Звонок раздался без пяти одиннадцать, как раз когда я собирался уходить. Пять минут спустя я спокойно мог бы его проигнорировать, но до официального закрытия оставалось еще пять минут, и деваться было некуда.
Ночной телефон был подключен к магнитофону, который автоматически регистрировал время поступления звонков. Это было частью системы тотальной слежки за сотрудниками. Я снял трубку.
– Корпорация «Сейфы Лоренса» – ночная служба, – сказал я.
– Говорит Генри Купер. – Это был один из тех сытых, уверенных в себе голосов, какие принадлежат обычно обладателям крупных состояний и сверхдорогих особняков. – Как быстро вы можете прислать кого-нибудь? У меня проблема с сейфом.
Плакал мой вечер с Джейни, подумал я. Это будет наша третья несостоявшаяся встреча за месяц.
– Где вы находитесь, сэр? – спросил я, стараясь придать голосу любезную интонацию. Разговор записывался на пленку, а у меня уже были неприятности за грубое обращение с клиентами.
– «Эшли-Армз». Ваш человек нужен немедленно.
Я взглянул на часы. Без двух минут одиннадцать. Если я отвечу, что ночная служба уже закрыта, то на работе можно поставить крест. Учитывая мои затруднения с финансами, это было бы непозволительной роскошью.
– Не могли бы вы сказать, что случилось с вашим сейфом, сэр?
– Я куда-то засунул ключ. Немедленно пришлите кого-нибудь.
Он бросил трубку своего телефона, а я – своего. Я обещал Джейни, что заеду за ней в одиннадцать пятнадцать. Мы собирались сходить в танцевальный клуб, который недавно открылся. Она оденется и будет ждать. «Эшли-Армз» был на другом конце города. Пока я туда доберусь, открою этот чертов сейф, вернусь назад, поставлю фургон и приеду к Джейни на троллейбусе, будет уже половина первого. Вряд ли она будет ждать так долго. Джейни предупредила, что если опять что-нибудь сорвется, другого шанса не будет.
Я не мог позвонить ей из конторы. Частные разговоры по служебному телефону были запрещены. Придется звонить из телефона-автомата, который находился в конце улицы. Я собрал чемодан с инструментом и вышел к фургону. Начинал моросить дождь, а я не захватил плаща. На улице было полно машин, и, когда я добрался до автомата, места для парковки не нашлось. Мне пришлось минут десять кружить, пока не освободилось место, где я смог оставить фургон.
Когда я набирал номер Джейни, на часах было двадцать минут двенадцатого. Едва я начал объяснять, в чем дело, она сразу полезла в бутылку.
– Если ты не можешь прийти, то я знаю, кто может, – сказала она. – Я тебя предупреждала, Чет! Мое терпение лопнуло! Мне надоело, что с тобой всегда все срывается. Хватит!
– Но послушай, Джейни, я же не виноват, что…
Она не захотела даже выслушать. Я еще раз набрал ее номер, но Джейни не поднимала трубку. Я подождал пару минут, затем повесил трубку и вернулся к фургону. В довершение ко всему дождь превратился в такой сильный ливень, что даже водоплавающим хватило бы воды, чтобы утонуть. До «Эшли-Армз» я добрался чернее тучи. Я проклинал «Сейфы Лоренса». Я проклинал мистера Генри Купера. Я проклинал себя за то, что не захватил плаща, зная, что после конторы мне придется идти домой пешком и дождь окончательно испортит мой выходной костюм, в котором, правда, от выходного было только название.
«Эшли-Армз» был крупным жилым кварталом в лучшем районе города. Я вошел в подъезд и подошел к стойке швейцара. Он сказал мне, что квартира мистера Купера находится на третьем этаже. Генри Купер оказался высоким, грузным человеком с непомерным самомнением. У него было багровое лицо пьяницы и брюхо обжоры. Дверь он открыл сам и, как только я переступил порог, стал орать, на чем свет стоит ругая меня за задержку.
Я сказал, что дороги забиты и что я очень сожалею. От моих объяснений он отмахнулся и, продолжая недовольно ворчать, провел меня в роскошно обставленную гостиную. Он подошел к картине в богатой раме, изображавшей толстую обнаженную женщину, возможно работы Рубенса, но может, и нет, и повернул ее на утопленных в стене петлях. За картиной находился один из наших самых дорогих встроенных сейфов.
