Я шагала по коридорам Армариллиса, с наслаждением проводя рукой по стене, будто бы здороваясь с замком. И, кстати, ощущая легкую ответную вибрацию, будто бы стены радовались мне в ответ. Звучит странно, но здание академии всё насквозь пропитано особо плотной магией, и я думаю, что не зря про замок говорили, что в нем есть некий живой дух. Вот я не удивилась бы.
Армариллис являлся особой закрытой академией, куда невозможно было попасть просто так. В ней невозможно оказаться «через связи», через взятки и так далее. И даже выдающиеся магические способности тут никак не помогут попасть в эту академию, потому что в Армариллисе могут обучаться исключительно фортемины.
Фортемины – это солдаты равновесия, стоящие на грани света и тьмы и соблюдающие равновесие миров во Вселенной. Жесткие, порой – жестокие воины. Ни плохие, ни злые – вынужденные. Скажем так… это особая раса сверхлюдей, волшебников, наделенных определенными магическими качествами. Мы в тысячу раз выносливее любого обычного верховного мага. Мы быстро обучаемы, мы с детства учимся обращаться с десятками видов оружий и умеем уничтожать демонов. Мы живем очень долго, при острой надобности можем неделями обходиться без еды и питья. Также мы – первоклассные борцы с нечистью. Лучше нас в сражениях с любой нечистью не было никого. Один фортемин с легкостью мог заменить в магических сражениях несколько десятков сильных магов.
Собственно, в этом и состояла основная цель академии – взращивать целую армию, которая будет защищать миры от нечисти, от темной магии. Тьма, увы, алчна, она склонна паразитировать и распространяться с колоссальной скоростью. А еще склонна паразитировать людская глупость сильных магов, и еще непонятно – что из этого страшнее. Потому что тупую нечисть достаточно просто найти, вырубить и уничтожить, зная определенные методы, заклинания, умея виртуозно обращаться с холодным оружием. А вот когда у сильных магов едет крыша, и они начинают творить всякую дичь… Вот такие могут заставить целые миры вздрогнуть, и одних виртуозных техник тут маловато будет.
А хуже всего когда людская глупость объединяется с бесстрашной нечистью. На практике Армариллиса как раз такие варианты встречались за последние пару столетий чаще всего.
До полноценной армии нам было еще очень далеко: пока что в мире существовало едва ли около пяти сотен фортеминов, и это включая всех детей да младенцев. Ну, зато каждый такой маг был на вес золота.
А еще у каждого фортемина есть свой особый Дар – некое совершенно уникальное умение, которого нет больше ни у кого во всей Вселенной. Какая-то особая магическая способность, данная только ему одному. И вот у меня с этим даром были большие, очень большие проблемы… Потому что я своим даром, одним только своим прикосновением могла как вылечить умирающего человека с затухающей магической Искрой, так и столь же легко потушить Искру любого человека, тем самым убив его. Вот только контролировать это пока не получалось, конечный результат возможного «лечебного прикосновения» был полнейшей лотереей.
Однажды в детстве я смогла так случайно вылечить одного умирающего мага, пострадавшего от нападения нечисти. Его магическая Искра гасла на глазах, лекари разводили руками, некроманты тоже были бессильны… И лишь одно мое прикосновение, без всяких заклинаний даже, разожгло Искру за считанные секунды, полностью восстановив дееспесобность мага, будто он и не был только что при смерти. О-о-о, сколько счастья тогда во мне было!! Оно переполняло меня, я думала, что нашла свое призвание и буду нести свет людям, помогать им, когда вырасту, стану настоящей первоклассной целительницей, каких еще свет не видывал!..
Ну, что тут можно сказать… Таких «первоклассных целителей» свет действительно не видывал, потому что чем ярче развивалась моя магия, тем опаснее становились мои прикосновения. Не всегда они выдавали позитивный результат – иногда прикосновения были смертельно опасными. И если кого-то они просто отправляли в нокаут или вызывали приступ тошноты и головокружения, то у других магическая Искра гасла прямо на глазах.
Я, наверное, на всю жизнь запомню тот охвативший меня ужас, когда такой «сбой» случился впервые. Когда я просто обняла подружку после занятий в академии, а она взяла и обмякла прямо в моих руках за считанные секунды. Я не понимала, что происходит, трясла бездыханную подружку за плечи, плакала и смотрела на белое, как мел, лицо Наставника, в надежде, что он сможет помочь, сейчас он что-нибудь придумает… Увы, Наставник не был всесильным и с таким проявлением агрессивной темной магии столкнулся впервые.
