Столица Бермудов город Сент-Джордж располагался на маленьком кусочке суши, намного меньше острова Уайт23, на котором приходилось бывать Кэтрин. Да и городом это укрепленное поселение назвать было сложно: скорее, небольшой городок с двумя десятками оборонительных сооружений, старой пристанью, выстроенной всего год назад ратушей, единственной церковью и россыпью невысоких домиков из светлого камня, чьи аккуратные крыши белели среди холмов, густо заросших зеленью. Но зато, пока «Призрак» обходил остров, чтобы попасть в бухту, также названную в честь святого Георгия24, взору открылись многочисленные лагуны и песчаные пляжи, создававшие образ безмятежного и поистине райского уголка посреди океана.
Высадка пассажиров происходила в суете и толкотне; многие отказывались покидать пристань до тех пор, пока не выгрузят весь багаж, а матросы, как нарочно, не торопились. Мистер Спенсер, размахивая тростью, грозился подать жалобы во все существующие инстанции, но никто его не слушал, даже Кейт. Её больше занимали необычные телесные ощущения после полутора месяцев пребывания в океане. Земля казалась ей удивительно неподвижной, а где-то внутри продолжали подниматься и опадать волны, вынуждая ступать аккуратно и удерживать равновесие. Это казалось забавным. Девушка присмотрелась к другим пассажирам: с ними происходило то же самое. Даже бывалые моряки шагали по пристани, словно по палубе, широко расставляя ноги.
Весть о том, что «Призрак» взял крупный трофей, быстро облетела городок, и на побережье стали стекаться его жители. Пассажиры, оставшиеся на берегу в ожидании багажа, постепенно смешивались с толпой местных зевак – как благородного вида, так и не очень, поэтому мистер Пламмер и дядя Грэм приняли решение на время покинуть причал и дождаться своего багажа в более подходящем месте. Они сняли в ближайшей гостинице две меблированные комнаты на втором этаже и вскоре поняли, что поступили правильно: утомленные ожиданием пассажиры один за другим потянулись в город, и через час свободную комнату было уже не найти.
– Все бы отдала за традиционный английский завтрак! – вздохнула Кэтрин. – Но, поскольку время обеда, посмотрим, что нам подадут здесь. Только бы не рыбу…
– Душечка Кэт, в британских колониях готовят, в основном, из того, что поставляет море, – усмехнулся мистер Спенсер. – Рыбная похлебка, жареная рыба, пироги с мидиями… – Кейт скривилась от отвращения, и дядя Грэм рассмеялся: – Я слышал, бермудские омары очень вкусны, как и филе королевской макрели в остром соусе. С радостью бы отведал.
– Вот и отведайте, – пожала плечами девушка, – а мне закажите что-нибудь более съедобное. И, прошу, перестаньте обращаться ко мне, как к кошке!
– Кошки, моя милая, обожают рыбу, в отличие от вас, – заметил мистер Спенсер и отправился вниз, чтобы сделать заказ. То ли дядя оказался прав, то ли он нарочно решил досадить племяннице, но вскоре девушкам принесли целое блюдо жареной трески с картофелем и авокадо в луково-томатном соусе. При виде него выражение лица Кэтрин стало тоскливым, Мэри же, напротив, была в восторге: для истинной шотландки дары моря были привычной и любимой едой.
– Попробуй, Китти, это очень вкусно! – уговаривала она подругу, видя, как та нерешительно трогает вилкой кусочки филе. – У нас дома каждый день на столе было что-то из рыбы. А еще повар готовил по старинным рецептам удивительный суп на молоке с копченой треской.
– Какой ужас, – пробормотала Кейт и предпочла сменить тему: – Мэри, ты уверена, что тебе нужно ехать с Чарлзом к губернатору? Быть может, есть другой способ отыскать твоего отца?
– Заручившись поддержкой главного человека на островах, я быстрее найду его, – ответила девушка. – Как видишь, Сент-Джордж – городок небольшой, поэтому губернатор наверняка знает всех проживающих здесь бывших военных. И будет лучше, если меня представит отцу кто-то знакомый и уважаемый, а не я сама явлюсь к нему в дом незваной гостьей, умоляющей, чтобы её выслушали.
«Тогда даже капитан Айвор не сможет препятствовать нашей встрече», – мысленно добавила она и еле заметно усмехнулась.
– Хочется верить, что так и будет, – Кейт выловила из соуса ломтик картофеля и с наслаждением съела его. – Надеюсь, губернатор окажется человеком порядочным и снизойдет к твоей просьбе, а не прикажет слугам выставить тебя вон.
– Хупер! – окликнул Роберт, спускаясь по трапу на пристань. – Не желает ли призовой капитан получить часть обещанного ему приза?
