Первые лица в республике шли в таком порядке: глава, премьер, мэр Павлодольска, председатель Верховного суда, спикер Парламента, первый зампрокурора. Раньше, три года назад, вторую позицию занимал король преступного мира с погонялом Хазар. Но времена меняются. Черкесов предложил авторитету Рахманову сместить престарелого лидера. Киллер расстрелял пикового законника Хазара в гараже. Урки получили нового пахана, платившего дань прокурорскому начальнику. Таким образом, абсолютно вся власть сосредоточилась в руках главы.
Только террористическое подполье имело своих непреклонных амиров. Вахабы существовали в параллельном, глубоко законспирированном мире. Они по-прежнему мстили федералам и собирали дань с местных чиновников и бизнесменов. Впрочем, в последние годы их прессинг несколько ослабел. Ряды боевиков постепенно редели, упертых моджахедов беспощадно отстреливали, молодежь все больше стремилась уехать в крупные российские города. Желающих скитаться полуголодными по горам и лесам во имя великой цели создания Халифата от моря до моря становилось всё меньше и меньше.
В экономической жизни региона большую роль играл Уральский горный холдинг (УГХ). Ему принадлежали цинковый и цементный заводы. Хозяин УГХ Махамадов постоянно проживал в Израиле. Вице-премьер Байзаров являлся негласным представителем концерна в Павлодольске. Глава был умаслен долей в 0,5 процентов акций международного холдинга. Ценные бумаги торговались на Лондонской бирже, где имели твердый бычий тренд. Два джипа также пополнили гараж Дамохова в знак уважения к правителю горного региона.
Дензнаки элита добывала открытым способом. Например, для нужд города был закуплен фейерверк. Реальная цена – 50 тысяч рублей. Заместитель главы столицы Лолита Зелимхановна с удовлетворением обнаружила в финансовых документах на приобретение петард астрономическую цифру в 550 тысяч. Таким образом, пол-лимона деревянных вдруг воздушно залетели в карманы мэра и его родной тети. Каждый представитель властного бомонда имел свой кусок от перманентного праздника распила. У чужака не имелось и грамма возможности проникнуть на Олимп, потому что подбором кадров заведовала как раз церберша Лолита. Все закупочные цены завышались чиновниками правительства, комбинатов и управлений. Весомая разница, обычно в несколько «лимонов», оседала на банковских счетах небожителей.
Внутри громоздкой карательной машины Северо-Кавказской республики существовала компактная зондеркоманда, всего шесть сотрудников. Все изуверы попали в разное время в зависимость к Абусаламу Черкесову. Первый зампрокурора мог полностью положиться на своих преданных нукеров. Те были готовы выполнить любой приказ, даже убить кого угодно, лишь бы не всплыли на поверхность их грубые преступления, подпадавшие под десятки статей УК РФ. Только бы не просочились в СМИ сведения о квартирах, приобретенных за гроши в обход всех законов, и факты изнасилований малолеток в пьяных оргиях. Ну и совершенно убойным копроматом являлись видеокадры левых получек уже за новые правонарушения, совершенные на службе в латентном, мафиозном подразделении. Абусалам Асламурзаевич называл послушных законченных палачей «гвардейцами». Между собой оборотни в погонах не были знакомы, поэтому не могли объединиться и повести борьбу за свое освобождение из паучьей сети.
Четырехэтажный автоцентр «Зенит» на улице Ленинградской был облицован синим сайдингом и щедро освещен прожекторами на столбах. Посередине сверкал стеклом огромный полукруглый сегмент салона-магазина. За высоченной витриной толпились все последние модели «лады», также новенькие «мерседесы», «опели» и «шевроле». Справа находился въезд в автосервис. Периметр площади перед дилерским центром топорщился частоколом флагштоков. На холодном ветерке развевались голубые стяги с логотипом ВАЗа, черные знамена с эмблемой «мерса», красные полотнища с гербом «феррари».
Против входа в автосалон, на другой стороне широкой улицы, стояла светлая «волга». В ней сидели два участковых уполномоченных. Два майора в форменных дутых куртках. Тамерлан Хароев был рослым, под два метра, с холодными рыбьими глазами. Уже прошло пять лет с того памятного дня, как Черкесов зачислил его в свою «гвардию». Хароев с детства отличался особой жестокостью, имел на счету дюжину трупов, проявил храбрость в горячих боестолкновениях. Живчик Салман Джамалханов был на голову ниже. Говорун и легкий на подъем, Салман приходился дальним родственником чиновнику из транспортной прокуратуры. Он отлично понимал, что продвижение по служебной лестнице зависит не столько от количества задержаний, сколько от скрупулезного выполнения деликатных заданий властных небожителей. Полицейские ждали прибытия гостя. Объект вели топтуны из наружки. В салоне «волги» потрескивала включенная рация. «Оперуполномоченный Малгушев, свяжись с отделом, – пробормотал передатчик женским голосом. – До тебя не могут дозвониться».