Я была еще ребенком, свято верящим в свой чудесный магический дар и не знающая, что меня ждет впереди, потому истерика у меня была капитальная… И никакие увещевания Наставника и моих родителей в попытке успокоить меня не могли избавить меня от чувства вины.
Какую-то логику во всем этом пока что найти не получилось, отсюда и не было понимания, как решить мою проблему «опасных ручек». Поэтому мне строго-настрого было запрещено прикасаться к людям без защитных перчаток, разработанных специально для меня.
И обучать меня стали в индивидуальном порядке, фактически заперев в доме. Нет, тут, правда, надо отметить, что у нас шикарный загородный дом, с большой территорией, и всё такое… Но это все равно не то, понимаете? Все равно клетка, просто большая клетка. Эдакий вольер для особо буйной девицы в лице меня, ага.
Почему меня вообще перевели на домашнее обучение? Потому что инквизиторы из Генерального Штаба, на глазах которых произошел один такой мой «сбой», были чрезвычайно обеспокоены потенциальной магической угрозой в лице меня и вообще требовали запечь меня за решетку. Ну ладно-ладно, тут я немного перегибаю: не за решетку, конечно, а просто в индивидуальной палате лечебницы Генерального Штаба, до выяснения обстоятельств. Но чем это лучше решетки, а? Вот и я считаю, что ничем.
Мой отец с Наставником настояли тогда на том, чтобы запереть меня не в лечебнице Генерального Штаба, а оставить дома, под строгим контролем. Спасибо им за это, конечно. Думаю, в лечебнице я бы быстро крышей поехала, а так… А так у меня осталась какая-то иллюзия свободы. Хотя несколько раз я все равно психовала и пыталась сбежать куда-нибудь в город в одиночестве, чтобы хоть немного отдохнуть от постоянного жесткого контроля. И год назад у меня это даже получилось, да-а-а.
Я невольно расплылась в мечтательной улыбке при воспоминаниях о том фееричном дне.
Но тут же мотнула головой и мысленно дала себе затрещину. Успокойся, Лора, не растекайся. Сейчас не время и не место. И вообще, у тебя пока что сам факт твоего существования под вопросом, так что отбрось всю романтичную чушь до поры до времени.
***
В трапезной в столь поздний час было почти пусто. В просторном помещении с высоченными потолками и длинными узкими витражными окнами сидело человек пять, не больше. Они расположились за дальними столиками в тени и что-то весело обсуждали, распивая чай.
Я двинулась в сторону раздаточных столов, но обнаружила, что они были пусты. Хм… только сейчас задумалась, что, вообще-то, уже слишком поздно, ужин давно уже закончился. Лишь чайные наборы и остались для любителей посидеть в ночи за кружкой чая с печенюшкой в зубах.
Я так давно не была в трапезной академии, что уже забыла про этот нюанс… А Калипсо меня для чего в трапезную отправил? Поиздеваться хотел, что ли?
– Ой, нет-нет, милая, тебе уже все накрыто! – подскочила ко мне Ворджания, миловидная рыжеволосая женщина невысокого роста.
Она тут у нас была самой главной в трапезной, наша местная богиня еды. Ну а что? Готовила она правда божественно. Уж насколько у нас дома отличный повар был, а я все равно с нежностью вспоминала восхитительные мясные блюда и ягодные десерты, приготовленные Ворджанией. В сфере приготовления блюд у нее был настоящий талант, с таким можно только родиться.
Она махнула рукой в сторону одного столика у окошка и сказала:
– Мистер Брандт распорядился подготовить тебе плотный ужин, я уже накрыла тебе на стол.
– О, это так любезно со стороны Наставника, – расплылась я в улыбке, проходя к столику, буквально заваленному едой.
Много овощей, ароматное мясо и разные соусы к нему, м-м-м, то что надо, чтобы насытиться после безумной «тренировочной битвы» и восполнить силы. Еще и фруктовая тарелка, чтобы я потом из-за стола выкатывалась, видимо. Впрочем, я ничего не имела против, так как теперь действительно почувствовала голод.