Раскладывая инструмент, я вдруг заметил девушку, лежавшую на кушетке. Она была одета в белое вечернее платье с таким большим вырезом, что было непонятно, что, собственно, оно должно прикрывать. Зажав в пальцах сигарету, которую изредка подносила к ярко накрашенным губам, девушка листала журнал. Вдруг она подняла глаза и с любопытством посмотрела на меня. Девушка немного напоминала Джейни. У нее были того же цвета волосы, такие же длинные изящные ноги, но на этом сходство заканчивалось. У этой подруги был шик, которого у Джейни не было вовсе. У Джейни – соблазнительная фигурка, обаяние и походка, заставляющая мужчин оборачиваться, но во всем какая-то вульгарность. Здесь же вульгарностью и не пахло.
– Сколько надо времени, чтобы открыть сейф? – спросил Купер. – Я тороплюсь.
С трудом я отвел взгляд от девушки и подошел к сейфу.
– Немного, сэр, если вы сообщите номер кода.
На клочке бумаги он нацарапал номер и передал его мне, затем подошел к низкому столику с напитками и стал смешивать себе коктейль. Едва я принялся за работу, как где-то в глубине квартиры раздался телефонный звонок.
– Это, должно быть, Джек, – сказал Купер девушке и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Вдруг девушка тихо сказала:
– Давай пошустрей, парень. Старый балбес обещал мне жемчужное ожерелье. Боюсь, как бы он не передумал.
Я опешил. Девушка смотрела прямо на меня, и у нее в глазах был холодный блеск. Точно такой же блеск появлялся в глазах у Джейни, когда ей что-нибудь от меня было нужно и она считала, что добиться этого непросто.
– Это займет не больше трех минут, – сказал я. – Не волнуйся.
Времени, чтобы открыть сейф, понадобилось еще меньше.
– Ну и сейф! – сказала она. – Его даже ребенок откроет.
Я заглянул в него. На трех полках рядами лежали пачки стодолларовых банкнот. Столько денег сразу я еще никогда не видел. Трудно было даже прикинуть, сколько же их там было, – может, полмиллиона. Девушка соскользнула с кушетки и подошла ко мне. Я почувствовал запах духов, и ее рука коснулась моей – так близко мы стояли.
– Пещера Аладдина! – сказала она, затаив дыхание. – Боже мой! Вот куда бы запустить руки!
Я услышал, как тренькнул телефон, предупредив, что Купер закончил разговаривать. Девушка услышала тоже и быстро вернулась на свое место. Я захлопнул дверцу сейфа в тот момент, когда в комнату вошел Купер.
– Неужели еще не все? – раздраженно спросил он.
– Сейчас, сэр, – сказал я и щелкнул замком. – Теперь готово.
Он попробовал дверцу сейфа, приоткрыл ее на несколько дюймов и сказал:
– Мне нужен дубликат ключа.
Я ответил, что сделаю его, и, собрав инструменты, двинулся к двери. Я пожелал спокойной ночи девушке на кушетке. В ответ она только кивнула. У входной двери Купер дал мне пару долларов. Сунул он их без всякого энтузиазма, пробурчав, что, если впредь ему что-нибудь от меня понадобится, чтобы я не заставлял себя ждать. И опять напомнил про дубликат ключа.
По дороге в гараж я думал о деньгах в сейфе Купера. Уже не первый год меня не устраивала моя зарплата. Уже не первый год я был вынужден мириться с тем, что моя работа не дает возможности разбогатеть. Я размышлял о том, что бы стал делать, окажись эти деньги у меня. Я подумал, как просто проникнуть в квартиру, вскрыть эту консервную банку, что стояла у Купера под видом сейфа, и завладеть деньгами. Я говорил себе, что не собираюсь ничего подобного делать, но мысль об этом так и вертелась у меня в голове. Не избавился я от нее и на следующий день, когда сменить меня пришел Рой. Роя я знал всю жизнь. Мы вместе ходили в школу, и папаша Роя пристроил его на работу в корпорацию «Сейфы Лоренса» в тот же день, когда эта замечательная идея пришла в голову и моему отцу. Внешне мы с Роем очень похожи: он тоже смуглый, высокий и крепко сложенный, носит тонкие усики, которые делают его похожим на итальянца. К деньгам у него такая же тяга, что и у меня. Чем мы с Роем отличались, так это тем, что в его жизни женщины не играли никакой роли. Он женился в девятнадцать лет, но из этого брака ничего не вышло. Год спустя жена от него ушла, и на этом женщины перестали для него существовать. Единственной его страстью были бега и ставки на них. Он всегда сидел без денег и всегда пытался перехватить немного у меня.
Я рассказал ему о деньгах Купера. Мы были одни. Шел сильный дождь, и потоки воды струились по окнам. Домой я не спешил. Я рассказал ему о девушке в квартире Купера и о том, как открыл сейф.