– Это нас не грызёт!.. Тамик, чё мне слил один крах, не поверишь, – Салман стал увлеченно рассказывать последнюю сплетню. – Короче, федерального судью Агалбекова завалил хахаль его бывшей. Баба приговорила судью за то, что он трахал собственного сына! Пацан ей признался, она развелась и подвела урода под пулю, пол? А на суде развесили понты, чё мотив – неприязнь и спор вокруг недвижимости. Вкурил?
– Ботва все это. Щенок был ему никто, – лениво возразил Тамерлан. – Судья взял соску уже с прицепом.
На торпеде залился лезгинкой смартфон. Хароев поднес трубку к уху. Послушал сообщение и ответил:
– Доведите их до Ленинградской. Потом – свободны… Номер я помню.
– Чё они отзвонили? – поинтересовался Салман.
– Артем и бикса вышли из кабака. Двигают сюда, – сказал Тамерлан. Он достал из кармана куртки ПМ, проверил положение предохранителя, сунул пистолет в карман брюк. – Так будет удобней.
– Ты чё, мочить его будешь? – Джамалханов испуганно уставился на товарища.
– Ты попутал. Клиент нужен живым. – Хароев повернул ключ зажигания. «Волга» послушно завелась. Двигатель заурчал на холостых оборотах.
Мимо на средней скорости промчался черный джип «БМВ». Хароев мгновенно вывернул со стоянки и бросил автомобиль в погоню.
Смартфон опять ожил. Тамерлан снял руку с баранки, включил громкую связь на телефоне.
– Я тебя вижу, – устало сказала трубка. – Правильно идешь. Они в джипере.
– Суки почему-то не сели в «гнездо», – разочарованно проворчал Хароев.
– Веди – всё узнаешь. Лох не шарит. Проблем не будет. Так я свалил?
– Отдыхай.
– Хоп.
«Тойота-королла», ехавшая сзади «волги», внезапно визгнула тормозами, резко прочертила полукруг на широкой пустой трассе и понеслась в противоположном направлении.
«Волга» с двумя майорами полиции в салоне продолжила преследование черного джипа с красными габаритами. Хароев и Джамалханов были охвачены азартом погони. Первый надеялся, что ситуация еще может вернуться в выгодное для него русло. Не посвященный в детали дьявольской комбинации второй всегда испытывал возбуждение от предвкушения быстрой грубой расправы над беспомощными человекоподобными. Глумясь над испуганными жертвами, Салман чувствовал себя великолепно. А как же! Еще вчера бывший никчемным рядовым водилой возвысился до участкового большого района. Заслуга в молниеносной карьере полностью принадлежала старшему советнику юстиции Джамалханову – двоюродному дяде Салмана. Но разве это важно? Главное – ОН всемогущий вершитель человеческих судеб! Почти Господь Бог!
В два часа ночи во взятом на прокат черном «ситроене XZ» загримированный Роберт Эллисон проехал через опустевшую площадь Де ла Комеди и припарковался возле старейшей в Европе медицинской школы. Отсюда очень хорошо было видно гигантское крыло собора Святого Петра с островерхими башенками, похожими на толстые отточенные карандаши.
Водитель в образе пожилого туриста Мэтью Гранта поглубже натянул на кисти рук мягкие кожаные перчатки и стал терпеливо ждать. Эллисон-Грант расслабился, отвалившись на спинку сидения. Впрочем, он не тратил время зря – разглядывать построенную в готическом стиле церковь в виде грандиозного космического корабля было весьма забавно. Любитель старины увлеченно подмечал характерные детали романской архитектуры, не теряя и йоты интереса.
В это же позднее время по сумрачному кварталу Антигона прогуливался наряд жандармов в составе двух человек. Плотно сбитые Мишель Мишлен и Огюст Карнье болтали без умолку, курили сигарету за сигаретой, хвастались друг перед другом любовными победами и успешными операциями по захвату преступников, состязаясь в безудержном вранье. В общем, мужчинам в темно-синих мундирах ещё не надоели совместные дежурства.
Внезапно из-за монументального крыльца собора «Сен-Пьер» выскочила, взвизгнув тормозами, машина – красный обшарпанный пикап «рено». За рулем сидел чернявый, маленький француз Жан Буало. Молодое самоуверенное лицо с усиками чуть освещалось огоньком, приклеенной к губе папироски с марихуаной. Контролер нажал на акселератор и поехал за пикапом на приличном расстоянии, в метрах ста. Улицы были пустынны, приближаться не имело смысла.