Готова была растечься довольной лужицей.
Нет, ну правда, это так мило со стороны Наставника! Мы ему тут его детище, его академию немного разбомбили, а он все равно позаботился о том, чтобы для меня уже все подготовили. Обожаю его.
– Я имею в виду мистера Брандта-младшего, – еще шире улыбнулась Ворджания, придвигая ко мне еще графин с клюквенным морсом. – Калипсо забегал ко мне, предупредил, чтобы я подготовила для тебя поесть, у нас как раз осталась большая порция с ужина, вот прям тебя дожидалась. Мистер Бранд-младший перечислил список продуктов, которые будут тебе максимально полезны сейчас, и улетел куда-то с Наставником, они о чем-то весьма эмоционально спорили всю дорогу.
Блаженная улыбка на моем лице сменилась удивлением. Калипсо? Позаботился о моем ужине?
Это было, хм, довольно неожиданно, учитывая характер Калипсо.
И.... приятно, что уж там скрывать.
***
– Привет! Ты Лора, да? – раздался звонкий девичий голос рядом.
Ко мне подсели девушка с парнем, оба примерно моего возраста, тоже одетые в черную униформу адептов Армариллиса. У девушки были длинные русые волосы, собранные в высокий хвост, выразительные светло-карие глаза. Вид у нее был довольно строгий, но добродушный.
– Меня зовут Патрисия Уиндор, – представилась она. – Я огневик из Шаренхола. Мы с тобой, кажется, не пересекались раньше в академии.
Я кивнула. Патрисию я лишь пару раз видела, но даже не общалась с ней толком, она в академию попала как раз в тот промежуток времени, когда меня увели на домашнее обучение.
– Слышала о тебе много спорной информации, – добавила Патрисия, внимательно разглядывая меня. – Мы были в курсе, что ты скоро пополнишь наши ряды, но не знали точной даты. О тебе много говорят, Лора. Знаешь, тебя некоторые в академии побаиваются.
Я напряглась. Вот только не хватало мне сейчас каких-то склок и проблем. Если эта девушка подсела, чтобы трепать мне нервы, то я ее сейчас вилкой заколю и костями от съеденного мяса закидаю, честное слово.
– Ну и… И что? – напряжённо спросила я.
– Как – что? Хочу познакомиться скорее! Раз о тебе все говорят и заранее боятся, значит, ты жуть какая классная и интересная, – рассмеялась Патрисия.
Я облегчённо выдохнула. Судя по открытому смеху, Патрисия не лукавила, и она была вполне искренняя.
Ее смеху вторил и парень, который пришёл с Патрисией.
– Грей Лаваз, – сухо представился он, приветливо кивнув мне.
Вот парень, в отличие от Патрисии, был ее яркой противоположностью, одни только короткие красные волосы чего стоили. Да и глаза… Глаза у него были ярко-желтые, с вертикальным зрачком. В сочетании с короткой острой бородкой и массивными перстнями на руках парень производил неизгладимое впечатление.
– Я из Драгленда, – сказал он, тоже наливая себе клюквенный морс в граненый стакан.
– Дракон? – с уважением спросила я.
– Огненный, – Грей важно выпятил грудь.
Он явно этим гордился. Вот только Патрисию это весьма смешило, и она прыснула от смеха под укоризненный взгляд Грея.
Я улыбнулась. Что ж, пока эти ребята вызывали у меня положительные эмоции. Впрочем, надо признать, что среди фортеминов вообще редко попадаются неприятные волшебники. А если уж попадаются, то дурь из таких обычно выбивают довольно быстро. Все-таки тут сказывалось жесткое воспитание с детства, строгая дисциплина и общая работа в одном направлении.
– Мы с тобой в одной группе будем обучаться, – сказала Патрисия. – Она у нас под пятым номером сейчас.
– А много кто еще в нашей группе состоит? – поинтересовалась я, за обе щеки уплетая овощи в сливочном соусе.
– С тобой и Калипсо восемь человек будет. Он раньше в шестой группе был, с ди Верн-Родингерами, потом пошел по индивидуальной программе. В нашу группу его направляют с завтрашнего дня как твоего куратора.