– Похоже, там полмиллиона долларов в стодолларовых бумажках, – сказал я, расхаживая по конторе, а Рой сидел за столом и курил. – Ты только представь себе, сколько там денег!
– Одним все, другим ничего.
– Да уж. – Я подошел к окну и выглянул в дождливую темноту.
– Ладно, мне, наверное, пора. Спокойной ночи.
– Погоди, не убегай, – сказал Рой. – Полмиллиона? Так много?
– Меньше быть никак не может. Там было три полных полки.
– Сядь-ка. Давай обсудим. – Мы посмотрели друг на друга. Его глаза выдавали внутреннее напряжение. – Такие деньги мне бы не помешали, Чет.
Я сел и тут же почувствовал, как застучало сердце в груди.
– Мне бы тоже не помешали.
– На мне сейчас висит пятьсот долларов, – сказал он. – Мне кровь из носу нужно достать денег. Слушай, а если мы этот сейф очистим? – Он откинулся на стуле и не сводил с меня взгляда. – Кажется, дело-то простое.
– Похоже.
Мы оба замолчали, глядя, как капли дождя разбиваются об оконное стекло.
Наконец Рой сказал:
– Я уже давно жду случая вроде этого. Мне до чертиков надоела такая жизнь. Ты ведь так же думаешь, разве нет?
– Да.
– Ну и что дальше? Возьмемся?
– Мне бы не хотелось, но деваться некуда. Уж слишком все просто.
Он улыбнулся:
– Не надо бояться. Если за это дело взяться с головой, все пройдет гладко.
Я присел на край стола.
– Согласен.
– Давай сядем и все обмозгуем.
Весь следующий час мы обсуждали план ограбления. Чем больше мы обсуждали, тем легче, казалось, было его осуществить.
– Надо выяснить, когда этот парень уходит из квартиры. Это единственное, что нам нужно знать, – сказал Рой. – Выясняем, что его нет, пробираемся в квартиру, вскрываем сейф и очищаем его. Вот что тебе надо сделать. Ты берешь дубликат ключа, который он просил тебя привезти, и разговариваешь со швейцаром. От него узнаешь, когда Купера не бывает дома. Швейцары любят поговорить. Он тебе все выложит, если повести себя правильно. Когда будем знать, что его нет, мы придем и заберем деньги.
Тогда нам казалось, что на свете нет ничего проще.
На следующий день я отправился в «Эшли-Армз». На мне была форма корпорации «Сейфы Лоренса»: куртка, бутылочного цвета брюки и фуражка с кокардой. Рой сказал, что подъедет за мной в фургоне, как только закончится его дежурство. Я приехал в «Эшли-Армз» чуть позднее половины одиннадцатого. Швейцар сидел за своей стойкой и со скучающим выражением лица листал какую-то книгу. Едва я вошел, он тут же меня узнал и кивнул:
– А, это снова вы? Если опять к мистеру Куперу, то вам не повезло. Его нет дома.
– А когда он вернется? – спросил я, облокачиваясь о стойку и доставая пачку сигарет.
Швейцар взглянул на стенные часы:
– Через полчаса.
– Я подожду. Мне надо ему кое-что передать лично.
– Оставьте мне. Я ему передам.
Я покачал головой:
– Не могу. Это ключ от его сейфа. Мне нужно отдать его только из рук в руки и получить расписку.
Он пожал плечами и взял предложенную мной сигарету.
– Как хотите.
– А вы уверены, что он вернется через полчаса?
– Еще бы! Он всегда точен. Он уезжает в восемь и возвращается в одиннадцать.
– Да, есть такие люди, – сказал я. – По ним можно часы проверять.
– Во-во, он как раз такой. У него три ночных клуба. Он объезжает их каждую ночь. Включая воскресенья. Возвращается сюда поужинать в одиннадцать, а потом опять уезжает около часу – посмотреть, как клубы будут закрываться, и подсчитать выручку. У него так заведено.
– А вы что, всю ночь дежурите? – спросил я как бы между прочим.
– Я заканчиваю в час. После часа мы здесь все запираем. У каждого жильца есть свой ключ. – Он скорчил гримасу. – Вы представить себе не можете, сколько раз меня вытаскивали из постели из-за того, что какой-нибудь ротозей забыл ключ.
Все это было мне очень на руку.
– Прошлой ночью Купер потерял ключ от своего сейфа, – сказал я. – Испортил мне весь вечер.
– Это на него похоже. – Швейцар покачал головой. – Всего неделю назад он потерял ключ от входной двери. Вытащил меня из постели в пять утра, будь он неладен!