Бывший пират, успевший обзавестись нарядной жилеткой, снятой с кого-то из пленных испанцев, обернулся на зов и растянул губы в довольной улыбке:
– Еще как желает, сэр! Парням уже не терпится промочить горло и потискать продажных девок. – Окружавшие его матросы оживились и закивали. – Но отпуск без денег – все равно что каторга: ни расслабиться, ни повеселиться.
– Вот, держи, – Роберт протянул ему небольшой туго набитый мешочек. – Это задаток. Остальное получите позже, как полагается, под роспись.
Бен сунул пальцы в позвякивающую глубину, вытащил пару серебряных монет. Попробовал одну на зуб и удовлетворенно хмыкнул:
– Новенькие, будто вчера отчеканены. Спасибо, сэр.
– И еще, Хупер, – прищурился капитан. – Здесь, на Бермудах, ты полностью отвечаешь за своих людей. Постарайтесь веселиться так, чтобы я потом не пожалел о том, что для вас сделал.
– Само собой, – усмехнулся бывший пират. И, склонив голову в знак признательности, уже серьезно добавил: – Сэр.
Роберт кивнул ему и отошел в сторону, туда, где у края причала одиноко стоял доктор Норвуд. Мин Чен еще оставался на судне, раненых уже погрузили в повозки и отправили в местный госпиталь, и Стейн, судя по всему, пребывал в растерянности, не зная, куда идти и что теперь делать. Ни вещей, ни денег у него не было. И знакомых на Бермудах, кроме Роберта, – тоже.
– Я больше года не сходил с корабля на землю, – сказал он, увидев капитана. – И чувствую себя странно, хотя мне здесь нравится. Как называется этот остров?
– Так же, как и столица: Сент-Джордж, – отозвался Роберт. – Всего тут около ста восьмидесяти островов и рифов, большинство из которых необитаемы. Что удивительно, Бермудские острова были открыты испанцем Хуаном Бермудесом почти три сотни лет назад, но осваивать их почему-то не стали: вероятно, сочли непригодными для основания колонии. Однако волею судьбы в начале прошлого века здесь потерпел крушение корабль «Sea Venture» с плывшими в Америку английскими колонистами и людям пришлось высадиться на архипелаге. Полторы сотни человек и корабельная собака провели на острове десять месяцев. Построили дома и церковь, собрали из остатков разбитого судна и местных деревьев два новых корабля и продолжили плавание. А еще два года спустя острова были официально переданы Британии и сюда приплыли первые поселенцы, основавшие городок Нью-Лондон, переименованный позже в Сент-Джордж.
– В честь святого Георгия, покровителя англичан? – улыбнулся Стейн.
– Нет, в честь Джорджа Сомерса, который командовал тем самым разбившимся кораблем, – Роберт помолчал, затем признался: – Отчаянный капитан с детских лет был моим кумиром. Фактически потеряв во время шторма корабль и оказавшись на необитаемых рифах, он не пал духом и не позволил своим людям предаться унынию. Сомерс был смелым, умным, решительным человеком, способным вести за собой и не привыкшим отступать перед неудачами. К несчастью, смерть слишком рано забрала его. Согласно распоряжению капитана, тело его отвезли на родину, в Англию, а сердце… оно навсегда осталось здесь, на Бермудах, в скромной могиле посреди Сомерс Гарден. Я вам потом покажу.
– Буду признателен, – Стейн бросил взгляд на спешащих мимо носильщиков с дорожными сундуками и решился спросить: – Роберт, не подскажете, как добраться до госпиталя? Доктор Мин говорил, что там мне могут выделить какое-нибудь жилье, а он порекомендует меня в качестве хирурга.
– Все это потом, – капитан расстегнул китель: жара ближе к вечеру становилась невыносимой. – Стейн, прошу вас не отказать мне в любезности и принять приглашение погостить у меня дома. Мы живем вдвоем с отцом, он уже много лет вдовец, а я не женат, так что свободных комнат у нас предостаточно. Я вас познакомлю, и, уверен, вы с мистером Айвором станете добрыми друзьями. – Роберт рассмеялся: – Он такой же идеалист, как и вы.
– Я идеалист? – удивился Стейн. Но спорить не стал и, немного подумав, ответил: – Что ж, если это не доставит вам неудобств, я с удовольствием приму приглашение.