Я кивнула, с интересом слушая Патрисию и ее краткие рассказы о других адептах группах, все участники которой были так или иначе связаны с магией огня. В Армариллисе адепты разбиты на маленькие группы по шесть-восемь человек, и формируют их не по возрасту, а по уровню магического развития и по сфере направленности. Вот как, например, наша пятая группа была связана с магией огня.
В основном преподаватели занимались именно с такими маленькими группами, но, конечно, также у нас проходили многочисленные совместные занятия и с другими группами. Преимущественно – тренировки, лекции в Армариллисе вообще читали мало. Большую часть знаний мы получали непосредственно на практике, так что и лекции у нас чаще всего были совмещены с тренировками.
В общем, состав учебных групп периодически менялся, и порой между адептами одной группы была существенная разница в возрасте. Так, например, Патрисия удивила меня тем, что вместе с нами обучалась в том числе Полли Левинтон, которой было только двенадцать лет.
– Между собой мы зовем ее малышка По, но не смей назвать ее так случайно в лицо, иначе узнаешь на себе, каков гнев маленькой злой саламандры в действии, – с улыбкой предупредила Патрисия.
Грей очень охотно закивал, потирая шею, на которой виднелся остаточный шрам словно бы от ожога. Кажется, с гневом малышки По он был знаком не просто на словах.
Какое-то время мы мило болтали обо всем и ни о чем, ребята рассказывали мне, чем они занимались на прошедшей неделе, и что с завтрашнего дня у нас была объявлена неделя сплошной боевой практики.
– А круто вы там с Калипсо зажгли, – произнес Грей в один момент. – Мы с Патрисией из окна тут наблюдали. Грохот стоял такой, что вся академия, наверное, пялилась в окна. Я когда Дыхание тьмы, летящее в тебя, увидел, у меня аж душа в пятки ушла! Думал – ну всё, Калипсо совсем чокнулся, и от его противника, то есть тебя, сейчас ничего не останется. Но ты отбилась! И как эффектно отбилась, вау-у-у! Я под впечатлением, Лора, это выглядело очень круто. Кстати, мы не сразу поняли, что это ты там с Калипсо в смертельной схватке пляшешь, очень удивились, когда узнали правду.
Я криво улыбнулась. М-да, Лора, ты вошла в академию с максимальной громкостью, ничего не скажешь.
– Он меня раздражает, этот младший Брандт, – скривилась Патрисия. – Слишком заносчивый и самоуверенный.
Я тихонько хмыкнула, поглощенная своими мыслями и поеданием фруктовой тарелки.
Да-а-а, Калипсо такой. Заносчивый, самоуверенный, вредный до невозможности. Ни стыда, ни совести у него нет, как говорится.
Обожаю просто.
– Конечно, раздражает, – охотно поддакнул Грей. – Он же тебя упорно игнорирует, как бы ты перед ним ни красовалась и какое бы глубокое декольте ни надевала, да?
Его ехидная усмешка быстро переросла в яростное бормотание, потому что Патрисия наколдовала над ним миниатюрное грозовое облачко, которое вылило на Грея дождь вперемешку с мелким градом.
Я с улыбкой наблюдала за игривой борьбой этих двоих, теперь уже моих сокурсников. Наблюдала и не могла избавиться от приятного теплого ощущения, разливающегося в груди.
Как же я была счастлива вернуться в Армариллис, кто бы знал!..
***
После сытного ужина я отправилась в свои новые покои. Я в этой комнате еще не была, мне Эрик только сказал, куда закинет мои вещи, в спальном крыле, на четвертом этаже. Так получилось, что к покоям мы с Калипсо подошли почти одновременно, с разных концов коридора. Он шел мне навстречу, крайне довольный собой. Судя по его победоносному виду, в споре с отцом он выиграл, и ему не терпелось этим похвастаться.
И точно:
– Я получил разрешение от Наставника на твое участие во всех групповых занятиях, – сказал он, распахивая передо мной дверь в комнату, впуская внутрь и нагло заходя следом. – Строго под моим контролем и под мою ответственность, конечно. Отец поначалу был против, но я смог его убедить.
Это была потрясающая новость. Нет, правда! Еще утром я даже мечтать о таком не смела!
Только сейчас я не могла ее оценить по достоинству, потому что мое внимание было занято другим.