Карнье, рассказав напарнику последний анекдот, как старший в наряде, браво скомандовал:
– Мишель, постой немного здесь. Я отвалю, отолью.
Оба прекрасно знали, что во время дежурства сержант изменял жене. Здоровяк Карнье привычно скрылся за высокими дверьми дома своей любовницы, а Мишель присел на скамье в густой тени каштана. Здесь начинался небольшой сквер с памятником Виктору Гюго. Писатель как-то проехал через южный городок, и для привлечения форестьеров это событие мгновенно разрослось до целой любовной истории, которую рассказывали гиды туристам, захлебываясь от восторга.
«Минут двадцать у них на это уйдет, – с завистью подумал Мишель, – а то и больше. – Тут он не на шутку встревожился. – Смотри ты, «рено» Буало! Куда это он может ехать в третьем часу? Украл, подлец, что-нибудь!»
Верзила переместил автомат из-за спины на живот, быстро выскочил из тени деревьев и встал посреди освещенной фонарем узкой улочки. Жан Буало ударил по тормозам и закричал дурным голосом:
– Ты что, козел, под колеса прыгаешь?!!
Однако, хорошенько рассмотрев жандарма с автоматом наизготовку, стоящего столбом перед самым бампером, Жан мгновенно выпорхнул из салона и плаксиво заизвинялся:
– Ой, это вы, месье Мишлен! Клянусь Девой Марией, не узнал! Простите ради всего Святого! Богом клянусь, никогда не прощу себе этой наглости…
– Заткнись! – грозно рявкнул жандарм. – Что в кузове? – Он подошел к низкому коробу за кабиной и стал отворачивать брезентовый верх.
Жан Буало тонко заблеял сзади, надеясь разжалобить озлившегося блюстителя порядка: – Да ничего там нету, как всегда, разный негодный хлам! Ей Богу, господин полицейский, запачкаетесь только…
– Знаю я твой хлам – это краденные запчасти, так? – запальчиво заявил Мишлен, продолжая осмотр багажника.
За окном каменного дома напротив полуголый Огюст Карнье как раз задвигал поплотней шторы. Видавший виды, побывавший во многих переделках, опытный фараон вдруг увидел совершенно фантастичную для провинциального Монпелье картину. Бабник и мелкий вор Жан Буало всадил три пули из «пушки» с глушителем в спину его напарника Мишеля Мишлена. Затем убийца споро перевалил тело в форме в низкий кузов пикапа, накрыл труп брезентом, сел за баранку и спокойно отправился в дальнейший путь.
Натягивая китель, не попадая в рукава, Огюст Карнье спешно выбежал на улицу и чуть не встретился с бампером черного «ситроена» Гранта. Тот, конечно, тоже прекрасно видел сцену фаршировки свинцом спины французского копа. Огюст махнул ручищей с автоматом, приказывая остановиться. Мэтью Грант услужливо распахнул дверцу машины. Расхристанный Карнье грузно плюхнулся на пассажирское место и возбужденно крикнул приказным тоном:
– Срочно догоните вон то «рено» впереди! В нем вор и убийца!!
Грант кивнул в знак полного подчинения служителю закона и принялся выполнять распоряжение. Его мощный автомобиль быстро набрал скорость в восемьдесят миль в час.
Жандарм вытащил дрожащей рукой рацию из кожаного гнезда на портупее.
– Первый! Первый! Вызывает пятый, – оглушительно выкрикнул ошалелый полицейский.
– Огюст, ты что, упал с кровати мадам Зизи? – сонным голосом спросил передатчик.
Ответить Карнье не успел. Грант приставил к левой стороне волосатой груди «люгер» и дважды выстрелил. Через глушитель пули ушли бесшумно. Левой крепко сжимая руль, Мэтью Грант правой выхватил у копа рацию. Голова полицейского с удивленно вытаращенными глазами безвольно упала на спинку сидения. Грант нажал на кнопку «передача» и пробасил:
– Первый, это была проверка. Отбой.
– Карнье, ты там рехнулся от секса?! Ну, подожди, засранец…
И «уоки-токи», кашлянув, отключилась. Грант по-прежнему одной правой сунул рацию в карман на чехле переднего сидения, открыл дверцу и вытолкнул тело фараона из салона «ситроена XZ» в черноту ночи. Мэтью резко захлопнул дверцу.
