5 лет до начала конца. Мирослава
– Я сказал, ты выйдешь замуж за этого придурка и только посмей рыпнуться.
Звук пощёчины оттолкнулся от стен моей комнаты, которая давно стала мне тюрьмой. Слез уже не было. За свои 20 лет я их все выплакала. Больше их нет. И моего так называемого отца это злит неимоверно. Он любит, когда его жертва плачет и умоляет о пощаде.
Так было со всеми его пассиями. Ни одна не вышла из стен этого дома своими ногами, всех выносили, вперед ногами. И полиция не могла помочь. У этого ублюдка хватает и средств, и связей.
– Тогда на утро я стану вдовой, это я тебе обещаю – зло выпалила я
– Сука – процедил отец и вышел из моей клетки.
– Еще какая – прошептала я ему в спину, но он уже это не услышал.
Я устало легла на кровать и прикрыла глаза.
Свою мать я никогда не знала, он мне сказал, что она сбежала, но я в это не верю. Скорее всего ее убили, как и последующих после нее. Меня воспитывали няньки, причем с каждым годом они становились все моложе, и каждая считала, что она-то сможет из постельной игрушки стать хозяйкой в этом дворце. Наивные дурочки. Как и официальные его пассии.
Из всех верениц женщин, что были в этом проклятом доме, мне запомнилась только одна, Наташа. Миниатюрная брюнетка с огромными зелеными глазами. Она единственная, кто относился ко мне пусть не с материнской, но любовью.
Не знаю, как, но тогда она смогла уговорить моего отца дать мне музыкальное образование, так как музыку я любила и пела с детства. Ни о какой школе, конечно, речь не шла. Учителя приезжали к нам домой. На это Седов Сергей Аркадьевич, а по совместительству мой отец, не скупился.
Только он всегда говорил, что я всего лишь ресурс, который он использует, когда придет время. Ко мне никто не смел прикасаться, ну, не считая рукоприкладства от отца. Мою честь он берег, так как в его кругах девственницы стоили ооочень дорого.
Наверно я могла сдаться, и даже мысли о суициде меня посещали. Но однажды я прочитала высказывание Генри Форда «Когда кажется, что весь мир настроен против тебя, помни, что самолёт взлетает против ветра!» Почему-то именно эта цитата придала мне сил и желание бороться… не за счастье, а бороться просто за жизнь.
Наташа прожила с нами дольше остальных, пять лет. Но и ее время закончилось. Сначала отец не стесняясь трахал при ней прислугу. Он выжидал, когда она сорвется и закатит скандал, чтобы нажать на спусковой крючок. Но, Наташа была умной женщиной, она молча проглатывала обиду и готовила почву к побегу. Хотя от Седова Сергея еще никто не сбегал…никогда. Криминальный авторитет, а для всех успешный бизнесмен, во всей нашей огромной стране – вот кто он был.
То, что отец хочет продать меня сыну местной «шишки» из полиции, Наташа поведала мне за несколько дней до своей гибели.
– Мира, если я не смогу сбежать, воспользуйся моими документами – Наташа давала мне четкие планы. Она изначально хотела, чтобы мы бежали вместе, но я ее отговорила.
– Наташа, меня он не убьет, да возможно я попаду в больницу после избиения, а какой-нибудь охранник за это сядет, прикрывая зад этого урода. Но я останусь жива, а ты нет. Так что я прикрою, а ты бежишь и не останавливаешься.
Наташа плакала и обнимала меня, говоря, что любит меня, как сестру.
Но ее план потерпел неудачу, ее сдал водитель, которому Наташа доверяла. На следующий день ее не стало. Отец даже для видимости написал заявление в полицию о пропаже горячо любимой супруги, и «помогал» в поисках.
Тело Наташи нашли в колодце через неделю. Ее изнасиловали и пытали. Умерла она от разрыва сердца. Конечно, потом поймали какого-то бомжа, который сознался в содеянном и его посадили. Отец устроил шикарные похороны и даже на камеру пустил скупую слезу. Только я искренне плакала на ее похоронах, из чего отец снова сделал шоу. «мол посмотрите, как я любил свою жену, и моя дочь ее любила»
Только вот потом дома, была вечеринка с его дружками, которые хохотали во весь голос и делились впечатлениями от того, как избавлялись от девушки.
Тогда я плакала в последний раз.
Весь их разговор я тайком снимала на видео. В доме не было камер, чтобы не дай бог видео не слилось куда-нибудь. Отец был параноиком, даже мой телефон периодически проверялся на наличие видео или переписки. Доступ в инет мне давали под чутким надзором моих церберов.
И тогда же я поставила цель уничтожить их всех. Семь высокопоставленных моральных уродов и во главе мой отец.
Видео я снимала, на украденный мной телефон одного из охранников. Когда он понял, что телефон потерял, то просто промолчал, испугался последствий. Ведь отец был скор на расправу. Он не прощал промахов.
Из того же телефона я узнала, кто был тем водителем, что сдал Наташу. После того, как отец узнал о планах Наташи, я не могла ходить больше месяца. Избил он меня знатно. И если бы его не оттащили мои церберы, то наверно убил бы. На тот момент я умоляла всех богов о смерти.
Охрана не дежурила возле моей комнаты, я свободно передвигалась внутри дома, и данный факт немного облегчал мне задачу. Отец был уверен, что я ничего не буду предпринимать. Ведь я действительно его боялась и этот страх он чувствовал.
Но он не учел одного. Мой страх стал моей силою. Я так срослась с этим чувством, что оно стало моим постоянным спутником. Это помогало быть всегда на чеку.
Меня не держали в закрытом доме, иногда отец выводил меня в свет, тогда, когда надо было поддержать легенду о том, какой он прекрасный отец. Я должна была, как кукла, улыбаться на камеру и желательно делать это молча. Просто красивая кукла в руках жестокого и беспринципного убийцы.
Я сдружилась со всеми своими учителями, которые обучали меня на дому. Я была прилежной ученицей, меня хвалили, отец был доволен. А я же старалась впитывать все знания, как губка. Когда я сказала, что хочу поступить на юрфак, то на мое удивление, отец не стал противиться. Но учеба, естественно только в стенах дома. Хотя официально я числилась студенткой элитного университета на очной основе.
Тогда отец решил, что замуж меня отдаст другому. А я же выдохнула, и пять лет побежали.
Мне неимоверно повезло. Один из преподавателей по уголовному праву имел зуб на моего отца. И мы стали помогать друг другу. Я ему передавала весь компромат на отца и его друзей, он был моей связью с внешним миром.