Я напряженно обводила взглядом помещение, в котором оказалась. Думала, мне просто стандартную спальню отведут, но я сейчас стояла в небольшой уютной гостиной с камином, от которой по обе стороны шли две двери. И, судя по виду, который открывался из-за этих приоткрытых дверей, они вели в разные спальни. В левой комнате виделся мой синий чемодан: видимо, эта спальня предназначалась мне. А правая?..
Я нервно сглотнула, увидев, как уверенно Калипсо открывает эту самую правую дверь в комнату, в которой на кровати лежал ворох явно не моей одежды.
Спросила:
– Не поняла… Нам что, одни покои на двоих отвели?
– Сдвоенные, – кивнул Калипсо.
Он даже бровью не повел, а я вот нервно задергала сразу двумя глазами. Да в смысле?!
– А… а почему? – тупо спросила я, шагнув на порог спальни, предназначенной для Калипсо и с тревогой глядя на него. – Во всем гигантском Армариллисе что, больше спален не нашлось, что ли?
Калипсо рассмеялся, посмотрел на меня с игривой улыбкой.
– Бои-и-ишься меня, Ло-о-ори? – нараспев произнес он.
– Перестань меня так называть, – буркнула я, желая перевести тему в другое русло. – Меня зовут Лора.
– Не перестану. Мне так больше нравится. А на вопрос ты не ответила, значит – боишься.
Я поджала губы и скрестила руки на груди.
– Откуда я знаю, что у тебя там в голове? Может ты начнешь пробираться ко мне по ночам.
– Начну, конечно, – охотно поддакнул Калипсо. – Если это понадобится.
– А если не понадобится?..
– Тоже начну. Ну, а чего ты тут, просто так рядышком со мной сладко спать будешь, без меня?
Мое лицо вытянулось, а Калипсо снова рассмеялся.
– Ты так забавно на меня реагируешь… Просто невозможно удержаться от желания подразнить тебя. Ну а если серьезно, то сдвоенные покои нам выделили из-за твоих возможных приступов. Меня предупредили, что у тебя иногда прямо посреди ночи могут начаться такие вот, м-м-м, «приступы тьмы», назовем это так. И в таком случае я всегда должен быть рядом.
– Они у меня редко бывают, – недовольно буркнула я.
– Но они бывают, Лори. Ты сама это прекрасно знаешь. И тогда я должен буду максимально быстро добраться до тебя, чтобы либо самому справиться с проблемой, либо вовремя позвать какого-то из старших на помощь. Так что только сдвоенные покои, Лори, только хардкор, – хохотнул Калипсо, с удовольствием поглядывая на мою перекошенную физиономию. – Замков на дверях, кстати, нет. Ни в твоей комнате, ни в моей.
– Как – нет? – возмутилась я, с силой вцепившись в дверной косяк и только сейчас увидев, что на дверях действительно нет никаких замков.
– В ванной комнате задвижек тоже нет, – добил меня Калипсо с очаровательной улыбкой. – И запирающие чары ни на какие двери не поставить, здесь всё накрыто антиблокатором, чтобы в случае чего я мог быстро и беспрепятственно до тебя же добраться, если почувствую беду.
Мой глаз нервно дёрнулся.
Приплыли…
– А как ты можешь почувствовать, что мне станет плохо? – недоверчиво сощурилась я.
– Изнутри.
– В смысле?!!
– В прямом.
Кажется, мне нужен скотч для дергающегося глаза.
Калипсо расплылся в широкой улыбке, глядя на взъерошенную меня, и уже серьезным голосом добавил:
– Очень легко, для меня это не составляет труда. Когда тебя шарашит тьмой изнутри, то от тебя исходит специфичная вибрация, которую ни с чем нельзя спутать. Такие вещи знающий человек легко определяет.
– Ну-ну. Может, ты будешь врываться ко мне каждый день, в самый неудобный для меня момент, просто так, под благовидным предлогом «мне показалось, что тебе поплохело»?
– А ты этого хочешь, Лори? – шепнул Калипсо.
Он при этом та-а-ак заглянул мне в глаза, что у меня сердце на миг сбилось с ритма.
Калипсо при этом расстегивал пуговицы на манжетах рубашки, снимал с себя белые перчатки, и я зависла, разглядывая его длинные изящные пальцы. Он вообще весь был какой-то… изящный и притягательный. Черт побери, он даже перчатки умудрялся снимать так, что у меня дух захватывало от этого зрелища. На кой он вообще перчатки носит? А-а-а, хотя, может быть, как раз для того, чтобы им лишний раз не любовались? Хех…
– Ты снова дышишь через раз, – негромко произнес Калипсо, продолжая буравить меня испытующим взглядом.