«Операция чуть не накрылась, – слегка покачал париком «коримбос» Грант, досадливо постучал по баранке тонкой кистью в перчатке. – Да, нельзя полагаться на мелкую шушару. Непрофессинал – это почти всегда провал. Но другого Морис не нашел. Придется снять 25 процентов с его доли. На первый раз».
Наконец закончились пригороды Монпелье с редкими фонарями на улицах. Дорога теперь вилась среди темной холмистой местности. Вдалеке справа и слева разливались россыпями мелких желтых огней средиземноморские курорты Сет, Ага, Ле-Гранд-Мот. Ярко-алые габаритные светляки «рено» впереди были ясно видны, иногда только пропадали за очередным поворотом и вспыхивали вновь. Эллисон-Грант абсолютно успокоился, неотрывно смотрел на габариты и ловко поворачивал рулевое колесо, вписывая «ситроен» в змеиные изгибы узкой разбитой асфальтовой дороги.
Огромный жилой массив, напоминающий скальную гряду из прямоугольных глыб, смотрел в темный мир тысячью светлых окон. За одним из них одиноко стояла Галя Шеина. Галя вполне могла бы стать топ-моделью, если бы не слегка подкачавший рост. Но все равно броский экстерьер позволял ей рассчитывать на безоглядную мгновенную любовь мужского контингента. Даже сейчас Галя просто стояла возле освещенного уличным фонарем окна, и все проходившие мимо брюконосцы косили на нее глазами, а то и шеи выворачивали почти до вывиха. А все потому, что Галя была неотразимо сексапильной девушкой. Прическа – искусно растрепанное каре, платье с огромным мысообразным вырезом почти до пупа, ткань пестрая, раскрашенная вручную, с чудесной вышивкой, туфли на высоченном тонком каблуке от Alice et Olivia с золотой застежкой на лодыжке. Плюс безупречно красивое лицо и стойка «Кошка греется на солнце»: изящная рука театрально опирается кончиками пальцев на подоконник, совершенно голые ноги в третьей позиции.
Все это тщательно продуманная и выполненная уловка. Галя привычно раскинула обольстительную сеть перед визитом бойфренда Генри. Но тут неожиданно и как всегда некстати вышла в эфир подруженция школьных лет.
Галя прижала к уху мобильник цвета мираж. Гаджет живо напоминал ей былые разухабистые «подвиги» штатской легкой житухи. Рядом лежал черный плоский айфон, выданный на новой секретной работе.
– К тебе, как в космос, не пробиться! Отвечай, где носило? – закричала трубка голосом товарки Таньки.
– Нигде. Я телефон отключаю.
– Ишачишь? Брось! Пора размагнититься. Давай куда-нибудь прошвырнемся.
– Не могу. Мать у родичей. Сейчас Генрикос прискачет.
В прихожей раздался мелодичный звонок.
– Пришел?
– Да. Я потом звякну.
– Держу за тебя кулак!
Галя положила гаджет на подоконник и побежала на звук. Но остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, погрозила себе пальцем и пошла медленно.
В прихожей она открыла дверь и невольно отшатнулась. Шумно дыша, в квартиру проскакала на четырех конечностях собака-человек. В зубах существо держало букет гвоздик, со спины, мехом кверху, свисала дубленка.
– Ой! Как ты меня напугал! Рокер чокнутый!
Галя приняла цветы. Гость встал с четверенек, чмокнул ее в щеку и неожиданно спросил:
– Посмотри, пожалуйста, что у меня с лицом?
Лицо было приятное, синеватое от бритья и красноватое от морозца. И вообще, молодой человек был парнем хоть куда!
– Все нормально. – Она пожала плечами.
– Да? Ну, слава Богу! А то я уже черт-те что подумал, – сказал он, проходя в гостиную. – Значит, это от чувств.
– Что? Не поняла.
– Да понимаешь, я иду, а вокруг бабы падают. Взглянут на мой фэйс – и брык с катушек от любви. Все Мытищи усыпаны трупами!
– Трепач! – Она толкнула его кулаком в бок, но он этого не заметил. Он потирал ладони над столом, изящно сервированным на две персоны.
– У-у! Чего только нет: бананы, ананасы, полукопченые колбасы!!
– Да. Коптили-коптили и надоело.
Они сели друг против друга, как гроссмейстеры за шахматную доску, и стали передвигать поближе к визави, будто фигуры, фаянсовые пиалы с зернистой икрой, голландским сыром, маринованной кукурузой, салатами оливье и из креветок. «Партию» быстро выиграла Галя – через минуту все деликатесы оказались на половине стола музыканта.
– А-а! – Он догадался, разливая коньяк. – Ты звонила Милке, и она сказала, что мы едем на сэйшен в Гластонбери.
– Нет.
– Так в честь чего праздник живота?
