Лондон, сентябрь 2013 года
Для ординатора Франческа выглядела слишком молодо. Как она ухитрилась получить медицинское образование и не приобрести ни единой морщинки на лице? А я и забыла, насколько она молода. Ее муж Джанни казался старше и был гораздо полнее. Седоватые волосы неряшливо свисали на воротник его рубашки. Он держался позади жены вплотную к ней, улыбался и говорил чуточку громче, чем следовало, будто стараясь отвлечь внимание собеседников от их разницы в возрасте. В гостиной он сразу ринулся за поджаренным миндалем и застыл у стола с широко расставленными ногами. Жевал, заслонял собой камин и озирался.
Понадобилось два часа, чтобы вынести целый ворох бумаг и ноутбук вместе со всеми проводами. Гостиная сияла полированным деревом. Букет белых лилий, источая сильный медовый аромат, красовался в вазе толстого стекла. На подносе с напитками искрился хрусталь. В камине потрескивал и шипел огонь. Комната выглядела роскошно и опрятно, и никто не догадался бы, что не пройдет и пары дней, как цветы увянут, а кипы бумаг вернутся на свои прежние места. Но сейчас впечатление было превосходным.
В дверь снова позвонили – это пришли Меган и Эндрю. Меган с зачесанными наверх волосами выглядела по-новому, ямочка на ее щеке стала такой глубокой, что в ней появлялась маленькая тень. Она похорошела, а Эндрю меня удивил: он оказался старше, чем я ожидала. Возможно, причиной была его болезнь. Костлявый и узкоплечий, он вошел в дверь хромая и заметно оживился при виде открытого огня. Я усадила его на диван, Меган устроилась рядом. Мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его медленную и невнятную речь.
Перед самым ужином я проскользнула наверх, собираясь уложить девочек. Меган составила мне компанию, она тоже захотела пожелать им спокойной ночи. Зоуи уже спала в окружении своих плюшевых зверят. Я поцеловала ее, а Меган с отразившейся на лице нежностью погладила по голове. Заботы об Эндрю занимали место, которое могло бы принадлежать детям. Укрывая Зоуи поплотнее, я представила, какой матерью могла бы стать Меган, и у меня защемило сердце.
Когда мы вошли к Элис, та сидела, склонившись над своим столом, и читала учебник, но тут же выпрямилась и посмотрела на меня как на чужую. Ее пальцы на подлокотниках стула сжались, а тело напряглось.
– Хорошие новости, дорогая: миссис Филипс считает, что тебе не о чем беспокоиться… – начала я.
– Она сказала про «предстоящее прибавление в семье», – шепотом прервала меня Элис. Я едва расслышала ее слова. – Почему ты скрывала?
Значит, новость ей сообщил чужой человек. Я потянулась ее приласкать, но она отпрянула и вжалась спиной в стену. Как загнанный зверек. Меган молча стояла позади меня. Казалось, она перестала дышать.
– Я собиралась сказать тебе завтра, – попыталась оправдаться я, но мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самой. – Мне казалось, у тебя и без того полно забот, Элли. Не хватало еще начать беспокоиться о малыше.
– С какой стати мне беспокоиться?
– Иногда детям кажется, что с появлением еще одного ребенка они становятся менее важными для родителей.
Глаза Элис испуганно раскрылись. Я взяла ее за холодную руку – пальцы перепачканы, ногти обгрызены – и приложила ладонью к моему животу.
– Потрогай. Я надеюсь, что ты станешь моей главной помощницей.
Я ощутила, как пальцы Элис задрожали. Она отдернула руку.
– Это ровным счетом ничего не изменит, детка. – Я совсем не то хотела сказать, но все, что приходило мне в голову, оказывалось не к месту. Подыскивая слова, я услышала долетающий снизу, из кухни, голос Софии. В нем сквозила паника.
Меган шагнула вперед и обняла Элис.
– Можно мне немного побыть здесь? Я бы гораздо охотнее побеседовала с тобой, чем с людьми там, внизу.
Элис кивнула и уткнулась ей в плечо. Голос Софии зазвучал громче.
– Спасибо… – пробормотала я и поспешно вышла.
Кухня была вся в дыму. Картошка сгорела, София накрывала на стол и совсем про нее забыла. Я отмерила рис в кастрюльку и поставила ее на медленный огонь.
В гостиной Адам развлекал беседой Франческу. Джанни перебрался на диван к Эндрю, я уловила обрывок фразы про итальянские озера.
Я отвела Адама в сторонку.
– Элис знает, что я беременна. Ей рассказала учительница. Элис расстроилась, что мы не сообщили ей раньше.
– Так я и знал, – вскинулся Адам, его губы гневно сжались в тонкую линию. – Поднимусь поговорить с ней.
Он повернулся, чтобы уйти, но возникшая в дверях Меган остановила его, придержав за локоть.
– Элис уже крепко спит. – Она улыбнулась. – Устала от переживаний. Немного поплакала, но оживилась, когда мы заговорили об именах, и уже выбрала одно.
– Не знаю, как мне тебя благодарить. – Я обняла ее. – Все мои оправдания не помогали.
– Элис сама догадалась некоторое время назад, но, поскольку все молчали, – Меган дотронулась до моей руки, – решила, что, наверное, сошла с ума и ей привиделось…
– Бедная Элис. – Меня замутило.
– Спасибо. – Адам наклонился и поцеловал Меган в щеку. – Ты была великолепна.
– Я рада, что смогла помочь. – Она зарумянилась. – Думаю, теперь все наладится.
Я сомневалась, что все будет так просто, как ей кажется, но по крайней мере теперь Элис знала правду. Взяв Меган за руку, я повела ее в освещенную свечами столовую. Свечи мерцали на фоне темно-красных стен и отбрасывали лужицы света на полированный дуб обеденного стола. У каждого прибора София поставила тарелочку с тонко нарезанной розовой ветчиной в окружении мясистого пунцового инжира и кружочков моцареллы.
– Это бесподобно, – сказала Франческа Адаму, отодвигая стул и садясь рядом. – Вызывает некоторые ассоциации с маткой, вам не кажется? Эмме только дай волю – ни за что не упустит случай взять работу на дом…
Франческа издала смешок.
Я с улыбкой повернулась к Меган.
– И какие же имена придумала Элис?
– Сэмюэл для мальчика, Саманта – для девочки, – ответила та. – Она как раз читает «Повелителя мух». Там Сэмом зовут одного мальчика из хорошего племени. Наверное, она считает…
– Ах да, конечно, – перебила я, впервые услышав, какую книгу сейчас читает Элис, но не желая в этом признаваться, и повторила: – Саманта. Мне нравится.
София помогла принести скворчащий противень с говядиной по-бургундски. В отдельной посудине дымился горячий рис, присыпанный петрушкой. Над столом прокатился рокот одобрения. О кастрюле сгоревшего картофеля в мусорном ведре никто не знал, ужин выглядел идеально.
За едой разговор зашел о детях.
– Помогать им появляться на свет я не против, но мысль о том, что мне придется растить собственных, приводит меня в ужас. – Франческа накалывала кусочки говядины на вилку. Она слегка пожала плечами и усмехнулась. – Может, мне просто надо повзрослеть.