Я шумно втянула носом воздух, вспоминая, как нужно дышать.
Черти что с этими сдвоенными покоями… Не нравилась мне эта идея. И она очень меня нервировала.
– Но вообще да, отсутствие замков на дверях и запрет здесь на блокирующие чары – это серьезная проблема, конечно, – задумчиво произнес Калипсо уже другим тоном. – Проблема, да… И как мне приводить сюда девушек, если ты в любой момент можешь ворваться и помешать? Ну ничего, будешь уходить из комнаты куда-нибудь погулять, когда я тебя об этом попрошу, – ехидно закончил он.
Хотел смутить меня? Не на ту нарвался.
– Да-а-а, согласна, – охотно кивнула я. – Ты тоже будешь уходить погулять, когда я попрошу тебя оставить меня наедине с каким-нибудь парнем, договорились?
– Как, ты меня прогонишь? – картинно ахнул Калипсо. – И не посоветуешься со мной, какое белье тебе выбрать? И даже свечку не дашь над вами подержать?
Я не удержалась и прыснула от смеха, представив себе эту картину.
– Не стоит, я этого не вынесу.
– А меня – вынесешь?
– Это вопрос с подвохом?
Калипсо как-то нехорошо, хитро очень ухмыльнулся, и эта его порочная улыбка заставляла меня думать исключительно о неприличных вещах.
Вдобавок ко всему, он продолжал расстегивать свою алую рубашку, пуговица за пуговицей, и я невольно подумала, что для полноты картины мне еще только музыки соответствующей не хватает… А, хотя, стоп, почему – не хватает? Очень даже хватает! Я не поняла, в какой момент Калипсо включил музыку – или она звучала еще когда мы в комнату только вошли, просто я на эмоциях не обратила внимания? – но в спальне действительно тихонько играла музыка*, доносящаяся откуда-то со стороны подоконника. Томная такая, манящая. Соблазнительная, я бы сказала. Дьявольски чарующая, как и сам Калипсо.
[*примечание автора: в моей голове при этом играет мелодия Gareth Dunlop «Devil Like You», советую послушать для лучшего проникновения атмосферой]
Взгляд мой очертил острые скулы Калипсо, его ключицы и застрял где-то ниже, где взгляду сейчас очень мешала рубашка, скрывающая загорелое спортивное тело. Ну а чего этот кусок алой тряпки мешает и закрывает всю красоту, а? Вот только раздражает, ей-богу. И не дает разглядеть другой пирсинг у Калипсо… Я-то знала, что у него проколоты не только уши и брови.
– Ты все еще тут? – выдернул меня из неуёмных фантазий сладкий голос Калипсо. – Мне нужно переодеться, добраться до ванны, но я, хм… не буду против твоей компании. Пойдешь к себе или останешься со мной? Если второй вариант, то не топчись уже на пороге, а заходи и прикрой за собой дверь.
– Д-да… – шепнула я невпопад, как загипнотизированная наблюдая за последней расстегнутой пуговицей на рубашке.
– Да?
– Да-а…
– Что именно – да?
– Да, я уже ухожу, – сказала я уже более твердым голосом, мотнув головой.
Шарахнулась в гостиную так, будто за мной гнался хищник. А Калипсо, хоть за мной и не гнался, но на роль хищника очень даже подходил.
Закрывая за собой дверь, не удержалась и глянула в щелочку, кинув последний взгляд на Калипсо. Сейчас он стоял лицом к окну, он уже снял с себя рубашку, потушил яркий свет, и мне хорошо была видна его спина и мускулистые широкие плечи. Руки так и тянулись провести по этим плечам коготками…
– Ну и кто еще из нас к кому будет врываться в самый неподходящий момент под каким-нибудь благовидным предлогом?.. – елейным голосочком пропел Калипсо, не оборачиваясь.
Я испуганно захлопнула дверь и пулей рванула в свою спальню. Дверь в нее подперла изнутри стулом. Так себе преграда для настоящего хищника, но моя внутренняя истеричка немножко успокоилась.