– Прощальный вечер. Завтра я уезжаю в отпуск.
– Скатертью дорога!
Они чокнулись. Он выпил. Она пригубила. Стали закусывать.
– И все-таки ты – колдунья! Столько заморских яств! – Он провел рукой над столом.
– А это не я.
– Но-но!
– Серьезно. Это из ресторана.
– Разбогатела?
– Вроде того.
– Ладно, давай спляшем.
Генри врубил музыкальный центр «Панасоник» и потянул ее танцевать. Она ловко вырвалась. Он прижался, тихо сказал:
– Знаешь, хорошее дело браком не назовешь, но я бы на тебе женился…
– Замуж я перехотела.
– Я никому еще не предлагал.
Генри поднял вверх её подбородок. Галя смотрела на красивое мужественное лицо совершенно спокойно.
– Мне надо пораньше лечь. Завтра трудный день.
– Так я пошел?
Генри поиграл желваками, пролетел в прихожую, сорвал дубленку с вешалки.
– Милке привет, – бросила Галя, стоя в дверях гостиной.
– Бывай, – Музыкант выкатился на лестничную площадку и попрыгал вниз по ступеням. Генри был страшно зол. Еще не было случая, чтобы девка отшила его так холодно, не дрогнув, не залившись слезами… «На неё, наверно, запал какой крутой спонсор, – решил Генри, останавливая мотор. – Ну, флаг ей в жопу! Еще заскулит, когда посидит у плиты на цепи».
Галя подошла в комнате к окну. Над проспектом ярко горели фонари. В световых волнах кружились легкие снежинки. По автотрассе неслись машины, разбрызгивая грязные лужи.
– Абзац, – Галя провела по холодному стеклу пальцем. – Минус мужик. Плюс – рапортую, что четко соблюдаю протокол безопасности.
Песчаный карьер был освещен мощным прожектором с крыши громадного гусеничного экскаватора. Рядом с землеройной машиной стоял могучий грузовик «даф». На освещенную площадку выехал красный «рено». Жан Буало заглушил двигатель и выскочил мячиком из кабины. Навстречу из тени шагнули двое: тучный Морис Шамбаль и стройный, моложавый Жорес Латинье. Оба одеты в рабочие зеленые комбинезоны строительной компании «Лемерк».
Чернявый человечек Жан Буало бодро подскочил к ним с серебристым металлическим цилиндром метровой длины.
– Вот вырезал всё точно по картинкам! – скороговоркой отрапортовал он и отряхнул свободной рукой пыль с брюк-дудочек.
– Всё в норме, Жан? – Плотно сбитый Морис Шамбаль с мешками под глазами недоверчиво уставился на наркомана и стилягу.
– В общем, да, – Буало зачастил, как пулемет, – но на выезде из города меня остановил коп Мишлен, пришлось прихватить его с собой.
Длинный Жорес Латинье стал молча откручивать крышку тубы.
– Проверю, те ли это, что нам нужны, – пояснил он.
Жан Буало вывалил из кузова пикапа труп жандарма, потащил его за ноги к отвалу.
– Да что проверять?! – раздраженно взвизгнул тщедушный убийца. – Тьепполо, Рафаэль, Боттичелли, Тинторетто, Кароваджо – всё, как заказывали! – Он сбросил в темный зев огромной ямы мертвеца, отфутболил туда же синее кепи. – Присыпите потом. Ну, давайте мне мои бабки, и меня здесь нет!
«Ситроен XZ» стоял в метрах ста пятидесяти от освещенной площадки на съезде в кратер котлована. Окутанный темнотой ночи, с выключенными фарами, автомобиль был практически не заметен среди холмистой местности.
Внутри сумрачного салона Грант приставил к глазам прибор ночного видения с десятикратным увеличением. Зеленоватые бугры по краям котлована в оптической трубе выглядели совершенно безжизненными. Тогда Мэтью Грант заменил «всевидящий глаз» на обычный цейсовкий бинокль. Шеф «Кредо» внимательно наблюдал за происходящим на песчаном пятачке с землеройной техникой.
– Может, все-таки проверим, патрон, – Жорес обратился к Морису, немного вытянув из тубы скрученные в рулон холсты. – Вдруг он перепутал Тьепполо с Фрагонаром?
Малорослый Буало взвился, выхватил из-за пазухи буклет.
– Я вырезал все картины точно по каталогу! Ну, как тут можно что-то перепутать?! Черт бы вас побрал!! К едрёне фене!!!
– Молодец, – холодно похвалил холерика Шамбаль, вывел из-за спины руку с «магнумом» и трижды выстрелил в узкую грудь.