– Он что, возвращается так поздно?
– Ну да, а потом спит целый день… Ну и жизнь!
Теперь я знал все, что мне было нужно, и незаметно перевел разговор на другую тему. Я тянул резину, болтая о том о сем, пока не появился Купер. Он вошел без минуты одиннадцать. Я двинулся навстречу и встретил его на полпути.
– Я привез вам ключ от сейфа, сэр, – сказал я.
Сперва он меня не признал.
– А, это ты, – скривился он. – Ну, давай его.
– Хотелось бы убедиться, что он подходит. Не разрешите мне подняться?..
– Что ж, пошли.
Когда мы поднялись на третий этаж, он открыл дверь, и я прошел за ним в гостиную.
Я вставил ключ в дверцу сейфа, он все время стоял у меня за спиной. Когда я поворачивал ключ в замке, у меня мелькнула дикая мысль обернуться, трахнуть его по голове, взять деньги и смыться, но я не стал этого делать. Вместо этого я опять запер сейф и отдал ему ключ.
– Все в порядке, сэр.
– Ладно. – Он сунул ключ в карман. – Спасибо.
Он сказал это неохотно, и его рука потянулась было в карман, но дальше этого дело не пошло. Я видел его насквозь. Он уже дал мне два доллара и убеждал себя, что этого более чем достаточно. Это проявление жадности, пусть даже такое мелкое, помогло мне решиться. Последние сутки я никак не мог определиться, брать или не брать деньги, и ждал предлога, чтобы принять окончательное решение. Этот предлог он мне предоставил.
Я вышел из квартиры, спустился на лифте на первый этаж, махнул рукой швейцару и вышел на улицу. Рой ждал меня в фургоне.
– Это был Купер? Жирный боров с красной рожей?
– Он самый. – Я влез в фургон и устроился рядом с Роем. – Все очень просто. Мы можем его обчистить в воскресенье.
Мы решили провернуть наше дельце в выходной. Рой взял машину, и мы были готовы. Ночь выдалась очень дождливая, но это нам было только на руку. Дождь разогнал людей с улицы, правда в нашем забытом Богом городке не так много народа гуляет в час ночи. Рой заехал за мной, и мы направились в «Эшли-Армз», добравшись туда, как и предполагали, без пяти минут час. Рой припарковался на платной стоянке, где, кроме нашей, было еще машин сорок, мокнущих под дождем.
Мы сидели плечом к плечу, наблюдая за парадным подъездом, и оба нервничали. Я слышал, как Рой часто дышит своим коротким толстым носом, и думал о том, слышит ли он, как стучит мое сердце. Когда стрелки часов на приборном щитке показали час, мы увидели выходящего из дома Купера, который направился к белому «ягуару», стоявшему в десяти ярдах от нас. Наклонив голову навстречу струям дождя, он добежал до машины, даже не взглянув в нашу сторону. Мы видели, как он втискивал свое грузное тело в автомобиль и как, взревев двигателем, машина скрылась в темноте.
– Одним на нашем пути меньше, – сказал Рой. Голос у него был хриплый и срывающийся. Несколько минут спустя мы увидели, как швейцар закрыл стеклянную дверь главного входа и повернул ключ. Через стекло было видно, как он прошел через холл и спустился по лестнице к себе.
– Пошли, – сказал Рой и открыл дверцу машины.
Сердце у меня билось так сильно, что перехватывало дыхание. Схватив свой ящик с инструментом, я вылез из машины. Пока я бежал до стеклянной двери, в лицо мне били холодные струи дождя. Роли у нас были распределены заранее. Я должен был открыть двери, а Рой стоял на стреме. Замок никак не хотел поддаваться. В обычных условиях я бы с ним справился за три-четыре секунды, но сейчас руки у меня тряслись. Когда Рой, не выдержав, начал меня проклинать, дверь наконец поддалась.
Мы тихо прошли к лестнице, решив не пользоваться лифтом: а вдруг швейцар еще не лег спать и захочет посмотреть, кто это разъезжает на лифте в такой час.
Поднявшись по лестнице и никого не встретив, мы остановились перевести дух только у двери Купера. На этот раз с замком я справился быстро. Первый же ключ, который я вставил в замок, подошел. Я толкнул дверь и вошел в темную прихожую. Следом за мной вошел Рой. Несколько мгновений мы стояли не двигаясь и прислушивались. Тишину нарушало только тиканье часов где-то в глубине квартиры и урчание холодильника на кухне.
– Ну давай, – сказал Рой. – Чего мы ждем?
Я вошел в гостиную и включил свет. Рой, войдя за мной, закрыл дверь.
