забыли. А он взял да расшибся!
– Ничего, Ксюш, я думаю, что это случайность, – спокойно сказала я. – Дети падают иногда, тем более, если залезают на стул, который стоит на столе. И это не твоя вина, а его родителей, поверь.
Девушка понемногу стала успокаиваться. Видно, что она давно себя уже накручивала и виноватила. Ничего, выясним, что к чему, разберемся. Ладно уж, можно и у меня сеанс провести. Не в кафешке же… А теперь мне хотелось бы тоже получить ответы на кое-какие вопросы.
– Ксюш, а ты не расскажешь мне про Нину? Я давно что-то с ней не виделась, как она?
Девушка с недоумением пожала плечами.
– Да я не знаю. Ничего такого в ней не заметила особенного. Симпатичная девчонка, мрачная только слишком. Глаза потухшие. Но я же не буду спрашивать у незнакомого человека, почему у него настроение плохое…
– Само собой, – кивнула я и размыто пояснила: – У нее были неприятности. Я хотела знать, может, уже все наладилось.
– Честно, я не знаю. Мы с ней нигде не сидели, просто на улице пересеклись, говорили-то минут пять-десять от силы. Я ей хотела тоже свою историю рассказать, но она не стала слушать, поторопила, мол, что мне надо-то в итоге? Я объяснила: понять, есть ли у меня магические способности. А она на меня взглянула как-то дико и усмехнулась еще. Пробормотала что-то вроде «ну вы даете!» и разве только пальцем у виска не покрутила. А потом сказала, что помочь мне не может, мол, у нее самой нет никаких сил. Я говорю, мне сказали, что есть. А она буркнула, мол, тебе наврали.
– И что дальше?
– Ничего. Обогнула меня и пошла куда-то, не оглянулась даже.
Я задумалась. Неужели у нас получилось? Когда мы заговаривали ее дар на кнотене, мы и на успех не особо-то надеялись. Казалось, что столько в ней силы уже темной! А, значит, все-таки сработало! Кнотен мощный у нее. Как здорово, что тогда она его в доме оставила, чтобы Ленкин приворот блокировать.
– А что у нее с волосами сейчас, Ксюш? – задала я вопрос, который удивил мою собеседницу.
Она недоумевающе уставилась на меня.
– Волосы как волосы, а что должно быть?
– Ну, нет ничего странного?
– Нет. Просто темное каре. Возможно, крашеное.
Ну да. Было бы странно, если бы она не закрасила седую прядь. Отчего только она у нее появилась? Неужели из-за гибели фантома? Вот же ее угораздило-то…
Я почувствовала на себе выжидающий Ксюшин взгляд и поспешила ее успокоить, что просто интересуюсь подругой, с которой не очень хорошо когда-то рассталась. Самой, мол, звонить как-то рука не поднимается. Думала, ты расскажешь.
– Да я все вроде рассказала, – протянула девушка.
На этом мы нашу встречу первую закончили. Я пообещала, что скоро позвоню ей и позову к себе, чтобы выяснить, наделила ли судьба Ксению каким-то особым даром и виноват ли теперь этот дар в том, что случилось с ребенком. А мне предстояло сообщить подругам хорошую новость, что наш ритуал с кнотеном Нины сработал и сейчас она безопасна для себя и других.
«Если, конечно, она не соврала Ксении», – вдруг толкнулась в голове мысль.