Похоже, Роберт унаследовал от отца только стройное телосложение, высокий лоб и изящную форму носа. Эдвард Айвор, худощавый мужчина лет пятидесяти, внешне на сына совсем не походил: у него были добрые карие глаза, мягкие, чуть вьющиеся каштановые волосы, чувственная линия рта, говорящая о сентиментальном характере, и спокойный, мудрый взгляд человека, прожившего долгую и совсем не беззаботную жизнь. Он оказался чрезвычайно приветливым и охотно показал гостю свой дом – по местным меркам, огромный, из белого камня, с красной черепичной крышей, с множеством комнат и небольшим садом. В коридорах им то и дело попадались опрятно одетые чернокожие рабы и рабыни – мистер Айвор подчеркнуто называл их слугами, что было нехарактерно для колониального быта. В Шотландии рабство и торговля рабами всегда осуждались и давно уже были запрещены, но Стейн знал, что в британских колониях, несмотря на запреты, они не только до сих пор существуют, но и процветают в самом отвратительном и бесчеловечном виде. К счастью, в этом доме следов жестокого обращения доктор не заметил, а к пожилому Абрахаму, своему личному слуге, Эдвард Айвор относился почти что дружески, и это вызвало у Стейна еще большую симпатию.
После осмотра дома им подали чай в гостиной, где они продолжили беседу и знакомство. Роберт больше отмалчивался, зато его отец с нескрываемым любопытством расспрашивал гостя о семье, о жизни в Шотландии, и Стейну пришлось частично открыть правду о себе, потому что не отвечать он не мог, а лгать радушному хозяину не позволяла совесть. Рассказывая о полученном во Франции образовании, он мучительно раздумывал, стоит назвать мистеру Айвору свое настоящее имя или нет, если тот вдруг спросит, но тут его размышления, да и беседу в целом, прервало появление дворецкого.
– Прошу прощения, сэр, – с поклоном сообщил он мистеру Айвору, – к вам прибыл с визитом джентльмен из Лондона. Вот его письмо, – и подал аккуратно сложенный лист бумаги. Отец Роберта развернул его, пробежал глазами и укоризненно взглянул на дворецкого:
– Джейсон, сколько раз повторять, что, находясь у себя дома, я не являюсь официальным лицом и, следовательно, не обязан и не хочу устраивать тут деловые встречи. Этот человек назначен моим новым секретарем, так пусть явится завтра с утра в мой кабинет в губернаторской резиденции, и мы все обсудим в подобающей обстановке.
– Именно это я и хотел предложить ему, сэр, – виновато ответил Джейсон, – но молодой человек прибыл со спутницей, и я подумал, что, должно быть, визит не совсем официальный, что это кто-нибудь из знакомых…
– Хотел предложить! – всплеснул руками мистер Айвор. И покачал головой: – Ну, и что теперь обо мне подумают в городе, если я откажусь их принять? Бог с ними, пусть зайдут и хотя бы представятся, а все прочее – завтра, в приемное время. Ступай!
– Слушаюсь, сэр.
Платье Кэтрин сидело на ней не идеально – слишком свободное в талии, чересчур тесное в груди, но Мэри была рада и этому: хвала Господу, их багаж нашелся, его тут же доставили в гостиницу и Кейт заставила её переодеться, убедив, что ехать к губернатору в застиранном платье неприлично даже для компаньонки. Им принесли таз с теплой водой, мыло и две губки; и, пока в соседней комнате Чарлз Пламмер распаковывал свой дорожный сундук и подбирал костюм для визита, Мэри стараниями подруги превратилась в прелестное, нарядное, благоухающее свежестью создание, на которое было приятно смотреть. Совершенно очарованный Чарлз сделал ей робкий комплимент, сообщив, что лавандовый цвет платья подчеркивает глубину её глаз, после чего они сели в двухместный экипаж и отправились к дому губернатора. Ехать пришлось недолго: двухэтажное белокаменное здание находилось недалеко от побережья.
Мэри почти не волновалась – до тех пор, пока дворецкий не пригласил их с Чарлзом в гостиную. Когда дверь перед ними распахнулась, её охватила дрожь, а когда девушка увидела сидящего в кресле Роберта Айвора, у неё на мгновение замерло сердце. Она судорожно стиснула руки, повернула голову – и встретилась взглядом с доктором Норвудом. Мэри настолько не ожидала увидеть здесь этих двоих, что растерянно застыла на месте, не в силах ступить и шагу.
– Рад приветствовать вас, господин губернатор! – услышала она голос Чарлза. – Добрый вечер, капитан Айвор и мистер…
– Мистер Норвуд, – подсказал Роберт, медленно поднимаясь и не сводя глаз с Мэри. А она смотрела на Стейна, который тоже поднялся, опираясь на ручку и спинку кресла, и потому не обратила внимания на пожилого джентльмена, который приблизился к ней, подслеповато прищурился и изумленно воскликнул:
– Эйлин?!
Мэри взглянула на него… и вдруг сразу все поняла – по тому, как дрогнули его губы, по тому, как увлажнились и без того немного грустные карие глаза, по тому, как полузабытая боль тенью пробежала по его лицу. «Милый Эдвард…» Перед ней стоял мистер Айвор, её настоящий отец и – по странному стечению обстоятельств – губернатор Бермудских островов.