Жан Буало упал навзничь, раскинув в стороны тонкие ручки. Морис взял у Жореса тубу и скомандовал: – Приступай.
Латинье подошел к застреленному вору, взялся за его лодыжки и одним мощным рывком закинул мертвого человечка в отвал, словно тряпичную куклу. Затем Жорес поднялся в кабину мощного бульдозера. «Катерпиллер» грозно взревел мотором, и огромный нож врезался в бок пикапа, снося красную машину с лица земли. Через мгновение «рено» Буало полетело вниз, в песчаную яму.
Эллисон-Грант в уютном салоне черного «ситроена» вдруг испуганно дернулся от неожиданности. Это ожила рация убитого им жандарма в кармане чехла переднего сидения. Передатчик щелкнул, чихнул, и через треск эфира далекий голос настойчиво забубнил:
– Пятый, пятый, вызывает первый…
Грант поднес пластмассовый брикет «уоки-токи» ко рту.
– Слушаю.
– У нас ограбление. Ювелирный салон «Черный жемчуг». По почерку – банда «Серые волки», – хрипло заговорил далекий голос. – Тормозите весь транспорт на Ним, Арль, Марсель. Досмотр по полной. Как понято? Приём.
– А как это стало известно? – сымитировал баритон Карнье Грант.
– Вор-недоумок отключил общую сигнализацию. На пульте погасла лампа. Кобур поехал чинить. А там… Короче, операция «Перехват». Отбой.
Грант в сердцах бросил передатчик на сидение.
– Вот и возник фактор «неожиданной накладки». – Обычно спокойный, как скала, руководитель бандитского синдиката нервно стукнул кистью в перчатке по рулевому колесу. – Какой-то лягушатник перепутал кнопки, и мы чуть все не засыпались! – Он прорычал с досадой и вынул из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон. Быстро нашел в справочнике нужные цифры. Нажал клавишу вызова. Мобильник коротко отозвался:
– Да.
– Вариант «Б», – также кратко сообщил Грант.
– Взлетаю, – услышал он, и окно дисплея потухло.
Грант снова поднес к глазам бинокль. Морис Шамбаль как раз уложил металлическую тубу на дне кузова грузовика, тяжело перевалился через борт и осторожно спустился на землю, испаханную широкими протекторами. Жорес Латинье в кабине экскаватора потянул на себя длинный рычаг. Громадный ковш сделал в воздухе полукруговое движение, от него отвалилась заслонка, и в кузов «дафа» обрушились полторы тонны желтого песка.
Эллисон-Грант активизировал другой номер на мобильнике.
Шамбаль суматошно поискал по карманам комбинезона, наконец нашел сотовый, нажал кнопку.
– Путь на Марсель перекрыт. Гоните в Тулузу, – приказным тоном сказал босс.
– Откуда вы знаете? – с испугом и замешательством прошептал Морис.
– Выполняй! – Мэтью Грант грозно рявкнул и отключился.
Шамбаль спрятал мобильник. Воровато огляделся по сторонам. Ничего подозрительного не заметил.
– Что случилось? – Напряженный Латинье остановился в двух метрах, сжимая в руке пистолет.
– Пока ничего, – пробормотал Морис. – Эллисон где-то рядом. Приказал рулить в Тулузу.
– Поехали.
Коллеги по гангстерскому ремеслу из французского отделения «Credo» забрались в просторную кабину большегрузной машины. Жорес Латинье завел двигатель. «Даф» стал подниматься по грейдеру из котлована карьера, натужно завывая мотором.
Грант, не включая фар, развернул «ситроен» и помчался в сторону Тулузы через Сет и Безье. Полная луна слабо освещала укатанный проселок, выходящий на автотрассу «Монпелье-Тулуза» за пределами южного города. «Сунь Ли перекинет лайнер в Тулузу. Груз уйдет в Штаты без всякого риска, – с удовлетворением отметил Роберт Эллисон. – Тактика обязательной подстраховки снова показала свою полезность. По завершении дела с Коллекционером приступим к реализации кавказского проекта. 20 % – это будет с десяток «лимонов». Не меньше. Солидный куш».
Джип «БМВ» въехал в автоматически открывшиеся ворота. Над кирпичным забором была протянута гирлянда из колючей проволоки. За четырехметровой преградой возвышался трехэтажный коттедж в староанглийском стиле. В доме загорелись желтым светом окна. Жалюзи за стеклами не позволяли разглядеть внутренний интерьер.
Хароев остановил «волгу» в метрах ста от монументальной виллы. Достал бинокль из бардачка, навел резкость, определил номер строения.
– Живут же обсосы бизнеса! – завистливо воскликнул Салман на пассажирском сидении. – А мы пока до них дотянемся – ласты склеем.