– Да, жить он умеет, – сказал он, оглядываясь. – А где же сейф?
Я подошел к картине с обнаженной женщиной и повернул раму. Набрав номер кода, я вставил ключ, который изготовил для себя вместе с дубликатом для Купера, замок щелкнул, и дверца распахнулась.
– Гляди!
Мы стояли бок о бок, уставившись на аккуратно уложенные пачки стодолларовых купюр.
– Вот это да! – Пальцы Роя впились в мою руку. – Этого нам с тобой за глаза хватит на всю оставшуюся жизнь!
И вдруг раздался звук, от которого мы оба похолодели: кто-то вставил ключ в замок входной двери. Парализованный страхом, я застыл на месте. Единственное, что мне удалось сделать, – обернуться.
Другое дело Рой. Какую-то долю секунды он оставался неподвижным, а затем с быстротой ящерицы метнулся в сторону и выключил свет в тот момент, когда дверь начала открываться. Свет из прихожей упал в темную комнату, образовав яркий белый треугольник, в центре которого стоял я. В дверном проеме показалась та самая длинноногая блондинка, что я видел лежащей на кушетке в свой первый визит к Куперу. Секунду мы смотрели друг на друга. Затем она отшатнулась назад и испустила крик, пронизавший мой мозг, как раскаленный докрасна железный прут.
– Сюда! – закричала она. – Грабитель!
За ней показалась тучная фигура Купера. Он оттолкнул ее в сторону и ворвался в темную гостиную. Все это случилось очень быстро, я по-прежнему стоял перед открытым сейфом, перепуганный насмерть и не в состоянии тронуться с места. Девчонка выскочила из квартиры и бросилась вниз по лестнице, визжа как поросенок.
Я видел смутные очертания фигуры Роя, прижавшегося к стене у двери. Влетевший в комнату Купер его не заметил. Уставившись на меня, он тянул ко мне руки так, будто хотел схватить за горло. Движения Роя были бесшумны. Я видел, как он взмахнул ломиком, который мы прихватили на случай, если замок не удастся открыть. И в тот момент, когда Купер действительно попытался меня схватить, Рой с силой опустил лом ему на голову. Купер упал как подкошенный.
– Быстрее! – выдохнул Рой. – Бежим!
Мы слышали, как где-то внизу продолжала кричать девчонка. Я бросился к двери.
– Чет! – Голос Роя позади меня выдавал его страх. – Вниз нельзя! Бежим наверх!
Но я уже был на лестнице и бежал вниз. Мой мозг был парализован паникой. Мной владела лишь одна мысль – выбраться на улицу и бежать! Добравшись до второго этажа, я бросился к лестничному пролету, ведущему на первый этаж. Вдруг прямо передо мной открылась дверь в квартиру, и из-за нее выглянул испуганный худой старик со взъерошенными седыми волосами. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, пока он с силой не захлопнул дверь. Следующий лестничный марш я одолел в три прыжка и, не рассчитав, потерял равновесие и растянулся на площадке. Вскочив на ноги, я совершил последнее усилие и оказался в холле.
Длинноногая блондинка сидела, скорчившись, у стойки швейцара. Она в ужасе смотрела на меня, полуоткрыв накрашенные губы и продолжая издавать леденящий душу визг. Швейцар, одетый в рубашку и брюки, со всклокоченными на затылке волосами, выскочил из своего подвала и бросился на меня. Мы покатились по полу как ком, в котором крепко переплелись руки и ноги.
Я ударил его по голове, по корпусу и сам получил пару ударов в лицо, прежде чем мне удалось освободиться. Затем вскочил на ноги и бросился к двери. Как только я ее распахнул, швейцар начал свистеть в полицейский свисток. Этот свисток и крик девчонки превратили тишину в кромешный ад, который выбросил меня под дождь.
Я бежал вдоль дорожки, по которой машины подъезжают к парадному входу, и в ушах моих все еще звенел крик блондинки, пока его не заглушил пронзительный звук полицейской сирены. Я бежал, сердце колотилось все громче, глаза заливал пот. Услышав сзади окрик, я обернулся и увидел бегущего за мной человека в полицейской фуражке. Я продолжал бежать, и вдруг раздался звук выстрела. Мимо моего лица что-то просвистело. Я сделал резкий рывок в сторону и бросился туда, где было темнее.
Раздался еще выстрел. Я почувствовал, как необычайной силы рука схватила меня за спину и бросила лицом вниз на асфальт. Белая горячая боль пронизала все тело. Я попытался перевернуться, но боль лишила меня силы. Последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание, был звук приближающихся шагов…