Тамерлан молча стукнул пальцем по надписи «Генерал» на экране смартфона.
– Слушаю, – сказала трубка голосом зампрокурора республики Черкесова.
– Сынок и шмара не зашли в автоцентр, как ожидалось, – вкрадчиво доложил Тамерлан. – Расположились на ночь в доме с сигнализацией. Есть камеры. Я встал в мертвой зоне.
– Давай адрес.
– Элитный поселок «Вишневый сад». Байсангурова 34. Наш сценарий здесь не прокатит.
– На сегодня отбой.
В поздний час Абусалам Асламурзаевич прогулочно прошел по коридору огромного особняка. Он только что принял теплый душ. Первый зампрокурора был завернут в синий шелковый халат, обут в мохнатые домашние шлепанцы. Холеный распаренный вельможа вошел в антикварный кабинет, сел за стол красного дерева в стиле ампир. Он небрежно швырнул на гладкую столешницу айфон. Тот откатился к серебряному чернильному прибору. Это была скульптурная композиция на тему древнегреческого мифа. Прекрасная нагая Европа держалась руками за острые рога строптивого быка. Как вы помните, Зевс превратился в тягловую скотину, чтобы похитить дочь царя Агенора.
Черкесов посмотрел на электронные часы. На черном табло светились зеленые цифры: 23.41. Абусалам нажал клавишу на многофункциональном телефонном аппарате.
– Калатов, – громко грянул из динамика баритон начальника полиции Павлодольска.
– Супьян, пробей адрес, – Черкесов подвинул к себе листок. – Поселок «Вишневый сад», Байсангурова 34.
– До завтра терпит? – спросил Супьян Русланович.
– Видимо, да.
– Спокойной ночи, Абусалам.
Калатов отключился. Черкесов плеснул в фиолетовый пузатый бокал немного французского коньяка Hennessy. Глотнул обжигающий небо напиток. «Операция «Выгодский» слегка затягивается, – подумал первый зампрокурора. – Плохо ли это? Пока не критично. Приму решение завтра».
Пять лет назад в рамках расследования уголовного дела о нелегальных поставках ширпотреба для Черкизовского рынка в Москве Следственный департамент МВД РФ объявил в международный розыск четырех предпринимателей, которые участвовали в контрабанде. Бизнес-вумен Аллу Голод удалось задержать в Белоруссии в 2009 году. Вскоре она была экстрадирована в столицу РФ. Двух ее подельников – Валерия Бовсуна и Андрея Устинова – в 2010 году схватила полиция Таиланда. Их доставили в Россию в июле 2011 года. С задержанием одного из организаторов контрабандного канала возникли проблемы. Представители правоохранительных органов Таиланда сообщили МВД РФ следующее: «Действительно, коммерсант Вагид Сарифулин находится неподалеку от берегов Королевства. Но для нас он недоступен».
Вагид проживал на шикарной яхте Agnia, курсирующей по нейтральным водам. Судно было оборудовано вертолетной площадкой. На ней всегда стоял геликоптер «кайова», готовый к взлету. Вертушка также использовалась для встреч многочисленных друзей и партнеров по бизнесу Сарифулина, часто бывающих в Таиланде. Иногда и сам бизнесмен совершал вылеты. Однако отследить места, куда он отправлялся, местным копам не удавалось.
Сейчас гостем бывшего генерального директора ООО «Беркут» Сарифулина был богатейший воротила международного наркорбизнеса, господин Салим Абу аль-Либи. Хозяин крейсерской яхты отсутствовал. Он просто предоставил свой корабль для встречи двух заинтересованных сторон.
Солнце было в зените. Салим Абу аль-Либи в белоснежной двойке стоял на верхней палубе возле стола с чайным сервизом. Наркобарона всегда охраняли четыре вооруженных бодигарда. Секьюрити в штанах и майках располагались тут же под тентом, предохранявшим магната от зноя. Прозвонил смартфон. Салим послушал гаджет, поставил пиалу на блюдце.
– Приготовиться, – выдал негромкую команду.
Телохранители заняли позиции по периметру площадки. В руках зажаты автоматы «узи», в наплечных кобурах – пистолеты «хеклер энд кох».
Через пять минут всё воздушное пространство над красавицей-яхтой содрогалось от ровного грохота двигателя бело-голубого вертолета «агуста белл». В четырехместном салоне летательного аппарата кроме пилота сидели два человека: китаец Сунь Ли и владелец инвестиционного фонда Credo Роберт Эллисон. Последний был одет в костюм свободного покроя из белого полотна. Рубашка тоже была белая с открытым воротом. Красно-коричневые туфли от Giorgio Fabiani стоили две тысячи долларов. Льдистые глаза американца были спрятаны за очками с дымчатыми стеклами.
Салим встретил мистера Эллисона на палубе под навесом. Компаньоны по бизнесу обменялись дружеским рукопожатием и уселись за столом. Мужчины удобно устроились на кожаных креслах. Сунь Ли встал за спиной хозяина. Стол был заранее сервирован на две персоны: ломтики лайма и ананаса на блюде, апельсиновый сок, бутылки «Перье» и «Глинливета».
После того, как отзвучали пожелания здоровья и долгих лет жизни, собеседники перешли к обсуждению делового вопроса. Роберт Эллисон сразу открыл карты:
– Я имею намерение приобрести часть пакета компании «Кавказнефть» в России.
– А я тут при чем? Вас ввели в заблуждение. – Салим натурально удивился, пожал плечами.
– Минуту! – Эллисон понятливо улыбнулся. – Мне известно: Байзаров – ваш человек. Он курирует не только тему УГХ, но и заведует вашим трафиком из Афгана в Москву.
– Хотел бы я узнать, откуда у вас такая неправильная информация?
– Источник раскрыть не могу. Давайте пока будем исходить из допущения, что вы просто немного знакомы с темой.
– Отрицать факт моего присутствия на Кавказе не имеет смысла. Я думаю, Байзаров может теперь продать долю. Глава Дамохов сделал его вице-премьером. Это вполне достаточное прикрытие. Вопрос один: насколько сделка будет ему выгодна?
– Фирма готовится к IPO на ММВБ. Я возьму акции по курсу будущего размещения. Вы будете хорошо в плюсе.
– Неплохо.
– Если мы договорились по вопросу, то к Байзарову подъедет представитель компании «Антеос» для завершения сделки.
– Это ваша «прокладка»?
– Можно сказать и так. По рукам?
– О’кей. – Салим пожал протянутую руку. – Я вас вспомнил.
– Да, я однажды принял участие в саммите Клуба. Десять лет назад. У вас прекрасная память.
– Не жалуюсь. Значит, Рекстэм – ваш видимый клон.
– Он – партнер. Еще одна деталь. Вы не могли бы прояснить: кто стоит за Вагибовым?
– Не знаю, уважаемый. Вы не поверите, но в Павлодольске этого не знает никто.
– Вагибов не мог проснуться и обнаружить пакет в 70 процентов рядом на подушке.
– Михаил Гуцериевич, конечно, в теме. Кое-что интересное я тоже могу сообщить. В обмен на ваш ответ. Я хочу знать, как вы получили весть о моей связи с Байзаровым? Это утечка?
– Нет. Мой аналитик нашел инфу: «В 95 году офицер органов Байзаров был арестован с двадцатью кило афганского героина. От суда откупился, на время уехал, потом всплыл». В то время вы уже поставляли опий. А с 2001-го стали ведущим оптовиком по «снегу» в регионе. Мы сложили два и два.
– Понятно. – Салим с облегчением кивнул. – Сегодня откровенность дорогого стоит. Тема третьего в компании «Кавказнефть» меня, естественно, интересовала. Но выяснить удалось немного. В уставных документах мой парень обнаружил только формулировку: «70 % акций принадлежат Вагибову». ЗАО изначально принадлежало ему и еще кому-то. Доля в 30 % этого неизвестного и была выкуплена Байзаровым.
– Вы не могли бы дать отмашку, чтобы Байзаров приостановил подготовку к IPO?
– Легко.
– Тогда вы получите еще бонус за содействие. Ожидается вторая волна кризиса.
– Вы правы. Партнеры в Европе ужались. Мне сейчас нужен кэш.
– Мы это просчитали.
– Ну что ж, будем считать, договор о намерениях мы заключили.
– У меня просьба: пусть пока наша договоренность останется под сукном. Мне нужно зарегистрировать «прокладку». На это уйдет неделя.
– Нет проблем. И будьте нашим гостем, уважаемый мистер Эллисон. Прошу к столу. Повар господина Сарифулина готовит уникальные яства.
Роберт посмотрел на часы.
– У меня встреча в Бангкоке. К сожалению, пора лететь.
– Ну что ж, дело превыше всего. Тысяча лет благоденствия вашему инвестфонду!
– Вам того же, господин Салим!
Летчик в вертолете «агуста белл» уже запустил двигатель. Два пассажира неспешно заняли места в крохотном салоне. Лопасти стали стремительно вращаться. Геликоптер приподнялся над палубой, опустил чуть вниз обтекаемый нос и полетел над зеленовато-синей поверхностью залива к материку, скрытому за горизонтом.